ОХОТА НА КАБАНОВ.

Повесть

Анвару Хусиянову,

Командиру роты 149 гвардейского мотострелкового полка

-й мотострелковой дивизии

Коллективных миротворческих сил

в Республике Таджикистан,

боевому другу и лучшему российскому офицеру, кого я знал,

Посвящаю

.

Капитан Пущин считал себя духовным внуком генералиссимуса Суворова.

На утренних разводах он без конца сыпал цитатами великого полководца. Правда, повторяя очередное "тяжело в ученье - легко в бою" капитан боялся показаться занудным солдафоном, и поэтому всегда прибавлял нечто более современное вроде: "лучше потная спина, чем холодные ноги".

После чего ротный заставлял своих бойцов до седьмого пота утюжить склоны гор в зоне таджикско - афганской границы, дабы они как свои пять пальцев знали местность на случай нападения на заставы, которые прикрывала его тактическая группа.

Впрочем, Пущин не был садистом. В его обширном цитатнике была и такая мудрость: "Не бойся совмещать приятное с полезным". На практике это означало, что выход очередной разведывательно - поисковой группы (РПГ) может совмещаться с охотой на кабанов, которых в горах таджикского приграничья было немало.

Поэтому, каждый раз инструктируя своих бойцов накануне выхода в горы, он не забывал напомнить про "Орден Свиного Пятачка". По положению, разработанному в роте под чутким руководством командира, это означало, что счастливец, заваливший кабана, имел право отрезать у зверя пятак. Что, в свою очередь, давало право на двойную порцию кабанятины в течение всего месяца. Без разницы -охотился ли при этом на зверя кавалер "ОСП" или нет.

Для остальной же ротной тактической группы свежая порция мяса была весомым доппайком на фоне порошковой картошки, перловой каши, заправленных армейской "красной рыбой" - консервами из кильки в томатном соусе.

Младший сержант Максим Будников под началом капитана Пущина до своего "Ордена Свиного Пятачка" еще не дослужился, но надеялся заработать его сегодня.

Макс Будников проснулся и посмотрел на часы: подъем через двадцать минут. Его биологические часы сработали точно.

Младший сержант закинул руки за голову, поудобнее устраиваясь на втором ярусе койки. Прислушался к тишине спального помещения, прерываемого лишь тихим пощелкиванием часов над тумбочкой дневального и треском догорающих досок в утробе печки-буржуйки. Удовлетворенно улыбнулся и подумал, что старые привычки, усвоенные еще во время срочной службы, снова возвращаются.

Просыпаться за полчаса до подъема, чтобы, смотря в потолок; постепенно освобождаться от дремоты, прокручивать в голове только что увиденный сон; представлять, какая сейчас погода на дворе, и прислушиваться к сонному дыханию своих товарищей он научился в Афганистане в 1988 году. В последующей мирной жизни, в суматохе учебы, работы, удач и поражений, находок и разочарований, эта привычка потихоньку ушла от него.

И вот теперь, через семь лет, когда Максим подписал контракт с командованием 201-й мотострелковой дивизии Коллективных миротворческих сил в Таджикистане и попал служить в полк, прикрывающий вторым эшелоном одно из направлений таджикско- афганской границы, она снова стала его частью.

...Что приводит людей на службу в Таджикистан? Отправляясь в эту среднеазиатскую республику более полугода назад, Максим был уверен, что обстоятельства, толкнувшие его на этот поступок, более чем уникальны.

...После окончания факультета физического воспитания в Ярославском педагогическом институте в 1994 году, он, как и многие его сокурсники, не пошел работать в школу преподавателем физкультуры, а подался в предприниматели.

Ничего оригинального в его бизнесе не было: со своим одногруппником Будников арендовал у мэрии три "точки" в центре города и установил на них железные будки коммерческих ларьков. "Кубики- рубики", как именовали их горожане. Набор продаваемых товаров не отличался от "джентльменского набора того времени: водка-пиво, сигареты, газированная вода, шоколадки, "сниккерсы" для детишек и "тампаксы" для их молодых мам.

Деньги на "раскрутку" под сравнительно небольшой процент брал напарник Будникова. С долгами они расплатились быстро, и Максим не особо даже интересовался, у кого и на каких условиях брался кредит. Все стало на свои места, когда через полгода в офисе, который партнеры снимали в центре города, появились крепкие ребята в кожаных куртках. Выражения лиц и стриженые затылки визитеров сомнений о характере их профессии не вызывали.

В простых и энергичных выражениях они объяснили, что тех денег, которые ребята выплатили в качестве процентов, недостаточно.

-Часть "бабок" вы скрысятничали, ребята, - заявили бандиты, - Поэтому в качестве наказания и компенсации морального ущерба вы должны отдать нам пятьдесят процентов своего бизнеса.

Максим тогда недоуменно посмотрел на своего компаньона. Тот, крепкий "камээс" по дзюдо, молча сидел в своем кресле, ссутулившись и опустив голову.

-Это правда? -обратился к нему Макс.

Тот поднял голову и поочередно посмотрел на Максима и бандитов.

-Конечно, нет... - устало произнес он, - Но об этих финтах я уже слышал. Это "кидок", Макс. Называется "откормить бычка". Сейчас так братки делают, чтобы потом забрать весь твой бизнес. Вот и мы попались...

-Кидо-ок... - протянул Будников, - А не пойти ли вам, ребята, на "три веселых буквы"!

Для усиления эффекта своей фразы он выхватил из ящика стола газовый "Макаров", практически не отличающийся от боевого своего собрата. Бандиты попятились, но на их лицах Максим не прочитал страха

-Не дури, мужик, - примирительно протянул ладонь вперед старший из них, с едва уловимым то ли кавказским, то ли азиатским акцентом - Мы уходим. Но... - тут он сделал паузу, - Мы вернемся. Так что подумайте...

Через три дня в темном переулке, когда Будников возвращался с работы, его сбила машина. В больнице он узнал, что его компаньон исчез бесследно. Правда, перед этим он переписал на некое ТОО свою долю...

А к Максу в палату наведался все тот же, коротко стриженный брюнет.

Он присел на койку и заговорил без околичностей:

-Ты в курсе, что случилось с твоей квартирой? Эх... - он сочувственно поцокал языком, - Она немножко погорела. А на ремонт деньги нужны? Нужны. Вот они!

Бандит кинул на одеяло пачку.

-Здесь две тысячи долларов. На первый случай хватит. Что от тебя требуется? Не возникать.

-А если я не подпишу акт передачи документов? - строптиво проговорил Будников.

-А ты уже подписал! -ощерил в улыбке золотые коронки бандит, - Разве это не твоя подпись? Скажешь, подделали? Экспертизу потребуешь?

Бандит спрятал улыбку:

-Я думал, что ты умнее, Максик. Так вот, я передумал: в городе тебе не жить. Уезжай. А то... - золотые зубы опять сверкнули в усмешке, но глаза смотрели холодно и зло, - Вслед за своим дружком отправишься, понял?

Выписавшись из больницы и придя на пепелище скромной "хрущевки" (более новую квартиру он не успел купить) Будников обнаружил, что кроме вещей, у него сгорели практически все документы.

Еще через несколько дней, зайдя в военкомат для того, чтобы попытаться восстановить военный билет, Максим повстречал там майора из Таджикистана, приехавшего набирать группу контрактников для 201-й дивизии. Поговорил с ним и принял решение...

"Здесь мне жизни точно не будет, - думал Будников тогда, - Откровенно говоря, "коммерс" из меня никакой. За полгода "тампаксами" наторговался - на всю жизнь впечатлений хватит. А там... Деньги там, конечно, не такие уж и большие, но зато жизнь знакомая, изученная. Да и будет возможность с бандюками этими, черноусыми, поквитаться. Азиатский у того был акцент, точно..."

Самые разные пути приводят людей к подписанию контракта с 201-й дивизией, расположенной, как пишут в газетах, "на самых южных рубежах СНГ".

...Будников покрутил головой. В спальном помещении блиндажа контрактники, мирно посапывая, досматривали последние сны. На койке через проход, едва различимый в синем свете дежурного освещения, спал Костик Камышевский, или "Ка в квадрате" - лучший друг в роте. В отличие от Максима, Костя просыпался только по команде дневального.

Камышевский на соседней койке заворочался, что-то бормотнул во сне.

"Все-таки скрытный мужик, "Ка-два"... - без видимого перехода подумал Максим, - Уже без малого полгода в одной упряжке, вроде лучшие друзья, а он так не рассказал, почему здесь оказался. А все ребята поделились... Даже те, кому хвастать-то особо было нечем, о себе рассказали.

Вон, Спирин, самый старый из нас - тридцать шесть лет, до этого срок отмотал. На игле сидел, а рассказал об этом, не жеманясь. А чего стесняться? Что было -то прошло. Сейчас он лучший снайпер в роте. Оказалось, что в молодости был мастером спорта по биатлону... Что ни говори, -я дивизия дает всем шанс еще раз все начать сначала.

А Константин... Надежный, толковый, всегда поможет, поддержит, но вот молчит он о причинах, что его сюда привели. Как рыба об лед! Что его гложет?"

