Димке было плохо. Омерзительно не хотелось воспринимать окружающее пространство. Каждое движение, звук, свет и тепло вокруг, принимающиеся органами чувств, говорили, напоминали, терзали о том, что девушки рядом более не будет. Даже пить не хотелось да и дышать. Желание отключить восприятие и никогда больше не видеть мир нарастало и охватывало самосознание, толкая на поиски самого простого и действенного способа для этого.
Топиться Димка не захотел. Питие солёно-горькой морской воды, с последующим разрывом лёгких неприятно ассоциировалось с болезненными сполохами памяти о разрыве связок при верчении солнышка на турнике. К тому же до моря надо было ещё дойти. Цепляться шеей за намыленную верёвку интеллект отказывался. Вид выпученных глаз, вывалившегося языка и запах фекалий с мочой после опорожнения желудка вызвал стойкое неприятие сего метода перехода в мир полного и абсолютного покоя. Неплохо было бы пустить себе пулю в какой-нибудь важный орган, только не в голову. В сердце, например, но отсутствовал пистолет или винтовка хотя бы. Травиться ядом тоже представлялось делом обременительным. Найди отраву, купи, выпей или проглоти - целая проблема. Вопросы начнут задавать, пена изо рта. Конвульсии, опять же, противно. Поезд с рельсами отпадал по причине отсутствия красоты в последующем склеивании сшивании тела. Да и вид перерезанных и вывалившихся кишок, после смерти, удручал самой мыслью о внешнем виде организма после обретения вечного ПээМЖэ. Высоты Димка боялся, как и все и помереть от разрыва сердца в полёте с верхотуры Башни Азриэли также не прельщало ужасом парения с ускорением свободного падения вниз. Броситься под машину было как-то не по-мужски. Последним, что сообразило в попытке сна истерзанное потерей привычного образа подсознание, было желание ткнуть себя под ребро ножом. Однако охотничий кинжал, который ранее постоянно и не ко времени, и ни к месту попадался на кухоньке маленькой квартирки под руки, в этот раз никак не мог найтись.
- Бля, да где же он? - злость на 'перо', что не появлялось в поле зрения после основательного прочёсывания шкафов, навесных ящиков и выдвижных полочек с коробками затмила на какое-то время желание не видеть, не быть и не терпеть сей мир далее в своей жизни. Ножик был хороший, воронёной стали, с витиеватой короткой надписью у основания клинка похожей на букву 'Цади'. Белая полоса лезвия контрастно выделялась на черноте основного тела ножа. Шестнадцатисантиметровая полоса стали гарантировано должна было достать до сердечной сумки, порвать защитный чехол и вонзиться в живую плоть протыкая желудочки, предсердия и камеры с клапанами, - Зараза, поломаю гада, если найду, - нелогично пригрозил Барабаш невидимому оружию, продолжая поиски в сумерках предутренней темноты. Чертов режик, как специально испарился. А гробить себя обыкновенным кухонным инструментом, опять же, было как-то не камильфо.
"Не баран же я, чтоб к завтраку на шашлык истекать кровью от столового прибора", - подумал пока не состоявшийся самоубийца и с остервенением стал пересматривать содержимое всех укромных мест в маленькой квартирке. Телевизор, что работал почти на полную катушку включенного до упора звука Димке не мешал. Так, фон создавал перед переходом в мир иной. И вообще то, что утром кому-то на работу, Дмитрию было по барабану перед таким существенным мероприятием, как покидание земной дверди и вознесение на небеси по собственному желанию.
Без Танюхи, её навязчивого присутствия, ненавязчивого внимания и откровенно навязываемой заботы, к которым привык, было невыносимо плохо. Как вроде потерял что-то такое огромное, бесценное и единственное, что и замены ему нет, и не будет никогда, нигде и во веки веков. Чувство неизмеримой потери давило так, что и свет не мил стал. В поисках орудия убийства Димка не соблюдал ни уровня шума, ни осторожности в грохоте переворота содержимого своих хранилищ, ни в хлопании дверцами шкафов, шкафчиков, выдвигаемых ящичков и выражениях неприятия внешнего окружения. Летом окна у всех в домах обычно открыты настежь, жара же, и балаган Димкиных мероприятий по обнаружению необходимого инструмента для смертосотворения, то вспыхивал, то утихал с новой силой, и естественно никак не мог порадовать соседей в последнюю ночь перед окончанием трудовой еврейской недели с четверга на пятницу.
Близлежащие жители терпели грохот, шум, мат и выражения телевизора стоически. Ну, мало ли что произошло у соседа. Влезать в личную жизнь без спросу в демократическом обществе как-то не принято. Да и нафиг надо. Своих проблем у каждого по горло. Но сон обывателя, вещь священная и узаконенная статьёй почти конституции, которой в Израиле нет и, наверное, не будет никогда. Скорее всего, в четыре утра кто-то бы не выдержал и позвонил бы в полицию. Всё таки с двадцати трёх до шести утра закон требует не превышать уровень звука резкими всплесками бешеных эмоций по поводу отсутствия столь необходимой вещи, как нож с боевыми упорами на законцовке рукоятки. Наверное, позвонили бы обязательно, приехала бы полиция, устроила бы полный дурдом. Димка бы во злобе настучал бы 'шутерам' по лицу. Те бы его в наручники и фейсом об плитку на полу, но видно сверху, в небесах, решили всё сделать по другому.
- Да сколько можно! - обличающе раздалось звонко и грозно с четвёртого этажа, как раз над Димкиной квартиркой. В открытом окне появилась гибкая, сочная, и соблазнительная по пояс женская фигурка. Темные волосы ниспадали куда-то ниже спины девушки непокорно и тяжело колыхаясь живым и подвижным занавесом на фоне ярко жёлтой, почти оранжевой открытой кофточки без рукавов, поверх облегающего, как змеиная кожа, платьюшка в сияющих блёстках. Открытые смуглые руки гневно выписывали возмущённые жесты в ночном воздухе, на фоне звёздного неба и светлеющей полосы восхода солнца за фронтоном дома, - Что происходит! Четыре утра! Савсем ошизел? Сын проститутки! Какого зайна тебе не спится, кос има шелха? Дурень малохольный! Я что должна терпеть твои закидоны, как и твои недоделанные соседи? Ты что, там совсем окунел к ебеней матери! Баран! - неистовала фурия в окне. Соседи заинтересовано отложили телефонные трубки в сторону. Предисловие намекало на бурное развитие последующих событий, о чем можно будет потом посудачить на работе, с коллегами, подружками и друзьями. Жизнь подкидывала представление, которое в кино не увидишь. Димка вначале не понял, кому это там орёт какая-то коза, выплёвывая без стеснения ругательства звонким, насыщенным и молодым восточным голосом. Поношения Барабаша, однако, не закончились, а сыпанули с новой силой.
