Аннотация: Часть вторая: Подготовка. Призраки острова.
Часть вторая: Подготовка. Призраки острова.
Пара водолазов, держась за ручки плота, бежала с левого борта. Я и Кузнец - бежали с правого. Рыхлый семенил сзади. Впереди в своём черном гидрокостюме бежал Иванов. По обоюдному решению на досмотр "Сториса" шли совместной группой. Рыхтенкеу прикрывал с суши и, одновременно, вёл наблюдение за акваторией. Бахраджи помогал двум оставшимся морякам готовить подводный носитель и снаряжение для тройки, которая в случае удачного досмотра спрячется на катере. Как только начнёт всходить солнце, американцы отправят поисковую группу за катером. Время в запасе еще предостаточно, но все равно стоит поторопиться, чтобы успеть скрыть следы своего пребывания.
Добежали до самой кромки воды, пробежали еще несколько метров в глубину. Одним броском плот оказался на волнах: водолазы одновременно прыгнули на весла, я и Кузнец перевалились через борт и заняли место наблюдателей. Несмотря на глубину, Иванов еще продолжал бежать сперва по колено в воде, а потом по пояс. Когда плот, подгоняемый мощными и слаженными ударами весел, догнал каптри, он словно дельфин выпрыгнул из воды и, перевернувшись, аккуратно приземлился на резиновое днище. При этом еще и свой модернизированный "Томсон" в руках держал. Я оглянулся на берег. Рыхлый ловко лавировал между камнями, пробираясь на оконечность мыса, разделявшего две смежные бухты. Моряки молча гребли, а Иванов даже не командовал, он просто лежал на носу с биноклем и наблюдал по курсу движения. Мне стало интересно - как водолазы чувствуют в какую сторону надо грести? Хотя я и сидел на рулевом весле, резиновый плот в моём управлении мало нуждался. Как же они это делают? Оказалось все очень просто - лежавший на сдутой палатке и упиравшийся локтями в нос плавсредства Иванов, рулил своими гребцами при помощи ног. То одного толкнет, то другого - вот они и загребают так, как надо. Видать шлюпочной практики у них побольше, чем у нас. По спокойному морю, даже в темноте ориентируясь на силуэты скал, до застрявшего патрульного катера мы дошли достаточно быстро. Когда до правого утёса оставалось метра два, Иванов снова прыгнул и начал быстро карабкаться вверх до уровня палубы, завис, уцепившись ногами за какой-то камень, направил свой пистолет-пулемёт на палубу. Тут же второй матрос последовал за своим командиром и в два прыжка оказался на палубе. Я, закинув АКМ-С за спину, прыгнул на скалу и, как на полосе препятствий, в два приёма вскарабкался за водолазами. Ковалёв и второй водолаз должны были заняться обследованием подводной части катера. Кузнец с страховочным фалом остался на плоту, водолаз по кличке Лось с малым баллонным аппаратом на груди сперва перешёл на утёс и с него осторожно ушёл под воду, включив свой фонарь уже в подводном положении. Я отбежал на нос судна и упал, занимая позицию для стрельбы. Отсюда прекрасно просматривались оба борта. Мошарук и Иванов в паре начали досмотр с правого борта, двигаясь по катеру против часовой стрелки. Двигались друг за другом бочком и приставными шагами, держа автоматы у плеча. Возле рубки Иванов присел на колено, Мошарук толкнул ногой дверь и отскочил назад. Первым в рубку нырнул каптри.
- Лейтенант, давай сюда, - негромко позвал он меня, через пару минут высунувшись наружу.
Я вскочил и в пару прыжков оказался в рубке. Иванов радостно скалился.
- Чего тут?.. - поинтересовался я и с интересом принялся осматривать обстановку рубки.
Обычная военно-морская обстановка командирской рубки, как и на наших катерах. Только всяческих кнопочек и тумблеров на порядок больше. Витые провода переговорных устройств, индикаторы, узкий планшетный стол. Стены, в отличие от наших серых, покрашены в кремовый приятный для глаза цвет. И тут я открыл рот и чуть не пустил слюни. На переборке рядом с каким-то штатным расписание висел небольшой цветной плакат. А на нём!!! Пышногрудая деваха в каком-то крошечном купальнике на фоне пальм призывно улыбалась, сидя в бесстыдной позе. "Miss Bikini May -79" - прочитал я надпись на плакате. Ух ты! Красивая, как наша Светличная прямо.
- Удача всегда сопутствует наглым, - говорил каптри, рассматривая что-то на противоположной переборке.
- А? что? - очнулся я.
- Да куда ты пялишься?! на всякую буржуазную похабщину смотреть будем, когда нам в Нью-Йорке три дня после взятия погулять дадут! сюда смотри!! - каптри подтащил меня за рукав к себе, - здесь всё, о чём может мечтать любой диверсант!!!
На переборке под экраном плексигласа висела американская военно-морская карта. А на ней остров и куча морских тактических знаков и надписей.
- Спасибо товарищу Сталину за наше счастливое детство,- пробормотал Иванов, вытащил из своего непромокаемого планшета свою карту и карандаш и принялся всё быстро перерисовывать. - Смотри как у них ловко устроено: все значки нанесены смываемым карандашом, если что случается - стёр в три секунды и готово!
Наверняка командиру патруля в суматохе и в голову не пришло, что сведения с карты могут попасть в руки советских разведчиков.
- Слушай, - подал я голос, пытаясь поймать какую-то ускользающую мысль,- а ведь командир судна перед покиданием должен уничтожить все секретные сведения и секретоносители - как бумажные, так и технического характера: всякие магнитные запоминающие устройства, показания лагов и прочего. Тут случайно не может быть дезы, очень тщательно маскируемой и подкидываемой?
- Вряд ли, малой,- ответил Иванов, оторвавшись от перерисовывания и подсвечивая себе фонариком, - видно по планшету, что значки обновлялись с месяц назад, у них по наставлению вся система охраны и обороны островных гарнизонов и военнно-морских баз меняет конфигурации раз в три месяца, этим значкам месяц - вот число стоит. Я приборы смотрел - ничего не обнулено, платы не вытащены, схемы не сожжены. Тут что-то другое. Видны следы паники, но к оборудованию и к картам никто не прикасался. Последнее показание машинного телеграфа с рубки - "полный ход". Надо быть абсолютным идиотом при таком курсе и такой волне на полных оборотах такие маневры совершать.
- Да я тоже об этом думал. Такое впечатление, что американцы убегали с катера как нашкодившие. Я вспоминаю, когда мы в первый раз за катером наблюдали, народу чуть побольше было.
- Да, есть нестыковка и не могу понять в чём.
- Я дальше досмотрю, - предложил я и после одобрительного кивка каптри побежал дальше, сопровождаемый матросом-водолазом, лучше меня ориентировавшимся во всяких бэчэ, рубках и каютах.
- Я в машинное по задаче капитана, - оповестил меня Мошарук, - здесь на средней палубе всего три кубрика: общая каюта - для отдыха и приёма пищи, напротив - пост радио и рядом капитанская.
- Давай, если что - свисти! - пусть идёт, тут в принципе досмотреть три кубрика и одного меня много. Главное не прельститься какой-нибудь буржуазной хреновиной, чтобы не оставить следов своего пребывания. Первая на очереди общая каюта: входной люк купейного типа легко отъезжает в сторону, три двухярусные койки, сбоку у переборки откидывающийся стол, ящики под термоса с пищей, титан. Над каждой шконкой семейные фотографии в рамочках, какие-то плакатики с красотками. На палубе валяются в беспорядке чашки, кружки, ложки, электрический кофейник. Ох ты, я опять чуть не пустил слюни. Из одного ящика на пол высыпалась всякая ерунда, а там в свете фонарика несколько красно-черных пакетиков с фотографией кофейного зерна и арабской вязью.
-Оа, кахва! - радостно буркнул я по-арабски и запрятал один пакетик под комбинезон. Вряд ли американцы будут считать чье-то личное имущество. От одного пакетика наш отряд не засветится, а особиста нашего здесь нет и никто мне мародёрство не припишет.
В кубрике радиста тесно: всё в каких-то перепутанных и на скорую руку порубленных проводах, приборы и станции безбожно покалечены. В углу валяется металлическая урна, из которой высыпался пепел. Стараясь не наступить на пепельные хлопья, я присел и посветил фонариком и даже потрогал урну. Вот радист в отличие от командира катера всё-таки выполнил все предписания и инструкции - сжёг журналы и шифры. Урна даже чуть-чуть тёплая. Всё непонятнее и загадочнее. В капитанской каюте безбожно воняло блевотиной, перегаром и алкоголем. На тесной шконке валялся человек. Я осторожно осветил его фонариком. Мужик лет тридцати пяти, черты лица ястребиные, словно вырубленные топором, лысый, в открытом рту в свете фонарика ярко блеснули белые фарфоровые зубы.
На форме на уровне груди бирка. "Лейтенант Виллис" - перевёл я. Староват он для лейтенанта. На животе лежит блестящий хромированный "дедушка Кольт". На откинутой столешнице здоровенная бутылка литров на пять на поворачивающемся станке "Red Label". Виски, наверное, их поганое. Опрокинутый стакан, бумажный квадратный пакет с нарисованным апельсином. Рассыпанные орешки, какие-то маленькие печеньки. И это закуска называется?! Сюда бы картошки варёной да селёдки с маринованным синим луком. Короче, это получается что? Это капитан катера просто упился вусмерть! Отсюда и стоит плясать, как от печки. У них, наверняка, этот лейтенант всё держал в кулаке и никто не смел пикнуть в его сторону что-то. Вон какой бугаище, и морда зверская - на нашего актёра Тихонова чем-то похож. Когда он упился по непонятной причине и начал выкаблучиваться, морячки просто побоялись сказать что-то против. Вот и пошло-поехало - шторм, неадекватные команды. В результате - катер на скалах. Капитан пьян в стельку, ему на всё плевать. Вот экипаж помыкался помыкался и решил эвакуироваться. К зверю командиру вряд ли кто сунулся. В мирной жизни вряд ли бы такого случилось, а тут что мы, что противник в одной ситуации - война всё спишет. Я про сумасбродства пьяных начальников на фронте понаслышался в санатории. То полк в атаку кидают без артиллерийской подготовки, то бомбардировщик в штопор, из которого выйти невозможно.
А вот она и причина на столе: фотография в рамке с чёрной косой полоской в уголке. Парень лет двадцати пяти, как две капли похож на лейтенанта. В форме морского пехотинца, держит фуражку под мышкой и белозубо скалится на фоне звёздно-полосатого флага. В верху корявенькая надпись - "Брату Мэттью от крепкого орешка Брюса - Брат, мы покорим этот мир!". Фантазёр, однако, этот Брюс, как сказал бы Рыхтенкеу. Сложил где-то свою лысую голову на фронтах третьей мировой.
Ясно теперь всё с вами, товарищи американцы, разброд и шатание да культ личности лейтенанта в придачу.
И тут лежащий на шконке труп издал полустон-полухрип и привстал. У меня сердце чуть из груди не выскочило, я успел направить ствол АКМ-Са на оказавшегося живым капитана катера.
- Кто здесь? - с ужасом простонал американец и вылупился на меня. В темноте он мог видеть только абрис фигуры.
Я, держа лейтенанта на мушке, осветил фонариком лицо и брякнул первое пришедшее в голову:
- Я, брат!
Странное дело, находясь в напряжении от создавшейся ситуации, я, абсолютно не осознавая того, заговорил на английском намного лучше, чем было до этого и прекрасно понимал фразы лейтенанта-американца.
- Брюс, ты пришёл за мной? - с ужасом прошептал Виллис, безумными глазами уставившись на моё лицо, освещённоё фонариком.
-Да, Мэтт, мне без тебя скучно, - продолжил я нелепую игру. Мысли неслись с безумной скоростью - пристрелить? выскочить из кубрика?
- Брюс, ты мечтал покорить океан, а утонул в луже под Кенигсбергом! ты и говорить стал как русский комми. Братишка, ты меня подвёл, - продолжал шептать в горячечном бреду американец, - ты ведь был крепкий орешек, рвался на войну, а погиб так нелепо.