Но Максим не стал сегодня развивать эту тему. Думать ни о чем неприятном или загадочном не хотелось. Впереди день, который обещает быть до предела насыщенным событиями

...-Макс, подъем! - у изголовья показалась фигура дневального, и он легонько потряс за плечо Костенко. Встретил взгляд Максима, в котором не было и тени сна, кивнул головой и пошел к следующим:

-"Ка-два", Костик - подъем... Спирин... Бергенов... Подъем, подъем, подъем... - то приближался, то уплывал в сторону его приглушенный, чтобы не разбудить всех, голос.

Максим соскочил с койки первым, заправил постель и выбрался наружу по узкому, обшитому белыми досками от снарядных ящиков, проходу. Запахнул надетый прямо на нижнюю рубашку камуфлированный бушлат и посмотрел вверх. Небо над горами было еще по - ночному черным. Однако звезд становилось меньше и их яркий свет ощутимо бледнел: приближалось утро...

-Погодка сегодня вроде будет нормальная... - прозвучал голос за плечом Будникова. Тот обернулся и увидел Камышевского.

-Покурим перед завтраком? -предложил Константин, доставая из кармана накинутого на плечи бушлата синюю картонную пачку.

-"Опять "сливочные?" - с дружелюбной издевкой спросил Максим.

Костя в ответ захохотал.

...Та, охота на кабанов, случившаяся еще в апреле, была первой за время службы Будникова в Таджикистане.

Группа из шести человек под началом командира взвода старшего лейтенанта Горелова выгрузилась из "Урала" в глубине ущелья, которое за узкий проход между скал Максим тут же назвал "Чертовыми воротами". После короткого инструктажа они полезли в гору.

Через десять минут "песчанки" на спинах контрактников потемнели от пота, через двадцать послышалось прерывистое дыхание. Максим не был исключением: сотни выкуренных за последние годы сигарет, десятки выпитых бутылок водки и долгие часы сибаритского валяния на диване довольно ощутимо напомнили о себе.

Прошло еще немало времени, пока командир взвода не дал команду "Стой!". "Наконец-то... - с облегчением подумал Максим, борясь с желанием повалиться на жухлую прошлогоднюю траву, покрывающую склон. Однако Горелов не думал успокаиваться. Он с озабоченным видом осмотрелся, и проговорил:

-Смотрите, мужики: вот здесь и проходит кабанья тропа. Мы сюда в прошлом месяце с проводниками местными ходили. Костя, - обратился двадцатичетырехлетний "старшой" к тридцатилетнему сержанту, - поднимайся по тропке во-он к тем кустикам. Там и засядешь. Это будет твоим "номером".

Константин Камышевский подхватил автомат и, не торопясь, потопал к указанным командиром кустикам. Он в первый раз был на охоте, но не хотел признаваться в этом никому. Как-никак, должность заместителя командира взвода не давала права чувствовать себя новичком.

-Макс! - повернулся командир взвода к Будникову, - Стрелял ты на полигоне прилично. Поэтому я даю тебе шанс отличиться и получить "Орден Свиного Пятачка". Твой "номер" будет здесь. Сойди с тропы, залезь в кусты и не высовывайся. Как услышишь выстрелы загонщиков, знай: погнали зверя...

Прошло несколько минут, и забравшийся в заросли Максим почувствовал, что вспотевшее во время подъема тело начало остывать. Жара, уже неделю выматывавшая людей, сначала сменилась духотой, а потом и вовсе куда-то исчезла.

Ветер с покрытых ледниками гор афганского Гиндукуша резко менял погоду. Под его далеко не теплыми порывами между лопатками и промокшим от пота хэбэ стали бегать острые холодные мурашки.

Ко всему прочему, довольно некстати, припомнились рассказы "стариков" про хитрую и жестокую сущность местного кабана. Мол, тот предпочитает втихую осторожно подкрадываться к человеку и внезапно бросаться на него, распарывая своими жуткими клыками от паха до диафрагмы...

Будников поежился и лязгнул затвором, загоняя патрон в патронник. Затем постарался залезть поглубже в куст, прижаться спиной к гибким ветвям, покрытым зеленым пухом начавших распускаться листьев. Он надеялся, что местное растение, названия которого не знал, хоть каким-то образом убережет спину от холода и заодно - от нападения коварного зверя. А уж лобовую атаку он-то сумеет отразить...

Прозрачный горный воздух далеко в разные стороны разослал резкие выстрелы. Приближающийся шорох среди сухой травы и ветвей кустарника заставил вскинуть АК -74.

В ближайших кустах ворочалось что-то явно большое, двигаясь в сторону Максима. Тот навел автомат, выцеливая темное пятно, появившееся в зарослях левее кабаньей тропы. Палец замер на спусковом крючке. Максим плавно потянул его, задерживая дыхание. В голове промелькнуло: "...Появился еще раньше, чем ждал. Быстро бегают, однако..."

Но за несколько мгновений до выстрела его поразила несуразность: зверь был слишком высок для кабана. Как будто двигался на задних лапах. Если бы перед ним был медведь, то это еще подходило бы под описание, но Максим знал, что косолапые в этих краях не водятся. Он чуть придержал палец на курке. И вовремя: из-под зеленеющей ветки миндаля высунулась обветренная физиономия Камышевского.

-Слышь, Макс... - произнесла она, - Ты тут не задубел в одной хэбэшке?.

Увидев направленный на себя автоматный ствол, Костя поперхнулся:

-Т-ты чего, Макс?!

Физически ощущая податливость спускового крючка под указательным пальцем и самые малые шороховатости пластмассового цевья автомата; чувствуя, что запертый в грудной клетке воздух начинает превращаться в тугой ком, и, не имея сил вытолкнуть его наружу, Максим стал разряжать опасную ситуацию в несколько приемов. Сначала осторожно отвел в сторону автоматный ствол, опустил его, предварительно аккуратно освободив от нажима курок АК, и уж потом начал выдыхать раз за разом давящий легкие воздух:

-Ты... твою мать... Ишак гамург...кха!... ский! Я ж тебя... чуть не ... кха-кха!!! ... не завалил! Кха!

Чувствуя предательское подрагивание в левом колене, Максим присел на корточки и постарался выразиться уже в один прием:

-Придурок! Кто же на охоте между "номерами" ползает?! Я тебя за кабана принял! Кха...

Костя опустился на траву рядом. Помолчали. Камышевский вытащил из кармана синюю пачку:

-Покурим?

Максим вытащил из сплющенной в сержантском кармане пачки "Полета" не менее плоскую сигарету, которая ни коим образом не подходила под название "овальная", и ни к селу, ни к городу, бросил:

-Ты знаешь, почему их в Чечне "сливочными" зовут?

-А ты чего, в Чечне был? - безучастно поинтересовался Константин: до него медленно стало доходить, как близко он стоял от смерти.

-Не... Ребята знакомые были, рассказывали...

-Так знаешь? Это из-за анекдота. Звонят: "Алло, это булочная? - Нет, это сливочная! -А вы что, сливки делаете? - Нет, дерьмо сливаем!!!" - рассказывал Максим, стараясь забить липкое, противное: "Еще секунда, и я бы его завалил. Ему - "груз двести", мне - трибунал. Охотнички, вашу мать..."

Камышевский, в свою очередь, хрипло, по обязанности, расхохотался над анекдотом. Поперхнулся табачным дымом, закашлялся. Максим постучал ему по спине.

Костя переборол кашель:

-В точку анекдот! В этом "Полете" столько дерьма, что даже слон сдохнет.

-Курнет и отправится в "Полет"! -заключил Максим.

Они криво усмехнулись. Каждый по своему поводу. Хохотать больше не хотелось.

С тех пор замкомвзвода Камышевский и радист Будников подружились.

...А кабанов они тогда так и не увидели. Через двадцать минут показались запыхавшиеся загонщики.

-Ни хрена нет! -бросил в сердцах взводный. - Всегда были, а сейчас нет. Что за напасть! Давайте спускаться вниз. На обед вместо кабанятины свиную тушонку будем есть.

-А зачем стреляли? - поинтересовался Будников.

-Бергенов свой пулемет пристреливал.

...Сегодня группа должна подняться в четыре утра. До рассвета, чтобы с первыми лучами солнца уже быть на исходных позициях, говоря языком военным. Или на "номерах", как выражаются охотники.

В РПГ собирались идти двумя группами. В 4-30, выпив по кружке чая и закусив парой бутербродов с маслом, которые приготовил загодя в брезентовой палатке ротной столовой повар Семеныч, бойцы погрузились на броню.

На двух БМП они должны были уйти в ущелье, начинавшееся сразу за их позициями их РТГ (ротной тактической группы). Далее следовало прочесать два намеченных заранее участка на случай обнаружения не только зверей, но и людей с той стороны Пянджа.

Капитан на этот счет славился интуицией. Месяц назад, в ноябре, группа, в которую входил и радист Будников, действительно обнаружила следы душманов. Но тогда основное дело препоручили десантно-штурмовой маневренной группе пограничников.

