- От стерва, опять убежала! - комментировал и проверял тревожные мешки Бондарь. Санта с интересом следила за игрой в догонялки. Ей очень хотелось тоже побегать на свободе и раздолье без поводка с лошадьми и солдатами, но хозяин не давал команду "Гулять!", а рылся внутри зеленых торб на бережку чудного озера. Наконец загонщики взяли Свету в клещи, применив таки человеческий интеллект. Они подобрались не со стороны головы, которую надо было хватать, обняв за шею, а презрели страх и подкрались со стороны страшной и опасной жопницы королевы конюшни. Такую подлость, воплощённую в безрассудную храбрость Светка просчитать не успела. Пугать ударом копыта у неё уже не получалось. Лошадь дернулась в сторону от того кого она увидела первым и попала грудью и шеей в объятия Петрухи который и завис на богатырском приложении к голове першеронихи с победным воплем.
- Поймал!!! - Света не врубилась кто, кого поймал и, не обращая внимания на повисшую на шее массу, было, двинулась рысью прочь, но ловкий Петр, как обезьяна охватил и ногами шеяку кобылицы. Королева не привыкла суетиться проигрывая, поэтому сдалась с высоко поднятой головой, вроде сама того хотела. Остановилась и дала себя прицепить на солдатский ремень. Запыхавшиеся тореро с руганью повели громадину к озеру куда она их мимоходом и затащила, утопив сапожки и нисколько не утомившись при этом. Отлупить Светку за выёживание можно было с большой опаской и как минимум ломом. Легче было дать ей попить, поесть, ну и таким образом договориться о найме, на некоторое время. Напилась вдоволь, и только после этого позволила вывести себя на берег, оседлать и загрузить амуницией, предварительно выпросив двойную меру залитого водой овса. Который, замочили пока тореадоры и ковбои ловили дочь хитрости и беса на приволье туркменских высокогорных лугов.
Увешанная вещевыми мешками Света спокойно жевала трензеля и ожидала начала движения. Кобыла с трудом, но протиснулась в лаз пещеры и ей там, на удивление понравилось. В новой конюшне было сухо, пахло свежей водой, и чувствительные ноздри лошади чуяли ещё какой-то смачный и вкусный отголосок аромата тучного многотравья впереди. Вот только запах был слаб и говорил о такой дали своего положения, что может и стоило протопать до него пару другую километров. По проложенному пути до большого зала прошли быстро. Копыта бухали и цокали по камню, и звук растекался эхом, отбиваясь от стен с размеренным грохотом наевшегося мастодонта, отправившегося на развлечение с друзьями.
"Черт, хоть бы не заржала, зараза, демаскирует же метров на триста, Борисовна" - подумал старшина, и приказал дяде Феде приотстать. Что ефрейтор сделал с огромной неохотой в нахлынувшей сразу со всех сторон темноте.
Дошли до сталактитов без проблем и тут Санта вздыбила шерсть, натянула короткий поводок в левой руке инструктора и зарычала так, как рычат на угрозу, что может стоить жизни. Все кроме Светы рассыпались за укрытия. Федя материл кобылу, которой ситуация обнаружения неизвестной опасности в темноте могла стоить жизни, но совершенно не волновала.
"Это ваши трудности", - прожевала трензеля во рту Света и резко стукнула головой по каске ефрейтора - почесаться хотела. Стальной шлем водителя спас. Света удивилась увеличению крепости головы пограничника в условиях полного отсутствия освещённости и предложила убрать трензеля изо рта другим способом - боком вдавила солдата чуть в углубление, в которое он спрятался, отлетев от удара по каске. Воин попытался объяснить Светке, соблюдая режим "молчания" шёпотом, что выполнение боевой задачи в таких сложных условиях может быть сорвано по её вине, и тогда по прибытию на заставу он найдёт не только хороший лом, но и постарается обнаружить добротную ручку от старой и большой совковой лопаты с пожарного щита. Всё это он бы и высказал, если бы воздух был в лёгких. Пока два пограничника - один на копытах, а второй на ногах - занимались борьбой за свободу каждой отдельно взятой собственной и живой личности в ограниченном пространстве, и обсуждали влияние боли и отсутствие кислорода - на трензеля в зубах, то старшина с Бондарем соображали - а чего ж там такого учуяла овчарка. Санта вела себя так агрессивно, что не оставалось сомнения - впереди чужой.
