Гора и ночь. И сна клешня.
Нет сил усталость превозмочь.
Бьет страх, но бьет уже плашмя,
И осрамившись, канет прочь.
Враз ум проглотит полынья,
Ни мозг не отвратит, ни кость
Ту слабость, что страшней вранья...
Спит часовой. С прорухой горсть.
И зерна жизни — на, бери,
И наслаждайся боем, враг!
На белом ярче снегири,
Бросай зарезанных в овраг!
Они не смогут отвечать,
Они младенцы ото сна.
Не спит их Ирод по ночам.
И что с того, что смерть красна.
Не докричаться. Часовой
Уснул. И знает только ночь
С луной над спящей головой  -
Кого сгубить, кому помочь.

* * *

По головешкам от костра до звезд на небе не дойдешь.
Спят камни, вечностью устав, беззвучно распластавшись сплошь.
Глубокий сон среди войны. По сапу лиц не разобрать.
Одно лишь ясно, спят сыны. И каждого из них ждет мать.

Дозорные не жгут костров, теперь иные времена,
А в остальном — хоть день за сто — у ночи старая цена.