"Погранцы", уничтожив троих бандитов, еще четверых взяли в плен. Вкупе с тридцатью килограммами чарса, автоматами, и десятком одноразовых шприцев. "Дэшовцев" тогда поощрили, что явилось причиной тайных переживаний капитана.

Впрочем, сегодняшний выход в горы "войны" не обещал. Группе из двух частей (одну из которых возглавил непосредственно капитан Пущин) следовало лишь до рассвета выйти на постоянные тропы кабанов и приготовиться к ведению огня.

...БМП швыряет из стороны в сторону. Гусеницы боевой машины пехоты с лязгом цепляют валуны ущелья, забираются на них, разбрызгивают в стороны ледяную воду горного потока.

Максим сидит на башне, прислонившись спиной к плоскому кругу прожектора. Слева от него из командирского люка высунулся по пояс командир роты капитан Пущин, "Декабрист". Так его зовут все в полку, а возможно, и в дивизии.

Полтора года назад, прибыв из России и "проставляясь" по этому случаю, Пущин обмолвился, что он "из тех самых". И даже в подтверждение слов сбацал на гитаре романс "Кавалергарда век недолог". С тех пор в тесных офицерских кампаниях капитан фигурировал не иначе как "Декабрист". Прозвище Пущину понравилась, и он охотно на него отзывался. Естественно, вслед за офицерами ротного так звать начали и его солдаты. С одной только разницей -за глаза...

На одном из резких поворотов ущелья "бээмпешка" со всего размаха хлопается в подводную яму.

Максим едва не слетает с облюбованного и пригретого местечка, успев одной рукой подхватить лежащий на коленях автомат, а другой - вцепиться в ствол 30-мм пушки, задравшей свой ствол под левым локтем.

"Декабрист", цепко всматривающийся вперед, не успевает ухватиться за кромки люка. Подлетает и пребольно ударяется спиной о бронированный край. Максим видит, как перекашивается его лицо, и капитан в сердцах хлопает ладонью по торчащей из соседнего люка шлемофонной макушке механика-водителя:

-Смотри внимательнее, перевернемся!

Бросает взгляд направо и наверх - туда, где сидит Максим, и тут же стирает с лица гримасу боли: боец не должен видеть командира в минуту слабости.

Будников, в свою очередь, тоже поторопился отвести от него взгляд. Он уставился в проплывавшую мимо скалу с таким неподдельным интересом естествоиспытателя, словно это, как минимум, кусок астероида из другой галактики.

БМП останавливается.

-Будем подниматься здесь! - Пущин показал на крутой бурый лоб горы, чистый от снега - ветра постарались. - Напоминаю всем еще раз: не расслабляться! Здесь - граница и горы!

Это было одной из причин, почему традиционно каждая из групп охотников под командованием капитана брала кроме автоматов еще ручные пулеметы ПК и РПК. А также не забывала подствольные гранатометы. Регулярно выходя со своей ротой на кабаньи тропы, капитан Пущин стремился научить своих солдат открывать огонь сразу после обнаружения цели и стрелять из любых положений - в том числе из ПК с рук. Ведь бой в горах не даст шанса, спокойно передвигаясь, выбрать удобную позицию.

...-Вторая группа... - капитан обернулся в сторону старшего лейтенанта Горелова, возглавлявшего охотников со второй БМП, - Пойдете выше. В метрах трехстах, на другом склоне, на прошлой неделе тоже видели кабанов. Посмотрим, кому повезет быстрее...

...Идти по грунту, смерзшемуся до состояния катышей - гранул (весьма похожих на шлак литейных печей) просто - ноги не скользят. Поэтому шагалось легко, хотя склон и был достаточно крут, а подъем относится к разряду затяжных.

Морозный горный воздух остужал глотку, ласкал разгоряченные щеки. И пусть под бушлатом по хэбэ, придавленном ремнями радиостанции, вдоль позвонка и бежали горячие ручейки пота, они не раздражали, не навевали мысли о надвигающейся усталости.

На одном из этапов подъема, на небольшом плоском козырьке склона, Максим воспользовался остановкой и огляделся по сторонам.

Солнце еще не взошло, но небо над головой стало уже прозрачно - голубым. Хотя темных щелях еще таилась непроглядная чернота, на заснеженных склонах уже ложились розовые тени - предвестники рассвета.

...Вот и верх. Растянувшись с интервалом в метров десять-пятнадцать, цепочка охотников потопала по сугробу глубиной по щиколотку, наметенному на узком, шириной в метра два, хребте.

-Внимание! -поднял руку идущий впереди Пущин, - Бергенов, Камышевский - спуститесь во-он к тому камню, посмотрите что там и как. Только аккуратно!

Сагит Бергенов подхватывает свой РПК, Костя Камышевский - положенный ему как замкомвзода АК с подствольным гранатометом. И они начинают скользить по склону, противоположному тому, по которому группа поднималась. Он находится с подветренной стороны, поэтому весь покрыт снегом.

-Если они здесь, - шепчет подошедший сзади Спирин, - То наверняка в этих кустах прячутся...

Анатолий Спирин в молодости довольно неплохо выступал за юниорскую сборную страны по биатлону, к двадцати двум годам выполнил норматив мастера спорта международного класса.

Соревнования за границей, сборы в лагерях на Черноморском побережье, отдельная квартира, "жигули" третьей модели - предел мечтаний среднего советского гражданина семидесятых годов. Вниманием женского пола тоже не был обделен: в ближайшей перспективе собирался жениться на дочери старшего тренера своей же команды. "Наш пострел и здесь поспел", - беззлобно подначивали Спирина товарищи по команде.

Но на отборочных соревнованиях под Москвой, на крутом спуске, правая нога выскочила из обледенелой лыжни, и биатлонист на полном ходу слетел с трассы. Колено пронизала острая боль. Спирин сгоряча вскочил, хотел продолжить гонку, в глубине души надеясь, что это всего лишь ушиб. И тут же, путаясь в ставших вдруг тяжелыми лыжах, снова опустился на снег. Только теперь он разглядел торчащий из сугроба пенек, в который въехал своей коленкой.

На соревнования, спортсмена, естественно, не допустили: колено оказалось раздробленным. Затем -месяц в больничной палате, запечатанная в гипс нога, костыли и - вердикт врачебной комиссии: из большого спорта придется уйти. Свадьба разладилась как-то сама собой...

Какое-то время Спирин работал тренером в детско-юношеской спортивной школе, но больше двух лет не продержался - начал пить, и его попросили написать заявление об уходе. Далее - стандартная судьба неудавшегося спортсмена: места работ, меняющиеся с чудовищной быстротой, алкоголь. "Подсобка" магазина в котором ты до обеда ворочаешь ящики, а после -"соображаешь на троих".

Он попробовал "завязать", но довольно своеобразно: дружки подсказали, что "травка" лучше водки. И Спирин перешел на анашу, а потом и опий. В середине 80-х, во время очередной ломки, попытался ограбить кассу магазина, чтобы достать деньги на наркоту. Был взят на месте преступления, с поличным...

После пяти лет лесоповала, вернувшись в совершенно другую страну, бывший мастер спорта - биатлонист, он же - "откинувшийся" с "зоны" зэк, на вокзале повстречал бывшего товарища по команде. После двух кружек пива в привокзальном буфете тот сообщил, что едет на Кавказ. Мол, новый президент независимой Чечни Дудаев набирает людей, умеющих держать в руках оружие...

-Ты же хорошо стрелял, я помню... - без пяти минут наемник притянул Спирина к себе за лацканы давно вышедшего из моды пиджака, и, дыша ему в лицо свежевыпитым пивом, прохрипел:

-Поехали со мной... Что тебе здесь? А там... Там заработаешь! Дудаев баксами платит!

-Ты погоди... - отстранился Спирин, - А по кому стрелять надо будет? По своим?! Там же русские пацаны! Я ж газеты на "зоне" читал...

-Это те пацаны, что тебя на вышках охраняли! - прошипел наемник, - И случись что, они бы тебя не пожалели...

-Это же предательство! - Спирин исподлобья посмотрел прямо в глаза своему бывшему товарищу, - И ты меня за куртку не хватай. Щас по рогам получишь, ишак педальный... Лапы убери, гад!

-Дур-рак, - зло и непонимающе выдохнул наемник. Отшатнулся. Подобрал сумку и, не оглядываясь, пошел к выходу из привокзальной пивной.

Спирин посмотрел ему в след. Долго смотрел, даже тогда когда предатель уже скрылся из глаз. И постепенно в голове бывшего "зэка" созрело решение.

Он вспомнил, что в его родном городе, в военкомате служит еще один товарищ по юношеской команде. Тот раньше Спирина "завязал" со спортом, поступил в военное училище, служил в Афганистане, в Германии, Закавказье, а после развала Союза стал райвоенкомом в городе их общего детства.

