Аннотация: В основе документально-художественной повести лежат воспоминания моего дяди - Ручкина Александра Владимировича, выпускника Тюменского пехотного училища (первый выпуск, 15 июня 1941 года), командира 150-й отдельной роты траншейных огнеметов, лейтенанта, а также архивные материалы Министерства обороны
Лейтенантам - выпускникам военных училищ
1941 года, живым и мертвым, посвящаю.
Сашка, почему...?
В мае 1941 года в Тюменское пехотное училище неожиданно прибыла комиссия из Сибирского военного округа. На следующий день построили личный состав училища, и его начальник - полковник Епанечников объявил о досрочной сдаче выпускных экзаменов третьим и четвертым батальонами. Причину досрочной сдачи он не комментировал. Она была всем понятна: на западных границах страны становилось все тревожней. Жизнь в училище закрутилась еще быстрее. В первой декаде июня прошли последние выпускные экзамены. Сдавшие их курсанты эмоционально, наперебой спрашивали друг друга, делились своими впечатлениями.
-Ну как, Сашка? - Женька Фролов, почти по-детски открыв рот, не мигая, смотрел на своего закадычного друга.
-Хорошо! - Курсант Ручкин выбросил перед собой правую руку с четырьмя оттопыренными пальцами.
-Сашка, молоток! - Женька Фролов возбужденно похлопал товарища по плечу. - У нас с тобой без троек, попали во второй разряд. - Удовлетворенно добавил он.
-Хочешь сказать, что через год будем уже старшими лейтенантами, - хитровато сощурил глаза Сашка Ручкин.
-Какой ты, однако, догадливый, - в тон ему ответил Женька.
Друзья громко рассмеялись, обняв друг друга.
-В парке Чаир распускаются розы, в парке Чаир расцветает миндаль, - грудным голосом затянул Женька.
И снова взрыв смеха. Веселые, беззаботные, с радостным блеском в глазах, вихляющей походкой двинулись к казарме.
За два неполных года учебы она стала для курсантов почти родным домом, и он сейчас быстро наполнялся молодым, неунывающим народом. В распахнутые окна казармы врывался теплый летний ветерок, внося с собою шум листвы и пение птиц, но их никто не слышал. Здесь продолжали кипеть послеэкзаменационные страсти.
-Парни! Какой заковыристый вопрос мне задали..., - загадочным голосом тянул сосед Сашки Ручкина по кровати - Серега Кубаткин.
-Я им по - полочкам все разложил: во-первых, во-вторых, в третьих..., - перекрывал всех своим басом Федор Ляпин, прозванный товарищами "Шаляпиным".
-А меня на "шпоре" чуть не заловили, - громко жаловался товарищам добродушный Коля Носов.
Ручкин и Фролов присели на свои кровати, потом с блаженством откинулись на подушки. Заложив руки за голову, безмятежно созерцали происходящее вокруг. Вдруг послышался отдаленный голос дневального, людской гомон пошел на спад, голоса совсем стихли. По проходу между рядами кроватей шел политрук роты. - А. Темник. Сашку и Женьку, словно невидимой пружиной огромной силы, подбросило с кроватей. Они стали лихорадочно поправлять свои гимнастерки, вытягиваться по струнке.
-Что, товарищи курсанты, уже почувствовали себя офицерами? - Политрук остановил взгляд на любителях расслабиться на кровати.
-Никак нет! - Одновременно выдохнули курсанты.
-Воинский этикет должен быть незыблем, как для курсанта, так и офицера, - назидательно произнес политрук.
-Так точно! - Слаженным дуэтом полетело в ответ.
-Наведите порядок, - обратился Темник ко всем. - Через час построение на обед. - Добавил и медленно пошел к выходу.