- Ах ты, шарбута, - объвила Димку билиядью сверху несомненная девчонка, - мы только с дискотеки пришли! А ты нам спать не даёшь, кретин!? Нам на работу через два часа вставать, как и всем в этом гадющнике! Только появись в окне, - пригрозило сверху прекрасное созданье, - Чтоб я знала, кому выцарапать его бесстыжие глаза! Я тебе покажу, как соблюдать покой в спальном районе! - темный силуэт метнулся в светлом обрамлении побеленных стен комнаты, перегнулся через подоконник и запустил в трисы Димкиного окошка на кухне недопитой жестянкой банки из-под энергетического напитка. Банка дребезжаще громко стукнула о поперечный пластик параллельно открытых занавесей и отрикошетила вниз на чью-то железную крышу, над натянутыми верёвками для сушки белья после стирки. Гром скатывающейся банки послужил катализатором для новой вспышки обвинений. Димка попытался ответить.
- Да, насрать мне на тебя с высоты десять метров! Корова не доенная! И сидела бы на своей дискотеке! Не твоё дело, что я делаю у себя дома, жирная уродина! - Димка оппонентку пока не видел. Но её хорошо разглядели из окон дома напротив, где начали появляться всё более заинтересованные в продолжении перепалки головы жителей микрорайона. Силуэт Фигурки Девушки казалось, задохнулся от беспочвенного оскорбления своей наилегчайшей весовой категории, сравнения с крупным рогатым скотом и абсолютной слепоты недоделанного мужлана с нижнего этажа.
- Ах ты, старый импотент! Очки надень маразматик! Писюн свой висячий сунь себе в рот и заткни хлебаложувальник! Что, презерватив не на что надеть, так ты и мечешься безяичный геймер! - эротические картинки, нарисованные шебутной девчонкой, начали поднимать самых ленивых соседей из своих кроватей, диванов и раздвижных кресел и толкать их ближе к прифронтовой полосе оконных рам. Да и проблема долголетия была интересна всем окружающим с самого рождения,
- Я сейчас полицию вызову! - неожиданно для самого себя выкрикнул Димка и осторожно попытался выглянуть из-за верхнего уреза рамы, за бетонным козырьком. Сверху, мимо головы Барабаша пронёсся цветок в горшке и с громовым ударом шендарахнул по металлу защитной крыши квартиры нижнего этажа. Снизу тут же отреагировали.
- Ты что творишь, сын собаки?! - поинтересовались снизу Димкиным отношением к животному виду вечных друзей человека, - Сломаешь крышу - раздену до трусов за ремонт всего балкона! - прокурорским воплем предупредила дородная тётка, отпихивая улыбающегося мужа к телефону, - Семён - звони в полицию! Вызывай миштару! Щас я тебя утихомирю, полуночник! - тётка не шутейно попыталась выглянуть из своего окошка, и углядеть нарушителя спокойствия. Фигура хозяйки снизу закрыла полностью проём светящегося изнутри окна и порадовала противоположный пол в доме напротив рубенсовскими формами сладкой купеческой пышности силуэта, груди и мощного бедра. Однако непрозрачная крыша полностью перекрыла сектор наблюдения и заставила Семёна придержать супругу от вываливания на утреннюю свежесть асфальтовой отсыпки у основания дома.
- Так ему! Совсем обнаглел недоделок! - поддержала хозяйку снизу девчонка сверху и приготовилась вылить большую кружку воды на того, кто попытается её разглядеть из вражеского этажа снизу.
- Кто недоделок? Я - недоделок? Сама ты фригидная кобыла! Иди, вибратор купи в сексшопе! Идиотка! - высказал Димка предположение, что у вышестоящей над ним сестры Евы, есть признаки копытных, отсутствие образования, интеллекта и нормальных чувств притяжения к противоположному полу от рождения. Соседи замерли в ожидании искрометного ответа.
- Кто бы говорил! - не замедлила с опровержением длинноволосая ведьмочка, метая молнии из глаз, - Сам с собой дрочишь и удовлетвориться не можешь! Ладони побереги! Самоделкин! Что, кончить не состоянии? Иди сюда я тебе помогу, - заинтересовала всё мужское население в досягаемости звуковых волн абсолютно расторможенная отсутствием сна, присутствием алкоголя и раздражителя берсеркнутая грация сверху, - откушу хозяйство по самый корень и иди в евнухи к арабам в Иорданию! Петух! - огорошила очередной секс подробностью распущенная и, несомненно, сведущая в мужчинах разгневанная красавица.
Прежде чем Барабаш успел ответить - на трассе засверкала сине-красными огоньками полицейская машина. "Шкода-Октавия" деловито подкатила к дому и из неё вывалились два разнополых, молодых и стройных полицейских, обвешанных успокоительными причандалами в чехлах, кобурах и дубинках. По стенам домов заполошенно метались крутящиеся огоньки кроваво-фиолетовых в синеве мигалок. Димка решил помолчать."Запахло жаренным".
С полицией в Израиле шутки плохи. Это вам не Россия, где сначала надо напасть на полицейского, а потом ему надо предупредить, а далее стрельнуть вверх, и только потом можно применять оружие на поражение нарушителя закона. Тута арабов полно. И если узреет "шутер-полисмен", что его жизни опасность угрожает, или хотя бы заподозрит в этом гражданина, то вполне может пулять из своего шестнадцатизарядного агрегата по конечностям и прочим частям непокорного закону тела. И ничего менту за это не будет. А уж если ты отказываешься в открытую выполнять требования полисмена, то берегись - копы они не палкой деланы, могут и напакостить - по самые помидоры, и мимо ноги сразу в голову шарахнуть дявятимиллиметровым снотворным в стальной оболочке...