- Мэттью, ты тоже погиб! ты выбросил катер на скалы, твоя команда утопленники, они рядом со мной и они проклинают тебя, поставь их на место - ты же можешь!
- Эти ни к чему не годные черви без меня ни на что не способны, бесхребетные твари, брат, я скучаю, встречай меня, - пробормотал пьяный в стельку американец и, схватив свой хромированный кольт, засунул его себе в рот и выстрелил.
- И тут лейтенант Виллис пораскинул мозгами по переборке, - сказал я вслух, даже не успев как-то среагировать. Американский моряк прикончил сам себя. А ведь логично получается. Натворил дел и ствол в рот. С мёртвого спросу никакого.
В проёме безшумно возник Иванов с "Томсоном" наперевес.
- Малой, ты кого порешил? - спросил он, рассматривая свежеубиённого.
- Да он сам себя из своего кольта, я даже за свой ствол схватиться не успел. Брат у него где-то под Калининградом погиб как-то нелепо - вот он наквасился да катер на скалы и посадил.
- Под Калининградом? Ааа... это когда бритты и янкесы между собой пострелялись? знатная была баталия - полордера десантных кораблей по своей глупости ко дну пустили! это как раз в аккурат перед нашим выходом было, Краснознамённый Балтийский тогда от хохота чуть в полном составе не полёг. Плохонько у них похоронки ходят до этого острова.
-Лейтенант этот Держимордой наверняка был знатным, вот и никто его не остановил, когда он в пьяном угаре рулить начал, - подытожил я.
- Ну теперь становится ясно, какого хера они в шторм к береговой линии попёрлись. Давай заканчивать с досмотром, нам еще носитель к днищу швартовать и лёжки в моторном готовить. Мошар уже все досмотрел в мехчасти.
Как пояснил каптри, в моторном отсеке катеров такого типа, из-за особенностей конструкции при модернизации, возле бортовых переборок оставалось место свободное от узлов и агрегатов. Туда обычно устанавливались железные рундучные ящики, в которых хранилась всякая ремонтная хрень - запасные части, канистры с топливом НЗ (неприкосновенного запаса). На этом катере рундуки были абсолютно пустые - видно патрулирование не считалось серьёзным выходом в море или помпотехи здесь абсолютно мышей не ловили. Три водолаза могли спокойно спрятаться вместе со снаряжением и вооружением. Крышки рундуков могли закрываться как снаружи, так и изнутри. Ремонтнопригодность и степень повреждений катера будут проверять наверняка на базе. Здесь же его просто попытаются сдёрнуть с рифов и отбуксировать. Иванов надеялся на то, что осмотр подводной части катера американские водолазы на месте проводить не будут. Катер просто сдёрнут и отбуксируют - время на войне дорого, а для спасательной операции надо задействовать, как минимум, два катера и пару вертолётов. А это лишнее отвлечение и людей, и боевой техники.
Водолазный специалист Лосев уже досмотрел катер под водой. Винты были целы и не покорёжены. Место для крепления подводного носителя он выбрал возле кормы у самых рулей. Если катер будут сдёргивать буксиром, то "торпеда" должна остаться в целости и сохранности. Мы с Ивановым и остались на катере, моряки и мой Ковалёв погребли на базу за заранее подготовленным оборудованием. Установка носителя, закладка моряков на лёжки в железных ящиках, маскировка, повторный осмотр подводной части закончили уже давно засветло. Я лично закрыл крышку ящика над Ивановым. Было такое впечатление, что я хороню бравого "морского майора". А водолаз был спокоен и по виду собирался хорошенько поспать в тесном металлическом ящике. На берегу, когда оттаскивали плот в расщелину, ко мне подошёл Рыхлый и показал пальцем в небо.
- Иван Фёдорович, мусульманином заделался? этот жест у них означает, что Аллах един.
-Да нет, командир, я ведь коммунистический шаман, а у нас этот жест означает однако, что самолёт и вертолёты летят.
Вовремя мы! Впритык. Пришлось ускориться - в спешном порядке маскировать плот, проверять базы свою и моряков. Я устроился между валунами на острие мыса, разделявшего бухты, по пояс в воде, натянув капюшон комбинезона, в куче водорослей и принялся ждать. Первым со стороны "Гнезда Кондора" прошёл "Локхид" и начал забирать вверх, набирая высоту. Сразу же за ним появилась тройка вертолётов - один "Блэк Хок" и две "Супер Кобры". Вертолёты, вынырнув из-за скал, резко сбросили высоту и пошли над самой водой словно стайка чаек, постоянно меняя курс и рыская. Пытаются поймать сигнал маркерного передатчика. Пройдя по синусоиде, вертолёты снова стали приближаться к побережью, наверное катер обнаружили визуальным наблюдением.
"Блэк" прошёлся над бухтой, завис над скалами, возле которых водолазы устроили засаду на спасательный плот. "Кобры" начали крутить воздушную карусель над катером, отстреливая сигнальные ракеты, видно надеялись, что на судне кто-то остался из экипажа. Я взял бинокль и, прикрывая линзы, чтобы не допустить случайного блика, посмотрел. Почему не летят к катеру? Ага, ясно! на скалах видно оранжевое пятно спасательного жилета. Похоже кого-то из янкесов, утопленных нашими водолазами, не унесло в открытое море, а выкинуло на скалы. С вертолёта вниз на спусковых устройствах опустились трое морских пехотинцев в таких же ярких спасательных жилетах. Болтающееся, словно сломанная кукла, тело утопленника затащили наверх на борт вертолёта. Досмотровая группа еще поползала по скалам, но из-за сноса вертолёта и водяной взвеси, поднимаемой винтами, поспешили ретироваться на борт. Ага, водолаза-то не спустили, кинули на камни простых морпехов. Прав был каптри, когда говорил, что из-под воды катер досматривать не будут.
Но ведь вертолётами катер не упрут. Даа... только подумал. Вот она, морская кавалерия. Из-за дальнего мыса выскочило два "Сториса" - один чуть впереди, другой сзади. На носу первого стояло съёмное устройство для перехода на палубу и толпилось человек шесть-семь морпехов. Из-за того, что меня покачивало на волнах и водоросли постоянно лезли в бинокль, толком происходящее рассмотреть не удавалось. А вот если, к примеру, с кормового пулемёта застрявшего катера ударить длинной очередью по морпехам, столпившимся на носу, то вряд ли кто останется в живых. Вертолёты продолжали крутить карусель уже втроём с присоединившимся транспортным. Катер с досмотровиками сбавил ход и вплотную подошёл к застрявшему. Морские пехотинцы раскинули перекидной трап и начали перебегать на палубу, разбегаясь на левый и правый борт. В живот скатился холодный ком. Ведь если водолазов обнаружат, то ничем мы им помочь не сможем. Недаром каждый из диверсантов закрепил себе на поясе по мине для самоподрыва. Однако зря я переживал. Минут через десять застрявший катер пыхнул солярным выхлопом. Видно прибывшая команда пытается снять катер со скал своими силами.
Минут через сорок бесплодных попыток катер спасателей развернулся кормой, с него полетели тросы. Через полтора часа катер всё-таки удалось выдернуть из скальных тисков, он завелся и своим ходом, заваливаясь на правый борт, медленно пошёл в кильватере спасателей. Вертолёты, сделав еще пару кругов над акваториями обеих бухт, ушли на сопровождение. Минут через двадцать-сорок наши диверсанты в "троянском катере" будут на территории морской базы острова. Лежать им в стальных ящиках до темноты.
Иванов, исходя из своего опыта, уверен, что ему со своей группой удасться выйти из моторного отсека и уйти под воду для дальнейшей доразведки и минирования объектов первой очереди. Пока, до поступления очередного сообщения на индикатор, есть время - около шести часов, - выкарабкаться на верх и попытаться провести визуальную доразведку аэродрома и шахты. Почти трёхчасовое сидение по горло в воде в компании мелких рачков,постоянно вылазивших из водорослей, настроения и желания карабкаться в горы не прибавляло. Я потихоньку подплыл к камням вылез и начал пробираться к берегу.
Ара, хитрый армянин, пока был в лёжке среди камней, раскупорил пакетик, который я нашёл среди вещей погибшего экипажа катера. Когда я подходил, Бахраджи уже аккуратно лучил несколько сухих деревяшек топляка.
- Командир-джан, скомандуй - я тебе вскипячу, бутербродик сделаю, комбинезон сними, аляску одень, погрейся покури, в воде три часа сидел, за американцами наблюдал, успеем наверх. Кофе, если честно, порошок быстрорастворимый - пахнет вроде ничего, на вкус не пробовал такое.
Тут Бахраджи прав на все сто процентов. Погреться, перекусить и подготовится к дальнейшей работе никогда не помешает. Появился Ковалёв с мичманом, переданным в мое временное подчинение. Присели между камней, доложили каждый по порядку, что наблюдали в своих секторах. Кузнец дополнительно оповестил о работе индикатора- приёмника. Новых сообщений не поступало и порядок работы пока оставался прежним.
Ковалёв и мичман Мелконян занялись подготовкой к походу наверх: готовили поисковый приёмник, бинокли, дополнительные обвязки. Рыхтенекеу пока с места своего наблюдения так и не вернулся, но за него я был почему-то спокоен. Где-то в вышине проурчал "Локхид", заходящий на аэродром через седловину у "Гнезда Кондора". Я машинально отметил на часах время возвращения самолёта-разведчика. Час в час, небольшие расхождения в минутах.
В тот момент, когда Бахраджи наливал американский растворимый кофе и сделал бутерброды со спиртовым хлебом длительного хранения и тушёнкой, со стороны берега появился Рыхлый, держащий свою "мосинку" на плече и что-то мурлыкающий под нос.
- Иван Фёдорович, жду доклад про увиденное,- сразу же озадачил я его.
- Тюлени от острова ушли, боятся чего-то, - ответил чукча совсем не в тему разговора, - шторма не будет, другого боятся, вертолёты посмотрел, тот, который транспортный, с группой на борту - бронированный, надо его в хвостовую балку бить, огневые - под несущий винт.
- Во, а ты мне про тюленей! - обрадовался я наблюдательности Рыхлого. - Как думаешь, возьмёт твоя винтовка этих птичек?
- Однако делов-то! Я же на первом периоде подготовки патронов бронебойных для чего в службе артвооружения выпрашивал да в мастерской с техниками сидел - сотню хороших патронов сам сделал.
- А расстояние ведь мы толком не знаем дальности от снайперской позиции вертолётов-самолётов на аэродроме.
Чукча хитро улыбнулся и погладил винтовку.
- Однако, командир, я ведь не только патроны делал, я же и с винтовкой шаманил, сейчас вот кофе попью американского да полезем наверх, там на месте я дальности и поправки потихоньку посчитаю да с местом определюсь.
- Так ты коммунист или шаман? -встрял в разговор Бахраджи, ловко намазывая тушенку на кусок проспиртованной "черняшки", - то ворону-джану взятку даёшь, то винтовку свою шаманий (именно так)! Вай-вай, Ваня, пугаешь ты меня, дорогой.
- Ара-джан, ты сам-то однако на подготовке на камбузе пропадал, всё тушенку свою крутил да колбасу сушил, с начальником столовой, как олешка с ярочкой, под ручку прогуливался, так вот теперь скажи - ты армянин или разведчик?
Ковалёв по своей привычке не вмешивался, а тихонько фыркал, проверяя заряды батарей и делая на них пометки. Мичман Мелконян, отлив горячего кофе и взяв пару бутербродов, пошёл кормить своего водолаза-минера, оставшегося на берегу на наблюдении. Однако Ара, прервав на секунду словесную перестрелку с Рыхлым, всучил в руки мичману, почти что своему земляку из Орджо, несколько кусочков рыбы в промасленной бумаге, два пакетика сахара и горку крекеров.
-Эээ, дарагой, - он сразу пресек попытки Мелконяна отказаться, - вы теперь, пока ваш каптриранг на задаче, у нас в подчинении, кушать должны хорошо и вкусно, а то скажите - камчатские разведчики кушать не давали и кок у них не армянин, а сплошное недоразумение!
