Ночь обещала быть длинной и скучной. Сергей сел поудобнее - так, чтобы ручейки холодного воздуха не проникали под одежду и закрыл глаза. Спать не хотелось - это он чувствовал точно. Сергей открыл глаза и огляделся. Висящая под потолком лампочка никак не доставала своим полуобморочным светом до пола, на котором еще с вечера валялась предельно допустимая норма окурков. На столе, в нехудожественном беспорядке, лежали несколько газет и даже журналов. Молчанов пододвинул один из них и стал читать. Статья была интересной, но только без конца, так как значительный кусок этой статьи кто- то оборвал неизвестно для каких целей. Глаза с непривычки болели. Сергей отодвинул журнал, сдернул зубами перчатку и стараясь не делать лишних движений достал из внутреннего кармана записную книжку. Бережно извлек из - под обложки фотографию...
- Какое же сегодня число? Ах да! Шестнадцатое... Неужели прошел ровно год? А кажется что это было от силы месяц назад.
Сергей прикурил сигарету. Если лампочка светила бы еще бережней или не светила бы вовсе, он все равно смог бы различить на этой фотографии каждую точку, каждую черточку.
- Ровно год. День в день. Ну что ж...
Лампочка несколько раз мигнула, но Сергей этого не заметил. Сергей смотрел на фото. Лена улыбалась...
Лето
Июльский день. Самый обычный. Легкий ветерок качает камыши и пускает по глади воды мелкую рябь. Из камышей торчит удочка на одной стороне которой пришпиленный крючком червяк, а на другом конце удочки - Серега Молчанов, ревниво наблюдающий за поплавком. Поплавок нахально не двигался. Сергей на ощупь достал очередную сигарету и, не отрывая взгляда от поплавка, прикурил.
- Да! Второй час сижу - ни поклевки. Видимо у рыбы тоже отпуск... Курю что - то много. Лена давно бы замечание сделала. Видимо воздух слишком чистый. Вот и приходится разбавлять его до приемлемой концентрации...
Поплавок резко нырнул вглубь. Серега, пару секунд не веря своим глазам и собственному счастью, уронив с колен пачку "Космоса", резко подсек. Рыба отчаянно сопротивлялась, Молчанов же, испытывая порядком подзабытое и из-за этого еще более дорогое чувство азарта, настойчиво выводил рыбу наверх.
- Килограмм! Нет - два! Три - не меньше... Окунь наверное, как вкопанный встал...
Сопротивление рыбы ослабевало. Увлекшись борьбой Сергей случайно наступил на оброненные сигареты. Нога на слюде поехала и он сам не заметил как тут же оказался по колени в воде. Чертыхаясь, он выбрался обратно и наконец вытянул из воды свою добычу. На крючке висел непонятный предмет, весь состоящий из углов, но тем не менее круглый. Рыбина от килограмма и более, от одного вида которой ахнула бы Ленка, материализовалась в обычного, пусть и довольно крупного, речного рака. При ближайшем рассмотрении тот оказался еще и инвалидом. Правая его клешня отсутствовала. Сергей освободил новоприобретенного пленника от крючка и бросил его рядом с собой. Сел, стянул сапоги, выжал промокшие носки и вывесил их на камыши - сушить. Вспомнил о сигаретах, нашел в искореженной пачке одну чудом сохранившуюся и вновь закурил. Колыхающиеся на ветру черные носки непонятным образом ассоциировались с белым флагом над средневековой крепостью. Сергей вспомнил о своем трофее и очень удивился, не обнаружив данный на определенном ему месте. Оказавшийся среди каких - то там трав, ромашек и лютиков речной житель, не ожидая милостей от природы, улепетывал с места залета ближе к родной стихии. Молчанов, полюбовавшись, быстренько схватил рака за спинку и перевернул клешней к воде. Рак, как и всякий представитель своего племени, хвостом вперед не снижая скорости полез вверх по берегу. Потянуло на философию.
