И посыпались с неба звёзды

Военно-приключенческая повесть

Вашингтон.

-Приходится признать, русские в Сирии действуют весьма эффективно.

-Их успехи - наши поражения. Русские зарвались. Их следует слегка притормозить.

-Да, Майкл, ты прав, именно об этом я и хотел с тобой поговорить.

-???

-План уже разработан. Завтра ты вылетаешь в Триполи...

Москва. Главное Разведывательное Управление.

Выслушав доклад подчинённого, генерал-лейтенант Евсеев уточнил:

-Сведения точные?

-Абсолютно, Иннокентий Павлович, - тоном, не вызывающим сомнений, подтвердил полковник Семипольский. Евсеев задумался лишь на секунду:

-Тогда необходимо действовать, - Иначе наши оппоненты натворят дел. Поднимайте по тревоге одну из групп отдела "Б".

-Они не успеют, - непроизвольно постукивая пальцами по папке с докладом, качнул головой Семипольский.

-Что значит - не успеют?! - повысил голос генерал-лейтенант. Реакция шефа не произвела на полковника никакого впечатления.

-Мы рассматривали этот вариант, - спокойно продолжил он, - но просчитав время, необходимое подразделениям отдела "Б" на завершение выполняемой в данный момент миссии, пришли к выводу: бойцы отдела никоим образом не попадут в заданный район до момента окончания так называемой сделки.

-Предложения?! - прозвучал требовательный вопрос.

-Задействовать наши подразделения находящиеся в Сирии.

-Разве у нас на данный момент там работают группы отдела "Б"?! - генерал выглядел удивлённым.

-Нет. Но имеется в наличии отряд специального назначения, - сообщил полковник и пояснил: - Армейцы.

-Алексей Семенович, - голос Евсеева зазвучал вкрадчиво, - ты считаешь, ребята из этого отряда достаточно компетентны в операциях подобного рода?

-В принципе, это их прямое предназначение, - пожатие плечами не придало ответу должной уверенности.

-Нда, это точно, - согласился генерал, - прямое предназначение, но достанет ли им умений? Опыта проведения подобных операций у них нет... Мы ведь только и делаем, что используем их не по профилю. Впрочем, как я понимаю, выбор у нас не велик?!

-Так точно, не велик, - перейдя на официальный тон, подтвердил полковник. Генерал-лейтенант задумался, но ненадолго. Буквально через несколько секунд, он скинул с себя паутину раздумий:

-Что ж, раз кривая так вывезла, даю отмашку на проведение операции силами армейцев. Проверим парней, так сказать, в боевых условиях. Но, - Евсеев назидательно потряс пальцем, - кровь из носу: задача должна быть выполнена! Иначе грош нам цена. Иначе посыплются... - он не договорил. Что именно посыплется, так и осталось невысказанным.

-Я отдаю указания? - на всякий случай уточнил Семипольский.

-Да, - подтвердил генерал. - Без промедления. И вот что ещё, раз у нас нет возможности привлечь к операции хотя бы одну из групп отдела "Б", задействуйте подполковника Черныша. Он с недавних пор пребывает в тех же краях, что и наши армейцы... По возможности.

-Привлечём, - уверенно отозвался собеседник.

Российская база Хмеймим. Сирийская Арабская республика.

Генерал-майор Новиков вперил взгляд в прибывшего по срочному вызову полковника Чурсина и, сдвинув брови, потребовал:

-Срочно готовить к вылету группу из десяти человек.

-Но штатная группа состоит... - полковник не договорил, его перебили.

-Из десяти, - отрезал генерал.

-Ясно, - поспешил согласиться полковник.

-Группа не обязательно штатная, - пояснил генерал.

-Понятно, - кивнул Чурсин, а Новиков продолжал:

- Отобрать самых лучших. Самых выносливых, - генерал чуть помедлил, - и опытных. Можно офицеров. Лучше офицеров и прапорщиков, - сказал и тут же поправился, - лучших офицеров и прапорщиков. Задача предстоит опасная и физически тяжелая. Сроки. - Новиков говорил максимально короткими фразами. - У нас нет времени на раскачивание, пояснил он и продолжил, совершенно забыв, что его реплики совершенно не понятны не посвященному в суть дела полковнику. - Через два дня "посылка" попадёт к заказчикам. Перехватить их будет сложнее. Если мы их упустим, смерть расползётся по пустыне... - генерал понял, что его потянуло на пафос, и осёкся. - Время на всё про всё два часа. Борт уже заправляют.

-Задача? - попытался уточнить Чурсин.

-Будет доведено позже, - отмахнулся генерал. - Предварительно сообщаю следующее: местность пустынная, действия автономные, расчет на пять-шесть суток. Вооружение, боеприпасы сообразно значительному огневому противодействию. Взрывчатка... четыре килограмма в тротиловом эквиваленте - полагаю достаточно. Средства взрывания соответственно. Пока всё. Подробности, как я и сказал, позже.

-Ясно.

-Тогда действуйте.

-Есть! - привычно ответил полковник Чурсин и, развернувшись, стремительными шагами направился к двери. Спустя пару минут он появился в центре боевого управления.

-Подполковника Елизарова ко мне, срочно! - едва войдя, скомандовал Чурсин и скрылся в своём, находившимся там же, рабочем кабинете. Полковник Чурсин мог бы поставить задачу и по ЗАС, но слывя старомодным, предпочитал делать это при личном общении.

Подполковник Елизаров, командир отдельного отряда специального назначения, прибыл буквально через несколько минут. Он не зря спешил - отряд под его командованием находился в Сирии уже более двух месяцев, и подполковник успел усвоить: минутное промедление может стоить кому-то жизни.

-Просаживайтесь, Григорий Алексеевич, - Чурсин сделал рукой приглашающий жест.

Елизаров послушно плюхнулся в стоявшее у стола кресло и коротким движением смахнул ладонью выступивший на лбу пот - на улице стояла невыносимая жара.

-Короче, от тебя сводная группа, - без обиняков сообщил Чурсин, - десять человек, самых подготовленных, самых физически сильных и выносливых. Возможно комплектование полностью офицерами и прапорщиками.

Елизаров на минуту задумался, затем, почти непроизвольно качнув головой, сделал встречное предложение:

-Может сформировать костяк из личного состава одной из штатных групп и добавить пару-тройку надёжных офицеров?!

-Тебе виднее, - не стал навязывать своё мнение Чурсин, - в конечном итоге за выполнение задачи отвечаешь ты.

-Тогда так и сделаю. А старшим ротного-два отправлю.

-Вторая - это там где майор Ивлев?

-Он самый.

-Хороший выбор. Но время в лимите, так что с личным составом сам разберёшься, а мы вернёмся к нашим баранам. Итак, местность предстоящей работы пустынная. Запас продовольствия и воды на пять-шесть суток. БК по максимуму. Я тут, пока тебя ждал, набросал примерный список требующегося вооружения, - полковник Чурсин протянул Елизарову листок бумаги.

Подполковник взял список, мельком просмотрел его и с видимым разочарованием на лице заметил:

-Это конечно замечательно, но хотелось бы о предстоящей задаче знать побольше.

Полковник, словно чувствуя себя виноватым, вздохнул и развел руками:

-Сам пока ничего толком не знаю. Мутят. Всего-то и информации: вывод группы воздушным путём. Тут всё, как учили: десантируетесь, закапываете парашюты поглубже в песок и алга.

-Шутишь? - Чурсин и Елизаров знали друг друга давно и, в отсутствие посторонних, общались на ты.

-Да ну нафик, - как рассерженный кот фыркнул полковник, - какие к чертям шутки - укладывай одиннадцать парашютов.

Лицо Елизарова вытянулось от удивления:

-Почему одиннадцать? Ты же сказал, группа десять человек?!

-Будет ещё один тип, - полковник усмехнулся, - для комплекта.

-Понятно, что ничего не понятно, - буркнул Елизаров, - ещё что-то?

-Пока всё, - успокоил подполковника Чурсин, и тот начал подниматься из кресла.

-Пойду поднимать людей, - сообщил подполковник.

Полковник Чурсин одобрительно кивнул, но не преминул напомнить:

-У тебя полтора часа, - и с легким беспокойством, - успеешь?

-Надеюсь, - отозвался Елизаров.

-Надеяться мало, надо успеть, - в голосе послышалась жёсткость.

-Успеем, - заверил подполковник и, уже направившись к двери, вдруг остановился и задумчиво произнёс: - Снаряжения получается много. - И твёрдо: - Потребуется несколько ПДММ (парашютно-десантный мягкий мешок). Прошу дать добро на использование.

Чурсин только отмахнулся - он не собирался возражать решениям принимаемым Елизаровым:

-Делай, как считаешь нужным, - сказал полковник и потянулся к телефону, давая понять, что разговор окончен.

Триполи

Майкл Томпсон нервничал. Необъяснимая тревога с самого утра заползла ему в грудную клетку, под самое сердце, и теперь терзала душу. Его и без того худые щёки ввалились, на лбу залегла очередная складка. На бумаге всё расписали складно, учли каждую мелочь. Сам не зная того, весь шестой флот США в данный момент работал, а вернее стоял на страже осуществления замысла, непосредственным исполнителем которого назначили полковника Томпсона. Казалось, всё складывалось как нельзя лучше, но полковник не находил себе места. Он раз за разом прокручивал разговор, состоявшийся в Вашингтоне. Разговор, должный иметь далеко идущие последствия.

...основная ударная сила, главный козырь русских в Сирии - авиация. Не будет ей должного противодействия, и Россия, в нашем неофициальном противостоянии, выйдет победителем. Русских следует остановить. Увы, вступить в открытую конфронтацию - значит начать войну, что не приемлемо. Вывод один - снабдить наших друзей надёжными средствами противовоздушной обороны. Но опять же, сделать это открыто мы не можем. По той же самой причине - война. Но выход как всегда есть.

-Третьи страны, третьи руки?

-Вы как всегда проницательны, друг мой, именно так. Ливия нам видится как раз подходящим местом для осуществления задуманного, тем более нам не придётся прилагать дополнительных усилий для доставки в этот район переносных зенитно-ракетных комплексов.

-Что Вы хотите этим сказать?

-Только то, что сказал, нам не придётся заниматься рутинной контрабандой, всё необходимое "оборудование" назовём это так, доставлено в Ливию в рамках противодействия кровавому режиму Каддафи. Поставлено, не использовано и потому надёжно законсервировано. Всё, что нам остаётся - вскрыть тайник и передать ПЗРКа в нужные руки. И если позднее произойдёт какая-либо утечка информации, даже при самом тщательном расследовании выяснится - мы тут не причём, все следы ведут в Ливию. Две тысячи одиннадцатый год, восстание - всё быльём поросло. Были поставки? Были! И что? Кто? Что? Кому поставлял? Давность смывает умысел.

-А если, - произнёс Томпсон задумчиво, - русские узнают о сделке и попытаются её не допустить?

-Уверен, этого не случится, - не разделил опасения полковника собеседник. - Объективно: предпосылок к утечке информации нет. Но, - говоривший поднял вверх указательный палец, - моя уверенность - это только моя субъективная уверенность. Как говорят русские: и на старуху бывает проруха - во избежание непредвиденных коллизий мы отслеживаем все воздушные суда в регионе. Любой внеплановый перелёт тут же будет взят под контроль. В случае дополнительной и чрезмерной активности русских, место сделки перенесём и подготовим непрошенным гостям отличную встречу. Слава Богу, ливийское воздушное пространство находится под нашим полным контролем. Если русские посмеют в него вторгнуться без нашего ведома, то будут сбиты. Не волнуйтесь, полковник, всё будет в ажуре, данная операция - скорее техническая процедура.

Полковник Томпсон скривился, будто только что отведал вина перебродившего в уксус.

-Вашими бы устами да мёд пить, - скепсис в голосе Томпсона не укрылся от собеседника, но тот только снисходительно улыбнулся.

-Полноте, полковник, полноте. Будьте оптимистом, тем более что по выполнению задачи Вас ждёт новое назначение. А Ваша задача, как я и говорил, скорее технического свойства - понаблюдать со стороны за проведением сделки и вовремя доложить об её успешном завершении.

-Да, именно так, - Томпсон сделал вид, что полностью согласен с собеседником и неожиданно даже для самого себя процитировал строки какого-то неизвестного поэта: - И посыпались роем звёздным самолёты в крутых пике.

-Именно так, - согласился собеседник полковника, - а самое главное, мы совершенно не причём, всё это повстанцы и Каддафи, Каддафи и повстанцы, - при этих словах на лице говорившего появилась широкая улыбка.

Российская база Хмеймим

Выйдя из кабинета полковника Чурсина, подполковник Елизаров сразу же покинул ЦБУ группировки и, не желая терять времени, направился к штабу отряда. По пути он встретил старого знакомого майора-вертолётчика, но лишь махнул в приветствии рукой.

-Доброго, - поздоровался и постучал пальцами по часам на руке, мол, время, бегу, бегу. Майор ответно кивнул и лезть с разговорами не стал.

Быстрым шагом добравшись до штаба, Елизаров окинул мимолётным взглядом изнывающего на жаре часового и вошёл в помещение отрядного центра боевого управления.

-Офицеров второй роты, по тревоге, ко мне! - бросил он стоявшему у дверей посыльному и, обратившись к дежурному по ЦБУ капитану Нестеренко, потребовал: - Офицеров управления тоже!

-Так ведь обеденный перерыв, - не подумав, брякнул тот и, тут же пожалев о своей реплике, потянулся к трубке стоявшего на столе телефона.

-Бегом! - внезапно рассердившись, рявкнул комбат. - Бегом пробегись, быстрее будет, названивать он собрался, блин. И никаких рассусоливаний! По тревоге всех! - Елизаров выкрикнул эти слова так громко, что был услышан многими из вызываемых, благо жилые помещения офицеров управления находились по соседству. Вскоре все необходимые лица прибыли, и совещание началось. На этот раз оно было необычайно коротким - торопили установленные командованием сроки.

-Александр Александрыч, - комбат обратился к командиру второй роты майору Ивлеву.

-Я! - по-уставному отозвался майор.

-Прилетела задачка, будь она неладна, пойди туда, не знаю куда, найди то, не знаю что, дальше по алфавиту. Короче, дело намечается серьёзное. Вот только информации пока мало. Скажу: действовать придется автономно. Местность, - подполковник усмехнулся, - по оперативным данным, пустынная, то есть пустыня. Со своей колокольни могу предположить северную Африку. Расчёт воды и продуктов на пять-шесть дней. Жара, значит, воды брать много. И боеприпасы по максимуму. Остальное по списку, - Елизаров показал на лежавшую на столе бумажку размером А4. - Вывод воздушным путём. А теперь сюрприз - десантирование парашютным способом.

-Упасть не встать, - не удержался от реплики командир первой группы капитан Лобов.

-Где-то так, - не стал пенять ему за несдержанность комбат. - Готовьте сводную группу из десяти человек. Костяк - первая группа. Остальные... - секундная пауза,- ты, Сан Саныч, для укомплектования можешь привлечь любого, на твой выбор. Хочешь из роты, хочешь из отряда. Это в свете того, что командиром сводной группы назначаешься ты.

Ивлев скорчил удивлённую рожу, но не возразил и не стал задавать уточняющие вопросы, а комбат продолжал.

-Готовность к выводу, - Елизаров взглянул на часы, через час пятнадцать минут. К этому моменту всё должно быть уложено, укладено, укомплектовано, в том числе и одиннадцать парашютов, - и упреждая напрашивающийся вопрос, - с вами отправляется некий тип, нечто типа куратора.

-Вот это действительно сюрприз, - покачал головой Ивлев, - а вы говорите парашюты... - майор умолк, увидев, как подполковник Елизаров вытянул вперёд руку с раскрытой ладонью, призывая не развивать тему. Комбат удовлетворённо кивнул и перешёл к завершению совещания:

-У меня всё. Конкретика по задаче появится в процессе. Эдуард Борисович, - говоривший обратил свой взор на зама по ВДП (воздушно-десантной подготовке) капитана Буслаева, - насколько мне известно, парашюты у нас уложены?!

