Okopka.ru Окопная проза
Шейнин Артем
Золотая осень

[Регистрация] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Найти] [Построения] [Рекламодателю] [Контакты]
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Бараки, октябрь 1985


   Золотая осень.
   (октябрь 1985, провинция Логар, Бараки)
   Середина осени в нашей части Афганистана, можно сказать, "золотая пора".
      Солнце светит ещё довольно сильно, но одуряющей летней жары уже нет.
      Ночью уже бывает прохладно, но ещё не дубак и до снега далеко.
      А земля так прогрелась за лето, что ночью щедро отдаёт своё тепло.
      "Зелёнка" уже потихоньку начинает жухнуть, но пока вполне оправдывает своё название.
      И в том смысле, что зелень пока непроницаема для взгляда и в том, что лупят из неё исправно и регулярно.
      В- общем, для войны самое милое дело - ночью не задубеешь, днём не запаришься. И ни днём, ни ночью не соскучишься.
      И вот в такую золотую пору, в октябре 1985-го, мы отправились на операцию в район Бараков.
      Город Баракибарак располагался в соседней с нашей Пактией провинции Логар. Это примерно посерёдке между Гардезом и Кабулом.
      Городом-то он, конечно, только по понятиям Афганистана считался. Просто "назначили" его быть городом - всё-таки столица провинции. А на самом деле не более чем гигантское скопление кишлаков.
      Но в отличие от множества других населённых пунктов, как правило, ничего для нас не значивших, с Бараками ассоциация была вполне определённая.
      Здесь, в Логаре, стоял третий батальон нашей 56 десантно-штурмовой бригады. Собственно, сам Баракибарак ни батальон, ни бригада не контролировали, в отличие, скажем, от Гардеза.
      Но так уж повелось - "третий батальон, Бараки".
     
      Феномен Афганистана - третий батальон располагался от бригады километрах в 60 и формально считался её неразрывной частью. Но воспринимался как совершенно иной, отдельный от нас мир.
     
      Когда нас только привезли из Ферганы и распределяли по ротам в бригадном клубе, тех парней, кого определили в Бараки, сразу отделили. И между нами тут же возникла, словно, какая-то невидимая перегородка.
      Мы ещё не могли тогда сами понять почему. Наверное, своим обострённым до предела от неизвестности чутьём "молодых солдат" просто уловили, как изменилось к ним отношение бригадных офицеров. "Отрезанные ломти".
     
      Их словно должны были отправить куда-то на другую планету.
      Куда-то на другой конец Афганистана, а не в батальон нашей же части.
      Даже по ротам не распределяли, как нас, а просто увели всех толпой.
      Через несколько месяцев, в кабульском госпитале, я встретил Колю Фурсова, с которым в Фергане был в одном взводе.
      Встрече мы оба обрадовались, поговорили о своём житье-бытье.
      Но уже тогда я поймал себя на мысли, что совершенно не чувствуется , что мы служим в одной части.
      Он рассказывал про какую-то другую, не как в бригаде, жизнь. И так же слушал мои рассказы.
      Несколько раз по дороге на операции в сторону Кабула, мы проезжали мимо третьего батальона. Никого из своих ферганских не встретили, а в остальном воспринималось это как совсем другая часть. Чего стоили одни казармы, в которых жил батальон, тогда как неотъемлемой частью "пейзажа" бригады были бесконечные ряды палаток...
     
      Тем не менее, увольнялись баракинские через бригаду. То есть сначала их переправляли из Бараков в Гардез, а уж отсюда все дембеля летели вертушками в Кабул.
      И вот спустя два года мы встретили своих знакомых, с кем три месяца "умирали" в Фергане...
      Олега Михнюка, по ферганской кличке Умка, Валеру Цуцкова, нашего с Пахомом земляка, и многих других.
      Нет, мы узнали друг друга. Мы были рады встрече.
      Но ощущение было, что приехали дембеля из какой-то другой части.
      Парни даже держались так, словно они здесь чужие...
      Но до этого ещё должны были пройти эти долгих два года.
      А пока...
     