"Чем черт не шутит, - думал Спирин, - В газетах пишут, что сейчас в нашу армию наемников набирают. Хотя какие они "наемники"... Глупость, они же родному государству служат. Уж лучше к своим идти, чем за пачку "зеленых" всяким гадам продаваться... Позвоню-ка я в военкомат, вдруг возьмут? Сейчас порядки поменялись, в армию и с судимостью призывают. Слышал, в 201-й дивизии людям дают еще один шанс начать сначала. Чем черт не шутит..."

...-Присядьте! - вдруг громким шепотом скомандовал Пущин, - Увидят...

-Кто? - не удержался от глупого вопроса Максим.

-Дед в кожаном пальто, - кидает в ответ капитан, - Горные бараны, вот кто. Архары! Их там пары две. Я в бинокль увидел. С трудом, но увидел. Сначала вижу: что-то живое шевелится. Но на кабанов не похоже -большое слишком. Высокое. А потом один из них повернулся, и на фоне склона голова с рогами нарисовалась. Ночевали, наверное, в тех кустах...

У распадка ударил выстрел. За ним - пулеметная очередь.

-Уроды! - зло воскликнул капитан, - Рано!!!

По дну распадка, словно бестелесные духи, пронеслись четыре фигуры. Затрещали новые выстрелы. Хлопнул подствольный гранатомет, раскидав на белом боку противоположного горного склона черный веер разрыва. Снова застучал пулемет.

-Чего зря палить! Мать вашу... - ротный кипел от бешенства, - Упустили.

-Товарищ капитан! Смотрите! - возглас Спирина заставил всех повернуть головы в те сторону, куда указывал пальцем Анатолий. Из кустов, как раз в секторе обстрела Константина и Сагита, плотной группой рванули темно - коричневые туши кабанов.

Стало понятно, почему головная группа открыла огонь. Она не смогла рассмотреть без бинокля то, что ротный узрил при помощи оптики: архаров. Зато среди кустов заметила лежку диких свиней -свою искомую цель.

...Теперь уже стреляли все. Глухо бухала "эсвэдэшка" Спирина. Судорожно дергался автомат Максима. Хищно изогнувшись, ротный ударил из своего подствольника.

Кабаны, словно опытные солдаты, зигзагами уходили из-под обстрела наверх. Еще немного, и они скроются из глаз - на обратном скате противоположной горы...

Скрылись.

-Не может быть, чтобы никого не подстрелили! - с надеждой протянул Будников. -Надо сходить посмотреть.

-Вот и сходи! -разрешил Пущин, - Возьми с собой великого снайпера Спирина, который наверняка промазал, и сходи.

-Архары нас с панталыку сбили, - растерянно пробормотал Толик, оправдываясь - На них засмотрелись, время потеряли и поздно стрелять начали.

...-Какого хера, товарищ капитан! - взопревший, без привычной шерстяной шапочки на голове, с прилипшей к потному лбу прядью волос, на хребет вылез Камышевский.

Всегда ровно-вежливый с офицерами, он матерился, не обращая внимания на нарушение субординации.

Ротный это тоже не заметил - на охоте, как и в бане, все равны.

-В мать - перемать! Вы где были? Почему так поздно начали стрелять?! - продолжал Костик наседать на Пущина, - Из-за вас мы их упустили!

-Ну, может, еще не упустили... - примирительно проговорил ротный. Да и вообще, мы архаров выцеливали.

-Каких архаров? - озадаченно остановился Константин.

-Рядом с вами! Если бы вы подошли к кустарнику чуть поближе, сами бы их увидели. Вот это был бы трофей! Хрюшки, что... Их всегда здесь много. Если бы вы горного барана подстрелили, слава до самой дивизии дотекла бы! А ты бы рога жене отвез...

-Рога... - вдруг криво усмехнулся Камышевский, - Да, рога бы подошли...

Ротный, по тому, каким тоном это было произнесено, понял, что невольно ляпнул бестактность. И постарался перевести разговор на другую тему:

-Ладно... Может быть, мы все же подстрелили какую-нибудь свинью. Сейчас "старый каторжник" с радистом вернуться.

...Ну, а ты, "пулеметатель" чего стоишь, как штанга от ворот? - он шутливо толкнул в бок Сагита, - Докладывай, сколько патронов не по делу сжег?

Сагит Бергенов, сколько себя помнил, жил только в Душанбе. То, что он, башкир по национальности, родился в Таджикской ССР, не особо угнетало его. Можно сказать, совсем не угнетало. В интернациональном городе, кроме таджиков, проживали тысячи семей русских, украинцев, татар, башкир, армян. И никто особо не забивал себе голову проблемами национального самосознания. "Главное, чтобы человек был хороший!" - любил говорить отец Сагита, Салават Юлдашевич.

В 1990-м году 45-летний Салават Бергенов, водитель автокомбината, развозившего по магазинам хлеб и молоко, оказался на пути демонстрации "исламских демократов". И вечером не пришел домой. На месте работы ничего вразумительного ответить не смогли...

Сагит наутро обошел все улицы, по которым пролегал маршрут фургона отца. И обнаружил сожженную "хлебовозку" в одном из переулков. Жители близлежащих домов рассказали ему, что отца вытащили из кабины и задали один - единственный вопрос:

-Ты знаешь, кто такой святой Ваххоб?

Салават удивленно пожал плечами и ваххабиты принялись его избивать.

Потом, в течение целой недели 19-летний Сагит обойдет все морги города, насмотрится на десятки изуродованных тел, но отца среди них так и не найдет.

В том же году он увезет мать и двух сестренок к родным, в Башкирию. А сам, получив российское гражданство, в 1994-м вернется на родину и поступит на службу в 201-ю дивизию.

.

...-В чем дело, Хош? - чеченец Ахмад повернул в сторону уйгура по кличке "Хош Амадед" ("Добро пожаловать" - тадж.) свою кустистую, на афганский манер, бороду, в которой застряла веточка верблюжьей колючки. Уйгур еще с утреннего перехода хотел сказать чеченцу о ней, но каждый раз останавливался.

"Этот нохча (чеченец) слишком много на себя берет, - в который раз неприязненно подумал Хош, - Подумаешь, он полтора года воевал с кяфирами у себя в Ичкерии. Афганские моджахеддины делают это уже четырнадцать лет. Я на этой войне уже седьмой год...".

Обида, что командующий Шаарским фронтом назначил старшим группы именно пришлого Ахмада, а не его, опытного бойца джихада, третьи сутки нестерпимо колола самолюбие.

Впрочем, от природы будучи неглупым человеком, уйгур понимал, что иначе и быть не могло. На Калайхумском направлении появилось до роты чеченцев, разными путями добравшимися до Бадахшана. Их командование в Ичкерии надеялось, что таким шагом сможет заручиться более плотной поддержкой ДИВТ (Движения исламского возрождения Таджикистана) и афганских моджахедов.

Возможно, в штабе Дудаева не отдавали себе отчет, что полторы сотни чужаков, не знакомых местными обычаями, желающими влезть в драку с русскими по всякому поводу (а чаще без всякого повода) - это головная боль даже для местных душманов. Последние уже давно выработали свое свою тактику ведения войны (если, это, конечно, можно было назвать войной) и в лишних советниках не нуждались.

Но "Черный араб", пришедший на эту сторону Пянджа из Афгана, и все сильнее бравший на себя бразды правления разрозненными группировками, требовал, чтобы ДИВТ занимался не только контрабандой наркотиков, но и все активнее воевал с неверными. Поэтому появившимся с севера сепаратистам было наплевать на недовольство местных моджахеддинов.

И когда возникла нужда провести акцию устрашения в приграничном районе Таджикистана, по ту сторону Пянджа решили, что командиром группы нужно назначить Ахмада, заместителя командира роты дудаевцев. Со своими четырьмя людьми он должен был ликвидировать семью местного жителя Муззафарова, чей домик притулился к склону горы в неприметном кишлачке этого ущелья.

Муззафаров лет пять назад служил срочную в пограничных войсках, вернулся и теперь стал председателем местного самоуправления, самым молодым в районе. Про службу Муззафарова в погранвойсках моджахедам рассказал его сосед, надеявшийся после смерти председателя кишлачного совета занять это место.

Когда-то, будучи помоложе, он баловался мелкой контрабандой, мыл на Пяндже золотишко, пока не угодил на "той стороне" в руки тех, кто переправлял через границу афганскую марихуану. И теперь оказался полезным новым людям, занявшимся героиновым "бизнесом".

Те понимали, что написанная каракулями полуграмотного кишлачника мятая бумажка на поверку может оказаться простым поклепом. Но на свет она появилась как раз вовремя: в предгорьях Бадахшана появились чеченские боевики, рвущиеся в бой. И им нужно было кинуть кость. Одним бывшим "зеленым" меньше, да и не мешает проверить, насколько ичкерийцы соответствуют тому, что они из себя воображают...

-Ну что там за стрельба, Хош? - более нетерпеливо повторил свой вопрос Ахмад.

-Русский свиньи на своих собратьев охотятся, - обнажил в улыбке кривые желтые зубы наемник. - Надо переждать.

Ахмад нахмурился:

-А если они наткнутся на нас, а?

-Это тоже может случиться, - спокойно ответил уйгур, - Но наш лагерь стоит в стороне от звериных троп. И вряд ли русаки сюда полезут...