Зам согласно кивнул:

-Да, Григорий Алексеевич.

-Хорошо. Потребуются ПДММ. Подготовьте необходимое количество. Людей сколько нужно возьмёте во второй роте, из числа не задействованных. Сроки те же. Управитесь?

-Так точно! - отозвался Буслаев.

-Вот и отлично. Через час десять построение убывающих у штаба.

-Строевой смотр? - влез с уточнением Лобов.

-Смотра не будет, - успокоил его комбат, - поэтому ничего лишнего, ничего ненужного. И крайнее: особый упор на скрытность - маскировка согласно местности, а местность, как я уже говорил - пустыня и полупустыня. Так что соответственно.

-Куда нас всё-таки, товарищ полковник? - как никогда серьёзно спросил Ивлев. - Хотелось бы знать поточнее.

-Не знаю, - качнул головой Елизаров. - Правда, не знаю. Думаю, северная Африка. Я бы поставил на Ливию, но... - говоря, подполковник развёл руками. - Надеюсь, в этом направлении прояснится раньше, чем вы сядете в самолёт, и будет поздно что-либо менять.

-Бум надеяться, - откликнулся ротный второй роты.

-И верить... - вставил свою реплику командир первой группы.

-Может, тебя здесь оставить? - покосился на излишне разговорчивого подчинённого Елизаров.

-Не надо, товарищ полковник, - вступился за того Ивлев. - Мне в группе хоть один будет нужен кого не жалко. Если что: героическая смерть и все дела. Почётный караул, салют, чем не триумф?

-Да я... - начал было провинившийся, но комбат шлёпнул ладонью по столу.

-Всё, закончили прения. По рабочим местам. - И добавил: - Готовьтесь к пустыне.

-Товарищи офицеры...

А на улице светило солнце, едва уловимый ветерок развевал знамёна, лениво бродил от помещения к помещению, прихваченный с месяц назад разведчиками на задаче, кот. Вдалеке всё так же лениво тявкала собака охранения. Полётов не было. Жизнь шла своим чередом.

-Смирно! - о прибытии старшего начальника громко оповестил дневальный рядовой Трегубов.

-Вольно! - отмахнулся комбат и, опередив спешившего с докладом дежурного, потребовал: - Командира, офицеров и прапорщиков, убывающих на выполнение боевой задачи, в канцелярию роты!

-Есть! - отозвался дежурный. С любопытством окинул взглядом стоявшего рядом с комбатом коренастого мужика лет тридцати пяти и громко гаркнул: - Командира, офицеров и прапорщиков, убывающих на выполнение боевой задачи, в канцелярию роты!

-Чего орёшь, Федулов, - из-за дверей канцелярии выглянул капитан Лобов и, увидев комбата, притворно закашлялся. - Кх-кх, товарищ полковник, мы тут уже, в канцелярии, так сказать, кх-кх.

-И куда тебя, такого чахоточного, на задание? Может тебя к доктору? - участливый тон ни в коей мере не соответствовал хмурому выражению лица подполковника.

-Никак нет, - мгновенно перестав кашлять, отозвался капитан. - Это я так, поперхнулся, - сообщив это, Лобов, как щитом, прикрывшись канцелярской дверью, ретировался. Елизаров и прибывший вместе с ним человек вошли следом.

-Товарищи офицеры! - скомандовал ротный при виде входящего в помещение комбата. Тот махнул рукой.

-Товарищи офицеры! - подал очередную команду Ивлев. И подполковник начал говорить без всяких предисловий, представляя находившихся в помещении:

-Товарищи, как я и говорил, вам в группу назначили подполковника Черныш...ша Анатолия Анатольевича. Будьте любезны, как говориться, жаловать. А это, Анатолий Анатольевич, - Елизаров показал рукой на ротного, - командир второй роты майор Ивлев Александр Александрович. А этот улыбчивый, темноволосенький, блин, комбат указал на офицера, сидевшего рядом с ротным, - командир первой группы капитан Лобов Аркадий Петрович. Вон тот товарищ со шрамом - командир второй группы старший лейтенант Рогожин Валерий Афанасьевич. И наконец, наш ветеран - заместитель командира первой группы прапорщик Маркитанов Дмитрий... - комбат запнулся. Много лет зная прапорщика, Елизаров, к собственному стыду, так и не удосужился запомнить его отчество. Получилось неловко, но комбат, тем не менее, вполне достойно вышел из ситуации, сразу перейдя к делу. - Итак, довожу до сведения: подполковник Черныш назначен ответственным за проведение данной операции с функцией принятия окончательного решения, - комбат и сам удивился тому, что сказал.

"Ну и загнул", - подумал капитан Лобов, но на этот раз благоразумно промолчал.

Елизаров же, осознав некую корявость сказанного, прочистил горло и пояснил:

-Одним словом, пока всё идет хорошо, командуешь и управляешь личным составом ты, Сан Саныч. Принятие же любого ответственного решения по согласованию с кура... - комбат вновь запнулся, мысленно плюнув, - с подполковником Чернышом.

-А пописать тоже разрешение у товари... - начал было Лобов, но его прервали.

-Заткнись! - шикнул на слишком разговорчивого капитана ротный, хотя его и разбирало вполне объяснимое недовольство, но меряться силами с новоприбывшим начальником не хотелось. Особенно в преддверии совместной задачи. Поэтому он как можно спокойнее задал волновавший всех вопрос: - По предстоящей задаче что-то доведено будет? - И всё же не удержался от ехидства: - Или это прерогатива товарища подполковника, а мы, так сказать, тупые пешки-исполнители?!

-Будет, - заверил вновь испеченный начальник и начал излагать суть предстоящего боевого задания.

Уже уходя и почти закрыв за собой дверь, комбат обернулся и поманил за собой ротного:

-Александр Александрович, можно тебя на минуточку?

Тот, само собой, кивнул и отправился следом за уходящими. Когда они, выйдя из помещения, отошли за пределы слышимости дневального, подполковник Елизаров замедлил шаг и, кивнув за спину, негромко поинтересовался:

-Слушай, Саныч, а с замком первой группы ты случаем не погорячился? Мужику под сорок, а ты его в пустыню, в пески? Загнать не боишься? Сердечко не надорвётся? Я всё понимаю, опыт и прочее, но как бы не запалился.

-Кто? Маркитанов? - удивлённо вытаращился ротный. - Товарищ полковник, да он нас с Вами скорее загонит.

-Ну, меня-то ладно, - не стал спорить комбат, - но в сравнении с личным составом...

На это Ивлев только усмехнулся:

-Наш Вениаминович девяносто девять процентов личного состава по выносливости переплюнет. Так что за него я спокоен. Он вытянет.

Комбат хмыкнул и как бы слегка виновато развёл руками:

-Что ж, коли ты спокоен, тогда и мне волноваться не к чему.

-Всё будет в ажуре, - ещё раз заверил ротный.

- Добро, я пойду, а вы тут с подполковником потолкуйте. Так сказать, первый контакт - он самый важный...- Елизаров хитро прищурился и добавил строго: - На построение не опаздывать! - сказал и направился к штабу.

А ротный повернулся к вновь прибывшему и без смущения принялся его разглядывать. (Впрочем, тот делал то же самое).

"Мужик как мужик, - подумалось Ивлеву. - Таких много: широк в плечах, видно тренирован, взгляд серо-голубых глаз... собственно, взгляд как взгляд, лицо широкое, вполне славянское, волосы русые - темно-русые, на щеке маленькая родинка. Ладони широкие, пальцы толстые, как у работяги - плотника или молотобойца. Ехидная полуулыбка... - наконец майору надоела игра в гляделки. - Видно, пройдоха ещё тот", - решил он и, вкладывая в слова весь имеющийся в запасе сарказм, спросил:

-КАмандир, и как к Вам таперича обращаться? - спросил он.

-Как? - Черныш сделал вид, что удивился. - Как положено: товарищ подполковник.

От этих сказанных вновь прибывшим слов комроты аж перекосило. А по лицу подполковника расплылась довольная улыбка.

-Впрочем, можно Толь Толичем. Для краткости.

-Принято, - отозвался Ивлев, - для краткости. Меня Сан Саныч, - и протянул руку.

-Сработаемся, - ещё шире улыбнулся Черныш, стискивая чужую ладонь своей широченной лапищей.

Автобусы, предназначенные для доставки спецназовцев к самолету, стояли неподалеку от помещения штаба - один собственно под личный состав, второй под имущество.

Нестройно идущую сводную группу встречали трое - комбат подполковник Елизаров, уже известный личному составу подполковник Черныш и полковник Чурсин из разведывательного отдела группировки.

-На месте! Стой! - скомандовал ротный, и личный состав замер. - Нале-во! Равняйсь! Смирно!

-Вольно, - скомандовал, как старший по званию и должности, полковник Чурсин и, обведя придирчивым взглядом стоявших перед ним спецназовцев, коротко выдал: - Парни, не подведите.

Лобов невольно кивнул, Ивлев нахмурился, Рогожин вытянулся по стойке смирно, Маркитанов продолжал мысленно считать дни до отправки отряда на Родину. Остальной личный состав стоически хранил стоическое молчание.

Меж тем подполковник Черныш шепнул что-то полковнику Чурсину на ухо, и тот излишне громко скомандовал:

-По машинам!

-Слава Богу... - проворчал кто-то.

-Не долгое прощание, - в тон предыдущему высказыванию буркнул Ивлев.

-А где напутственная речь? - с напускным разочарованием пробормотал Лобов.

Маркитанов вздохнул, запутавшись в цифрах. Рогожин сглотнул внезапно подкативший к горлу комок. Остальной личный состав мысленно матерился.

- Прокатимся с ветерком?! - командир первой группы продолжал балагурить. - Водила, что скажешь?

Водитель автобуса промолчал, зато ротный, на душе которого внезапно заскребли кошки, сердито рыкнул:

-Лобов, заткнись!

На что совершенно искренне удивившийся столь нервной реакции ротного, Лобов виновато пожал плечами:

-Да я что? Я ничего.

-Вот и отлично, - Ивлев плюхнулся на сиденье и положил на колени автомат - настроение стремительно скатилось в ноль. С чего? Почему? Всё вроде привычно, всё вроде как всегда - задача как задача, а под ложечкой присосалась пиявка, сосёт никак не желая отпускать легкую добычу. "К чёрту", - майор мотнул головой, отметая накатившую хандру.

Автобусы заурчали моторами, затрещала, из-за недовыжатого сцепления, скорость, и колонна из двух автобусов и трёх сопровождающих БТРов тронулась.

Прокатились действительно "с ветерком". Видимо старший колонны спешил - до спецназовцев периодически долетали обрывки его фраз: "Дави на железку", "Да не тормози ты", "Вот только попробуй...", которыми он подгонял никак не желающего ехать с нужной скоростью водителя. Впрочем, колонна и так двигалась на пределе своих возможностей, на поворотах автобус кренило, а встречные автомобили испуганно шарахались в сторону. Жаркий ветер врывался в раскрытые окна, но не освежал, а высушивал и без того сухую кожу. Кое-кто уже потянулся к специально выставленным в салон бутылкам с водой.

-Хороша водичка! - констатировал вальяжно развалившийся в кресле Лобов, в одной руке он держал наполовину опорожнённую бутылку, во второй - едва надкусанный шоколадный батончик. Неожиданно из-за капитанской спины показалась рука - стремительное движение, и сладость перекочевала в руки старшего лейтенанта Рогожина.

-Тебе много сладкого вредно! - сообщил тот, откусывая от батончика добрые две трети.

-Верни кровное! - без особого энтузиазма потребовал Лобов, и увидев, что сталось с его сладостью, с притворным возмущением завопил: - Выплюнь, выплюнь! - при этом сграбастал остатки батончика и быстренько засунул себе в рот.

-Обжора! - недовольно проворчал Рогожин.

-Как же, обжора, ага! - почти искренне завозмущался командир первой группы. - Да с такими товарищами с голоду сдохнешь!

-Ты - с голоду? - усмехнулся старший лейтенант. - Да ты жрёшь не переставая! Только не в коня корм.

-Вот-вот, заладил: не в коня корм, не в коня корм! - зелёно-коричневые глаза Аркадия задорно заблестели. - Все вы так говорите, а сами так и норовите последнюю крошку изо рта вырвать! - сказав это, капитан полез в карман и вытащил очередной, полурасплавившийся от жары, шоколадный батончик - видимо у него таких "крошек" накопилось предостаточно. Зашуршала разрываемая обёртка. С довольным видом Лобов сунул батончик в рот. На зубах скрипнуло - от встречных машин бросало песком и пылью. Аркадий поморщился, но тут же, как ни в чём не бывало, продолжил жевать.

Автомобильный марш-бросок продолжался. Но как ни гнали водители свои машины, никакого запаса времени по прибытии не получилось - на аэродром "подскока" добрались минута в минуту - стоявший на рулёжной дорожке самолёт в ожидании десанта завывал моторами.

-Живее! - поторопил подчинённых майор Ивлев. - В темпе грузимся, - и, подавая пример, ухватился за один из приготовленных к десантированию ПДММов.