- Что? Притих? Импотент! - победоносно раздалось весёлое констатирование состояния нарушителя спокойствия сверху, и девушка отставила готовую к бою ведро с водой в сторону и воинственно упёрла руки чуть выше бёдер на узкой талии. Грудь упруго колыхнулась под спортивным бюстгальтером, что с трудом держал на своём месте приятные мужскому глазу полушария. Две пуговки сосков рельефно торчали, воинственно натягивая материю двух прикрывающих девичье тело невесомых летних одеяний. Полицейские, отработавшие почти всю ночную смену, не были склонны к юмору и, нахмурившись, подняли головы в направлении окон выступавшей против Димкиных изысканий длинноволосой соседки. Та продолжила неистовать, - Какая наглость! Обозвать девушку коровой, фригидной кобылой и уродиной! - совершенно не отреагировала на движение внизу и представителей закона разошедшаяся в выведении Димки на чистую воду незнакомка. Подружка, по-видимому, попыталась остановить разозлённую фурию.
- Лайла! Лайла, остановись! Там полиция приехала! Пусть они с ним разбираются! Давай хоть часок поспим! - попросила невидимая израильтянка.
- Да хоть господь бог! Этот трусливый дебил, пусть покажет свой гнусный парцуф, если они ещё мужчина! А если нет, то вот ему моё платье! Большего он носить не достоин - слабак! Пусть оденет и стирает белье на досуге в своей кухне! - далее девушка змеёй выскользнула из невесомого, темного и блестяще облегающего короткого вечернего одеяния и в ярости швырнула его вниз на трисы димкиной кухни. В гневе, прекрасная ведьмочка размашисто зацепилась локтем за ведро с водой. Ёмкость спланировала на безропотную и многострадальную крышу. Грохнулась. Резко перевернулась, выплёскивая содержимое через покат крыши широкой полосой водопада прямо на двух полицейских стоящих внизу с запрокинутыми головами. Увернуться законники не успели. Вода в ведёрке осталась после мытья полов. Лень было девчонкам вылить сразу - опаздывали на дискотеку. Вот и дождались помои своего звездного часа. Соседи не знали на чём фокусировать своё внимание: на почти обнажённой грациозной фигурке в прозрачных трусиках и спортбюсте, или на наливающихся злобой двух мокрых полицейских у входа в подъезд.
- Ой! Уупс! Извиниииите! Я не попала, - девушка попыталась выразить сожаление, когда встретилась взглядами с двумя полицейскими снизу. Но в голосе было больше удивления и растерянности, чем извинений. Улыбка вообще была не к месту и сыграла роль красной тряпки перед быками. Куда она не попала было всё равно, так как тем, кому точно прилетело, тут же стало понятно - кто нарушал спокойствие жителей микрорайона среди ночи.
- Эээй! Это не она спать не давала! - заорал кто-то, из соседей сообразив быстрее всех, куда рванулись оба служителя закона. Но было уже поздно. Мокрые полисмены вихрем пронеслись мимо Димкиного этажа и забарабанили в дверь, за которой послышался вопль несгибаемой незнакомки.
- Козлы! Вы не туда лезете! Этот омо живёт внизу! - Димка позабыл о личных планах и с удивлением замер, вслушиваясь в происходящее на лестнице. В полицию Димке что-то не хотелось. Планы самоубийства срывались бы тогда с полной неудовлетворённостью. Поэтому нарушитель спокойствия выключил телек и решил сдаваться, если придут прямо к нему. А если не придут - переждать и решить свои насущные проблемы с перемещением на небо - позже.
- Именем закона открывайте двери! Иначе будем ломать! - постарались соблюсти вежливость разнополые стражи, молотя в железо двери над Димкиным убежищем рукоятками фонариков. За дверью раздались законопослушные восклицания.
- Сейчас открою! Лайла, что делать? - подружка была в панике, квартира принадлежала ей.
- Открывай, - девчонка была не из трусливых и понимала, что в результате её опрометчивых движений расплата за полив полиции при исполнении может достаться невиновному и близкому человеку. Её так и поволокла вниз полисменша, в чём Лайла была: в трусиках, спортбюсте и домашних тапочках с мягкой уютной мордой удивлённого кота на каждом шлёпанце.
- Дайте одеться! Я вам что, террористка? - опрометчиво вспомнила об отношении к арабам девушка и попыталась вырваться из цепкого хвата полицейской. Стражи закона переглянулись и дружно защёлкнули наручники на тонких и ухоженных запястьях ночной красавицы.
- Пошла вниз,хулиганка, а то понесём! - пригрозили ей, подтолкнув для большего понимания момента в спину.
- За что? - справедливо возмутилась фурия, потрясая как аргументами сложенными вместе руками в стальных браслетах.
- За нарушение порядка в ночное время в изощренном виде, нападение на полицейских с особой жестокостью и неповиновение представителям власти, - с нажимом пояснили грехи девчухи оба с такими оборотами в тоне, что соседи по лестничному пролёту решили не вмешиваться, сами разберутся. Взятие преступницы-подозреваемой произошло настолько стремительно, что никто не успел, даже если хотел вступиться за девчонку. Страсти разгорелись потом, когда машина, взвыв сиреной и сверкая мигалками, унесла почти раздетую Лайлу в новый полицейский участок на другом конце города.
- Ширли! Позвони папе! - успела крикнуть Лайла, когда её аккуратно пихали внутрь 'обезъянника' в шкоде, забранного металлической сеткой со всех сторон. Последствия сего указания почти мгновенно отразились на Димкином спокойствии и уединении. БАх, Бах, ба-бах. Шарахнули по входной двери для начала.