Снабдив мичмана дополнительным провиантом, Бахраджи с видимым удовольствием снова включился в словесную дуэль с Рыхтенкеу. Они продолжили обсуждать личные качества друг друга, выявляя, кто же из них более идеен и морально устойчив. Мы вполголоса со старшиной обсуждали поэтапное ведение доразведки и в уме прикидывали маршруты движения и временной график применительно к каждому объекту. Зря Бахраджи хаял американский растворимый. Очень даже ничего с сахарком. Не то, что индийский в жестяных банках, который нам начали выдавать на офицерский паёк, хотя кофейный напиток из цикория "Бодрость" тот еще хуже. Да я из своего пайка забирал только кофе, пару палок колбасы да спирт. Крупы, мясо, тушенку, овощи и все остальное отправлял в Петропавловский детский дом для детей погибших военных. Я всегда находился с группой, а в офицерском общежитии появлялся изредка, чтобы сдать вещи в прачку на быткомбинате да сбегать в офицерское кафе - опрокинуть кружечку местного "Жигулевского" на разлив и узнать последние неофициальные новости. Многие офицеры нашей бригады жили точно так же, как и я, в период интенсивной подготовки к боевым действиям. Женатых и с детьми почти что не было, за исключением старших офицеров.
И как бы не ругался Ара, этот кофе всё-таки был тоже неплох, особенно в сочетании с бутербродами и тушенкой, которую оказывается готовил и закатывал в жестянки всё тот же хитрый армянин. Тушняк, действительно, что надо - мелкие кусочки мяса, хорошо протушенные с луком и специями, и ярко-белый смалец. Эх, жевать не пережевать. Бахраджи тем временем заготовил пайки на Рыхтенкеу и мичмана Мелконяна, которых мы по свежевыработанному плану готовились оставить на целые сутки в точках возле своих объектов для ведения наблюдения.
После принятия пищи я на скорую руку опросил группу на предмет готовности и мы выдвинулись к месту подъёма из расщелины. На охране и наблюдении на двух концах базового района у подъёма и выхода на берег дежурили водолазный минер и наш Ара.
Первым начал как обычно подниматься Кузнец. Вторым ловко засеменил, перепрыгивая со скалы на скалу и почти не держась за узловую веревку, Рыхтенкеу. Наверху было еще светло и немного ветрено. Со стороны "Гнезда Кондора" наползало облако тумана и потихоньку спускалось в долину острова. Это нам на руку. Интересно, это постоянное явление, связанное с местным климатом, или единовременное.
- Иван Фёдорович, слушай, а можно с твоим вороном договориться, чтобы он туман напустил со всех сторон острова, а со стороны северо-востока, где вон та седловина, оставил? - ради интереса спросил я чукчу.
- Я не знаю, надо спросить его, - спокойно ответил лежащий на каменистом склоне Рыхтенкеу. Иван посмотрел на небо и на седловину острова, понюхал воздух, - думаю можно. Он будет не против, тем более - тюлени ушли.
Было бы отлично, если во время штурма, при удачном захвате зенитного поста, над морской базой и другими постами зависла пелена тумана. "Фермопильский проход" будет у нас в руках, мы сможем спокойно пропустить самолёты с десантом.
После осмотра местности двинулись по западной стороне скального хребта, на этот раз в обратную сторону от высоты, на которой устанавливали датчики. Наверняка от этой хитрой аппаратуры, которая сейчас гонит информацию на наши Центры, пользы в информативном плане больше, чем от разведгруппы. Но зато эти хитрые приёмники и передатчики не могут так метко стрелять и ловко подрывать, как Рыхтенкеу, готовить, как Ара, или скакать по скалам, как Кузнец. Нет, всё-таки прав наш Корабельников - мы "тупой кулак разведки".
Идти пришлось, снова тщательно маскируясь за камнями, опасаясь наблюдателей с аэродромных вышек. Тут нас неожиданно выручил туман, расползшийся по скалам. Один раз, чтобы не потерять намеченные ориентиры, я и Кузнец вышли из полосы тумана повыше. Еще метров восемьсот и мы будем как раз напротив центральных ангаров и капониров аэродрома, и через полтора километра начинается территория шахты. А картинка открылась нам фантастическая, словно огромный великан закурил "Беломорину" и дунул в огромнейшую алюминиевую миску. Дым осел по краям, а в центре чисто. Видны пики скал, линии электропередач. Взлётная полоса, ангары, капониры, казармы и технические сооружения - как на ладони. Еще небольшой переход и мы в расчётном месте. Пользуясь туманом, дошли достаточно быстро. Рыхтенкеу остался на месте выбирать себе будущую позицию для стрельбы, считать дальности поправки и прочую баллистику нужную для снайпера. Тем более, поправки у него для своей переделанной винтовки и самоснаряженных боеприпасов должны быть свои. Договорились о месте встрече, условных сигналах и порядке действий в непредвиденных ситуациях.
Еще километр перехода по туману. Впереди еле виднеется фигура Ковалёва, идущего в головном дозоре, под ногами камни и редкие земляные проплешины с чахлыми кустиками травы. Идём словно вне времени. Через двадцать минут перехода словно сквозь вату стали слышны звуки работающих шахтных машин. Низкое непрерывающееся гудение. Какой же шум тогда стоит на территории самой шахты? По расчёту перехода мы уже должны быть совсем неподалёку. Я снова завернул группу наверх, пытаясь вылезти из полосы тумана. Внезапно почувствовал, что словно кто-то большой и огромный дышит мне в спину, даже ворсинки меха на капюшоне "аляски" зашевелились. Я испуганно обернулся. В кольце тумана словно кто-то мазнул большим ластиком - со стороны шахты в мутной завеси стремительно образовывалась прореха из чистого воздуха. Я ускорился и от греха подальше свалился за первый попавшийся камень. Рядом со мной плюхнулись Ковалёв и Мелконян.
- Это что такое? - пробормотал я, доставая бинокль.
- Такое впечатление, что тёплым воздухом туман разгоняют, может у них есть такие штуки как на аэродромах, - предположил мичман. - Я действительную в Дзёмгах на аэродроме служил - там для прогрева взлётки такие стояли на "Кразах".
- Не, никакой бы ветродуй сюда не достал, - включился Кузнец, - видел я такие хрени, они бы по кругу разгоняли, а тут - как с одного места задуло! смотрите какая проплешина получилась.
В образовавшуюся "щель" территория рудника и промышленных помещений просматривалась вполне прилично в бинокль. Вот прямо в горе огромнейшая нора, возле которой стоит небольшой электропоезд на шесть вагонеток. Рельсы выходят из огромного ангара-депо и ведут прямо в шахту. Из вагонеток три, по виду грузовые, пустые и две крытые, как пассажирские вагоны. А последняя наверняка с оборудованием - какими-нибудь баллонами, отбойными молотками и прочей ерундой или со съестными припасами и водой. В моей группе шахтёров не было. Да и мичман только под воду лазил - под землю, по его словам, ему нырять не приходилось. Вокруг поезда ходили военные, что-то проверяли, даже собак удалось рассмотреть. В развёрзнутый зев шахты тянулись трассы проводов и труб. Рядом, с обеих сторон от входа, построены прямо в скале два трёхэтажных здания.
А вот тут уже ясно - я подобие таких зданий видели в нашем Чукотском поселке Гудым у стратегических ракетчиков, когда сопровождали одного из высших чинов Объединенного командования в Чукотский горно-стрелковый гвардейский ордена Богдана Хмельницкого корпус. Просто вырублены уровни и этажи в скале, а фасад с окнами и входными дверями сложен из кирпича. Давай, лейтенант Пехотин, будем подумать. Вспоминаем крайние занятия по иностранным армиям и театрам военных действий. Применяем виденную картинку к ранее виденным схемам и космическим снимкам различных объектов. Что получается? Одно из зданий административное. То, которое слева. Почему? Потому что на нём установлена куча антенн различного назначения. Вон там - квадратная радиорелейной связи, вон там - коротковолновой, телевизионные антенны. Рядом со зданием автомобильная стоянка с несколькими внедорожниками и какой-то колымагой, напоминающей автобус. Другое здание - техническое: кабели и трубопроводы, рядышком котельная с торчащей трубой. Здание огибает ветка шахтной узкоколейки, которая ведёт к огромным терриконам отвалов вынутой породы. Тем самым, которые мы видели с района "Гнезда Кондора". А вон он - источник шума. Огромный и издающий тот самый низкий гудящий звук шахтный элеватор, широченные лопатки которого медленно и с натугой волокут каменное крошево на вершину террикона.
Всё окружено заборами из металлической сетки, по периметру четыре вышки и одна ровно посередине у ангара-депо с закрытой будкой и фазированной антенной решеткой наверху. Пост охраны периметра техническими средствами. За забором вдоль сетки по периметру - по две каменных долговременных огневых точки. Сектора обстрелов - перекрещивающиеся. При лобовой атаке пулемётчики с ума сойдут, выкашивая шеренги наступающих. Ну и, следуя логике и типовой схеме охраняемых объектов американцев, перед ДОТами на открытых участках местности - минные поля. А вот переходы в огневые точки визуальным наблюдением не обнаружены. Может быть идут под землёй или хорошо замаскированы. Есть над чем подумать. Дальше, ближе к аэродрому, уже с трудом различимые корпуса жилого городка. То есть получается - администрация шахты, сами шахтеры и технический персонал приезжают сюда на автобусе посменно. Военные несут службу по охране круглосуточно. Мелконян должен выяснить порядок смены караулов и постов. И самое основное - как всё-таки производится подрыв шахты? Не может же ведь такого быть, что заряды для подрыва уже заложены. Даже школьники, знающие о горном деле только из учебников по истории и товарищу Стаханову, знают как опасна работа в рудниках, сколько там взрывоопасных газов и какие там суровые условия. Американские шахтёры ведь не дураки держать взрывчатые вещества на добывающих уровнях. В любой момент может рвануть. Значит придумано что-то другое. Из норы шахты медленно выкатился еще один поезд и заехал в ангар. За первым поездом почти впритык выехал второй, с вагонетками забитыми породой, и направился по второй ветки узкоколейки к отвалам террикона. Вагонетки одна за другой опрокинули свой груз в огромную каменную кучу. Поезд, стоящий возле входа, медленно набирая скорость, вкатился внутрь. На нас снова пахнуло тёплым воздухом. Из торцов скалы выехала огромная створка ворот. Противный звук металлического скрежета и визга донесся даже до нас. Не смазывают они их что ли? Поток тёплого воздуха прекратился. Туманная прореха начала снова заволакиваться. А вот она в чём эта неведомая загадка природы: тёплый воздух из шахты гонится мощными вентиляторами из подземелий и размывает окутывающий по периметру островной чаши туман. Из ангара выехал автобус и покатился к выезду из шахты. Некоторое время постоял на КПП возле шлагбаума и въехал на территорию жилого городка.
Мелконян начал обустраиваться на выбранной лёжке, готовя наблюдательный пункт.
Я еще несколько раз осмотрелся, переговорил о незначительных деталях и времени возвращения разведчика на базу. Начинало темнеть, и нам с Ковалёвым предстояло поторопиться с возвращением .
Рыхтенкеу на том месте, где его оставили, не было. Условный знак, сложенный из камней возле точки встречи, оповещал нас, что всё в норме, но самого чукчи и след простыл.
Мыслей о том, что переметнулся на сторону американцев и пошёл сдаваться на аэродром у меня и в помине не было. Осмотр близлежащей территории ничего не дал - Рыхлый словно испарился. Ладно, идём в расщелину и будем надеяться, что Иван вернётся ровно в то время, которое ему назначено.
Возвращение прошло в штатном порядке. Ара сидел в охранении, прослушивая частоты поискового приёмника и крутя ручку переносного зарядного устройства, одновременно подзаряжая батареи.
- Командир, у меня три пятерки! - приветствовал он меня. - Как там чукча устроился, всё ли хорошо?
- Да всё у него отлично - матрасик постелили, подушечки взбили, на завтрак в восемь утра записали, - всё как в гостинице "Москва", - не стал я ничего рассказывать Бахраджи.