-Давай, парни, потащили! - вслед за ротным впрягся в разгрузку Маркитанов. Дело пошло споро - не прошло и пяти минут, как погрузка завершилась. Закрыв рампу, самолёт, всё сильнее ревя моторами, выкатился на взлётную полосу и, набирая скорость, начал стремительный разбег. Небольшая тряска, отрыв, и вот за иллюминаторами поплыла всё дальше и дальше удаляющаяся земля. Но уже вскоре под крыльями транспортника в солнечных лучах заискрилась вода. Вода и ничего кроме воды, даже одинокие точки кораблей казались не более чем мелкими соринками на безбрежной глади моря. Москва. Главное Разведывательное Управление. - Разрешите? - полковник Семипольский приоткрыл дверь генеральского кабинета и, не дожидаясь разрешения, вошёл. Евсеев вопросительно приподнял голову: - Ну и? - Иннокентий Павлович, - голос полковника прозвучал излишне громко, но генерал только поморщился и пенять подчинённому не стал. А Семипольский продолжил: - Докладываю: самолёт Сирийской авиакомпании с коммерческим грузом для одной из Алжирских компаний и нашими ребятами взлетел и взял курс на Средиземное море. - Очень хорошо, - одобрительно покивал генерал, - но, Алексей Семёнович, не насторожит ли наших оппонентов сам факт вылета транспортника по данному маршруту, в данное время? - Никоим образом, - заверил полковник. - Рейс плановый, давно согласованный с прибрежными странами. Вот схема, - говоривший положил на стол планшет, на экране которого тут же высветилась карта. -Так, - генерал - лейтенант нацепил на нос очки и стал пристально изучать маршрут движения самолёта. - Значит, вдоль побережья Африки, затем через территорию Туниса, далее Алжир и посадка в аэропорту Таманрассет. А здесь, я смотрю, некий зигзаг? - Да, - кивнул Семипольский, - небольшое вынужденное отклонение от маршрута, сокращающее расстояние до цели. - Это настолько необходимо? - Иннокентий Павлович открыл лежавший на столе блокнот и сделал какую - то пометку. - Увы, - развёл руками Алексей Семенович. - Без этого никак, иначе наши парни при всей их подготовленности рискуют опоздать. Возможно, у принимающей стороны могут возникнуть вопросы, связанные с отклонением и значительным снижением самолёта, но в этом случае предполагается объяснить действия экипажа неполадками с одним из левых двигателей. - Ладно, - генерал с усталым видом снял очки, - скрестим пальцы и будем надеяться, что манёвры воздушного судна останутся незамеченными. Точнее, что на них не обратят внимания наши противники, а с алжирцами как - нибудь разберутся сирийские товарищи. Отслеживайте транспорт, и доклад мне каждые полчаса. При незапланированных изменениях тотчас же. Я так понимаю, после приземления связи с группой не будет? - Да, не будет, - сказал Алексей Семенович, подтверждая предположения собеседника, - вплоть до завершения миссии. Спецназовцы выйдут на связь только по прибытии к месту эвакуации. Или в случае возникновения критической ситуации. - Вы всерьёз считаете, что в критической ситуации мы сможем оказать им действенную помощь? - сделав удивлённое лицо, поинтересовался Иннокентий Павлович. Его собеседник отрицательно покачал головой. Алжирская пустыня - Приготовиться! - скомандовал ротный. И совсем скоро: - Пошёл! Капитан Лобов шагнул вниз третьим. Тугой поток воздуха ударил в лицо. Мотнуло по сторонам. Дёрнуло и закрутило на раскручивающихся стропах. - Узнаю, кто укладывал парашют - убью! - прошипел Аркадий, когда его в очередной раз начало закручивать в спираль. Наконец парашют стабилизировался, капитан развернулся по ветру и, оглядевшись по сторонам - как учили: верх - вниз, вправо-влево, сосредоточился на созерцании всё быстрее приближающихся песков пустыни. Справа и слева, впереди и сзади висели белые купола парашютов. 'Отделение прошло штатно' - подумалось прапорщику Маркитанову, болтающемуся в стропах и едва сдерживающему так и просившуюся на лицо улыбку. Во все стороны - куда только достигал его взгляд, виднелось безжизненное пустынное пространство - даль, гладь, красота. Секунды стремительно утекали, Маркитанов опускался всё ниже и ниже. В какой - то момент казалось бы медленное приземление неожиданно резко ускорилось. Он знал - эффект чисто психологический, но оттого не кажущийся менее реальным. Дмитрий натянул задние стропы, земля стремительно набежала, и рифлёные подошвы ботинок мягко погрузились в сыпучий песок. Купол опал и, тут же наполнившись небольшим ветерком, потянул парашютиста вперёд. Устоявший на ногах Дмитрий, шагнув вперёд, быстро погасил купол и, вытащив из - под запасного парашюта переносную сумку, привычно, без суеты уложил в неё парашюты. Поправив на плече автомат и, взвалив сумку на горбушку, он быстрым шагом направился к месту сбора, благо майор Ивлев, обозначенный его центром, приземлился неподалёку. Что такое пара-тройка сотен метров? Ничто! Тем не менее, пока прапорщик Маркитанов добрался до командира, материал маскхалата на его спине обильно пропитался потом. Жара давала себя знать, да ещё и идти оказалось совсем не просто - мелкий и рыхлый песок осыпался под ногами, заставляя при каждом шаге прилагать дополнительные усилия. Когда все собрались, отыскали и притащили все ПДММы, распределили имущество, вырыли яму, уложив в неё всё лишнее, и это лишнее закопали, прошло довольно много времени. У некоторых, если не у всех, появилось желание найти тенёчек и отдохнуть. Но на это, увы, не оставалось времени. Да собственно и подходящего тенёчка, в радиусе десятков километров, тоже не было. И потому сориентировавшись на местности, майор Ивлев покосился на 'приданного' группе подполковника и, поняв, что тот не собирается вмешиваться, скомандовал: - Выдвигаемся, - сказал и махнул рукой, обозначая направление. - Погнали наши городских, - не понятно к чему выдал капитан Лобов - возможно только для того, чтобы хоть что - то сказать. Тем не менее, на реплику откликнулись: - Молчал бы, деревня! - в шутку потребовал старший лейтенант Рогожин, затевая дружескую перепалку. - Сам ты деревня, - сделал обиженный вид Лобов. - Я, между проТчим, из семьи потомственных... - он задумался, подбирая подходящее слово, но, видимо, так и не нашёл, потому как вынужденно видоизменил предложение, - вобЧем, все мои предки, а следоваТ, и я, из сельской интеллигенции. Так, Што, мы не какиНить землепахари, а о-го-го! Едрёныть! - Оно и видно! - усмехнулся старший лейтенант. - Вы имеете что - то сказать против сельской интеллигенции? - слегка пародийно, но нарочито серьёзным тоном поинтересовался Лобов. Ответить Рогожин не успел, разговор оказался прерван вклинившимся в 'беседу' майором Ивлевым: - Парни, угомонитесь! - потребовал он. - Не расходуйте энергию на выхлоп. Нам ещё топать и топать. Дома набалагуритесь. - Замётано, - бодренько отозвался капитан Лобов, но не преминул добавить, - пункт первый: командир всегда прав. А раз командир всег... - Я что сказал?! - ротный слегка повысил голос. - Мы на задаче или где? Всё, хорош трындеть! Ещё один звук - выговор! - Молчу, - оставив за собой последнее слово, Лобов и в самом деле замолчал до ближайшего привала. А вокруг расстилась пустыня. И кроме них ни одной живой души на десятки вёрст вокруг. Солнце палило немилосердно. Для обычных путников было бы рациональнее найти тень и укрыться в её сени, дожидаясь ночи. Но шедшие не были обычными путниками. К тому же их поджимало время. Жара, да ещё нагретый словно сковорода песок мало того что обжигал, так ещё проваливался, скользил, проворачивался под подошвами, от чего начинало ломить ступни, боль переходила в пальцы, задиравшиеся вверх вместе с носками ботинок. Прапорщик Маркитанов, шедший в головной тройке, облизнул пересохшие губы, провёл рукой по горячему лбу, тот оказался совершенно сухим - выступающий пот тут же испарялся в практически абсолютно сухом воздухе. - Чёртова пустыня! Ещё этот проклятущий песок! - вслух пробормотал Маркитанов. Хотелось пить, но следовало терпеть как можно дольше, ибо по опыту Дмитрий знал: стоит только начать свинчивать с фляжки пробку, и вода иссякнет как в дырявом ведре. Стараясь не думать о жажде, прапорщик вгляделся вдаль: растекшийся волнами барханов, песок уходил к самому горизонту. Куда ни кинь взор - везде полная безжизненность. Лишь изредка из светло-оранжевого песка торчали чахлые веникообразные кустарники да попадались, (ещё реже), кочки какой - то засохшей травы. Впрочем, несмотря на всю свою, казалось бы, безжизненность, пустыня не была мёртвой - то на песке виднелась волнообразная линия от ползшей в ночи змеи, то тянулась едва заметная цепочка следов, оставленных ящерицей. Один раз, Маркитанов не смог бы поручиться, но был в этом почти уверен: ему попались на глаза отпечатки лап проскакавшего по пустыне тушканчика. - Вениаминыч, - до прапорщика донёсся голос ротного. - На связи, - отозвался заместитель командира первой группы. - Вениаминыч, - повторился Ивлев и показал рукой вперёд, - вон до того взгорка, и двадцатиминутный привал. Не оборачиваясь, Маркитанов кивнул. От столь нужного отдыха отделяло не более полукилометра. Несколько сотен шагов, сущая ерунда. А затем можно будет рухнуть на землю и сделать несколько глотков вожделённой влаги. Или наоборот: несколько глотков влаги, а уже потом рухнуть? Но вот и взгорок. Увы, тени, чтобы укрыться от зноя, не оказалось и там. Сели как шли, не разворачиваясь в круговую оборону, лишь сбросив с себя тяжеленые рюкзаки. На них по большей части и уселись, лишь некоторые достали коврики. Бойцы остались на своих местах, офицеры подтянулись к ротному. - Что у нас с графиком? - поинтересовался подошедший к ним подполковник Черныш. - Укладываемся, - коротко бросил Ивлев, и подполковник удовлетворённо кивнул. - Добро, - взглянул на свои часы и отошёл в сторону. Садиться он не стал. Даже к бутылке с водой не притронулся ни разу. 'Выпендривается или ему всерьёз пока терпимо?' - подумал Маркитанов, украдкой поглядывая на подполковника. То, что новомодных баклаг, то бишь питьевых систем, от которых прямо ко рту носившего её шла бы трубочка, у подполковника с собой не было - это точно. От подобных приспособлений было решено отказаться из соображений экономии - возможность беспрепятственного питья на ходу неизбежно привела бы к повышенному расходу наличной воды. Так что воду набрали по старинке - в обычные поясные фляги и полуторалитровые бутылки. Зато взяли её по максимуму, а вот продуктов: лишь бы не оголодать. И правильно - в отличие от жажды, голод, то есть не голод, а простое желание поесть пока отсутствовало напрочь. Дмитрий достал навигатор и, взглянув на экран, вздохнул - до конечной точки вожделённого Гадамеса предстояло топать и топать. Гадамес - городок в пустыне. Где - то там среди его узких улочек и должна состояться сделка, которой они во что бы то ни стало должны помешать. Будет ли это просто? Вряд ли. А ведь вначале ещё предстоит незаметно пересечь алжиро - ливийскую границу. Вроде бы, как сказал подполковник Черныш, она не особо охраняется, во всяком случае, в этом месте, но чем чёрт не шутит? Всё может статься. Можно напороться на какой-нибудь патруль, а то и столь же неожиданно выйти на возведённый в пустыне временный блокпост. Но следовало надеяться на лучшее. 'Итак, вокруг пустыня, а впереди Гадамес. Гада-мес, назовут же, блин! - едва не вслух, но всё же мысленно пробормотал Маркитанов. Пока длился перелёт, 'приданный' их группе подполковник провёл краткий 'ликбез', касающийся этого населённого пункта, и теперь Маркитанов доподлинно знал: Гадамес - небольшой городок - оазис с населением от семи до десяти тысяч человек, расположенный рядом с пальмовой рощей. Большую часть населения составляют берберы, довольно значительно число и туарегов - кочевников. Традиционные дома строятся из глины, известняка и пальмовых листьев, многие здания украшены чудесными фронтонами. На снимках из космоса поселение напоминает пчелиные соты. К тому же Гадамес - один из старейших городов Африки и является объектом всемирного наследия ЮНЕСКО. Первые жители появились здесь около 5 тыс. лет назад, затем город становится римским форпостом, а впоследствии - епископатом Византийской империи, тогда же жители были обращены в христианство. После вторжения арабов в 667 г. население приняло ислам. Город обнесён стеной, и значительная часть зданий окрашена в белый цвет. А ещё, ввиду города находятся громадные дюны, с вершины которых любители природы наблюдают за закатами солнца. Но самое главное, что должны были знать и запомнить отправившиеся на задание спецназовцы: здания в городе соединены, и зачастую больше напоминают катакомбы, чем наземные строения. А плоские крыши - террасы позволяют передвигаться едва ли не по всему городу. Но сейчас Маркитанову больше всего хотелось оказаться на берегу расположенного в черте города озера Айн аль-Дибана и окунуться в его воды. И плевать какие они там: тёплые, солёные, главное - мокрые, и уж, во всяком случае, прохладнее окружающего воздуха. - Вениаминыч, - к Маркитанову подсел его группник, - у тебя лейкопластырь есть? - Ну, так... - не слишком определённо ответил тот. - Так есть или нет? - недовольно переспросил Лобов. - Ну, есть, - в тон группнику ответил Дмитрий, - зачем спрашиваешь? - У меня это... что - то пятку наминает... - неохотно признался Лобов. - Дать пару штук? - Угу. Маркитанов наклонился и, порывшись в кармашке рюкзака, вытащил оттуда пачку из десятка стандартных упаковок (по десять штук в каждой) бактерицидного лейкопластыря. Вытянул из стопки одну и протянул группнику. - И куда тебе столько? - оглядев сиё богатство, удивлённо присвистнул Лобов. - Да ходят тут всякие, попрошайничают, - съехидничал Маркитанов. - Вот я и с запасом... - Ну да, ну да, - покачал головой группник и, взяв лейкопластырь, принялся поспешно стаскивать с ноги обувь. Едва он успел закончить с заклеиванием натираемого места, как майор Ивлев отдал команду на выдвижение. - Топаем ускоренным шагом, - скомандовал он, и сводная группа продолжила движение к цели. Меж тем солнце, постепенно смещаясь, начинало светить в спину. Ещё пара часов ускоренного передвижения, дневное светило спустится к горизонту, и наступят благословенные, прохладные сумерки. Жаль, они не продляться долго - их сменит крупно-звёздная ночь. И никакого передыха для идущих - идти предстояло всё тёмное время суток, всё утро и только ближе к завтрашнему полудню, когда солнце достигнет наивысшей точки, а жар приблизится к своему пику, в планах командиров стоял продолжительный привал - время на сон и отдых. Все это знали, никто не рассчитывал ни на что другое, но всё же мечталось: завалиться куда - нибудь в прохладное местечко и, скинув обжигающую ступни обувь, предаться блаженному безделью. Но увы, увы, увы... А вокруг без конца и края тянулись уже успевшие поднадоесть унылые песчаные пейзажи - местность не баловала разнообразием, правда кое - где из - под песка поднимались остатки древних строений. Недаром вся территория пустыни в далёком тысяча девятьсот восемьдесят втором году была включена ЮНЕСКО в список мирового наследия. Противоречивая душа прапорщика Маркитанова рвалась остановиться и повнимательнее взглянуть на следы - руины всё более и более удаляющегося от нас прошлого. Но, увы, необходимость выполнения задачи, её важность и нужность тащила его и других спецназовцев дальше. А прошлое оставалось прошлому, мало изученное ранее и теперь в мире скоростей казалось бы и вовсе никому более не нужное. Первым в цепи спецназовцев шёл старший сержант Глотин Сергей Николаевич - командир первого отделения первой группы, высокий, слегка сутулящийся, с цепким взглядом, мастер спорта по лёгкой атлетике и КМС по жиму штанги; вторым - младший сержант Серов Леонид Павлович - старший разведчик - пулемётчик, коренастый, темноволосый, со слегка раскосыми глазами, с вечно блуждающей по лицу простодушной улыбкой; третьим - прапорщик Маркитанов. Далее, отставая от головного разведдозора на пару десятков метров, топала по песку сводная тройка ядра: старший сержант Котов Сергей Сергеевич - командир второго отделения первой группы, вместо положенного по штату автомата вооружённый пулемётом; сразу же за ним сержант Ерохин Матвей Олегович - старший разведчик - снайпер, светловолосый, сероглазый, спокойный до невероятной степени. Замыкал тройку старший лейтенант Рогожин, бывший вполне себе среднего роста, (чуть выше Маркитанова), плотный, на лице, нисколько его не портив, виднелся небольшой вертикальный шрам. Далее шёл командир роты, следом подполковник Черныш. И на значительном удалении от всех остальных продвигалась тыловая тройка в составе младшего сержанта Бурцева Владислава Игоревича - разведчика - пулемётчика, 'отягощённого' в жизни двумя высшими образованиями и кучей невыплаченных кредитов, рядового Бурмистрова Геннадия Алексеевича - разведчика - снайпера, едва ли не брата - близнеца замыкавшего колонну капитана Лобова. Такой же высокий, сухопарый, улыбчивый, с такими же, как и у капитана, зелёно - коричневыми глазами, слегка выпирающими из глазниц, от чего они казались удивлённо выпученными. Завершали портрет и того и другого коротко стриженные тёмные волосы. В общем, были они похожи, разве что скулы капитана выступали значительно сильнее, да взгляд временами становился несравненно более суровым. Группа уже который час шла вдоль, казалось бы, бесконечного бархана, а он, и не думая заканчиваться, тянулся и тянулся вдаль, ведя к беспрестанно удаляющейся линии горизонта. Идти стало легче - солнце ушло за горизонт, и вместе с ним схлынул дневной зной. Бархан всё не заканчивался. Так, двигаясь параллельно ему, спецназовцы и вошли в ночь. Стемнело быстро. Высыпавшие на небе звёзды ярко блестели, маня своей недосягаемостью и непостижимостью отделяющих от Земли далей. Но, увы, никто из идущих не любовался раскинувшейся над головами величественной красотой, разве что изредка кидали они свой взгляд на север, где среди многих звёзд сверкала указующая путь Полярная звезда. От камней и почвы ещё веяло уходящим теплом, а в воздухе уже появились первые признаки наступающей прохлады, грозящей к утру перерасти в холодящую свежесть. Словно предчувствуя это, Маркитанов, несмотря на всё ещё выступавший на спине пот, зябко поёжился и 'навострил' уши, прислушиваясь к окружающим звукам. А послушать было чего - с наступлением сумерек пустыня ожила: зашуршала, побежав по песку крупная ящерица, чёрной лентой скользнула по бархану змея, кто - то быстро и почти бесшумно юркнул в нору, что пряталась под кривыми ветвями какого - то чахлого кустарника. А ночь продолжала полниться звуками. В какой - то момент прапорщику даже показалось, что он услышал хлопанье птичьих крыльев. За спиной идущих оставались всё новые километры, один квадрат на карте сменял другой. Вот уже и тянувшийся на многие вёрсты бархан наконец - то сошёл на нет. Но как выяснилось - от этого стало только хуже: теперь на пути идущих громоздились 'набросанные' в беспорядке дюны, представлявшие из себя некие подобия холмов и холмиков разнообразной формы и размеров. Их приходилось то огибать, отклоняясь от прямого пути, то преодолевать по прямой, поднимаясь и сразу же спускаясь вниз. Это выматывало, нервировало, но, тем не менее, неминуемо, хоть и постепенно, приближало к цели. Триполи Полковник Томпсон продолжал изводить себя собственными домыслами и фантазиями. Чем ближе становился момент проведения операции, тем сильнее и сильнее полковник нервничал. - Роберт, - окликнул он своего помощника, и дверь в кабинет тут же распахнулась. ??? - явившийся на зов помощник застыл в ожидании поручений. - Срочно получи данные обо всех воздушных судах за последние трое суток пересекавших воздушное пространство: Туниса, Алжира, Египта, Ливии, - потребовал Томпсон. - Всех, сэр? - вкрадчиво поинтересовался помощник. - Нет, Роберт, - спохватился полковник, - только тех, что произвели вылет из двух... - подумав, поправился, - из трёх стран: Сирия, Иран, Турция. Особенно меня интересует Сирия. Документацию на эту страну подготовь отдельно. Пусть наши аналитики поработают и проверят, не было ли каких странностей... Через несколько часов востребованный доклад лежал у полковника Томпсона на столе. Как и ожидалось, большинство рейсов прошло штатно, за исключением.... ...значит, самолёт отклонился от курса со значительным снижением... - говоря сам с собой, рассуждал полковник. - Интересно, интересно... Не означает ли это, что утечка информации всё же произошла? Так что же получается, русские решились вмешаться? Гм. Если так, то где они сейчас могут быть? - Томпсон взглянул на часы, подсчитывая время, прошедшее с момента отклонения самолёта. После чего открыл на экране компьютера карту данной местности и погрузился в молчаливые размышления. Через полчаса он встал, вышел из - за стола, подошёл к окну и задумчиво постоял, вглядываясь в открывающийся взору пейзаж. 'Что ж, раз русские решили пойти на превентивные меры, тем хуже для русских, - подумал полковник Томпсон. - Плохо, что у меня нет прямой связи с исполнителями. Всё можно было бы устроить красиво. Ничего, придётся действовать более грубо, но, в конце концов, важен результат'. С этими мыслями полковник Томпсон прошёлся по комнате, словно измеряя её шагами и, окончательно уверившись в правильности намеченных действий, окликнул помощника. - Роберт! - Я, сэр! - тут же отозвался тот. - Свяжись с командующим вооруженными силами Ливии, - потребовал Томпсон и, сделав знак помощнику задержаться, вновь погрузился в размышления, выстраивая план дальнейших действий: 'Мы перехватим русских на подходе к городу, - решил он. - Да, русские, да! - эмоции зашкаливали. - Ваша попытка помешать нашей игре интересна, но бессмысленна. Мы остановим вас - уничтожим или возьмём в плен. - Полковник, чувствуя себя повелителем судеб, злорадно потёр руки. Затем сообразив, что, по - видимому, придётся лично руководить операцией и, соответственно, отправляться в пески, непроизвольно вздохнул. - Проблемы, сэр? - слегка позволив себе лишнего, спросил всё ещё находившийся в кабинете помощник. - О, Роберт, - в своих раздумьях Томпсон совершенно забыл о нём, - никаких проблем. Хотя, похоже, русские влезли туда, куда им совершенно не следовало влезать. - Вы полагаете, они могут поломать нашу игру? - предположил помощник, лишь в общих чертах посвященный в разработанную командованием операцию. - Нет, нет, Роберт, у русских ничего не получится! Мы перехватим их задолго до цели. К тому же, они всё равно безнадёжно опаздывают, - уверенно заявил полковник. О том, что российские спецназовцы могут двигаться быстрее, чем получалось по его так тщательно проведённым расчётам, ему даже не пришло в голову. Алжирская пустыня Песок дюн всё чаше и чаще перемежался щебенистой галькой. К полночи на пути спецназовцев стали попадаться отдельные довольно крупные камни, а чуть позже появились и целые каменистые россыпи. Ближе к утру группа наткнулась на выветренную каменную стену. Словно изъеденные кариесом зубы великана торчали из - под песков огромные глыбы. Перебраться через них представлялось делом слишком сложным и пришлось обходить, благо длина этой стены оказалась всего пару сотен метров. Обойдя последний выступ, группа вернулась на прежний маршрут и вынужденно увеличила темп. До наступления рассвета подобные каменные нагромождения попадались ещё дважды, но они были не в пример меньше. Всерьёз похолодало, но этому можно было только порадоваться - движение согревало не хуже иной печки. Но близилось утро. Небо на востоке становилось белёсо-розовым, медленно гася звёзды... Солнце, как показалось Маркитанову, не поднялось, а стремительно выпрыгнуло из - за горизонта. В принципе, зрительно, так оно и было - разведчики поднялись на вершину очередной вставшей на пути дюны и им в лицо ударили оранжево - красные лучи поднявшегося над горизонтом светила. Дмитрий невольно зажмурился, сбавил шаг, и вновь раскрыв глаза, огляделся по сторонам: окружающая действительность преобразилась - в отличие от жгуче-слепящего дневного света утренние лучи казались мягкими, слегка отливающими красным золотом, и открывающийся взгляду пейзаж заиграл новыми красками. Ярко - оранжевые дюны, тёмно - красные камни у выветренных подножий, сиреневые тени и уходящее в горизонт синее - синее небо. Маркитанов невольно застыл, вбирая в себя эту внезапно открывшуюся ему красотищу. - Вениаминыч, не спи, замёрзнешь, - окликнул его поднимающийся следом Лобов. - Ну, так... - не закончив мысль, прапорщик мотнул головой, словно прогоняя окутавшее наваждение, и начал поспешный спуск, нагоняя ушедших вперёд бойцов головной тройки. Ближе к полудню зной стал нестерпимым. Майор Ивлев взглянул на солнце, затем по сторонам, остановился и решительно махнул рукой: - Шабаш, привал! - оповестил он, окончательно уверившись в том, что если сейчас не остановиться, то кто - нибудь обязательно шмякнется в обморок. Он и сам чувствовал себя загнанной лошадью - будто маленькими иголками неприятно покалывало шею и затылок, губы потрескались, плечи ныли, ноги молили об отдыхе. Поэтому оказавшись подле узкой, высокой дюны с падающей от неё тенью, майор понял: это судьба. - Три часа на отдых. Тыл ведёт наблюдение, остальные спят. Смена через час. Головняк дежурит в последнюю смену. Старшие троек ко мне! - отдав указания, он скинул рюкзак и уселся сверху. Начав движение к командиру, Маркитанов зацепился взглядом за будто растущий из песчаного склона, очень необычного вида, камень. Форма камня и впрямь была удивительной - он казался слепленным из множества бутонов и лепестков роз, да к тому же и цвет имел оранжево - розовый. - Что это? - ни к кому конкретно не обращаясь, спросил Дмитрий. Но к его собственному удивлению, его вопрос был услышан и ответ озвучен. - 'Роза пустыни', - без всяких эмоций сообщил подполковник Черныш. - Роза? - удивился майор Ивлев, в свою очередь разглядывая замеченный Маркитановым каменный 'цветок'. - Да, так его называют. На самом деле 'роза пустыни' ничто иное, как сросшиеся кристаллы гипса, образовавшиеся при определённых условиях. Когда выпадают осадки, вода впитывается в песок, и если в песке много гипса, то его частицы вымываются и вместе с водой уходят вглубь. В какой - то момент насыщенная гипсом вода поднимается к поверхности, и при её испарении образуются гипсовые кристаллы своеобразно искривленной, скрученной формы, сильно напоминающие лепестки роз. При этом в кристаллах присутствует и песок. В сочетании с необычным цветом подобные образования и впрямь сильно напоминают окаменевшие розы. - Круто! - качнул головой прапорщик. - Кстати, вот этот кустик весьма приличный, - сообщил подполковник, имея ввиду размеры найденного образования, - такие большая редкость. Обычно 'розы пустыни' намного меньше. Сантиметры, миллиметры... - Понятно, - рассеянно ответил Маркитанов, его мысли уже были заняты выискиванием местечка, где бы поудобнее приземлиться. - Садись сюда, - ткнул ротный подле себя, тем самым выведя прапорщика из раздумий. Тот не стал возражать, шагнул вперёд, сбросил рюкзак и уселся на него сверху. К этому моменту к Ивлеву подтянулись и другие старшие троек. - В обЧем так, - сказал ротный и, достав из разгрузки план - схему предстоящего мероприятия, принялся объяснять диспозицию, - одна группа боевичья из местной разновидности ИГИЛовцев передаёт, другая, проамериканские твари, - чисто от себя пояснил он, - из числа так называемой сирийской оппозиции, принимает некий товар... - ПЗРКа, - вставил своё слово прикомандированный к ним подполковник. - Именно ПЗРКа,- согласно кивнул Ивлев. - Итак, наша задача, не разбираясь кто есть кто, для нас что одни, что другие - террористы, 'отоварить' и тех и этих, добраться до контейнеров с ракетными комплексами, подорвать их накладными зарядами или вывести из строя любыми другими способами и без промедления в максимальном темпе сделать ноги. Грубо говоря, мягко выражаясь, осуществляем классический отрыв от против... - Попа, попа, держи мои ноги, - встрял Лобов. - Ты помолчать когда - нибудь можешь? - усталый взгляд ротного остановился на лице капитана. Тот виновато понурился. - Молчу. - Бежим, то есть отходим в сторону Тунисской границы. В десяти километрах вглубь территории Туниса нас будут ждать. Вот точка на карте, - ротный вытащил из разгрузки карту местности и, расправив её на коленях, ткнул в небольшую возвышенность. Запомните координаты Х... У... Теперь непосредственно к задаче. Обозначим действо как налёт. Сделка должна состояться на берегу озера, - поверх карты вновь легла план-схема. - Незаметные подходы можно осуществить вот отсюда и вот отсюда, - ротный вытащил шомпол и с его помощью, действуя словно указкой, обозначил направления, - использовав оба подхода, мы возьмём противника в клещи и уничтожим перекрёстным огнём. Головная и тыловая тройка идут со мной, ядро поступает в распоряжение... Анатоль Анатольевича. Резерва и прочей приблуды не назначаю, все будут задействованы в огневом контакте. Действуем на быстрое подавление, создаём огневой шквал. Снайперы работают самостоятельно. Бой должен быть жёстким и скоротечным. По моей команде тройка Маркитанова стремительно выдвигается вперёд, минирует контейнеры и так же стремительно отходит. Запомнили: после взрыва отход. При отходе, Вениаминыч, ты топаешь первым. - Само собой, - мгновенно откликнулся Маркитанов. - И внимательно! - ротный, предостерегая, потряс поднятым вверх указательным пальцем. - Внимательно! - Само собой! - Вот и отлично. По остальному вопросы есть, всем всё ясно? - Какова численность противника? - поинтересовался старший лейтенант Рогожин. - Какая тебе разница? - встрял Лобов, на мгновение опередив ротного, - или если их до хрена будет, задача по боку? - Нет, но всё же... - пожал плечами Рогожин. - Численность неизвестна, - Ивлев в раздумьях почесал макушку. - Может десяток, может два. Сколько человек надо, чтобы перегрузить из одной машины в другую пару десятков ящиков? - Количество контейнеров тоже неизвестно? - старший лейтенант, похоже, хотел получить хоть какую - то информацию, и на этот его вопрос откликнулся подполковник Черныш: - Известно: двадцать пять штук. Услышав цифру, старший лейтенант даже присвистнул: - Немало. -Немало, - согласился подполковник, - вот поэтому очень важно остановить поставку и предотвратить появление ПЗРКа в Сирии. - Так это они туда?! - запоздало сообразил капитан Лобов, - это они наших летунов сбивать собрались? - А ты, мой милый, - подполковник улыбнулся ласково - ласково, будто готовясь погладить говоруна Лобова по головке, - думал, мы сюда просто так погулять, от нечего делать, отправились? Нет, тут, брат, как говорится, наши геополитические интересы на кону стоят. Ни больше, ни меньше. Вот так - то. Поэтому кровь из носу, но задачу надо выполнить. - Само собой, - солидно согласился Маркитанов. - Все точки над i расставили? - майор Ивлев широко зевнул. - Если всё, то кому спать, кому бдить. Разошлись. Я спать. Не мешать, не кантовать, - он ещё раз зевнул, вытащив фляжку, хлебнул водицы и, подложив под голову рюкзак, улёгся прямо на горячий песок. Блаженно вытянул ноги и, кожей спины почти зримо ощущая загрубевший от ссохшейся соли материал маскхалата, закрыл глаза. Сказать, что за отведенные на сон два часа прапорщик Маркитанов выспался, значит погрешить против истины, но сил всё же ощутимо прибавилось. Хотелось пить, но к желанию попить добавился и 'прорезавшийся' аппетит. Продрав глаза, Дмитрий уселся поудобнее и, вытащив из рюкзака 'закрома' 'местечковой родины', принялся трапезничать. Покушав, прапорщик запил съеденное несколькими глотками тёплой воды и, блаженно потянувшись, предался праздным размышлениям. А мысли его потянулись к дому. Увы, в последнее время прапорщика Маркитанова грызла необъяснимая хандра - то ли приелась армейская служба и хотелось чего - то другого, то ли... да он и сам не мог бы сказать, что именно терзало его душу. 