Зло, беспощадно мы распяты... и так верны мы тем гвоздям... где мы страны своей солдаты... и нам без этого нельзя... и только в "Памятке" по буквам... курсивом, что обрящем, но... вязали жирным шрифтом руки... о том, что нам запрещено... и получалось, что солдату... панамой нимб на голове... священный долг страна по блату... и отдых в горной Анаве... кирпич в далеком Кандагаре... в печах горячих обожжен... а на Саланге пахло гарью... в тоннеле, что вдали от жен... мы недоверием к зеленке... прониклись, яд засад познав... на черно-белой фотопленке... мы слали будущему знак... и вот теперь при встрече снова... мы в Кандагар, да в Анаву... вдруг убываем с полуслова... и с полу взгляда наяву... зло, беспощадно мы распяты... и так верны мы тем гвоздям... ведь мы страны своей стигматы... которых вылечить нельзя...
* * *
нектаром дня наполнен дворик... хмелея тащат муравьи... останки брошенных историй... в морщины ссохшейся земли... не убывая, льется небо... туда дворами уходя... где даже бог ни разу не был... но голос есть и ухо для... вечерних тихих разговоров... о том, что тайно снесены... сюда сквозь щели у заборов... под хруст баранок развесных... и суетой лихих чаинок... и недомолвок естеством... и вкусным запахом малины... и обо всех... и обо всем... да так, что утренняя нега... не может быть уже сладка... ведь этот двор не для ночлегов... ведь тут душа живет пока... ведь обязательно Овидий... найдется в памяти двора... который скажет, бога видел... в холщовой кепочке с утра...
* * *
А тут еще и солнца блин... то лестницу осветит, то дорогу... и все слова как черви из земли... наружу прут, чтоб так пожить недолго... а им ведь сушь, как адово тепло... таинственно, как страх непостижимый... слова и черви... почва и трепло... и так весь август строгого режима...солома словно проволоки жгут... по взгляду волочить до рези больно... ее в курятник, если не сожгут...одно из двух, солома есть солома... а где-то там, за августом, дожди... идут, чтобы идти, не уставая... туда, где жизнь живее, чем вожди... и твердый смысл, как стенка теневая...
* * *
Тут каждый август полон медиаций... что вечерами льются из сверчков... и жить хотим, и хочется остаться... и всё желаем честно, горячо... но выгорит, завьюжит и растает... и как найтись, себя не потеряв... мы жить спешим за временем в ту тайну... как воды рек торопятся к морям... тут каждый август полон примирений... на фоне ожидания зимы... и варим впрок из памяти варенье... со сладостями, взятыми взаймы... тут каждый август полон впечатлений... где даль как даль, и мед точь в точь как мед... не портят детство сбитые колени... их вылечил взрослений горький лед...
* * *
он запомнится, точно запомнится... златокудровый солнечный свет... и бесстыднице знойной, и скромнице... и всему, чему памяти нет... груши скушают, время расстанется... с теми думами, что о былом... остается все меньше станций, и... меньше знаковых слов за столом... и развенчивают эполеты... прохудившиеся небеса... и скудеют все запахи лета... угольками в залитых кострах... ну, а он, златокудрый, запомнится... и к нему мы вернемся опять... даже, если при этом солнце... нам придется выкатывать вспять...
* * *
случалось, что жиль и нежиль... курили одну папиросу... и банку одну с тушенкой... делили без лишних слов... эх, мне бы сказать им прежде... слова ни к чему мои после... где души, и где душонки... такое войны ремесло... в живых мы все реже и реже... в ушедших все чаще и чаще... не доживших до замены... помянем, сомкнувши строй... года пуповину режут... курящим и не курящим... познавшим судьбу и цену... короткому слову "бой"...
