Ветер рвал лепестки, убивая цветущий шиповник.
Пыль клубилась, когда реактивными выдали залп...

Матерился в сердцах на штабных седовласый полковник,
Так, что даже значки осыпались с развешанных карт.
Полевые погоны как плиты бетона — на плечи.
Разрывала нутро барокамера злого греха.
Так умеет  война офицерские судьбы калечить,
Преступленья творя для Судов, что в небесных верхах.

Слишком мал был кишлак, чтобы выжить в аду артналета,
На останках дувалов не плакали — были мертвы.
А по склону горы поднимались, как будто пехота,
То ли души тех мертвых, а может быть, духи войны,-
Без свидетелей трудно вершить ритуал опознаний.

Быть свидетелем — как с этим знанием век доживать?
Ведь не выдержит жизнь стольких залпов сплошных покаяний...

Ветер рвал лепестки. Называлось всё это — война.