- Игорь, кто это? - шепнул прапорщик. Младший сержант понял вопрос правильно. Старшина хотел знать, какого вида опасность их ожидает - животное или самое опасное из всех млекопитающих. Ответ был из тех, что чреваты.
- Это человек. Спускать? - вариантов всего два - или он с нами или против. Если против, то почему не расстрелял сразу, как увидел включённый Фас-фонарь Грязнова издалека. На его фоне вся пятёрка смотрелась в штольне, больше похожей на дворцовый вход своими размерами и высотой, как увеличенные мишени на стрельбище. Раз не применил оружие, то, наверное, не желает стрелять или "огненной палки" у него нет. Тогда при спуске собаки можем ей навредить. Загнанная в угол крыса бьётся насмерть, а уж человек тем более. А трус в такую катакомбу не полезет. Надо договариваться. И беречь ищейку.
- Нет. Держи её, но пусть подаст голос. Будем поговорить немножко, як кажуть в Одессе, - и отодвинулся от Бондаря подальше, чтоб не составлять крупную групповую цель.
- Санта, голос! - лай рассвирепевшей овчарки шарахнул по ушам, как объёмный взрыв ударной волной в закрытом помещении. Собака неистовствовала, рвалась в темноту на захват нарушителя спокойствия. Это и надо было Виктору Ивановичу. Он давал понять неизвестному, что наряд знает о его существовании, имеет возможность завалить собакой в любой момент, но по природной вежливости, доброте душевной и меркантильному расчёту, даёт возможность самому сдаться без применения на его шкуре силы клыков и оружия пограничников.
- Федя, у тебя всё путём? - побеспокоился перед началом ведения переговоров с таинственной темнотой прапорщик.
- Храюу, - всхрапнула Света вместо полузадушенного в уголке междускалья Феди и звякнула трензелями во рту. "Отдыхаю" или "Охраняю" послышался старшине ироничный ответ солдата. "Молодец, старается," - похвалил мысленно старшина Юрку, - изготовился небось, а Светка мешает", - пожалел он своего замыкающего.
- Ну и хорошо, - подвёл итог старшина, - держи тыл и за Светку схоронись, - озадачил он лошадь.
- УУххУ, - прошипел ефрейтор, выпуская остатки воздуха.
Старшине послышалось "УГУ". "Ну и хорошо. Можно давить неизвестное, что так беспокоит ищейку - совершено спокойно за наш зад. Та и Светка там", - душевно подумал о кобыле Виктор Иванович, - Если что, то поможет". Переговоры начались незатейливо.
- Эй, ты, мудак! Ты кто такой! А ну выходи мля с поднятыми руками, а то собаку спущу! - рычание разозлённой Санты подтверждало угрозу. Но кто вам сказал, что из темноты хорошо понимают по-русски. У старшины этой информации не было, а даже если бы была то по умолчанию каждый пограничник уверен в том, что на нашей территории русский основной априори и просто по жизни. Поэтому он и не собирался предоставлять демократический выбор непоняткам по курсу. А у Бондаря при себе СПШ, по инструкции ничего другого на собачника в тревожке вешать не разрешается - скорость преследования потеряет. А старшину темнотой пугать только тешить.
- Бондарь, что под руку попадется, любой цвет вставляй и "мочи" из СПШ. Только чуть наискосок по горизонтали, но подальше, чтоб к нам не прилетела, и предупреди, и глаза закрой перед выстрелом, - Зашуршала брезентуха кобуры в руках солдата.
Видели, как мечется в закрытом бункере выпущенная ракета из СПШ? Жуть, кошмар психоз сумасшедшего и главное - страшно очень до нервного ступора и неконтролируемого самоизвержения продуктов жизнедеятельности. А в полной темноте, плюс ещё и слепота противника обеспечена стопроцентная, и бери его потом - голыми, что называется руками. Знакомый щелчок разламываемого надвое СПШ заставил вздрогнуть даже Борисовну. Она чуть отступила в сторону, перестала требовать убрать трензеля, и водитель кобылы вдохнул кислород в личную систему жизнеобеспечения.
