***

Как получается - не знаю,
Что, чуя дух родных ветров,
Опять дорогу выбираю
Вдали от храмов и крестов.

Намаявшись по белу свету,
Я в край попала, да такой,
Где с небом сходится по цвету
Мечети купол голубой,

Где Бог сменил свои уборы - 
Венец терновый на чалму.
Не загораживают горы
Лампад таинственных в дому.

Восток Руси моей не прячет,
А добавляет в грудь тепла,
Но молится, как будто плачет
О чём-то горестно мулла.

И эхо катится, рыдая,
И я смотрю туда, где Русь,
И, за муллой не поспевая,
Словами русскими молюсь.


   ***

В пути - светло, в пути - покой.
Старушка, помолившись Богу,
Меня дрожащею рукой
Перекрестила на дорогу.

Меня возили поезда,
Моталась я куда попало,
Летела, шла, и мне всегда
Дорог российских не хватало.

Так и жила - на стороне,
И песни слушала чужие,
Старушка же писала мне
Про хворь свою и сны плохие,

Что тягостно в дому одной
И нелегко ей без подмоги,
Что носят пенсию домой - 
До почты не доходят ноги,

И что не выйти в старый сад,
А уж куда там по сугробам,
Что жизнь и есть тот самый ад.
А есть ли дивный рай за гробом?


              ***

Среди айвы и тюбетеек
За мною шла, совсем одна,
Наверно, хлеба или денег 
Просить задумала она.

Но руки денег не просили,
Её душа ждала тепла:
?Скажи-ка, дочка, как в России?
Я так давно там не была...?.

Я вспомнила пути-дороги
И на дорогах шумных - жизнь,
Старушка подвела итоги:
?И там не гладко всё, кажись...?.

И, пот смахнув, в тени присела - 
Седая, в простеньком платке,
И долго мне вослед глядела
С лепёшкой в сухонькой руке.


                     ***

Принося затяжную простуду,
Во дворе рассыпая дрова,
Налетают ветра отовсюду
И с бумаги сдувают слова.

Стёкла выбиты, радости мало,
И уходит из дома тепло.
Прячу мысли от страшного шквала,
Только б голову с плеч не снесло!

Так легко расшатались избушки -
Сколько мести в погоде и зла!
Но с церквей не слетают макушки,
Не срываются колокола.

Стены целы и падать не смеют,
Во спасение свечи горят.
Эту землю ветра не развеют,
Если храмы её устоят.
 

 Давыдов и Жуковский


В усадьбе пахло пирогами,
Жуковский мимо проезжал.
Насытясь ратными делами,
Денис усы свои срезал.

Тряхнувши головой кудрявой,
Он закрутил их для красы,
И пахли дымом, пахли славой
На блюдце розовом усы.

Тут взял Жуковский блюдце это,
И не под силу был искус,
И у радушного поэта
Он выпросил гусарский ус.

И он сказал: ?Мне левый нужно?,
?А что ж не правый?? - был вопрос.
?Он ближе к сердцу?, - простодушно
Романтик старый произнёс. 


       Надежда Дурова


Опять в руках ломались спицы,
Не получались кружева,
И о свободе пели птицы,
Манила неба синева.

Себя слезами орошала - 
Конец терпению, конец! -
И пол холодный целовала,
То место, где стоял отец.

И в полукруге серых окон
Блеснули ножницы в руке,
Упал к ногам последний локон,
И конь затопал вдалеке.

И как минувших дней проклятье,
И как девичеству упрёк
На берегу осталось платье,
И берег был уже далёк.

О чем ты, резвый конь, встревожен?
Неси её в казачью рать!
И сабля просится из ножен,
Рука сжимает рукоять.

Луна взойдёт над страшным миром
И поле брани озарит,
И бабье сердце под мундиром
Так не по-бабьи застучит!

                  ***
Здесь вместо изб одни пригорки,
Дорога поросла травой,
В колючих зарослях задворки,
И ни тропинки в лес густой.

Отполыхало, отгорело,
Не знает Русь иной судьбы.
Я на опушке разглядела
Грибы, огромные грибы.

Как будто бы назло всем бедам,
Весной встречавшие салют,
Они, не собранные дедом,
Из сорок первого растут.

               ***

Всех соберёт однажды время,
Нарушив будничный уклад,
И, лапу положив на темя,
Заставит посмотреть назад.

Вручит стаканы нам по праву
И, насыщая интеллект,
К словам подсыплет, как приправу,
Родной афганский диалект.

Война покажется подружкой,
Вновь обнажая полюса.
И будет вертолёт - ?вертушкой?,
?Зелёнкой? - редкие леса.

Тяжка смертельная пропажа.
Воскреснут лица в тишине,
Которые эпоха наша
В чужой рассеяла войне.

В укор посмотрят, неутешно,
С иконы будто - свысока.
За третьей стопкою поспешно
Сама потянется рука.

За тех, кто под звездой упрятан
От жизни этой, как от бед,
За тех, кто в цинке запечатан
И у кого могилы нет.

За тех, кто память нам оставил,
Пускай одет и не в броню,
За всех, кто, падая, добавил
Свеченья Вечному огню!