Если наступают времена перемен, то оказавшимся под ними мало, кто завидует. Однако, у Семена завистники были. И не его в том вина. Просто, в знаменитые девяностые ему удалось во время остановиться и не спиться. Хотя предпосылок было хоть отбавляй. Но женившись, выпускник сельскохозяйственного института ощутил себя ответственным за тех, кого приручил. Прирученными были жена и дочка.
На швейной фабрике в тот момент еще существовало небольшое подсобное хозяйство. Собственно, "хозяйство" - это звучит слишком громко для того, что осталось, но по документам всё-таки числились несколько гектаров земли на одном из хуторов недалеко от города. Штат хозяйства состоял из одного человека - пронырливого еврея Борисыча с богатым жизненным опытом, включавшим в себя снабженческие аферы и прочие веселые штучки из ассортимента заведующего производством ресторанов и столовых в курортных городах, да и вообще общительного человека, понимающего жизнь до той поры, пока она приносит прибыль.
На упомянутых гектарах земли выращивали арбузы, огурцы, капусту, помидоры. На плантациях отрабатывали "трудовые десанты", состоящие из женщин-работниц фабрики. Им же потом и продавался урожай со скидкой. Рентабельность такой деятельности была невелика, но то ж по документам. Немного перепадало и заведующему. Тем более, что попутно опять-таки силами фабрики были оборудованы несколько полуподвальных помещений под грибницы. Там успешно выращивали шампиньоны и вёшенки.
Со сбытом проблем не возникало. В расцвет всеобщего дефицита продукция раскупалась влет.
Сюда и пригласил Борисыч Семена в качестве специалиста-птицевода. Купленный по подвернувшейся оказии инкубатор требовал себе специалиста. Выбор пал неспроста. Семен по сути вырос на птицефабрике. Из воспоминаний детства одним из самых запомнившихся был тот день, когда мать показала четырехлетнему Сёмке вылупившихся из яйца утят.
Однако, фабрика постепенно терпела крах. Импорт стал теснить отечественные товары, их стало невыгодно производить. Отказались и от подсобного хозяйства, предложив работникам взять инкубатор в аренду...
Почти сразу Борисыч куда-то смылся, по слухам, уехал в Красноярск, где ему предложили выгодную аферу. Убыл Борисыч неожиданно, коротко сообщив Семену только сам факт убытия. Так Семен остался один с инкубатором. Денег на развитие не было. Пришлось взять кредит...
Кто-то давно, притворившись мудрецом, постигшим Россию, сравнил её с Птицей-Тройкой. И понесло мудреца. А чего, тут и без надлежащих талантов можно срубить бабла словом. Сколько всевозможных развитий метафоры можно настругать на несколько авторских листов бумаги. И наступила пора поколений, которым лень проверить. А попытайся, вот оно - опровержение не про нас, да нам могло бы пригодиться.
А ведь задолго до Руси, кто-то, тоже притворившись мудрецом, рассказал в Ветхом Завете прелюбопытнейший случай. Дело в том, что Бог, наверное, во благо людям, запретил Законом иудеям касаться святыни. Может быть, чтобы оградить их от соблазна украсть.
Святыня ли - время? Будут возражать, но - да! Поскольку никто еще не смог доказать обратное, значит, в это можно верить. Так говорят юристы, так говорят сумасшедшие, так говорят поэты, так говорят простые люди.
Но если так, то зачем все рвутся жить во времена перемен? А Бог не забыл свой Закон. Он запретил касаться Ковчега Завета - золотого сейфа со свитком Торы, Ветхого Завета. Закона Времени, которому следовать должны причастные ко Времени. Когда везли Ковчег, колесница накренилась. То ли дураки уже были, то ли дорог еще не было, но я предположу, что эти беды были у людей всегда. Ковчег уже падал, когда метнулся к нему леавит Уса. Махина падает! Ты не можешь один спасти такой груз! Но есть в Усе нечто, благодаря которому не помнит он Законов, когда надо действовать. И бросается он, подставляет плечо под рушащуюся махину... Но падает Уса мертвым - нефиг Закон Божий нарушать. Ведь сказано: не трогай!
Если левитам такая кара, то что говорить об обычных, ведь священники - только из левитов...
= = = = = = =
Катерина была основной кормилицей семьи в эти два года, после того, как Серого отправили в отпуск без содержания - в постоянное состояние, когда жаль потерять совсем то, что обещают выплатить, поскольку - начислено, но чем дольше ждешь, тем ясней становится, что погасить задолженность по заработной плате за восемь месяцев никто не собирается, но если уйти, уволившись, то потеряешь и надежду...В таком состоянии жили многие. Как пытались выжить, долго рассказывать, да и невозможно пересказать всех потерь и унижений, отчаяния и досады.
Вот их семье еще относительно повезло, поскольку Катерина, работая проводницей московского поезда, имела возможность получить хоть какой-то доход. Да, приходилось трястись и отстегивать ревизорам за левых пассажиров, да гадко было урезать сахарок и заварку из заказов пассажиров, но пусть осуждавшие подскажут, как надо было выжить её семье в эти года, когда люди на себе испытывали суть понятия "шоковая терапия"...
Чтобы как-то оправдаться перед собственной совестью, была вежливой, надраивала вагон, билась за чистоту белья с прачечной. Может, поэтому часто получала благодарности от пассажиров, даже чаевые оставляли...
Тот рейс прошел спокойно. Не было пьяных и буйных. Даже три парня-дембеля, от которых традиционно можно было ожидать шума и конфликтных ситуаций, мирно проспали всю дорогу. Сказали, что выдохлись, добираясь перекладными из ЗабВО. Узнав, что муж Катерины служил в Афгане, понимающе покачали головами...