Светка была не дура, далеко не идиотка, условный рефлекс говорил, что щас как пыхнет, стрельнёт, как зашипит, как полетит, как слепанёт. Инстинкт дело хорошее. Игнорируя пожелание отдышавшегося поводыря, лошадь попробовала развернуться и спрятать морду с глазами на ней от неизбежности видения и не дай бог попадания ракеты. Эти люди, они на всё горазды, благоразумно мыслила Света. Лучше поберечься. Бережёную - все берегут, а она жерёбая, ей ещё рожать на конюшне месяцев через этак семь-восемь. Кому нужны стрессы? Ей бы витаминов побольше и водичку чистую, травку, сенцо, овёс, морковочку, арбузики, яблоки, сахарок, корочку с солькой - а тут ракетами стрелять хотят рядом с будущей матерью. Совсем оборзели.
В результате размышлений и незамедлительных действий Федя оказался припёрт в укрытии теплой, вонючей и огромной жопой першеронихи. А на уровне глаз щекотали его лицо волоски хвоста, которые произростали из верха придавившего его по новой живого пресса. Борисовна отвернула морду в тыл, закрыла глаза и чуть вздрогнула, от щекотки - Федя попытался высвободиться из-под дружественных половинок упёртых ему в грудь, подбородок и щёки. Больно ефрейтору не было. Было одновременно жутко обидно, унизительно смешно и пахло отнюдь не шанелью номер пять и даже шесть.
Противоречивые чувства, охватившие солдата, трение о бронежилет конской задницы, положение, а также мысль о том, что, мол, боже хоть бы не пукнула, или не захотела наложить прямо здесь, или налить. А если Бондарь пальнёт, то это же может произойти! Федя звук заряжания СПШ знал не по наслышке, сам сколько раз пулял. Хрен её знает, что у этой Светы на уме. Воин представил себя со стороны. Видение себя красивого, крутого и любимого, обильно обложенного от каски до плеч и по грудь дымящимся конским навозом с торчащим из него не переваренными стебельками сухого сена и травы, был той каплей, которая переполнила чашу молчания дяди Феди.
Дикий, неврастеничный и безудержный хохот, прозвучавший с тыла, остановил готового стрельнуть эсэсовца, изумил кобылу, озадачил старшину и окончательно обезоружил неизвестного. Люди, которые так смеются, просто неспособны причинить зло ближнему по прихоти, глупости или для развлечения. Ржач летел под сводами, ширился отбитым от стен эхом, грузил и заражал как ментальный вирус гипноза. Грязнов не выдержал, повернул фас фонарь назад и включил его. Красною Рожу Федюни, зажатого в скале крупом большущей задницы, в слезах от душившего его смеха и в каске, в сантиметре от начала роскошного хвоста стоящей кобылы, надо было видеть. И её разглядели все. Санта взвизгнула заинтересовано. Углядев в луче фонаря картину распятого на скале Светкой дяди Федора, три дополнительные человеческие глотки разразились таким гоготом, что забыли - зачем они здесь находятся. Старшина сел. Бондарь держался за живот и Санту. Света изучала диспозицию и не понимала - почему не стреляют из ракетницы.
Невидимый Нарушитель, как раз собирался сдаться, не дурак же. Он давно засёк вооружённых сарбазов, приготовился, подождал удобного момента и вышел с поднятыми руками из-за укрытия, в двадцати шагах от овчарки. Углядел наезд большого зада на Юрку и стоял, трясясь и улыбаясь от картины слияния двух высокоразвитых существ в освещённом углу пещеры напротив. Санта учуяла движение неизвестного и его смех, но хохочущего нарушителя она ещё ни разу не видела, и не слышала про такое, и решила, пока, посторожить безопасного чужака, но смотреть за ним в оба носа и уха. Поворот головы Санты и напряженная стойка собаки не укрылись от пока ещё плачущего в веселье инструктора. Шевеление возле собачника и недовольное ворчание овчарки насторожили старшину, и он развернул фонарь по ходу движения. За встревоженным сержантом, с поднятым СПШ в руке, стоял молодой парнишка, лет шестнадцати. Смуглый, как какао. Одежда на нём топорщилась бедностью, но находилась в ухоженном состоянии. Вот только её было больше чем на пограничниках. Обувь простая и незамысловатая, как и у любого жителя иранского нагорья. За спиной у паренька торчала необычная торба на ремне через плечо. На поясе - нож в чехле с длинной изогнутой рукояткой с остриём на конце, сделанной из бычьего рога. Поверхность ручки для удобства пользования была до половины обмотана крепкой бечёвкой. Через второе плечо парнишки змеилась кольцами собранная в моток длинная верёвка.