Он был из тех командиров, которые действовали по классическому армейскому правилу: подчиненные должны их бояться и одновременно уважать. Политрук А. Темник (в 1945г. за участие в Берлинской операции ему посмертно будет присвоено звание Героя Советского Союза - примеч. автора), как и большинство комсостава училища, воевал на Халхин-Голе в составе 5-й мотострелково-пулеметной бригады, которая после боевых действий прибыла в Тюмень. На ее базе по приказу Наркома обороны СССР К.Е. Ворошилова от 14 ноября 1939г. и было сформировано Тюменское пехотное училище. Многие из офицеров, получивших боевое крещение на Халхин-Голе, были отмечены за это правительственными наградами, а командир роты старший лейтенант Иван Мясников удостоен звания Героя Советского Союза. Одним словом, курсантов обучал и воспитывал народ стреляный, заслуживающий уважения. Им давалась общевойсковая всестороння подготовка, занятия были максимально приближены к боевой обстановке. Командным составом проявлялась постоянная забота о повышении качества обучения будущих офицеров, отвечающего требованиям времени. Курсантский состав был очень разнообразен: учителя, бухгалтеры, агрономы, зоотехники, учащиеся средних школ и техникумов в возрасте от 18 до 27 лет. Большинство - со средним образованием. Проблем с усвоением учебной программы не возникало.
Наконец, учеба позади. Успешно прошедшие итоговую аттестацию 733 молодых лейтенанта пребывали в состоянии эмоционального всплеска, граничащего с эйфорией. Настроение зашкаливало за все разумные пределы превосходства. Происходящее воспринималось ими сейчас с каким-то особым оптимизмом, совсем иначе, чем прежде, и от того жизнь казалась вечной, счастливой, беззаботной, воображение не знало пределов, все представлялось возможным и достижимым, тонуло в розовом тумане радужных перспектив. Были напрочь забыты и затаенные тревоги о непростой международной обстановке, и предстоящие хлопоты об устройстве быта на новом месте службы, и волнения по поводу вхождения в новую должность, и многое, многое другое. В жизни юных лейтенантов как будто навсегда остановился только этот прекрасный, незабываемый миг. И все вокруг в эти длинные, солнечные июньские дни 1941 шептало об одном: наслаждайся наступившим неповторимым мгновением.
-Тетя Варя! Вы что мокро над глазами разводите? - Беззаботно улыбаясь, бросал Женька Фролов кладовщице вещевого склада, выдававшей вчерашним курсантам офицерскую форму. - Радоваться надо!
-Радуюсь я, сынки, - тетя Варя поспешно смахнула навернувшуюся слезу. - Сердцем радуюсь, а умом печалюсь. Что вас там ждет... Вон ведь как неспокойно сейчас, особенно на западе...
-Тетя Варя! У нас же с Германией договор о ненападении, - продолжал "вразумлять" сердобольную женщину Фролов. - А если сунутся, мы Гитлера на его же территории враз прикончим! - Женька расправил плечи и победным взглядом прошелся по веселым лицам своих товарищей. - С такими орлами кому хочешь шею свернем!
-Оно вроде бы так, - соглашалась тетя Варя. - Но уж лучше бы никому не довелось чью-то шею сворачивать, - и тут же горестно, по-бабьи, вздыхала.
Всех быстро одели в новую офицерскую форму, выдали постельную принадлежность и солидную сумму денег. Многие впервые держали в руках такую сумму. От осознания своего "богатства" и "офицерского величия" голова начинала кружиться еще больше.
Объявили дату торжественного построения по случаю первого выпуска - воскресенье, 15 июня 1941 года. До начала войны оставалась ровно одна неделя. Личный состав училища построили на плацу. Зачитали приказ Народного Комиссара обороны N00268 от 10 июня 1941 года о присвоении первичного офицерского звания "лейтенант" и местах дальнейшей службы выпускников. Многие были оставлены в Сибирском военном округе и двумя месяцами спустя направлены в формировавшуюся в г. Тюмени (на основании приказа Военного Совета Сиб.ВО N0051 от 26.08.1941 г.- примеч. автора) 368-ю стрелковую дивизию. Значительную часть выпускников распределили в западные военные округа. Ручкин, Фролов, Кубаткин и еще несколько их товарищей получили назначение в Киевский Особый военный округ - г. Белокоровичи в 661 стрелковый полк 200-й стрелковой дивизии.