Ну, вот и наши лесополосы начались, подумала Катерина. Каким-то необъяснимым образом она могла определить, где находится поезд, лишь мельком взглянув в окно. Свои же родные степные "лесополки" узнавала вообще не глядя,- словно, чувствовала нутром приближение дома.
"Вот уже и мои, наверное, спешат на вокзал - мамку встречать. Лишь бы завелся наш "Москвичок-ишачок". А то он у нас норовистым стал в последнее время, наверное, устал, постарел,- так уважительно она думала о стареньком "Москвиче", доставшемся ей в наследство от родителей, он же стал и ее приданым, когда выходила замуж за Серегу,- Венька, поди, уже уснул, а может, увязался с отцом, и теперь кимарит на заднем сиденье. Бедолага любит встречать мамку, потому что получает гостинец при встрече. Кстати, надо положить "Сникерс" сверху, чтоб не ковырять потом все вещи. Просил машинку, но машинку не нашла, ладно пообещаю, что в следующий раз, а пока пусть полакомится этой заморской шоколадкой..."
= = = = = =
Из инструктажа-обучения, которое Семен проводил с принимаемой на работу операторшей. Брал на работу только женщин. Квочки же женского рода.
- На самом деле ничего сложного нет. Важно понять одну вещь. Цыплятами не рождаются. В яйце, вывалившемся из курицы, присутствует лишь оплодотворенная яйцеклетка. Это если у курицы в последние десять дней было свидание с петухом. За очень короткое время, которое равно пятистам четырем часам у яичных и мясо-яичных пород, и пятистам восьми часам у бройлеров, эта яйцеклетка превращается в зародыш, который в процессе своего развития претерпевает множество быстрых превращений, становясь то амебой, то рыбой, то головастиком, в конце концов определившись с судьбой становится цыпленком. В нашей власти то, до какой стадии он сможет развиться. Но мы не боги, мы не можем заставить его не быть амебой или головастиком, а сразу стать цыпленком. Зато мы в ответе за иное.
Мы решаемся на чудо, запуская процесс инкубации. Мы даем шанс яйцеклетке. Она могла быть просто съедена на завтрак каким-нибудь человеком. Она могла стать и частичкой Пасхального яйца. Мы даем право на реинкарнацию и вторую, а потом и третью жизнь.
Пятьсот четыре часа - это много или мало? Если считать в сутках - двадцать одни. Если в неделях - три. Месяцами и тем более годами мерить нет смысла. Но нет смысла мерить и сутками. Мы с вами обязаны мерить свое чудо минутами.
Семен, конечно, перевирал процесс развития куриного зародыша. Он прекрасно знал, что развитие цыпленка начинается еще в теле матери-курицы сразу после оплодотворения. И пока происходит образование яйца, на которое требуются сутки, зародыш успевает вырасти, поэтому операторшам не удастся остановить его развитие на стадии одноклеточного простейшего , коим является амеба. Но Семен делал это специально, дабы настроить "наседок" на бдение за процессом инкубации, чутко следя за температурно-влажностным режимом...
Запомните! Цыплятами не рождаются! Это мы делаем из невидимого глазом зернышка настоящего цыпленка. Это у нас он проживает свою первую жизнь. Быструю, но насыщенную. В которой он проходит всю свою эволюцию. И мы с вами - боги его онтогенеза! Вы подумаете, что я сошел с ума. Но попробуйте не сойти с ума, узнав, что на второй день у зародыша уже есть сердце, и оно работает...
Онтогенез. Если это правда, то трус человек или смелый, подлец или праведник - зависит от того, каким был его птеродактиль, стадию которого он повторил в зародышевом состоянии...- занятная мысль, отметил про себя Семен...
Кто посмеет нарушить течения онтогенеза, пожнет смерть. Не свою, чужую. Никто не властен изменить время, спресованное в процессе развития живого организма. Он мгновенно проживает всё то, что было до него. Он защищен оболочкой, его берегут, поэтому он проживает это легко и непринужденно, даже не помня потом, что прожиты все эпохи. И лишь потом, существуя тот период, который ошибочно называется жизнью, делает махоньких шажок дальше - в продолжение предыдущего пути себя. Пожиная смерть других живых, пожинаешь смерть себя в своих потомках, ведь ты рушишь чей-то онтогенез. Чей-то онтогенез - твой онтогенез. Не убий - не о том ли завет? Действительно, занятная мысль...
= = = = = = = = =
Катерина только склонилась над сумкой, как сила инерции бросила на стенку купе. Ударилась головой, не успев среагировать, руки были заняты. Потемнело в глазах, но сознания не потеряла.
"Какой-то идиот рванул стоп-кран?- мелькнула мысль,- хоть бы не в моем вагоне, а то точно уволят, тогда нам не выдюжить..."- вагон еще несколько раз тряхнуло взад-вперед, слышались грохот ударов металла о металл и визг тормозов...
Струйка пота потекла по лбу. Смахнула ладонью, ба, да это кровь. Вот незадача, еще и голову разбила...Выглянула в окно. Так это наш переезд!
Вышла в проход. Из купе стали выходить пассажиры.
- Что случилось?
- Помогите, там женщина с ребенком упала!
- Спокойно!- постаралась придать голосу уверенности,- сейчас узнаю, что произошло, пока прошу всех освободить проход, но не закрывать дверей купе. Мужчины, помогите женщинам и детям! Прошу всех соблюдать спокойствие! Сейчас я выйду и узнаю, в чем дело!- пошла в тамбур, открыла входную дверь...
Да, это был их переезд. Лесополоса, сопровождавшая рельсы, в этом месте имела просвет, по которому рельсы пересекала узкая дорога. Переезд оборудован автоматическим шлагбаумом...
