Вдали захлопало. Над головой начал сгущаться свист.
- Ложи-ись! - заорал кто-то.
Команда была излишней - новичков тут не было. Все и так мгновенно попадали на землю, расползаясь в поисках хоть самых маленьких укрытий. Да где их тут найдёшь, в чистом поле да в мёрзлой земле! Оставалось уповать только на судьбу да на везение. Нет ничего хуже взрыва мины в чистом поле. Нет, есть. Взрыв 122-мм снаряда. Если о сравнимых калибрах говорить. А так-то, конечно, заряд от "Мсты" посильнее будет заряда от Д-30. И "Фауста" Гёте в придачу...
Повезло: разрывы легли сравнительно кучно - для миномёта, - но далеко, в 100 - 150 метрах впереди. Хотя, в общем-то, мина в 120-мм тоже разлёт осколков даёт мама, не горюй.
И вот что тут делать, лихорадочно думал Алексей, увлечённо бодая каской неподатливую мёрзлую землю. Рвануть бы вперёд - наверняка вражина сейчас подкручивает свои прицелы, чтобы уж точно накрыть цепочку разведчиков. А ну как враг на это и рассчитывает? Тогда он, командир, сам заведёт своих людей под огонь. Но и лежать вот так - тоже не выход. На чистом подносе поля они для противника - вроде прижавшихся к полу тараканов, когда включается свет на кухне. Только без возможности, как у тех, прыснуть немедленно по сторонам - и в щель. Щелей тут нет.
Но можно рвануть в сторону. А лучше - вперёд и в сторону.
- Взвод! - крикнул он яростно, дождавшись паузы в серии взрывов. - Пятьдесят метров на два часа, бегом - марш!
Рванули, кажется, все. Значит, никого не задело. Очень хорошо!
Снова нарастающий свист. Отлично! Взрывы поднялись как раз там, где взвод лежал только что. Теперь ещё рывок! Нет, не налево, куда логическое заключение заставит командира вражеского миномётного расчёта перемещать угол поворота "Саней". Нет, вправо. И сейчас, едва стихла дробь падающих на землю кусков мёрзлой почвы, -
- Сто метров, направление на час - бегом марш!
Двадцать секунд бега. Много, блин, поторопился! Слишком хочется поскорее до зелёнки добраться! Полста метров надо было скомандовать! Две серии они отстреляли, сейчас третью положат... куда? Туда, куда логика и тактические наставления вели? Или в том направлении, куда, как они видят, бегут разведчики? Не угадать...
Блин, ну, сука, что ж так неудачно попали-то! Немного осталось до посадок! И как их только увидели? Серо-сиреневая мгла вокруг, которая бывает зимним утром, когда поднимаешься ещё в темноте и идёшь под неясно светлеющим варевом низкой облачности. Пользуешься тем, что тебе хоть что-то видно, а ты для внешнего наблюдателя ещё неразличим среди других мглистых сгустков у земли. Но тут они, собаки, как-то различили. Тепловизоры у них, что ли? Да ну, нафиг...
К Дебалю всех вела простая логика событий. Смерть Ирки войны не изменила и не могла, конечно, отменить. Она лишь поселила непроходящую боль внутри. Возможно, это называется - в душе. Но так ли это на самом деле, Алексей судить не брался. Ибо душа также жила далеко не только этой болью, а и всем окружающим. Потому как Буран оставался солдатом, бойцом Луганского корпуса, офицером и командиром - и душе его полно было обычных служебных и бытовых забот. С подчинёнными, с начальниками, с общей обстановкой. Со следователями. Прокурорскими. С которыми, кстати, была у него беседа сразу на следующий день после похорон Ирки.
Правда, разговор с ними особо не запомнился. Вернее, не так: в памяти остался, но никаких запомнившихся эмоций не вызвал. Может, потому, что Кравченко был ещё заторможен - опрос его следователями происходил буквально на следующий день после похорон Ирки, когда Алексей всё же напился на поминках.
Нет, ничего плохого, как рассказал потом Юрка, он не сотворил. Просто сидел, молчал, а из глаз текли слёзы. По совершенно неподвижному лицу. Потом встал, отдал Злому пистолет и вышел. Когда пошли за ним, увидели стоящим на лестнице перед дыркой в пролёте, оставленной обстрелом в августе. Стоял и внимательно смотрел вниз. Испугавшуюся за него Настю, которая попыталась оттащить его, погладил по голове, потом отставил от себя, аккуратно обошёл дырку и спустился во двор. И ни на какие призывы вернуться, ни на какие слова не реагировал. Потом так же молча поднялся, забрал у Юрки пистолет, сел за стол и продолжил своё молчание. Правда, больше уже не пил. И не плакал.
Этого Алексей ничего не помнил. Неужто застрелиться хотел? Нет, нельзя ему! Не имеет права. По земле ещё ходят двое из убийц отца. И не просто ходят - а убивают дальше. Им надо даже не отомстить - это само собой, - их надо остановить. Как взбесившихся псов. Как чумные вирусы. Как наши остановили фашистов в сорок пятом году: физически уничтожили такое число носителей заразы, что остаток немцев зарёкся на будущее даже думать о нацизме.
Наверное, это ощущение недовершённой мести и заставило отдать Юрке оружие в минуту слабости. Жалко, что в памяти ничего не осталось. Интересно было бы заглянуть в роение тараканов в тогдашнем пьяном мозгу. О чём думал, интересно, стоя над дыркой в лестнице? Чтобы вниз прыгнуть? Да вряд ли. Там ведь и невысоко - между вторым и третьим этажом пролёт развороченный, по краешку которого приходилось подниматься жильцам дома. Не убился бы. Да и не мог он хотеть именно так убиться. При наличии-то оружия умирать не годным для офицера способом?
