В июне 2014 года наше подразделение находилось на территории воинской части N3023. Тогда это был ещё тыл. В интернете я встречал разную противоречивую информацию о том, как и кто данную в/ч взял под контроль. На самом деле, эту воинскую часть захватили казаки Казачьего Союза "Область Войска Донского".
В задачу нашего и других подразделений, дислоцированных на территории части, входила охрана и возможная оборона этого объекта. Людей катастрофически не хватало. Дело в том, что вместе с частью под нашу охрану перешёл и Донецкий казённый завод химических изделий со складами, в результате чего общий периметр охраняемой территории составлял несколько километров. Но, худо-бедно, охрану объекта наладили.
Бойцы разместились в казарме. Питались мы тем, что осталось в части. Преимущественно килька в томате. Смотреть на нее с тех пор не могу. Позже, под Иловайском, когда мы выбили укров с позиций, среди захваченных продуктов оказалась большая куча, до колена, консервов -- килька в томате.
Охрана -- дело нужное, но все-таки хотелось большего, и в голове стали появляться разные мысли: почему это мы находимся в тылу в то время, как совсем рядом ведутся боевые действия. Тем более стыдно сидеть в тылу, когда с нашей части время от времени отправлялись группы в Карловку. Пришло время очередной ротации. Группу для отправки в Карловку готовил Мансур. Я просил его взять нас с собой, наверное, был очень убедителен, и он согласился взять одно отделение нашего взвода.
Группу сформировали быстро, желающих было много. Погрузились на машины и поехали в Карловку. До войны я был там несколько раз, ездил туда на велосипеде с товарищами, так что дорогу знал. Да и в самой Карловке уже побывал в апреле-мае 2014 года.
В Карловку заехали без приключений. Нам удалось быстро проскочить участок дороги, который укры просматривали и могли обстреливать. Заехав на нужную улицу, мы быстро разгрузили и замаскировали машины. Я попытался найти человека, отвечающего за оборону Карловки, но такого не было. На нашей улице, длиной около 800 метров, находилось несколько разрозненных групп ополченцев, причём они даже не знали, кто находится рядом с ними и никаких действий между собой не согласовывали.
Мы заняли оборону на краю Карловки со стороны Галициновки. Первым делом начали окапываться, благо в брошенных домах лопат было в достатке. Помимо основных, сделали запасные позиции, там и сям выкопали щели, которые несколько позже очень нам пригодились.
В то время у нас было совсем плохо с оборудованием, поэтому при подготовке стрелковых карточек, расстояние до ориентиров определяли стрелковым методом. В общем, наметили ориентиры, определили расстояния, распределили смены и так далее, обычная рутина.
Служба была не сложной. Мы находились в укрытиях, скрытно наблюдали за передним краем, высматривая возможные укровские позиции. Дистанция между нами была в несколько сот метров, так что особой опасности от стрелкового оружия не было. Время от времени я обходил позиции, проверяя как несут службу. Замечаний не было. Люди тогда были идейные и подгонять их не было особой необходимости. Мы находились на краю Карловки, с нашей стороны было танкоопасное направление, но меня беспокоили не укры, меня беспокоили ополченцы, которые находились рядом с нами. Решил я с ними познакомиться, обменяться контактами, узнать, кто где находится, какое есть оружие. Ведь мне надо было иметь представление о наших возможностях.
Стал я обходить дома, занятые ополченцами. Знакомился с командирами, рассказывал им, кто и где находится. Заодно очертил нашу зону ответственности и предупредил, чтобы все действия в нашей зоне были согласованы со мной.
Ночью началось представление. По правому флангу от нас кто-то открыл стрельбу с нашей стороны. Куда стреляли было не понятно, наши наблюдатели целей не обнаруживали, поэтому мы огня не открывали. Через время стрельба изменила характер. Если вначале было ясно, что стрелял "семёркой" один человек, то сейчас определить из чего стреляют я не мог. Но ритм стрельбы был узнаваемый. Неизвестный стрелок выстреливал мелодию "Шахтёр - чемпион! В высшей лиге будет он". Побродив немного в темноте, я нашёл стрелка. Стрелял он из автомата, ствол которого засунул в ведро. Это не только изменяло звук выстрела, но и затрудняло определение его позиции. Высказав своё недоумение по поводу бессмысленной стрельбы, я ушёл. Стрелок так и не успокоился до утра.