Вдруг Катерина увидела то, отчего её затрясло. Недобрым предчувствием кольнуло в груди. Под кругляшом света от лампочки, висящей на деревянном столбе, остолбенев и расставив беспомощно руки, стоял её Венька...
= = = = = = =
Семен проснулся ночью. Разбудила жена.
- Сеня, Сеня, вставай, телефон, наверное, что-то опять случилось на инкубаторе...- из прихожей доносился приглушенный звонок телефонного аппарата.
Семен оторвался от подушки, сел на кровати, попытался ногой нащупать тапочки. Мозг догонял хозяина, стали появляться мысли. Что опять могло произойти? Ведь сегодня уехал вечером, всё было в порядке...Так и не обнаружив в темноте тапочек, мысленно чертыхнувшись, побрел в прихожку к телефону. Звонки прекратились. Пришлось набрать номер инкубатора. Больше звонить в такой поздний час было некому.
- Ало, ало...- на втором гудке в трубке послышался глухой голос операторши...
- Галя, это я, что случилось?
- Ой, Семен, тут такое...Я уже несколько раз тебе звонила, ты не брал трубку, я побежала искать хоть кого-нибудь из заводских, обежала всю территорию, никого не нашла...Что делать не знаю...- затараторила операторша.
- Ало...ало...Галя...остановись, не тараторь. Объясни кратко, что случилось,- вот бляха-муха, вылитая квочка, кудахчет, а понять ничего нельзя,- причина паники в чем?
- Свет пропал!- словно натолкнувшись с разбегу на железобетон семеновой фразы, выпалила Галина и смолкла. Но не надолго. Вновь раздались бабские причитания, словно оплакивала покойника.
Проснувшийся мозг Семена начал анализировать поступившую информацию...Так, произошло самое неприятное, что могло произойти... На кону стоит всё, что имеется, заложен и сам инкубатор. Кредит потрачен на закупку этих самых яиц, которые сейчас были поставлены на грань превращения в большое кладбище замерших зародышей. В инкубационных камерах находилось сорок девять тысяч триста двадцать восемь яиц.
- Галя, ало...ты меня слушаешь?- спокойный тон в таких ситуациях лучше всякого крика.
- Да.- подействовало, смолкла, не тараторила.
- Фонарик у тебя работает?
Так. Что имеем. Пятнадцать суток инкубации позади. Четыре дня назад проводил овоскопирование. Просвечивание яиц показало, что развитие зародышей на тот момент было в норме. Процент выбракованных яиц по причине замерших зародышей был мал, в основном, выбрасывали только "неоплод" - неоплодотворенные яйца...
- Да, я еще и свечку зажгла...
Итак. Пятнадцать суток. Внутри яиц уже почти цыплята, все органы сформировались, сейчас начался рост. А что нам надо обеспечить при росте? Правильно, необходимые параметры - температуру, влажность...вентиляцию. Нет, не правильно сели...такой порядок приоритетности подходит для начала инкубации...сейчас порядок таков: вентиляцию, температуру и влажность...Они интенсивно растут, значит, требуют себе кислород для дыхания, выделяют углекислый газ. Если не хватит тепла, у них есть шанс восполнить его недостаток за счет усиленного потребления жира из оставшегося желтка. Если не убирать тепло выделяемое при росте, сорвет крышу. Как рвет её у солдат на войне, когда некуда выпустить пар напряжения нервной системы...Нужна "шоковая терапия..."
- Свечку ставить рано. На Бога надейся, а сама не плошай...
- Да-да,- уже спокойней и веселее.
Значит, надо обеспечить в первую очередь вентиляцию. Ну, что ж, цыплятки, попробуем выйти из кризиса через "шоковую терапию", давайте, потрудитесь на благо себя, бой будет трудным и страшным, но поскольку он ради жизни, нашей жизни, то мы должны прорваться...
Сейчас подойдешь по очереди к каждой инкубационной камере и сделаешь следующее. Раскрываешь двери на распашку, затем прикрываешь, снова раскрываешь, закрываешь, так три раза...Представь что камера - это квочка, а двери - крылья...Квочка взмахивает крыльями, вентилируя кладку яиц..Повтори...
- Молодец. После этого оставишь двери камер приоткрытыми на ширину ладони. Барабан с лотками надо поворачивать вручную, я показывал, как это делается...
- Да-да...
- В случае появления электроэнергии, двери закрываешь и контролируешь выход на заданные параметры температуры и влажности.
- Да, поняла, а надо обязательно двери приоткрыть, они не замерзнут?
- Да, обязательно, им сейчас важнее дышать, чем греться, но и широко открывать нельзя, поскольку всему есть предел...
- Да, поняла...
- Теперь не клади трубку, найди ручку и попробуй повернуть барабан на первой камере...
- Хорошо, я поняла...- было слышно, как брякнулась трубка телефона на поверхность стола, потом послышались удаляющиеся шаги. Семен представил, как операторша прошла в зал инкубации. Справиться ли с ручкой? Мужику было бы легче. Но приходилось набирать на работу женщин, поскольку они аккуратнее и ответственее следят за соблюдением режима инкубации, а это было самым важным для Семена...
Вдруг он вспомнил, как однажды во время одной из операций солдаты выживали в горах. Грянуло резкое похолодание, лил дождь, дул пронизывающий ветер. Средств, одежды для сопротивления этой стихии практически не было. Тогда они спасались в вырытой яме, согревали друг друга собственными телами. Перемещались как пчелы в улье. Те, кто был снаружи, мерз, но согревал того, кто был внутри круга, тот мог немного поспать, потом менялись местами...Мы смогли, пусть теперь попробуют цыплята... Если потеряем тех, кто по краям, то должны забрать их тепло для собратьев, находящихся в середине лотка...Но мы постараемся сохранить всех. Только бы не дрогнули духом цыплятки. Только бы помнили, что цыплятами - не рождаются. Это вот сейчас - в инкубаторе - происходит их превращение в цыплят. Да, с тяготами и лишениями, да, в неловком положении, когда сдавлены скорлупой, свернуты в клубок, но никто и не обещал, что становление будет комфортным...Лишь бы электроэнергию не совсем отключили...Завод-то, я слышал, должник по всем фронтам...