Впрочем, у этого стёртого из головы эпизода оказалось одно полезное следствие. Мысли о собственной вине в смерти Ирки как-то ушли из мозга и перестали мешать жить. Правда, они переселились из головы в сердце, и душа продолжала саднить, словно протащенная голяком по асфальту. Но это было даже хорошо - это вызывало ощущение, что Иришка не там лежит, не на Острой могиле под землёй, а поселилась внутри него...
В общем, в комендатуру - не в прокуратуру! тут Ворон на своём настоял - Алексей Кравченко явился в лучших канонах русского офицерства: "до синевы выбрит и слегка пьян". Вернее, не пьян - грехом считал с утра похмеляться. Просто "догуливал" ещё на вчерашнем замесе.
Но зато уже не был той размазнёй, которой провёл крайние три дня, а был собран, решителен и несколько зол. Не на следователей, конечно. Даже не на Лысого. Уже не на Лысого. Он - падла, но исполнитель. И не на Молодченко - тот вообще уже труп. По поводу этого подлинного автора убийства Ирки Митридат очень веско поклялся Иркиной матери и Алексею, что "айдаровский" идеолог-каратель ни при каких условиях из подвала МГБ не выйдет. Вот только все показания, какие возможно, даст, протоколы подпишет, - и он, Михаил Коренев, лично приложит все усилия, чтобы тот был ликвидирован.
Это он сразу после похорон сказал - трезво и ледяно. И добавил - потом, наедине, в машине, - что в "вонючке" вчерашней подробно изложил показания гада о подставе главным редактором РТА собственного корреспондента. Которая и привела в конечном итоге к неприятному инциденту с московскими писателями. И - главное! - сказал, что в ответной шифровке имперский ЦК, осознавший ошибку с вывозом Надежды Мавченко в Россию, дал понять, что не заинтересован больше в получении ни одного из "айдаровцев" вообще. Лишний гемор, мол.
А раз Москве Молодченко не нужен, то участь его остаётся в руках МГБ. Потому как даже если прокуратура захочет его себе забрать - что вряд ли, ибо он проходит чисто по госбезопасности, а не по простой уголовке, - то лично он, Митридат, падлу живой не выпустит. И руководство его поймёт, а война спишет.
Нет, Алексей был зол теперь вообще на врага. К солдатикам из ВСУ он по-прежнему испытывал что-то вроде сочувствия. Как и большинство ополченцев. И без крайней необходимости убивать их не хотел. Ну, кроме, разве что, артиллеристов, паливших по мирняку из тяжёлых стволов. Но эти для всех бойцов корпуса были кровными врагами.
А вот к нацистским добровольцам злость только усилилась. На их счету появилась ещё одна дорогая ему лично жертва, и это окончательно переводило их для Бурана в разряд только и исключительно целей. Причём не просто целей, а - злобных "чужих", которых нужно пристрелить немедленно. Чтобы они не успели подселиться в людей, как на той станции в Антарктиде в американском кино. Читал не раз, что в войну эсэсовцев в плен не брали, а если те и попадались, то их расстреливали тут же, у дороги, не доводя до лагеря. И правильно делали! А эти, из "Айдара" и прочих. - те же эсэсовцы. Ибо как только сказал ты: "Нация превыше всего!" - всё, амба, из числа людей ты вышел. И стал тварью инфернальной, сожравшей изнутри человека, который когда-то в этом теле был...
А следователи что ж - следователи были корректны. Двое. Молодые парни. Без предубеждений и даже с некоторой предупредительностью. Видать, знали о нынешних обстоятельствах.
Задавали вопросы. Как познакомились с Бедновым Александром Александровичем. Ещё в Москве, читал о нём. Ни Ященко, ни тем более Юрку поминать не следовало. Ранее знаком не был, естественно.
Почему к нему пришёл? Да естественно. Не к казакам же! Про батальон "Заря" в Москве тогда ещё не знал никто. Из публики, имеется в виду. А Бледнов - почти свой: офицер спецназа МВД, командир роты, занимался силовыми захватами и обезвреживанием преступников. С подготовкой Кравченко - самое то.
Где брали оружие? Странный вопрос, не находите? Нет? Тогда не знаю. Мне лично выдали. Кто выдал? Уже не помню. Кажется, сам Бледнов. Под роспись, по ведомости, против данных офицерской книжки. Винторез знаменитый? Не поверите - нашёл! Осматривал места боёв под Изварино - интересно же! - и в канаве прямо, присыпанный - лежит! Повезло, конечно, я же удачливый. Оформил всё у Бледнова, честь по чести, была запись. На её основании вот и в корпусе оружие в ведомость внесли. А вообще подобные вопросы граничат со служебной тайной, и не вижу, чтобы они имели отношение к делу.
Самому вспомнилось, как Сан Саныч тогда, за три недели до гибели, благостный, расслабленный, рассказывал под расползшиеся пельмени, как начинал с двумя "Сайгами", шестью автоматами и одним пулемётом на 12 человек своей первой команды.. Как первый гранатомёт только через месяц добыли. В бою. Как раскопали Луганском тепловозостроительном заводе свою первую боевую машину - амфибию ПТС-2. Древнюю, как дерьмо мамонта, здо-оровую, но вполне манёвренную. Алексей её видел ещё летом, а куда она потом делась - хрен знает. Сан Саныч не рассказывал. Скорее всего, сам не знал - он же за всё время, даже когда возле завода, на Камброде замесы были с украми, досборку этих машин организовал и курировал. Двенадцать аппаратов собрали!
Где воевал Алексея тоже спросили. Отчего так часто перемещался? Так сама ГБР "Бэтман" постоянно перемещалась. Тогда, в августе ведь половину периметра вокруг Луганска держали. Да и откомандировывал Сан Саныч группы постоянно по просьбе руководства республики.
Да, его, капитана Кравченко, Бледнов вскоре выдвинул на должность руководителя разведподразделения с совмещением должности инструктора по боевой подготовке. Да, подготовка велась по-настоящему: диверсионно-разведывательная, разведывательно-штурмовая, артнаблюдателей и корректировщиков и так далее. Потому как не банда была у Сан Саныча, а вполне по уставу организованная войсковая часть.