Скинув снаряжение, я с одним пистолетом пошёл на базу к водолазам проверить обстановку. Водолаз-минёр устроил себе наблюдательный пункт высоко на скале и поэтому сразу его я не заметил. Матрос расположился высоко на скальном выступе, в точке, откуда было прекрасно видно как расщелину, так и акваторию малой бухты и часть большой бухты за скальным мысом. Я его бы долго искал, если бы сверху не раздалось еле слышное:
- Чшшш, командир, я здесь, прямо над тобой.
- Как обстановка?
- Норма! волнение моря незначительное, надводных и подводных объектов не наблюдал, выходов на береговую линию не отмечено, радиоэлектронная обстановка проверялась прослушиванием частот поискового приёмника. Отмечена активность в служебных переговорах патрульной службы.
- Ого, как шпаришь! долго учил?
- Три года и семь месяцев учу, товарищ командир! кабы не война, на берегу бы уже у рiдным Донбассе новые шахты закладывал.
"Бля, да чего же это я такой везучий! Может это ворон Рыхлого нам ворожит? Может мисс бикини мая-79 себе затребовать для выполнения задачи?!" - пронеслось у меня в голове.
- Прыгай сюда, матрос, разговаривать будем. Ты мне сейчас ликбез по горнодобывающей промышленности проводить будешь.
Водолаз ловко спрыгнул со своей лёжки и присел рядышком со мной на камни лицом к морю.
- Тебя же Гриша зовут?- спросил я моряка и продолжил после его кивка. - Одна из задач у нас - это не допустить подрыв шахты и вывоза с острова того, что там добывают. Ты до службы, как я понимаю, на шахте взрывником работал, может подсобишь чего, посоветуешь - а, Грицко?
Водолаз-минёр, баюкая на коленях точно такой же "Томсон", как у Иванова, призадумался.
- Мне бы посмотреть, товарищ лейтенант, как там да что. Типов добывающих горных предприятий много. Типы шахт различные - как за границей, так и у нас, всё зависит от рельефа местности, глубины залегания, геологических особенностей. У техникумi у Кривом Рогi много чего преподавали.
Я начал в подробностях рассказывать всё, что видел наверху. В глубине души затаилась досада. Не мог раньше провести опрос! ведь по ранее сделанному расчёту объект "F-шахта" мы закрепили за двумя оставшимися моряками. Можно догадаться, что Мелконян - тот чистый командник, а водолаз-минёр заканчивал специализированную учебку и до службы работал по похожей специальности. Моих училищных знаний по минно-подрывному делу для моей должности хватало с избытком, но тут, наоборот, диверсия покрупнее, и тут не будут лишними мозги еще одного специалиста.
Минёр Гриша слушал внимательно, иногда задавая вопросы и уточняя детали.
Вскоре я выдохся - рассказал вроде бы всё, что запомнил.
- Это не горная шахта, если судить по вашему рассказу, это для ракет строилось, но ракеты там не поставили, добывают что-то редкоземельное - тут в Тихоокеанской зоне в северо-восточном секторе хорошая геологическая география залегания редкоземельных и ценных металлов. Учитывая скальные породы, думается мне, что золотишко рубят али платину, или еще чего.
"Ага!" - пронеслось в голове,- "Платина! Это же стратегический металл! Он же дороже всякого золота! Островок в стратегическом плане - хрень-то по сути дела! А вот если взять платиновую шахту, то ой-как можно насолить Штатам. Тут программу "Время" не смотри - всякому ясно, что это охерительный удар по военной экономике противника. Ай да наши, ай да молодцы! Чувствуется, что не только военная разведка поработала, а еще бравые Андроповцы руку приложили. Ведь основной упор боёв в этом регионе на Курилы, Сахалин. Даже Чукотка и Аляска - 99-й ГСК (горно-стрелковый корпус) и 206-ая лпд (лёгкая пехотная дивизия США, Аляска) только скалятся друг на друга из Гудыма и Анкориджа, постреливая по лениво пробирающимся разведгруппам, да самолёты-разведчики шпыняют. А тут вон оно как! А может брежу и всю эту картину нарисовал мне мой воспалённый мозг?!"
- Гриша, так, а по поводу подрыва шахты - что мыслишь?
- Командир, разрешите подумать! надо смотреть, так с кондачка ничего не решишь.
- Давай, тогда готовься! по возвращению Мелконяна пойдём второй раз.
- Точно так, понял вас, посижу еще подумаю, может что вспомню.
Поговорили еще пару минут и я ушёл в своё расположение. Приткнулся между камней, попил кофе, любезно принесённое Ашотом, и, съев таблетку, заснул. Через два часа я собирался вылезти вместе с Бахраджи наверх и посмотреть световое оборудование аэродрома и светомаскировку объектов острова. Тем более, меня подспудно терзала мысль о пропавшем Рыхлом.
Кузнец оставался дежурить на индикаторе приёмнике в ожидании очередной серии сообщений. А мне надо поспать и причём без снов. Где там "волшебная таблетка"?..
Проснувшись ровно через два часа, я попил кофе, сходил к водолазам на базу, проверил несение службы, задал пару вопросов минёру Грише, попялился на прыгающую стрелку индикатора. Ковалёв, подсвечивая фонариком, что-то строчил в блокноте. Бахраджи собрался и был готов к восхождению.
- Командир-джан, ты не против, я тут Рыхлому покушать взял и в термос чаю налил, а то вдруг он уже всё съел, по себе помню как на НП (наблюдательный пункт) лежишь, а кушать охота.
- Да не против, - согласился я, думая о том, лишь бы Рыхтенкеу нашёлся.
Наверху, несмотря на ночь, было гораздо светлее. На аэродроме взлётную полосу ничем не подсвечивали. Периметр освещался только прожекторами на вышках охраны. Здание командного пункта, ангары и капониры тонули в темноте. Значит всё-таки чувствуют, что их со спутников фотографируют, режим светомаскировки соблюдается. Шахту вообще не было видно. Я сделал обвязку из стропы для подстраховки и потихоньку двинулся вперёд, ориентируясь по памяти и хорошо видимым на фоне неба вершинам гор и прожекторам на вышках. Ночью тумана не было, но из-за темноты видимость была тоже никакая. Я сперва даже прошёл условленное место встречи, пришлось возвращаться и кружить, пока не нашёл тот самый валун с выложенным из камней знаком.
Пусто. Рыхлого нигде нет. До НП, на котором сидит Мелконян, идти опасно и муторно, тем более мичман сам вернется через несколько часов. Пока я рассматривал условный знак, Ара сидел, привалившись спиной к валуну, и всматривался куда-то в темноту, потом привстал:
- Иван-джан, дарагой, где ходишь, я тебе чаю принёс, бутербродов, - выдал Бахраджи, вставая и делая пару шагов в темноту.
- Ара, ты с ума не сошёл? - с испугом переспросил я, вглядываясь в темноту.
- Да кого там, командир, от него махоркой несёт - в Ереване бы унюхал!
- А у тебя еще запах шашлыков не выветрился, - ответил откуда-то из темноты Рыхтенкеу и подошёл ко мне. - Привет, однако, командир, зачем пришли, я бы в срок сам вернулся.
- Иван Фёдорович, слышь, заслуженный оленевод, ты почему сразу же пропал как мы на шахту пошли?! я уже думал, что ты американцам все наши секреты выдаешь!..
- Ай, Ваня-джан, дорогой, на тебе оленей, на тебе новую ярангу, расскажи дяде Сэму сколько разведчиков в доблестной группе! Ай, а скажи - как вооружены? а задачи какие? - высказался Бахраджи, тихонько хихикнул, откручивая крышку термоса с чаем.
- А я им говорю, знаю только повара нашего - ярого пособника капиталистов, - вся Армянская ССР от него стонет, - спокойно парировал Рыхлый. - Налей чаю, дорогой, новости расскажи, я пока трубку покурю, с мыслями соберусь.
Рыхлый не торопясь достал из-за пазухи комбеза целлофановый пакет с трубкой, кисет, словно испытывая моё терпение, начал аккуратно забивать табачок, закрывшись ладонями прикурил и, выпустив облачко дыма, удовлетворённо хмыкнул. Тусклый огонёк осветил широкое лицо с глазами-щёлочками под капюшоном, на губах неизменная улыбочка.
Хлебнув горячего чая, Рыхлый блаженно вытянул ноги и, не снимая из-за спины винтовки, принялся рассказывать.
Когда наша тройка, - я, старшина и мичман, - выдвинулась дальше по туману к шахте, чукча попытался подойти ближе к аэродрому. Ползая в тумане среди камней и валунов, обнаружил небольшую ложбинку, ведущую в нужном направлении. Немного прополз вперёд, ложбинка становилась глубже и вскоре по правому краю появился небольшой карниз из грунта, который как бы прикрывал от обзора сверху и закрывал от наблюдения с вышек. Рыхлый тихонько выполз наверх и чуть не нарвался на сигнализационный датчик. Осторожно спустился вниз и попытался вылезти на другую сторону через карниз. На другой стороне было чисто, но местность была открыта словно на ладони. Если бы не туман, то разведчика бы уже давно заметили с вышек. Рыхлый уже в полный рост пошёл по ложбине к аэродрому, иногда выползая для осмотра. Таким образом он, абсолютно незамеченным, подошёл к аэродрому почти вплотную. Через пятьдесят метров начиналось ограждение из металлической сетки и спиралей Бруно. Справа и слева уже шла зона минирования.Рыхлый выполз на минное поле и нашёл идеальную снайперскую позицию на небольшом взгорке в куче камней, поросших мхом. Устроился поудобней и начал наблюдать. Здесь тумана уже не было и Иван спокойно просчитал и с помощью прицела вымерял расстояния до видневшихся ангаров, вертолётов на посадочной площадке и четверых "Файтинг Фалконов", стоявших на дальнем конце аэродрома. Наверняка в этот день проводились работы по техническому обслуживанию техники и поэтому крылатые машины вытаскивали буксировщиком из капониров, стаскивали с них чехлы. В результате пересчитать многоцелевые истребители не составило труда. Рыхлый определил порядок поражения целей из камней, выложил упоры для стрельбы и определил дополнительные цели. Когда стемнело, сполз обратно в ложбину и в течении двух часов определил еще пару запасных позиций и пересчитал углы стрельбы. В ходе бесконечных переползаний Рыхтенкеу обнаружил один из кабельных коммутаторов - небольшой металлический ящик на ножках, вбитых в грунт. Вскрыть коммутатор не представляло труда. Целый час он лежал возле ящика, пытаясь разобраться, что за кабели и куда они ведут. Хорошо, что на обратной стороне дверцы была прикреплена схема. Путём несложных умозаключений Иван пришёл к выводу, что это коммутатор и разветвитель электрической цепи системы минирования. Кабель промышленного электричества коммутировался с исполнительными цепями мин, выставленных в управляемом варианте на электродетонаторах. С центрального поста охраны, при срабатывании сигнализационных датчиков, участок минного поля приводился в действие и все живое и неживое в диаметре нескольких десятков метров поднималось на воздух и прошивалось шариками и роликами мин. К тому же на схеме Иван узрел еще пару ответвлений - они шли от конца взлётной полосы по направлению взлёта самолёта. На каждом ответвлении по непонятному значку с надписью "Air/M/80- 100\300 f". Что бы это значило, несмотря на свой богатый опыт в минно-подрывном деле, Рыхлый так и не уразумел, но то, что это какие-то новые хитрые мины, он не сомневался - схема электрических цепей была один в один, как в простых минах. Я, прикрывая рукой свет от фонарика, начал всматриваться в копию схемы, старательно перерисованную чукчей. А я ведь знаю, что это такое! В памяти сразу всплыли выпускные государственные экзамены в Тамбове. Стою - весь затянутый в портупеи, в наглаженном ПШ (обмундирование полушерстяное), красные общевойсковые погоны пришиты кокетливыми трубами, хромовые сапожки выглажены на самой лучшей в училище колодке с парафином и сахарным песком для блеска. Сдаём минно-подрывное дело, а принимает сам товарищ Старинов. Я лихорадочно листаю последнюю методичку, выпущенную училищной научно-исследовательской группой кафедры инженерной подготовки. Крайний раздел методички - новые научно-технические разработки в минном деле стран участниц НАТО. Бегло пробегаю, стараясь запомнить в памяти не текст, а страницу целиком. Всё, пора! Чеканю шаг, представляюсь, тяну билет. И достаётся мне группа расчётов на подрыв неконтактным способом гидротехнического сооружения, самодельные взрывные устройства и практическая установка мины осколочной направленного действия. В вопросе по вероятному противнику простейшая "итальянка". А вот мой товарищ-одновзводник, курсант Лом-Али Таркан, турок родом из Анталии, вывезенный из Турции трёхлетним мальчишкой, схватил в третьем вопросе мины вероятного противника. Лом мучился, мотал бритой налысо башкой и жалобно смотрел по сторонам. Списать или достать шпаргалку было вообще не возможно. У него даже щетина успела отрасти за время подготовки. Первые вопросы он оттарабанил на пятёрочку, ушёл с инструктором на учебное подрывное поле. А на третьем вопросе срезался по полной и попалась ему та самая мина с аббревиатурой "Air/M/80- 100\300 f". До сих пор помню как наш турок старательно выводил латинские буквы на доске. Старинов послушал, поулыбался, сам встал рядом и начал толкать курсанта к правильному отвёту, не подсказывая, а именно - наводя на мысль. Короче, американцы совместно с итальянцами придумали такую штуку, как воздушная мина. Приводится в действие как по радио, так и по проводам электрических цепей. Можно даже на таймерное устройство ставить или сопрягать с различного типа замыкателями, работающими и от повышения давления, и от колебаний воздуха. Мина - это просто труба наподобие миномётного ствола с уже заложенными осколочно-фугасными снарядами и вышибным зарядом. При подрыве мины, снаряды вылетают на высоту от ста до трёхсот футов (от несколько десятков до сотни метров), там снаряды подрываются, образуя огромные облака осколков, поражающих элементов и взрывных волн на больших радиусах. Самолёты, успешно проскочившие истребители и наземные посты ПВО, заходящие на штурмовку аэродрома или другого объекта, могут "подорваться" именно на этих минах. Смешно звучит - самолёт "подорвался" на мине! - но такое вполне возможно. Лом тогда всё-таки смог с блеском закончить ответ на третий вопрос билета. Выпустился он куда и хотел - в "Старокрымскую десяточку", - и наверняка сгинул где-нибудь под Трабзоном.