Они разговаривали на русском языке. Чеченец, не знавший ни таджикского, ни дари, предпочитал общаться на языке противника. "Парадокс - не раз думал Ахмад, - но русские своим присутствием и своим наречием объединяют народы. Даже тогда, когда с ними воюют".

Хош, в свою очередь, понимал чеченца с трудом. Он, бросивший свою семью и примкнувший к сепаратистам, стремящимся к созданию независимого уйгурского государства на севере Китая, ушедший потом в Афганистан к моджахедам; научился этому языку у тех, кто воевал с советским ограниченным контингентом.

-Если сунутся, мы их уложим, - Ахмад гордо выпрямился. - Сколько у них человек?

-Мы насчитали пятерых. Один ручной пулемет, снайперская винтовка, автоматы. Два подствольных гранатомета.

-Радиостанция есть?

-Есть.

-Это плохо...

-В том случае, если мы завяжем бой, - терпеливо повторил Хош, - Но лучше их пропустить. Кто знает, одна ли группа здесь или еще несколько. Мы не сможем выполнить приказ. Эти русские - побочная цель.

-Мы привыкли быть русских везде! -Ахмад, сидя на походной кошме у стенки небольшой пещеры, вход которой был отгорожен от внешнего мира плотным кустарником, подбоченился.

Хош еще раз поморщился, но снова ничего не сказал. Для себя он решил, что, как только они выполнят это задание, постарается не иметь дел с этим бахвалом.

Группа из девяти человек вчера после заката, где вброд, где на резиновых плотиках, сделанных из автомобильных камер грузовиков, пересекла Пяндж, и пошла вглубь территории Республики Таджикистан.

В глубине ущелья, начинавшегося как раз за пограничной заставой (кто же знал, что русские задумают здесь охотиться на кабанов!) она должна была встретить двух эмиссаров с этой стороны и передать им тридцать килограммов героина. Далее боевикам Ахмада следовало провести акцию устрашения и вернуться обратно на базу.

Третий час группа террористов и наркокурьеров, выставив охранение, ждала в двух небольших пещерах своих коллег с таджикской стороны. Однако пока никто не являлся. "Духи" не знали, да и не должны были знать, что эмиссары сутки назад были задержаны патрулем Комитета национальной безопасности Таджикистана в Кулябе во время облавы.

Это была чистой воды случайность. Через сутки курьеров выпустили на свободу. Однако за это время пограничникам из "источника" по ту сторону границы пришла информация, что в Таджикистан просочилась террористическая группа. Но на каком конкретно участке, "источник" не знал...

Если за акцию над семьей пограничника отвечал Ахмад, переброска наркотиков лежала на плечах Хоша. Последний проделывал подобное десятки раз и вроде бы должен был быть спокоен: все шло по накатанной схеме. Даже опоздание таджикских наркокурьеров. Их частенько приходилось ждать, как будто эти ишаки незнакомы с таким изобретением кафиров, как часы...

Все как обычно, но не совсем. Совмещение двух операций - по наркотикам и "акции возмездия" наемнику не нравилось.

"Героин -бизнес, - размышлял он, - Хотя и говорят некоторые у нас, что это тоже политика: продолжение уничтожения неверных только другим способом. Но я в такие дебри не залезаю. Да и чего лукавить, сколько только у нас в отряде сгорело от этого героина, несмотря на жесточайшие запреты? Много. А они были вполне правоверными воинами джихада. Так что пусть болтают, что хотят, в высоких кабинетах и шелковых курпачах где-нибудь в Арабии или в Карачи.

Я знаю, что в рюкзаках Саида и Файзулло лежит товар на многие миллионы долларов. На которые мы сможем купить оружие, еду, медикаменты, одежду, будем содержать наших полевых командиров с их счетами в европейских банках. Покупать прессу "неверных" в Европе, чтобы они обвиняли таких же "неверных" - русских за то, что они воюют с нашими братьями в Чечне. Воистину, доллар - лучшее изобретение шайтана.

Но главное в другом. Я знаю наверняка, что свою долю от этих миллионов - пусть малую, но свою - я получу, как только товар окажется на безопасном расстоянии от границы. За все время, пока я здесь, на счету в банке Карачи у меня скопилось... Ага! Двадцать тысяч долларов. Еще немного, и я позволю купить себе дом и отойти от дел. Мне уже сорок пять лет. Из них - семь войны здесь и еще десять -повстанчества в Китае. Пора подумать о покое...

Все остальное - болтовня. И мешать чистый бизнес с войной, как это делается сейчас - это совершать ошибку".

Хош нервничал: русские солдаты с их дурацкой охотой на свиней, появились совсем некстати.

...-Хош, рядом русские! - в пещеру протиснулся Сафар, один из самых опытных бойцов отряда, с которым уйгур воевал бок о бок практически с самого начала. Сафару тоже не нравилось, что командовать группой назначили пришлого чеченца, и он демонстративно обращался только к "Добро пожаловать".

-Сиди! - Хош положил руку на колено попытавшемуся вскочить двадцатипятилетнему Ахмаду, - Не суетись. Сам пойду посмотрю.

Они выбрались из пещеры, проползли между камней, цепляясь прикладами за корни кустов. Залегли у подножия гранитного валуна - обломка возвышающейся над ними скалы. Лежащий рядом на тонкой курпаче наблюдатель Файзулло молча отодвинулся в сторону.

...-Вон... - Сафар протянул руку, -Там стояли двое русских. Смотрели в нашу сторону. Сейчас их нет. Видимо, отошли к остальным.

-Могли что-то увидеть?

-Не знаю. Они быстро ушли...

Ситуация Хошу нравилась все меньше.

-Товарищ капитан, кабаны ушли! - Спирин перекинул СВД с одного плеча на другое и выпрямился перед Пущиным, - следов много. Кровь тоже есть. Значит, все-таки хоть одного, да зацепили. Ушли за противоположный склон, в сторону от кабаньей тропы. Но, мне кажется, стоит начать преследование.

-Почему? -спросил "Декабрист".

-Крови много. Далеко кабан не уйдет. Попытается где-то залечь. Надо прочесать там, где камни и кусты. Может быть, там кабан и остановится. Только...

-Что только?

-Мы там следы какие-то странные видели. Человеческие. На снегу как раз у камней. На первый взгляд, наши солдатские сапоги. Как минимум, два человека топталось. Если судить по свежести отпечатка, след появился совсем недавно...

-Та-ак... Пошли, покажешь...

...-Может, это ребята из гореловской группы на нашу сторону перебрались? - вслух предположил Пущин после того, как вернулся со склона. И добавил, - Мужики, не маячьте на самом виду. Спуститесь ниже, на тактический хребет...

Сам он тоже последовал за своими бойцами. Поддернув полы короткого танкистского бушлата, сел прямо на снег.

"Интересно девки пляшут... - думал он, - Ребята из разведотдела с радиопозывным "Гриф" ждали их совсем в другом районе. И наша роль была больше вспомогательно - отпугивающая. Чтобы, услышав стрельбу, отошли на тот участок, где уже приготовлены засады. Теперь нужно срочно все переигрывать".

-Макс, - капитан обратился к Будникову, - набери - ка частоту...

Максим принялся щелкать ручками настройки, удивляясь про себя: такой набор цифр был ему незнаком.

-Есть связь?

-Никак нет, товарищ капитан...- виновато пожал плечами радист, - Сигнал не проходит. Наверное, вон тот... - он показал пальцем в сторону горы, нависающей над ними с запада, - хребет мешает.

-А как с группой Горелова?

-Пытался. Но они тоже не отвечают. Наверное, у них рация выключена. До оговоренного сеанса связи еще двадцать минут.

"Двадцать минут до сеанса связи, - напряженно думал Пущин, - Наверняка "духи" в пещерах в глубине того распадка. Больше им укрыться негде. Можно, конечно, сейчас связаться с БМП, экипаж выйдет на "Грифа"... Пока сюда подойдет резервная бронегруппа, пограничники перебросят из того района ДШМГ, "духи" могут уйти. Вверх, по хребту и уйдут. А мы опять окажемся в полном говне.

Два месяца назад РПГ капитана Пущина во время такого же прочеса так же повстречала группу наркокурьеров, сумевшую скрытно перейти границу. Ротный уже собирался дать им бой, предварительно связавшись с базой, но получил неожиданный ответ: пропустить. И он пропустил.

А чуть позже, на выходе из ущелья, душманов встретили пограничники. И получили за это благодарности и медали. Было очень обидно, хотя Пущин понимал, что "зеленые" вели тех бандитов достаточно долго, и это была "их" операция от начала до конца.

Но сейчас это была "его" операция: капитан участвовал в ней не на правах стороннего наблюдателя и не хотел отпускать добычу, если она ему первому свалилась в руки. С другой стороны, человек военный, Пущин подчинялся приказам и знал, что запороть разработку, над которой трудились сотни людей, только из-за собственного самолюбия он не имеет право.