Утром, наши наблюдатели заметили подозрительное движение в кустах на противоположной стороне. Мы вышли на позицию и я дал команду выставить прицел 7 и произвести три выстрела по обнаруженной цели. Наши наблюдатели не ошиблись, в кустах оказалось два укра, которые выскочили из них и рванули в укрытие. Похвалив наблюдателей, решил заодно и пристрелять ПТРС. Надо сказать, что из вооружения на этот выезд мы взяли Утёс с оптическим прицелом, СПГ-9 с 6 кумулятивными выстрелами, ПТРС, две СВД и ПКМ. Приобретённый тогда опыт позволил в дальнейшем более эффективно комплектовать группы в зависимости от предстоящей задачи. Итак, решили пристрелять ПТРС. Мы не могли найти к нему баллистическую таблицу. Поэтому решили определить поправки опытным путём. В качестве мишеней были выбраны ориентиры, расстояние до которых было определено ранее. Стрелок произвёл выстрелы и записал поправки. Это очень пригодилось нам позже.
Народ на позициях не скучал, копали. Свободная смена находилась в брошенном жилом доме, который мы выбрали для отдыха. Дежурный готовил еду. Чтобы не тратить время, проводили обучение. Много времени уделили ориентированию, чтобы в случае отхода и потери управления бойцы не заблудились.
Однажды, обходя позиции, я услышал шум и двинувшись к его источнику, увидел курятник и полудохлых кур. Местные жители скорее всего так быстро покидали Карловку, что не успели забрать животных и птиц. Мы прошлись по улице и открыли загоны, выпустив измученных животных. Так у них был хоть какой-то шанс.
Как-то раз, шёл я через заброшенный двор. Навстречу мне медленно вышла очень крупная собака, которая несла в пасти курицу. Увидев меня, собака положила птицу и подобралась. Было видно, что собака понимает, что совершила воровство, но она долго голодала, прежде чем решилась украсть эту курицу. Взгляд у неё был безумным. Я не писатель, не могу описать то, что я видел. Собака была сумасшедшая.
В один день, вызывают меня на левый фланг. Наблюдатели заметили отблеск оптики. Я долго из укрытия высматривал подозрительное место, наблюдал через ТР-8, так что это было безопасно. Одно место показалось мне подозрительным. Бесформенная куча, похожая на груду земли, но она выбивалась по окрасу от фона. Подозрительным показалось и то, что эта "куча" была рядом с лощиной, которая обеспечивала скрытный подход. Принял решение отработать для профилактики. Вызвал снайперскую пару. Нарезал задачу. В стороне от них скрытно поставили Утёс, который по готовности открыл огонь. Наблюдатели не ошиблись. Они обнаружили укровскую снайперскую пару. Но ни Утёс, ни наши снайпера её не отработали. По крайней мере я не заметил. Укры быстро нырнули в безопасное место.
Как видите, наша смена проходила спокойно. Так что ничего геройского мы пока не совершили. Пришло время ротации. Приехала группа из РПА (Русская Православная Армия). Точно не помню, по - моему их было человек шесть. В шлёпанцах, шортах. У каждого по паре магазинов. У старшего, Хлеб, был даже подствольник и 4 вога. Подошёл он ко мне и спрашивает: могу ли я ему помочь? - В чем дело, спрашиваю я. - Да вот, ВОГ не фиксируется в подствольнике, отвечает Хлеб. Осматриваю гэпэшку, она сломана. Сообщаю об этом Хлебу. - Что же я делать буду?- спрашивает он? - А что ты с четырьмя вогами хотел сделать? - в свою очередь интересуюсь я. - Как что? - удивляется Хлеб - танки останавливать чем я буду? И все это было на полном серьёзе. Посмотрели мы на этих убогих и отправили их домой, чему они были несказанно рады. Хлеб, позже был зампотылу в батальоне Шуда, как я слышал, проворовался и был изгнан с позором.
