Okopka.ru Окопная проза
Олейник Владимир Константинович
Любите нас...

[Регистрация] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Найти] [Построения] [Рекламодателю] [Контакты]
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    О сборнике Виталия Носкова "Любите нас, пока мы живы"...
  НОСКОВ В. 'Любите нас, пока мы живы' (Очерки). - Новосибирск: ООО 'Рекламно-издательская фирма - Новосибирск', 2001. - 334 с. Тираж 2000 экз.
  
  Наше прошлое выработало стойкий иммунитет к любой мутации пафоса. Ирония снимает повышенное напряжение в голосе и превращает патетику в пародию, возвращая с заоблачных небес на грешную землю. Но, при всем благоговении перед иронией, иногда ее надо ставить в угол, чтобы пережить в себе реликт романтического чувства, изжитого еще во времена исторического материализма.
  
  Эта книга состоялась из очерков, посвященных пяти годам чеченских событий. Ее автор, Виталий Носков, все эти пять лет провел в журналистских командировках в частях и подразделениях МВД России в Чечне. Эту книгу, прежде всего, можно читать как документ нашей новейшей истории, написанной частным лицом с частным же мнением по поводу событий, затрагивающих общие интересы того большинства, к которому иногда, по праздникам, обращаются из ящика телевизора: 'Уважаемые россияне'.
  
  Эта книга о тех событиях, которые заставляют население думать и ощущать себя народом. Событиях больных и пристрастных, как точка зрения. Эта книга об Истории, которая проходила и проходит через головы и сердца каждого гражданина страны под названием Россия.
  
  Настоящая История не происходит отдельно от человека. Именно отдельный человек и создает те характерные штрихи времени, которые позднее ученые мужи закрепят в анналах. Виталий Носков представляет в книге свой срез исторического времени, увиденный глазами очевидца и участника событий.
  
  Место и время глазами Виталия Носкова передано чрезвычайно личностно и пристрастно. Для него не существует полутонов и абстракций в главном - гражданской позиции. Он не может быть объективным, ибо не находится над схваткой. Он ясно и четко определяет свое место на баррикаде. Точнее, на блокпосту, на границе разделения конкретных, как ручная граната, антиномичных понятий - свои и чужие, добро и зло, жизнь и смерть.
  
  Физическое осознание своего места, как и тяжесть гранаты в кармане (на тот самый, крайний случай), определяет и чувственную реакцию на происходящее вокруг. Определяет круг понятий, в котором он занимает оборону: свои, наши, родные, милосердие, любовь... В пределах этого понятийного блокпоста обращаются знаковые слова - спецназ, вэвэшники, милиционеры, собровцы, бойцы... За этими словами скрываются люди в погонах и камуфляже. Люди на войне. И самое главное достоинство книги в том, что в ней из-под камуфляжа и погон перед читателем открываются Люди. Носители пафосных, но таких естественных в книге слов, как Честь и Долг.
  
  Героям очерков Виталия Носкова пришлось оказаться на передовой новейшей истории России. Не по своей воле. Они просто с Честью выполняли свой Долг. Выполняли приказ. Думали о том, как выполнить приказ и сберечь людей. При этом не все смогли уберечься сами. Рассказ о мертвых и живых, фотографии - летопись человеческой памяти. О тех, кто своей 'пахотой', здоровьем и жизнью создавал картинку сегодняшнего дня. Делал новейшую историю России.
  
  Особые страницы книги курганца Виталия Носкова о земляках. И это трагические страницы, потому что рассказывают о гибели курганских собровцев в марте 1996 года. Рассказывают словами очевидца и участника тех событий в Грозном, репетировавших августовскую трагедию с хасавюртским исходом. Перед нами предстает фигура командира СОБРа в последнюю минуту, когда его видел автор на блокпосту ? 22: 'Неслышно, как тень, но как-то сразу все заполнив собой, хотя сам худощавый, жилистый, среднего роста, вошел в блокпост подполковник Родькин, спросил у Сергея, что у него с ногой. А узнав, что кость не задета, так же неслышно вышел...' Простой рассказ о попытке выполнить невыполнимый приказ. Потом будет много написано о гибели подполковника Родькина, майора Звонарева и лейтенанта Максимова. Будет указ президента о посмертном присвоении звания Героя России подполковнику Родькину и награждении орденами Мужества бойцов СОБРа. Но вот этот рассказ о том, как хорошо знакомый тебе живой человек пошел под огнем и не вернулся... Этот рассказ переполнен внутренним напряжением, которое пережил автор и которое передается читателю. И кажется, что ему тесно в рамках скупой журналистской повествовательности. Другая жанровая энергетика аккумулирована в публицистической форме. Возможно, что фигуры и лица, схваченные журналистским взглядом, реализуются позднее, как характеры, под пером писателя.
  