Да, поэтому, в частности, капитан Кравченко не знал про то, что делалось в других, особенно тыловых службах группы Бэтмена. Вы что, товарищи, не знаете, как оно в армии? Есть области ответственности, и в чужую ты никогда не лезешь. Питанием, обмундированием, боеприпасами обеспечивали - с этим было налажено, надо отдать долг тем, кто ведал тылом. Денежного довольствия не было. Несколько месяцев, до осени - точно. Ребята рассказывали. Сам Кравченко не получал ни разу. А в октябре перевёлся в корпус, так что только со слов знает, что дальше это дело наладилось.
Опять параллельно вспомнились слова Сан Саныча, что бойцы, которые пять месяцев воевали без копейки, без какой-либо материальной мотивации - это золотой фонд русского мира.
Пафосно, но верно. Сказал бы только - империи. Что есть русский мир - разъяснять надо, ибо всё же элементом национализма от этого понятия тянет. Но в принципе верно. Практически все, кого знал Алексей, пришли и приехали на эту войну не за деньги и тем более не за награды, которых у республики, почитай, и нет. Это вон Донецк наделал и Георгиевских крестов, и орденов, и звёзд Героя - а тут всё скромненько. Один орден да две медали. Нет, люди приходили и воевали - и умирали, как ни горько. - просто за то, чтобы не пропустить нацизм дальше в тот самый Русский мир, который всё равно есть, каким бы эфемерным он ни казался. Раз столько людей, как вон тот же бесхитростный Еланчик, просто не смогли усидеть дома рядом с жёнами и детьми и добровольно пошли в огонь, - значит не эфемерность их вела, а чёткое осознание долга своего, что на совести лёг. А вот перед чем - вот это пускай идеологи и журналисты придумают. Или вон те же писатели, которых нацики айдаровские выкрасть пытались...
Приказывал ли Бледнов уничтожать ДРГ противника, как они определялись, как их отличали от простых мирных граждан? Тоже странный вопрос. По наличию оружия. Что с ними делали? Задерживали. Если сопротивлялись, уничтожали. А что, на войне иначе должно быть? А, вы в городе имеете в виду. Вот тут не скажу - я город не патрулировал, меня на фронте вечно применяли.
Подвалы? Знал, конечно. Про них все знали. Тогда у всех серьёзных подразделений ополчения были подвалы. И я бы сказал так: именно благодаря вот такой гибкой, если хотите, народной форме правосудия в Луганске удалось удержать ситуацию от падения в криминальную вакханалию. Рухнула официальная законность, но её стали поддерживать само ополченцы...
Заметил предостерегающий взгляд Томича. Понятно: как раз перед встречей с прокурорскими тот рассказал, что Рауф лично поехал лично к Сонному с довольно серьёзными обвинениями, среди которых как раз подобная самодеятельная законность. Нет, ну то, что под нею понимается у казачков, все знают, но так нельзя сравнивать!
Причём тут - "подменяли закон"? Не было закона, я считаю. Как в отсутствие власти народ вырабатывает свои формы управления, так и в отсутствие закона - свои принципы законности. Это в основе общества лежит человеческого. Отменилась украинская власть. С ней ушёл и украинский закон. Но человеческое общество осталось - и предпочло закон беззаконию. Но общество же само по себе - абстракция. Общество - это люди. А среди людей есть лидеры, которые и берут на себя воплощение воли общества, как они её понимают. Неправильно понимают - общество так или иначе этих лидеров смещает, выдвигает других. В данном случае луганское общество согласилось с правосудием ополчения, знало про подвалы и в целом соглашалось с такой формой законности. И благодаря этому криминал в республике как поднялся, так и опустился. Ибо поднялся, понюхал, чем пахнет обстановка и предпочёл вообще к земле прижаться.
Ребята, да не подводите вы меня к этому! Я - солдат. Я был на фронте, я про всякую конкретику в тылу, в этих "личных охранах" ничего не знал и знать не мог. Просто не пересекались с ними фронтовики. Разве что когда у Сан Саныча на каком совещании, да и то редко. Потому как штаб Сан Саныча тоже боевой был, дела тыловые его не касались. Ну, только в той мере, в какой требовал снабжения бойцов.
Да, с Яношем пару раз пересекался. Но близко не знал. Знал, что тот был одним из первых двенадцати, с кем начинал Сан Саныч. И он ему доверял. И Янош в качестве начвеща был вполне на месте. А деталей я опять не знаю. Да, думаю, и Сан Саныч не знал всего. Он или доверял людям, или нет.
Да, с Лариокой были конфликты. Нет, про её дела не знаю. Просто стерва-баба, которая начала вести себя с бойцами как барынька. Пользовалась близостью к "телу". Финансы? Нет не знаю. Показания есть, что ругался с ней по этому поводу? Не отрицаю. С ней все по этому поводу ругались. Но ругаться из-за задержек и знать конкретику - это разные вещи. К тому же лично я особо и не успел с нею в эту тему углубиться, ибо вскоре плюнул и ушёл. Одна из причин - именно из-за неё. Презираю бар, особенно стервозных барынек.
И вот таким образом - от идеологии и боевых действий до попыток вытащить из него что-то по поводу злоупотреблений Бэтменовского окружения - тягомотились часа полтора. От напряжённого размышления даже остатки хмеля выветрились. Но вроде бы отбился. И чтобы спрятаться от подступившей было наждачной пустоты, ушёл в службу. Или, вернее, в войну.
В тот день как раз очистили эту проклятую Новотошковку, а ребята Головного подошли к Санжаровке. Ещё не знали, какую роль она сыграет в дальнейшем и какую роль сыграют казачки Головного во время её штурма. Радовало само продвижение.