Вот идет, назад...Опять шаги, теперь уже приближающиеся, опять зашелестело в трубке, и послышался радостный голос:
- Алло, Семен, да, смогла...ой так непривычно, я сначала никак не могла эту ручку нанизать на ту штучку на конце той железной палки, хотела уже бежать у тебя спрашивать...потом чуть-чуть повернула, она хлоп и зашла...я давай ворочать...а он не ворочается, ну, думаю, сломала, а потом попробовала в другую сторону, а она и пошла крутиться...- опять затараторила Галина, пытаясь объяснить свои действия...
- Галя, я понял. Ты до конца повернула барабан?
- Ой, нет, а надо до конца?
- Да, это нужно сделать для того, чтобы не переохладить зародышей, которые находятся ближе к двери...
- Поняла...
- Всё, давай, держись, утром я подъеду...
Поспать толком больше не удалось. Когда забылся, вдруг стал сниться Афган.
== = = = = =
Их было трое. Без д' Артаньяна. Трое лепших дружков, нашедших друг друга в учебке. Тяготы помогают заиметь друзей, если кто-то есть рядом. Они были рядом. И в марш-бросках длиною в ночь, и в мордобоях со стройбатовцами, и в ту ночь, когда проснувшись, обнаружили, что река, образовавшаяся в результате ливня, течет прямо через их палатку. Но это были еще цветочки. Потом наступил Афган. Тяжело навалился, не дал роздыху. Только прибыли в роту, сразу окунулись в войну. Из пятерых новобранцев, двое погибли в первом же выходе по тревоге. Бмп-шка умудрилась поймать сразу две итальянки. Подорвавшись на первой, машина, подброшенная взрывом, шарахнулась вверх-в сторону, и сразу же прозвучал еще один взрыв. Если у сидящих в десанте остался шанс после первого взрыва, то этот шанс исчез после второго. Словно два удара парового молота, настроенного на максимальную мощь удара...
Из них троих Сереге не повезло больше всех. В момент взрыва он сидел на ребристом носу бмп-шки. Когда подбросило, Серый сильно ударился головой о ствол пушки. Потерял сознание, и его отправили вместе с двумя погибшими разведчиками в полковую санчасть.
Там, правда, он долго не задержался. Контузия не лечится - о ней забывают или не забывают. Серый почти забыл...
== == == == == == == ==
Этого забыть невозможно. Хотя как знать. Человеческая память порой выдает такие коленца, что невольно примешь черепную коробку за десант бмп. И эту черепушку так рвет фигурально и буквально, что содержимое памяти рихтует непредсказуемо.
В этом сне они были втроем. Снился тот самый бой. Они были вместе и врозь.
Разведроту бросили на свободный поиск.
Накануне духи устроили показательную порку колонне наливников. Фугас, установленный за поворотом дороги, сработал точно в тот момент, когда над ним находилось днище бтр-а саперов. Взрывом днище вырвало и броневую коробочку просто сжало.
Практически одновременно сдетонировали запасы пластида и мины, находившиеся до того в десантах. Смерть тех, кто был внутри бтр-а была мгновенной.
Картина, представшая глазам подоспевших разведчиков, чья бмп-шка шла следом за саперами, была адовой. Тех, кто был на броне снаружи разбросало, они взмыли в воздух и упали на камни у дороги и бетонку. Признаки жизни подавали лишь двое из семерых.
Сладко, тошно воняло горелым мясом. Чудовищная сковородка, в которую превратился бтр, издавала чад, рядом с которым невозможно было находиться по причине того, что рассудок отказывался воспринимать правду картинки, звуков и запахов.
Свежие останки человеческих тел, представляли собой куски мяса, кишок и месево. Соприкоснувшись с раскаленным металлом человеческая плоть издавала шипение. Булькала и клокотала не успевшая свернуться кровь. Темно красная, почти черная жидкость залила кусок брони и медленно стекала в дыру, образованную взрывом.
В десанте до взрыва находился и пес Дуст - немецкая овчарка. Дуст тоже был разорван в клочья взрывом и его останки смешались с останками людей. Лишь клоки шерсти выдавали принадлежность теплых парящих кусков, еще недавно бывших единым живым существом.
Сереге пришлось участвовать в сборе останков. Заслоняя нос и глаза рукавом бушлата, отворачиваясь, чтобы не видеть лишний раз этот ужас, Серега брал рукой за край куска мяса или органа и волок этот груз к плащпалатке, растеленной на бетонке. Его движения напоминали движения робота-автомата в игровом аппарате, когда металлическая клешня захватывает мягкую игрушку двумя или тремя щупальцами и пытается донести игрушку до люка...
- Ты что делаешь?!- орал поблизости какой-то офицер-штабной на молодого солдатика-сапера. Видно было, что того колотило и без того, что он почти падал в обморок, видя картину на месте подрыва, - ты почему берешь это лопаткой, это же человеческие органы...
- Товарищ капитан, я не могу их брать руками,- жалобно мямлил солдат,- меня тошнит, я боюсь крови...
Капитан, оставь в покое бойца,- крикнул, по-видимому, офицер-танкист. Он сидел на башне танка, прикрывающего броней место подрыва от возможного обстрела со стороны холма,- пацаны молодые, чего с них возьмешь, хорошо еще, что так копошатся...А этим уже всё равно, как их соберут в кучу. Будут благодарны за каждый кусок, не оставленный шакалам...там, на небе, им уже эти ошметки ни к чему...
