Слово "поэзия" в дословном переводе с древнегреческого означает "сотворение" - акт совместного творчества Бога и человека. Поэтому наиболее важные тексты облекались в стихотворную форму - дабы не смешивать божественное с обыденным. Сегодня социальный статус поэзии иной. О месте творца в повседневной жизни в эксклюзивном интервью ресурсу okopka.ru рассказывает наш современник - поэт Юрий Беридзе
- У меня - большая родина, на пространствах которой я и жил, и наживал, говоря высоким штилем, свои духовные капиталы. Это и Грузия, где я родился, и Украина (Винницкая область, где поныне живут мои родственники по маминой линии и где я жил с полутора до девяти лет до возвращения в Грузию, Львов, где учился в военном училище), и Армения, где службу солдатскую служил, и Россия - от Заполярья, где началась моя офицерская биография, до Москвы. Это десятки тысяч людей по всему бывшему общему нашему Союзу, которые были в моей жизни и, конечно же, что-то важное мне дали... Стало быть, в известном смысле я и луганчанин - разумеется, если Луганск, в котором, надеюсь, поныне живет и здравствует товарищ моей лейтенантской поры Саша Устенко, не против такого земляка.
Что же касается "Осколков"... Мне кажется очень важным, что эта Антология была издана именно в Луганске. Дело в том, что этот интернациональный город, интеркультурный центр Украины изданием такой книги показал: русская поэзия - это не поэзия России, это общее наше достояние...
- Вы - интернационалист и по рождению, и по духу?
- Если бы мне сказали: "Ты русский", я бы деликатно поправил: "Я - грузин". Но если бы сказали: "Ты - не русский", я бы возмутился: "Кто не русский, я - не русский?!!"
Насчет интернационалиста... Я говорю проще: "Я - дети разных народов". Во мне столько кровей намешано: грузинская, русская, польская, даже турецкая. Но не это важно. А то, что я искренне убежден: дело - не в крови.
- Как этот многонациональный микс отражается в Вашей поэзии?
- По-разному. Например, в 2008 году - помните "войну 08.08.08"? - моя электронная почта была буквально завалена письмами от моих земляков из Грузии с обвинениями в "предательстве нации" за эти строки:
Под лязг воинственных затворов и обвиненья: "Не грузин!"
меняю свой грузинский норов на крепость духа осетин...
Меняю шкурный зуд амбиций, непримиримый счет войны
на сдачу тех и сих позиций и осознание вины...
Меняю яблоко раздора на неприятие смертей,
на вынесенье приговора по обвинению вождей...
Но чаще - и слава Богу! - это отражается по-другому. Вот так...
По-грузински это - "дэда-мица", а по-русски это - "мать-земля"...
Ничего не может измениться со времен начальных бытия...
Недоступно никому, хранится в самом дальнем сердца уголке:
"мать-земля" - по-русски, "дэда-мица" - на родном грузинском языке...
Этих слов звучание простое для меня превыше всех муз'ык,
я на них, как камертон, настроен, и какой бы ни звучал язык,
в переводе все одно - святыня, за нее и Господа молю:
Люблю - это слово для меня главное, о чем бы ни шла речь - о Грузии, России, Украине, любом уголке той страны, в которой я родился. Даже если в том уголке нет нынче ответной любви. Что ж, в этом случае моя - безответная.
Вот еще одно стихотворение, в нем как раз идет речь об одном из корней такой любви - "Мамина родина":
Подкова, известно, на счастье - и счастья бы каждому дому...
Но что-то караковой масти подкова Великого Дона...
И хмуро Цимлянское море заезжего гостя встречает...
Стою под густым осокорем, внимая молчанию чаек.
Стою под ворчание моря и чую, как Сальскою степью
во весь свой безбашенный норов несутся былые столетья -
и топчут копытами ляха, что в это степное раздолье
заброшен (все ж лучше, чем плаха) из Лодзи царевою волей.
Но здесь родилась моя мама под бешеный топот копытный...
