Аннотация: В декабре 2016 исполняется четверть века "юридическому оформлению" распада СССР. Фактически же государство стало разваливаться раньше. И началось это с национальных окраин. Первым заполыхало Закавказье в результате Нагорно-Карабахского конфликта, участником и очевидцем которого довелось быть и мне. Привожу короткий отрывок из начатой мною докуметально-хужожественной повести "Карабахские зарисовки".
Тревожные ноябрьские дни 1988...
Весь день прошел в томительном ожидании вылета. Наконец, загруженные "под завязку" ИЛ-76 тяжело оторвались от взлетной полосы Мариновского военного аэродрома и взяли курс на Кавказ, где разгорелся кровавый армяно-азербайджанский конфликт. Куда конкретно летим - никто не знает. Руководство батальона, вероятно, и само не до конца посвящено в детали предстоящей командировки.
На лавках, тянущихся вдоль бортов могучего "транспортника", застыли притихшие курсанты. Офицеры расположились ближе к кабине экипажа. Её дверь распахнулась, и через порог шагнул молодой человек в летной куртке. Поставив пустое ведро, весело осмотрел своих пассажиров.
-Наш "борт" - самый комфортабельный в мире...Вот ваш туалет. - Он еще раз стрельнул озорным взглядом и скрылся за дверью.
После минутного оживления в салоне вновь был слышен лишь шум гудящих с надрывом моторов. С набором высоты их гул стал приглушенней, вдоль лавок загулял храп пассажиров. Сон сморил практически всех.
-Начинаем снижение высоты, идем на посадку, - сквозь дрёму слышится уже знакомый голос.
Вскоре колеса касаются бетонки, и самолет выруливает к отведенной ему стоянке. Из хвостовой части доносится скрип и скрежет, огромный трап самолета медленно опускается вниз.
После выгрузки оказываемся на летном поле одного из Бакинских военных аэродромов. Ледяной ветер пронизывает насквозь. Его порывы настолько сильны, что, кажется, повалит всех навзничь.
Прибытие автобусов затягивается. Поступает команда: раздать всем одеяла и с летного поля переместиться к ближайшему ангару. Вся ночь проходит в ожидании транспорта. Первые два автобуса появляются с восходом солнца. Через час прибывает еще пара-тройка. Все страшно неорганизованно, похоже на саботаж. Водителей поснимали с городских маршрутов, все злые, нервно курят.
Спустя несколько часов колонна автобусов и грузовиков с личным составом батальона и его многочисленным скарбом выдвигается к месту нашей будущей дислокации - Приморску, пригороду Баку.
Для расквартирования отвели трехэтажное здание какого-то техникума или училища. Не успели полностью разгрузиться, как поступила команда на построение. Перед батальоном ставится задача: срочно отбыть в г. Баку для охраны важного государственного объекта. В Приморске остается хозвзвод и ответственные за расквартирование. Остальные в спешном порядке, разобрав противогазы, грузятся в автобусы. Следом разносят коробки с сухим пайком.
Во второй половине дня усталые, издерганные царящей неразберихой прибыли на "объект" - к зданию ЦК компартии Азербайджана. Вокруг него толпа протестующих. Автобусы подвозят все новых и новых. В основном молодежь. На их головах зеленые повязки с надписью "Карабах". Толпа также скандирует: "Карабах! Карабах!". В такт выкрикам вверх, над головами, вздымается лес рук со сжатыми кулаками. Агрессивность толпы разжигают несколько человек с громкоговорителями в руках. Из "власть предержащих" перед взбунтовавшимся народом никого. "Неожиданно" все срочно заболели, поразъехались к также массово "захворавшим" родственникам. Значительная часть откровенно попряталась. В том числе и большинство местной милиции.
После короткого совещания с офицерами батальона было принято решение: одной частью личного состава сдерживать толпу и не допускать ее проникновение в здание ЦК, другой - выставить оцепление в прилегающих к "объекту" улицах, чтобы не допустить пополнения числа протестующих.
Моему взводу и взводу Анатолия Ивановича Бронникова (мой однокурсник и добрый друг) предстояло перекрыть две соседние улицы с прилегающими к ним переулками, проездами и прочими "тайными" тропами к государственному "объекту". Площадь для оцепления получалась большой, для надежного перекрытия людей не хватало. Попытались найти оптимальное решение. Наиболее сложно оказалось отделить потенциальных протестующих от жильцов прилегающих домов, законно требовавших свободного передвижения по различным нуждам. И здесь приходилось проявлять смекалку, выдержку.
Руководство батальона надеялось, что ночью протестующие разойдутся, и часть личного состава можно будет снять с оцепления и организовать их отдых с последующей заменой продолжающих нести службу людей. Однако этого не произошло. Конечно, с наступлением ночи количество протестующих значительно сократилось, но наиболее активные продолжали свой бессрочный митинг. Сохранялась и угроза ночного пополнения рядов активистов разного рода экстремистскими элементами. Одним словом, требовалось быть в постоянной готовности.