Вот он - долгожданный миг окончания учебы! У наиболее сентиментальных на глаза навернулись слезы. Молодые лейтенанты, щурясь от яркого солнечного света, гордо ловили на себе взгляды окружающих. Звучали торжественные речи, поздравления, сладостно щемило в груди, лучились непередаваемым блеском глаза. Дыхание то выравнивалось, то вновь становилось учащенным. От торжественности происходящего захватывало дух, кружилась голова. Иногда новоиспеченным офицерам казалось, что из-под ног уходит земля, и они парят высоко в воздухе, навсегда запечатлевая с высоты птичьего полета мгновенья выпуска. Еще мирного, не омраченного войной.
После торжественного построения все ребята из взвода Ручкина, не сговариваясь, собрались на краю плаца, выходящего к берегу Туры. От реки доносился скрип весел плывущих по ней лодок, резкий, пронзительный крик чаек. От растущих поблизости кустов сирени и черемухи исходил дурманящий, пьянящий аромат. Из бездонной сини неба на головы проливался необыкновенно ласковый, золотистый свет солнца. Молодые лейтенанты выстроились в шеренгу и, обняв друг друга за плечи, зачарованно смотрели на медленно катящую свои воды Туру. Сколько с ней было связано разных воспоминаний, переполнявших сейчас каждого. В их путанице все отчетливее проступала грустная мысль о скором расставании.
-Ребята! - Первым нарушил невольно установившуюся тишину Женька Фролов. - Давайте пообещаем друг другу..., - на несколько секунд он замолчал. - Нет, поклянемся, что через пять лет в тот же день и на этом же месте мы снова встретимся все вместе.
-Давайте! Да! Конечно! - Разом полетели звонкие, сказанные в юношеском запале слова.
Не ведали тогда они, что почти все навечно останутся лежать на полях сражении подкрадывающейся войны, уже на ее начальном этапе.
Перед отправкой к месту предстоящей службы выпускники училища почти все дни пропадали в городе. Не терпелось показать себя в новых, пахнущих кожей "хромочах", перетянутой портупеей, лейтенантской, с "иголочки", форме с двумя долгожданными "кубарями" в петлицах. Хотелось и на других посмотреть, особенно представителей лучшей половины человечества. В первые "походы" в город проявляли разумную осторожность: возвращались в училище вовремя и под небольшим, незаметным для глаза "градусом".
Накануне отъезда юные лейтенанты Сашка Ручкин, Женька Фролов, Серега Кубаткин, Колька Носов и Димка Богомолов решили по-полной "обмыть" офицерское звание, а заодно и убытие к месту службы. В этот день они долго гуляли по городу, в котором преобладали одно и двухэтажные деревянные дома, многие с нарезными наличниками и палисадниками с цветущей в них сиренью. Украдкой ломали одну-две веточки, подносили к лицу и жадно вдыхали душистый запах. По пути встречались молодые девушки. Лейтенанты пытались завести с ними разговор, познакомиться, галантно раскланивались, мило улыбались, дарили им сирень, просили на память адресочек. И так в состоянии безмятежности, веселья пребывали до самого вечера.
-А не пора ли нам заглянуть в пивную? - Димка Богомолов обвел друзей вопросительным взглядом.
-Еще как пора! - Неизменно добродушная улыбка обозначилась на лице Коли Носова. - Только куда?
-Куда, куда, в ресторан, конечно! - Безаппеляционно заявил Серега Кубаткин. - Когда еще придется в таком боевом составе посидеть.
Все дружно согласились, и также дружно зашагали в обозначенном направлении.
Сделав заказ, попросили официанта в первую очередь принести по кружке пива.