И русская линия рода, пройдя через Сальские степи,
до края дойдя небосвода - связалась с грузинской в Месхети...
И значит, вот эта подкова - излучина батюшки Дона,
дана мне, как счастья основа... Как дар материнский - икона...
Как дедовский дар вековечный... И вот - среди этой красы я,
и мне дорога бесконечно Россия... Россия... Россия...
- Каково, на Ваш взгляд, место поэта, как Творца в сегодняшнем мире и на территориях постсоветского пространства?
- Среди людей, конечно.
- У Вас есть ученики, последователи?
- А разве я похож на учителя, на гуру? Никогда не возьмусь кого-либо учить -жизни ли, поэзии ли... Это то, чему человек учится сам - если, конечно, обучаем. Я как-то в шутку и всерьез об этом написал:
...В поэзию - не в хату на постой... Иди - хоть к черту, хоть в забой, в запой,
понюхай быт геологов в тайге, наймись хотя б спасателем к Шойге,
бродягой пошатайся по Руси, от горя взвой, навзрыд поголоси...
Ну, в общем, пободайся, подерись не за постой в поэзии - за жизнь...
Не искушаю: все ж таки - не бес... Но только так получит цвет и вес
тобою порожденная строка... Иначе - лишь набитая рука...
...А если жизнью битый по мордам (а это, к слову, не какой-нибудь ван Дамм),
и если не без совести живешь - тогда по делу скажешь и споешь...
У меня не ученики, не последователи, а друзья, единомышленники, близкие мне по духу творческие люди. Мы пытаемся учиться у жизни. И я, например, нередко получаю "двойки"...
-А эпигоны?
- Этого я тем более не отслеживаю. Да и вряд ли я настолько поэтически харизматичен, чтобы у меня были эпигоны.
А вот кто точно есть, так это плагиаторы. Вот - о самом смешном плагиаторе. Однажды я случайно наткнулся в интернете на сайт, где было размещено более сотни моих стихотворений. С указанием моего авторства. Под этими стихотворениями шел оживленный разговор читателей с автором - то есть, со мной. Я, упирая на свой флотский офицерский опыт, учил этих читателей жизни, давал советы, зачастую весьма банальные и даже бредовые...
И что самое удивительное - я к этому не имел никакого отношения. За исключением того, что стихи были мои. Оказалось, мою роль играла одна окололитературная дамочка, перевоплотившаяся в меня. Зачем она это делала, так и не понял...
- Еще каких-то полстолетия назад в нашем некогда общем доме - СССР - поэт был кумиром, иконой: миллионными тиражами издавались книги, пластинки с текстами стихов, в залах на встречах с Евтушенко, Вознесенским и Ахмадулиной яблоку негде было упасть. Где это все, почему?
- Если бы из напитков были бы только чай и кофе, наверное, все повально были бы кофеманами и чаеманами... А если серьезно, то сегодня доступна любая духовная - и даже антидуховная - пища. Вот и прошло распределение внимания публики. И в первую очередь массовое внимание привлекает то, что агрессивно борется за внимание публики, ибо умеет конвертировать его в денежные знаки.
Надеюсь, так будет не всегда.
- Поэт-песенник - его возможности воздействия на умы, на мир шире или уже?
- Интересно, для общества еще актуальны слова "Нам песня строить и жить помогает"? Наверное, сегодня они звучат так: "Нам песня тусить в оттяг помогает".
А песня - она, действительно, имеет большую возможность воздействия. И в силу того, что это синтетический жанр - работают и текст, и музыка, и голос, и внешность исполнителя, и разного рода сценические эффекты. А стихи чаще всего требуют уединения...
- Правда ли, что Вы - один из любимых поэтов-песенников Президента России Владимира Путина?
- Вы, очевидно, имеете в виду написанною мной песню "По высокой траве", которая, как писали некоторые СМИ, нравится Владимиру Путину? Ну, вряд ли он даже знает, что слова песни именно я написал. Тут, скорее, дело в группе "Любэ" и Николае Расторгуеве, которые, насколько я знаю, действительно нравятся главе государства.