И все же человеческие возможности не беспредельны. Ближе к полуночи люди в оцеплении начали просто отключаться. Стало ясно, что никакими приказами и уговорами проблему не решить. Обменявшись мнениями с А.И. Бронниковым, на свой страх и риск сняли в своих взводах часть курсантов с оцепления и отправили на короткий, в пределах 3-х часов, отдых.
Более оригинального места отдыха мне еще не приходилось видеть. Верно подмечено: голь на выдумки хитра. Курсанты в одном из прилегающих дворов приметили проложенный на земле участок теплотрассы, состоящий из двух, впритык друг к другу, труб большого диаметра. Длина участка составляла метров двадцать - тридцать. Теплоизоляция на трубах местами отсутствовала, а в основном была чисто символической. То, что и требовалось нам. В конце ноября по ночам уже стояли легкие морозы, а от теплотрассы шло такое манящее, желанное, убаюкивающее тепло. Курсанты, подложив под головы противогазы, укладывались поверх труб и тотчас отключались. С первой сменой отключился и я.
Через три часа мой коллега "сыграл" подъем, и мы отправились менять бодрствующих товарищей. К рассвету в наших взводах все получили хоть какую-то передышку. В молодом организме силы восстанавливаются быстро.
Утром пришел комбат - Анатолий Иванович Мельников. Молча выслушав наши доклады, поздоровался и красными от бессонницы глазами внимательно прошелся по нашим бодрым лицам. В его взгляде промелькнула искорка удивления, но вопросов не последовало.
-Наш батальон должны менять командируемые из Москвы бойцы ОМСДОН (отдельной мотострелковой дивизии особого назначения им. Ф.Э.Дзержинского ВВ МВД СССР - примеч. автора), - усталым голосом сообщил он. - Но по непонятной причине они задерживаются. - Сделал паузу. - Ребята, надо продержаться. - Без всякого пафоса, просто, буднично заключил комбат.
Что же, будем держаться. Присяга, долг и погоны обязывают.
В течение дня из соседних домов к нам постоянно подходили жильцы и приносили фрукты. Чаще хурму. Среди них были и азербайджанцы, и армяне (из числа еще многочисленной тогда Бакинской диаспоры). И, конечно, каждый пытался политически "просветить" служивых относительно Карабаха.
-Карабах исконно был армянским, - убеждал нас представившийся историком пожилой армянин. -Там древние захоронения армян, там везде можно отыскать элементы нашей культуры и быта. - Горячился доморощенный лектор. - Возьмите, хотя бы, наши хачкары ( каменные кресты - примеч. автора).
-Не верьте ему! - Почти кричал также назвавшийся историком азербайджанец. - Они специально натесали этих хачкаров и закопали их на нашей территории. - С не меньшей пылкостью вещал оппонент. - Потом откапывают их и визжат на весь мир о доказательствах своего пребывания здесь.
Поначалу это воспринималось забавно. К вечеру от подобных политбесед, как правило, перераставших в жаркие споры, начинала "ехать крыша". Из чувства вежливости кивали головами, а каждый из нас думал о своем и, прежде всего, о долгожданной смене.
Она пришла к нам лишь к концу третьих суток, ранним утром. С удивлением рассматривали рослых ребят в красных беретах. Особое впечатление произвела их экипировка, которую мы раньше видели только на картинках.
Сменившемуся батальону до приезда транспорта "великодушно" разрешили разместиться на нижнем (полуподвальном) этаже здания ЦК. Поставили несколько самоваров с чаем на низких столиках, выставили горкой пиалы. Практически никто не притронулся к самоварам. Все попадали на расстеленные на этаже ковровые дорожки. Даже не снимали сапог. И сразу по всему этажу разнесся разномастный, молодецкий храп.
От нервного перевозбуждения я так и не смог заснуть. Лежал и смотрел на самовары - барский подарок служивым людям за трое суток бессменной охраны "власть предержащих" от собственного народа. В голове роились обидные мысли о том, что мы им нужны ровно на столько, на сколько это требуется для защиты их шкурных интересов. Благодарность от них - излишняя сентиментальность.
Неведомо было тогда ни мне, ни моим товарищам, ни всему народу огромной, многонациональной державы, веками приумножавшейся нашими предками, что через несколько лет она распадется на части. Распадается не в последнюю очередь из-за нерешительности, трусости и прямого предательства главного "прораба" перестройки. Предательства своей партии, своих соратников, своего народа, проголосовавшего на референдуме за сохранение единого Отечества. Предательства, отголоски которого мы до сих пор испытываем на себе.
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на okopka.ru материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email: okopka.ru@mail.ru
(с)okopka.ru, 2008-2019