'Старею', - с лёгкой иронией подумал прапорщик, - 'приедем из командировки, сразу в отпуск, на полгода. Всё положенное выберу: и за прошлый год, и за этот. И пусть попробуют не дать! А если что - уволюсь. Выслуга есть, хату получил. Пенсии на хлеб хватит. Устроюсь куда - никуда вахтёром и в ус дуть не буду'. Он сидел, рассуждал о будущем и, внимательно озираясь по сторонам, время от времени касался пальцем предохранителя лежавшего на коленях автомата. Слабенький ветерок, едва ощущавшийся кожей лица, приносил не ожидаемую прохладу, а жар раскалённого песка. Минуты бежали за минутами, через час Маркитанов негромким окриком разбудил отдыхающих товарищей. - Выдвижение через пятнадцать минут, - заспанным голосом сообщил ротный, и всё пришло в движение: кто - то спешил совершить моцион, кто - то попить, кто - то торопился перекусить, Лобов затянутся припасённой на 'чёрный день' сигаретой. - Опять куришь? - гневно спросил его Ивлев. - Ты же бросал? - Бросал, - не стал спорить капитан, - вот сейчас докурю и снова брошу. Теперь до базы. Одну - то и брал всего. - Следующий раз выговор получишь, - пообещал Ивлев и принялся перекладывать что - то в своём объёмистом рюкзаке. И перестал в нём копаться, только найдя и вытащив на свет божий небольшой, тщательно уложенный свёрток. Развернул его, полюбовался на форму солдата ливийской армии, снова свернул и уложил обратно. Затем, лениво потянувшись, скомандовал: - Парни, всё, достали шмотки бедуина и в темпе переоделись. - И следуя своим собственным указаниям, снял разгрузку, скинул маскхалат и, открыв клапан рюкзака, вытащил оттуда традиционную одежду туарега - просторный, светло-синий халат, такого же цвета широкие шаровары и отрез синего материала для изготовления чалмы. Быстро во всё это облачился. Правда пришлось повозиться с новым головным убором, но зато он, точнее она - чалма получилась вполне сносно. Подумав, надел разгрузку поверх халата, лежавшие в рюкзаке тапочки надевать не стал - в конце концов, всю эту маскировку они применяли для того, чтобы не слишком бросаться глаза хотя бы издали. А что касается видного с большого расстояния оружия, то тут следовало надеяться - за последние годы в Ливии вооружённые люди стали обыденностью и появление очередного вооружённого отряда не становилось первостатейной новостью. Впрочем, майор Ивлев искренне рассчитывал остаться незамеченным вплоть до поданной им команды на открытие огня. Когда все переоделись, подполковник прошёлся по занимаемой позиции и придирчиво осмотрел каждого, кому - то поправил или перемотал чалму, кому - то тщательнее закрыл лицо. 'Душманы, блин'! - внезапно подумалось разглядывавшему товарищей Маркитанову. Но вот 'смотр' закончен и, повинуясь команде ротного, группа продолжила движение. До оазиса оставались считанные часы пути. Перед последним переходом командир роты разрешил двадцатиминутный привал. Почти все, тут же, повалились на песок и потянулись за баклажками с водой. Подполковник Черныш, в процессе движения переместившийся в голову колонны, обеспокоенно прислушиваясь, остался стоять. - Командир, что - то не так? - полюбопытствовал оказавшийся рядом прапорщик. - Вслушайся. Ничего не слышишь? - Нет, - Маркитанов отрицательно покачал головой. - Значит показалось. - Что показалось? - Да песок... - подполковник на долю секунды замолчал в раздумьях, - 'петь' вроде начал. - Песок? Петь? - Так говорят. Когда приходит ветер - самум песчинки начинают тереться друг о друга - издавать звуки, как говорят - 'петь'. Затем налетает ветреный шквал, тучи песка затмевают солнце. А образуется самум при сильном прогреве земли и воздуха. Дует преимущественно с западного и юго - западного направления, несёт огромные массы раскалённого песка, пыли. И сопровождается грозой. В общем, страшное дело. - Песчаная буря, значит, скоро нагрянет?! - сделав вывод из сказанного, Маркитанов вгляделся в горизонт. Небо оставалось чистым. - Да нет, похоже, показалось, - пожал плечами Черныш. А ветерок меж тем слегка усилился. Постояв ещё с минуту, подполковник скинул с себя рюкзак и, опустив его на землю, уселся по соседству с прапорщиком. - Будете? - Маркитанов протянул подполковнику кусочек вялено - солёной рыбы. - Благодарю, - не стал отказываться тот. Какое-то время они сидели молча. Первым заговорил подполковник. - Осталось идти совсем ничего, - изрёк он. Маркитанов согласно кивнул. То, что до Гадамеса считанные километры, знали уже все. Так что подполковник сообщил практически прописную истину, но Черныш продолжил: - Вскоре мы доберёмся до находящихся близ оазиса громадных дюн, - поведал он и невесело улыбнулся. Затем, с ностальгией в голосе, продолжил: - Когда - то давно, теперь уже в другой жизни, сюда часто приезжали туристы, и любители природы забирались на вершины этих песчаных холмов, чтобы полюбоваться закатом. - А сейчас? - засовывая в рот очередной кусочек рыбы, поинтересовался Маркитанов. - А сейчас тут который год война, - подполковник мотнул головой, отказываясь от ещё одной 'порции' излишне пересушенного рыбного деликатеса. - Кто - то с кем - то воюет. Все всё что -то делят. И каждый день гибнут люди, которые могли бы жить да жить. Вот и мы тоже не на прогулку идём. - Мы - другое дело, мы для того, чтобы... - начал развивать свою мысль прапорщик, но поднявший руку подполковник остановил говорившего. - Это понятно, понятно, - торопливо сказал он, - но местным жителям от этого легче? Пули засвистят, на созерцание красот не потянет. - Ну, это само собой, - покивал продолжающий жевать Маркитанов. Подполковник вздохнул. - Вот и само. А здесь который год так. Отучили от беспечного любования - фигура на вершине дюны хорошая мишень, возможность поупражняться в стрельбе. Маркитанов перестал есть рыбу и потянулся за флягой с водой: - И что, так запросто и стреляют? - скорее ради поддержания беседы, чем действительно сомневаясь в такой возможности, спросил он. - Бывали случаи, - не вдаваясь в подробности, подтвердил подполковник. - Так вот про дюны - с них прекрасный обзор. Аккуратненько выберемся на них, понаблюдаем, точнее, взглянем на округу пару раз, и посайгачим дальше. Кстати, мы тут с ротным перетёрли, мал - мала поменяли диспозицию. Теперь я иду с вами. Прапорщик удивлённо вытаращился. - За старшего? С Сан Санычем местами поменялись? - Да. Так что в боевом порядке я рядом с тобой и на подрыв тоже вместе идём. Маркитанов лишь хмыкнул, а своё отношение к такой рокировке высказал присказкой: - Любой каприз за ваши деньги! - Сработаемся, - сделал вывод подполковник и, сняв с пояса флягу, принялся откручивать винтовую пробку. Гадамес С высоты песчаной кручи оазис лежал как на ладони. - Вон видишь, - подполковник Черныш обратился к расположившемуся рядом майору Ивлеву и показал рукой куда - то вниз, - вот там и будешь заходить. Самое удобное место. - Понял, - согласился майор. А подполковник напомнил: - Открываете ураганный огонь разу же за первым выстрелом. - Само собой, - лениво кивнул Ивлев, словно намекая: мол, не стоит поминать давно вбитые в голову азы. А Черныш будто и не заметил намёка, продолжая изрекать всё те же банальности: - Внутригрупповые радиостанции на приём. На связь не выходить. Если только край. Сам понимаешь. Отходим, как и договаривались. - Само собой, - покивал Ивлев. Манера общения Маркитанова оказалась заразной, уже давно распространившись в тесном коллективе второй роты. А подполковник бубнил дальше: - Похоже, наши чаяния и расчёты оказались верными - оппоненты пока не появились. Кажется, нам сегодня сопутствует удача. - Ага, ангел пролетел, - не скрывая иронии, проворчал Ивлев. - Может и ангел, - в задумчивости нагребая рукой небольшую песчаную горку, вполне серьёзно согласился Черныш. - В таком случае выдвигаемся? - не желая больше тянуть время, предложил ротный. - Выдвигаемся. - эхом отозвался подполковник - Вначале мы. Если что: прикроете. Приблизимся к месту засады - начинаете движение вы. Майор Ивлев кивнул, и подполковник одним движением ладони, словно отметая все сомнения, разметал собранную кучу песка: - Что, Саныч, сплюнем? - К чёрту! - отмахнулся от предложения майор. - Кривая вывезет, - буркнул лежавший за их спинами и слышавший весь разговор Маркитанов, на что подполковник скривил губы в полуулыбке и начал отползать назад. Это оказалось не так - то просто - песок так и норовил забраться под широкие полы халата, локти проваливались, на зубах скрипела поднимающаяся при движении мелкая пыль. Наконец Черныш сполз с вершины на достаточное расстояние, чтобы подняться вначале на четвереньки, а затем и встать в полный рост. Облегчённо выдохнув, он отряхнулся и махнул рукой старшему сержанту Глотину: - Двигаем! Разделившись на две подгруппы, разведчики начали выдвижение к месту предполагаемой засады. Спланированное высоким командованием мероприятие стремительно продвигалось к своему завершению. К моменту, когда разведчики спустились к подножию бархана, солнце коснулось горизонта. Смеркалось. Вытянувшиеся тени надёжно укрывали идущих от случайных взглядов, а неслучайные... многолетняя война давно и начисто отбила у местных жителей желание покидать защитные стены своего жилища в сумерках, а уж тем более ночью. Так что никаких случайных взглядов не наблюдалось в принципе. Разведчики миновали ряд тесно притулившихся друг к другу глинобитных домов - не жилых, видимо давно брошенных, с частично обвалившимися крышами и стенами, на которых отчётливо виднелись многочисленные следы пуль. Война не обошла стороной и этот древний городок, оставив на нём свои зловещие отметины. А где пули, там и новые могильные рвы. Прапорщик Маркитанов, заняв место старшего сержанта Глотина, шёл первым. Войдя в селение и глядя на глиняные стены домов, ему невольно подумалось: 'Как в Афгане'. Маркитанов сам в Афганистане не воевал, никогда там не был, зато пару раз слышал рассказы об этой стране из уст старшего прапорщика Ефимова, некогда служившего с ним в одной роте. И вот теперь вдыхая сухой глинистый запах, идущий от стен домов, Маркитанов почему - то представлял себя не в этом североафриканском оазисе, а в почти такой же жаркой афганской провинции, где в последней своей войне сражалась армия бившейся в агонии великой державы. Великой, но стремительно ушедшей в небытиё. Но мысли мыслями, а действительность звала и возвращала к себе. Дмитрий, а следом за ним и остальные спецназовцы, втянулись в проулок, и над ними словно сомкнулась ночь - крыши домов соединились сплошными арками. Жестом остановив группу, Маркитанов стянул вниз до того приподнятые на лоб очки ночного видения, нажал кнопку включения, и только тогда зашагал дальше. Теперь глиняные стены окружали их со всех сторон, и казалось, спецназовцы передвигались не по улице, а по подземным катакомбам, по длинному, не кончающемуся и имеющему десятки отнорков, тоннелю. - Мёртвая часть города, - донёсся до Маркитанова чуть слышный шёпот идущего следом подполковника. - Война?! - так же едва слышно отозвался прапорщик. Черныш, будто его могли видеть, отрицательно качнул головой и всё тем же шёпотом пояснил причину опустевших домов: - Не только. Оазис хиреет - уходит вода. Часть людей переехала, переселилась ещё до междоусобицы. А война, конечно, завершила дело... -Т-с-с-с, - оборвав подполковника прошипел Дмитрий, которому в отдалении послышался какой - то шум. Пойдя ещё медленнее и настороженнее, он чутко вслушивался в тишину. Пальцы вцепились в 'ушко' предохранителя, готовые в любой момент оттянуть его в сторону и бесшумно опустить вниз. По счастью, ничего подозрительно - опасного на пути так и не обнаружилось - видимо осыпался на землю песок стены или рассыпался в труху обломившийся кусочек крыши. Но вот впереди неясно забрезжило - показался выход. - Чь, - окликнули сзади, и, замерев на месте, прапорщик оглянулся, дожидаясь пояснения причины оклика. Долго ждать не пришлось - несколько лёгких шагов, и рядом с ним оказался подполковник Черныш. - Всё, пришли, - едва слышно сообщил тот и знаками поманил к себе остальной личный состав подгруппы. Когда же спецназовцы приблизились, подполковник принялся отдавать последние указания: - Сейчас выползаем на свежий воздух, - быстро зашептал он, - рассредоточиваемся вправо -влево, занимая позиции, укрывающие от ответного огня. И сидим тихо как мышки. - Ещё тише, - вставил своё слово Маркитанов. - Ещё тише, - согласился Черныш. - Тишина полная! И маскировка, и ещё раз маскировка. Никому не высовываться. Веду наблюдение я сам. Сигнал к огневому налёту - мой выстрел. И давим, пацаны, давим! Огневое воздействие должно быть ошеломляющим, чтобы никто и пикнуть не успел в ответ. Минирование: по ранее определённому плану, - вкратце повторив не раз и не два проведённый и ротным, и группникам инструктаж, подполковник умолк. - Топаем?! - выдавил одними губами прапорщик, и Черныш в ответ коснулся его плеча рукой, как бы того подталкивая вперёд. Не медля ни секунды, Маркитанов шагнул к выходу из тоннеля. Людская цепь вновь пришла в движение. У самого выхода из - под арок прапорщик Маркитанов остановился, некоторое время прислушивался и только затем, убедившись в отсутствии посторонних, настораживающих звуков, осторожно вышел из проулка. Вышел и сразу же ушёл вправо. Найдя подходящее укрытие, он спрятался за ним и приготовился ждать. По расчётам командиров, спецназовцы опережали противника минут на сорок. Алжирская пустыня Полковник Томпсон, с подачи генерала Смита, заручившись поддержкой министра обороны государства Ливия, решительно возглавил отдельный батальон Зинтанских бригад, по приказу всё того же министра, устремившийся к границе с Алжиром. Точнее, даже дальше - государственную границу двух стран батальон пересёк не задумываясь, действуя согласно составленного чуть раньше плана перехвата. Полковник корпел над ним недолго: широким жестом прочертив линию на карте, идущую по вершинам преобладающих над местностью высот. - Мы встретим русских здесь, - сказал он тогда. И вот теперь полковник Томпсон сидел на вершине одной из дюн и, поднеся к глазам окуляры тепловизора, пристально всматривался в раскинувшийся внизу пейзаж. Он был спокоен, уверенность в успехе крепла, всё шло своим чередом, всё происходило согласно его расчётам, а его расчёты всегда отличались скрупулезной точностью. Он просто не мог ошибиться. Даже генерал Смит, потребовавший у него отчёта за предпринимаемые действия, не стал оспаривать правильность его выводов, да и с чего, ведь логика полковника была безупречна: - Я взял за основу норматив, предписывающий скорость передвижения по пустынной местности для подразделений оперативного отряда 'Дельта', - сообщил он генералу. Тот одобрительно покачал головой. - Верно, верно. - И вычислил время, - бодро продолжил полковник, - необходимое для преодоления 'отдельного участка местности группой лиц перемещающихся пешим ходом'. - Под 'отдельным участком местности' подразумевается расстояние от места максимального снижения транспортного борта до окраин Гадамеса?! - не столько уточнял, сколько констатировал генерал. - Точно так, - подтвердил Томпсон. Генерал вновь удовлетворённо кивнул. Полковник внутренне улыбнулся и продолжил: - Получившееся время прохождения, для полной уверенности, я уменьшил в полтора раза на 'сумасшедших русских', - сообщив это, Томпсон подал генералу Смиту листок со своими расчётами. Тот посмотрел на цифры и остался доволен - при всех выкладках у полковника Томпсона получалась трёхчасовая фора. Так что беспокоиться не стоило - русские, (если они, конечно, существовали в реальности, а не были порождением параноидальной мнительности полковника), скоро сами придут прямо в его распростёртые объятья, а точнее в уготовленную им огневую ловушку, обойти которую у них нет никакой возможности. С этими мыслями генерал и начал отдавать указания. И вот сидя среди песков, и вспоминая столь недавно состоявшийся разговор Томпсон, всё так же мысленно радуясь предстоящему успеху, вызвал к себе офицеров батальона, чтобы ещё раз уточнить задачу. Кратко это прозвучало приблизительно так: ...