      "Бараки-мраки" - услышали мы в первые же дни в бригаде. Никто ничего не объяснял нам, новичкам. Но звучало впечатляюще и запоминалось.
      Тогда мы, естественно, не знали, что до третьего батальона всего-то километров 60, вроде рукой подать.
      А когда узнали со временем, то отношение к расстояниям в Афганистане у нас уже было другое. Афган быстро отучает от привычных понятий и мерок.
     
      Ведь по меркам афганской войны 60 километров - очень много. Много, потому что порой преодолевать эти километры приходится целый день, со скоростью идущих пешком сапёров.
      Много, потому что духи в зелёнке вокруг Бараков уж больно наглые и редко какую колонну пропустят, не обстреляв. А то и всю сожгут.
      Много, потому что почти вся дорога у Бараков и за ними утыкана по обочинам нашей сгоревшей техникой.
      И слово "нашей" чем дальше, тем больше наполняется для каждого из нас особым смыслом. Потому что уже на наших глазах становиться этой сгоревшей техники всё больше.
      И уже в нашей памяти появляются зарубки с именами товарищей, для кого эта дорога на Бараки стала последней.
  
      Теперь и мы знаем, почему Бараки-мраки...
     
      Каждый в бригаде знает про печально знаменитую "Мухамедку" - без приключений миновать район кишлака Мухамед-Ага редко удавалось.
      И располагался он как раз в зоне ответственности третьего батальона.
      Собственно основной задачей батальона и было контролировать этот самый опасный отрезок дороги - от Мухамедки до перевала Терра на Гардез.
      Дороги, по которой осуществлялось в основном снабжение бригады всем необходимым - боеприпасами, топливом, продовольствием и т.п.
     
      И ещё "таскать" колонны - когда до Мухамедки, когда до Кабула и обратно.
      Ну и, по возможности, держать под контролем окружающую зелёнку, обитатели и "гости" которой из Пакистана как раз и жгли наши колонны.
      Хотя кто кого там контролировал вопрос сложный.
     
      Сама бригада от Гардеза была на приличном расстоянии и при этом окружена со стороны города полукольцом охранения - противотанковая батарея, зенитка, миномётка. Но даже при этом и бригаду и взлётку вертолётчиков духи периодически обстреливали РСами (реактивными снарядами) и минами.
      С противоположной стороны, со стороны склада РАВ, был ещё какой-то кишлак, но с тем вроде в своё время договорились о нейтралитете.
      Периодически, конечно, постреливали оттуда в сторону автопарка бригады и склада РАВ, но как-то лениво, понарошку. Стоял тот кишлак на открытой местности и уж случись что - снесли бы с лица земли за пять секунд.
      А третий батальон был чуть ли не посередине зелёнки. Так что, помимо бесконечной рубки за прохождение колонн, заняться трём ротам батальона всегда было чем. Как говорится "не отходя от кассы".
     
   В этом, вероятно, ещё одна причина некоторого тогдашнего "отчуждения" между нами и служившими в Бараках.
      Какое бы негласное соперничество ни было между нашим и 4-м батальоном, но, как ни крути, на боевые мы ходили в одни и те же места, когда по очереди, а когда и вместе.
      А с третьим батальоном на боевых мы практически не пересекались - у него была "своя война", жестокая и кровопролитная.
      В основном со "своими" духами, в "своей" зелёнке и окрестностях.
     
      А духи в баракинской зелёнке[Author ID1: at Sat Jan 14 23:43:00 2012 ] и впрямь были какие-то охреневшие.
      И попытки углубиться в неё периодически кончались весьма плачевно.
      Поэтому "на войну" туда ходили и витебчане из Кабула и мы из Гардеза.
      И вот на прочёску этой самой зелёнки, "в гости" к этим самым охреневшим духам провинции Логар и на подмогу нашему третьему батальону в октябре 85-го отправился 1-й батальон, бригады. А стало быть и наша вторая парашютно-десантная рота.
     
      Эта операция была знаменательна для нашего призыва ещё и тем, что первый раз мы были на боевых в статусе "дембелей". Уже вышел осенний приказ, ознаменовавший полтора года нашей службы, а значит следующий приказ - НАШ!
     