Впрочем, о наступлении по-прежнему не было речи, всё ограничивалось локальными наступательными операциями... вот только масштаб и объём их нарастал. Причём как-то сам собой. Как в той же Новотошковке. Вроде отбили. Потом укры подтянули резервы и снова её забрали. Потом наши опять в неё вошли, зацепились за окраину. Потом укры снова подтянули помощь. И так далее. Есть продвижение, есть нарастание объёма боевых действий, а вот долгожданного очищающего наступления - нет.
И вообще всё очень походило на то, что командование корпуса, так и не дожавшее Головного на предмет вливания в корпус на условиях командования, даёт ему теперь право и возможность наиграться в самостоятельное наступление. А что - отчасти грамотно. Вроде проверки боем. Вот только при всём уважении к добровольцам Головного и к нему самому - получается слабовато. Вот точно как у стариков, из-за нежелания избавляться от которых у него и идёт это перепихивание с руководством - военным и гражданским. Ну не может быть по уставу начарта в 65 лет! Да, пусть опытный. Да, пусть мастер. Да, пусть с первых дней в ополчении. Но в регулярной армии таким служить уже не положено!
А Головной, соответственно, не понимал, отчего он должен избавляться от прекрасного начарта ради каких-то формальных соответствий установлениям, да к тому же российским. У низ что тут - не новая армия новой республики создаётся? Да такие старики её основой должны быть!
Алексей в глубине души был согласен, скорее, с Головным. Даже из чисто практических соображений: корпус не в той находится позиции ещё, чтобы пренебрегать добровольцами вообще, а уж пусть и пожилыми, но хорошими воинами - в частности. Может, ещё начать призыв пацанов 18-летних?
Но вот сейчас, вникая в сводки, понимал, почему армия должна быть в основе молодой. Как там у Цоя? - война дело молодых! Потому как вот видно военному человеку, что бригада Головного воюет именно по-стариковски: осторожно, с подстраховкой, избегая потерь - но от этого вяло и, как бы это сказать... Некрепко, что ли. То есть оказывают эти наверняка хорошие, опытные и достойные старики - некое стариковское же... Пожилым духом пропитаны действия бригады, вот что! Это даже не традиционная нестойкость казачков. Те нестойки, но удалы. А тут именно удальства и нет. Есть опыт, но нет решительности. Мало потерь, но мало и результатов.
Впрочем, зато вдоль Бахмутки очень эффективная артиллерийская работа идёт. Возможно, тот же начарт опытный старается. И действительно опасные бронегруппы противника, которыми тот купирует продвижения ополченцев там и сям, становятся куда более осмотрительными, а значит - менее энергичными, то есть и менее опасными.
Диалектика войны, чёрт бы её побрал...
* * *
По улице тянулись два ряда одноэтажных домов. Большинство разбито, щерятся в мир неряшливыми дырами в стенах. По дворам валяются куски металла и шифера. Дерево, перебитое, словно нога, ветки лежат на земле большой метлой. Фонарные столбы с обвисшими волосами проводов...
Где-то лает собака. Почему-то лает, а не воет, как должна бы. Должна? Чёрт её знает, как тут положено собакам в эпицентре боя. Самому завыть хочется. Еланец лежит там, сзади, и некому его даже в тыл вынести.
Шершавый воздух пропускает снаряд. Бухает сильно сзади, безопасно. Ещё одни - куда-то влево. Пристреливаются? Или по площадям кладут?
Тела лежат в одном месте, у крайнего к железке дома. Прикрыты домоткаными половиками. Судя по тому, что видно, - гражданские. Кто о них так позаботился? И странно: дом целый, а тела лежат. Притащил кто-то? Укрыл заботливо. Странно. Впрочем, неважно. По крайней мере, сейчас. Сейчас надо тихо прокрасться вперёд.
Горит "Газель", уткнувшись лбом в забор. Словно хотела спрятаться и поплакать.
Кто-то внутри. Так-то трупов не видно, но характерный запах говорит, что люди выбраться не успели. Или были убиты сразу, а теперь горят. Тошненький запах. Как всегда от горящего человека.
Чья машина, тоже неизвестно. Укропская, должно быть, откуда тут другой взяться. Хотя, может, и беженская. Собрались люди убраться из попавшего между молотом и наковальней города, а оно вон как обернулось. И тоже - некогда разбираться, да и ни к чему. Главное - цель. Административная пятиэтажка. Их личный, персональный рейхстаг в этом городе.
А та колонна горела не так. Которую они выследили с группой Куляба и накрыли, вызвал арту. Эта "газелька" горит, будто плачет - как ни малосочетаемы понятия слёзы и огонь. Тогдашние машины горели, как подожжённые тараканы. Если бы тараканов удалось как-нибудь поджечь. Деятельно горели машинки, пытаясь расползаться и застывая, лишь когда их дополнительно накрывала невидимая, но тяжёлая плеть пулемётного свинца.
Когда это было? Да, через день после похорон Ирки. Когда поговорили с прокурорскими, и Алексей спрятался в службу, как в норку. Нет, не от прокурорских. Много чести! От Насти. Нет, это подло. От себя. Стал жечь гаденький, но неостановимый стыд за Светку, за семью. За то, что здесь, на войне, совсем оторвался от дома, от родной жены. Ведь любил же он её тоже! Вот именно что - "тоже"! Чёрт, это же надо было так всё запутать и замесить! Погибла женщина, которую никогда особо не любил, но которая оказалась безнадёжно дорога после смерти. Никогда она не казалась большим, нежели просто военно-полевая подруга. Нет, со своими чувствами, конечно, - не собачки всё ж, и не киски. Со своими обязательствами, дружбой, участием. Но - даже не приключение. Взаимовыгодная связь - так, что ли? Да нет, тоже подленько. Дружба, так всё же точнее. Просто дружба между взрослыми мужчиной и женщиной. В которую постель входит так же органично, как пиво, банька и рыбалка мжеду друзьями-мужчинами. Особенно, если жена не под боком, а где-то в другом мире и в другой жизни.