-Вот, парни, и пролетели незаметно дни нашей учебы, - сделав пару глотков из кружки пива, сказал Сашка Ручкин.
-Да..., - протяжно вздохнул Женька Фролов. - Будто вчера комвзвода строил нас на первую вечернюю поверку.
-А я сразу запомнил тебя - тощего, лопоухого, с прической под "ноль", - подколол его Кубаткин.
-Да и ты не лучше был, доходяга-доходягой, - парировал Женька.
Все дружно засмеялись. На стол подали закуску, графинчик с водкой. Разлили по рюмкам.
-Товарищи офицеры! Прошу поднять бокалы. - Сашка Ручкин встал, за ним - остальные. - За лейтенантов и легкую службу на новом месте!
Чокнулись, выпили до дна, сели. Последовало еще несколько тостов.
-Заметили, парни? - Ковыряясь вилкой в салате, произнес Кубаткин. - А блатняки с первого взвода все получили направление в сибирский округ. - Он обвел друзей взглядом. - Зачем им в приграничные округа, здесь спокойней...
-Серега! Это не по комсомольски обсуждать за спиной своих товарищей,- резко отреагировал Женька Фролов. - Ты не понимаешь, какая высокая честь оказана нам, - запальчиво выкрикнул он. - Служить в Киевском особом, - Женька сделал театральную паузу, - подчеркиваю, Особом военном округе.
-Не по комсомольски...Высокая честь..., - усмехнулся прагматик Кубаткин. - Это они не по комсомольски рванули в тыловой военный округ, а мы как раз по комсомольски, в приграничный, особый...
-Ребята! Не будем спорить. - Коля Носов одарил всех своей "фирменной", обезоруживающей улыбкой.
Друзья угомонились. Все стали перечислять однокурсников, получивших направление в Киевский особый военный округ и завтра отправлявшихся вместе с ними к местам службы.
-Как здорово, ребята, что через Москву едем! - Восторженно выдохнул Женька. - Еще не был там.
-И я, и я, - полетели голоса друзей.
-Обязательно сходим на Красную площадь, где парады проходят, - мечтательно произнес Коля Носов.
-Ребята! Давайте выпьем за нашу Красную Армию, легендарную и непобедимую! - Снова раздался восторженный голос Женьки Фролова.
Лейтенанты шумно встали, со звоном чокнулись, выпили. С соседних столиков на них уже стали обращать внимание: их громкие, возбужденные голоса, раскованные жесты и движения явно бросались в глаза.
-Как-то тут по-буржуйски, не уютно, - Димка Богомолов взглядом прошелся по залу. - Вон, таращатся все на нас. Пойдем лучше в клуб. Я знаю тут один, не очень далеко...
Его поддержали все, кроме Сереги Кубаткина.
-Из ресторана в клуб? Да сейчас музыка начнется здесь, - заартачился Кубаткин.
Остальные стали возражать ему.
-Эх, вы, темень деревенская, - замотал головой Серега. - Вам бы клуб, избу-читальню...
-Нет, парни, зачем уходить отсюда? - Продолжал кочевряжиться Серега. - Смотрите, какие девахи сидят у окна! Так и раздевают глазами...
-Пошли, пока нагишом не оставили тебя, - Сашка Ручкин почти силой оторвал Кубаткина от стула.
Лейтенанты расплатились и шумно выкатили на улицу.
-Ну, показывай свой клуб, тонкий ценитель искусства, - поворачиваясь к Димке Богомолову и слегка покачиваясь, язвительно бросил Серега.
-И покажу! - Упрямо тряхнул головой Димка.