Смотрел иранец настороженно и, моргая, пытался прикрыть глаза от слепящего света в упор. Для Фас-фонаря двадцать метров - семечки.
Игорь без приказа ушёл, как можно далее вправо. Старшина продвинулся вперёд и шагнул левее. Света поняла. Что её величеству ничего не угрожает, а Феде тем более, и с любопытством попыталась добраться зубами до мешка с овсом притороченного к седлу сбоку. Из-за этой надобности и связи с возникшей безопасностью ефрейтор был освобождён от давления крупа и тривиально пал к задним копытам лошади, звякая автоматом и застёжками рации. Сие событие было прокомментировано ёмким матом и обещанием лично содрать шкуру с кобылы ещё при её жизни. Вид, запах и ощущение; руками, носом и подбородком тумбообразных копыт с амбрэ Светкиных испражнений несколько охладил излияния водителя и заставил его спешно увеличить расстояние между собой и занятой добыванием овса лошадью. При отходе дядя Федя наплевал на личные гордость, честь и амбиции вершины эволюции и рванул на карачках, поднимая клубы пыли вдоль директрисы движения по направлению к источнику освещения. Прибытие дяди Феди с матом и руганью тут же было отмечено в мизансцене.
- Федоренко - хлебало завали! - взревел старшина, не оглядываясь на пылящийся бардак позади себя, - страхуй по центру - у тебя руки свободны! Быстро, вмлять! А то удавлю нах! - знакомый рык вернул водителя от пожеланий разметать конскую суть кобылы на атомы - к служебным обязанностям. Сообразить, как это можно сделать со стороны спины, с фонарём в одной руке и с макаркой в другой руке у дяди Федора времени не было. Интонации дали понять, что действовать надо быстро, не жалея себя и правильно. Юрок прямо там и изготовился - на нижнем уровне, с колена, только предохранитель характерно щелкнул, открывая ход для курка и спускового крючка.
- Бондарь - обшманай. Осторожно. Сначала пусть разденется, - собачник, услыхав короткий приказ, сунул пистолет в кобуру, двинул автомат за спину, подошёл ближе и скомандовал Санте, чтоб сидела и охраняла рядом - слева от нарушителя, а сам подошёл справа. Парнишка попался учёный - терпеливо ждал. Бондарь не спешил приближаться вплотную. Показал указательным пальцем на пояс, а потом на землю. Иранец сообразил верно. Кивнул и расстегнул замок, ремень упал к ногам. Туда же последовала странная торба, небольшой вещмешок с нехитрым скарбом горца и моток толстого шнура. Затем инструктор сделал движение в воздухе - как бы отталкивая от себя обеими руками парня. Тот сделал несколько шагов назад. Старшина подошёл ближе. В вещах задержанного ничего особенного не было: вода в большой пластмассовой фляге, немного еды - лепёшка, сыр и специи, спички, шило, нитки с уголками, бумага, ручные весы, сетка. Были три газеты с надписями на не знакомом, вьющемся алфавите с многочисленными точками снизу и сверху, тряпка, рукавицы, теплая шапка, шарф, подстилка, толстый пучок перьев и ещё много мелочей. Больше всего пограничников удивило содержимое длинной торбы. В ней был настоящий клеенный лук, тетива про запас, метровая металлическая линейка, сантиметр и стрелы, аккуратно воткнутые в подобие губки в жестком пластиковом чехле.