      Что радовало на этих боевых - это вполне обоснованные надежды, что, по крайней мере, не придётся лезть в горы.
      Да, шансы "нарваться" в зелёнке, пожалуй, побольше, особенно в такой.
      Но после июльского Панджшера и августовских Алихейля с Хостом, где мы опять налазились по горам до тошноты, при этом ещё и "хапая" периодически от духов, мы предпочитали иметь какие угодно сложности, но всё же лучше на относительно пологой местности.
      Ожидания наши оправдались - недели две мы занимались только тем, что переезжали с места на место на броне и останавливались неподалёку от разных кишлаков.
      А что такое обычный местный кишлак? Несколько дувалов, окружённых полями, а потом опять зелёнка.
     
      Техника оставалось "в поле", а мы либо вставали на блок, "обозначая присутствие" и прикрытие, пока кто-то чесал этот кишлак внутри, либо, наоборот, шли в него сами.
      Обычно считалось, что вместе с нами работают и "зелёные": царандой или ХАД. Хотя видели мы их редко.
     
      Каждый такой день начинался одинаково. Рассредоточились на расстоянии в 300-400 метров от зелёнки.
      Над дувалами дымок поднимается, собаки гавкают, петухи заливаются - какая-то жизнь там идёт. И мы в той жизни точно лишние, но вмешаться в неё придётся.
      Чем это на сей раз закончится...
      Чем может закончиться - представляют в роте все, кроме, разве что, прибывших только в августе из Ферганы "шнуров".
      Огрызающаяся огнём зелёнка - зрелище незабываемое.
      Однажды мне даже довелось наблюдать его буквально-таки в масштабе батального полотна, практически с высоты птичьего полёта.
      Летом то ли на Панджшере, то ли на Алихейле, наш взвод долго карабкался на очередную гору. Зачем - никто, как водится, особо не объяснял.
      Первыми лезем мы с Дядей. Постепенно горка превращается уже в некое подобие пика, но лезть ещё можно. Мы и лезем.
      В конце концов, оказываемся на головокружительной высоте, на площадке размером метра полтора на два с половиной. Даже не площадка уже - выступ на вершине пика.
      Учитывая богатырские дядины размеры, даже пердеть на этом выступе мне нужно аккуратно, чтобы не сдуло вниз.
      А внизу-то как раз какой-то кишлак здоровенный, горка аккурат над ним возвышается. Тихий такой кишлачёк, спокойный, звуки слышны какие-то "сельские". Пастораль, одним словом, деревенская идиллия...
      Только обустроились кое-как в этом "орлином гнезде", тут как засверкает внизу!
      Смотрим: с левой стороны к кишлаку бронегруппа приближается. Штук 10 БТРов идут уступом и шпарят непрестанно из обоих пулемётов и из бойниц.
      А кишлачёк-то наш идиллический засверкал весь вспышками, как гирлянда елочная. Из всех дувалов лупят в ответ.
      При этом ни одного человека не видно. Просто сюр какой-то...
      Вдобавок, звуки от выстрелов доносятся чуть позже, чем сами вспышки, то есть звук боя получается какой-то отдельный от "изображения".
      Нереальное зрелище - просто как в кино себя чувствовал.
      А как ещё? Из РПК моего стрелять смысла нет. В кого?
      Гранату бросить - не долетит, наверное, взорвётся раньше.
      Да и куда она попадёт, хрен знает. А если в своих?
      Слава Богу, у обитателей кишлака этого идиллического гранатомётов, видно, не оказалось. Или пожадничали.
      Так или иначе, пробились БТРы через кишлак и скрылись из виду. Чего уж им там надо было - так и осталось для меня загадкой.
      Хотя не долго-то я над ней и раздумывал. К тому времени уж привык особо на боевых не задумываться, что к чему, да почему. Что надо - объяснят. А остальное, значит, и не надо.
     
      И вот БТРы наши уехали, а кишлак опять погрузился в свою пасторальную благость. Как будто и не было ничего, померещилось.
     
      Но картина ещё минуту назад такого мирного и сонного кишлака, плюющегося из всех щелей огнём, засела в голове прочно.
      И теперь нет-нет да и напоминала о себе предательской мыслью, что теперь-то внизу мы, а очередной кишлак-то сонный - вон он, в паре сотен метров впереди...
   Только вот "батальную картину" эту придётся уже не сверху рассматривать, а изнутри.
     