"Оседлать его и ждать? - напряженно думал "Декабрист", сидя на притоптанном снегу, - Но чего? Вдруг это старые, еще ночные, следы - и их там уже нет! Я же не следопыт, черт возьми, а пехотный офицер! Вытяну сюда резервную роту из соседней заставы, дэшовцев... А в итоге - Обсос Иванович! И "духи" в это время ускользнут в образовавшуюся брешь... Нет, надо заблокировать этот участок и самим проверить, там ли они или нет!".

-Макс, связь с БМП мне, срочно! - "Декабрист протянул руку за ларингофоном, -... "Кубик -два", "кубик - два"... Я - "Верхотура - пять"... Записывай срочно! Частота... Передать "Грифу" от "Верхотуры -пять": следы на отметке 1457,2. Возможно, "архары". Повторить - "архары"! Уточню, доложу...

"Кубик-два"! Срочно передвинуться по ущелью к подножью отметки 1457,2. В случае неподтвержденного по радиосвязи появления группы людей, собирающихся спуститься вниз с нашей стороны ущелья, открывать огонь на поражение! Повторить...

Под недоуменными взглядами бойцов, капитан поднялся, нарочито медленно отряхнул от снега бушлат, штаны...

-Слушай боевую задачу! На участке нагромождения камней находятся две пещеры. По данным разведки, там может находиться группа душманов числом до десяти человек. Наша задача: частью людей оседлать хребет сверху и не допустить прорыва противника на тот случай, если "духи" там все-таки есть и они захотят вырваться...

Вторая часть нашей группы должна провести разведку боем: обстрелять район пещер. Если там "духи" - они ответят. После чего со склона тоже отойти наверх, на хребет. Этой группой командует сержант Камышевский. В нее входят... Младший сержант Будников. ...Рацию, Макс, оставишь у меня! Бейте короткими. Выпустите по магазину. Ты, Костя, навесишь пару раз из "подствольника". И отходите. Тем более, если будет ответный огонь. Прочесывать пещеры запрещаю! Остальные - за мной!

-Разрешите вопрос, товарищ капитан? - проговорил Камышевский. - Это что, новая вводная, или всерьез?

-Всерьез, сержант. Охота была лишь прикрытием для большой операции. Такой большой, что и я знаю только небольшой кусочек от всей мозаики. Возможно, там, куда вы идете, никаких "духов" нет. Но прошу отнестись к этому всерьез, быть предельно осторожным и в случае чего стрелять на поражение.

...-Слушай, Макс, - проговорил Камышевский, когда они осторожно начали спускать по восточному склону в сторону каменистой расщелины, начинающейся в метрах пятидесяти ниже хребта (группа капитана Пущина к этому времени уже скрылась из глаз).

-Слущай, Макс... - повторил Константин, - Помнишь, ты спрашивал, почему я здесь оказался?

-Ага. Вот только, Костян...- ответил Будников, - Давай потом расскажешь, а? Когда все это закончится.

Тот усмехнулся:

-Как ты думаешь: наш "Декабрист" опять решил в войнушку поиграть или там действительно что-то серьезное?

Будников промолчал. Странная разговорчивость Камышевского ему не нравилась. По опыту Афганистана Максим знал, что в горах лучше не шутить и не болтать без меры. Горы этого не любят. Да и те следы, которые обнаружил Спирин в сугробе на склоне, были свежими. Они не успели покрыться коркой наледи. Значит, противник был в этом районе за час или за два до их прихода. А, возможно, и сейчас есть...

Камышевский, в свою очередь, думал совсем о другом. Оборванный на полуслове другом, он не думал на него обижаться, прекрасно понимая, что сейчас не до исповедальных разговоров. Но, почему-то именно сегодня ему захотелось рассказать Максиму, почему он оказался в Таджикистане.

Сын кадрового военного, Константин с детства мечтал продолжить карьеру отца. Суворовское, или "кадетка", как его называют офицеры; далее - военное училище ВДВ в Рязани и - стремительная карьера блестящего десантника... Мы все любим помечтать с юные годы.

С голубых небес мечты на грешную землю судьба спустила в 16 лет, на выпускном курсе суворовского училища. Когда в военный городок полка Псковской воздушно-десантной дивизии пришла телеграмма о смерти отца - командира батальона подполковника Камышевского. Чуть позже в часть из Афганистана пришел и "черный тюльпан" с деревянным ящиком "груза двести".

Мать, постаревшая на десять лет, на коленях умолила Константина прервать военную карьеру.

-Ты же у меня один! - то шептала она, то срывалась в крик в квартире, в которой еще не выветрился запах еловых венков, - Обо мне подумай!

Константин подумал. Закончив "кадетку", документы в училище подавать не стал - поступил в политехнический институт и со второго курса был призван в армию. Служил недалеко от дома. Видимо, мать задействовала старые связи отца. Камышевский - младший догадывался об этом, но предпочитал не вникать. Ему было противно.

Приезжая на выходные домой, сержант Камышевский проходил мимо фотокарточки отца в черной рамке, низко опустив голову. Он никак не мог решить дилемму: правильно ли поступил, послушав мать, или нет. Но в глубине души Костя чувствовал, что в чем-то предал память Камышевского -старшего.

После окончания института он устроился инженером на оборонный завод, женился, родилась дочь. Но кавардак начала 90-х годов разрушил надежды на спокойную жизнь, когда для достойной жизни нужно было просто честно делать свое дело. Зарплата на заводе сократилась до минимума, затем ее вовсе перестали платить...

-Ты не мужик! - в пылу очередной ссоры крикнула Камышевскому жена, - Не можешь обеспечить семью. Тряпка, который привык жить на всем готовеньком. Уходить от трудностей!

После этих слов жена ушла сама - к родителям, которые еще стабильно получали пенсию.

"Может, я действительно всегда шел по пути наименьшего сопротивления?" - думал Константин поздним вечером того же дня, смоля сигарету за сигаретой в открытой окно, за которым, словно отвечая его состоянию, бушевала непогода.

"Мама, уже год как умерла, а я... Я по-прежнему живу в плену данного ей когда-то обещания не идти по стопам отца. Ведь те, кто убил его в Афганистане, по-прежнему здравствуют, живут и воюют. А я, кого с пеленок воспитывали как защитника Родины, уже полгода, как нищий клоп, существую на копейки жениной зарплаты и исправно хожу на работу, от которой не получаю удовлетворения..."

Утром, высмолив две пачки сигарет, и так и не сомкнув глаз, собрав в рюкзак пару белья, ложку - кружку и "мыльно-рыльные принадлежности", Камышевский ушел в военкомат. На столе осталась записка: "Я еще вернусь".

...-Опять эти русские, Хош... - проговорил Сафар, указывая на появившиеся на заснеженном склоне фигурки. - Нет, другие. Вон тот был в первый раз. А этот- второй - высокий, новый.

-Пронюхали что-то... - пробормотал уйгур.

Фигурки, пружиня в коленях, шли параллельно расщелине, в которой прятались пещеры.

-Вызови сюда Ахмада с его людьми, - не оборачиваясь, приказал наемник, - Пусть идут сюда той же дорогой, как мы шли, и не высовываются на открытое место. И пусть возьмут с собой груз. Файзулло! - обратился он к моджахеду, до сего времени молча наблюдавшему рядом. - Лезь наверх, на хребет. Если увидишь там русских - стреляй. Убей как можно больше. Мы придем к тебе на помощь и поможем тебе.

Худое лицо Файзулло, семнадцатилетнего мальчишки, впалых щек которого еще не касалась бритва, обострилось еще больше. Он едва заметно кивнул.

-Не бойся! -Хош ободряюще положил ему руку на плечо, не спуская одновременно глаз с приближающихся двоих русских солдат, - Убивать кафиров, этих неверных, свиней - священный долг каждого воина джихада! Даже если ты умрешь, ты станешь шахидом, Файзулло. Это большая честь для тебя и твоего престарелого отца. Воины Аллаха отомстят за тебя и помогут твоему отцу...

Хош проговаривал это много раз, когда нужно было посылать на смерть таких вот мальчишек. Поэтому слова сами выскакивали изо рта, в то время как голова была занята совершенно другим. В том, что этот бача погибнет, наемник не сомневался.

Как и не сомневался в том, что на хребте уже сидят русские. В лучшем случае мальчишка успеет выпустить один рожок из автомата. Но он укрепит русских военных в мысли, что группа будет прорываться именно здесь.

На самом же деле Хош планировал отойти по тактическому хребту параллельно вершине, прячась за нависающей над нами скалой. Выйти на перевал в метрах ста от позиций окопавшихся русских и раствориться в глубине ущелья...

Уйгур рассматривал и вариант спуска вниз, на дно ущелья. Но он уже успел расслышать отдаленный рев двигателя БМП, а Сафар с его японской радиостанцией - засечь переговоры русских. Сканировать их не удалось. Однако Хош понял, что в этом районе вышедшая на них группа солдат -не единственная. И прорваться сразу к границе ему не дадут.

Сейчас наемника больше всего волновала пара русских солдат, медленно продвигающихся к пещерам. Намерения их были неясны: собираются ли они прочесать расщелину, по-прежнему думая, что здесь могут прятаться кабаны, или эта самая настоящая разведка.

