"Мародер" Беркема аль Атоми. Уже легенда, мифология и классика жанра новейшего постапокалиптического романа. Хотя у "Мародера" было несколько редакций - интернетная и книжная, от "Крылова". И везде возникал разный образ произведения. От философской притчи - в первой, краткой версии, до дотошного натуралистического экзерсиса в духе Эмиля Золя. И все-таки "Мародер" открыл новую страницу жанра, предтечей которого был "Невозвращенец" Кабакова и "Град обреченный" Стругацких. Новизна - в герое. НЕ БЫЛО еще такого героя в классической русской литературе, как Ахмет. Именно - ГЕРОЯ! А не образа какого. Обычно такие персонажи выводились на обочину повествования. Их автор оценивал с позиции абстрактной или политически ангажированной интеллигенции. Того странного сословия, которое вышло все из народа. А потом на народ и оглядывалось - с умилением или порицанием. За его, народ, недалекость и отсталость от передовых идей.
Ахмет никуда из народа не выходил. Он сам - народ. В нем же и проживает. Он не лучше и не хуже. Он - как все. Только по характеру - человек внутри. Эдакий уральский Мерсо из атомградской версии "Постороннего". С пивом и телевизором. Без особых претензий. Более того - зажатый в плотных тисках самодостаточности. Эта самодостаточность и позволяет ему не вестись на стадный инстинкт. Формируемый тем же пресловутым телевизором. Его ведет инстинкт индивидуальный. Когда складывается гипотетическая ситуация "мирной сдачи" России объединенному Западу, именно инстинкт руководит всеми его действиями и поступками. Инстинкт самосохранения. Он превращает его квартиру в склад, схрон, бункер. Обстоятельства делают из окружающих соперников, врагов. И он полностью принимает эти правила, становясь лучшим учеником в школе выживания. Эти же правила заставляют его ежедневно делать выбор. Правильность выбора подтверждает жизнь. Точнее, ее наличие. Здесь и сейчас. Следование инстинкту - это и отказ от попыток коллективного самосохранения. У него свой путь. Сделавший русского татарина Ахметзянова просто Ахметом - человеком без свойств и ментальных примет. Человеком с обочины. Живущего, чтобы выжить.
И все-таки родимые пятна этого странного русского (евразийского?) народа - из него торчат. И оценка самого себя - трезвая! По другой шкале и иной системе измерения. От этой трезвости хочется напиться в дугу! Потому что - правда! Самое страшное в "Мародере" - именно ПРАВДА. Характеров в возможных обстоятельствах. И это не чернуха, а монотонно скучная жизнь. Обыденность существования. Готовность к потере смысла (идеала!) и обретение его в бессмысленной борьбе за выживание. Признание такой правды обрушит ценностные и кодовые системы, окормляющие целую орду специалистов по народу. Потому что у Беркема другой народ. Не из телевизора.
У Беркема и Апокалипсис наоборот. Потому что выживают наименее одухотворенные. И то - не все! "Боливар" бункера не держит случайных пассажиров. Избранные нового ковчега доказали свое право на жизнь крысиной интуицией, грызней дальних и регулярными предательствами ближних. Но, дойдя до виртуозности в искусстве выживания, герой вдруг обнаруживает в себе неудовлетворенность нравственную, столь несвойственную данному индивиду. Разрешение внутренних противоречий - это уже "Мародер-2".
"Мародер" - при всей демонстративной маргинальности - плоть от плоти русской литературы! Причем от ее высокой традиции, как это не парадоксально звучит. Хотя к синтаксической избыточности, к излишнему объективизму, к рваной композиции есть претензии. Стиль Беркема хаотичен и несовершенен. Точнее, он в процессе становления. Несомненен только его талант. Хочется надеяться на перспективу талантливого автора.
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на okopka.ru материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email: okopka.ru@mail.ru
(с)okopka.ru, 2008-2019