"Смотрины" клуба превзошли все ожидания. Начиналось превосходно. В зал, где под звуки патефона кружили вальс молодые пары, "под газами" ввалили пять бравых, с разрумянившимися лицами лейтенантов. Покачиваясь с пятки на носок, показно, неспешно поправили фуражки, ремни на гимнастерках, расправили плечи, выгнули колесом грудь. Пусть все видят: у Сашки Ручкина, Женьки Фролова и Сереги Кубаткина там красуется значок "Готов к ПВХО" (противоздушной химической обороне), а у Димки Богомолова и Кольки Носова - "Ворошиловский стрелок". Посчитав, что нужный эффект на публику произведен, они стали шарить глазами по залу. Как всегда, сгрудившись в отдельную кучку, стояли девчата, а особняком, ближе к выходу, с дымящимися папиросами во рту, толпились парни. От табачного дыма не продохнуть. Он клубами висел под самым потолком. Ставили пластинки с популярной в то время музыкой. Чаще всего звучала песня "В парке Чаир".
Лейтенанты, отыскав в зале девушек, при виде которых "заныло" в груди, важно зашагали приглашать их на танец. У всех пятерых "сработало" безотказно. Воодушевленные успехом кавалеры зачастили с приглашением, стали вести себя уже "по-свойски". Среди местной молодежи мужского полы, естественно, пошел ропот.
Лихо откружив очередной вальс и галантно откланявшись даме сердца, Серега Кубаткин гордо нес себя по залу в направлении товарищей. Дорогу ему преградил чернявый парень плотного телосложения.
-Служивый, выйдем, поговорить надо, - выдохнул ему в лицо.
-Выйдем, - согласился Серега.
Сойдя с крыльца, молодые люди остановились лицом к лицу.
-Это моя девчонка, отлипни, - бросил чернявый.
-Моя...Ты, что, купил ее?
-Не твое собачье дело. Понял?
-Никак нет!
-Сейчас объясню популярней.
И чернявый начал "объяснять". Широко размахнувшись, въехал правой Сереге в скулу. Тот все же сумел удержаться на ногах. Из разбитых губ по подбородку потекла кровь. Все нутро Сереги заклокотало яростью, он отчаянно метнулся к обидчику. Началась потасовка, раздались крики, визги. Лейтенанты рванули на выручку к другу. На улице их уже ждала кучка парней. Кулачный бой разгорелся с новой силой. На служивых удары сыпались и справа, и слева, и спереди, и сзади. Они стали выстраиваться кружком, прикрывая друг друга со спины и отражая нападавших спереди. Неизвестно, сколько еще продолжалась это рукопашная баталия, если бы не послышалась тревожная трель милицейского свистка. Гражданские начали разбегаться по сторонам.
-В чем дело, товарищи офицеры? - Скороговоркой, с ходу выпалил подбежавший страж порядка.
-А дела нет, товарищ сержант, - вытирая кровь с подбородка, ответил Кубаткин. - Спасибо всем, граждане у вас очень приветливые.
-Пожалуйста. Не первый раз уже убеждаюсь в этом, - нашелся сержант. - Сами до дому - до хаты, или наша помощь нужна?
-Сами, - резюмировал Ручкин.
-Вот и ладненько, - промурлыкал сержант, - отбывая в обратном направлении.
-Пошли, - коротко бросил Ручкин.
Кавалеры-лейтенанты тоже взяли обратный курс: до дому- до хаты. Долго шли молча. Вдруг Коля Носов резко тормознул.
-Серега, где твой значок?
Кубаткин пошарил по своей обнаженной груди (почти все пуговицы на гимнастерке отсутствовали), и обреченно махнул рукой.
-Полный вперед, парни! Уже не найдем, - констатировал он.
-Как губы? - Участливо спросил Фролов.
-Чуть лучше, чем твой синяк под левым глазом.
-Какой синяк? Ты че несешь?
Лейтенанты, не сговариваясь, остановились и стали пристально, с любопытством проводить "освидетельствование" друг друга. Самый длинный июньский день обозначил себя на западе кровавой полосой заката, чтобы постепенно, чуть меняя гамму красок, перейти в восход. В полузакатном свете все окружающее еще вырисовывалось рельефно, зримо. Каждый воочию наблюдал на товарище, его одежде неповторимые отметины свершившегося кулачного побоища. Начался дикий, неподдельный смех с язвительными комментариями.