- А ну открывай, гад! - Димка вздрогнул. По его двери били чем-то тяжёлым и звонким. Как оказалось металлическим шейкером. Звук говорил всем вокруг, что представление продолжается. В дверях выше и ниже показались заинтересованные и возмущённые фигуры соседок и соседей. Ширли была серой мышкой по сравнению с Лайлой, но как оруженосец, решительностью вполне соответствовала яркости своей подруги.
- Что надо? - Димка открыл дверь и вынужден был пригнуться - шейкер улетел внутрь коридора, и с яростным грохотом врезался в стену, сдирая краску, штукатурку и оставляя глубокую царапину на гладкой поверхности перегродки. Начало диалога предвещало как минимум ультиматум с предварительной войной на уничтожение.
- Ты что заткнулся, а? Ты почему не вышел, а? Её из-за тебя утащили! - Ширли попыталась дотянуться до раздетого по пояс Димки и залепить ему по мордасу своим маленьким кулачком, слева, а потом справа, так проворно, что Карабаш еле успел уклониться и благоразумно отступить. Атаку невысокой аборигенки поддержали соседки, не проявляя впрочем, каких либо активных действий.
- Правильно, так его Ширли! Врежь ему! А мы в полиции скажем, что он к тебе приставал! - огорошили добрые жители понуканием к невыполненному насилию. У Ширли загорелись глазки, и заработал мозг.
- А ну едь немедленно в участок сам и вези её обратно! А то я тебя сейчас сама изнасилую! - на возглас потянулись к дверям заинтересованные мужчины. Димка остановился, выставив перед собой руки.
- Ты сдурела? Я шутеров не обливал водой! Сами разбирайтесь! - попытался увильнуть Димка, но подружка не собиралась отступать и перевернула на пол небольшой ящик-стол для обуви в прихожей, предусмотрительно не закрывая входную дверь для свидетелей. Следом полетел на пол со стены стационарный бэзэковский телефон, сброшенный шустрой ручкой.
- Или едешь или я сама вызову полицию! - за спиной невзрачной, но решительной девушки, что выскочила из квартиры босиком для свершения справедливости, появились две дородные и злые с недосыпа соседки, и с откровенной угрозой уставились на Димку, ожидая ответа. Ситуация могла перерасти из плохой в очень хреновую, конфликт с соседями был неприятен перед скорой смертью и Димыч решил отступать не теряя лица.
- Да хрен с вами! Понаехали идиотки в дом, а теперь катайся за ними по Ришону! Щас оденусь и пойду!
- попытался выдавить на лестничную клетку пришелицу Димка и закрыть у неё пред носом дверь. Та уперлась руками в грудь. Толкнула парня назад. И свернула руки на груди.
- Я подожду, - облокотилась на стенку защитница справедливости. Соседки тут же подсказали, улыбаясь женской победе над мужской упёртостью.
- Ширли, пусть ей одёжку отвезёт и обувь, а то ж голышом почти увезли изверги, - ни за что похулили полисменку и её напарника обе бабы.
- А ну, доставай платье с трисов! - тут же скомандовала озаботившаяся внешним видом умыкнутой подружки агрессивная соседка.
- Ты беги одёжку неси, а мы его тут посторожим, - втиснулись в узкий коридор обе тётки, и Ширли, агакнув, молнией метнулась наверх за шмотками.
- Я оденусь, - неприветливо предупредил неожиданных соглядатаек Димка и недружелюбно зыркнул на обеих перед тем, как натянуть футболку на голый торс. Мышцы брюшного пресса заманчиво вспухли на животе, бицепсы перекатились, напрягая в разгибе трицепс. Бабы оценили спортивную фигуру парня дружным вздохом при воспоминании о своих благоверных, но ни на секунду не приняли сторону Димки в противостоянии. Димыч натянул носки, влез в кроссовки и метнулся в сторону окна.
- Ты куда? - тут же отреагировали оба стража у двери и обеспокоились. Такой орёл и сиганёт с третьего этажа запросто. Ишь, задница, какая круглая и крепкая, спортсмен небось.
- За платьем! - с вызовом и грубо ответил Димка, снимая блестящую женскую шкуру со своих трис.
- А! Понял, наконец то, - решили попилить парня бабы по привычке, как своих супругов. Но Ширли не дала им разойтись.
- На держи, тут джинсы, кроссовки, носочки и курточка! Давай не мнись, а то с тобой поеду! - пригрозила Ширли, пихая в руки Димки наскоро собранный пакет с одеждой и обувью. Тётки задумались над предложением, сморщив лбы. Им было бы интересно поглядеть, как этот ладный хлопец будет каяться, вытаскивая подружку Ширли из узилища местной полиции. Но Димка двинул вперёд, вытесняя всех из квартиры и запихивая бумажник в задний карман длинных джинсовых шорт с кучей накладных и прочих карманов. На свет появились ключи на связке. Однако Ширли потянула с собой беспроводной телефон, что удалось спасти от разбиения о плитку пола.
- Э! Куда тыришь? Это мой! - возмутился Димка наглому грабежу личных вещей.
- Вернёшь Лайлу - отдам, - отшантажировала, беря телефон в заложники, умная соседка.
- Правильно, - поддержали Ширли обе тётки, - давай - пошёл, а то спать охота.
Димка вылетел к своему тустусу. Завёл двухколёсного коня, одел шлем. Второй благоразумно повесил на руль и рванул с места с такой пробуксовкой, что те, кто ещё спал, моментально вынуждены были проснуться от аварийной какафонии преддверия дорожной катастрофы. Тустус рыкнул движком и зверем умчал Димку по знакомым улицам. Путь до полицейского участка был недолог. Машин на дороге в это раннее время не было, и можно было смело мчать на красный сигнал светофора, огибая его по пешеходным переходам слева или справа. Рев движка полошил город, предвещая новые события.
*****************
В полицейском участке, куда мчался поутру Димка, было также тихо и спокойно, как и на стоянке перед ним. Машины перед входом в новое серебристое и цилиндрообразное здание стояли впритирку, забивая подъезды. Однако тус-тус Димки легко нашёл бреши между машинами и припарковался почти возле самого порога здания.