* * *
А время сносит этот день... в котором мы живем сегодня...скоропостижно и везде... где непотребно и пригодно... куда стремились мы вчера...из фотоснимков черно-белых... под громогласное ура... и пару всхлипов сквозь похмелье... сегодня шрамы прошлых ран... горят в аду зари закатной... и если в завра нам пора... то что же тянет нас обратно... туда, где было далеко...до нас теперешних, и мудрость... пила парное молоко... с ладошки под названьем юность... и были теплыми дожди... и выли скорые метели... мы забывали "подожди"... вперед безумственно летели... под обшлага студеный снег... но что нам это, если лета... хватало щедро и на всех... и были добрыми приметы... не все сбылось, но все пришло... и нам обратно не вернуться... где мы разлили посошок... самих себя на жизни блюдце...
* * *
по Байрону...
Оригинал:
As o'er cold sepulchral stone
Some name arrests the passer-by:
Thus, when thou view'st this page alone,
May mine attract the pensive eye!
And when by thee that name is read,
Perchance in some succeeding year,
Reflect on me as on the dead,
And think my heart is buried here.
))))))))))))))))))
Обложкою, как гробовой доской...
укрыты книги гладкие страницы...
на них стихов живые лица...
нашли неистовый покой...
увидев их, сумей украдкой...
запомнить черточки лица...
их мать была простой тетрадкой...
но автор им вживил сердца...
* * *
по Гейне... Рыбачка.
Оригинал:
Das Fischermädchen.
Du schönes Fischermädchen,
Treibe den Kahn ans Land,
Komm zu mir und sitze dich nieder,
Wir kosen Hand in Hand.
Leg an mein Herz dein Köpfchen,
Und fürchte dich nicht zu sehr;
Vertraust du dich doch sorglos
Täglich dem wilden Meer!
Mein Herz gleicht ganz dem Meere,
Hat Sturm und Ebb und Flut
Und manche schöne Perle
In seiner Tiefe ruht.
* * *
Выхвати свое великолепие,
из пучины к берегу причаль,
рядышком присядь, доверь заветное -
радости, надежды и печаль.
Все, что до меня дарила морю,
смело без утайки мне отдай,
в сердце у меня добру и горю
место есть укромное всегда!
Если же найдешь замену бездне
ты в моей мятущейся душе,
стань отдохновением любезным,
жемчугом сверкай и хорошей...
* * *
Павший лист - хорошая примета...
примечаю суть из года в год...
то, что не успелось прошлым летом...
наверстаю, лето ведь придет...
вон их сколько ночью накопилось...
лужа до краев - таких примет...
жить надеждой - это тоже милость...
чистой веры, в коей смерти нет...
лист летит, как желтый самолетик...
или клок летучего ковра...
цепь реинкарнаций плоть от плоти...
ластится к подошвам по утрам...
листья покрывалом преисподней...
черное скрывают от небес...
все пройдет, но позже, не сегодня...
в будущность утратив интерес...
день и ночь на них лежат валетом...
а потом уходят на покой...
павший лист - хорошая примета...
жизни суть не может быть плохой...
* * *
Не листья сушат пасмурные дни... а лето мыслей для червей готовят... покойных страшно оставлять одних... вот и молчит родня у изголовья... под серый саван рядится туман... а пестрых душ краса уходит в небо... и ранний сумрак горем от ума... обычаям осенним на потребу... но слышно утром птичьи голоса... они как дети смехом троллят тризну... и шлют за это злые небеса... дожди и снег на голову отчизны...
* * *
Там полно непологих вершин... и так мало Союза всегда... для солдатской хэбэшной души... что чиста, как Панджшера вода... там в дороги напичкано мин... и в патроны впрессовано пуль... и дехканин любой - "мон ами"... и кишлак под названьем Сурпуль... там растут тополя у ручьев... и восходит ночами луна... и любой до конца обречен... это помнить судьбою сполна... в честь погибших в тот жаркий июль... сыновей их друзья назовут... им расскажут про ту высоту... и кишлак под названьем Сурпуль...