- Ну, и в бойцах"Альфы", вместе в скоторыми "Любэ" ее исполняет, в том числе и в Колонном зале Дома Союзов?
- Для меня важно другое: что эта песня пришлась по душе очень многим людям, причем, не только тем, кто посвятил себя ратному служению.
А те, кто посвятил... Для меня они - особая статья. Значительная часть моего творчества - это то, что называют военной лирикой. Почему? Ведь я - не воевал, разве что, будучи военным журналистом, прошел по ее краешку, далеко не самому опасному и кровавому...
Наверное, это можно многим объяснить. Но одно из объяснений, которое я даю сам себе, звучит так: это от осознания собственной виноватости в том, что меня сия чаша миновала, что я, в отличие от десятков моих друзей, родных и близких людей, живых и мертвых, не был в том огне, через который прошли они. И оттого, что я - их должник. Вот и пытаюсь отдавать долг тем, что у меня есть - любовью, уважением, честным стремлением рассказать об их судьбах, взятых ими высотах, последних их минутах, жизни на войне и после нее.
И самый огромный долг, долг, который я никогда не смогу оплатить - перед павшими. Перед теми, кто по-солдатски предстал перед Господом. О них - мое стихотворение "Прими, Господь, по описи":
Из пламени да копоти -
в мир светлой тишины...
Теперь, выходит, Господи,
ты вместо старшины?
Тогда прими по описи:
"калаш", бронежилет,
рожок в кровавой окиси -
пустой, патронов нет.
А гильзы-колокольчики
усеяли поля.
Сперва патроны кончились,
а вслед за ними - я.
Пиши, Господь: солдатское
исподнее белье,
душа моя арбатская
и тело - без нее...
-Опять же возвращаясь в прошлое - вспоминая Визбора и Галича, Окуджаву и Высоцкого, да и других культовых певцов - всегда на первом месте были тексты. Та же Пугачева, к примеру, "озвучила" сонеты Шекспира. Что происходит сегодня?
- Сегодня, как правило, пишутся тексты. Есть даже такой термин - "подтекстовка": то есть текст, написанный на музыку.
Впрочем, я не такой уж и спец в этих вопросах. Мне больше нравится, когда музыка написана на стихи - потому что в этом случае, как правило, текстовая составляющая песни содержательно, поэтически более цельна. При этом не исключаю, что можно и на музыку написать хорошие стихи. Но - не "подтекстовку"...
- Сейчас практически каждый ресторан предлагает безумно популярный сервис "караоке". Это новый этап развития песенной культуры или, наоборот, его вульгаризация и деградация?
- Почему деградация? Люди всегда пели, почему бы не петь с таким "суфлером", как караоке? Ну, а если кто-то при этом впадет в заблуждение - "пою не хуже, чем Пугачева", я думаю, жизнь это заблуждение развеет.
- Раньше люди пели на встречах, посиделках, праздниках в дороге. Сейчас многие поют только по пьянке. Привела ли урбанизация и разрыв традиционных социальных связей к окончательному умиранию массовой песенной культуры или это откровенное преувеличение?
- Ну, вот вы снова - "по пьянке"... Сами-то как, по пьянке поете или случается и по-другому? Массовая песенная культура, надеюсь, переживет и урбанизацию, и другие "зации". Как говорится, еще споем!
- Совсем недавно имел "счастье" лицезреть анонсы новогодних праздничных программ центральных телеканалов. Если в двух словах, то просто "бал сатаны" - торжество кича, дурновкусия и попсы в худшем понимания этого слова. Да еще и помноженный на государственный статус. Что это? Как выжить творцу в такой культурной среде?
- Само по себе это меня не удивляет. Коммерческий подход предполагает ориентацию на массы потребителей. А для массового сознания, увы, попса - вполне искусство, оно готово платить. Более тревожит то, что на государственном уровне, в духе истинной культуры. К сожалению, нет и авторитетных общественных институтов, способных повлиять на ситуацию. Что ж, тем значимей задача истинного художника: выжить не только самому, но и творчеством своим дать возможность выжить всему настоящему, неподдельному, нехалтурному.