Однако различия всё ж имелись. Во-первых, было более светло, чем под фонарями, что висели на столбах. Во- вторых: воздух в помещении прохладен, сух и клонит в сон после жара ближневосточной ночи. Бесплатный хашмаль позволял отделению полиции не экономить на электричестве: одной из монополий еврейского государства.
Поэтому Лайле, мстительно пристёгнутой к стулу теми, кто её привёз, в дальнем конце холла было не жарко. В трусиках, майке и тапочках кожа быстро покрылась гусиными пупырышками, а соски на обоих полушариях молочных желез девушки затвердели и заострились под тонкой материей спортбюста, как большие выпуклые кнопки на расстёгнутой американской куртке-аляске. Она то и дело сдерживала желание постучать зубами нижней челюсти о зубы верхней.
Два дежурных полицейских усиленно боролись со сном, заполняя отчёты на экранах компьютеров. Через три стула от Лайлы сидела скованная браслетами проститутка и пыталась, как минимум, выпроситься в туалет.
-Эй, красавчик, - напустила мёда голос стройная ночная бабочка, - хочу пи- пи. Отведёшь даму в сортир? А я тебе там что то и показать могу, - ласково замурлыкала, завлекая ночная жрица любви, и обаятельно улыбнулась в меру перегруженным косметикой и помадой лицом. При этом изогнулась и вытянулась в невообразимой позе физического совращения.
Даже Лайла удивилась гибкости, сексуальным выпуклостям, впадинкам и чёткому соответствию одежды и поданной, как на подносе, позы. Короткое платье обволокло тело задержанной жрицы любви, рельефно округляя, выпячивая и томно скрадывая одновременно. Перетекающая из одного состояния ожидания греха в следующее, грация вожделения буквально выплеснулась наружу, требуя внимания, воображения и восхищения от покорной мужской похоти. Покрой платья практически был зеркальным отображением того одеяние, которое Лайла сбросила с себя двумя часами ранее и метнула на трисы Димкиного окна. Вот только блёсток было маловато. Один из полицейских устало поднял голову и изобличил, и приговорил, и попугал.
- Ты уже Йоси в прошлый раз в туалет сводила - потом тебя из окна выковыривали. И теперь у нас в туалете решётки на окнах. В позапрошлый раз ты показала свои прелести Ави, а потом накатала на него заяву, что он, мол, тебя изнасиловал в отхожем месте. Так что теперь сиди и жди Хелену, пока она переодевается из-за этой вот ночной геройши,- кивнул на Лайлу дежурный, - с ней и пойдёшь в туалет.
- С кем, с этим заморышем? - как аллигатор улыбнулась в сторону озябшей Лайлы представительница древнейшей профессии. Девушка дернулась и сверкнула глазищами.
- Ещё чего! Тебе её на одну губу не хватит! Пасть заткни! И Жди Хелену, - интерес сподвигнул еврейскую дорожную гейшу к любопытству и перепалке.
- Красавчик-сладенький, если через пять минут твоя Хелена не придёт, то я прямо тут сделаю тебе туалет, - пригрозила полицейскому 'ночная бабочка'.
- Только попробуй, - серьёзно ответил полисмен, - вылизывать не заставлю, но на детях твоих отыграюсь, - намекнул на что-то неизвестное Лайле госслужащий. Проститутка тут же 'отступила'.
- Ладно-ладно. А в туалет давно пора сводить с полночи тут сижу, не то, что эта - в трусах и тапках. Кстати, за чо сидишь-то? Ты чтоль обделала что-ли Хелену? - снова свела всё к нужниковой теме дама с улицы.
- А тттебе ккакое дддело? - зло поёжилась, обнимая собственные плечи Лайла.
- Ого, да вы её заморозите, штурьё? А как заболеет? - не обратила внимания на грубость и обеспокоилась одетая хоть во что-то закалённая ночными работами проститутка.
- Нечего было помои на Хелену и Орэна лить, - недружелюбно ответил второй дежурный, - пусть подумает - ей полезно.
- Да она ж дитё ещё, - заступилась за девушку мадам, - а как отморозит себе что? Ты за неё деток рожать будешь? - напала она на жесткость дежурного, - ты б хоть отстегнул её, - указала обеими кистями в сторону соседки по линии жёстких кресел путная женщина.
- Ссама тты ддитё! - всхлипнула Лайла, и собралась в клубочек на стуле, неудобно и косо обхватив руками коленки.
- Что разошлась, как на шуке? Тебе что здесь - торговая точка? Сиди, жди Хелену и не лезь не в своё дело, - однако не с пацанкой разговаривал полисмен. Просчитала Илона по одёжке, коже, ухоженному лицу, прическе, волосам, маникюру на руках и ногах, остатках и запаху косметики, цепочке на шее, колечкам на руках - родители у девочки не среднего достатка.
- Слышь, ты, снежок? У тебя папа - кем работает? - прищурилась со своего места Илона и неожиданно в помещении воцарилась тишина, слышно было как подстукивают зубки у озябшей девчонки. Девушка не хотела показывать, что ей холодно, но холод не тётка и даже не заботливая бабушка - колюч, жесток и беспощаден к маменькиным дочкам.
- Аддввокаттом! - заставила всех прислушаться к своим словам замерзшая в двадцати градусах девушка и добавила, призывая задуматься, - У Ольмерта, - новость никого не оставила равнодушным. Бывшего премьера судили за взятки, когда он был ещё мэром Иерусалима. Дело было громкое. У всех на устах. И легко запоминалось.
- Что ты врёшь, у тебя другая фамилия! - попытался обличить во лжи наглую ночную хулиганку первый дежурный.
- У-у-у меня мыммамина осталась! - грустно стукнула зубами Лайла, поясняя несоответствие фамилий адвоката бывшего премьера и её собственной.
- Вау! Вот это - Бинго! 'Дочь известного адвоката была заморожена в полицейском участке Ришон ле Циона!" Хороший заголовок для завтрашней газеты парни! Папа требует возместить моральный материальный и ущерб нанесённый здоровью дочери, - мстительно и радостно попыталась развести руки в сторону Илона.
- Врёт, проверить надо. А ну, давай папин или мамин телефон! Сейчас быстро разберёмся! - уверенно заявил второй шутер и воинственно поправил кобуру на поясе.
