Okopka.ru Окопная проза
Сидоров Виктор Петрович
Торкнуло

[Регистрация] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Найти] [Построения] [Рекламодателю] [Контакты]
Оценка: 9.04*10  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Они почти разминулись, но что-то заставило его остановиться и посмотреть на него еще раз. Так до конца и не вспомнив кто это, он улыбнулся, и особым образом скрестив с ним руки,- обнял и похлопал его по спине.
  
  Они почти разминулись, но что-то заставило его остановиться и посмотреть на него еще раз. Так до конца и не вспомнив кто это, он улыбнулся, и особым образом скрестив с ним руки,- обнял и похлопал его по спине. Только теперь он окончательно узнал его. Они служили в одном подразделении, но в разных отрядах. На передовой они не пересекались, но были знакомы. Разговор пошел по стандартной схеме: как ты, где ты, что ты. Затем зашла речь про общих знакомых. Ну а после, как это водится, стали вспоминать "особые случаи". После разговоров о передовой дошла очередь до тыла. Вспоминали разное, - забавное и не очень.
  
  - А ты знаешь, - начал рассказывать первый, - как-то я раненого вез. Въезжаю в Донецк, а я там уже давно не был, еду по городу, на заднем сиденье раненый стонет. В городе нет ни одной машины, улицы пустые, ни одного человека. Темные дома, окна не светятся, только светофоры почему-то работают. Но кто тогда на них внимание обращал? Еду 120км/ч, и только уже когда к травматологии подъезжать стал, увидел несколько машин да свет возле приемной. Въехал на пандус, раненого перегрузили на каталку. Я же проехал дальше, машину припарковал, возвращаюсь, пытаюсь раненого найти, и не могу. Ищу медиков, прошу их помочь мне в поисках моего раненого, они фамилию спрашивают. А я даже имени его не знаю, только позывной. Ты же помнишь, как это в начале было, ни имени, ни фамилии. Бегаю по приемному покою, кричу, - "Есаул", "Есаул". Сзади кто-то тихо, - я здесь, командир. Поворачиваюсь, лежит кто-то черный, закопченный. Совсем не узнать. Рядом разгрузка окровавленная лежит. Медики подошли, повезли раненого в операционную. Я разгрузку взял, в магазине пуля торчит, я ее потом вытащил и когда "Есаул" вернулся подарил ему на память. Вышел из больницы, закурил. Сел в машину. Вспомнил пустой город. Вспомнил каким он был до войны шумным. Я когда в Донецк приезжал, - пробки постоянные, людей море, а тут на улицах никого и тишина. Меня накрыло, аж руки затряслись.
  
  Помолчали.
  
  Второй задумался и помедлив сказал, - ты знаешь, это было в самом начале, может в апреле четырнадцатого, может в мае. Мы тогда на базе сидели. Мой взвод был в карауле. Я целый день бегал, устал. Только прилег отдохнуть, слышу в рацию: "Гнездо", "гнездо", я "Орел-2" слышу шум гусеничной техники.
  
  Я немного подумал и решил, что "Орел-2" перебдел. Но тут о шуме техники стали поступать доклады от других постов. Я на улицу выскочил, слышу, гусеницы лязгают. Поднимаю всех. Старших, как обычно в такие минуты, нет. Решаю выехать на легковой машине найти эту технику. Грузимся в легковушку. Водитель - хороший парень, погиб потом под Мариновкой, и еще одного беру, втроем садимся, чтобы в машине можно было развернуться. Грузим "мухи", выезжаем. Стекла опустили, слушаем, где лязгают гусеницы и туда. И тут пассажир показывает на большой рекламный щит и говорит:
  
  - Это я его делал.
  - Нашел о чем думать в такой момент, - подумал я.
  
  А он показывает на вывеску и говорит, что эту вывеску тоже он делал.
  
  Шум техники пропал, мы круги вокруг базы наматываем. Следы на асфальте ищем. А этот рекламщик сидит как в воду опущенный, и говорит:
  
  - Кто бы мог подумать, что я! В родном городе! Ночью! С автоматом! С "мухами"! Буду ездить искать танки, чтобы сжечь их!!!
  
  - Хороший был парень.
  - Погиб?
  - Дезертировал.
  - В Россию уехал?
  - Не, в ментовку устроился. А че, безопасно и прибыльно.
  - А танки?
  - Черт его знает, что это было. Не нашли.
  
  Я вообще, продолжил второй, давно вам говорю, - вы слишком любите "бигуди накручивать", проще надо быть. Воспринимать все как есть. Вот меня, в отличии от вас, не торкало... И тут он вспомнил.
  