Не самая безграмотная, отметил про себя Хош: из расщелины цепочку людей не видно, зато сам участок из камней просматривается как на ладони. Если бы не "секрет" моджахедов, расположенный по его инициативе на двадцать метров выше основного лагеря, они бы появление русских проморгали...

"Этих русских надо убить, - отчетливо подумал наемник, - Они нам уйти не дадут. Сейчас Ахмад со своими чеченцами подтянется, и начнем..."

Он покосился направо и увидел, что мальчишка все еще здесь. Бача уткнулся лицом в холодный камень и шумно дышал. По его осунувшемуся лицу сбегали крупные капли пота.

-Я сейчас, - выдохнул он, почувствовав взгляд Хоша, - Знаете, в тех кустах, куда русские идут, кабан спрятался, залег. Они его ранили. Сейчас они на него наткнуться.

-Это хорошо, Файзулло... - ласково и в то же время непререкаемо проговорил уйгур, - Это поможет выиграть время. Иди. Или ты тоже хочешь выиграть время?!

Наемник схватил стальной пятерней плечо мальчишки и вытолкнул его вперед:

-Ур! (Огонь!)

Он тотчас же о нем забыл. Больше его беспокоило, что Ахмад не спешил к нему под скалу...

Тем временем внизу, у пещер, тот тряс за плечи Сафара:

-Мы не будем отходить перед двумя русскими свиньями! Ты понял? Я командир группы или этот узкоглазый?! Мы, чеченцы, их уничтожим, а потом пойдем своей дорогой!

Сафар с усилием отодрал руки чеченского боевика от своей куртки. И произнес, стараясь быть спокойным:

-Ты, конечно, командир. Но "этот узкоглазый", - здесь он позволил своему голосу изобразить иронию, - отвечает головой за груз. И мы не должны подвергать его опасности. Сейчас приказы отдает он. Саид! - Сафар окликнул своего напарника, - Бери груз и пошли к Хошу. Он ждет.

-Ты никуда не пойдешь, трусливая собака! - одновременно с металлом в голосе Ахмада лязгнул затвором пистолет в его руках. -Ты останешься здесь, и будешь стрелять вместе с нами в неверных!

Сафар остановился. За спиной чеченца стояли четверо его боевиков. И хотя стволы автоматов, уютно расположившихся под их локтями, были опущены, было ясно, что стоит сделать одно неловкое движение, и АКМы окажутся в горизонтальном положении.

"Вот, одержимый джиннами! (среднеазиатская аналогия русского "дурака") -думал он, чувствуя, как в груди от бессилия закипает бешенство. - Не зря Хош считал его контуженным..."

...Грохот двух одиночных выстрелов, прокатившийся над горами, заставил всех вздрогнуть. Однако Ахмад быстро взял себя в руки. В бою он чувствовал себя как рыба в воде. Это же касалось и его боевиков.

Они моментально попадали в разные стороны под укрытие камней. Вовремя: сверху по ним почти одновременно ударили два автомата. Носильщик Саид изогнулся, нелепо взмахнул руками и всей спиной грянулся на валун. На его лице застыла смесь удивления и страха.

Сафар, получив свободу, схватил ближайший мешок с героином и бросился наверх, к уйгуру, под спасительное прикрытие скалы. Он понимал, что во впадине, которая сейчас простреливалась русскими, долго боевикам из Ичкерии не продержаться. Однако чиркнувшие по камням пули - как раз поперек пути, заставили Сафара сползти обратно.

Он выругался и тоже схватился за автомат. Но ему в карусели боя повезло не намного больше: моджахед всего на минуту пережил своего носильщика.

.

Радист и сержант приближалась к кусту, выросшему на самом склоне, обрывающемся в каменистую впадину. Ту самую.

-Заляжем в кустарнике... - проговорил Камышевский. - Отстреляемся и уйдем прямо наверх...

-Костя! Смотри, новые следы! - Будников присел и протянул вперед руку, - Кабан! Вот он куда спрятался...

Ответом для его слов послышался угрожающий рык. Максим попятился, торопливо сдергивая предохранитель. Из кустов показалась треугольная голова. Пасть кабана была приоткрыта, во всей звериной красе показывая всем желающим загнутые вверх желтые клыки.

Первым выстрелил Максим. Раз, другой...

Кабан взвизгнул и с обвальным шумом - как будто мешок в яму бросили - кинулся вниз, в расщелину.

-Огонь! -закричал Камышевский, - К черту кабана! В расщелину! Огонь!

И он первым полоснул длинной очередью вниз, по кустам, по камням - куда кинулся удиравший кабан и где, по предположению "Декабриста", могли скрываться "духи".

Буквально сразу пришло подтверждение, что капитан Пущин не обманулся в своих предположениях: в ответ затрещали автоматные и пулеметные очереди.

Камышевский, проигнорировав летящий снизу поток свинца, завис над обрывом, держа на вытянутых руках автомат с заряженным подствольником. Выстрел! Максим успел заметить, как среди камней, там, откуда виднелись вспышки встречного огня, взметнулся черным дымком разрыв гранаты. И что-то длинное и плоское отлепилось от бока валуна, упало навзничь...

Максим для гарантии всадил в тело "духа" пару коротких очередей и переключился на соседнюю огневую точку. Этот "дух", спрятавшись за камнем, сыпал очередями в белый свет как в копейку - направо и налево. Большой опасности этот огонь не доставлял. Но самого "духа" выковырять из его укрытия было практически невозможно.

-Костян! - заорал Будников в сторону сержанта. Дай из "граника" чуть левее. Навесом! С автомата - никак! Я -прикрою!

Камышевский кивнул головой в знак согласия, вставляя новую гранату в ствол ПГ. Максим торопливо поменял магазин и начал хлестать длинными очередями, давая возможность сержанту снова рискнуть, зависнув над обрывом.

Новый хлопок "подствольника" и вражеский автоматчик замолчал.

Но в ответ тут же, откуда-то взвилось облачко - точь - в точь такое же, как во время выстрела Константина. Темная точка гранаты мелькнула у Будникова перед глазами.

Он торопливо нырнул всем телом в снег и затаил дыхание...

За спиной прогремел взрыв. Максим почувствовал жаркий толчок в спину. Он перевел дух - пронесло...

Будников обернулся на сержанта:

-Заваруха, а? Сваливаем или еще...

Вторая граната из ПГ воткнулась в склон в метрах десяти от них. Максим увидел, как рядом с ним с шипением упал сизый от окалины алюминиевый осколок.

-Мы в мертвом пространстве. Автоматами они нас не достанут. Но из подствольников -зараз... - прохрипел "Ка -два". - Давай расползаться. А то одной гранатой обоих... Я вниз, ты - вверх.

Пулеметная очередь из глубины ущелья высоко прошла над их головами, срезав толстый сук. Он упал между ними.

Сквозь паутину веток Максим разглядел, как Камышевский вытер пятерней пот и, приподнявшись на локтях, снова ударил вниз из подствольного гранатомета. Чтобы не остаться перед ним в долгу, Будников полоснул по ущелью длинной очередью и запоздало подумал:

"Патроны нужно беречь. Два магазина осталось. И четыре пачки по карманам. Вот только когда будешь их снаряжать?..."

...Автомат, бивший по занявшим хребет солдатам, успел проработать всего несколько секунд.

Ротный прижал к земле стрелка выстрелом из ПГ. И Спирин, быстро разобравшись, откуда ведется огонь, всадил под валун, где мелькал огонек выстрелов, одну за другой четыре пули. Подождал, обернулся к капитану, лежавшему в сугробе в метрах пяти от него:

-Сползать?

-Уверен, что попал? - вопросом на вопрос ответил Пущин.

-Сто пудов!

-Минуточку... - Пущин перекатился в сторону и обработал все камни, откуда палил неизвестный, плотным автоматным огнем. -Вот теперь ползи... Аккуратненько. СВД оставь. Возьми мой "макаров" и гранаты.

...-А гранаты откуда?

-Уважающий себя охотник без гранат не ходит.

Подползший к капитану Спирин сноровисто сунул одну из "эфок" за пазуху. Ухмыльнулся на капитанову шутку. Вторую гранату взял в левую руку. Правую, вооруженную пистолетом, вытянул вперед, и боком начал сползать к валуну.

...Снайпер с минуту посидел над трупом убитого, борясь с неудержимым желанием закурить. Переборол его, прислушался к нарастающей стрельбе со стороны склона, куда ушли Камышевский с Будниковым. Аккуратненько отжал усики на взрывателях обеих гранат и начал спускаться ниже, по-прежнему держа в вытянутой руке пистолет.

"Макаров" и спас ему жизнь, когда Хош, так и не дождавшись возвращения Сафара с чеченцами (понимая, что теперь им не до него), начал выбираться из своего укрытия.

Уйгур слышал стрельбу на вершине хребта и понимал, что это Файзулло во чтобы то ни стало стремится в шахиды. Однако еще полминуты - минута, и его убьют. Но трескотня прекратилась раньше: русские не оправдали прогнозы наемника, застрелив автоматчика уже на двадцатой секунде после открытия огня.