Ой, надо рассказать, что на дамбе, по которой шла дорога из Донецка в Красноармейск, стояла фура. Что там с ней случилось не знаю, но знаю, что была она забита пивом. Представляете на мосту, который между нашими и укровскими позициями стоит фура с пивом. Это привело к тому, что часть бойцов была в очень боевом настроении. У нас был сухой закон, который строго соблюдался. Выпившего человека выгоняли из подразделения без разговоров. Но первый такой случай произойдёт много позже. Так вот - напротив дамбы стоял "Восток". В "Востоке" было много отличных ребят, но с командованием им очень не повезло. Львиная доля потерь на совести их командиров, конечно если у этих командиров есть совесть. На самой дамбе расположились "дядьки", которые уже обстроились, ловили рыбу и почти обзавелись хозяйством. А напротив, была позиция Утеса, старший расчёта был Вольт, позже мы не раз с ним будем пересекаться на передовой. Вольт мне рассказал, что из своего Утёса, он подбил два танка. Один, якобы, сгорел прямо на дороге, второй с задымлением свернул в сторону и через время зафиксировали вспышку и взрыв. Что я могу сказать. Видел Вольта в бою, все равно уважаю.
Несмотря на то, что пиво вывозили по согласованию с "Востоком" газелями, когда мы уезжали из Карловки, его еще осталось 2/3 фуры.
Из-за этого пива произошла такая история. Как я уже писал, поехали мы в Карловку под видом мансуровских, а по сути в самоволку, разрешения у своего командования мы не брали. Среди мансуровских был такой Пабло, которого я встретил, возвращаясь от позиций Вольта. Шёл Пабло с СВДехой, очень возбуждённый, увидев меня, предложил мне уничтожить снайпера. Понимая, как проводятся контрснайперские мероприятия, я понял, что жить Пабло осталось столько времени, сколько нужно дойти до позиции. Почему я решил его сопроводить? До сих пор удивляюсь, зачем я это сделал. Ну хочет пьяный дурак сдохнуть, какое мне до этого дело? Но тогда я пошёл с ним. К нам присоединился Босния и ещё один парень, чей позывной я уже, к сожалению, забыл.
Вышли на мост. Вон снайпер, закричал Пабло. "Вон снайпер" - плохое целеуказание. Я честно пытался разглядеть цель. Конечно, ничего не увидел. Да и стрелять, честно говоря я бы не стал. Точная дистанция до предполагаемой цели была мне неизвестна. Кроме того, стрелять приходилось через воду, что смещает точку попадания. Как тут попасть сходу? Да и дистанция для автомата великовата. Тем не менее, уточнив у Пабло цель, начал аккуратно туда стрелять, стараясь не высовываться лишний раз и почаще меняя позиции, а ну как там и вправду снайпер. Разгорячённый Пабло посылал пулю за пулей в снайпера, которого видел только он. Когда у него закончились патроны, ему принесли открытый цинк. Пабло, начал снаряжать магазины. Вокруг его правого глаза темнела "метка долбодятла", синяк от оптического прицела, который бывает тогда, когда неправильно прикладываются к винтовке.
Я понял, что это шоу будет долго продолжаться, что Пабло ничего не угрожает, так как идею сходить на тот берег он уже забыл. Поэтому я развернулся и пошёл на свои позиции. Позже я слышал эту историю, историю о том, как мужественный Пабло два часа в одиночку сдерживал прорыв укров. Было очень убедительно, думаю медаль ему за это вручили.
Что ещё сказать за "мирный период" нахождения в Карловке. На нашей улице нашлось два местных жителя. Один дедуля, которого мы стали подкармливать и делиться сигаретами. И женщина, которая приехала ухаживать за хозяйством. Позже дедулю ранило при артобстреле.