-Вот так и мы... Идем куда то видя лишь пройденный нами путь. А переверни нас незаметненько... С теми же песнями и с той же скоростью пойдем уже куда ни попадя... Да и путь то, нами уже пройденный, помним только в пределах видимости...
В голосе Лены слышались нотки обиды. Еще бы! Привезли девчонку на реку и тут же заставили обед готовить! Хорошо еще дров приволокли и костер разожгли. Ну картошку еще почистили. Лук порезали, хлеб тоже. Огурцы помидоры всякие. Банки пооткрывали. Сена притащили. Всяких пожеланий наговорили. Комплиментов... И за рыбой!
Сергей быстренько натянул непросохшие носки, обулся и, прихватив с собой добычу, быстро пошел к месту обеда и будущей ночевки. Лена рассматривала Валеркины трофеи. Штук пять окуней и несколько плотвичек. Негусто, но на уху хватит.
- И всего то... А у меня - вот! - Молчанов с таинственным выражением лица достал из - за спины рака и положил его рядом с пойманной не им рыбой.
- Ой! А страшный то какой! - изобразила испуг Лена.
Валера же был откровенно удивлен.
- Повезло тебе, Серега! А я думал уже все... вытравили их. Идиоты какие то удобрения на берегу оставили. Река конечно разлилась ну и ...
Молчанов не поверил.
-Это как? Их же тут море разливанное было...
- А вот так! Года почитай с три. Ни слуху ни духу. Мы даже нынче ползали. Посмотреть решили. Глухо. Норы пустые, илом затянутые.
Валерка кивнул на копошащегося в траве рака.
- Может быть он один и остался...
- Ну раз так! - вздохнул Сергей, схватил пленника, сбежал к воде и с напутствием, - Плодитесь и размножайтесь! - бросил его в воду.
Лена была откровенно разочарована.
- Ну зачем же так сразу, Сережа. Я его толком и рассмотреть не успела...
Затем коротко вздохнув, надела одну из своих обворожительных улыбок и скомандовала.
- Вперед! К столу!
Развалившись вокруг уставленного тарелками с едой покрывала сели обедать, обмениваясь по традиции беззлобными шутками. Хвалили Ленкину стряпню и ее саму вспоминая кто когда и что пересолил, переперчил или не доварил. Тактично молчали о том, что все пересоленное, переперченное и недоваренное съедалось все равно, до конца, без вариантов. Мужественно вызвались вымыть посуду, но тут же малодушно согласились с Лениным заявлением что у нее это получится лучше. Покурили у костра и Валерка пошел снова ловить рыбу, а Молчанов дальше смотреть на свой поплавок.
Через полчасика Сергей почувствовал на себе чей то взгляд.
-Лена! Иди сюда! - сказал он негромко, не оборачиваясь. Сзади раздался смешок и через пару секунд Ленины прохладные ладони закрыли ему глаза.
- Я так старалась! Подходила тихо - тихо! А ты все испортил! - сквозь наигранную обиду в голосе Лены звучали радостные нотки. Сергей пододвинул руки Лены ко рту и поцеловал их одну за другой.
- Я не слышал как ты подходила. Я просто чувствовал что ты все ближе и ближе. Ты же знаешь что я люблю тебя.
- Я тебя тоже люблю, - ответила Лена и села рядом, подставляя Сергею для объятий свое плечо.
- Почему тогда не выходишь за меня замуж?
Лена отодвинулась.
- Тебе еще учиться два года, мне столько же. Какая из нас семья? Ты там, я здесь. А если ребенок появится, тогда что?
Говорила она это, не раз слышанное Молчановым довольно весело, но Сергея ее полушутливый тон не обманывал. Она не шутила. Их письма дышали любовью. Все отпуска Сергея и каникулы Лены они проводили только вместе. Все шло к свадьбе. Любовь была действительно любовью, пусть и не шла никак дальше объятий и поцелуев. К слову сказать - нескончаемых. Попытки Сергея пойти дальше Лена вежливо пресекала и Молчанов с этим скрепя сердце и скрипя зубами, мирился.