Цинизм фраз была намеренным. Это понимали все присутствующие. Никто не осудил танкиста за такое преднамеренное "осквернение" останков и памяти о погибших. Такая "шоковая терапия" позволяла сбросить излишнее напряжение, морально становилось легче. Да, кощунство. Но полезное кощунство, во имя спасения душ молодых, слабых еще ребят. Бронежилеты не спасали от воздействия войны на человеческий рассудок при помощи подобных картинок.
Штабист, видимо, и сам понял, что сгоряча не то сделал, махнул рукой и направился к своему бтр-у, горестно качая головой. Видно, тоже новичок на войне. Не оперился до конца...
Небольшим избавлением от всего этого смрада Сереге прозвучала команда: "По местам!"- разведчиков вызывал ротный.
== == == == ==
Решено было не возвращаться в расположение полка, а переночевав у дороги, назавтра провести реализацию, чтобы отпугнуть духов от колонны.
Серега же мучился - никак не мог избавиться от въевшегося запаха. Запах, словно поселился в нем самом. Бойцу казалось, что горелой человечиной пахнет он сам. Помыться или сменить одежду не представлялось возможным... Серый не находил себе места. Хотелось сорвать шапку, одежду, кожу,- всё, что успело впитать этот чудовищный запах войны и смерти.
Ротный и замполит сжалились над парнем. Ротный приказал выделить Серому чайник воды, а замполит отдал свой бушлат с воротником, облачившись в тулуп.
- Мало чайника, товарищ старший лейтенант,- попытался канючить Серега.
- Пойди у духов добавки попроси,- ответил, смеясь, ротный,- ты пойми, чтобы смыть грязь, много воды не надо, и умения тоже. Если даже воды не хватит, все поймут. Хуже, если измажешься в другом дерьме. Тогда душу очистить сложнее, хоть море воды истрать...
- Понял, товарищ старший лейтенант, постараюсь,- понимающе промямлил Серега...
- Чего постараешься?
- Отмыться, чтоб чайника хватило...
- Вот чудак, это и так понятно. Ты вот постарайся в жизни в дерьмо скотства и предательства не вляпаться...
- А, понял, о чем Вы...
- Вот и хорошо, что понял, давай уже иди мойся...
Серега разогрел воду, Пашка поливал малыми порциями, Сереге удалось помыть голову с мылом и обтереться по пояс.
- Ну, как?- участливо спросил Пашка.
- Легче,- довольно улыбался Серега.
- С тебя бакшиш, я тебе смылил самое душистое мыло - яблочное. Ты теперь пахнешь как компот,- усмехнулся Пашка, завидуя Сереге, сам Пашка смог только умыться, так что весь был в дорожной пыли...
- А почему - компот?
- Потому что с косточками, а то бы был пирожком или повидлом...
- Да, уж, видал я сёдня повидло...
- Да-а, не повезло кротам...
- И собаку жалко...
- Ладно, давай служи дальше, я полезу посплю, завтра опять война...
- Хоб, давай!- Серый закинул автомат за спину и пошел вдоль коробочек, присоединившись к двум другим часовым, несшим первую смену...
На самом деле, Сергей должен был дежурить во вторую смену, но он чувствовал, что уснуть сразу не сможет, поэтому решил немного подышать воздухом.
Чистая луна светила издевательским контрастом того, что творилось на душе Сереги. До того он всегда бежал от похорон. Его существо, мозг, не хотел мириться с наблюдением за смертью и ее последствиями...
== == == == == == ==
Утром Семен приехал на инкубатор. Первым делом убедился в том, что Галина сделала всё, как он велел. Дав еще несколько указаний, решил проверить состояние зародышей - живы ли? Беспокойство не оставляло его ни на минуту.
Выхватив по три яйца из разных лотков, расположенных в разных секторах барабана, Семен вынес их в комнату, где располагались выводные шкафы. Там на столе он разложил гофры. Ножом вскрывал яйцо и вываливал его содержимое на гофру. Затем вскрывал следующее, и проделывал то же самое, используя другую гофру.
- Ой, шевелятся...Они живые...Жалко...- послышался из-за спины голос операторши...
Семен отметил про себя, что та проявила именно эти эмоции. Значит, заинтересована, переживает...Если бы не переживала, имоции были бы иными. Дело в том, что вскрытые яйца и их содержимое представляли собой довольно неприятное, специфическое зрелище - практически лысый, неоперенный зародыш был весь залит кровью и слизью, к тому же соединен с остатками желтка, которые тоже были опутаны паутиной кровеносных сосудов. При этом присутствовал и неприятный запах. Этот запах имел свойство преследовать работающих на инкубаторе и вне помещения, где непосредственно проходит процесс инкубирования и вывода.
По негласной договоренности дома у Семена во время сезона накладывалось табу на присутствие продуктов и пищи, содержащей в своем рецепте куриные яйца. Нос улавливал даже малые атомы этого запаха, и организм реагировал соответственным отторжением, вызывая рвотный рефлекс...Да, это было побочной неприятностью для тех, кто давал своей работой жизнь другим организмам, а вместе с тем и клиентам, покупающим суточных цыплят.
Так устроена жизнь, что возникая на свет и уходя в мир иной, она имеет не очень презентабельный вид, она несладко пахнет, ранит сопричастных к процессам рождения и смерти - морально и физически - но без этого она была бы невозможна. Прошедшие "шоковую терапию" становятся сильнее и продолжают жизнь. Сошедшие - уходят в небытие...