- Альтернативные пути развития, полуподвальные поэтические слемы и прочие виды выживания поэтического андеграунда - есть ли в этом прок?
- Прочему нет? Альтернатива вещь хорошая, она дает возможность выбора. Хуже, когда такого выбора нет, а есть только высочайше утвержденный репертуар и бдительный дирижер. А время - это такая мельница, в которой все перемелется. Шелуха всякая отсеется, мука останется.
- Самиздат - да или нет?
- Да. Но прошу не путать это с изданием за свой счет. Может, я и не прав, но такого рода "самиздат" - это как признание того, что твое творчество никому, кроме тебя, не нужно.
- А Internet, новые средства коммуникации и, в первую очередь, социальные сети?
- Трижды да. Здесь взаимодействие "поэт - читатель" идет практически в режиме реального времени. И даже обратная связь почти мгновенна.
- Не ведет ли широта возможностей самиздата и Internet-технологий к профанации поэзии и графоманскому засилью?
- Инструмент не виноват, виноват тот, кто взял его в руки. А графоманы... Да их во все времена хватало. Конечно, мне бы хотелось, чтобы в Интернете мутный вал графомании хотя бы как-то маркировался, если уж не удается его пресечь. Но я - не идеалист. Так что мой расчет на то, что вкус нашему читателю не изменит, что он разберется, где навоз, а где жемчужное зерно.
- Каково вообще сегодня место поэзии, ее роль?
- Когда-то поэзия была явлением почти религиозным - вспомним обрядовую поэзию, например. Но все течет, все изменяется. Думаю, что главное - поэзия должна оставаться средством художественного и даже божественного, извините меня за высокий штиль, самопознания, и одним из языков духовного общения человека с человеком, с Богом, космосом...
- Если брать по гамбургскому счету - Вы, как творец, чувствуете в себе ответственность за судьбы мира?
- Ответственность чувствую, но компетенций недостает...
Поэтому делаю то, на что, чувствую, компетенций хватает - пишу...
Иные скажут голоса о том, что я сказать не смею...
Нет, не боюсь, но - не умею, мне не подвластны чудеса...
Мне не дается легкость слова, ну, не дается - хоть ты плачь!
И нет ни хватки зверолова,
ни неожиданных удач...
Есть только небо и Луна, есть только солнце и раздолье,
есть птичий гам и тишина - и одинокое усолье,
где только я себе опора, где эту принимаю роль...
И где из едкого раствора
в трудах выпариваю соль...
- Ваш прогноз о пути развития и будущем поэзии?
- Я считаю поэзию верным спутником человека. Если сам человек и человечество идут по пути развития, если они заботятся о своем будущем, то поэзия поможет им в этом. А какой вид приобретут поэтические произведения, какие поэтические жанры возникнут - разве в этом дело?
- Есть ли вопрос, на который Вы сами хотели бы дать ответ?
- Есть такой вопрос: зачем я? Знай я ответ на него, возможно, смог бы соответствовать.
Если вам кажется - я существую,
значит, и вас тоже нет...
Может быть, кто-то придумал нас всуе
или же это лишь бред
чей-то, кто нами свой мир заселяя -
призрачный мир и больной,
сам понимает, что шутка плохая,
но не владеет собой...
Мы-то и вовсе не властны над бредом,
миром кошмарного сна...
Нам и творец наш не виден, неведом,
так же, как роль не ясна:
кто мы, зачем заполняем пробелы
в кем-то обжитом аду?
Вот, что кого-то
спросить бы хотел я...
Только кого? Не найду...
Впрочем, думаю, никто, кроме меня, на этот мой вопрос мне не ответит.
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на okopka.ru материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email: okopka.ru@mail.ru
(с)okopka.ru, 2008-2019