* * *
Как опадающие листья, воспоминания пестрят... до сей поры натуры чистят под тех - самих себя - солдат... хотя оттуда не дострельнут, не пристыдят и не припрут... а чести строй все не редеет, и гордость реет на ветру... слегка шпыряют за догадки, что кровь лилась тогда не впрок... но ярко звякают медальки, фронтально звякают, не вбок...неужто верят, что ненастья пройдут, и явится весна... которая как будто счастье... что снится им в кошмарных снах...
* * *
Предсказанием ветра зарделся закат... и сквозь вечер звезда серебрится... тени темень несут на гигантских руках.. негативом небесного ситца... дню не хочется быть в этом мраке судьбы... он уходит в слепое скитанье... где бывает до света минута ходьбы... если выбрал минуту не рано... но зачем-то торопит шальная звезда... как свербит ее луч на излете... и спешу я за ним, чтобы не опоздать... в счастье жизни сквозь быт и работу...
* * *
Если посмотреть на мир предвзято... вечером с подлунной стороны... то отличий бедных от богатых...не увидишь - все давно равны... всех сравняли их давно дороги... возведя в сословье дураков... не из-за того, что строги боги... просто мир подлунный весь таков... каждый за себя живет... распятых затемно снимают с тех крестов... на которых крови нет богатых... и довольно веры бедняков...
* * *
вот та пора, воришке-воробью не хочется с тем голубем сравнится... которого накормят и убьют... за то, что голубь ангельская птица... а где живут простые воробьи... когда метет метель во все пределы... и вероломен холод в ноябри... и ночь длинна, что кажется неделей... и снег на лист, и дрожь до самых жил... и плохо утром выглядит округа... где гнетом давят нижних этажи... совсем как люди... не щадя друг друга...
* * *
меня спросили про войну... что помню я из дней солдатских... и я вдруг вспомнил тишину... высоких гор сухих афганских... там между небом и горой... как будто масло день намазан... и звуков не было порой... между обстрелом и приказом... и ночь была немей камней... и молоком безгласым утра... она молчала обо мне... и все прощала мне как будто... а я не знал или привык... к живым из мертвых возвращаться... я знал ту тропку напрямик... к простецкой фразе: "жив я, братцы!"... и отступала тишина... ведь фраз таких она пугалась... мне жизнь отмерила сполна... а та война - такая малость... ей не подняться к вышине... ей присмыкаться по ущельям... я расскажу о тишине... не громко... молча... как умею...
* * *
не претендуя на успех... как молодняк в бою, что первый... на землю густо падал снег... и пропадал, как тают нервы... дорожка черною тесьмой... как траура безликий абрис... так недошедшее письмо... с надеждой грудью греет адрес... так падал в черное тот снег... не проклиная, не стеная... так смерть приходит к нам во сне... в любую ночь, и даже в мае... и я смотрел сквозь снегопад... парней убитых вспоминая... о чем-то думал невпопад... на грани смысла и морали...
* * *
Сегодня тает лунный свет... не доходя до стадий звука... так взгляд стекает по тесьме... так тень к вам просится порукой... и так же ночь его неймет... как небыль быль не привечает... как не добавить иней в мед... что растворен в горячем чае...он весь растает до утра... и всем покажется спросонья... он снегом, выпавшим вчера... на каждый первый подоконник... и в кофе с языка слова... ванильным ароматом лени... о том., что сбудется едва... на грани чувств и откровений... и независимо от всех... раскроем тайну мы с тобою... что прошлой ночью белый снег... неслышно таял под луною...
* * *
И дня лицо, ленивое с утра... и лик зимы на близком горизонте... и холодом убитый птичек страх... пришло само, и получить извольте... и кутерьма желанью вопреки... бенгальско-новогодняя неделя... где жадным быть как будто не с руки... а щедрыми быть люди не умеют... и руки тянут спешно к батогам... так рано захмелевшие Морозы... что их не отнесешь уже к богам... да и людьми считать их слишком поздно... в язычество предания ведут... и все слились в один сюжеты сказок... не ровен час, накликают беду... бывало так не раз, и в этот праздник... и в кровь лицо, разбитое с утра... и пьяный лик на личном горизонте... и русский пофигизм, и честный страх... нагрянут заказным... забрать извольте...