Надо бы съездить, что ли, домой. Ни разу ведь не был, как зашёл сюда, на Донбасс. Ребята вон ездили, некоторые. Ладно, вот эту войну закончим, затишье будет будет или победа - или затишье после победы, - надо будет отпроситься на недельки две.
А теперь вот с Настей что-то надо решать. Надо ли? С ней вот наоборот - никакой постельной дружбы. Только утихомиривание той тяги, что влечёт к ней с слепой, нерассуждающей силой. Любовь? А Светка? А семья?
И ведь Настя будет теперь в нём принимать участие! Ирина завещала! И теперь что, будет так, что Ирка с ними в постели тоже будет? А ведь будет! Наверное, справедливо так... но стыдно перед той же Иркой! Она ведь теперь там, по ту сторону, знает уже всё. Может, оттого и ушла, что узнала как-то? Кто его знает, что там с душою делается, когда она на грани между жизнью и смертью трепещет? Вот так отлетела на минуточку, увидела всё, дотоле скрытое, что меж ними с Настей произошло, - да и решила не возвращаться. От обиды или из благородства - какая теперь разница? Ушла, решила не мешать. А частично осталась. Разделилась как бы. Вот и сидит сейчас в его, Алексея душе, свернулась котёночком, лапки под себя подогнув... И стыдно перед нею!
А делать что? А сделать уже ничего нельзя. Только окунуться с головою в войну, чтобы заполнила всего, не давая времени и места для этого дурацкого самоанализа. Которого на деле и нет. Не анализирует он себя. А просто чувствует так. И от чувств этих и хочется убежать на такую простую и понятную войну.
И убежал. В тот же вечер. Те более что наступил тот срок, когда, по показаниям Молодченко, должна была перемещаться в Дебальцевский карман колонна "Айдара"...
Злость на нацистах Буран начал срывать вдумчиво. Очень тщательно продумал план выхода, повертел его туда-сюда сначала с Кулябом, присоединённым к нему со своей группой, затем с командиром и начштаба, съездил в бригаду договориться о взаимодействии с артиллерией. Там его беззлобно обозвали "сукой" - знали уже про крайний выход и попеняли, что рано свалил к Персу, лишив бригаду наград и благодарностей за успех. Но по факту говорили уважительно и взаимодействие согласовали влёт. А что - если всё срастётся, то возможность и им присоединиться к плюшкам становится реальностью.
Затем - на склад вооружения, затарились снарядами для фугасов - по чеченскому образцу - и минами. Взяли два "Печенега", одну "Аглень", по РПГшке на каждое звено, обычных " семёрочек". Наложили лапу на ряд полезных технических штучек. Как обычно, пришлось полаяться - от перестановки частей и даже войн прапорщики не меняются. Но снова довольно легко. Всё же хоть и без подробностей, но народ знал про успешный крайний выход и лаялся довольно поверхностно, для порядка.
В общем, подготовились неплохо. Опасения у Алексея были относительно Куляба с ребятами - всё ж "физичка" - это одно, а на выход вместе они идут впервые. Однако Злой, проведший за время организационной беготни командира тренировку по слаживанию, заверил его, что ребята нормальные, умелые, а Куляб - парнишка хоть и нахальный, но с фантазией. К тому же направленной в нужную сторону.
Что заставило карателей подвигать свою колонну так близко к фронту, было не очень понятно. Нет, то есть понятно, что они присоединяли своё воинство из Трёхизбенки к основным силам, вышедшим из Старобельска. И Алексей про этот план "Айдара" знал из показаний Молодченко. Но лично он бы сформировал тут, в Трёхизбенке отдельную колонну и отправил к основной, которую повёл бы по дороге Новоайдар - Северодонецк черер Новоахтырку. Впрочем, решения укропов часто отдавали сказочной загадочностью, а тут ведь и вовсе речь шла о самостийниках. Возможно, ВСУ просто не согласовали им маршрут, и они попёрлись по самому короткому пути.
Ладно, будут пленные - узнаем. Вернее, пленных не будет. Узнаем у временно ещё ходящих трупов...
Переправились хорошо, удачно, тихо. Несмотря на очень даже чувствительный тащимый на себе вес. Пробежались. Удачно проскользнули мимо Кряковки, сховались в зелёнке. На сей раз Бурану никто не мешал устраивать засаду так, как считал нужным. Но засада должна была быть специфическая, с упором на артиллерию с той стороны Донца. А их дело - наблюдательное да корректировочное. Ну, может, командиров выхватить в неразберихе для скрадывания и быстрого допроса. Но это как фишка ляжет...
Очень вдохновляюще звучали данные радиоразведки. Полковник Саркисов по доброму расположению - и, как там в кино говорили по-одесски, "в память к твоим золотым рукам" - распорядился выделить им на обеспечение ту самую хитрую российскую аппаратурку. С её помощью вроде бы прояснилось, что вместе с колонной продвигается и командование "Айдара". По крайней мере, часть. Как всегда, полной гарантии по этим данным всё же не было, но создавалось такое впечатление, поведали радиоразведчики.
Алексея всё же кольнуло невольное сожаление, что рядом с оператором не будет опять сидеть Настя, "переводя" его указания на язык заботливой жены. Но эти мысли теперь нужно было гнать. Хватит всей этой рвущей сердце неразберихи. В Москве Светка ждёт.
Закопать фугасы успели ночью, по той же "чеченской" схеме. Вещь абсолютно убойная - если, правда, перед колонной не идут сапёры, которые уж такую массу металла и взрывчатки "примут" на раз. Но была вполне обоснованная надежда, что укры, да ещё к тому же вся это бандеро-анархия "айдаровская", столь предусмотрительными не будут. Чечню они не проходили точно...
Сами отодвинулись подальше - когда прилетит своя РСЗО, она разбираться не будет, где свой, где чужой. Прикопались, накрылись ковриками и частью штатными, а частью самодельными, из фольги и полиэтиленовых пакетов склеенными накидками. Штатных был минимум, к сожалению. И те, что были, - опять-таки благодаря полковнику.