Веселые, разухабистые, лейтенанты появились на КПП училища.
-Стоять! Что за оборванцы? Откуда? - Полетел зычный голос дежурного по училищу.
Из помещения дежурки вышел старший лейтенант, уже в годах, с седым ежиком волос на голове. Он появился в училище совсем недавно, и его фамилию многие еще не успели запомнить. Знали, что воевал на финской, имел тяжелое ранение.
-А...а...Товарищи лейтенанты, наша достойна смена, - ироничным тоном начал дежурный. -Я, грешным делом, подумал, что какие-то странствующие босяки прорываются в училище.
-Не босяки, а офицеры, и не прорываются, а идут на законных основаниях, - сверкая голой грудью, отчеканил Серега Кубаткин.
-Тэкс...Значит, офицеры и на законных основаниях, - ехидно усмехнулся старший лейтенант. - А конкретней нельзя?
-Так...Так..., - продолжал он тянуть. - Уж не завтра ли вы, голубчики, отбываете к месту службы?
-Так точно, - раздалось хором.
-Кто и где вас так обласкал?
Друзья, потупясь, молчали.
-Вы, случаем, не контуженные, вопрос мой слышали?
-В клуб ходили - промямлил Коля Носов. - На танцы. - Уточнил.
-Тэкс...Судя по вашему виду, танцы удались на славу.
Друзья еще ниже склонили головы.
-Как всегда, баб не поделили?
-Не баб, а девушек! - Женька Фролов гордо вскинул голову.
-Какое существенное уточнение! - На лице дежурного появился хитроватый прищур. - Одним словом, благородные рыцари.
-Да! - Женька продолжал стоять с гордо поднятой головой.
-Вы бы, благородный рыцарь, не сверкали так отчаянно своей синей фарой.
До Женьки дошло не сразу. От услышанного сначала отвисла челюсть, лицо сделалось глуповатым, потом он вздрогнул и ладошкой быстро прикрыл левый глаз.
-Вот так-то лучше, - снова усмехнулся дежурный. - Хотя бы театрального Кутузова напоминаешь.
Женька в очередной раз вздрогнул, опустил руку и опять поспешно прикрыл ею глаз.
-Что молчим, товарищи офицеры? - Дежурный с издевкой посмотрел на них. - Значит, проиграли баталию?
-Как сказать, - подал голос Серега Кубаткин. - Всех, кого нужно, построили и объяснили доходчиво.
-Построили...Объяснили..., - повторил раздраженным голос старший лейтенант. - Сейчас вас ответственный дежурный от руководства училища будет строить и объяснять.
Он повернулся к лейтенантам спиной, шагнул в помещение дежурки, снял с телефонного аппарата трубку, немного подержал и снова повесил. Нервно побарабанил пальцами по тумбочке, на которой стоял телефон. Заметно было, что в дежурном происходила внутренняя борьба.
-Сопляки! - Вдруг взорвался он. - Завтра к местам службы убывать, а вы баб делите. Не до них сейчас. Того и гляди, не сегодня-завтра полыхнет. Рано вас в офицеры произвели. Будь моя воля, перевел бы вас в курсанты и доучивал на губе.
Дежурный стоял напротив притихших лейтенантов, тяжело дышал.
-Идите! - Почти выкрикнул он. - Приводите свои моськи и форму в порядок. Чтобы к отправке все блестело!
-Есть! - Вскинули руки к козырьку молодые офицеры.
-Товарищ старший лейтенант! - Обратился Фролов. - Спасибо. Если полыхнет, то мы всегда готовы постоять..., - он немного смутился. - Как вы говорите, и за баб в том числе.
-Уйди с моих глаз, - дежурный сморщился и махнул рукой. - Поживем-увидим.
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на okopka.ru материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email: okopka.ru@mail.ru
(с)okopka.ru, 2008-2019