- Ппапа тррубку ннне возьмёт! - замотала кудрями замерзающая восточная красавица, - рано ещё - отдыхает. Йему завтра встречаться с гособвинителем и с ввашими прокурорскими следаками.
- Мамин давай, - не очень дружелюбно потребовал полисмен.
- Ммамы нннет, умерла, - совсем тоскливо ответила девчонка. В комнате наступило молчание. Сирот в Израиле не просто опекают. Их берегут и лелеют всем миром, лучшие классы, лучшие учителя, лучшие помещения, вкусная еда, интересные поездки, встречи с важными людьми, открыты все дороги, учись - не хочу, помощь государства не копеечная и безвозмездная и щедрая. Институт - бесплатно. Сироты в основном от войн в еврейском государстве - и помогать им, святее дела нет. А тут дочка пусть и адвоката, но без мамки. Плачет, мерзнет, ментов помоями обливает, соседям спать не даёт, одеться не успела толком. Мерзавка конечно, но сирота ж. Была б мамка, может, и не дошло бы дело до участка.... И не сидела бы в наручниках рядом с прожжёной и умной проституткой, которая таки добилась своего - заронила зерно жалости к девчушке, испугала непроверенной информацией про папу-адвоката, а у него ж связей!!!! Абы хто - бывшего премьера-взяточника защищать не будет! А уж за единственную дочку чего может сделать могущественный папуля! Ой-ва-вой! Не помешает и поостеречься....
Посредине этой самой 'немой сцены из Ревизора' как раз заявился Димка. В этот момент первый шутер смилостивился и отстегнул руку Лайлы от металлического подлокотника. Недовольно клацнули зубья захватов о металл замка.
- Ладно, только сиди смирно, - беззлобно пригрозил девушке дюжий полицейский и таки оставил на её запястьях оба браслета.
- Эрэв тов! Ля кулям! - поприветствовал всех сразу и пожелал доброго вечера утром Димка. И огляделся, от входной двери, ожидая ответа. Народ в холле дежурной части вылупился на Карабаша в основном с ожиданием чего то нового. И каждый выразил своё, личное отношение к явлению спасителя "ошибочно" ограниченных в свободе передвижения, отмороженных девок, и просителю к представителям власти. Естественно, что первой отреагировала Илона, как самая умная, тертая и сегодня трезвая.
- Вау! Какой мальчик! - вмиг оценила ширину плеч, талию, открытые руки, икроножные мышцы, широкую шею, отсутствие живота, рельеф грудных плиток под майкой и интерфейс вошедшего Илона. С таким можно всю ночь кувыркаться и не устанет! Ещё и вежливый! Честный небось! Димыч был явно моложе всех присутствующих, кроме, разве что Лайлы. Илона не упустила шанса, чтоб хоть попытаться зацепить вероятного клиента, - Познакомимся? - призывно улыбнулась женщина вложив все чары и женское обаяние в улыбку, - Забирай меня отсюда и поехали ... Погуляем вместе, отоспимся? - Димка прошёлся взглядом мимо проститутки, словно её тут и не было в реале и извинился зачем-то.
- Не, извините. Я - не могу. Я - за ней приехал, - кивнул в сторону Лайлы, поверх головы Илоны утренний пришелец.
- Вау! Брат, небось? - повернулась в сторону Лайлы ночная бабочка, на лету прокручивая варианты, и подняла брови одобряя выбор девушки, сожалея об утерянном клиенте и естественно с интересом ожидая дальнейшего развития событий.
- Ну-ка помолчи, Илона! Рявкнул дежурный осаживая активность постоянной клиентки на правах почти сотрудника,- Эрев тов(доброго вечера) что хотели? - обратился страж порядка к Карабашу, - Лайла в этот момент распрямилась, не смотря на прохладу, и высказался своё мнение по поводу явления ночного соседа в участок.
- Козёл он, а не брат! - гневно обличила она предполагаемого родственника. И почему то приревновала Димку к неприкрытому интересу развязной Илоны. От резкого всплеска эмоций щёки девушки покрылись румянцем и раскраснелись, глаза засверкали возмущением, прическа встрепенулась живой и прекрасной волной. Вот только руки, скованные наручниками совершенно не соответствовали чарующему облику разозлённой красавицы в трусиках, майке и домашних тапочках. Вместо страха у окружающих Лайла вызвала абсолютно другие чувства.
Уставший ум полицейского живо дорисовывал в воображении спрятанные под мелкими кусками ткани и скупыми частями одежды недостающие детали фигуры дечонки. Второй шутер больше думал о том, что от этой девчонки надо срочно избавляться под конец дежурства пока та не натворила бед.. Илона про себя отметила, что она хоть и женщина опытная, стройная и грудастая, но Лайле она не конкурентка. Сомнет темпераментом, юностью и несомненным сексуальным совершенством. Димка в этот момент почему-то не обиделся на козла. А даже наоборот, ему стало приятно, что его душа, тело, и сердце было кому-то не безразличны. Пусть и в отрицательном плане. И Димка вместо того чтоб едко ответить неожиданно тепло, по-доброму улыбнулся. Как будто его только что не обозвали животным, а щедро и благодарно похвалили..
- Оопс!, - если бы не наручники, то Илона хлопнула бы в ладоши!
- Ты вообще ей кто? - удивил всех в холле безупречной логикой старший по дежурной части. Внимание мгновенно переместилось на димку, но Лайла, зараза опередила ответ нашего героя, и поставила всех в тупик яростью и кровожадной беспощадностью Обиженной справедливости.
- Извращенец он! Импотент и трус! - Лайле трудно было отказать в том, что центром всеобщего интереса несомненно была она. Не хватало только оператора телевидения и прямого репортажа с места событий. Последовательность обвинений девушки выдвинутых против Димки зашкаливала за братскую и родственную связь между разно полыми молодыми людьми, находящихся в пять часов утра на полицейской тахане(участок). И давала свободу фантазии Илоне в угадывании вероятных связей между молодыми людьми.