* * *
С неба упавших на поле
Снегом безлично зовут.
Крылья ломаются. Больно
Им воскресать наяву.
Судьбы отдельных снежинок
Лепят в судьбину одну.
Ни силуэтов, ни жилок.
Воды отходят во мглу.
Радость капели весенней
Им никогда не постичь.
И за какое спасенье
Режут пасхальный кулич.
* * *
Я там тогда не пригибался... пригнуться просто не успел... и пули-дуры мимо левым галсом... и правым галсом - тоже - нараспев... там вьюги с их смертельным вальсом... и враг был рядом, вовсе не в версте... и матом я на раненых ругался... когда тащил ползком на животе... и как-то так случилось просто - выжил... хотя о том, признаюсь, не мечтал... ведь смерть была немного жизни ближе... и бог молчал с нательного креста... мне было предназначено остаться... и дом, и сад маячили вдали... две дочки с сыном... мне не надо в святцы... для смерти я давно неумолим...
* * *
сегодня солнечно на свете... как-будто не было войны... и живы все, кто стал в ответе... кто в виде бросовой цены... кто просыпался от удара... остатков памяти и сна... бросаясь к юности сквозь старость... к тому, чего не ведал сам... разбились о стекло снежинки... которых сосчитать успей... на грани мира и Герники... под пеплом Трои и Помпей... как солнечно, но мало... мало... героям дней или эпох... их понимать давно устали... потомки, предки... черт и бог... они срывали горизонты... со всех известных плоскостей... и бойко стряпали экспромты... что пробирали до костей... а мы блаженны этой сутью... на мягком ноги подожмем... и смотрим, как снежинки ртутью... по взглядам катятся с дождем... и промокая привыканьем... вширь растекаемся и вкось... и без войны не понимаем... как миру выжить удалось...
* * *
Сегодня вспомнилось былое... светло, как-будто наяву... как мы в горах за Анавою... на ужин кушали змею. Мы прошлой Родины солдаты...тогда исполнили приказ... неприхотливо и бесплатно... как в школе и учили нас. У речки сели вертолеты... там нас оставили и - взлет... а дальше сказка для пехоты - кто выше и быстрей взойдет... Простые парни покоряли вершины - выше не найдешь... за гранью силы и реалий... под гики про ядрену вошь... И за такими-растакими сухпай не часто поспевал... его ведь пушкой не закинуть с брони на самый перевал... Тогда нас змеи выручали... всей жизнью жертвуя своей... к такой-то трапезе да чаю... вкуснее б не было... ей-ей... Но духи пакость вместо чая... в свое злодейское меню... чтоб мы, наевшись, не скучали... и крепче помнили броню... Всем диетологам наукой - система тех Панджшерских гор... цевье как ложку помнят руки... сквозь жизни годы до сих пор... И каждой жилке на прикладе... и нынче поклониться рад... а то, что ел я мясо гадов... не говорит, что сам я гад...
* * *
Когда тускнеют жизни краски... секира быта рубит влет... он с полки памяти афганской... свое спасенье достает... раствор лекарственный убойный... на плазме совести тех лет... что жизни остальной достойней... чему сравненья просто нет... и прямо в сердце без сомненья... и ни к чему наркоз и блат... в той необъявленной вселенной... где он страны своей солдат... и пусть последствия инъекций... седины, ссадины души... но ломку воинских рефлексий... иным путем не приглушить... он мажет краски без оттенков... на всю оставшуюся жизнь... в ней черно-белые застенки... где белым - верх, а черным - низ... и нет палитры той правдивей... и нет труднее ремесла... война его недоубила... война его недоспасла... среди теней и зазеркалий... ему покоя не найти... калика из военной дали... в начале мирного пути...
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на okopka.ru материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email: okopka.ru@mail.ru
(с)okopka.ru, 2008-2019