Потеряв защитные оболочки, зародыши испытывали на себе влияние холода и по сути гибли на глазах исследователя, проявляя естественные рефлексы - подергивания, судорожные движения и агонии. По этим проявлениям перехода организма из живого состояния в мертвое и делался вывод о сотоянии остальных зародышей, оставшихся в инкубационных камерах и продолжающих бороться с возникшей помимо их воли "шоковой терапией". Судя по всему, борьба пока проходила успешно, и зародыши были живы. На долго ли хватит этого запаса жизненной энергии, не иссякнет ли естественное стремление к самосохранению. Прорвемся ли?...
Почему люди берут в качестве доказательств своей точки зрения лишь высеченные на скрижалях обрывки фраз. Почему мама не рассказывает ребенку об онтогенезе. Нельзя быть честным. никому. Сколько ни борись, но в самый,- а быть может и раньше,- напряженный момент своего шажка в продолжение пути в честном проявится тот самый струсивший птеродактиль, убежавший в кусты от своей кладки при появлении змеи...Нельзя быть честным местами. Единожды солгав, уже никаким сокрытием этого - от себя, тех, кто рядом, от потомков,- не вытравишь ту ложь из онтогенеза своих детей. Тебе кажется, что ты шагнул свой шажок честно и смело,- ты уже и себя убедил в этом...Но время под названием онтогенез - это не карета с Ветхим Заветом. В нем все живут. Смерть - лишь мгновение. Остальное - жизнь...
= = = = = = = = = = = =
Сереге выпала вторая смена быть в охранении, поэтому когда разведрота по тревоге утром выехала на свободный поиск, он забрался в десант.
- Пашка, слышь, будь другом, не впадлу прошу. Я покемарю, пока будем ехать, Если что, ты меня из десанта выпусти, а?- Серега окликнул дружка.
- Ладно, соня, залазь, дрыхни...- Пашка с силой хлопнул бронированной дверью. С первого раза дверь не защелкнулась, Пашка, чертыхаясь, повторил действие. На этот раз замок сработал. Вот только изнутри его уже не открыть, ручка сломалась давно, так её и не починили...
Серый умостился на лавке. Поднял воротник бушлата, спрятал в него нос. Стало тепло, и солдат сразу провалился в сон. БМп-шка шла по бездорожью, плавно обтекая гусеницами кочки и ямки. Баюкала солдата.
Серый ничего не слышал. А ребята уже вступили в бой, столкнувшись с группой душманов. Те, видимо, направлялись к дороге, чтобы продолжить начатое накануне. Нагло попытались встретить разведчиков лоб в лоб и навязать бой. В конце концов банда была разбита, потеряв десяток бандитов убитыми, остатки бросились наутек, скрываясь в извилистом овраге. Однако перед этим все же успели досадить шурави.
Граната, пущенная из гранатомета, угодила в ящик, который был закреплен на борту бмп. В ящике были цинки с патронами. Ударом ящик сорвало с креплений и он увлек за собой гранату. Та прошла по касательной, упала на грунт за коробочкой и взорвалась, не причинив никому вреда. Серый, спящий внутри машины, даже не услышал этого шума. А зря. Еще одна граната практически сразу за первой ударила бмп-шку в борт.
Пашка в этот момент сидел на броне, свесив ноги в люк стрелка. Кумулятивная струя прошла ему по правой ноге, измочалив ногу до колена. Досталось и механику-водителю, но тому повезло. Спасли два бронежилета, которые были накинуты на спинку сиденья, так что Бульба выскочил из люка в опаленном комбинезоне, но невредимым. Все бросились помогать Пашке. Оказав ему первую помощь, быстро перегрузили на другой борт, и тот умчался в сторону дороги, куда уже вызвали вертолет.
О Сереге никто не вспомнил. Только после окончания скоротечного боя, и всей последующей суматохи, когда провели перекличку, поняли, что не достает одного разведчика.
= = = = = =
= = = = = = = = = = = =
Сергей, оставшись без работы, основательно приуныл. Вот и в тот день настроение было безрадостным, серым. Без эмоций на автомате он возился во дворе с карбюратором "Москвича", пытаясь завести машину после двухдневной стоянки. Вечером предстояло ехать в город на железнодорожный вокзал встречать жену.
- Эх, ишачок, давай заводись, надо поработать. - похлопал Сергей по капоту машины.
Автомобиль после этих слов хозяина, словно и вправду был живым существом, откликнулся на поворот ключа в замке зажигания ко всему готовым урчанием.
- Во, так бы сразу и сказал, ухмыльнулся Сергей, - а то упираешься. Вот встретим мамку,- стукнул носком ботинка по переднему колесу,- я тебе и копыта переберу, что-то похрустывать стали твои суставы, не ровен час колесо отлетит на ходу, еще нам этого не хватало...
Вечером.
Забрав по пути Веньку из детсада, Сергей усадил сына на заднее сиденье салона автомобиля, и они поехали встречать мамку.
- Пап, а мама мне машинку привезет? - спросил сынишка, памятуя об обещании сюрприза.
- А ты себя хорошо вел в саду?- усмехнулся Сергей.
- Угу, я сегодня на завтрак всю кашу съел, хоть она и была невкусной, а потом весь день воспитательницу слушался, хоть она и была вредной...- затараторил Венька.
- Ну, тогда ты что-то заслужил, посмотрим, может мама и привезет тебе машинку...- тоном наставника продекламировал Серый,- ты бы покимарил пока...
- Угу,- быстро согласился сын, кутаясь в одеяло и мостясь на подушке, которые были заблаговременно приготовлены батей, поезд-то мог и задержаться, что случалось частенько.
Машина тарахтела по дороге, постоянно нарываясь на ямки и ухабы. Эх, дорога, ты как афганская бетонка, вся в следах от подрывов мин и фугасов,- думал Серега,- и кто тебя так калечит, и почему никому нет дела до тебя...