  Отдельное место в книге занимает 'Исповедь офицера' (печаталась в журнале 'Сибирские огни', ? 3, 2001). Дословно записанный рассказ офицера армейского спецназа выходит за концептуальный замысел книги. Это не свидетельство автора, а свидетельство очевидца. О том, как начиналась первая чеченская война. О том, как происходил знаменитый новогодний штурм Грозного. И что произошло с Восточной войсковой группировкой.
  
  'Ночью с 30-го на 31 декабря ставилась задача на штурм Грозного. Нашему подразделению было приказано: выдвигаться в составе колонны, прикрывая ее командование двумя бэтээрами, - спереди и сзади. Что конкретно: как будем штурмовать, с каких рубежей, кто нам противостоит в Грозном - мы не знали. Когда я подошел к одному из старших офицеров группировки и спросил: 'Какая у нас задача?' - то он, полковник в летах, отвел глаза и сказал:'Умереть'. - 'А можете разъяснить, в чем суть этой проблемы - умереть?' - 'Понимаешь, старлей, я тебе действительно говорю, что у нас задача - умереть. Потому что мы изображаем основной удар всей группировки российских войск. Мы должны показать противнику, что именно с востока федеральные войска будут брать Грозный'.
  
  Что было потом - мы видели на телеэкране. И разрушенные дома, и сожженные остовы бронетехники, и беспорядочно разбросанные трупы 'улыбающихся мальчиков', и собак, грызущих мертвое мясо мертвых людей...
  
  Профессиональный писатель Виталий Носков сознательно отдал эти пять лет военной журналистике, работая в газете МВД 'Щит и меч' и журнале 'Милиция'. Как историк, он не мог пройти мимо самой сути вопроса под названием Чечня. Чечня началась не в 94-м году и не закончилась в 2000-м. Он вошел в эту реку и вышел, оставив там сердце и покой. Ангажированная судьбой и обстоятельствами, его позиция гражданина по чеченскому вопросу однозначна и непоколебима. Но, как писатель, он не мог пройти в своей книге мимо человека с того берега. Он пытается понять и позицию чеченцев. Это понимание выстраивается диалектично: каждая командировка на войну, смертельная опасность, знание реалий делает его высказывания о чеченцах с каждой главой осторожней и мудрее. Для него слово 'Чечня' - символ трагедии чеченского народа. Трагедии исторического выбора: 'Небывалое горе, когда на знамени народа - волк. Избрать его своим символом могли только ослепленные люди. Решиться на такой государственный флаг означало избрать для своей страны одиночество'. Простых и быстрых решений в трагедии народа не бывает. Ожесточение и отчаяние - дурные советчики. Поэтому главным, стратегическим союзником России в Чечне он видит самих чеченцев. Тех, кто понимает историческую бесперспективность сепаратизма и его самоубийственность для чеченцев. Народ, как и человек, не выживет в одиночестве. Потому-то и разводит он слова чеченец и ичкериец. И единственным путем видит долгую борьбу русских и чеченских россиян с ичкерийцами. За чеченцев.
  Этим взвешенным, выношенным на военных дорогах мыслям хочется верить. В них есть надежда на наше общее будущее. Надежда на жизнь и счастье. Как в словах, выведенных бойцом на броне, после смертельного боя: 'Любите нас, пока мы живы'.
  
  10 августа 2002
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на okopka.ru материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email: okopka.ru@mail.ru
(с)okopka.ru, 2008-2019