- Давай личный досмотр, - личное обхлопывание и прощупывание мальца ничего не дали. Только сержант понял, что "малёк" с виду вроде и не страшен, а силенка и скорость реакции у него есть. И хоть в своей хламиде он смотрится получучелом, обвешанным старыми тряпками, зато под ними скрывается тренированное горами и суровым бытом тело крепкого и быстрого хлопчика.
- Пустой. Вязать? - на всякий случай уточнил Игорь.
- А как же - и стреножь заодно, тогда и поговорим, - горец стерпел связывание по рукам и ногам, но когда ему взялись закрыть и глаза попытался вывернуться из рук инструктора службы собак и что-то гортанно высказал на своём языке, завертел отрицательно башкой, так, что его тюрбан на голове свалился в пыль. Санта среагировала на демонстрацию недовольства, как на нападение. Атаковала с рыком, в прыжке завалила ослушника в пыль жестким ударом лап и вцепилась бы в горло, но пришелец извернулся, а сержант остановил собаку командой и на всякий случай перехватил за ошейник.
- Ну, а хули ты дергаешься? - пояснил собачник, - сказано тебе чурка не русская - завязать глаза - значит, положено так, а ты тут выёживаешься, - и для, порядка пнул, сапогом ниже спины сидящего найдёныша.
- Садовбал, хооорьёёок сраяный! Не трожь - фвьебу нах! - неожиданно по-русски ответил нарушитель спокойствия и причина остановки в пути, и закончил свою речь строкой из Корана, - У Аллах аахкбар!
- Ни буя себе! Тащ прапорщик он же по-русски меня нах послал, - затрещина отвешенная рукой эсэсовца завалила иранца на бок и вызвала целый поток русских народных выражений позаимствованных у татаро-монгол.
- Стоп Бондарь - подними его и прислони к скале. Федя - Светку тащи сюда. А то ещё сбежит! - начал руководить нарядом прапорщик, неотрывно разглядывая при этом причиндалы пойманного исследователя "нашей" пещеры и самого задержанного. В результате этого изучения Грязнов сделал вывод, что нарушитель пытается самым наглым образом наобеббать старого воина погранвойск, как неучёный новобранец-шкипер дурит по неопытности опытного дедушку-ветерана. Сзади послышался топот и понукания.
- Вот привёл, - злобно доложил дядь Федя, устанавливая рядом с собой и старшиной недовольную Светку и во все глаза разглядывая шмотки, на предмет - чего скоммуниздить на дембель, если плохо лежит. Больше всего понравился нож: "Вот его и утащу" - порешил хохол, а сам начал "наезжать" на кобылу, - Тащ, старший прапорщик! Она, зараза, чуть мешок с овсом не порвала, пока мы этого бандита вязали в темноте. Окончательно окуела, пора отметелить по самые помидоры и гланды. Меня чуть не покалечила возле стенки, совсем нас не уважает, скотина, - тут же пожаловался и разошёлся в обличениях ефрейтор.
- Хорош трендеть, не любишь ты животных Федоренко, - остановил речь Юрки старшина, - от этого и проблемы, - Юрок хотел возразить, но Виктор Иванович не собирался слушать пререкания, когда дело надо делать, - привязывай этого к Светке, раз она такая страшная и грозная, и сторожи, а мы тут с Бондарем пошаримся в округе. Думаю, что этот жучара ушлый не всё нам показал. Ну, да на хитрую дырку есть перец с винтом, на вход с закоулками примочки с кочергой и на тебя, дружок, управу я как-нибудь найду, - пообещал зыркающему снизу молодому иранцу Грязнов, - Бондарь - спускай Санту, пусть ищет - я посвечу.
Ходили и искали недолго. Нашли крепкую палку больше похожую на диковинное копьё и увенчанную широким и длинным стальным лезвием-пикой. Мешочек с наконечниками для стрел и какую-то вонючую металлическую банку из-под леденцов. Компактную палатку и простенький спальный мешок.
Находки сложили возле иранца, тот нахмурился, и видно было, что не очень-то рад происшедшему. Более ничего из вещей и никого на двух ногах обнаружить не удалось. Следы поисковой группы вели далее, в проход где был взят в плен неизвестный. Теперь можно и побалакать с этим индейцем, как "для себя" прозвал лучника Виктор Иванович.