Приближался переезд через железную дорогу. Показалась будка обходчика. Темные окна говорили о том, что обходчика на месте нет. Лишь одинокая лампочка на столбе слегка раздвигала сумрак ночи.
Когда передние колеса пересекли рельс, вдруг машину тряхнуло. Оказывается, между рельсами на переезде притаилась выбоина. Судя по всему образовалась недавно, поскольку Серый не помнил о таком препятствии, хотя ездил тут часто, и казалось, что все ямки знакомы. Когда колесо попало в выбоину, что-то хрустнуло в подвеске, и машина ткнулась носом, замерев прямо на путях.
- Черт, только не это,- Сергей ужаснулся догадке,- не доехал...
Как назло не наблюдалось больше машин, не мудрено: днем-то в поселке мало, кто передвигался на машине - с бензином был напряг, а вечером - подавно.
Серега суетился. Растерянно подбежал к передку, попытался приподнять, железо не поддалось. Тогда он кинулся к заднему бамперу, уперся, пытаясь столкнуть машину с путей. Та не подалась... Серый в суматохе даже не вспомнил о сынишке, оставшемся в салоне...
Вдруг раздался звук, от которого волосы у Сереги зашевелились - это приближался состав. Пока его не было видно, но уже в морозном воздухе четко различался стук колес на стыках, да еще и раздался дежурный гудок...
- Жопа! Что делать? Надо предупредить!- Серега метнулся от машины и побежал по путям.
В суматохе мыслей он выцепил одну - надо предупредить машиниста и остановить поезд, поэтому надо бежать навстречу...Парень попался на звуке. Дорога делала петлю, поэтому Сергею показалось, что поезд идет с запада, он туда и побежал, а состав, делая крюк, подходил к переезду с противоположной стороны...
= = = = = = = =
- Кто видел его?- задал вопрос ротный,- он не остался на броне?
- Нет, я видел, они с Пашкой ходили вокруг бмп-шки,- выкрикнул один из разведчиков.
- Десант проверили?- обратился ротный к взводному...
- Нет...
- Так проверь!...
Дверь поддалась не сразу. Семен бил ногой по ручке, но защелка не срабатывала. Лишь погодя раздался щелчок, и дверь подалась наружу.
Когда открыли десант, все увидели Серегу. Он лежал, свернувшись калачиком. Казалось, что он спит.
- Серега!...Серега! - стал тормошить друга Семен,- ты чего?...проснись...
- Погоди, он жив? Граната рванула, а он был внутри...
Санинструктор склонился над Сергеем...
- Кажется, жив, давайте его вытащим на воздух...- разведчики с готовностью бросились помогать, подхватили Серегу и положили его на плащ-палатку, растеленную на земле рядом с бмп.
Ампула нашатырного спирта с ваткой - под нос, вода из фляги - на лицо, хлопки ладонями - по щекам, свежий воздух дали эффект. Веки Серого дрогнули, он открыл глаза, недоуменно посмотрел на склонившихся над ним сослуживцев...
- Серый!
- Живой!
- Очухался...
Разведчики радостно загалдели.
А Серега вдруг вскочил, кинулся к десанту. Со стороны десанта место стрелка выглядело страшно,- раскуроченный борт, разметанные куски обшивки, куски спальников, разбитое сиденье...всё покрыто гарью...
- Пашка! Пашка! - завопил вдруг Серега...Вдруг он ничком повалился на землю, потеряв сознание...
- Давайте вызывать вертушку, товарищ старший лейтенант, или на броню его срочно...По всей видимости, у него контузия...
- У него уже была одна...- вставил слово Семен...
- Первый, первый, у меня трехсотый, нужна эвакуация...
- Артель, я Первый, ты же уже отправил своего трехсотого, борт ушел.
- Еще один трехсотый, нужна эвакуация, как поняли?
- Понял. Ожидай...
Когда Семен передал Серегу вертолетчикам, раненый застонал, придя в сознание, и снова стал кричать:
- Пашка! Пашка! Где ты?...
- Шок у него?- перекричал вопросом шум вертолетчик.
- Да, и хорошо, если только шок...Это у него вторая контузия. Друга ранило, а его контузило, вот он и зовет друга...Как бы крыша не съехала...
- Ну, мы пошли,- хлопнул Семена по плечу вертолетчик,- Бог даст, всё образуется...
Семен выпрыгнул из вертушки, отскочил из-под винтов, помахал вслед взмывшему борту...Больше они с Серегой и Пашкой не увиделись в Афгане...
- Блин, как же он выжил...и не царапины,- переговаривались разведчики, осматривая внутренности бмп-шки.
- Да, повезло, видимо, ударная волна потеряла энергию, из-за открытых люков...
- Да, а Бульба ваще в рубашке родился,- смеялись сослуживцы над механиком-водителем.
- Не, не в рубашке - в броннике и комбэзе!- ухмыльнулся в ответ беларус.
- Не, ну ты расскажи, Бульба, как это - побывать в пламени ада, а?
- Да какоэ там пламяа...я же ш одной ркой рычаг держу, а второй стрэляю из автомата...
- Куда?
- А хэр эго знат? Но магазин пустой оказался, тры партона осталося...
- Да, метко, ну, а когда рвануло?- все же допытывались ребята.
- А когда рвануло, я и не понял, в ушах звенит, горачим обдало, меня из люка словно подкинуло и назад. Автомата в руке нет, улэтел куда-то. Я по тормозам...- захлебываясь рассказывал Бульба характерным беларусским говорком, польщенный вниманием к своей персоне.
Колонна возвращалась в расположение полка. Был канун Нового Года.
- А чего Серый-то орал, Пашку звал?
- Да, он же очнулся, видит, Пашки нет, видно, подумал, что того убило, они ж друганы-кореши.