      Ротный ставит взводным задачу, кто куда направляется - к каким дувалам. Взводные назначают группы прикрытия и досмотра.
      Ну, начали...
     
      "Золотая осень" в полном разгаре. Солнышко ласково светит, листочки на деревьях шелестят - где зелёные, а где уже и пожухлые. Красота!
      То тут, то там среди выстроившихся по струнке тополей журчит арык. Наклонился, плеснул на лицо, смочил руки - уже легче. Красота!
     
      Это тебе не по горам ишачить, обливаясь потом и умирая от жажды...
     
      Хотя, конечно, пока лазаешь между глиняных коробок дувалов тоже нет-нет, да и потечёт по спине пот.
      Только непонятно - от жары или от неотступного чувства, что за тобой наблюдают из-за этих глухих глинобитных стен, к которым ты приближаешься по до отвращения открытому пространству.
      И не исключено, что наблюдают в прицел...
      Переступаешь через земляные валики, на квадратики расделяющие поля вокруг дувалов, и думаешь: случись что, за таким валиком не особо укроешься...
     
      Но пока везёт - сопротивления никакого. Так, по мелочи.
      Иногда курьёзно...
     
      В очередном дувале Толян Кочетов в одной из комнатушек обнаруживает духа. Почему-то тот не успел ни свалить, ни спрятаться.
     Может, думал не найдут его в соломе этой. Но Толян нашёл.
      Мужик без оружия, но в нагруднике с магазинами - точно дух.
      И это выбивает Толяна из колеи.
      До этого мы духов только в горах видели, на боевых действиях.
      Там всё ясно - кто раньше выстрелит, тот и молодец. Попал-победил.
      А тут непонятно как-то. То ли это боевые действия, то ли нет.
      То ли это дух, то ли нет.
      С вооружённым человеком хоть ясно, что делать.
      Сопротивляется - стреляй. Сдаётся - клади на землю, разоружай.
     
      Короче, в непонятках этих схватил Толян автомат свой за ствол и давай над головой крутить, орать на духа.
      Мол, стоять, бояться!
      Типа как старшина Васков в "А зори здесь тихие..." - "Лягайт, лягайт сука!".
     
      На шум вваливается Пахом со своей СВД наготове и не "заваливает" с разбегу духа, а только успевает оценить комичность происходящего.
     
      Тут "дух" сдувается, Толян опускает автомат-дубину и парни выводят его из помещения, навстречу подоспевшему ротному.
      А из дувала уже вывалила куча детей и тёток в паранджах и все голосят как резаные.
      Духа обыскивают, в одном из карманов обнаруживают толстенную пачку денег. Тут ротный совершает удивительный поступок - отдаёт её ВСЮ в руки оказавшейся рядом навзрыд плачущей девчушке, лет пяти.
      Она сжимает деньги ручонками и, не переставая плакать, идёт обратно, в сторону дувала.
      По дорогое к дому проходит мимо Пахома...
      На неё уже никто не смотрит, тётки всё колотятся по поводу попавшегося мужика, а ротный продолжает его шмонать.
      Эх, Пахом, Пахом....
      Не поднялась рука прибрать всё это богатство к рукам...
      Тоже, блин, Достоевский... Слеза ребёнка и всякое такое...
     
      Потом задержанного сажают на корточки у стены дувала. До прихода ХАДовцев несколько человек остаются его караулить.
      Наступает черёд Пахома. К этому моменту от достоевщины он уже отошёл и мысль о том, что с этой овцы не поимеет ни клока шерсти его бесит.
      Пока духа шмонали, Саня положил глаз на складные пакистанские ножнички, которые обнаружились у того в одном из карманов.
      Вещь компактная, в хозяйстве нужная, а главное уж больно "заморская".
     
     -- Эй, душара, чарс аст?
     
      Докопаться-то надо до чего-то... Откуда у того чарс после шмона?
      Дух удивлённо смотрит, а Пахом уже лезет ему в давно "пристрелянный" карман.
     
     -- Шурави[Author ID1: at Sat Jan 14 23:44:00 2012 ] контрол...
     
      И вот заветные ножнички уже у Сани.
     
     -- Бакшиш, бача. Фамиди[Author ID1: at Sat Jan 14 23:44:00 2012 ]?
     