- Ну, говорить будем? Не хочешь. Вот твои шмотки, задержали мы тебя на советской территории. По-русски ты понимаешь и говоришь. Что ты тут делал? Что или кого искал? И почему решил нам сдаться именно сейчас, а не раньше? Что тебе нужно было возле водоёма? Ты тут кого-нибудь видел? Как сюда в пещеру попал? - завалил вопросами Грязнов не только иранца, но и Федю с Бондарем.
Индеец только ухмыльнулся губами и презрительно кивнул не вниз, а вверх.
- Если расскажешь правду - развяжу и отпущу, как обычного хозбытовика, - начал стимуляцию пленного старшина, - а если будешь молчать, то закину на Светку, - качнул головой в сторону кобылы прапорщик, - отвезу к озерку и сдам резерву в комендатуру. А вот оттуда ты домой попадёшь не ранее чем через месяца три, по протоколу погранкомиссара и желанию начальника разведки округа. Ферштейн?
Лучник зло зыркнул на сташину, но не ответил. Пришлось продолжить монолог и давить на интеллект.
- Уговаривать тебя не собираюсь, сейчас поедим. Пока будем трапезничать - думай!
Дали Светке напиться, наполнили торбу овсом, и подвесили сумку прямо лошади на голову, кобыла смачно захрумкала внутри брезентухи любимым лакомством, потом напоили и покормили Санту, Затем поели сами пограничники. Здоровому организму на природе банка тушенки - на один зуб.
- Федя - открой ещё консерву с кашей, дай пацану чистую ложку, флягу с водой положи возле него и пару сухарей. Бондарь - Санту посади рядом - пусть сторожит, а я вам посвечу. Развяжите ему руки. Давай "Оцеола" - ешь, это говядина, а то ещё скажешь, что мы жадные и подлые - свинину заставили лопать, потом не отмоешься, - предложил старшина почти с отеческой улыбкой и заботой.
- Федь - собирай его барахло, грузи на Светку - назад пойдём.
- Таварищ прапорщик, - акнул Юрка, - А что назад-то? Может вперёд? - сытно рыгнул и вопросил ефрейтор.
- Нет, воин, лучше два шага назад, а потом шаг вперёд, да ещё и с этой обузой за спиной. А вдруг стычка с кем? Этот вон с копьём, стрелами и ножом тут шастает. А если там кто бродит вооружённый автоматом или пулемётом? Добро бы перс всё рассказал, а то кашу вон трескает без стеснения, а информацией делиться не желает. А зачем нам враждебный и явно умелый горец в тылу? Ишь стрелы у него в губку воткнуты внутри колчана - наверняка отрава там какая-нибудь. Иначе - лук в горах фикция. А так - чиркнул наконечником по шкуре и всё - жди, когда мясо само упадёт.
- А копьё ему зачем? - Бондарю было непонятно именно такое вооружение парня.
- А копьё на крупного хищника - барса, леопарда, гюрзу отогнать, кобру спугнуть не касаясь.
- Может чабан? - предположил Юрка, удобно развалившись на каменном подобии лежака.
- Похож, очень похож. Но если чабан, то, что он такой скрытный и гордый? Ведь сдадим сейчас в отряд, и не увидит он своих гор до самой зимы. Это я тут царь бог и воинский начальник и могу решения принимать пока наверх не доложил, а как выйдем к озеру - там коменданту информацию сбросим и аллес пиздохеншварц, тогда решения он принимать будет. А комендант обязан по инструкции его в Ашхабад сдать, - после этих слов Грязнова высказанных не как угроза, а как констатация факта, и даже вроде как сочувствие положению перебежчика, иранец чуть дернулся, однако методично доел всё, что дали, запил водой из фляжки, протянул ёмкость и ложку в сторону дяди Феди, возвращая.
- Ну, надумал? - ответа от пленника не последовало, - не взыщи. Вяжи руки, Федя. Потом развяжешь ноги и приторочи веревку к седлу. Всё бойцы. Берём наши трофеи и назад на базу, к озеру. Вставай, "Чингачгук".