- Черт с ней, с рыбой! - решил он и стал целовать ее волосы, добрался до ушка, терпеливо ожидая, когда Лена, наконец не выдержав, подставит для поцелуя свои губы.
- Ой, кажется клюет! - услышал он вдруг Ленин возглас.
- Обманщица, - ласково прошептал он, но один глаз все ж таки приоткрыл и незаметненько передвинулся так, чтобы в случае чего увидеть поплавок. Лена это моментально почувствовала и вместо ожидаемых подставленных губ медленно отодвинулась.
- Тебе рыбалка дороже меня! - укоризненно заявила она Молчанову.
На клятвенные заверения в обратном и вымаливании прощения ушло не меньше часа. Закончилось все как всегда, удачно для обоих. Лена позволила себя целовать вновь. Доцеловались до опухших губ, забыв о времени. Из состояния транса их вывел насмешливый голос Валерки.
- Эй! Тили-тили-тесты! Пошли уху варить!
Лена отпрянула от Сергея и моментально покраснела, поправляя подтянутую вверх кофточку. Серега уничтожительно взглянул в Валеркину сторону и недовольно пробурчал.
- Воспитанные люди в таких случаях обычно стучатся...
- Я невоспитанный, поэтому кашлял! - парировал Валерка, - Признаю свою неправоту и прошу меня простить. За взятку!
Лена, поправив одежду и прическу пришла в себя.
- Будешь за это рыбу для ухи сам чистить, негодяй!
- Уже, мадам, уже. Женская рука к рыбацкой ухе прикладывается только в стадии потребления. При приготовлении эти две вещи несовместимы. Тем более что обед Вы, мадам, приготовили бесподобно... Короче, пошли давай! Любовнички!
Затем вздохнул и добавил
- И как же я вам все таки завидую, ребята.
Распевая на три голоса "Вместе весело шагать по просторам" и дурачась, пришли к костру. Смеялись, болтали, пели песни, готовили, а потом ели уху. Сережа, устав слушать Валеркину болтовню, положив голову на колени Лены, смотрел в звездное небо. Лена водила по его лицу сорванной травинкой и забавлялась, когда он, подыгрывая ей, ловил несуществующую муху. Поймав момент, когда Валерка отошел от костра, Сергей тихо сказал Лене.
- Пойдем погуляем?
- Так ты не спишь? - притворно удивилась она и с готовностью согласилась, - Конечно пойдем!
Они осторожно встали и пошли по дороге вдоль берега. Шли не обнявшись и даже не взявшись за руки. Запад все еще краснел еле видной полоской зари. Вдалеке светились несколько огоньков какой- то деревни. Сергей говорил, обращаясь то ли к Лене, то ли к самому себе.
- Здесь за речкой тоже деревня раньше была. Сгорела три года назад. А я еще помню как там люди жили. Приезжали с отцом вот так же на ночь. А там праздник, песни поют под гармошку. Потом ферму закрыли, кто - то переехал, старики поумирали. Один дядя Паша в результате остался, метеоролог здешнего поста. Сократили и его в конце концов. Переехал к родне в город, тоже умер потом. Люди только летом приезжали как на дачу. Заросло все. Мы ночевали обычно в доме Сашиной бабушки, третий с краю. Ночью по деревне идешь один, даже жутко. Тропинка сквозь лебеду, дома пустые. Кошек одичавших глаза светятся. Даже и не верится что здесь когда- то люди жили. Даже пустые дома эти и то кому- то помешали. Нашелся идиот или идиоты - подожгли с двух концов. Сгорело все, тушить сюда кто поедет? Да и поздно тушить наверняка было...
- -А я бы не смогла так жить, - проникшись настроем Сергея отвечала Лена так же задумчиво, - Магазинов нет. Из развлечений один телевизор, ферма с коровами. Впрочем мне их не понять... Если бы я здесь родилась и выросла, может и принимала бы все это за данность... Меня больше кошки беспокоят. После пожара куда они подались?