Полезные тут холмики, хоть и повыше быть им не помешало бы. Но всё же позицию для наблюдателя-корректировщика даёт. Слабенькую, но даёт. Будем надеяться, что прикопанную и завёрнутую в два коврика тушку в ИМК враг не заметит.
Вспомнилась книжка этого писателя, да, Доброва. Как он там тщательно и со знанием дела описывал устроение засады повстанцами. Чувствует опыт. Нет, наука с тех пор шагнула вперёд, конечно, и уже можно не рыть себе тех схронов, которые он описал. Хотя, с другой стороны, схрон лишним тоже никогда не бывает. Просто если вот как сейчас, на скорую руку ныкаешься, то приходится и индивидуальным маскировочным комплектом обходиться...
Нет, ну какова сила предвидения у мужика! Вот она, бывшая Украина, ныне расколотая на Донбасс, центральную часть и захидняков драных. Вот они, повстанцы, поджидающие колонну врага по гражданской войне. Вот она, гражданская война во весь рост, когда сейчас им, русским парням, придётся убивать русских же парней. Только настолько отравленных нацизмом, что стали карателями своих же русских людей. И украинских. Но то без разницы - русские же имеются в виду не по национальности, а по принадлежности к культуре. К цивилизации, можно сказать. А проще - к империи. Большой империи всех, какой она была во времена Советского Союза. И без разницы было, кто кем себя считал - украинцем, русским или нганасаном...
Эх, писатель Добров! Гений ты, но как хорошо было бы, если бы ты тогда ошибся в предвидении этой гражданской войны!
Размышления не мешали Алексею внимательно вглядываться и вслушиваться в серый утренний сумрак. В принципе, довольно светло уже. Похоже, день обещал быть солнечным. Хорошо, что не очень холодно. Градуса три, наверное, минуса. Как раз грунтовки подсушило, да всю ту грязь, что налипла на разбитые украинские шоссейки. Так что вот сейчас они, укропы, должны уже выйти из Трёхизбенки и катиться потихоньку сюда, в направлении на Попасную.
Надо же, только четыре дня назад они здесь, неподалёку, с контрабандистами встречались, - а будто год прошёл!
Наконец, показались. Сперва проехало два джипа. Разведкой, стало быть, не пренебрегли. Но засечь схоронившуюся в зелёнке профессиональную разведгруппу из окна машины - нет, нереально. Может, у беспилотника с супер-пуперской израильской аппаратурой и был бы шанс. Небольшой. Но откуда израильский беспилотник у "Айдара"?
Затем пошли густяком. Две "бэхи"-вторых - богато живут каратели! - спереди, за ними бэтр, дальше "мотолыга" тащит какой-то фургон - не на ходу, что ли? Дальше навалом бусики с джипами, три "шишиги" и два "захара" с прицепленными пушками, "таблетка" и в конце - ещё два бэтра с "Санями" на привязи. Блин, да сколько вас тут? - просквозил по спине холодок. Их двум группам со всем этим не справиться. Если арта подведёт, то сообразят укропы быстро, откуда у их приближающихся неприятностей ноги растут...
Впрочем, и на то есть ещё один хороший вопрос: да где вас всех хоронить-то?.. Популяемся от души...
Вот с фугасами не рассчитали. Слишком длинная колонная укропская оказалась. Потому тот, который для конца колонны был предназначен, не последнюю машину подорвал, как положено, а выгрыз серыми пороховыми зубами поношенную "шишигу" и "ЗиЛ". А оба БТР-80 - причём один вполне опасной украинской модификации с 30-мм пушкой - начали живёхонько маневрировать, выискивая цели. Чёрт! Накроет ли их теперь артою?
Зато первый фугас сработал штатно: с двух сторон будто бабка руками всплеснула. Только руки эти были серого цвета и с грязью. Через секунду принёсся мокротный кашель взрывов и зашевелила воздух поверху ударная волна. Четыреста метров - прекрасное расстояние, и ближе Буран подбираться и не собирался. И безопасно, и одним взглядом всю колонну окидываешь.
Он кинул в рацию поправку на то, чтобы арта накрыла хвост колонны, скомандовал "огонь" и с удовлетворением увидел, как - опять же безмолвно в первые полторы секунды - вокруг колонны встали лопухи разрывов. Ещё поправка: "Лево на сто" - следующие лопухи выросли среди джипов и "шишиг", из которых стали недружно высыпаться разнообразно - даже на таком расстоянии видно - обмундированные "айдаровцы".
Обе разведгруппы пока не стреляли. Собственно, и нечем - на 400 метров нет смысла зря расходовать патроны. Да и задача была другой: прежде всего скорректировать огонь артиллерии, а затем действовать по обстановке. Ну, можно отработать по тем, кто будет пытаться прорваться вперёд. Но без фанатизма. Алексей как раз вспомнил, как Тихон Ященко рассказывал, за что едва не получил Героя: как раз в момент наибольшего хаоса загасил расслабившихся "чехов", слишком близко оборудовавших свою огневую точку, и из их же пулемёта начал садить по боевикам. Несмотря на перебитую ногу. И тем, по сути, сорвал чеченам всю операцию, потому как обстрелянная колонна смогла собраться и дать отпор внезапному нападению. А тут уже "чехам" ничего не светило.
Учитывая это - и отданные командованием приказы - Буран и расположил свои две группы на безопасном удалении - и прежде всего от разлёта зарядов собственной артиллерии. Всем хорош боеприпас 9М55Ф, но где и когда конкретно отделится его головная часть, заранее мало кто зуб даст. А судя по звукам в небе, как раз сейчас эти ракетки и приближались...