прижать, отсечь от песков, не дать возможности для манёвра, принудить к сдаче. Командование батальона приняло слова полковника к сведению, клятвенно пообещало в точности выполнить всё сказанное и разошлось по своим участкам. А время шло, неумолимо приближая кровавую развязку. Гадамес Пучки света, на мгновение ударившие в небо над городом, возвестили о приближении автомобиля. Следом сверкнули фары ещё одного транспортного средства, затем ещё одного. Прапорщик Маркитанов взглянул на часы: время совпадало: по предварительным данным это должны были быть местные исламисты. Он не ошибся: не прошло и пяти минут, как на круглый берег озера выскочило четыре джипа. Лихо выбив клубы пыли из галечниково - щебенистой поверхности, они развернулись и, заскрипев тормозами, завизжав резиной, остановились. Их дверцы распахнулись и из салонов начали выбираться вооруженные люди. 'Один, два, три, четыре, пять...' - мысленно подсчитывал, одновременно разглядывая силуэты автомобилей, притаившийся за обвалившейся стеной повреждённого снарядом дома, прапорщик. Из четырёх джипов два оказались пикапами. В кузове одного виднелась тренога с пулемётом, кузов второго оказался укрыт, словно горб, топорщившимся тентом. 'Там ПЗРКа?!' - предположил Маркитанов, и в этот момент в небо вновь врезались лучи света. Исходили они от ещё одной, приближающейся к озеру, колонны. Только двигалась она с другого направления, и машин в ней было несравненно больше. Сомнений не было: это прибывали к месту встречи представители сирийских оппозиционеров - такое же собственно боевичьё, как и уже находившиеся у озера. 'Мать моя женщина!' - невольно выругался Маркитанов. Только от одного предположения о количестве подъезжающих к озеру вооружённых людей на голове начинали шевелиться волосы. По спине побежали непрошенные мурашки. Вновь прибывшие остановились столь же эффектно, как и ожидающие - с визгом тормозов и клубами пыли. 'Пока из машин не повылезли, самое то валить, - подумалось прапорщику, но автомат приданного группе подполковника молчал. - Чего он ждёт?' Меж тем боевики начали дружно покидать автомобили. Дмитрий не захотел даже начинать считать прибывших, и без того было ясно, что их будет более полусотни. 'Блин, почему он не стреляет? - негодовал Маркитанов. - Они же сейчас выйдут из транспорта, разойдутся, попробуй тогда их накрой. Стреляй же, стреляй!' - мысленно обратился он к Чернышу, пытаясь выявить в себе телепатический дар. Тщетно. Меж тем от первой группы боевиков отделились три человека, и один из них, с широкой окладистой бородой, что - то громко выкрикнул. Тут же в среде только что прибывших произошло какое - то движение, и семь человек из их числа направились в сторону кричавшего. Бородатый вновь что - то выкрикнул. Идущие остановились, один из них, вместо оружия державший в руках небольшой чемоданчик, и видимо бывший главным, обернулся и что - то негромко сказал идущему следом. Тот почтительно склонил голову, затем сделал шаг назад, развернулся и, в свою очередь, выкрикнул несколько слов. Хлопнула автомобильная дверца - один из автомобилей, японский джип - пикап, взревел прогоревшей выхлопной трубой и, выбросив из - под колёс гравий, резво подкатил к внедорожнику с тентованным кузовом. 'А, вот оно в чём дело! Он, - имея ввиду подполковника Черныша, подумал прапорщик, - наверное, хочет убедиться в наличии у исламистов нужного 'товара'. Чёрт, а подпол прав, не хотелось бы, отшагав столько вёрст, допустить ошибку. Значит, ждём - с дальше'. К этому моменту боевики скинули тент, сняли и раскрыли один из ящиков - контейнеров. Вновь прибывшие удовлетворённо загалдели - чемоданчик перекочевал в другие руки. Двое из числа сирийской оппозиции подхватили контейнер и аккуратно поставили в кузов своего пикапа, затем таким же образом перегрузили, второй, третий, четвёртый, пятый, шестой... 'Стреляй же, стреляй! - непонимание вновь отразилось на лице прапорщика, но тут же скользнув взглядом по автомобилям, его озарила другая мысль, - может подполковник ждёт, когда стоявшие у крупнокалиберных пулемётов боевики расслабятся, а то и вовсе покинут свои посты?' И словно в подтверждение этого треснула автоматная очередь. Маркитанов тотчас нажал на спуск, выпуская пули по давно намеченной цели. Оба занимавшихся погрузкой исламиста, уже ухватившие очередной контейнер с переносным зенитно - ракетным комплексом, роняя его, одновременно повалились на землю. Почти в тот же момент так до конца и незагруженный пикап рванул с места и понёсся в направлении пустыни. - Вот ведь, куда он, тварь! - ругнулся Маркитанов. - Ну, сссука, - прапорщик повёл стволом, но ускользающий джип оказался закрыт от него другими автомобилями. Тогда быстро найдя другую цель, он длинной очередью добил магазин. Не мешкая, перезарядил оружие и почти навскидку, короткой - в две пули, очередью, поразил очередного террориста. Следом ещё одного, и ещё. 'Блин, когда же они, твари, кончатся!' - сняв подсевшего было к ДШКа боевика, Маркитанов быстро перевёл ствол на следующего, выстрелил, и тут же нашёл очередную цель. Бой продолжался, в голове метались хаотичные и непривычно мрачные мысли: 'Их много, слишком много. Сейчас гады опомнятся и раздолбают нас к чёртовой матери'... - несмотря на царивший в голове беспорядочно - тревожный сумбур, Дмитрий оставался совершенно спокоен. Его цепкий взгляд скользил по вражеским позициям, а ствол замирал, затем вздрагивал от выстрелов. '...и прикопают нас тут же, в песочке', - подстрелив боевичка, пытавшегося отползти за колеса джипа, заключил Маркитанов и с угрюмой сосредоточенностью всаживая пули в очередного подвернувшегося под прицел бедолагу, настойчиво, в такт нажатию на спусковой крючок: 'Сейчас опомнятся, сейчас, сейчас'... 'Точно сомнут'... - повторял он, словно боясь сглазить удачу, а может, и впрямь ожидая худшего? Но как бы то ни было - случилось неожиданное. Но кто мог предугадать, предвидеть подобное? Один боевик из второй партии прибывших на озеро, то есть из числа сирийской оппозиции, вдруг что - то громко (перекрывая выстрелы), зло выкрикнул и принялся палить по своим недавним бизнес - партнёрам. Те ударили в ответ. Кто - то бросил гранату. 'Сцену' боя захлестнул хаос. Не надо было иметь семь пядей во лбу, чтобы разобраться в произошедшем. Так уж получилось, что под огонь российских спецназовцев в основном попали боевики второй группы, то есть представители сирийской оппозиции, а те, что прибыли на озеро раньше (местные исламисты), почти не пострадали. Вот кое - кто ошибочно и решил, что их попросту подставили. Майор Ивлев сосчитал число прибывших, прикинул количество боевиков, которых планировал уничтожить лично и теперь спокойно ждал начала действа, наблюдая и контролируя вменённый ему сектор. Когда грянул выстрел, он тут же потянул спусковой крючок и повёл автомат в сторону, создавая веер летящих в противника трассирующих пуль. Ещё одна очередь, ещё... Движение большой массы не укрылось от его глаз. Майор резко сместил ствол, увидел в прицел рванувший с места автомобиль и нажал спуск. Прозвучал одиночный выстрел... Патроны кончились как всегда не вовремя. Матерясь, Ивлев отщелкнул опустевший магазин, в доли секунды перезарядил оружие, но ускользающему транспорту этих мгновений хватило, чтобы, вильнув в сторону, укрыться за одним из ближайших зданий. С досады нелицеприятно помянув родственников удачливого водителя, майор сосредоточился на оставшихся боевиках. А бой принимал интересный оборот - исламисты, словно ополоумев, начали палить друг в друга. В конце концов прибывшие на озеро боевики разобрались, что к чему, но, на их беду, было слишком поздно. Разведчики окончательно прижали террористов огнём, грамотно и методично подавляя последние очаги сопротивления, а попросту добивая немногих оставшихся в живых. Ответные выстрелы сошли на нет, а затем и вовсе стихли. Не видя целей, прекратили огонь и спецназовцы. Подполковник мигнул фонариком в сторону подгруппы Ивлева, давая сигнал о прекращении огня, и громко крикнул: - Прекратить огонь! - тут же скомандовал Маркитанову: - Вениаминыч, вперёд! - и первым выскочил из - за своего укрытия. - За мной! - рявкнул Маркитанов бойцам подгруппы минирования, выскочил на открытое пространство и, сместившись влево, оказался подле застывшего в ожидании подполковника. - Ты право, я вперёд и вправо, - произнёс подполковник, обозначая сектора контроля. - Принял, - коротко сообщил Дмитрий об уяснении схемы действий, и в свою очередь подал команду: - Глот, Сервер, прикрываете! - Будь спок, - расходясь в стороны, одновременно ответили получившие указания разведчики. И все четверо двинулись вперёд. Зазвучали одиночные выстрелы - Черныш и Маркитанов без сантиментов всаживали контрольные пули в трупы и добивали раненых. За спиной треснула очередь. Прапорщик и подполковник одновременно замерли и услышали, как выругался старший сержант Глотин: - Скот, тварь такая, под колесом притулился! Вот я его и прижучил. У напрягшегося заместителя командира группы отлегло от сердца и тут же разобрала досада на самого себя: 'Надо же, проглядели... - И похвалил: - А Серёга молодец'. - Пошли, - донеслось со стороны подполковника, видимо тоже мысленно матерившегося. Тем более, что это был именно его промах - убитый Глотиным террорист затаился слева. Дальше они двигались ещё медленнее, ещё внимательнее всматриваясь в окружающий хаос. Маркитанов сменил заканчивающийся магазин на новый, обогнул остановившегося подполковника и подошёл к севшему на обода пикапу. - Наблюдать, - скомандовал Глотину и Серову, сам скинул рюкзак, достал из бокового кармана наличный тротил и начал копаться внутри рюкзака в поисках средств взрывания. - А вот и наша шняга, - заявил он, выудив из 'недр', своего верного 'товарища' по рейдам заветную коробочку, принялся 'священнодействовать'. - Нда, не слишком удачно получилось, - пробормотал подполковник Черныш, принимаясь пересчитывать остававшиеся в кузове контейнеры. - Шесть, - не отрываясь от своего занятия, сообщил Маркитанов. - Что шесть? - переспросил подполковник, не поняв смысла сказанного. - Шесть контейнеров не хватает, тю - тю они. - Шесть? - как - то рассеянно переспросил Черныш. - Шесть, шесть, - уверенно подтвердил прапорщик. - Точно? - в голосе Анатолия Анатольевича всё ещё сквозило недоверие. - Точно, - заверил прапорщик, - я считал. - Ну, успокоил, - вздохнул подполковник. - И где ж их нам теперь ловить? Блин, сходил мать вашу за хлебушком. - Анатолий Анатольевич хлопнул по продырявленному капоту машины ладонью. - Всё, брат, готовься, теперь месяц по пустыне бегать будем. - Побежали, - крикнул Маркитанов. - Да успеем ещё, набегаемся. Я же говорю - месяц, - отмахнулся от прапорщика Анатолий Анатольевич. - Побежали, - настойчиво потребовал прапорщик и резко добавил, - время пошло! - Да ты, прапор, случаем не охре... - начал было заводиться обиженный в лучших чувствах подполковник и, вдруг сообразил, что 'время пошло' относится несколько к другому действу, нежели отсчёт времени для экзаменуемого солдата. 'Время пошло' означало - отсчёт секунд остающихся до взрыва... - Вот зараза! - ругнувшись, подполковник рванул так, что подошвы его обуви пошли юзом, отбрасывая за спину попадающий под рифления галечник. Глотин и Серов к этому моменту вваливались в чёрный провал улицы. Подполковник подбежал к зданиям и, тяжело дыша, рухнул за первое же укрытие. Через пару секунд к нему подсел, судя по его дыханию, не слишком спешивший прапорщик. Но почти сразу за его спиной сильно рвануло. По глиняной поверхности стен забарабанили металлические части разорванных взрывом ракетных комплексов, кусками земли и мелкой галькой. Сверху посыпалась земляная крошка. Через несколько мгновений всё стихло. Подполковник приподнялся и, отряхивая упавший на одежду мелкий мусор, попенял прапорщику: - Предупреждать же надо. - Я предупреждал, Вы сами валандались, - с не меньшей укоризной в голосе ответил тот. - Ладно, проехали... - не стал развивать тему подполковник, справедливо решив, что действительно досадовать следовало только на самого себя. Алжирская пустыня В какой - то момент полковнику Томпсону показалось, что до его ушей долетел едва уловимый отзвук далёкого взрыва, шедший со стороны Гадамеса. Но сколько бы он не прислушивался, ничто больше не нарушало окружающую его тишину. Разве что звук осыпающегося песка, под ногами взбирающегося по склону ливийского солдата? - Господин, - почтительно склонил голову подошедший, - полковник Мухаммед Хафтар передаёт Вам: в песках обнаружены следы. За своими мыслями Томпсон не сразу отозвался на сказанное. - Что? - рассеянно переспросил он. - Следы, господин, - повторил посыльный. - Они ведут к городу. - Что? - ещё раз переспросил полковник, до которого начал доходить скрытый смысл сказанного. - Несколько человек прошли, - сообщил солдат. - Как... следы? - растерялся Томпсон, не в силах или же не желая до конца осознавать абсурдность складывающейся ситуации. Принесший дурную весть понуро опустил голову, но в объяснения вдаваться не стал. - Веди! - гаркнул полковник и так резко вскочил со своего раскладного кресла, что левая нога излишне глубоко погрузилась в песок, и он едва не завалился на бок. Кое - как удержав равновесие и отмахнувшись от услужливо подставленной руки араба, Томпсон поспешил к подножию бархана. Следы были полузанесены песком, тем не менее, виделись совершенно отчётливо, даже тусклого лунного света хватало на то, чтобы разглядеть вьющуюся меж песков цепочку. Сомнений не оставалось: здесь прошли русские. Кто кроме них мог бы передвигаться по пустыне пешком? Сумасшедшие, потерявшие в песках машины? Нет, такого совпадения быть не могло. Но как же они прошли, как проскочили мимо и их не заметили? - Как? - обращаясь к командиру батальона, взревел Томпсон. - Как русские оказались незамеченными? Как, спрашиваю? Какие животные, какие скоты, пропустили, проглядели их под своим носом? Как, ответьте мне, могли их не заметить ваши наблюдатели? - Эфенди Томпсон, позвольте, - мягко запротестовал полковник Хафтар, - причем здесь мои люди? Здесь прошли до нашего прибытия, несколько часов назад, - убеждённо заявил он, - песок заносил следы долго - наполовину занёс. - Как несколько часов назад? - ещё больше вознегодовал Томпсон и вдруг осёкся. Цепочка людских следов и впрямь не могла появиться недавно - в ночи было совершенно безветренно, как бы сказал моряк - полный штиль. 'Но это же абсурд, этого же не может быть! Как? - случившееся не укладывалось в голове, мысли сменяли друг друга с пестротой калейдоскопа. - Все выкладки, все расчеты оказались неверны? Я что, не прав? Это невозможно! Но случилось. Что же произошло? Самолёт отклонился сильнее, чем по имеющейся у меня информации? Нет, сомнительно, его же не могли на какое - то время потерять, он не 'Стелс'. Да что не могли, радары фиксировали каждый момент, это всё отражено в графиках... Тогда что? Русская спецкоманда применила системы подлёта? Вероятнее всего так и было. Да, именно так, русские их применили, на десятки километров сократив свой путь. А он этого не учёл... Системы подлёта... не иначе. Не могли же русские, в конце концов, быть настолько быстрее лучших солдат мира? Но если русские прошли тут несколько часов назад, то...' - полковник почувствовал, как по спине побежал холод. Ему вдруг отчётливо припомнился случившийся недавно, именно случившийся (он в этом теперь не сомневался), а не послышавшийся отдалённый раскат. 