- А не сказали, что Пашка жив?
- Да как-то не успели...Как ему сказать: он то орал, то в обморок упал. Потом в вертушку грузили, не до того...
- Так и будет думать, что Пашка умер...
- Может, встретятся еще...
= = = = = = = = =
Венька проснулся от того, что машину тряхнуло, когда она попала в выбоину. Ленно оторвавшись носом от подушки, он открыл глаза.
Пап, мы уже приехали?
Отца в машине не было. Веньке захотелось по малой нужде. "Выскочу, как в прошлый раз, в кустики у стоянки,- подумал малец,- вот только бы суметь штаны расстегнуть. Но я же уже большой, постараюсь..."
Занятый мыслями о штанах, Венька выбрался из машины. С удивлением посмотрел по сторонам. Они еще не на вокзале, а на каком-то переезде. Папки нигде нет, наверное, пошел в будку. Сопя и озираясь, Венька потрусил к деревьям лесополосы. В тень заходить испугался, остановился на границе светового круга от лампочки, покопался в складках штанов, пытаясь высвободить на волю свой пистолетик. Почти уже справился...
В этот момент раздался быстро нарастающий шум приближающегося поезда. Свет фар паровоза, скрип, визг экстренного торможения, гудок...и удар,- всё слилось воедино и ринулось Веньке в уши. Испугавшись, мальчишка присел, обхватив голову руками...
= = = = = =
- Эх, хорошо сработала моя "шоковая терапия",- смеялся Семен, помогая операторшам выбирать из выводных лотков цыплят.
- Да, Семен, смотри какие хорошенькие вывелись, а мы испереживались-то как. Ведь сутки отсутствовала электроэнергия,- тараторила в ответ Галина.
- Ну, понятно, уж вы переживали, а я нет,- смеялся Семен,- да я вместе с каждым из них за эти сутки и время до вывода такую "шоковую терапию" прошел, что и курорты такого не предоставят...
В лотках кишели, попискивая, желтые пушистые существа. Их писклявые голоски сливались в единую вакханалию цыплячьего писка. Вся орда, народившаяся на свет, даже не догадывалась, как близки они все были к смерти. Не знали они и того, что каждый из них не добрал при рождении пару грамм собственного веса. Энергия каждого из этих граммов была израсходована ими на компенсацию той самой "шоковой терапии".
- Не беда, братки,- умилялся Семен цыплятами-героями,- херня война - главное, не убили...
= = = = = = = = = = = = =
- Мама, мама, я описался!- горько рыдал Венька, когда Катерина подбежала к нему, схватила на руки и прижала к себе...
Мать гладила сынишку по голове, пытаясь успокоить, сама пыталась вообразить разыгравшуюся драму. Из вагонов выпрыгивали люди, все стремились на пятачок у будки обходчика. Раздавались крики о помощи и детский плач. Машинист поезда понуро подошел к Катерине...
- Катя, это твой сынишка? Катя, как они тут очутились? Почему они стояли на пути? Почему он жив?- несвязно бубнил он, то ли извиняясь, то ли оправдываясь.
Вдруг со стороны носа паровоза раздался истеричный крик:
- Пашка! Пашка! Где Пашка? Почему его нет в машине? - это кричал Сергей. Он бился в истерике у искореженных кусков металла, минутой назад бывшими еще его "Москвичом"...Вдруг он покачнулся и упал, гулко стукнувшись головой о мерзлую землю.
- О, Господи, зачем? За что мне такое наказание? - заплакала Катерина.
- Мама, мама, не плачь! Мама, не плач, я просто испугался, я сам постираю штанишки, они высохнут и будут чистыми...Мама, ты только не плачь!- Венька пытался успокоить свою маму,- папа, папа, не кричи, почему ты меня назвал Пашкой, меня же зовут Веня?- пытался он докричаться до своего папы...
Как-то летом, Семен возвращался с рыбалки. Дорога завела его на тот самый переезд.
Подъезжая к нему, Семен сбросил скорость. Вдруг из лесополосы к дороге вышел какой-то бомжеватого вида человек. Он размахивал руками и что-то кричал. Одежда на нем была не первой свежести, запущенная шевелюра, не брит.
"Странный тип, чего ему от меня надо было,- думал Семен, ставя машину в гараж,- и черт, что-то знакомое в его физиономии...Где-то я его видел...Наверное, показалось",- решил он в конце концов и забросил думу о человеке с переезда на задворки сознания.
А ночью вдруг проснулся, будто, кто-то толкнул его.
- Серега! Это же был Серый! Откуда он тут? Что он делает на переезде в таком виде.
С трудом дождавшись утра, Семен поехал на то место, где видел давеча своего друга-сослуживца. По пути невольно залюбовался полями пшеницы по обеим сторонам дороги. Хороший урожай, видно, будет. Жаль, мало сейчас ухоженных полей осталось. Знамо дело, "шоковая терапия" колбасила всю страну...
Подъехав к переезду, Семен, оставил машину на обочине дороги, а сам пошел к будке обходчика, на крылечке которой стояла женщина в униформе железнодорожника.
Расспросил о виденном вчера явлении человека, он выяснил, что это действительно Серый. Женщина называла Сергея "афганцем".
- Его все называют партизаном, мол, поезда под откос пускает. А он воевал в Афганистане, там, говорят, ранен был, что-то с головой. Ну, а тут такое несчастье случилось...Вот у него крыша совсем и съехала...Никто понять не может, почему выходя к переезду, это когда у него переклинивает, он зовет какого-то Пашку...- пожала плечами обходчица.
- Пашку?- вдруг встрепенулся Семен, - вы сказали, Пашку?!
- Да, кричит, мол, где ты, Пашка...
- А не подскажете, где он живет?- слабо надеясь, спросил Семен.