И на дороге разверзся ад! Не сказать, что взрывы боеприпасов от "Смерча" так уж впечатляют. Если одиночные. Но когда их много и одновременно - это ад, и иного слова не найдёшь. Что там творится в душах укропов, попавших под удар, лучше даже не представлять. Технику проредили тоже сильно. В нескольких местах уже ввинчивался в воздух дым от разгорающихся грузовиков, весело трепетал огонь над одним из бэтров - всё же накрыли тот, с украинской пушкой. Те машины, что пока уцелели, начали по-тараканьи расползаться от дороги. Но шансы смыться тут не слишком велики - донбасская земля во время такой вот гнилой зимы проходимости техники, мягко говоря, не способствует.
А вот вперёд или назад попытаться прорваться - это можно. На этом строился и расчёт Бурана на бой. Спереди разместился Куляб с двумя звеньями, охватывающими голову колонны "палочкой над t", как адмирал Того эскадру Рожественского при Цусиме. Излюбленный приём Алексея. Естественно, как часть более общего расположения. Потому как на задах колонны засело звено Ведьмака - Злого, к которому в усиление Буран отправил двоих своих, оставшись только с Еланцем. Так что там тоже будет неплохая группа из пяти человек с "Печенегом" и РПГ. Вкупе с так же вооружёнными бойцами Куляба можно рассчитывать сильно проредить отходящего противника. Тот, конечно, быстро сообразит, что против него именно ДРГ всего с двумя пулемётами и пехотной стрелковкой, так что прорваться шанс у него будет.
Эх, как в жилу лёг бы сюда сейчас хотя бы "Утёс"! Точно всю технику бы тут и сожгли! Но куда там шляться по тылам противника с дурой в 25 кило весом, да ещё с треногой в 18! Хотелось, да, и Шрек брался даже один нести. Льстил себе, зараза. Но... Полноценный бой ведь и не задумывался. Речь шла только о корректировке артналёта. Вот и не рискнули. А теперь - досада. Потому как артиллерия явно не успевает, и две машинки практически вырвались в переднем направлении, а сзади формируется кулак под прикрытием уцелевшего бэтра. Какой-то вред им снаряды нанесли, конечно, но вот крайний залп лёг хорошо в сторону. Они очертенели там, что ли, артельщики? Я им тут куда указывал пулять?..
Вот тогда и раздались первые очереди "Печенега" от группы Куляба. Как из шланга полил, нахалёнок наглый! Один из джипов прямо затрясся, чуть ли не разваливаясь на части, грузовик тоже буквально воткнулся в землю. Картинку локального Армагеддона дополнили два красивых взрыва зарядов от РПГ. Один выстрел, правда, никуда не попал, зато другой качественно зажёг "метлу", которая как раз отцепилась от своего фургона и пыталась уйти вслед за "зилком".
В общем, финита ля - чего там? Комедией и на назовёшь. Трагедия? Смотря для кого. Для карателей - пожалуй. Ну, так и поделом вору и мука. А для нас... Сказать - радость? Так тоже нет. Удовлетворение - да, хорошая работа. Но радости нет. Всё же не бывает радости в уничтожении людей. Пусть даже и таких зверей, как айдаровские отморозки. Так что это, наверное, драма. Да, как будет драма по-итальянски?
Впрочем, драма ещё не кончилась. Уцелевшие машины и люди уже куда менее хаотично, нежели вначале, стали постепенно концентрироваться в заднем конце колонны. Хотя что значит концентрироваться? Просто поползли назад, вырываясь, в общем, поодиночке. Просто спереди им точно указали предел их движения, а вот сзади, из-за неверного расчёта позиций, сделанного Бураном, Злому просто не хватает эффективного радиуса. Арта, конечно, хороша, но не для одиночных машин и тем более солдат противника. С закрытых позиций, конечно.
Ещё залп, ещё. Разрывы. Тем не менее, уже очевидно, что часть колонны, которая была сзади и не пострадала от фугаса, даже под артиллерийским огнём смогла оправиться, развернуться и начать прорываться сквозь разрывы.
Да, тогда было то же, что потом Буран видел под Логвиново, когда оперативное окружение Дебальцевского котла уже было сделано, но трассу на Светлодарск ещё плотно оседлать не успели. И укры прорывались сквозь огонь просто отчаянно, не считаясь с потерями, больше всего, похоже, боясь попасть в плен.
Ну, "айдаровцам"-то действительно ничего другого не оставалось. В плен их... Да кто карателей в плен берёт? Это тебе не призванные солдатики, а добровольцы, сознательно пошедшие воевать не в армию, а в карательные батальоны. Как в СС. Вот и судьба им такая же - до конца прорываться или до конца держаться, зная, что плена не будет. Где-то читал, что в войну наши с ваффен-СС драться не любили. С одной стороны, воевали те менее умело, нежели вермахт, более лобово, отчего потери несли большие. С другой стороны, дрались люто, и нам тоже стоили большой крови.
В общем, под прикрытием уцелевшего бэтра, который каким-то чудом не попадал ни под один разрыв, уцелевшие машины судорожно ломились назад. Даже на расстоянии от них исходила волна паники. А вот бэтр довольно мужественно торчал на месте, время от времени клекотал из КПВТ, выдыхая пламя, словно дракон. Стрелял куда-то в сторону позиции Куляба - заметил, видно, гад, откуда прилетело по машинкам, вырвавшимся вперёд. Срочно надо гасить дядю, пока он бед не наделал. Что творит 14,5-миллиметровая пуля от КПВТ, особенно с человеческим телом, Алексей уже видел. Не хотелось бы потерять кого-то из своих - тем более в условиях, когда тем на таком расстоянии и ответить нечем.
Думал он правильно. И правильно действовал: начал тут же диктовать артиллеристам поправки, чтобы накрыли этот проклятый БТР. Но ни он, ни они не успели.