      Да понял он. Всё понял - так посмотрел на Пахома, с таким презрением, что 15 лет не мог забыть Саня этот взгляд.
      Так и не смог - года три назад выкинул эти ножнички к едрене фене...
     
     
      Вечером, до темноты, выходим из зелёнки к броне. Туда уже горячую еду подвезли.
      С утра и днём особенно старались не наедаться - вдруг бой.
      Горький опыт - на пустой желудок шансов выжить при попадании в живот больше. А набуздыришься - разорвёт кишки и пиши пропало...
      Только за шнурами нужен глаз да глаз - им-то, вечно голодным, неймётся весь сухпай смолотить, зная, что вечером всё равно накормят.
     
      Поели, умылись в речке, шнуров на посты и баюшки.
      Вот и ещё один день прошёл. Ну и х.. с ним...
     
     
      На третий-четвёртый день всё уже стало казаться рутиной.
     
      Очередной кишлак, очередное бугристое поле, очередной дувал...
     
      Идём без взводного. Шнуров оставили снаружи.
     
     -- Смотрим, блин, в оба. Не вафлим, сука. Если кто из шакалов нарисуется -мухой сообщить!
     
      Очередной бухтящий что-то непонятное старик с козлиной седой бородкой.
     
     -- Душманы аст, бабай? Оружие аст?
     
      Про душманов понимает, сука. Ещё активнее бухтит, теперь уже покачивая головой:
    
    -- Нист, шурави, тыр-пыр, астам-хастам...
     
      Мол, нет, какие душманы, нет никого, мирные мы, крестьяне...
      Ни хрена мы его, конечно, не понимаем, да что он ещё-то может говорить?
      Конечно, мирные, конечно нет душманов. Тут, похоже, вообще никого нету.
      Жестами показываю - мол, дом осмотрим.
     
      Опять бухтит, чё-то там про "духтар".
     
     -- Ну да, "духтар" это мы понимаем. Давай показывай...
     -- Чё, не покажешь?
     
      А если вот так тебе, если стволом автоматным под ребро сунуть?
     
     -- Нет, не понимаешь?
     
      А прикладом по спине?
      О, понимаешь, молодец! Пошли смотреть "ханум-духтар"...
     
     -- Да хорош ты, бухтеть-то, щас ещё получишь! Не тронем мы их...
     
      Аккуратно входим в приоткрытую дедом дверь. Внутри чуть слышный шелест - сбились все в кучу, лица закрыли.
     
     -- Усов, Храпов, остались здесь - смотрим в оба!
     
      Ни хрена не видать что там за окошечком этим сетчатым в том месте, где лицо. Только видно, как мелкой-мелкой дрожью трясутся складки...
     
     -- Ну что, дед, играем в "Гюльчатай, покажь личико!"?
     -- Опять бухтишь? Ты задолбал уже бухтеть, покажи давай, кто там дрожит у тебя? Кто там нас так боится, воинов-интернационалистов?
     -- Дед, ну ты упёртый какой, что с тобой делать, а? Вот так понимаешь?
     
      Затвором "щёлк"...
     
     -- Смотри-ка, понимает. Видать знакомый с такой техникой!
     
      Злобно зыркает глазами дед, бормочет что-то в сторону безликих фигур. Секундное замешательство... Что-то прикрикивает...
     
      Поднимают свои "забрала".
     
      Ё-моё!.........
      Какие же глаза! Огромные, тёмные! Где-то я уже видел такие глаза?
      Точно - у косуль с газелями такие глаза - карие, чуть влажные, настороженные.
      А эти не настороженные даже, а испуганные.
      Только от этого они ещё прекраснее...
      Такие прекрасные, такие чистые, такие беззащитные...
     
      Это я что, краснею что ли?
      Отставить, солдат. Отставить интеллигентские гунди.
      Мы на войне. Я - солдат. Это - враги...
      Ну, не враги, то есть, а пособники врагов...
      Возможные пособники.
      Вот где их мужики? Не одни же деды и девки волоокие на полях этих работают. И куда все мужики подевались? Чего испугались?
      Значит- духи!
      Это же здесь Мишка Сергеев погиб из нашей роты, когда три месяца назад колонну очередную раздолбали.
      Три месяца! Три месяца ему оставалось до дома!
      Сейчас бы уже отправки ждал...
      Это кто-то из них, козлов, лупил по нему, истекающему кровью, когда он пытался от подбитого БТРа отползти.
      Не дали, не отполз - добили...
     