Бондарь всё же переспросил ещё раз.
- Виктор Иванович?
- Ну, чего тебе?
- А может вперёд?
- И ты туда же! Я те дам вперёд! Захотел посмертно стеллу на родине с барельефом? Я те их при жизни устрою на заставе, только на стройке нового свинарника. Читать надо классиков марксизма-ленинизма: целее будешь. Порядок движения такой. Бондарь - первый, Федя с Индейцем внутри, я - замыкаю. Пошли.
Инструктору трудно было идти впереди, когда прапорщик шёл последним, и освещение единственного фонаря потихоньку теряло свою мощность, зато Санта уверенно обходила любые препятствия. Чтоб не удариться или споткнуться, сержант укоротил поводок до минимума. Уже часа четыре они двигались по пещере туда-сюда и вымотались не меньше, чем на фланге. Темнота - заставляла учиться шагать по-другому, напрягала, давила на нервы. Поэтому, когда вдали забрезжил солнечный свет, то и животные и люди пошли быстрее. Не спешил лишь пленник. И попытался остановить походный порядок тревожки.
- Эй. Старшина. Дафай говорить! Слышишь? - даже Светка удивилась, но не дёрнулась, как шла, так и потащила за собой упирающегося строптивца, не сбавляя шага. Против нашего утюга на фланге - он ей, что пушинка невесомая.
- Оба-на! Немой заговорил! - откомментировал Федя, попытки тормознуть Светку, - Тащ прапорщик! Иранец сказать что хочет! Верёвку дергает.
- Да вижу я и слышу! Вперёд - на выходе поговорим. Фас скоро сядет совсем. Бондарь! Шире - шаг!
Первым делом старшина связался с заставой и выслушал пленного. О находке на заставу не доложил, но попросил прислать заряженные аккумуляторы, свежие Фасы и три керосиновых лампы с запасом солярки. У источника Индеец начал рассказывать сам.
- Я Мехлем. Сын чабана и внук чабана. Живу в Рачане - поселке недалеко от границы. Пасли с дедушкой гурт недалеко от границы. Мой дед пропал. Погнал отару к перевалу, где знаки стоят и исчез. Меня перед этим домой за провизией послал. Сказал, что будет ждать на нашей территории, возле вашего знака. Я вернулся, а на том месте ручей бьёт из скалы и в скалу же и уходит. А рядом вход в пещеру, - перевёл дух парнишка. Пограничники переглянулись между собой, и старшина кивнул, мол - продолжай.
Мехлем бросился искать - деда и нашёл следы, ведущие в пещеру. Сделал факел из жира и старой тряпки и двинул по следам внутрь. Добрался до большого зала и тут услышал, что ему навстречу кто-то идёт. Затушив факел, спрятался, забравшись вверх на невидимый уступ. Увидел вооружённых людей, много и испугался, что они деда и отару себе забрали, а может, что и похуже сделали. Но против автоматов его лук со стрелами не канает никак. Хотел проследить - куда пошли неизвестные сарбазы, однако поостерёгся. Отпустил их подальше и пошёл по следам и не смог найти. Следы есть, но такое впечатление, что пещерные ходы идут по кругу и эти солдаты тоже ходили по кругам, а потом как испарились.
- Мехлем, а откуда язык?
- Дед научил, он с вашими, ещё после той большой войны много общался. Мы с ним только по-русски разговариваем, чтоб никто не понял. Маленьким был - нравилось, как игра интересная, а взрослым стал - пригодилось.
- А почему лук и стрелы?
- Денег нет. А я молод. А отару защищать надо. Да и себя иногда. Дедушка и придумал и сам сделал, сказал, что этому его ещё прадед учил. Показал, как стрелять, наконечники сделал в кузнице. Показал, как стрелы делать и уравновешивать.
- Вот зачем тебе перья в котомке! А почему стрелы в губке? Яд?
- Да.
- А в банке? Тоже?
- Да, с ней надо осторожно. И ещё, вы не знаете где меня взяли и по закону обязаны отпустить.
- Погоди "отпускать". У нас здесь наша группа также зашла и не вернулась. Ну-ка скажи, чем были вооружены те, кто тебя напугал - автоматы как у нас?