Что ж, нужно выполнять свой план в одиночку: уйти, раствориться в горах. Переждать, пока все не успокоится. И уйти за кордон. За время войны, попадая в такие передряги "Хош Амадед" проделывал это не раз.

Пулеметные очереди со стороны хребта преградили ему путь. Ожесточенно ругаясь, Хош попытался обойти пулеметную точку. Повернул назад и наткнулся на русского мужика в вываленной снегом военной форме, со стылым снайперским прищуром голубых глаз и с пистолетом в руке.

Он даже не успел удивиться. Черное отверстие ствола незамедлительно плюнуло огнем. И это последнее, что наемник видел в этой жизни.

...С фланга обороны, где обосновался со своим РПК Бергенов (никогда еще Пущин не командовал таким куцым войском, он физически ощущал свою неполноценность), ударил пулемет. Капитан резко повернулся в сторону сектора обстрела пулеметчика. Однако со своего места ничего не увидел. Тем не менее Сагит продолжал поливать только ему видимую цель с неизъяснимым упорством.

"Болван! -подумал ротный. - У него же всего два магазина по сорок пять патронов. Выпустит оба, будет палец сосать...". Пулеметчик, словно услышав его мысли, прекратил огонь.

Сагит не внес особого изменения в какофонию звуков, проносящихся над всем ущельем, сталкивающихся и разлетающихся прочь. Внизу гремело, трещало, рвалось, исходило синим дымом разрывов. Это была не какая-то трехгрошовая перестрелка, а самый настоящий бой.

Пущин еще раз вслушался, опытом солдата отделяя автоматную стрельбу от пулеметной, очереди из РПК от "пэкашных" ("Эти сволочи еще "красавчиком" вооружены", - на чеченский манер обозвал ротный пулемет Калашникова капитан).

Вот снова ударил подствольный гранатомет. Еще, еще...

Хлопки его выстрелов в общей симфонии боя практически не слышны. Зато сразу можно определить, когда рвутся "воги".

"Декабрист" сцепил зубы и помотал головой:

"Что ж вы, пацаны, наделали.... Ведь говорил... По магазину и - отходить, не ввязываться."

Пущин понимал, что Камышевскому и Будникову, оказавшимся под навесным огнем подствольных гранатометов (по звукам частых выстрелов он определил, что у противника их было не менее трех), теперь остается единственное: вести бой до конца, уничтожая этих самых гранатометчиков. Иначе те, засыпав голый склон "вогами", положат их. Как пить дать, положат...

И прийти на помощь нельзя: если "духи" станут прорываться, то только через этот хребет. Через них...

...Осколок рассек рукав бушлата и Максим почувствовал, как горячая, липкая, густая влага потекла по предплечью к запястью. Он инстинктивно схватился за это место, сморщился: острое, как иголка, кольнуло, прошило руку и - отпустило.

Будников решил больше не рисковать и осторожно пошевелил пальцами: вроде ничего, жить можно, а в госпитале починят...

Новый взрыв гранаты. На этот раз она зацепилась за верхушку куста, расшвыряв в сторону ветки.

Максим, закусил до боли губу, чтобы сдержаться, не начать бессмысленно и слепо лепить свинцом куда попало. Не дать вырваться наружу безумной энергии, замешанной на колючем страхе перед рвущимися вокруг гранатами. Сжав зубами мякоть нижней губы, он водил стволом автомата, выцеливая бьющего из ПГ боевика.

"Где же он, где же... Вон в том секторе. Ротный говорил, у них там пещеры. Из нее лупит, гад! Ну - ка..." - Будников опустил чуть кончик ствола и нажал на спусковой крючок.

Он бил короткими, частыми и злыми очередями в три-пять патронов. До тех пор, пока не опустошил магазин. Последний. Отполз от кромки обрыва.

Торопливо, ломая ногти, распотрошил картонную пачку, высыпал патроны в скинутую на снег шерстяную шапочку...

"Обычная меховая для этого лучше..." - подумалось вдруг.

И тут он услышал, как там, внизу, в распадке, грохнул взрыв, перекрывший все ранее носившиеся в воздухе звуки. Второй...

"Эфки", - механически отметил Будников.

Над ущельем повисла тишина. Сизый дым плотной пеленой повис в неподвижном утреннем воздухе. Кисло пахло порохом и тухловато - толом.

"Они что там, подорвались все?" - нервно хихикнул Будников.

Снизу, из распадка, донесся то ли вой, то ли протяжный стон. Максим торопливо вколотил в магазин десяток патронов и собрался было пустить туда еще одну очередь, но передумал: "язык" как-никак, если вылечат, что-нибудь да расскажет...

Стон не прекращался. И теперь Максим понял, что он не из ущелья - откуда-то рядом. Он обернулся: Камышевский.

Костя, лежал на боку, всего в нескольких метрах от него вверх по склону, нелепо полуоткинувшись на спину, и стонал через зубы. Раньше, в грохоте выстрелов, Будников его не слышал.

Разгребая вокруг себя снег, Макс пополз к сержанту. Он не верил, что бой закончился так внезапно и загадочно. Казалось, что это только передышка. Еще пара минут, и "духи" снова очухаются и начнут палить из своих "граников". И поэтому не стоит подставляться.

-Куда тебя?! - Максим обхватил Камышевского за плечи.

...-Не знаю...- со стоном выдохнул он, - В спину куда-то... Между лопатками, вроде. И в позвоночник... Ног не чувствую...

Будников торопливо расстегнул ремень на раненом и подсунул левую руку под бушлат. Ладонь стала липкой. Впрочем, этого можно было и не делать: Максим увидел рваные прорехи на бушлате Камышевского.

-Потерпи, сейчас наши подойдут. Вроде хана "духам", крышка. Слышал, как гранаты внизу рвались?

...-А откуда у нас гранаты...

-Хер его знает! - преувеличенно громко, тем не менее настороженно оглядываясь по сторонам, сам ломая над этим голову, ответил Будников, - Не задавай глупых вопросов. Главное, что они есть. И что "духам" они сделали звиздец!

...-Макс...- выдохнул сержант, - Ты положи меня на живот. Тебе же неудобно...

-Пустяки!

-Положи... Погоди. У меня в нагрудном кармане - письмо. Жене. Отошли. Если я... Не перебивай. Я обидел ее... Со мной... никак... не хотела... встречаться... Я ... сюда... Х... его знает.. Вроде перед собой оправдаться хотел...Почувствовать себя человеком...

-Молчи! -оборвал его Максим, - Силы со словами уйдут.

-Теперь не уйдут. Теперь - они со мной... Отправь... Макс... Больно... У нас промедол есть?

-Нет, - ожесточенно ответил Будников, - Промедол нам не дают. Ты что, сам не знаешь? Его только тем, кто на войне, положено давать.

-Положи меня на живот, Макс...

Эпилог

-Все, товарищ капитан! - Спирин выпрямился в полный рост перед ротным, - Завалили мы их. Всех. Вместе с Сагиткой завалили. Он из пулемета с фланга поддержал, а я вниз спустился и - гранатами! Пригодились! А по дороге еще одного клоуна встретил. Он удрать хотел, а пистолетик ваш не зря под рукой оказался... В общем, кругом я твой должник, "Декабрист"!

Анатолий хохотнул. Потом вдруг посерезнел:

-А у камня, откуда автомат бил -пацан. Совсем сопливый...

Он взял из рук "Декабриста" свою снайперскую винтовку, закинул ее за спину. И спросил:

-Вы когда-нибудь героин видели? Там его видимо - невидимо, осколками мешки посекло. Мне-то не знать...

-Надо к ребятам спускаться, - оборвал снайпера Пущин. - Ты проверял, живые?

Спирин кивнул головой:

-У Будникова - касательное. Так, царапина. А сержанту осколками спину посекло. Но проникающих нет. Мы с Максом индивидуальными пакетами, как могли, перетянули. Правда, потеря крови большая, но жить будет. Сейчас у него шок, стонет, что позвоночник зацепило. Но я посмотрел спину -ничего нет. Просто шок у него. Чего-то про жену говорит. Про долг какой-то. Бредит, наверное.

-А, может, и не бредит... - пробормотал капитан. Оборвал себя. Вздохнул полной грудью:

-Если так все пушисто, крутите дырки - представление на всех буду писать. К ордену.

-"Мужества"?

-"Свиного пятачка". С закруткой на спине! - съехидничал "Декабрист".

Они расхохотались и начали спускаться вниз, к распадку. Остановились у края обрыва, посмотрели на разворошенное поле боя. Серые камни, посеченные осколками и пулями, подпаленными с боков жаром взрывов, покрывал белый налет.

"Откуда на них снег? - подумал Пущин, - Его же во время перестрелки должно сдуть..."

-А на камнях вон видите, героин... - прочитав мысли ротного, проговорил снайпер, - Его здесь на миллионы баксов, представляете? Пошли за кабаном, называется. Кстати, и кабан там же валяется. Его кто-то из ребят из автомата завалил. Удачно поохотились, а?