Читаю осень. Чудо-письмена:
Корявый почерк, через строчку прочерк.
Ошибок собрано сполна на времена,
И многоточий много, да и прочих:
Не названных, не встреченных, и не...-
Довольно и коллизий для упрека,
Как много дальнозоркости в окне,
Как мало неба в лужах чернооких...
Мне пишет осень. За полночь, навзрыд.
Картинки дней пестры, непостоянны,
Так беззастенчиво дымят костры,
Как чрева обезвоженных кальянов.
Она не спит. Ей нервно по ночам.
Вот-вот и разрыдается ветрами...
Так могут только осени скучать,
Самим себе словами души раня.
Она давно рассудочна. Простит
И холода, и снега отчужденье.
Но стойко верит в жменю пустоты,
Дарованную солнцем в понедельник.
Неделями над ней идут дожди,
И тучи кармой "ждать и не дождаться".
И путник волен пить валокордин
И логику искать в названьях станций.
Так из тепла уходят поезда
Туда, где непролазные заботы,
Где быта так затянута узда,
Что даже не мечтают о полете.
И поздний лист — весь в прожилку — письма
Истреплется на холоде ветрами,
Так брошенная бывшая весна
С себя смывает молодость дождями.
И пишет, пишет... Писем и картин
Так много, - не прочесть, не наглядеться...
И неба нет, и радость взаперти.
Как будто тучи мглой сдавили сердце.