- Нет, у них другие винтовки были - американские. А такие как у них - я у жандармов на пограничном переходе видел.
- Мехлем, а что ты ещё в пещере видел?
- Сначала договор - а потом скажу.
- А если я тебя в отряд коменданту и разведчикам отдам?
- Тогда не найдёшь свою группу, прапорщик.
- Чего? А ну говори, что ты видел? В званиях разобрался?
- Если не отдашь своим начальникам, поможешь деда найти и отпустишь - скажу. Если нет - сам ищи.
- Так, значит? Ладно, даю слово.
- Клянись аллахом.
- Ну, это сложнее. А если я вот Федей поклянусь. Договорились?
- Развязывай, - согласился иранец, протянул связанные руки и кивнул, - и верни мне мои вещи. Но если обманешь - он умрёт, - от такого расклада Юрка поперхнулся водой, которую в этот момент пил из фляжки.
- Рассказывай! - в свою очередь потребовал Виктор Иванович, пока Федя со злобной усмешкой распускал хитрые узлы. Мельхем разоткровенничался ровно настолько, чтобы оказаться нужным, получить обещанное и обрести нужную свободу действий.
- После тех, с американскими автоматами, прошли ваши с калашниковыми и собакой, очень похожей на эту, - и пастух непроизвольно ткнул пальцем в сторону Санты, что пристально наблюдала за иранцем. Собаку пришлось сдержать, иначе горец поплатился бы за опрометчивый поступок. Это со старшиной у него договор, а для ищейки он пока ещё - чужой. Глаза у старшины загорелись, цель поездки замаячила вдалеке смутными силуэтами искомых фигур.
- Сколько их было?
- Шесть. Четыре солдата и два офицера.
- Откуда знаешь, что два офицера?
- У них пистолеты на поясе. А один был в фуражке.
- Ну и куда они пошли?
- В пещеру. Нашли американские следы и чуть не побежали по ним.
- Объяснить можешь где?
- Показать смогу. Но надо назад в пещеру идти.
- Ну, это недолго сделать. Сейчас привезут фонари, батареи и керосинки и пойдём. Если тебя спросят "кто ты?" то скажешь что чабан и пас тут овец, заблудился. Остальное буду говорить я. Не спрашивают - молчи. Теперь собери свои шмотки и приготовься к движению. От Санты попробуешь отойти - она тебя уложит. Если ты её уложишь, то за тобой Федя приглядит. Он же у нас теперь заложник моего слова, так что не промахнётся, коль побежишь. Договорились?
- Хорошо.
- Клянись аллахом!
- Да будут вечны и благословенны его помыслы! - согласился новоявленный проводник-наёмник.
Центр АНБ.
- Что случилось Джон? Почему звоните в такую рань? Надеюсь, война с Советами не началась?
- Нет, Босс, вторая группа русских вернулась с объекта минус.
- Как вернулась? Ведь наши не смогли? Как русским это удалось?
- Пока не знаем, но по данным радиоперехвата они вернулись не одни, а с проводником-иранцем.
- Что? Они побывали на иранской территории? Есть следы? Факты, записи передвижения?
- Нет, сэр, следов нет, спутники отслеживали всех, кто передвигался в районе и кроме пропавшего мальчишки-пастуха никого не обнаружили.
- И где он Джон?
- Перешёл границу, они часто это делают для своих крестьянских нужд, а потом исчез на территории советов у входа в объект "минус". Но сам он туда не заходил. Во всяком случае, в тот вход, что нам известен. Мы его просто потеряли на перевале в полдень.
- А вышел значит из русского лаза?
- Да шеф.
- Ну и чего вы ждёте Джон? Вывод вам понятен?
- Да, есть ещё один вход со стороны персов, который нам неизвестен! Разрешите начать поиск?
- Обязательно и немедленно, но тихо, понятно? Замаскируйте наши поисковые группы, привлеките союзников, пообещайте награду и если найдут - то никому туда не входить. А я пока подтяну "кавалерию"
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на okopka.ru материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email: okopka.ru@mail.ru
(с)okopka.ru, 2008-2019