Находка Рыхлого давала много дополнительных возможностей. Если Рыхтенкеу сможет переставить электрические цепи в нужном порядке, то, к примеру, взлетающие "Фалконы" можно спокойно "подорвать" сразу после покидания полосы и наборе высоты к моменту выхода на горную седловину у "Гнезда Кондора". Так, и тем более у нас есть еще один хорошо обученный минёр - водолаз Гриша, который в разговоре упомянул, что кое-что из специальных инструментов и измерителей смог вытащить с подводной лодки в процессе переноса базы на берег и минирования.
Рыхлый выслушал мои предложения, быстренько записал для Бахраджи, что ему нужно подготовить из минёрских принадлежностей, еще попил чайку и снова скрылся из глаз в темноте. На душе у меня наконец-то полегчало и все стало на свои места. Можно вернуться на базу, тем более Ковалёв принял очередное сообщение.
Позже оказалось, что сообщение, принятое от Центра, особой смысловой нагрузки не имело. Просто группа цифр, в переводе означавшая "Ведите разведку, наблюдайте, при наступлении дня Д частота для связи такая-то, отсчёт времени в обратном порядке". Ну что же, ждём. Я начал составлять разведывательное донесение. Дело непростое и нелегкое. Сперва составить, а потом все еще в нужном порядке зашифровать. Потом всё это наш радист забьёт в "накопитель запоминающего устройства". В нужное время Ковалёв развернёт специальную антенну и "выстрелит" сообщением с помощью аппаратуры быстродействия в эфир. Сигнал пройдёт через наш военный спутник и с него ретранслируется на приёмный Центр и оттуда уже, расшифрованный за какие-то доли секунды с помощью хитромудрой аппаратуры, пойдёт в группы боевого управления.
С составлением документа и шифрованием я промучился до утра, а Ковалёв, все время проспавший в тёплом спальном мешке, забил все эти группы цифр за какие-то считанные минуты. Ара тот без дела не сидел, все готовил снаряжение, инструменты и принадлежности для Рыхтенкеу, готовил завтрак для Мелконяна, пайки для Гриши и нашего Ивана, которым придётся еще поработать. При этом еще и умудрялся охранять чуткий сон Кузнеца и не беспокоить меня составляющего донесение.
"Сторис" пришвартовали возле ремонтного пирса уже в темноте под светом прожекторов. Спасательная команда, приведшая судно на базу, поспешила убраться с катера, причём лица у матросов были какие-то напряжённо-испуганные. К причалу подкатила прозекторская машина в сопровождении джипа "милитари-полис".
Всех лишних матросов убрали с причала, сержант военной полиции выставил охранение. Через несколько минут по трапу пронесли на носилках чёрный пластиковый мешок.
Здоровенный сержант удручённо покачал головой.
- Док, - обратился он к старшему медику, - это кого вынесли?
- Лейтенант Виллис застрелился. Еще одного с экипажа досмотровая группа сержанта Лепски в воде нашла, труп на вертолёте привезли, я уже вскрытие делал - в лёгких вода, захлебнулся бедолага.
- Кто таков, док?
- Из молодых "восемнадцатилеток дяди Сэма", Дэнис Премье. Остальных, Лепски говорил, теперь по всему океану собирать надо: катер на полном ходу на скалы сел, ребята, видно, на берег хотели высадиться, да всех об скалы поразбивало. Только радист успел "Мэй-Дэй" в эфир дать. Позахлёбывались и ко дну пошли! их лейтенант сущий зверь был... Когда его брат-актёришка в Европе погиб, совсем с катушек съехал, постоянно в шахтёрском баре на стакане сидел.
- Аа... знаю такого, наш клиент! всё гансов и русских проклинал! как напьётся, так давай челюсти крушить...
- Война из людей делает идиотов, сынок. Меня, сопляка, в сорок пятом в Германии русский лейтенант-разведчик со своей разведгруппой из лап драпающих гансов выдернул, спирта налил, папиросами поделился, а вчера меня не пустили к русским пленным морпехам с Командоров. Даже осмотреть их не дали - всё боятся, что я попаду под очарование идей комми. Дебилы из службы безопасности думают, что я на шестом десятке своим умом жить не научился. Да и какие там коммунисты! израненные мальчишки, которых так же, как и наших на убой бросают.
-Док, сэр, давайте не будем, - поморщился сержант, вспомнив о чём-то своём, - русские от нас далеко, нам еще рапорт составлять. Мне придёться кого-то здесь на охрану ставить, негры из обслуги уже сплетни начали пускать о призраках острова, которых шахтёры откопали. Теперь новая сплетня о "Летучем Патруле", капитане-убийце и команде утопленников.
- Господи, сержант, рапорт полковнику Гариссону я все равно буду писать после вскрытия! так что я поехал потрошить лейтенанта Виллиса, встречаемся в штабной секции. Служба безопасности пусть сама копается в этом дерьме. Бай!
Медики уехали. Сержант в задумчивости посмотрел на брошенный катер, освещаемый лишь лучами прожекторов. Завтра его подключат к береговой сети, начнут тщательно осматривать военные детективы и ремонтные команды, а пока он тихий и безмолвный покачивается на мелких волнах. А ведь, действительно, разбитая посудина производит гнетущее впечатление. Как будто кто-то тёмный и страшный сидит внутри и готов в любой момент выскочить наружу и утащить за собой на дно. Бррр...
Военный полицейский мотнул головой, отгоняя наваждение, и заорал на подчинённых, успокаивая сам себя:
- Клинтон, крейсер тебе в бухту! от Вьетнама сбежал, а здесь от меня не уйдешь!! нехер о саксофонах и девках-сосалках мечтать, первый на смене! На катер не заходить! дежуришь на пирсе, смена каждые четыре часа! И, главное, не бздеть, солдат! Всё понял?!
Военный полицейский, с лицом пухлого ребенка и глазами навыкате, закивал головой и начал судорожно тискать автоматическую винтовку, передвигая её на грудь.
- Да тут у нас непонимание приказов старшего по званию, броненосец тебе в акваторию! что надо отвечать своему сержанту, рядовой?!
- Есть, сэр! - выкрикнул, вытянувшись в струнку, военный полицейский.
- Так-то, сынок, сосиску тебе в булочку! связь по телефону каждый час! разрешаю пить воду и ссать в море! Вопросы?!
- Никак нет, сэр!
- Дежурить! -сержант кинул руку к каске и, не оборачиваясь, быстрым шагом пошёл к джипу.
Трое военных полицейских засеменили за сержантом. Один из них, самый молодой из "восемнадцатилеток дяди Сэма", скорчил уморительную рожу и пробормотал себе под нос:
- Повидло вам в пирожок, пошевеливайтесь, позор нации.
- Керри! я знаю, кто выкрасил мою вратарскую маску зелёнкой, сынок! не смотря на то, что ты в неполных девятнадцать попал на войну и ты мой племянник, у меня ты под прицелом, рядовой! С утра моя любимая маска - белая и блестящая!! вопросы, Джимми?! - сержант даже не оборачивался, отдавая приказания и продолжая шагать.
- Есть сэр! - браво гаркнул Кэрри и опять скорчил рожу.
- Жгучий перчик тебе в пиццу, комик хренов, - закончил сержант и залез в джип.
- Есть, сэр!
Уже перед сменой, часовой, дежуривший у катера, доложившись на пункт управления по телефону, неспешно бродил по причалу. К катеру рядовой Клинтон подходить не решался. Действительно, какой-то он пугающий. Среди уже привычных звуков чуткое ухо любителя-саксофониста, а ныне рядового военной полиции гарнизона острова Батейнд, уловило что-то постороннее. И тут же по спине скатился холодный пот. Это были звуки шагов по металлической палубе катера. Клинтон мог поклясться кому угодно, что на катер никто не заходил. Но звук шагов он слышал отчётливо.
Полицейский судорожно забегал по пирсу, подбежал к трапу, ведущему на катер и в ужасе отскочил, упал за ящиками и принялся наблюдать. Тихо, несколько всплесков. Так обычно местные тюлени плескаются, ничего особенного. Но шагов или каких-то посторонних звуков больше не слышно. Почудилось? Или нет?! Надо всё-таки доложить дежурному по базе. Или всё-таки не стоит, ведь засмеют потом. Начнётся новый виток сплетен и легенд о "Летучем Патруле". Негры, они такие, любят стращать всяческими сказками. Вроде тихо, всё успокоилось. Клинтон вылез из-за ящиков, крадучись подобрался к катеру и прислушался - тихо, только скрип поломанных снастей. Да пошло оно всё к черту! тем более, вон уже фары подъезжающего джипа со сменой...