В общем, все было спокойно. Незначительные артобстрелы в Карловке, после того что мы пережили позже, сейчас не воспринимаются как опасность. Служба шла размерено. Ну разве что ещё пара эпизодов запомнилась. В Карловке, я впервые увидел как стреляются между собой укры. Позже я с этим сталкивался не раз, и иногда нам самим удавалось спровоцировать такую стрельбу. Об этом я напишу позже. Но тогда это было в диковинку. Второй случай - уничтожение снайпера. Наши наблюдатели обратили внимание на дом с красной крышей. Когда дунул ветер, штора на втором этаже колыхнулась и они увидели, что окно заложено мешками. Я стал наблюдать за этим домом. Но, как назло, ветер долго не дул. И вот, шторка отодвинулась, и я увидел, что действительно, окно было заложено мешками. Дистанции, как я писал выше, были заранее измерены. Между нами было 900 метров, да ещё мешки, так что стрелять из автомата бесполезно. Поэтому решил отработать цель из ПТРС. Наш стрелок вышел на запасные позиции, тщательно прицелился, и первым же выстрелом загнал пулю в цель. В воздух полетели ошмётки красного. Стрелок произвел ещё несколько выстрелов, но возможно сказалось волнение, не все пули попали в окно. Часть попаданий была вокруг окна, что тоже не плохо, стену ПТРС наверняка прострелит. После возвращения мы прочитали в интернете статью, что в Карловке геройски погиб укровский снайпер, убитый из суперновейшего российского оружия. Это "суперновейшее" оружие -- противотанковое ружье Симонова -- было выпущено в 1943 году и мы ласково называли его "Дед". К сожалению, "Дед" был капризным. Его часто клинило, но это потому, что мы не знали, что патроны перед стрельбой надо смазывать маслом.
Утро началось с сильнейшего артобстрела. К сожалению, не помню точное время начала обстрела, скорее всего четыре утра, так как были сумерки и я видел в темноте огненный след градов. Стреляли грады с четырёх позиций. Кроме градов, стреляли восьмидесятки, стодвадцатки, может быть Д-30, тогда я их ещё плохо отличал. Через пару часов все научились правильно вести себя под огнём. Услышал залп, отсчитал нужное количество секунд и лёг на землю. После разрывов продолжай идти по своим делам. Но чуть позже начало стрелять что-то, чьи залпы мы не слышали. Скорее всего это были Д-20, разрывы были большие. Но тогда мы были совсем неопытными. Для меня это выглядело так -- идешь по улице, вдруг невдалеке неожиданный разрыв, швыряющий тебя на землю. Напрягало то, что это было неожиданно. Итак, нас обстреливали уже несколько часов. Вообще, артобстрел плохо действует на личный состав. Отсутствие возможности сделать что-то и тупое ожидание попадёт - не попадёт, всегда плохо влияет на боевой дух. Двое бойцов у меня не выдержали такого напряжения. Один вскочил и начал бегать под разрывами. Второй забился в щель, потом перебрался в погреб под домом и сидел там всё оставшееся время до конца командировки. Я не считаю их трусами. Люди разные, одни могут пробежать стометровку за 10 секунд, другие не могут этого, как бы они не старались. Одни могут совладать со страхом, другие нет. Тут ничего не поделаешь. Постыдного, как я считаю, в этом ничего нет.
Тогда обстрел казался очень - очень плотным. Впрочем, так и было. Мне приходилось обходить позиции, подбадривать людей, напоминать о важности наблюдения за передним краем, чтобы укры под прикрытием огня незаметно не вышли на рубеж атаки. По дороге частенько приходилось падать на землю, особо не выбирая место. А в тот год был большой урожай абрикос. Очень их не люблю с тех пор. Ходил потом липкий и грязный. Чуть позже в аэропорту, когда ходил в разведку, тоже вывалялся в давленых абрикосах, пролежал несколько часов, ожидая пока укры отойдут, и я смогу уползти.
Итак, по нам несколько часов бьёт украинская арта. Понятно, что такое действие не просто так. Должно было что-то произойти и это что-то произошло. Внезапно началась "бешеная" стрельба из автоматов в районе дамбы. Я не мог понять по звукам стрельбы, что же там происходит. С моей точки зрения около роты укров начали бесприцельную стрельбу. Наши подключились и тоже начали стрелять. По звукам я понимал, что боя нет, стрельба совершенно бессмысленная. Значит, отвлекают внимание, решил я и основной удар будет в другом месте. Удобнее всего было атаковать с нашей стороны. Несмотря на повреждённый мост со стороны Галициновки проезд для гусеничной техники был. С нашей стороны укры могли бы незаметно сосредоточить технику. Стрельба у дамбы продолжалась, а у нас тихо. Через время к стрельбе подключился правый фланг, за дамбой. Там была группа Севера, макеевские казаки, с которым в дальнейшем мы неплохо повоевали вместе. Север - человек редкостного бесстрашия.
