(о повести "Школа самообороны для женщин и драконов)
Есть книги, которые хочется перечитывать. Потому что они всегда открываются по новому, пряча в себе, как китайская шкатулка, запечатанные тайны. "Школа самообороны для женщин и драконов" Александра Карцева относится именно к таким книгам. Эту небольшую по объему повесть отличает огромная информационная и энергетическая емкость - емкость мыслей и чувств. Она представляет собой сплав глубокой философии с интеллектуальной, любовной и шпионской литературой. При этом энциклопедическая насыщенность повести удивительно проста и естественна.
Простота Слова - принципиальная особенность стиля Карцева. Другая особенность его языка - наполнение Слова подлинностью тех знаний, которые пропущены через человеческий опыт и судьбу. Собственную судьбу. Поэтому за Знаниями, которыми пропитана каждая фраза, скрываются Умения и Навыки. Опять-таки собственные. Осмысленные и до совершенства отшлифованные на собственной же практике. Отсюда и органичность простоты языка писателя. Простоты обманчивой, потому что за ней - опыт целой жизни и еще нескольких поколений не самых глупых людей.
Говорят, если хочешь что-то надежно спрятать - положи на видное место. Все секреты и тайны Карцева - на поверхности. Поэтому их сразу и не замечаешь. Углубляясь в слой за слоем его медитативно-спокойного и чуть ироничного повествования. Чтобы потом вернуться к началу и перечитывать все заново.
"Школа самообороны" состоит из нескольких видимых компонентов. Композиционно - это рассказ в рассказе, где автор передоверяет повествование своему альтер-эго - Сергею Карпову. Отстраняясь тем самым от всего происходящего и переводя события в трансцедентность художественного, где вымысел может быть перемешан с былью. По сюжету - это история одной рабочей командировки советского офицера в училище Войска Польского.
Это и история одной любви, где влюбленные встречаются после долгой разлуки и опять расстаются. Может быть навсегда.
Это и история операции военной разведки. Операции тщательно продуманной, залегендированной и оттого рутинно-технологичной. Операции негромкой, потому что успешной. Об успехах разведки в газетах не сообщают и теленовостях не передают.
Это и учебник по элементарным, а посему и самым эффективным правилам поведения
в повседневной жизни - в людных и безлюдных местах городов, улиц, подъездов. Следуя которым, можно избежать опасных ситуаций или свести их до минимума. Или пойти им навстречу. Чтобы победить. Это учебник, вооружающий не столько владением приемами самообороны, сколько владению собой. Который можно дописывать самому.
Это и краткий курс бойца спецназа, и квинтэссенция человеческой морали, и школа терпимости, взаимопонимания и взаимопрощения, и урок диалектики высшей Справедливости.
И все эти истории переплетены и неотделимы друг от друга. И кажется, что разведоперация - лишь повод для встречи двух влюбленных. И понимаешь, что подлинная Справедливость выше целесообразности. А сущность Жизни - выше житейской суеты и мудрее всех наших сиюминутных откровений. Что ее смысл в мимолетном и прекрасном Сегодня, связывающим неизбежность Вчера с возможностью Завтра. И течение Жизни в тебе - есть единственное и подлинное счастье. Выше которого может оказаться твой Долг.
Все эти философемы в повести абсолютно доступны восприятию и пониманию, они - часть воздуха, атмосферы этой по сути лирической повести. И они непритязательно просты. Как воздух. Который не замечают. Которым просто дышат. Это особый талант Карцева - незаметно и просто говорить о самом главном.
С героем повести, Сергеем Карповым, читатель уже встречался в романе "Шелковый путь". В повести - это двадцатишестилетний старик. Прошедший школу военной разведки, войну в Афгане - открытую и тайную, все понимающий и все для себя решивший. С этим пониманием он и едет в польскую командировку - инструктором в военное училище. Чтобы стать оружием, чтобы "выстрелить" в запланированной операции по ликвидации предателя. Где выстрелом является "смертельное касание" с "отложенной смертью", отводящее всякие подозрения от возможной причастности ГРУ к естественности инсульта или инфаркта. Внутреннее понимание, слияние с течением жизни - часть и умений с навыками Карпова, и часть его рефлексов. Поэтому то, что ему кажется простым - стрельба в тире, разговор со скакуном Лекки, - для окружающих кажется фантастикой или шаманством. Всё суперменство в повести получает простое объяснение, даже с математическими выкладками. И все равно остается загадка - не в приемах, а в человеке. Потому что самое сложное - преодолеть себя и шаблоны в себе, преодолеть инерцию привычки. Для автора - это главная проблема бытия Человека. Но человек проскальзывает сквозь целостность, опять замыкаясь на частностях и деталях.
Для Сергея Карпова командировка в Польшу - это почти санаторный отдых, и подстроенная руководством встреча с любимой (по совместительству - ответственной за операцию), и европейский комфорт. При этом у него нет иллюзий - ни по поводу задания, ни по поводу руководства. Эффективное сочетание "приятного с полезным" - визитная карточка менеджмента ГРУ. Единственный штрих, вносящий корректировку в план операции, это понимание Сергеем высшей Справедливости. Карпов прощает перебежчику измену Родине. Может даже прощает предательство. Но не прощает подлости. Поэтому уже после "смертельного касания" предатель умрет не в своей постели, а с расширенными от страха глазами и визитной карточкой спецназа - заточенной спицей! - в сердце.
Сквозной герой творчества Карцева, вроде бы все решив для себя, тем не менее остается загадкой. Он гораздо сложнее прямолинейных фигур и стереотипных характеров, продиктованных логикой обстоятельств. Кажется, что это реинкарнация романтического героя, только приземленного бытом. Но его дух получает вполне реалистическую трактовку, а внешние движения тела - романтический алогизм. У него нет конфликта с самим собой, скорее - с космосом бытия! При этом он успешно изображает функциональный и управляемый элемент Системы. Но только нет в нем самодостаточной завершенности, он открыт бесконечности и взыскует идеала совершенства. Этот дуализм снимает даже намеки на хеппи-энд. Да и на саму возможность счастья для героя. Он - Человек, а не просто литературный образ или даже герой. Его удел - страдание. С возможным катарсисом и последующим очищением. Именно это, вместе с языком и наличием стиля, переводит повесть из разряда беллетристики в ведение Литературы.
При этом "Школа самообороны" легко усвояема при чтении и ужасно кинематографична. Даже ленивому режиссеру нетрудно заметить в ней уже готовый фильм. С четкими сюжетными линиями и мотивацией игры актеров. Остается только дождаться команды: "Внимание! Съемка!". Дождемся ли?
И все же повесть Александра Карцева гораздо глубже переплетения сюжетных линий и компонентов. Она синергетична в своей основе и пытается ответить на некорректный философский вопрос о смысле жизни. Ответ лежит на поверхности. Но для этого повесть нужно читать. И перечитывать.
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на okopka.ru материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email: okopka.ru@mail.ru
(с)okopka.ru, 2008-2019