Если Лайла привлекла внимание и разбудила любопытство, то Димкин ответ вогнал всех в ступор и потребовал веских доказательств,
- Это она шутит! Я - есть её жених, - Лайла аж закашлялась, от такой наглости, - Мы просто поругались немножко ночью. А ваши полицейские офицеры перепутали. И, и вместо меня забрали мою невесту. Вот, любимая. Тебе твоя дорогая подружка, Ширли одежду передала: джинсики, курточку, футболочку и кроссовки с носочками. А то ты совсем неодетая уехала, - не давал никому опомниться Димка, захваливая информацией, - Можно я ей одежду и кроссовки отдам? - обратился он в конце речи к главному по дежурной смене невинно и признал свою ответственность за происходящее Карабаш. И не врал вовсе, почти. Просто немного преувеличивал для пользы дела. И чтоб спесь сбить с этой ненормальной красавицы и выполнить обещание данное Ширли, чтоб вернуть телефон и спокойствие в квартиру перед смертью.
- Кретин! Дай сюда одежду! - Лайла не очень то подбирала слова для новообразовавшегося жениха-хавера. Димка вопросительно поднял брови и всю свою голову в сторону старшего смены полицейских. Тот немного поморщился, но кивнул, благосклонно разрешая.
- Ладно, дай. И чтоб без фокусов и молча одевалась в своём углу! - Девушка оскалилась, но не посмела возразить полицейскому. Зато весь её гнев достался потом Димке, что подошёл поближе. Лайла шипела, как змея. Но тихо, чтоб дежурный не услышал.
Димка поймал брошенные дежурным ключики от наручников и двинулся к скамейке задержанных. Илона сотворила из себя саму грусть, печаль и зависть, наблюдая происходящую сцену непосредственного освобождения любимым любимой из кандалов.
- Как романтично! Ромэо выпускает на волю возлюбленную из застенков предрассудков! Джульетта - свирепствует! Почему она так долго ждала и мучилась?!- звякнула она собственными наручниками, наслаждаясь зрелищем. В отличие от Илоны 'нареченная' не скупилась на 'похвалу'. Лайле было вдвойне обидно, что из веригов, её невинную, освобождает именно тот, кто должен тут сидеть вместо неё за свои подвиги и вот в этих самых браслетах! То, что она самолично пролила помои на головы полицейских - в расчёт не бралось, забылось и не имело значения.
- Справишься солдатик? - осведомился шутер. Служивый бывшего служивого вмиг определит и озадачит. Пришлось жениху приблизиться к облику будущей смерти. Именно такое выражение лица, позы и мимики встретили Димкины зрачки. При сокращении дистанции с девушкой казалось, меньшее что произойдёт - глаза вырвет вместе с нервами. Поэтому Карабаш благоразумно вытянул руки на всю длину и на всякий случая отклонился назад - максимально удлиняя дистанцию между коготками Лайлы и собственным лицом. Наручники соскользнули быстро, но Лайла более беспокоилась о том, чтоб согреться, нежели о том, как бы побыстрее и больнее отомстить за чудовищное недоразумение обидчику.
- Идиот, куда пошёл? Сволочь? Стой на месте, гад! Пока я одеваюсь! Закрой меня. А то этот коп пялится - скоро на бедре дырку просверлит. Что ты ржёшь, мерзавец? Я из-за тебя тут чуть в лёд не превратилась! Дай кА я за тебя подержусь, - джинсы завернулись брючиной и застряли на одной ноге. Красавица опасно запрыгала на одной ножке, её развернуло в бок и повело прямо спиной на Димку. Со штанами натянутыми лишь на одну ногу и до одной горизонтальной средины вертикальной половины попки. И неплохой надо сказать! И вот эту самую задницу надо было удержать немедленно! И Карабаш, чисто инстинктивно, как игрок ловит мяч в баскетболе или вратарь защищает ворота от опасного удара - подхватил девчонку руками за бока на талии и легко приподнял, выравнивая вертикально над полом, и аккуратно опустил вниз. Брючина раскрутилась в воздухе, как по мановению волшебника. Джинсы тут же натянулись прикрыв шёлковые, блестящие трусики. Крепкие руки отпечаталась доброй, заботой и приятной теплотой на замерзшей коже. Однако чтобы заслужить прощение этого было мало и наоборот, случившаяся помощь разозлила девушку.
- А ну, руки - убери, омо(пидар голубой), - сначала замерла, а потом вжикнула молнией, подпрыгивая от ярости босая Лайла, еле сдерживаясь, чтоб не рявкнуть во всё горло, когда внешние обводы указательных пальцев парня чиркнули по краешкам девичьих приличных грудок прикрытых тонкой материей, в то время, как Димка убирал от талии свои ладони. Димыч боялся ещё более оскорбить девушку. И так влез женихом в её личную жизнь, косвенно был виноват в том, что Лайла оказалась в участке, и был должен Ширли вернуть подружку. Мысли о срочном приближении смерти под давлением внешних обстоятельтв, растаивали и улетучивались, отступая и оставляясь на завтра. Дело же в участке развивалось своим чередом.
- Пристегни-ка ей ручки снова в браслетики, - отреагировал и наказал за повышение голоса и нарушение условий освобождения дежурный, предоставляя Димке возможность укротить строптивую невесту за счёт заведения. Лайла только-то курточку успела накинуть. Карабаш даже оглянулся. Теперь точно убьёт же зараза сумасшедшая! Как потом телефон у Ширли отобрать? Парень осторожно протянул раскрытые кандалы двадцать первого века в сторону "нареченой" красавицы.
- Это что, медина коммунистим вэ фашистим(Это что, страна коммунистов и фашистов)? - сквозь зубы покорилась и не сдержалась Лайла от коммента, снова протягивая сведённые вместе руки своему главному обидчику. Аж глазки наполнились слёзками. Такая она беззащитная показалась Димке, что захотелось её обнять, прикрыть и оборонить от напастей. Дежурный имел другое мнение.