Водолазам повезло то, что катер пришвартовали левым бортом к пирсу. При швартовке правым, носитель бы сорвало с вакуумных присосок. Иванов, легонько работая ластами, бесшумно плыл от измятого борта и крутил по сторонам головой, осматривая акваторию базы. Выбрал ориентир, поднял руку с компасом на запястье, высчитал азимут движения и скрылся под водой. Мошар и Лось уже отшвартовали носитель и подготовили его к движению в подводном положении. В воде носитель и водолазов можно было заметить только по тусклым сигнальным огонькам светодиодов на корме и носу "торпеды". Каптри одним взмахом ласт подгрёб к носителю. Через минуту тройка уже находилась в движении. Водолазные маски чуть вдавливало в лицо напором воды. Иванов сверялся с компасом, чуть поворачивая штурвал, и следил за индикаторами заряда батарей и манометром. Глубина бухты была достаточно приличная, цифры промеров глубин на морских картах не врали. Носитель шёл на глубине пяти-шести метров - в сторону основного причального пирса для многотоннажных кораблей. Тройке Иванова пришлось просидеть в ящиках около семнадцати часов. Тщательный досмотр катера ночью проводить американцы не стали, отложили всё на утро. На пирсе стоял всего один часовой. Моряки, выбравшиеся из самовольного заточения, осмотрелись в моторном отсеке и, потихоньку прокравшись на палубу, ушли под воду. Часовой, охранявший катер, так ничего толком и не заметил. Может быть, почувствовал краем уха. Мошарук, уходивший в воду крайним, заметил, что военный полицейский встрепенулся и даже начал подходить к катеру, но потом, словно ужаленный, отскочил назад и спрятался за ящиками. Советский водолаз от греха подальше ушёл под воду и на ощупь начал пробираться к носителю. Через двадцать минут хода капитан третьего ранга привёл торпеду к основному причалу. Из-за нулевой видимости пришлось пустить носитель на малом ходу, ведя по обросшей водорослями стене пирса рукой. Еще минут двадцать бесплодных поисков и каптри начал тревожиться - планируемый расход воздуха и электричества на первую часть задачи кончался. В лимиты, отведенные для дальнейших задач, влазить не хотелось. На последних минутах Иванов всё-таки обнаружил подводную потерну, которую искал. Квадратный, облицованный железом, подводный вход внутрь причала. Без решёток и запорных устройств. Или времени не было устанавливать, или здесь не сильно верили в нападение из-под воды. Данные выходы использовались водолазно-ремонтными службами военно-морских баз в целях выхода под днища судов, осмотра, кренгования(очистки днища), текущего ремонта рулей и винтов, для подвода кабелей и трубопроводов.
После подводного туннеля со ступеньками для спуска тяжёлых водолазов шёл технический зал, обычно находящийся уже над уровнем воды, из которого по лестницам можно подняться на сам причал, и сухие тоннели, ведущие в другие технические залы под всем причалом. Иванов, оставив носитель у стены пирса, на одних ластах пронырнул туннель и осторожно вышел на воздух, не выпуская загубника изо рта. Тёмно, пусто, тихо. Никаких признаков человеческой деятельности. Вскоре вся тройка осторожно по металлическим трапам выбралась на площадку над уровнем воды и приступила к досмотру помещения. Иванов решился и включил фонарик. Технический зал был заброшен и давно не использовался. Наружу вела широкая металлическая лестницами с пандусами для тележек. Выходной люк был закрыт снаружи. Несколько вентиляционных труб, закрытых решетками, сквозь которые даже кошка не пролезет.
В стенах электрические и коммутаторные щиты, телефон, тележки для воздушных компрессоров, металлические шкафы. Если здесь так пусто, эта потерна малоиспользуема. Учитывая глубину, это место предназначено для швартования и разгрузки какого-нибудь редко заходящего сухогруза, доставляющего различного вида припасы. Первая часть задачи выполнена. Место для кратковременной базы, хорошо укрытой от противника, найдено. Причём на морской базе самого противника.
Через несколько часов, ближе к рассвету, Иванов и Мошарук вышли через тоннель и в надводном положении направились к берегу. Выйдя на сушу, залегли среди камней и приступили к наблюдению. Над территорией бухты постепенно светало, над водой висел лёгкий туман. Под звук сирены с крайнего третьего пирса бухты отошёл патрульный катер и ушёл в сторону открытого моря. На ремонтный пирс подъехало несколько автомобилей. Осмотр погибшего катера решили начать с утра. Из одноэтажной низенькой постройки, неподалеку от забора из металлической сетки, выбежала стайка обслуги, схватили тележки и, весело гомоня, побежали наперегонки к одному из зданий. Понятно: пищеблок, хозяйственники побежали получать продукты. Вон несколько одноэтажных однотипных бараков, откуда выбегают один за одним морские пехотинцы, подгоняемые зычными воплями сержантов. Выбежавшие построились в несколько шеренг и приступили к проведению зарядки, крича во всё горло что-то разухабисто капиталистическое. Попрыгали, помахали руками, поотжимались, разбившись на команды, отработали несколько приёмов рукопашного боя и убежали, громко горланя свои песенки-считалки.
Через час на площадку танкерных бочек со стороны горного перевала подошла небольшая колонна грузовых автомобилей-наливников, сопровождаемая двумя шестиосными грузовыми "Гантраками" с многоствольными пулемётами "Миниганами" и десятком морских пехотинцев в охране. Водители построились на стоянке, из будки на КПП склада горюче-смазочных материалов вышел воррент-офицер, собрал у всех бумаги и снова скрылся в будке. Вскоре военный полицейский, дежуривший на шлагбауме, тщательно проверяя документы у водителей и сличая со своим списком, пропустил всю колонну на территорию склада. Через час наливники одной колонной выехали, проехали еще одно КПП морской базы и начали натужно подниматься вверх в горы по дороге, ведущей к аэродрому. Вооружённые грузовики шли, как положено, в голове и хвосте колонны. Иванов запомнил время и количество машин. В бинокль осмотрел дорогу на перевале, отметил узкие места. Подумал, что если даже одну машину подорвать в этой узкости, то к аэродрому и обратно уже быстро не пробьёшься. Продолжил осматривать расположение базы. Так, вон они - на выходе из бухты по разным краям, - две заякоренные баржи с огромными лебёдками на палубах, с антенными решётками радиолокационных станций и торчащими стволами зенитных орудий. На ночь баржи тянут со дна и поднимают огромную металлическую противолодочную сеть и несколько рядов всплывающих боновых заграждений с донными минами, выставленными на различных глубинах. Вроде бы очень хитрая и умно продуманная система. Но есть и недостатки. Если одну из барж сдёрнуть с якоря, а потом подорвать, желательно со стороны борта противоположного второй барже, то посудина начнёт заваливаться на бок. Огромная кран-балка лебёдки послужит рычагом и выдернет противолодочную сеть, боны и мины на поверхность воды. Мины оборудованы, помимо штатных взрывателей, датчиками наружного давления, рассчитанными на определённую глубину погружения. Соответственно, при неконтролируемом всплытии и потере нужного давления - мина самопроизвольно взрывается.
Иванов перевел бинокль на вторую баржу, внимательно её осматривая. Не дай бог оказаться в воде, когда эти мины начнут взрываться. Все внутренности в ливер превратит, мозги лопнут и выкинет тебя на поверхность как глушенную рыбу. Ночью, при переходе под водой к месту забазирования, гидроударов и взрывов гранат не чувствовалось - значит служба противодиверсионных сил и средств бездействует. Или специалистов не хватает, или все задействованы в морских силах флотов и флотилий, ведущих активные боевые действия. Плановые осмотры водолазными командами и техническими службами скорее всего проводятся только в случае острой необходимости, островок-то ведь реально никакой стратегической ценности в плане забазирования крупных сил флота, десантных сил или авиации не имеет.
В результате наблюдения водолазам удалось вычислить примерную численность гарнизона морской базы - от восьмисот до тысячи человек. Технические и ремонтные службы, подразделения обеспечения, военной полиции. Эскадра патрульных катеров, экипажи тральщика, грузовых катеров, личный состав штабных секций. До батальона морской пехоты без тяжёлой техники и вооружения. Из-за скального рельефа у берегов постройка и развёртывание позиций батарей противокорабельной артиллерии невыгодна. Действительно, намного удобней поставить два поста противовоздушной и противокорабельной обороны с зенитно-ракетными комплексами. Массированная высадка десанта морским способом для захвата острова нецелесообразна. Ордер кораблей огневой поддержки, обеспечивающий высадку сил десанта, может сколько угодно обрабатывать участок высадки, толку от этого не будет никакого. Здесь только один удобный участок - это бухта. Но в неё ведёт опасная узкость, прикрытая с обеих сторон баржами с уровня моря и двумя ранее обнаруженными постами на скалах. Если нейтрализовать посты на море и на скалах, выдернуть противолодочную сеть с минами, то малые десантные катера, идя полным ходом, могут высадить морских пехотинцев прямо на причалы. Иванов пошевелил затекшей шеей, вытащил из планшета на поясе шоколадку, отломил кусочек и закинул в рот. Страшно хотелось курить и чего-нибудь горячего. Лежать среди осклизлых камней не столь уж и приятное занятие. Каптри посмотрел на часы, подходила очередь Мошарука дежурить. Матрос, несмотря на все неудобства, соорудил себе укрытие из камней, забрался внутрь, словно большая змея, и добросовестно посапывал.
- На руле не стою, в артели не работаю, - пробормотал матрос, выбираясь из каменной норы и окончательно просыпаясь. В течении пары минут Иванов ввёл моряка в обстановку, обозначил секторы и приоритеты наблюдения и тоже, словно удав, нырнул в нору.
Мошарук взобрался чуть повыше, почти что к самой грунтовой дороге, заворачивающей на пирс, поползал ужом среди камней и непонятно зачем выставленных в ряды длинных деревянных ящиков. Водолаз посмотрел маркировку, привстал на корточки и даже приподнял крышку одного из них. Пусто, какие-то тряпки да промасленная бумага. "Эх, такие бы ящики да в печку-буржуйку! или полы бы ими в палатке выстелить. Стоят тут без дела", - подумал Мошарук и прислушался. Где-то невдалеке послышался шум двигателей двух подъезжающих автомобилей. Матрос юркнул вниз и затаился среди камней. К рядам ящиков съехало два армейских грузовика и начали разворачиваться под погрузку. Из кузовов выпрыгнуло несколько негров и, громко гомоня и перекидываясь шутками, начали не торопясь закидывать ящики в кузов.
Двое рабочих спустились ниже к камням, почти что вплотную к укрытию Мошарука. Матрос напрягся и осторожно вытащил нож. Однако рабочим, двум здоровенным неграм, было абсолютно не до него. Воровато оглядываясь, они присели на корточки за небольшой валун, тихо переговариваясь. Водолаз напряг внимание и слух, пытаясь понять хотя бы смысл разговора. Как радист специальной радиосвязи первого класса, Мошарук в достаточной мере владел английским. Но с началом войны знания как в разговорном языке, так и в военном переводе при любой возможности старался совершенстовать. Тем более, что в штат разведпункта включили достаточное количество переводчиков, которые проводили занятия с учётом американских диалектов и акцентов. Не всё, но многое из разговора грузчиков Мошарук понимал.
- Это тебе не Бронкс, Джим, это проклятый остров, на котором мы все сдохнем от скуки, - приговаривал рядовой хозяйственного взвода Мартин Симмонс, споро снаряжая самокрутку из сигаретной бумаги марихуаной.
Джим, высоченный негр с руками граблями и ладонями-лопатами, выходец из Южного Бронкса, лениво хмыкнул:
- Марти, не ной! Стрекочешь, как швейная машинка тётушки Зиги. Что плохого? мы не кормим вшей в окопах под Бонном, не жаримся в песках Туниса вместе с лягушатниками, как твой братишка. Тут рай для двух таких ниггеров, как мы.
Симмонс забил до конца самокрутку, снова воровато оглянулся, скрутил кончик, послюнявил и передал напарнику.
Джим лениво чиркнул бумажной спичкой, раскурил и глубоко затянулся, задержал воздух, чуть не сорвавшись на кашель, но сдержался. Выпустил облачко ароматного дыма и блаженно улыбнулся.
- Ай, Марти, хороша трава! думаю по десятке баксов за косяк сойдёт...
- Трава с последней заначки, на аэродроме тоже уже кончается - там Джимбо своим по восемь сдаёт. У него поставки от аэродромной обслуги с Анкориджа, с каждым рейсом посылочка идёт. "Большая птица" только в субботу будет за грузом от шахтёров, цены растут. Ты косячок-то давай, передавай.
Джим передал косяк и обнял своими руками-граблями колени, задумчиво посмотрел на море:
- Ты откуда про самолёт знаешь? Наш серж проболтался или всё же с этим грёбаным "Форт-Ноксом" удалось связь наладить?
- Наш серж тупой и жирный ублюдок, а на шахте полно черномазых и узкоглазых, у них там свои законы. Джимбо попытался к ним с бизнесом сунуться, так его возле бара так отмудохали, что он больше и не помышляет. Да ты и сам эту историю слышал. Я, брат, чужой опыт повторять не хочу. Джимбо, он же сам аэродромный, за пару баксов иногда интересную сказку не прочь рассказать.