   Всё, не хрен все мысли! Нету тут людей, нету... Духи они все!
     
     -- Так, дед, давай-ка мы оружие тут у тебя поищем. Да не бухти ты уже. Видишь, не тронули духтар твоих! Вот, сейчас поищем и уйдём...
     
      Разошлись по дому кто куда.
      Так, что тут у нас? Ага, лепёшки и что-то типа масла в кадке.
      Отлично. Вот, уже не зря пришли.
     
     -- Гаврюша, сюда иди! Маслица побольше этого на лепёшечку! Завернуть и в РД! Не дай бог сожрёшь, шнурина, вешайся тогда!
     
      Так-с. Отлично. Дальше что?
      Второй этаж. Маленькая комнатуха. У стены сундук. Замок.
     
     -- Дед, ключи давай! Чё, не дашь? Сука ты душманская, дед. А мы с тобой по-хорошему. А могли бы всех твоих духтар...
     
      Ладно, пособник душманский ключи не даёт, пинком его вниз, чтоб не тарахтел.
     
     -- Саня, Календа, посмотри там за ним.
     
      Что тут у нас в сундучке? Без ключей разберёмся, на то приклад есть.
     
      О-па! Есть контакт!
      Афошки! Тугая скатка, верёвочкой перетянута! До хрена, наверное...
      То-то и плохо, что до хрена - за это "до хрена" он и вонь потом поднять может.
      Небось, копили, чтоб очередную духтар в дом привести кому-то из сыновей.
      Точно развоняется.
      Так-с, ладно. Из вашей душманской пачки забираем немного на покупку часов "Casio" с "куркулятором" и ещё чуток на бакшиш из дукана.
      А то через полгода домой, а я ни хрена ещё на дембель не затарил. Всё скачу и скачу по вашим горам блядским. А там хрен чего затаришь. Скорей самого "затарят" в цинк...
      Короче, причитается с вас!
     
   Спускаюсь вниз. Из других помещений выруливают Олег, Серёга, Дядя. Всё перевернули - нигде, ничего.
      Судя по постным лицам и вообще ничего.
      Ну, глядишь, в другом дувале повезёт вам, парни. Значит, мой день сегодня.
     
     -- Всё, дед, не бухти! Уходим мы! Живите пока...
     
      Возвращаемся к взводу.
     
     -- Всё чисто, товарищ лейтенант, бабай да бабы. Оружия не нашли вроде. Только и мужиков никого.
     -- Ясно. Ничего удивительного - операция-то совместная с "зелёными". Местных, небось, ещё вчера предупредили, вот и нет никого. Ладно, продолжаем...
     
      Только подошли к следующему дувалу - где-то за ним, со стороны поля, стрельба.
      Обегаем дувал, падаем на краю поля за земляным валиком.
      Так, что там такое?
      Впереди нас - здоровое поле прямоугольное, за ним деревья в ряд к небу вытянулись, арык там видно.
      А правее, на дальнем краю, ещё пара дувалов. Там вроде первый и третий взводы чешут. Стрельба оттуда как раз.
      И тут замечаем, как со стороны тех двух дувалов бежит через поле человек.
      Ну, как, человек. Афганец бежит. В чалме, в рубахе длинной и накидке их обычной, типа одеяла тонкого.
      И вот он ОДИН бежит, а стреляют-то как раз по нему наши парни.
      Причём стреляют уже не таясь, потихоньку двигаясь за бегущим.
      Есть такое упражнение учебное - "Стрельба с короткой остановки".
      Вот примерно такое упражнение сейчас человек десять наших выполняют от дальних дувалов.
      Дух бежит, перепрыгивает через земляные межи, петляет, как заяц.
      А парни от этого всё сильнее заводятся.
      И то ли от возбуждения не сразу попадают, то ли специально...
      Бум-бум-бум...
      Это из ПК кто-то "зарядил". Афганец аж подпрыгнул - фонтанчики земли везде вокруг него всё ближе.
      Вдруг как толкнули его в спину... Упал... Всё?
      Нет, опять поднялся, бежит, хотя не так прытко уже. Вот даёт!
      От парней до него метров 100-150 наверное, а от нас метров 50.
      Всю эту картину я за считанные секунды "срисовал".
      А пока "срисовывал" сошки РПК своего поудобнее на бугорке земляном пристроил.
     