Кто-то на позициях Злого - как потом выяснилось, он сам - решил, что достанет бэтр из "семёрки". И справа от лёжки Алексея одновременно азартно запукал "Печенег" и светанул выхлоп от выстрела из РПГ. Пулемёт-то должен был отработать вполне штатно, а вот "Луч" всё же улетал за пределы эффективной дальности. Видно, Юрка надеялся если не убить, то хоть отвлечь БТР.
Теперь уже не узнать никогда. Потому что Юрка не попал. Зато укропский наводчик каким-то невероятным образом углядел, откуда был выстрел, бэтр крутанулся башней, и перед ней заплясала рыжая борода выхлопа. Через три секунды машина закрылась серыми подушками разрывов, а когда они опали, бэтр уже не стрелял, а чадно дымил.
Наконец-то, выдохнул Алексей, ещё не зная, что увидит после боя.
Пулемёт с позиций Злого замолчал, а потом снова забился в злых, остервенелых очередях. Два бусика он остановил, ещё один поджёг, и тот на ходу слетел в кювет, где и продолжал гореть, пуская в небо тот чёрный дым, который появляется, когда горят резина и люди. Но четыре машины сумели удрать, и на этой дальности "Печенег" такую подвижную цель достать мог только теоретически. Но по убегавшим врассыпную людям с той позиции лупили со всего оружия. Попадали, правда, плохо, что вполне объяснялось боевыми характеристиками АКМС. Какая муха их укусила, помнится, подумалось тогда Алексею. Сам он свой "винторез" даже не доставал - смысла не было пулять на максимальной дальности...
"Муха" та была калибром в 14,5 миллиметров... Одна из пуль, выпущенных укропским бэтром, попала Юрке в плечо. Об этом Алексей узнал уже после боя, когда отменено было радиомолчание, касающееся всех, кроме него как артиллерийского наводчика. Опрос о потерях принёс страшный ответ: "Злой... Трёхсотый, тяжёлый. Отходит уже".
Прибежал, увидел, понял всё с первого взгляда. Пуля с КПВТ прошивает кирпичную стену. С человеческим телом она способна сотворить страшные вещи. Вот и Юрка... Плечо у него было просто вырвано, растерзано, всё в обильной крови и обломках костей. При таких ранах нельзя сделать уже ничего. Никакая перевязка не поможет, тем более когда разорван и верхний отдел лёгкого.
Алексей рухнул на колени, прижался щекой к колючей и начавшей уже холодеть щеке друга. Юрка, Юрка, как же так! Ну на хрена ты поднялся! Да вся эта колонная не стоит твоей жизни! Тем более что разгромлена она была уже по-любому, и не один, так другой снаряд артиллерии добил бы этот поганый бэтр! И это он, Алексей, виновен в его гибели! Это он не рассчитал правильно количество и порядок следования укропской колонны, из-за чего её зад оказался не затронут в начале боя и сумел, успел сорганизоваться!
И у Юрки уже не спросишь, зачем он поднялся в окопе. Ну, то есть ясно - зачем. Но на фига, Юрка-а? Дался он тебе, проклятый!
И тебе уже не вставишь за излишнюю браваду... Всегда ты таким был, всегда храбрость твоя перевешивала расчёт, всегда тебя одёргивать приходилось. Ты был равнодушен к смерти, и вот она, получается, в конце концов взревновала. Пришла забрать тебя в свой мрачный угол...
Ушёл Юрка Семёнов, позывной Злой. Ушёл друг и брат, который первым когда-то встретил его на "нуле", ввёл в здешние дела и расклады. Ушёл, пал за други своя, пал за справедливость, за людей. Но зачем, зачем это нужно кому-то - забирать жизни таких людей, как Юрка!
Алексей встал, закрыл глаза руками, не заметив даже, что ладони его в Юркиной крови. Затем вытер их машинально, попутно вспоминая, что он тут - командир, и бой его ещё не закончен.
- Так, - сказал он хрипло, на краю голоса. Произносилось это короткое слово как-то немыслимо долго. - Осмотреть поле боя. Все документы, карты, прочее нужное сносить сюда. Уцелевших и раненых... Если ВСУшники какие есть - отводить и относить в сторону. Вон, к зелёнке. Уцелевшие укропы пускай помогают. "Айдаровцев" - кончать контролем. Всё ясно?
Подавленные и мрачные ребята вразнобой, но подтвердили, что приказ ясен и будет исполнен.
- И осторожно, мужики, - дополнил Алексей. - Ежели кто дёргаться там будет - стреляйте сразу, не ждите. Тут уже по фиг - нацик он или обычный солдат. Нужны только бумаги, а не они сами. И побыстрее, в темпе вальса. Думаю, не позднее чем через час укропы уже здесь будут. Куляб, на тебе охранение и наблюдение, выдели человека. Ежели техника какая уцелела - минируйте, чем есть. Пару джипов только оставьте, если будут. Отъедем на них потом, докуда почва позволит. Всё, бегом, исполнять.
А сам он пошёл к бэтру-убийце. Что-то манило его к этой машине. Хотелось посмотреть на тех людей, что убили его Юрку.
Ведьмак, взявший на себя что-то вроде передового охранения своего подавленного командира и уже успевший доскакать до бэтра и осмотреть его, встретил Алексея словами:
- Трое убитых, один живой. Откинуло взрывом, то ли из люка выбросило...
Буран подошёл к лежащему на земле раненому укропу. Укровоин следил за его приближением со страхом, но в то же время и со злобой. По шевронам судя - "айдаровец".
Алексей вытащил пистолет, не отрывая взгляда от нациста. Глаза того наполнялись ужасом по мере того, как тот осознавал, что сейчас произойдёт, а лицо стремительно обсушалось, как бывает при осознании близящейся неминуемой смерти. "Печать ангела". Но это у людей. А у этих палачей и карателей, которым пришло заслуженное воздаяние? Печать дьявола?
- Четверо убитых, - сказал он. И разрядил пистолет прямо в эту печать...
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на okopka.ru материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email: okopka.ru@mail.ru
(с)okopka.ru, 2008-2019