Симмонс покрутил головой, похрустел шейными позвонками и тихо хихикнул, передавая окурок напарнику. Джим сделал большую затяжку и, выпустив дым через нос, снова передал косяк.
- Слышь, Марти, братва из поваров, которые на раздаче в столовой стоят, болтали, что кто-то из "милитари-полисов" на разбитом катере призраков видел.
Симмонс поперхнулся дымом прокашлялся:
- Да этот Билл по-моему, который в баре у шахтёров на саксофоне поигрывает. Говорят - стоит возле катера, охраняет, ровно в двенадцать слышит шаги, подходит ближе, а там по катеру мёртвый лейтенант. Как его, здоровый такой, постоянно дрался с кем-то?
- Виллис?
- Ага, он самый! так вот, бродит этот лейтенант по катеру и орёт на своих моряков и вся команда один за одним из трюма поднимается и в воду плюх, плюх по одному. Билл тот отскочил, крестное знамение сотворил, вроде как бы пропали призраки вместе с лейтенантом.
- Складно чешет! что твой президент Ронни.
- Гыыыы, - зашёлся в смехе Симмонс.
Грузчики еще посидели, несколько минут посплетничали про сослуживцев, съели по шоколадному батончику и поднялись к уже загруженным грузовикам.
Крохи полезной информации от двух грузчиков-марихуанщиков Мошарук всё-таки почерпнул. Он понял, что тот негр, что поменьше, говорил о прилёте какого-то самолёта в субботу. И этот самолёт должен забрать какой-то груз из шахты. Корабли сюда заходят редко. Остальное он так и не смог понять - какие-то лейтенанты, погибшие моряки и прочая не стоящая внимания ерунда. Водолаз сполз вниз к укрытию и продолжил наблюдение по обозначенным ориентирам. Через час проснулся капитан третьего ранга и матрос в подробностях рассказал ему о увиденном и услышанном.
- Самолёт, говоришь, - Иванов почесал заросший белесой щетиной подбородок,- самолёт в субботу это хорошо.
После обеда на бухту снова опустился туман. Водолазы, пользуясь моментом, выскользнули из своего укрытия и поползли в воду.
В потерне было спокойно. Лосев обследовал другие залы и выходы на пирс. Всё в порядке, но видно, что используется крайне редко, выходы наверх закрыты. На оконечности пирса крайний технический зал полностью оборудован, работают зарядные устройства, воздушные компрессоры, дежурит рабочая смена. Лосев, пробираясь по тоннелю, услышав шум, решил не рисковать, погрузился под воду на наружную сторону причала и через подводный коридор на одних лёгких вышел в работающий технический зал. Осторожно всплыл под водолазным трапом и начал вслушиваться в шум работающих агрегатов. Уловил звуки голосов и, набравшись наглости, ступенька за ступенькой пополз наверх и осторожно высунул голову. Трое матросов в рабочих комбинезонах сидели за металлическим столиком и яростно резались в карты. Разговоров за шумом двигателей Лосев так и не услышал. Наблюдал достаточно долго, иногда спускаясь в воду и разминая затёкшие руки и ноги, стараясь сильно не плескаться. В ходе игры один из американцев вставал, подходил к датчикам, что-то проверял, записывал показания приборов и куда-то звонил по телефону. Через несколько часов безделья и игры рабочая смена начала собираться. Агрегаты обесточили, выключили свет, оставив одно дежурное освещение, сняли комбинезоны, развесив их в шкафчики, и поднялись на верх пирса. Лосев выбрался наружу, осмотрел технический зал, выяснил, поставил несколько незаметных "секреток", чтобы проверять - появлялся ли еще кто. Обратно вернулся сухими тоннелями, поставив в одном ловушку, натянув обрывок фала на уровне ног и вогнав в расщелину каменных блоков обломок отвёртки, которую он позаимстовал в одном из открытых ящиков с инструментом в работающем техзале. Теперь, если кто-то и пойдёт на проверку сухих коридоров, то, запнувшись за растяжку, упадёт и напорется на отвертку. Насмерть не убьётся, но своими истошными криками оповестит о приближении противника.
В ночь тройке капитана третьего ранга Иванова предстояло выйти на доразведку двух батарей, прикрывающих бухту с воздуха и моря. А это надо было пересечь треть бухты от главного причала до катерного, разведать дорогу или подъёмы к первой батарее, находившейся на левом фланге базы, потом перебраться на другой берег бухты и разведать батарею правого фланга, продумать способы уничтожения или вывода из строя. Лейтенант Пехотин обещал, что при начале задействования аппаратуры радиоэлектронного подавления все радиолокаторные станции на острове будут давать сбой. Значит останется самая малость - гарантировано вывести из строя пусковые и зенитные установки.
Иванов и Мошарук за время наблюдения достаточно хорошо изучили систему охраны и график патрулирования внутри периметра базы. Каптри принял потрясающее по наглости решение. В ночь, хорошо выспавшись и подготовив снаряжение, притопив носитель в подводном туннеле, водолазная тройка в полном составе вышла на берег у начала пирса возле штабелей ящиков и начала выдвигаться вдоль берега в сторону катерного причала.
Только один раз, заметив на дороге свет фар от машины, тройка ушла под воду и пошла на ластах в метре под поверхностью. До катерного причала добрались на удивление быстро и без приключений. По пятнам солярки на воде, всяческой требухи и мусора было заметно,что причал активно используется в отличие от остального центрального. На таких причалах, используемых для мелкотоннажных и вспомогательных судов, потерн с тоннелями для выхода водолазов и техническими залами не предусмотрено. Всё намного проще. Необходимое оборудование или стоит прямо на причале, или на подвижной автомобильной базе. Несмотря на ночь по причалу бродили патрули, на катерах горело освещение, велись работы по обслуживанию и даже слышна была музыка - кто-то противным голоском верещал про Билли Джин. По суше скрытно обойти причал было невозможно, так как любимый американцами забор из металлической сетки и будка контрольно-пропускного пункта имели яркое освещение. Возле ворот бродит часовой в полном снаряжении и с караульной собакой. За будкой КПП трое морпехов возле металлической бочки, в которой ярко полыхает огонь, что-то обсуждают, размахивая руками. Придётся обходить причал по морю. Для маскировки на капюшоны гидрокостюмов опять нацепили пучки водорослей и пошли на ластах вдоль каменной стенки, проныривая под водой места стоянки катеров. На крайней из катерных стоянок под погрузкой стоял небольшой мотобот, возле которого болталась на тросе маленькая двухвесельная деревянная шлюпка. Иванов условным жестом показал направление движения. Водолазы тихонько подплыли и с обратного от пирса борта вцепились в обшивку, глубоко вогнав в доски свои ножи.
- Отдыхаем, слушаем, по мере возможности переводим, - коротко бросил каптри и, уцепившись одной рукой за нож, перевернулся на спину, раскинув руки и ноги.
Мотобот доставлял на баржи запасы горюче-смазочных материалов и продовольствия.
Иванов машинально отметил время и продолжил вслушиваться в разговор на берегу. Выход мотобота планировался по расписанию, значит эти рейсы постоянные. Чёртов режим радиомолчания! Если бы знали время и День Д, то уже можно было бы минировать порт, катера и баржи. Пока же только доразведка. А ведь еще придётся возвращаться на место основной базы. Мины и специальное оборудование для проведения диверсий доставлены и спрятаны в потерне. Особой бдительности военной полиции, служб безопасности и морской контрразведки не видно. Морская база в нормальном полурасслабленном рабочем состоянии. Так всегда бывает на тыловых базах, когда не бывает ежедневных налётов авиации, бомбёжек, ударов корабельной артиллерии и вся война где-то там, еще достаточно далеко. Каптри был романтиком и авантюристом. Но в авантюры всегда пускался, только хорошо рассчитав на несколько ходов вперёд и все взвесив. Когда мотобот отвалил от причала и неспешно пошёл в сторону открытой воды бухты, волоча за собой шлюпку, а заодно и водолазов, которые словно рыбы-прилипалы вцепились в деревянные борта и вытянулись в струнку. Только пучки водорослей подскакивали на волнах. Моряки шли, экономя кислород в дыхательных аппаратх. Мотобот подошёл к погрузочному борту, "квакнул" пару раз сиреной. С баржи на лебёдках начали опускать грузовые решётки, по трапу побежала погрузочная команда.
Водолазы, взяв загубники в рот, "включились в систему" и заработали ластами, уходя в связке под днище огромной баржи. Только на глубине нескольких метров Иванов, идущий головным в тройке, дёрнул фал. Включились светодиоды на масках. Днище баржи обросло ракушками и водорослями. Ряды заклёпок и сварных швов в тусклом свете сигнальных диодов были вообще незаметны. Пройдя под килем, тройка вышла на сторону баржи, планируемую для подрыва. И только тут Иванов дал команду включить фонари. Светлее не стало, но по крайней мере по длинным горизонтальным наростам можно было определить швы. Мошарук остался под килем, обозначая место обратного возвращения. Иванов, подплыв вплотную, в несколько взмахов ножа очистил один из предполагаемых швов. Ага, вот оно! ряды заклёпок, чуть пониже сварной шов. Теперь нужно найти место вертикального шва. Вот он, дальше на несколько метров. Вот она точка пересечения. Теперь, согласно науке, надо высчитать точку инженерного сопряжения. Мозг Иванова, скудно обогащаемый кислородом, работал намного быстрее всяческих арифмометров и новомодных огромнейших электронно-вычислительных машин. Лезвием ножа от точки пересечения, биссектриса, угол, косинус. Вот одна точка. Иванов лихорадочно очистил место условным знаком, счищая водоросли и ракушки. Отметил, заработал ластами, идя по горизонтальному шву, поднялся на несколько метров вверх по вертикальному, считая в уме гребки ластами и сразу же сосчитая метры. Следущая точка. Уже легче - сеть, привязка к первой. И по всем правилам подрывного искусства - вниз на глубину, почти до самого киля. Третья пометка. Если мины поставить просто так на борт, то пробоина может оказаться не столь уж и губительной для живучести судна из-за всяких переборок и систем насосов. Если мины установить в точках инженерного сопряжения в определённом порядке, то подрыв мин даже незначительной мощности приведёт к катастрофическим последствиям. А каптри рассчитывал затопить баржу с одного борта для того, чтобы кран-балка противолодочной сети при затоплении сработала как рычаг.
Водолазы снова ушли под киль и, войдя в связку, прошли возле погрузочного борта, выключив фонари. На поверхность вышли всего в паре метров от шлюпки. Вцепились в борта, выпустили загубники и осторожно начали втягивать в себя свежий воздух. Разгрузка продолжалась еще десять минут. Потом мотобот потащил за собой шлюпку и водолазов к другой барже. Через три часа, при обратном подходе к причалу на его оконечности, водолазы отлепились от шлюпки и в надводном положении ушли к берегу. Под утро моряки, спрятав гидрокостюмы, водолазное снаряжение и дыхательные аппараты, в одних десантных комбинезонах, сливавшихся со скалами, закинув свои автоматы за спины, карабкались по скалам к расположению батареи. Мошарук шел впереди, изредка отдыхая и подёргивая страховочный шнур, не оглядываясь на остальных разведчиков. Преодолев еще один скальный карниз, он уцепился за камень подтянулся и... Вылез на нормальную, хорошо накатанную и расчищенную дорогу.
Улёгся на обочине среди камней за небольшим столбиком, окрашенным в жёлто-белый цвет, осмотрелся по сторонам, удивлённо хмыкнул и подёргал шнур. На дорогу, как чёртик из табакерки, выпрыгнул Иванов, выдернул из-за спины "Томсон" и начал осматриваться.
- Что-то я не понял, дорогая бабушка,- пробормотал он под нос,- ну ступеньки там понимаю, тросовые подъёмники еще куда ни шло. Но дорога, да еще по которой ходят машины, а они ходят, если не ходят партбилет на стол и вон из рядов борцов за светлое будущее. Ведь на карте-то её нет, и столбы электрические сюда не идут.
- Тащ каптриранг, - высказался выползший на дорогу Лосев,- вон столбик с табличкой! кабель походу вдоль дороги закопан.