Стрельба продолжалась, нас не атаковали. Надо признаться - это напрягало. И хотя тогда я ещё доверял соседним подразделениям, мысли о том, что они побегут всё же посещали меня. Уже позже, когда мы накопили опыт взаимодействия с другими, мы поняли, что нельзя доверять словам служащих из других подразделений, врут много о себе и противнике. Кроме того, и это самое печальное, 90% тупо сбегут с позиций. Ага, а потом будут рассказывать всякие побасёнки и получать награды за мужество. Но в тот день все обошлось. Наверное, обошлось ещё и потому, что укры по сути не атаковали. После я смотрел в интернете видеозаписи этого "боя" сделанного со стороны укров. Это лютый пипец, так воевать. Кстати, после возвращения я нашел в интернете причину такого шума. Оказалось, что в Карловку приезжал Ярош, ну и укры типа штурмовали сепаров. На нашем фланге все прошло тихо, а вот "северян" обстреливались жёстко. Но я лично не видел, поэтому писать об этом не буду.
Вот представьте себе, с 4 утра непрерывно стреляет арта. Дома на нашей улице разрушаются один за другим. Некоторые загораются, тогда я узнал, что шифер при пожаре трескается со звуком, не отличимым от стрельбы "пятёркой". Арта стреляет, а штурма нет. Что должен сделать нормальный человек в такой ситуации? Правильно, пожрать. Сели мы с ребятами за стол и вдруг дом начинает разваливаться. Ну все, пипец, нас накрыло градом, - подумал я. Но крыша не упала, и даже стёкла вылетели не все. Выйдя из дома я обнаружил, что недалеко от нас отработал по украм наш Град. Так что обед закончили в хорошем настроении.
В начале войны, да ещё и на митингах, среди людей мгновенно распространялись разные безумные слухи. Такие слухи бродили и среди нас. К примеру, "не стреляйте по самолётам определённой раскраски, это наши". И вот внезапно я услышал шум авиадвигателя. Осматриваюсь и вижу, что на нас заходит самолёт. Не конкретно на наши позиции, но на нашу улицу. С авиацией я уже сталкивался, так что наблюдал за процессом с интересом. Вдруг из соседнего двора, где никого не было, я недавно осматривал его, начала стрелять "Зушка". Самолёт отвернул, выпустил ракеты по украм взлетел и больше мы его не видели. Кстати, "зушку" я так и не нашёл, только гильзы валялись на земле. Кто это был я так и не понял.
Стрелкотня прекратилась, но обстрел артой продолжался, если я правильно помню до 20-00. На этом все и закончилось. Потерь с нашей стороны я не помню. То, что пишут укры о 20 убитых сепарах и подбитой технике - чушь полнейшая. Техники у нас не было, погибших тоже. Но у меня 2 бойца после артобстрела "сломались". Один ушел домой. Второй после этого служил только в тылу и стал там незаменимым. Еще одному бойцу из моего подразделения осколки попали в нагрудник и повредили магазины, сам он тогда ранен не был. Вот и весь ущерб.
Честно сказать, меня больше беспокоил не возможный штурм, а сохранность автомобилей. Они стояли вдоль улицы, забросанные ветками. Удивительно, но при таком плотном обстреле, ни один автомобиль не потерял возможности ездить.
Кстати, укры наблюдали за нами с помощью беспилотника. Утром, в очередной раз пережидая разрывы упав в абрикосы, я услышал странный жужжащий шум. Перевернулся на спину и стал смотреть на небо. В небе, я увидел чёрный силуэт - БПЛа. Я не знал его линейные размеры, не мог определить расстояние, и поэтому стрелять в него не стал. Не было смысла. Немного прожужжав и поднявшись повыше, БПЛа отключал двигатель и кружился планируя. Потом все повторялось снова. Позже я видел этот беспилотник на укровском видео.
Вскоре моё командование узнало, что мы в самоходе в Карловке, и нас срочно сменили. А мы уже начали выходить на укровскую сторону в разведку и собирались взять языка. Жаль, не дали нам развернутся. Получив звездюлей за самодеятельность, нас снова поставили на охрану в/ч. Но мы не успокоились и начали посматривать в сторону аэропорта.
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на okopka.ru материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email: okopka.ru@mail.ru
(с)okopka.ru, 2008-2019