- Ничего с тобой не станется. Оделась уже. А носки и кроссовки и так натянешь и завяжешь! А то - прыткая больно! Так спокойнее! Защелкивай! - приказал он колеблющемуся Димке, - а то сам так зажму, что мало не покажется, - пригрозил хитрой карой полицейский. Да если зажать сильно вторый половинки наручников, то зубцы намертво держат затянутые до упора кольца стали, вокруг запястья. Кровь не поступает в полном объёме к ладоням. Кисти рук потом в течении получаса немеют, до невыносимой боли. Вроде и не пытка, а наказание ещё то. И Димке сие было ведомо. Поэтому аккуратно прижал чуть, так чтоб между сталью и кожей оставалось свободной пространство. Лучше уж он чем недовольный коп. Лайле же это дело ещё более не понравилось.
- Палач, холуй, салдафон, - выдохнула она и плюнула на Димкины кроссовки, совершенно забыв поблагодарить за теплые вещи и заботу. Дежурный только усмехнулся ловя ключи брошенные Димкой в руку. Димка вздохнул терпеливо и махнул обеими руками как крыльями. Мол ну что поделать - люблю, терплю, виноват. Симпатии присутствующих почему-то перешли на сторону Карабаша. На Лайлу глядели с осуждением. Пацан за неё сам в тюрьму пришёл садиться, а она цаца кобенится как ростовщик перед выдачей ссуды.
Илона зашевелилась в переживаниях, хотела уж напомнить о своих потребностях...Но. Из уходящего внутрь из холла участка коридорчика вышла молодая женщина с недовольным выражением лица, абсолютно мокрыми волосами в причёске и полотенцем в руках. Джинсы, футболка и изящные босоножки, совершенно не сочетались с полицейской кобурой с пистолетом на поясе и спортивной фигуркой. Такой бы гимнастикой заниматься, детишек рожать или учить в школе, а не порядок охранять в городе ночью. Старший дежурный офицер тут же оживился и призывно махнул рукой.
- Хелена. Погоди! Выведи Илону в туалет перед уходом? Она нас уже достала своими просьбами! Ты ж знаешь, какая она стерва!
- Ма питом? С чего вдруг? А эта вертихвостка с ведром, почему без наручников? - ткнула руки в боки Хелена и угрожающе двинулась в сторону Лайлы и указала в её сторону рукой.
- Хелена, за ней жених приехал. Это из-за него она тебе на голову ведро уронила, - попытался смягчить ситуацию старший по смене.
- А вот шиш ей в кактусе! Пускай штраф платит, извиняется и в суде объяснит, почему на меня помои с дерьмом вылились! - Хелена тоже требовала справедливого наказания виновной!
- Ладно, Хелен мы с ней разберёмся и никуда не отпускаем. Она своё получит! Ты пока Илону выведи!
- Да вижу, как вы эту террористку уже отстегнули от стула. Ладно, свожу и домой! Но, чтоб она - по полной получила!
- Само собой Хелена, - живо пообещал дежурный. И так было понятно - штраф, залог, максимум домашний арест и под конец условный срок, - Давай веди её, - указал он на Илону.
- Пшла! - махнула рукой полисменша и поправила сползший по бедру пояс с пистолетом, кобурой и запасными обоймами. Илона уж и не хотела уходить события разворачивались стремительно, но против природы не попрёшь! И пришлось быстро процокать мимо Хелены в коридорчик к желанному туалету.
Пока суть да дело, то Лайла натянула на себя, носочки, кроссовки и завязывала шнурки у ног Димки. Рядом стояли домашние тапки со смешной и пушистой мордой котяры на носке каждого. Дверь в участок, после появления Карабаша с вещами закрылась автоматически на магнитный замок, что открывался нажатием кнопки с пульта дежурного. И гостю участка для того чтоб сообщить о прибытии надо было придавить кнопку на интеркоме снаружи. Что и произошло. Дежурный, прежде чем открыть дверь, посмотрел, мол, кого там черт принёс? Стеклянные двери давали прекрасную возможность отлично видеть происходящее снаружи днём. Но в сумерках утра свет ламп причудливо отражался на стекле как раз на уровне головы стоящего за дверями просителя.
За стеклом маячили две фигуры. Первая солидная, в застёгнутом на все пуговицы костюме, белой рубашке со сбитым в сторону галстуком в основании шеи и ... домашних тапочках с опушкой по краям кожаной, дорогой обуви с витиеватым рисунком отверстий для вентиляции ступней своего босса. Вместо головы - пятно отражения в стекле ламп дневного света. Второй посетитель скромно вырисовывался из-за правого края фигуры начальника, с портфелем в руке. Был гораздо тощее, не причёсанный, и с не застёгнутыми рукавами рубашки, торчащими краями вразнобой из-под рукавов распахнутого в суматохе утра пиджака. Пользуясь моментом помощник протирал наспех, запотевшие в утренней свежести стёкла очков, щурился и суетился.
Лица второго также было невозможно разобрать, но на ногах его в отличие от первого в очереди к двери были туфли, одетые, как потом выяснилось, прямо на босую ступню. Народ в холле (Димка и Лайла), успокоенный убытием в туалет Хелены и Илоны, без интереса глянул в сторону входа. Дежурный кивнул помощнику. Тот нажал на кнопку. Замок прогудел приглашая. И оба ранних посетителя зашли внутрь, давая разглядеть собственные лица, тапочки, отсутствие носков на ногах и разбуженную по тревоге солидность своего могущества.
- Боже упаси, - узнал, и подумал про себя начальник дежурной части, - За что? В конце смены! Это триндец! Вот бы с ним сфотографироваться! Здесь, в холле! - совсем безбашенно помечтал он. Помощник был более скромен в мыслях.
- Вау! Вот это да! Надо будет запись с камер наблюдения съевреиздить и в ютуб пхнуть! Попал шеф под раздачу. Млин, как бы самому чего не отчебучить! Камеры же всё записывают! - и привстал со своего места, чтоб разглядеть лучше все подробности. Ведь наверняк запись заберут себе начальники. Димка не узнал вошедшего, ибо редко почитывал периодические газеты и смотрел по телеку информационные программы, больше музыку слушал. А вот Лайла в своем приседе, занятая шнурками и в наручниках, отреагировала неожиданно резво и удивлённо. И главное: коротко и ёмко.