- Да как они дорогу построили? ведь по карте внизу тут скала - долбить не передолбить, как говорит наш минёр-шахтер Гриша. Хотя... здесь уже нормальный грунт. Ведь, Мошар, вспомни: сколько наблюдали с берега - дорога через скальный хребет только одна к аэродрому. С нее не свернёшь, там же пропасть, по моим прикидкам, шириной метров десять.
Иванов махнул рукой в условном жесте и группа лёгкой трусцой побежала вниз по дороге в обратную сторону от расположения батареи. Потом подъём градусов под пятьдесят вверх. С боку дороги предупреждающие таблички.
- Лось, ты новый фильм про десантников видел? там лейтенант такой модный на бегу поёт, - резво перебирая ногами в гору, спросил каптри водолазного специалиста, семенящего следом.
- Ага, классное кино, мне понравилось.
- Помнишь, десантник, командир группы, на бегу пел?
- Ага, для дыхалки специально так.
- Шёпотом запеваааай, шары по сторонам, смотрим антенны датчиков сигнализации.
- Прожектор шарит по пригорку аастарожно,- полушёпотом затянул Лось.
Подъём закончился, пошло досточно ровное, но извилистое полотно дороги. Песни пришлось прекратить. Приходилось соблюдать максимальную осторожность. Так потихоньку добрались до пропасти, отделявшей дорогу на батарею от основной через хребет. За поворотом шёл крутейший обрыв, через который был перекинут неширокий металлический мост. Возле моста с обоих сторон дороги перед въездом "дорожные" карманы.
- Ах, ты папа мой, токарь пятого разряда, - пробормотал каптри и дал команду группе маскироваться и наблюдать. Сам взобрался на каменный выступ, улегся среди камней и достал бинокль. Мост стальной с двумя опорными угловыми балками. Грузоподъёмность до пяти тонн примерно. Пропускная способность в одну сторону - один грузовой автомобиль. Каких-нибудь технических средств охраны не видно. С дальней стороны - огороженная заборчиком небольшая будка с трубой, из которой вьётся уютный дымок. Небольшая площадка, на которой стоит армейский джип. Маленькая спортивная площадка со столбами, баскетбольными кольцами и разметкой. Пара металлических бочек. Большая наливная ёмкость для воды. Неплохо оборудованный, но вообще не укреплённый пост охраны моста. Ночью наверняка службу несёт всего один часовой. Да и правильно, чего здесь опасаться на задворках большой войны.
Вдоль моста на уровне ограждений протянута металлическая труба с несколькими перемычками.
- А вот и кабель, - вслух отметил Иванов продолжая водить бинокль. Уже достаточно светло, на часах восьмой час утра. Из будки выбежал американец в одной майке и цветастых шортах. Начал разминаться. Попрыгал из положения сидя, покрутил туловищем. Каптри, ощутимо продрогший в десантном комбинезоне, свитере и нательном белье, даже поёжился. Американец повскидывал ноги и побежал трусцой через мост во всё горло распевая:
- Хэээйоо, каптайн Джек.
- Звонок голос капиталиста, мощный торс и рука мускулиста, примет смерть от руки коммуниста, станет меньше одним онанистом, - продекламировал популярный среди матросов стих лежащий рядышком Мошарук. В оригинале стих в выступлении агитбригад звучал по-другому, но, как говорится, глас народа не задушишь, не убьёшь.
- Тащщ каптри, - снова подал голос матрос, -да он глухой походу! смотрите внимательнее - у него слуховой аппарат в ушах! причём в обоих, у них что - здоровых мужиков не хватает, уже калек на войну присылают?..
- Мошар, не пизди под руку! а это у него не слуховой аппарат. Мы, когда, помнишь, "морской охотник" японский в этом году брали, пару таких штук нашли. Это магнитофон такой портативный с ладонь размером, там квадратная такая кассета с маленькими бобинами внутри. Наши технари разбирали, говорят можешь на ходу бежать - через наушники хоть Хазанова, хоть Высоцкого слушать.
- Ага, на аккумуляторах! а кассеты типа наших магнитных запоминающих, на которые донесения скидываем?
- Умный радюга у меня, - усмехнулся каптри, продолжая наблюдать за американцем, уже пересекшим мост и бегущим по дороге.
- Я такую штуку тоже хочу, - высказал пожелание матрос. - Если удасться, то этот американец мой! и его магнитофон тоже...
- Ты будешь первым матросом, которого я расстреляю за мародёрство, - то ли в шутку, то ли всерьёз предупредил Иванов.
- Зато я буду первым матросом, у кого будет такая штука,- пробормотал Мошар так, чтобы не услышал командир.
Американец, горланя, пробежал мимо уступа, на котором затаились разведчики. Из будки вышел еще один, тепло одетый, с кружкой в руке, лениво потянулся, отхлебнул из кружки. Обошёл будку, подошёл к заборчику, посмотрел по сторонам. Дождался возвращения "спортсмена", поболтал с ним пару минут и оба снова зашли внутрь.
Вскоре из будки вышло четверо солдат в полном снаряжении, с миноискателями и щупами в руках и разошлись в разные стороны. Инженерную разведку они вели из рук вон плохо. Мост проверили простым визуальным осмотром и пошли дальше по дороге, по которой недавно бегал "спортсмен". Дали бы этому крикуну щуп с миноискателем - вместе с утренней зарядкой провёл бы инженерную разведку.
Сапёры шли вдоль дороги, что-то жевали, лениво тыкали щупами в стороны нагромождения валунов.
- Ой, как хорошо, что у вас собачек здесь нет, - пробормотал Иванов, вжимаясь в камни.
Если идёт инженерная разведка, то навстречу ей со стороны батареи должен выдвигаться еще один инженерный дозор. Дорога проверяется в преддверии прохождения колонны.
Иванов начал вспоминать виденное вчера утром. Колонна заправляющихся наливников. Нет, это было намного раньше и по идее наливники бы уже должны были пройти. Значит другая колонна. Вскоре инженерная разведка закончилась, сапёры вернулись к будке. Двое заняли позиции на разных сторонах моста, послышался рёв двигателей. Из-за поворота показалась колонна из четырёх машин. Впереди шёл "Гантрак", сзади два бортовых грузовика, груженных ящиками различных размеров. На бортовых машинах в открытых кузовах прямо на ящиках вольготно сидели вооружённые солдаты. Кто дремал, покачиваясь на ухабах, кто просто посматривал по сторонам. С крайнего грузовика, ехавшего медленнее всех, с кузова выскочил чернокожий американец, подбежал к одному из стоявших в охранении. Солдаты радостно обнялись. Спрыгнувший с машины в три прыжка догнал свой грузовик и, вцепившись в борт, ловко вскарабкался наверх.
Мошарук, внимательно следивший за проходящими грузовиками и узревший сцену радостной встречи, подкрутил окуляры и хмыкнул.
- Тащщ каптри, видели негра? Спрыгивал с грузовика последнего? это тот, про которого я рассказывал, он со своим дружком марихуану курил, про самолёт в субботу говорил.
- Ага, понятно! а по времени... вчера это была часа два назад... значит время прохождения колонны обеспечения у нас тоже есть. Отлично. Отлично. Ждём, смотрим.
Вскорости колонна прошла обратно. Солдаты, охраняющие мост и проводившие инженерную разведку, разбрелись кто-куда. Кто-то пошёл в будку. Виденный ранее "спортсмен" организовал небольшую команду и солдаты принялись играть в баскетбол.
Обычная размеренная жизнь на удалённой точке. Водолазы потихоньку отползли и с максимальными мерами предосторожности выдвинулись вдоль дороги в сторону батареи.
Совсем скоро, идущий в головном дозоре, Лось подал условный сигнал - "Внимание". Дошли. Вот она батарея. Расположена под огромным скальным выступом. Укреплена посерьёзнее. Одна долговременная закрытая огневая точка, сложенная из местного камня. Сектор обстрела - всё полотно дороги до поворота. Напрямую не подберёшься. Шлагбаум. Маленькая постовая будка. Чуть подальше - одноэтажная казарма, пара хозяйственных построек, небольшая танкерная бочка для горючего. Колченогая водонапорная башня. Лепестки радиолокационных антенн, позиции противокорабельных и противовоздушных ракетных установок, две спаренные зенитные установки и обрыв прямо в море.
Тройка, отойдя чуть назад из зоны видимости, в бешеном темпе начала взбираться по открытому участку скалы. Залезли, перевели дух, поползли на огромный скальный уступ, под которым расположилась батарея. Огромная покатая каменная площадка. Иванову пришлось подстраховаться, обвязавшись страховочным фалом и оставив для прикрытия пару Мошарук-Лосев. Каптри метр за метром заполз на скалу и начал потихоньку, словно паук, цепляясь за каждую трещину, спускаться ниже. Вот она, батарея. Внизу, метрах в пятнадцати, всё расположено как на ладони. Иванов увидел небольшую нишу прямо на скальном карнизе, чуть подёргал страховочный фал, чтобы приотпустили, и в один бросок очутился в укрытии. Вытянул ноги и принялся рассматривать.
Если видел одну батарею, то, считай, видел и вторую. Иванов осторожно достал карту и поднес к глазам бинокль. Из-за особенностей рельефа острова в районе бухты получалось так, что превышающие высоты дислокации батарей находились как бы на концах огромной лысой сопки в виде полумесяца. Сопка к береговой линии становилась менее крутой, а уже к самому морю вообще пологой. Скальный хребет, отделявший бухту от центральной части острова, примыкал почти вплотную в районе берега и в средней части полумесяца. А вот где во второй трети на обоих концах образовывались по две зеркальные трещины? Значит ко второй батарее ведёт дорога идентичная этой с таким же мостиком. Иванов отложил бинокль и снова начал рассматривать карту, вглядываясь в горизонтали и отметки высот. Такие карты выпускались в единичных экземплярах для отдельных задач. Фотографирование и пересчёт снимка на обычную картографическую съёмку, уточнение размеров и протяжённости деталей рельефа даже отдельного и небольшого по размерам острова было очень затратное дело. Как для главного картографического управления, так и для военно-космических сил. Очень затратно и муторно.
Капитан третьего ранга еще раз внимательно осмотрел позицию.
- А вот вы и попались, дорогие мои, - пробормотал он и, высунувшись чуть подальше, начал рассматривать автомобильную площадку, расположенную, как и площадка разгрузки, прямо возле бочек с топливом, - ой, как отлично. А вот если у какой-нибудь машинки, которая рядышком стоит, что-нибудь рванёт, вашу батарею же на маленькие кусочки по океану раскидает. Ладно, и так всё ясно с вами, пора нам дальше погулять.
Иванов подёргал за страховочный шнур и вскоре был уже на верхушке скалы, где распластались остальные водолазы, страхуя спуск командира. Спустились вниз, пересекли дорогу, нашли место подъёма, немного понаблюдали и снова начали спуск вниз к тайнику, где спрятали водолазное снаряжение. В ночь группа была на месте забазирования в потерне основного причала. Водолазы уже из последних сил вскарабкались на каменный пол технического зала.
- Всё, отдых три часа без фишек и работаем дальше, - оповестил майор и, стянув гидрокостюм, плюхнулся у стены, прижав к груди свой "Томсон".
Через три часа, уже глубокой ночью, первым проснулся Лосев, съел шоколадку, запил водой и разбудил остальных. У водолазного специалиста родилась одна идея и он отпросился у Иванова прогуляться по техническим залам причала.
Ловушка из растяжки и отвёртки были не тронуты, секретки все находились на месте, последний на оконечности пирса функционирующий рабочий зал никто не посещал с того момента, как там побывал Лосев. Водолаз посветил фонариком, осмотрел зарядные шкафы для аккумулятров, компрессорные установки. А что, если, пользуясь отсутствием американцев, попробовать подзарядить аккумуляторы "носителя"? Напряжение в промышленной сети в сто десять вольт не проблема. В комплекте снаряжения, взятого на задачу, был преобразователь напряжения к переносному зарядному устройству, позаимстоваванный у группы лейтенанта Пехотина. Если специалисты появляются к десяти утра, судя по графику, висящему на стене, то время еще навалом. Лосев опять побежал в зал забазирования, чуть не навернувшись на собственной ловушке.