   Подумал ещё: "А может не надо, ведь и так ясно всё...".
     
   И ответил себе же: "Надо!".
    
     Передался мне азарт с того конца поля. Попёр адреналин за предыдущие дни накопившийся, пока ждал, что начнут такие вот в чалмах по нам долбить,...
     
     -- На тебе! Получи сука!
     
      Полмагазина засадил в первую же очередь. Двадцать пуль.
      Двадцать кусочков свинца горячего в зайца этого...
     
      Попал! Точно попал!
     
      И почти одновременно пулемётчик с того конца поля тоже задолбался, видно, тянуть кота за...
      Сошлись две очереди пулемётных на бегущем.
      От такого "заряда" его аж в воздух подбросило и развернуло...
      Упал. Приподнялся, пытается встать, упал на четвереньки, ползти пытается...
     
      Тут уж его реально просто добивать стали все, кто рядом оказался.
      Сколько уж там в него свинца засадили, не знаю - я свою "сорокопятку" выпустил всю.
     
      Тут слышу, ротный орёт:
     -- Прекратить стрельбу! Отставить, блядь! Хватит!
     
      И звенящая тишина над полем. И гарью пороховой тянет...
      Поднялись, идём к нему, к духу этому - он ещё ворочается чего-то.
      Подошли, встали полукругом.
      Он на спину перевалился, весь в кровище, аж пузырится по всему телу.
     
      Глазами вращает навыкате, хрипит что-то... Молодой, лет 20, наверное... Хотя кто их разберёт.
      Ротный протиснулся меж бойцов. Распахнул окровавленные ошмётки покрывала на груди.
      Обеими руками парень АКМ к себе прижимает.
      В "лифчике" железные магазины, штуки четыре...
   Точно, дух!
     
      Ротный подозвал Лёню Чмыря, санинструктора роты.
      Ни слова не говоря, только кивнул вопросительно на духа.
      Лёня также молча, с вечным своим скептическим выражением на лице взял духа за запястье...
      Чего-то там на шее потрогал....
      Лицо сделалось ещё более скептическим. Отрицательно покачал головой.
     
      Ротный снял с плеча автомат и поднёс к уху парня.
      Тот ещё сильнее захрипел, завращал глазами, изо рта пузыри пошли кровавые...
     
      Этот выстрел прозвучал ужасно одиноко, но показался всем нам громче, чем безумная пальба минуты назад...
     
       Молча стали расходиться.
      Ротный передал по связи:
     -- Я "Остров". Нахожусь там-то там-то. Уничтожил мятежника. Захвачена одна единица оружия и боеприпасы. Потерь не имею.
     
      Да, мы уничтожили ещё одного мятежника.
      Ещё одного охреневшего духа из баракинской зелёнки...
      Нашего врага. Не первого и не последнего.
     
      Только на душе до самого вечера было как-то муторно.
      И о дневном происшествии никто не упомянул больше ни словом.
      И всё забылось, ушло.
      Ушло под "корку", как уходило уже до этого многое и как ещё многому предстояло уйти. Такому о чём нельзя ни думать, ни говорить, ни помнить.
     
      А утром был новый кишлак, новый дувал, новый бабай...
     
      И снова светило солнышко, шелестели листья на деревьях, журчал прохладный арык в тени устремившихся в небо деревьев...
     
      И до дембеля было всего полгода. Или целых полгода. Кому как повезёт...
     
      Такой запомнилась мне "золотая осень" 1985 года на Бараках.
     
     
        * * *
     
      Когда мы вернулись в Союз, меня долго не переставал поражать один и тот же вопрос, задававшийся удивительно многими, узнававшими, где я служил:
     
     -- Ты убивал людей?
     
      Самые любознательные шли дальше:
     
     -- А скольких ты убил?
     