  - Знаешь, - а ведь и меня торкало. Мы летом на админпоселке стояли. Уже несколько недель. Бои были. Помнишь, наш первый сожженный танк в Донецке, кто его потом только не жег, и Ольхон, и "Восток". Обстрелы, перестрелки. В общем, война как война. А в тот день укры начали особенно плотно обстреливать окраину города. Мирных накрыли, я детей погибших в скорую грузил, ну и нам тогда сильно досталось. У меня несколько тяжелых и погибший. Я в крови весь с головы до ног, раненым помощь оказывал. Мы их таскали к дороге, чтобы в больницу отвезти. Некоторые из них еще довоенные знакомые. Мирные опять же. Детей особенно жалко. В общем, гружу очередную партию и еду с ними, - надо узнать, где мои раненые бойцы, может что-то врачам нужно, помощь какая. Представляешь, "комок" замызганый, я весь закопченый, в крови. Выезжали, очередной пакет "градов" невдалеке разрывается. Водила нервничает, дергается. В голове звенит, контузило в очередной раз. За раненых переживаешь, - тяжелые очень. Постоянный недосып, ну ты в курсе. И вот мы съезжаем с железнодорожного моста, поворачиваем к рынку и первое, что я вижу - молодого человека с букетом цветов. Я бросаю взгляд дальше, двое на велосипедах в велоформе. Дальше - мужики сидят под навесом пиво пьют. Подросток едет на роликах. Я даже оглянулся. Тут же недалеко, 1-2 километра война идет, настоящая. С танками, артой. Я только что убитых мирных в "Газель" грузил. Еду с ранеными, а эти мужики пиво пьют. Вот тут меня торкнуло по-настоящему. Не могу две картинки в голове совместить. Это был такой диссонанс. Больше я такого никогда не испытывал.
  
  Помолчали. Разошлись.
  
  Он шел мысленно перебирая воспоминания.
  
  Самое начало. Камаз. Еще мирные улицы родного города. Люди радостно машут руками. Автомобилисты приветственно сигналят, пропуская нашу машину. Ремень автомата намотанный на руку. Серьезные лица товарищей. Полчаса до неизвестного. Что ждет впереди? По кузову болтается выстрел РПГ, с которого гранатометчик зачем-то снял защитный колпачок. Ногой прижимал катающуюся "морковку". Напротив товарищ, с которым в прошлом году ездил на "скалодром". Рядом еще один, с ним занимался геокэшингом и несколько месяцев назад ездил на велосипедах в Стылу. Вокруг родной город. Впереди бой. Внутри его, всех них - еще мирная жизнь.
  
  После стало привычно.
  
  На память пришел другой случай. Их подразделение бросили на очередной прорыв. На этот раз прорыв был настоящим. Они отбили первый удар, заменив собой убежавших ополтосов. Простояли на позициях несколько дней, отбивая попытки укров продвинутся вперед. Укры успокоились. Он тогда сильно вымотался, сказывался возраст и накопившаяся усталость. Впрочем, в ближайшее время их должны были заменить распиаренными героями. Они заедут на позиции вместе с журналистами, которым будет рассказана очередная эпическая история, однако, мало имеющая отношение к действительности. Пока же, оглушенный артобстрелами, и еще больше собственными гранатометными выстрелами, почти ничего не соображающий от недосыпа, он с трудом пытался понять о чем ему говорит звонивший по телефону. Звонил "Борец", довоенный знакомый служивший в "Востоке". Новость, которую он сообщил никак не хотела усваиваться - погиб "Ричи". В это не хотелось верить. К этому моменту он уже привык к гибели товарищей, насколько к этому можно привыкнуть. Но "Ричи"... Веселый, улыбчивый, постоянно на позитиве, с ненавязчивым юмором. Они же только недавно встречались. Вспоминали общих знакомых. Кто где служит, кто где погиб. Он тогда звал "Ричи" к себе. И теперь "Ричи" погиб.
  
  - Похороны завтра, -говорил "Борец", - ты приедешь? Там не все чисто с его гибелью, я тебе при встрече расскажу.
  - Я приеду.
  
  Договорились о месте и времени.
  
  Пользуясь затишьем, оставив подразделение на зама, он поехал на похороны. В указанном месте никого не было. Созвонившись с "Борцом" узнал, что время похорон перенесли на более раннее. Получилось так, что он опоздал. "Борец" просил подождать его.
  
  Ожидая "Борца" он сидел в машине глядя на людей идущих по улицам, делающих покупки, ожидающих маршрутку. В ушах привычно звенело, Привычная резь в глазах. Привычное раздвоение в мыслях. С колена соскользнул автомат. Он поднял его, глянул на людей и внезапно осознал, что может выйти из машины и всех их застрелить. Его никто не остановит. Их жизнь полностью зависит от него, от тараканов в его голове. Их жизнь находится в его руках. Он граница между их жизнью и их смертью. Чувство хрупкости человеческой жизни было настолько сильным, что он почти проснулся.
  
  
  Нахлынувшие воспоминания взволновали его. Он встряхнул головой, ускорил шаги и привычно отбросив мысли о прошлом продолжил свой путь.
Оценка: 9.04*10  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на okopka.ru материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email: okopka.ru@mail.ru
(с)okopka.ru, 2008-2019