Okopka.ru Окопная проза
Стешин Дмитрий
По силам и по вере

[Регистрация] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Найти] [Построения] [Рекламодателю] [Контакты]
Оценка: 9.23*5  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Война - разговор человека с Богом без посредников. Попытка проследить взаимосвязь сакральных символов с нашей жизнью.
  У меня слишком большой, тяжелый и неудобный крест - по грехам. Если день прошел в злобе, хуле, ругательствах и грехах, ночью он колет меня в ребра так, что еще чуть-чуть - прорвет кожу и с хрустом войдет между костей, как нож. Иногда он отпечатывается на теле красным, иногда - зеленым. Осторожно с ним надо. Я мучительно привыкал к этому кресту и мучительно не люблю его снимать. Когда не достает сил, чтобы рамсить с "авиабезопасностью" в аэропортах, я его снимаю и прячу в рюкзак. В рюкзаке, на экране монитора крест не пугает и не напоминает ничего запретного. А на теле - всегда. "Авиабезопасность" почему-то мой крест нервирует: "что это?", "поверните другой стороной"... На его "другой стороне" - сокращенная "похвала кресту" и год изготовления, написан не цифрами, а еще буквицей - 1796. Дочь, помню, была ошеломлена, пытаясь высчитать и осознать его возраст.
  Этот крест я купил у единственного антиквара в Луганске, он пережил войну, не закрывал свою лавку и никуда не уезжал. В дом где жил этот антиквар, прилетел снаряд, обрушил весь соседний подъезд:
  -Ты представляешь! С первого по пятый все перекрытия сложились, прямо за стенкой квартиры стала улица, у меня ни трещины на обоях! - антиквар смотрел на меня детскими прозрачными глазами. В детстве они не успевают набрать цвет, а у него - выгорели. Его локти, кисти и пальцы беспрерывно двигались.
  -Повезло - я только и смог выдавить.
  Но антиквар не согласился, лишь для того, чтобы озадачить меня еще больше:
  -Нет, просто дома икон много.
  Он еще раз протер крест замурзанной бархоткой,явно отрезанной от какой-то ресторанной портьеры и передал мне через прилавок, из рук в руки. Я крест поцеловал и убрал в карман на сердце. Деньги стыдливо положил на край стеклянной витрины, и антиквар просто смахнул их в выдвижной ящик. Среди коробочек с неведомым содержимым там зеленела бочком и тускнела скобой УЗРГМ притаившаяся "эфка".
  И пошел крест со мной по миру, пошел-поехал. Был он в опустевшем христианском монастыре в курдских горах, где до войны была тысяча насельников, а остался лишь настоятель брат Бишоп и три монаха. Не дошли до него Игиловцы пять километров. Может потому и не дошли, что самые крепкие в вере братья-христиане не ушли. Крест спал в маленькой келье с узким проходом в пещеру для моления. В пещере не было ни икон, ни лампад, лишь на полу валялась прострелянная пластина от американского бронежилета.
  Летал крест над окраинами Мосула на старом советском вертолете с заклинившей спаренной пушкой. Поднимался на зиккурат богини Иштар, срезанный ваххабитскими бульдозерами. И там, на зиккурате, с каждым шагом вверх, ты спускался вниз, проваливаясь во взбитую пустынную пыль. А вокруг, корчился взорванный ваххабитами древний ассирийский город Нимруд и уцелевший крылатый лев со страницы школьного учебника, кажется, был рад нашей встрече. Крест оттопыривал бронежилет на груди, чтобы я мог дышать и бежать от падающей сверху смерти. И спас, потому что все, кто бежал за мной следом, гуськом, в затылок, по одной тропинке, оказались изрезаны осколками от ВОГов.
  Крест дремал на груди, когда плыл по великой реке от самого истока до Астрахани, 3500 километров на утлой лодчонке и встречные люди пучили глаза: "Откуда? Откуда вы плывете?". Пучили глаза и не брали денег за помощь и постой, потому что из туристов мы превратились в блаженных странников. Крест сидел со мной на корточках, под цоколем администрации Зайцево, а рядом, хохотал над прилетами трехлетний Артемка. Он слышал эти звуки всю жизнь под них родился и вырос.
  Разве расскажешь все это, стоя в носках на искусственном мраморе пола, под рамкой аэропортовского металлоискателя? Да и кто это будет слушать?
  Единственный раз кресту отнеслись с пониманием - в Махачкалинском аэропорту, когда я возвращался из Кизляра, почти сразу после расстрела верующих на пороге церкви. Девушка из службы безопасности была в ладной, как бы летной форме и белых перчатках престидижитатора.
  Рамка хрюкнула и девушка спросила: что у вас на шее? Я показал самый краешек креста и она сама подсказала ответ:
  - Не снимается?
  -Нет. Кевларовый шнурок.
  -Проходите.
  Девушка была мусульманкой - 110%. Зато братья-христиане такого вольнодумства и религиозного мракобесия не допускают. В их глазах я встречаю смятение и основную мысль - "Ахтунг. Ебанутые пытаются проникнуть на борт воздушного судна с железным предметом неизвестного назначения". Чтобы избежать малодушно этих качелей, я загодя снимаю крест и убираю в маленький квадратный кармашек рюкзака. Надеваю его сразу за рамкой, в таких суетливых торопях, отвернувшись. Будто это не крест, а кружевные трусы. За это крест всегда бьет меня в момент возвращения на место точно по переносице малым перекрестьем с серафимами и ангелами с убрусами-полотенцами. Бьет так, что носовая кость звонко резонирует. Крест как бы говорит мне:
  -Стыдишься меня, пес? А? Тяжело носить?
  Я смиренно помалкиваю, застегиваю ремень, надеваю часы...И обязательно, все как-то светлеет вокруг. Произошедшее необходимо, а зачем - я пока так и не постиг.
  ПС это была вечерняя, во всех смыслах доморощенная проповедь, написанная в далекой чужбине, поздно ночью, в заснувшей гостинице.
Оценка: 9.23*5  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на okopka.ru материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email: okopka.ru@mail.ru
(с)okopka.ru, 2008-2019