'Взрыв' - жаром полыхнуло в мозгу. - Это был взрыв!' - Томпсон вскинув руку, взглянул на часы: сделка должна была уже состояться! Состояться!!! Но состоялась ли? - Ужас охватил Томпсона - провал операции грозил ему если и не отставкой, то широким крестом на будущей карьере. - Выводите технику! - прохрипел он. И чувствуя, как по телу разливается жар, принялся отдавать указания: - Грузите людей! Выезжаем! Срочно! - если передача не состоялась, у него оставался только один путь к реабилитации: захватить или уничтожить русских диверсантов. Третьего не дано. Теперь следовало поспешить. Увы, личный состав отданного в распоряжение Томпсона батальона собирался в путь до неприличия медленно. Или так только казалось донельзя взвинченному американскому полковнику? Гадамес Оттянувшись в сторону исходного рубежа, группа спецназовцев собралась в единое целое. - У тебя все живы? - обращаясь к командиру первой группы, поинтересовался майор Ивлев. - Чё им сделается?! - максимально непринуждённо ответил Лобов, хотя его до сих пор слегка потряхивало - организм ещё не успел переварить выброшенную в него порцию адреналина. Ивлев одобрительно кивнул и, повернувшись к о чём - то задумавшемуся подполковнику, уточнил: - Толь Толич, начинаем отход?! - сделал он это скорее для проформы - и без того было понятно, задача увенчалась полным успехом, почти полным, и теперь следует, как и предполагалось, 'делать ноги'. - Шесть контейнеров с ПЗРКа тю-тю, - задумчиво процедил Черныш и, растягивая слова, задал наводящий вопрос: - И какой из этого вывод? - Чебуреки эки, не гоняться же за ними по пустыне? - встрял Лобов, и Ивлев на этот раз не стал одёргивать подчинённого. - Где их теперь искать? - спросил он. - Ливия страна большая. Тут целое министерство внутренних дел нужно, для розысков. Этот хренов пикап мог уехать в любом направлении... - Не в любом, - возразил подполковник. - А что касается поисков... Тут нам помогут. Есть здесь один человечек... Короче, мужики, выполнение задачи продолжается. - И, предвидя реакцию: - Возражения не принимаются! - И твёрдо: - Я принял решение! Дальше поведу я. Общая команда: приготовиться к движению. За мной! - скомандовал Черныш и бесшумной тенью юркнул в ближайший проулок. Пробежав какое - то расстояние, он свернул влево, и над ними вновь погасли звёзды, скрытые нависающими над головой сплошными арочными переходами. Несмотря на заброшенность и запустение, казалось бы, полностью овладевшие пригородами, некогда созданная здесь красота всё же сохраняла следы былого великолепия - в приборы ночного видения виделись остатки прекрасной лепнины, когда - то покрывавшей все окружающие стены. Но созерцать творения неведомых зодчих не представлялось возможным, разве что несколько раз скользнуть по искусному орнаменту смазанным взглядом да отметить наиболее причудливый изгиб узора. Быстро идущие, почти бежавшие разведчики, ведомые Анатолием Анатольевичем, ещё несколько раз повернули в лабиринтах тоннеля и наконец остановились подле ведущей вверх лестницы. - Нам туда, - ткнул пальцем вверх подполковник и начал подниматься по лестнице. Выбравшись на свежий воздух, спецназовцы поняли, что они находятся на крыше, словно единым, сшитым из лоскутков, покрывалом укрывавшей ютившиеся под ней здания. - За мной, - вновь скомандовал Анатолий Анатольевич, и они продолжили своё движение уже под сверкающими звёздами. - А ты неплохо тут ориентируешься, - перескочив на очередное здание, тяжело выдохнул Ивлев. - Да приходилось... бывать... - не уточняя, ответил подполковник и приподнял руку, призывая остановиться. Сам тоже замер, застыл в безмолвии, и какое - то время лишь слегка водил головой, оглядывая окрестности. Было видно, что он выбирает наиболее удобный, ведущий к одному ему ведомой цели, путь. Находившийся прямо за ним Маркитанов тоже глазел по сторонам, и в очередной раз поймал себя на мысли, что притулившиеся друг к другу жилые здания удивительно сильно напоминают пчелиные соты. - Как у пчёл, - произнёс он вслух. - Не понял? - переспросил не совсем расслышавший фразу подполковник. - Дома тут как соты, - чуть громче повторил Маркитанов. - Похоже, особенно с высоты, все так говорят, - согласился с выводами прапорщика Черныш. - Это такой способ защиты от жары. Соединяющиеся меж собой здания лучше сохраняют прохладу. - Ясненько. От жары значит, я так и думал, - тихонько пробормотал Маркитанов. Подполковник предостерегающе приподнял руку: - Замолкли. Теперь по цепи, всем: сейчас начнутся жилые кварталы. Двигаемся максимально тихо. Постараемся не привлечь к себе внимания. -... двигаемся максимально... - Маркитанов начал передавать сказанное подполковником. В этот момент где - то далеко на западе, со стороны алжирской границы, в небо на мгновение вперились лучи прожектора. - Опаньки, кажется у нас гости, - возвестил говорливый Лобов, - не по наши ли души? - Двигаем, - вместо ответа приказал подполковник, также заметивший пучки мелькавших у горизонта фар и, подчиняясь самому себе, решительно зашагал вперёд. Они ещё какое - то время петляли по крышам, и потому когда подполковник Черныш наконец свернул к ведущей вниз лестнице, световые сполохи на горизонте, змеёй, расползлись в легко угадываемую колонну автомобилей. 'Караван берберов?' - мелькнула спасительная мысль, но тут же погасла: до слуха донёсся рокот БМПешного двигателя. То, что это именно боевая машина пехоты, Черныш не сомневался ни единой секунды, его мозг обладал удивительной зрительно - слуховой памятью. Меж тем БМП, видимо имевшая неплохие ночные приборы и, судя по всему, намеревавшаяся застать кое - кого врасплох, огибая пригородные строения, устремилась к берегу озера. - Ускорились! - не оборачиваясь, скомандовал подполковник и, зацокав каблуками, поспешно начал спускаться в тёмный провал уличного перехода. Через пару минут он остановился перед одной из выходивших в очередной проулок дверей и негромко настучал о дверной косяк какую - то мелодию. За дверью почти сразу послышалось движение. Будто хозяева только и делали, что всё время ждали появления российских разведчиков. Грубый мужской голос спросил что - то по - арабски. Никто не удивился, что подполковник Черныш ответил. Раздался радостный возглас, щёлкнули запоры и дверь распахнулась. - Эфенди! - воскликнул появившийся на пороге мужчина с закутанным по самые глаза лицом. - Идигер, брат! - Черныш шагнул навстречу, заключая открывшего дверь мужчину в свои объятья. - Ты не один?! - на почти чистом русском спросил хозяин дома. - С друзьями, - пояснил подполковник. - Тогда чего стоишь, чего ждёшь? - воскликнул Идигер. - Заходи, твой друг - мой друг. Заходи в дом. Да пребудет мир над тобой и твоим садом! - За мной, - скомандовал подполковник, проникая в дверной проём вслед за посторонившимся хозяином. Из глубины помещений послышался звонкий женский голос. Хозяин дома ответил и, повернувшись к гостям, пояснил: - Туфитри, мой супрууга, жана. - Идигер, - Черныш вновь обратился к хозяину, - мы у тебя ненадолго, - пояснил он расставляя точки над i. -Попробуем отсидеться и завтра в ночь уйдём. - Стреляли ты, да? - вместо ответа спросил хозяин. - Мы, мы, - не стал отпираться Черныш. - Хорошо... - произнёс Идигер, и Маркитанов не понял: это был вопрос или удовлетворение действием? Подполковник ничего не ответил, а вместо этого показал рукой на устеленный коврами пол: - Размещайтесь, господа - товарищи, - и после короткой заминки, - люксовых номеров нет. - Товарищ подполковник, а где... - Лобов, покосившись на хозяина дома, замялся, - это... - Туалет там, - показал Черныш, и всем стало окончательно ясно - он был в этом доме далеко не впервые.- Ложитесь спать. - Сказал и вместе с хозяином ушёл в другую комнату. Что они там обсуждали, какие строили планы неизвестно, а лежавший на полу прапорщик раздумывал над тем, почему бы им не уйти прямо сейчас, пока ещё темно? И сам находил ответ - по всему выходило: подполковник рассчитывал за завтрашний день получить информацию, указывающую на след ускользнувшего пикапа. И уже провалившимся в сон сознанием Дмитрий зацепился за такую простую и отчего - то сразу не пришедшую в голову мысль: если бы пикап не уехал и не увёз эти злосчастные комплексы, а они, как и планировали, рванули к тунисской границе... Мать, мать, мать... Тогда бы они встретились с армадой противника аккурат посреди пустынной местности. Такая простая и очевидная мысль должна была бы ужаснуть, заставить затрепетать или возрадоваться чудесному избавлению от непоправимого. Ан нет, единственное, что выжал из своей души Маркитанов, была бабкина поговорка: 'Что Бог не делает, всё к лучшему'. С этим он и уснул. Проснулся прапорщик от чьих - то осторожных шагов. - Не спиться? - спросил он у бродившего по комнате 'полуношника'. - Типа того, - отозвался 'полуношник', оказавшийся подполковником Чернышом. - Пойду свежим воздухом подышу, душно здесь, - тихо сообщил тот. - Командир, я с тобой, - напросился в компанию приподнявшийся на локте прапорщик. - Пошли, сильно мешать не будешь, - не слишком приветливо прошипел Анатолий Анатольевич. На том и сговорились. Стараясь не шуметь, они вышли из помещения. Подполковник завернул в какой - то закуток, а потом по небольшой лесенке, ведущей наверх, выбрался на улицу, то есть на плоскую поверхность крыши. На небе по - прежнему горели звёзды, луна опустила свой край за линию горизонта, воздух после тесной духоты выделенной им комнаты казался... Да что казался? Был свеж и приятен. - Командир, ты тут бывал? - едва усевшись подле подполковника, спросил Маркитанов. - Давно, ещё до американской интервенции. При Каддафи. Советником, - бросал короткие фразы подполковник, словно плевался ими. - Инструктировал местных вояк. Видно плохо. Свою войну они проиграли. Идигер, его фамилия кстати Баханги - офицер местного спецназа. Даже не все родные знали, чем он занимался. Может потому до сих и не убили. Он, как и большинство местных жителей, принадлежит к племени туарегов. - Арабы, что ли? - простодушно заключил Маркитанов. - Нет, не арабы. Туареги считаются потомками берберов - зенага, принадлежавших к европейской расе. Правда, сейчас туареги в значительной степени смешались с местным африканским и арабским населением. Но среди местной знати большинство: высокие, светлокожие и голубоглазые. В общем, местные 'бояре' - выглядят как европейцы. Кстати, интересны версии происхождения племени: по одной: их предки жили на острове посреди Атлантики. - Атлантида? - Типа того. Случился катаклизм, выжили те, кто был в море, большей частью торговцы на кораблях. Сейчас туареги весьма многочисленный народ. Живут они на территориях Мали, Буркина - Фасо, в Нигере, в Алжире и соответственно в Ливии. Так вот, по другой легенде на эти земли всех туарегов привела царица Тин Хинан и вместе со своей служанкой положила начало народу туарегов. При этом потомки самой царицы стали 'высшей расой', а потомки служанки образовали племена вассалов. И до сих пор народ туарегов разделяется на несколько каст. - Как в Индии? - Ну, типа того. 'Высшие' - местная аристократия испокон веков владела верблюдами, следующая каста пасла коз, затем что - то вроде блюстителей веры. Самая низкая каста - ремесленники и потомки бывших рабов. - А легенды как - то подтверждаются? - заданный вопрос возвращал собеседников немного назад, к версиям происхождения народности. - Косвенно да. В тысяча девятьсот двадцать пятом году в пустыне, близ города... блин, забыл, там ещё какая - то крепость в древности была, короче не важно, так вот, в пустыне обнаружили гробницу с женщиной, одетой в красное. И всё, как положено там для загробной жизни: украшения, еда и прочее. Но самое главное: надгробные надписи дали однозначное определение, что это захоронение царицы Тин Хинан. - А почему у Идигера лицо завязано платком? Пыли нет. У него лицо обезображено? Подполковник взглянул на Маркитанова и залился беззвучным смехом. - И чего смешного? - Да ладно, ладно, - Черныш смахнул выступившую слезу. - Это у них одежда такая традиционная, обет - зарок, можно сказать, вечный. Сейчас есть некие послабления, а раньше, в древности, существовало жёсткое правило, если кто - то увидит лицо туарега, он должен быть сразу же умерщвлён. - Убит? - почему-то не слишком удивившись, уточнил прапорщик. - Да. - Круто. - Угу, - поддакнул подполковник. - Если убийство было по какой - то причине невозможно, показавший своё лицо обязан был покончить жизнь самоубийством. Маркитанов легонько присвистнул: - Обалденная традиция! - Но это в прошлом, сегодня нравы смягчились, увидеть открытое лицо туарега считается всего - навсего плохой приметой. Хотя поговаривают всякое. Я, во всяком случае, не советую заглядываться на здешних мужиков, - подполковник хмыкнул, но Маркитанов на последние слова и скрытый под ними саркастический подтекст внимания не обратил. - Я-то, бестолочь, думал это они от пыли лицо закрывают, - выдохнул прапорщик, досадуя на свою необразованность. - Не такая уж и неверная мысль. Может, когда - то исключительно так и было, а потом въелось в культуру, видоизменилось в своём проявлении и стало тем, чем есть. Хотя возможно находились и другие причины для сокрытия лица, которые вполне сопоставляются с легендой о происхождении племени. - А это в смысле, как? - Очень просто. Представь: группа людей прибыла в другую страну, заметим - группа светлокожих людей, а местное население сплошь 'загарелики', и вот чтобы не выделяться, прапратуареги и закрывали лицо материей. Но это мои личные предположения, к науке не имеющие никакого отношения, - пояснил подполковник. А Маркитанов продолжил расспросы: - А женщины у них тоже лицо платками заматывают? - О! Женщины - это отдельная тема. У женского пола воля вольная. Чуть ли не свободная любовь. Главное, чтобы в своём племени. В родном, так сказать, кругу. Наш радушный хозяин, кстати, он аменокаль, то есть здешний вождь. Вождь! Но не всё так просто. Во - первых - власть передаётся по женской линии, и во - вторых - мать вождя может отменить его решение. Вот такая демократия. Кстати, пока вспомнил: у женщин туарегов существует особое женское письмо - 'язык женщин', которое мужчинам изучать запрещено. И ещё о письме - исследуя письменность, учёные выяснили: жители Канарских островов гуанчи говорили на языке, схожем с языком туарегов. Они и внешне похожи на представителей туарегской знати. С большой долей вероятности и те и другие потомки древнего народа некогда заселявшего погибший в природном катаклизме остров. Существует версия, что амазонки, упоминаемые в трудах древних историков, происходят из племени 'амазиг'. Именно женщины - воительницы этого племени и послужили прообразом амазонок. 