      Воистину, любознательность порой граничит с кровожадностью!
      Мне ни разу не пришлось ответить на этот вопрос.
      О чём это они? Какие люди? Что значит, убивал?
      Я служил в армии. Выполнял присягу. Был на войне. Стрелял по врагам.
     
      Видимо, то ли по выражению моих глаз, то ли лица, то ли по каким-то ещё телодвижениям, спрашивавшие понимали, что продолжать не стоит.
     
      К этому времени мы все, кто побывал "за речкой", перестали уже быть кабульскими, баграмскими, гардезскими, баракинскими, кандагарскими, джелалабадскими...
      Мы все стали "афганцами".
      Мы безошибочно чувствовали друг друга и как к родным тянулись к каждому, кто откликался на оклик "Бача!...".
     
      Может и потому, что всем нам задавали эти вопросы, и все мы не понимали, о чём это ОНИ???
     
      А потом, через несколько лет, в фильме про войну во Вьетнаме я увидел эпизод, в котором американские солдаты стоят над телом подстреленной вьетнамской снайперши.
      Она вращает глазами навыкате и что-то хрипит...
      И тут что-то скребнуло внутри. Я даже не понял сразу что...
     
      А потом один из американцев в кино перевёл, что она просит её добить.
      И они её добили.
      И тут я понял, ЧТО заскреблось у меня внутри.
      Я вспомнил, где я сам видел такие глаза и слышал такой хрип...
      Так вот, наверное, что он хрипел...
   Душара тот, на Бараках. Осенью 85-го...
      Да и хрен с ним. Чтобы он там ни хрипел - он был наш враг. А мы - его.
      И без разницы, что он не стрелял и был беззащитен...
      Он бы, не задумываясь, убил любого из нас, представься случай...
      И не переживал бы потом.
      И я не переживаю. Не переживаю ни секунды.
      Сколько бы там ему ни было...
      Сергееву тоже было 20...
      И Илье Редькову...
      А Гришину - 19...
      И Валере...
      А Ринату Узбекову - вообще 18.
      А ротному Мантурову - 27.
      И ротному Левченко...
      И что?
      Всё, хватит... Из-за какого-то сраного духа...
     
      И правда, не переживал. Ещё несколько лет...
     
      А потом в руки мне попалась какая-то книжка про белорусских партизан.
      Даже не помню, кто автор и как называется.
      Не помню, потому что не дочитал её...
      Дошёл до места, где молодой партизан, ослушавшись командира, пробрался на собственный страх и риск в свою деревню. Увидеть то ли мать, то ли невесту.
      И напоролся на немцев, искавших в деревне партизан.
      И бежал изо всех сил через заснеженное поле к своим, а немцы хохотали и обкладывали его очередями из пулемётов.
      А потом застрелили.
      Тут у меня хрустнули зубы.
      Да нет, не тогда хрустнули. Сейчас!
      Потому что всё! ВСЁ!
      Потому что всё смешалось в башке - и этот белорус, и этот афганец.
      И это я лежу посреди какого-то поля, изрешеченный пулями, пускаю кровавые пузыри и что-то пытаюсь сказать.
      И понимаю, что ни матери, ни невесты, никого я больше не увижу!
      И мне всего 20...
      А вокруг меня стоят чужие люди. Смотрят на меня с любопытством.
      Один снимает с плеча автомат...
     
      Только не надо мне говорить, что мы не немцы и не пришли туда, чтобы убить всех афганцев.
      Мы были готовы убить их всех, если надо.
      И у каждого из нас было достаточно причин для этого.
     
      Меня уже давно не спрашивают, убивал ли я людей.
      И слава Богу...
      Теперь я бы ответил...
  
   "Зелёнка"- на армейском жаргоне "лесистая или заросшая кустарником местность", часто вокруг и внутри населённых пунктов
   Органы безопасности ДРА (аналог советского КГБ)
   "чарс аст" (дари)- "чарс есть? Чарс-афганское название анаши
   -(дари) "Советский"
   (дари) "Подарок, понял?"
   -магазин, ёмкостью 45 патронов калибра 5.45 (предназначен для пулемёта РПК)
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

По всем вопросам, связанным с использованием представленных на okopka.ru материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email: okopka.ru@mail.ru
(с)okopka.ru, 2008-2019