'Амазиг' - это, кстати, самоназвание всех берберов и означает красный. Но современное племя, носящее такое племенное название, не относит себя к туарегам и воевало против Каддафи, когда все остальные за него. Маркитанов: - Командир, ты, говоришь, тут советником подрабатывал? Подполковник улыбнулся и не стал оспаривать формулировку своего пребывания в этой местности: - Типа того, - согласно кивнул он. - Мы готовили ливийцев к войне, но они эту войну проиграли. - Плохо готовили? - Плохо? Нет, - отрицательно покачал головой Черныш, опровергая свои же недавние высказывания. - Плохо ли готовили советские войска, если развалился Советский Союз? Так ли плоха была его экономика? Нет. Дело не в экономике и не в подготовке. Советский Союз разрушила не конкуренция с Западом, не гонка вооружений, не афганская война. Так же как государство Каддафи пало не от плохой подготовки войск. И там и там причина одна: недооценка информационных технологий, недооценка возможностей психологической войны. Что граждане Ливии, что граждане СССР сами помогали пилить сук, на котором сидели. Спилили, сломали, разрушили всё, до чего позволили дотянуться, а теперь в большинстве своём плачут. Плачут, проклинают власть придержащих, но редко кто признает собственную вину в случившемся. Да, обработали, да, облапошили, но ведь есть же и собственная голова на плечах. СССР сдали без боя, а Каддафи всё же худо - бедно, но сопротивлялся. Даже скажу больше: если бы не иностранная интервенция, он бы выстоял. - Иностранная интервенция? - будто впервые об этом услышав, удивлённо переспросил Маркитанов. - Именно так - иностранная интервенция. Про авиационную поддержку 'повстанцев' все знают, а то, что против Каддафи воевали тысячи иностранных наёмников и тысячи солдат западных спецподразделений, об этом умалчивается. Давний постулат: кто владеет информацией - владеет миром, можно перефразировать: кто 'формирует' информационный поток, тот миром и владеет. - Это из области информационных войн? - Именно войн, а в остальном война она и в Африке война. И не надо думать, что информационная война менее трагична, менее жестока в количестве своих жертв. - Но это ещё когда будет... - Будет?! - словно не уловив смысла, переспросил подполковник, и тут же ответил: - Не будет, а есть. Если считать психологическую обработку населения дружественных нам стран войной, то третья мировая война давно идёт. Цветные революции, арабские вёсны... А началось всё с Советского Союза и стран Варшавского договора. - Это ты, командир, хватил! Война... мировая... - Маркитанов хмыкнул. - Зря смеёшься. Любая война имеет цель - уничтожение армии противника, слом его экономики, уменьшение численности населения, снижение научно - технического потенциала, возможность неограниченного использования территории и природных ресурсов в своих целях. Как дополнительные бонусы: понижение уровня образования, культурную деградацию, в перспективе уничтожение языковых связей. - Ну, это... да, конечно. Так - то подходит, а вот природные ресурсы... мы же их продаём, тем же США например, разве не так? Какое же тут неограниченное использование? - Продаём, говоришь? Вроде и верно, но это если глядеть на вещи поверхностно. Надо смотреть в корень. А в корне - что мы видим: США расплачиваются долларами, так? - Ну, это понятно. - Вот: долларами, - подполковник сделал акцент на слове доллары. - А теперь зри: себестоимость десяти тысяч долларов, если я ничего не путаю, сколько там центов. Так вот: получается, покупая у нас товар на десять тысяч, американцы реально отдают своих кровных, то есть реально затрачивают, всего несколько центов. Неплохая экономия? Но и это ещё не всё: на самом деле мы не получаем от Америки вообще ничего, так как выплаченные ею доллары тут же возвращаем обратно в виде вложений в их облигации и прочие стабфонды. Вот так - то. А ты говоришь, американцы платят. Они никому и ничего не платят, они всё покупают задарма. В этом, кстати, основной секрет их сверх успешной экономики. - Ну-у-у, - протянул Маркитанов, - в общем... Я так и думал. Американцы твари, а туареги если за Каддафи были, то... что они сейчас? Они же проиграли. - Проиграли. Но война не окончена, на сегодняшний день туареги ведут вооруженную борьбу за создание собственного государства Азавад. Движение за освобождение исконно принадлежавших туарегам земель возникло в Мали, затем к нему примкнули Ливийские туареги. И я скажу тебе: у них получается. Туареги отличные воины, отчаянные и смелые. Они постепенно, но упрямо идут к своей цели. Когда их мечта сбудется, в новое государство войдёт часть территорий Ливии, Мали, Буркина - Фасо, Алжира, Нигера. Возможно, во главе этого государства встанет наследник Каддафи, Ганнибал или Мухаммад, или Саади. Все они пока живы, и страны, в которых они спаслись от рук американских наёмников, отказываются выдавать их кому бы то ни было. Вот такая история. - А что с нашими ПЗРКа? - Идигер обещал подёргать за ниточки, поглядеть по своим каналам. Обещал помощь. Тем более мы вроде как играем на их стороне. Да он и сам рад будет заполучить в свои руки упущенный нами товар. - А оно... того, не обернётся против наших? - Нет. Я же говорю, мы играем на одной стороне... - И подумав: - Но ты прав, мало ли где эти ПЗРКа и сколько долго будут дожидаться своего часа. Уйдёт нафик 'товар' на сторону, рыдай потом. Ты прав. Уничтожим всё к черту. Вот только сначала до них нужно добраться... Прапорщик Маркитанов и подполковник Черныш беседовали ещё долго, но наконец, их начало клонить в сон. Они спустились вниз. В поисках своего места Анатолий Анатольевич случайно наступил на откинувшуюся руку капитана Лобова. Тот зашипел, но увидев в тусклом свете ночника виновато разводящего руками подполковника, смолчал, но когда Черныш улёгся рядом, а с другой стороны завалился Маркитанов, Лобов мысленно выругался. 'Родственные души, блин'! - подумал он, засыпая. Идигер проснулся ни свет, ни заря и, выйдя из дома, растворился в утренних сумерках. Скрип захлопнувшейся двери разбудил многих. - Не сдаст? - обеспокоился привставший на локтях майор Ивлев. - Вряд ли, - ответил Анатолий Анатольевич, не став стучать себя в грудь, клятвенно заверяя о противном. - Думаешь? - не успокаивался майор. В ответ подполковник Черныш пожал плечами: - Не на руку им это, у них тут сейчас своя война идёт. Не слишком они центральную власть жалуют. Большинство в своё время за Каддафи воевало, теперь новую войну ведут - за независимость, собственную страну создать собираются, - сообщил подполковник, и на этом разговор закончился. Полковник Томпсон Томпсон пребывал в бешенстве. Ярость клокотала в его душе, ища выхода. Исходя пенистой злобой, он пнул носком сапога попавшийся на пути труп одного из боевиков оппозиционной сирийской группировки. - Падаль! - в сердцах бросил он, виня мёртвого за провал так хорошо продуманной операции. Трупы, трупы, трупы... повсюду лежали трупы, усыпанные щепой разбитых контейнеров и мелкими деталями раскуроченных ракетных комплексов. Часть джипов сгорела, и от них до сих пор несло жаром и веяло дымом. - Оцепить город, немедленно! - прошипел полковник идущему рядом с ним командиру батальона. Тот, не отвечая, поднёс к губам рацию, что - то сказал по - арабски, затем доложил Томпсону: - Я отправил машины с людьми оцепить город. - Я слышал, - недовольно проворчал полковник. - Эфенди, не следует так сильно печалиться по убитым, - будто утешая, сказал Хафтар, неверно истолковав мрачный вид американца, - их души встретят рассвет с гуриями. Они вернут им всё потерянное в десятеро. - А ПРЗКа они мне тоже вернут? - остановившись и вперившись взглядом в лицо подполковника Хафтара, вновь прошипел Томпсон. На этот раз его шипение было поистине змеиным. Мухаммед отшатнулся: - Наши враги не могли далеко уйти, - попытался заверить он своего американского босса. - Они здесь, в оазисе. Мы обыщем каждую улицу, каждый дом, мы найдём убийц наших братьев! - Так и сделайте. Ты прав, русские не успели покинуть Гадамес, и теперь им не уйти. Я им не дам, я им не позволю! - яростно выкрикнул полковник, но в следующее мгновение взял себя в руки и совершенно ровным голосом приказал: - С рассветом начинайте зачистку! - Как прикажете, сэр, - склонил голову Хафтар, выказывая полное повиновение. Ему уже звонили из министерства и требовали отчета о произошедшем. Министр был недоволен, очень недоволен. Чтобы хоть как - то оправдаться, требовалось найти этих русских. Так что у командира Зинтанского батальона нашлись собственные веские причины для успеха утреннего поиска. Томпсон ещё раз оглядел место побоища и, развернувшись, решительно зашагал к застывшему в ожидании транспорту. Теперь, отдав все указания, он почти успокоился. Душу тешила надежда: если не удалось осуществить план с переброской на Ближний Восток зенитно-ракетных комплексов, то хотя бы получится уничтожить русских спецназовцев. А ещё лучше - захватить в плен. И тогда... тогда, он найдёт русским замечательнейшее применение. В голове у полковника заворочались маленькие колёсики мыслей. Одну за другой он придумывал и отбрасывал варианты провокаций, которые можно осуществить, имея на руках материал в виде русских - живых или мёртвых. Будущее начинало вновь видеться в радужном свете. Водитель услужливо распахнул дверцу джипа, и полковник, не одарив открывшего даже взглядом, плюхнулся на сиденье. Бодривший все последние часы адреналин закончился, Томпсон ощутил сильнейшую усталость. Поудобнее расположившись в кресле, он закрыл глаза и провалился в темноту сновидений. Снилась ему какая - то чёрная, всё время пожирающая свой хвост змея. Она кружилась, кружилась, как маленькая собачонка, в попытке заглотить свой хвост и насытиться сама собою, но ей не хватало стремительности, хвост всё время ускользал, норовя и вовсе выскользнуть из сжатой пасти. Змея кружилась, постепенно размазываясь в гигантское торнадо, втягивающее в себя всё окружающее пространство, а полковник спал и спал, спал и спал... Спецназ ГРУ - Я всё разузнал, - поспешно доложил вернувшийся домой Идигер. - Я знаю, куда и к кому подался водитель на джипе. - Отлично, - обрадовано воскликнул Анатолий Анатольевич, - молодец, брат. Всё, парни, собираемся и вперёд. - Не спеши, эфенди, - Идигер взял старого знакомого под локоть, - город обложили Эз-Зинтанские ублюдки, - сообщил он неприятную весть. - Они не собираются уходить, они начали прочёсывать окраину. Собираются пройти весь город, дом за домом. - Тогда тем более нам следует поспешить. - Нет, нет! - опять запротестовал против такого решения хозяин дома. - Ты что предлагаешь остаться у тебя? - Нет, - в третий раз возразил Идигер. - Здесь вам не отсидеться! - И под взглядом ничего не понимающего подполковника заговорил быстрой скороговоркой: - Но ничего, ничего, мы уйдём. Аллах нам поможет. Вот уже и песок поёт, скоро уже, скоро. Сейчас я ваши одИжды в порядок приведу и вот это тоже вам, - он протянул подполковнику большой мешок, в котором оказались уложены синие и белые отрезы тонкой материи. - Что это? - поинтересовался тщательно прислушивавшийся к беседе Лобов. - Это вам. Лисам, - сообщил добрый хозяин дома. А подполковник Черныш, который, наконец, понял необязательность спешки, пояснил остальным спецназовцам: - Лисам или тагельмуст - длинная ткань или, если хотите, платок, чаще белого или синего цвета, иногда длиной в несколько десятков метров, который дарят юному туарегу на восемнадцатилетние. Получив этот подарок, он носит его, не снимая, всю последующую жизнь. Понятно изложил? - Угу, - отозвался Лобов, - это значит нам на бошки? - Да, - подтвердил Черныш. - Так что, парни, разбирайте и заматывайте... - подполковник улыбнулся, - мордашки. А то нас, таких - то образин, быстро вычислят и... - недоговорив, он замер, обратившись в слух. Из - за стен дома доносились звуки усиливающегося ветра. Анатолий Анатольевич вперил взгляд в своего ливийского друга и уточнил: - Я всё правильно понимаю? - Да, брат мой, - покорно согласился Идигер. - Хозяйка пустыни выпустила одного из своих псов на охоту за безмозглыми путниками, отважившимися выйти в путь без её благословения. - Самум, - со знанием дела произнёс Анатолий Анатольевич. - А я слышал, что здесь песчаную бурю вроде сирокко называют?! - послышался голос встрявшего в диалог Лобова. - Называют, - подполковник, вновь прислушиваясь, склонил голову и лекторским голосом принялся пояснять: - Только это не сирокко, а самум. Самум - в переводе 'ядовитый'. Знойный, сухой, западный или юго - западный, шквальный ветер. Обычно перед налетающим шквалом самума пески начинают 'петь' - песчинки трутся друг о друга, и получается своеобразный звук. Температура воздуха поднимается, становится неимоверно жарко, 'тучи' песка затмевают солнце. Шквальные порывы длятся от десятков минут до нескольких часов, а сама буря до нескольких дней. Самое смешное: иногда в песчаном воздухе слышны грозовые раскаты. Путникам рекомендуется лечь и укрыться одеждой. Явление в этих местах довольно частое. Известен достоверный случай, кажется произошедший в тысяча восемьсот каком - то там году, тогда такой ветерок погубил караван из тысячи восьмисот верблюдов и двух тысяч человек. А Геродот рассказывает о гибели армии царя Вавилона. Чаше всего цвет песчаной бури красный, но были случаи и жёлтых, и белых, и даже голубых бурь. - А что тогда сирокко? - не унимался Лобов. - Это тоже ветер, - знания подполковника казались так же слушавшему его Маркитанову поистине энциклопедическими, - жаркий, сухой, пыльный южный и юго - восточный ветер. Образуется в глубине пустынь и очень часто достигает стран Европы, принося красную и белую пыль. Как я в своё время понял: самум - это местный абориген с горячим нравом, сирокко - натура пошатущаяся, переменчивая, с грозным, но отходчивым характером. Днём свирепеет, ночью немного успокаивается, - подполковник улыбнулся. - Эфенди, - хозяин дома с мелькнувшей в глазах улыбкой посмотрел на ораторствующего, - пора. - Да, конечно. Собираемся, - кивнул Анатолий Анатольевич и начал раздавать своим товарищам приготовленные Идигером лисамы. - Берцы тоже снимаем, - сообщил хозяин дома очередную новость и выволок из соседней комнаты ещё один мешок, на этот раз набитый разнообразными сандалиями. Повинуясь словам Идигера, спецназовцы сняли свою обувь, сунули её в рюкзаки, а рюкзаки поместили в объёмные, так же поспешно предоставленные хозяином, мешки. Подполковник Черныш, намотав лисам, потрогал его со всех сторон руками, остался доволен и обратился к Идигеру: - Когда будем уходить? - Как только самум наберёт силу, сразу и поедем, - сообщил старый товарищ. - А транспорт, его выпустят? - в голосе подполковника проступила обеспокоенность. В ответ хозяин дома озорно сверкнул глазами. - Выпустят, - заверил он и пояснил, - мы выйдем так, что наших верблюдов никто и не заметит. - Не заметит? Верблюдов? Мы поедем на верблюдах? - недовольно проворчал Лобов. - А ты хотел на 'мерсах'? - хмыкнул подполковник, - Чудило. Конечно, когда разразится буря, нас и на машинах никто не остановит, но как ты мыслишь на них ехать? По приборам? И какой двигатель пережуёт - переживёт такую пылищу? Так что брат Аркадий, выдвигаемся на кораблях пустыни. Выбора нет. - Да я только об этом всю жизнь и мечтал! - сообщил капитан и принялся примерять сандалии. Стоявший рядом с ним Маркитанов, в очередной раз запутавшись в предоставленном в его распоряжение полотнище, прошипел нечто ругательное. Намотанный им тюрбан рассыпался, и материя поползла вниз по плечам. - Да чтоб тебя! - вновь ругнулся прапорщик, потянул лисам, тщась закутаться в его необъятные метры, в конце - концов, не выдержав, воззвал к помощи: - Э-ге-ге, мужчины, помогите кто - нибудь, - попросил он, обессилено опуская руки. На его призыв тут же откликнулся хозяин дома: - Помогу, всем помогу, - скороговоркой пообещал он и сразу же принялся выполнять своё обещание, наматывая и поправляя предоставленные спецназовцам лисамы. - Вот и пригодилась местная традиция закрывать лицо от посторонних, - высказался выглядевший довольным подполковник, а Маркитанов, оглядев собравшихся на выход разведчиков, буркнул: - Теперь точно как душкИ! - буркнул и краем глаза заметил, как после этих слов на него покосился хозяин дома. После чего у прапорщика закралось сомнение: Идигер не совсем тот, за кого себя выдаёт. Уж слишком хорошо он понимал русскую речь. Может быть, наш агент, и подполковник Черныш это знает? А хозяин дома меж тем тоже приступил к сборам. - А ты куда? - удивлённо уставился на него Черныш. - Я с вами, - ответил Идигер и добавил: - Мама одобрила наш путь, - при этом акцент был сделан на слове мама, будто её разрешение имело большое значение не только для говорившего, но и для российского подполковника. На этом разговор и закончился. Когда вмешивалось 'само провидение' в виде туарегской мамы, спорить было бесполезно.