Молчанов слегка изменил серьезный стиль разговора.
- Ушли наверное в лес, выгнали медведя из берлоги...
- А во всем виноваты те, кто изобрел спички, а в итоге Прометей! - шутливо закончила за него Лена. Они остановились и стали целовать друг друга. Руки Сергея снова полезли под кофточку.
- Сережа хватит! - шепнула Лена, - Сколько у нас еще времени?
- Завтрашний день и завтрашняя ночь, - борясь с дрожью в руках и голосе ответил Сергей, - Послезавтра утром я уезжаю.
- Я начну писать тебе письмо как только ты сядешь в поезд, - сказала Лена, - И буду писать тебе каждый, каждый день до тех пор пока ты снова не приедешь. Мне так с тобой хорошо...
- Так давай поженимся..., - завел свою старую песню Молчанов.
- Училище свое закончи сначала, курсант!
- Есть, сначала закончить училище, Елена Владимировна, моя любимая учительница пения!
- Не пения, а музыки! - привычно поправила его Лена, - Так звучит красивей и серьезней. Давай наперегонки, как в детстве? - вдруг предложила она.
- Ночью? - удивился Сергей, - Не стоит! Мне без разницы, а ты можешь упасть. Что я тогда скажу твоим родителям?
- Так хочется, но ты как всегда прав. Если ты вернешь их единственную дочь домой покалеченной, тебя они не простят.
- И замучают единственного сына моих родителей и будет за что! Возвращаемся?
- Давай не быстро. Такая классная ночь! Почему она не может длиться вечно?...
Валерка, распевая "Варяга", притащил к костру огромных размеров доску, запримеченную еще днем и предусмотрительно оставленную на месте как стратегический резерв. У костра никого не было. Некому было оценить его предусмотрительность и старание.
Валерка в сердцах сплюнул под ноги и ехидно бросил в темноту.
- Любовнички!
Затем вздохнул и с грустью добавил.
- И все же... как же я вам завидую, ребята!
Караул Љ2 Пожар
- Как же все- таки тяжело дышать...
Спина бегущего впереди провалилась в серую пелену.
- А топот откуда слышится? Сзади вроде бы. Значит не отстаю! Ой!
Плавный, кошачий какой- то, удар отбрасывает назад, автомат больно бьет стволом по затылку.
- Это мой автомат. Он у меня за спиной. Блин, колючка. Хорошо что не в глаз...
- У земли воздуху больше. Так и пойдем. Присели, вдохнули. Пробежали осторожненько. Ой! Да что ж ее много то так - колючки этой? Царапается... Хорошо что не "Егоза", та уж вцепится так вцепится...
Молчанов выскочил наконец на более менее свободный от дыма участок леса. Огонь, со скоростью преследующего лягушку ужа наползал на третий, по охране ГСМ, пост. Сосны на его пути либо вспыхивали сразу рыжими облаками либо загорались медленно, неохотно треща редкими сухими нижними сучьями.
- Хорошо что дождичек еще прошел, кроны влажные. Верховой и без ветра бы все снес... Нахрен устав этот!
Автомат, на ходу сдернутый через голову, полетел через колючую проволоку ограждения на территорию поста. За ним последовал снятый ремень с подсумком и штык-ножом.
- Лопаты кидай! Все что есть кидай! Себе одну оставь. Отгребай иголки на себя, границу дела-а-ай...
Юра Никольский, часовой по охране склада ГСМ все понял правильно. Полубоком, следя за перелетающими через колючку автоматами и подсумками он бегал между пожарным щитом и колючкой, отдирая с одного и перебрасывая через вторую нехитрый пожарный инвентарь. Молчанов схватил лопату и отбежав метров на десять стал разгребать иголки, делая полосу шириной около метра, преграждая ей путь надвигающемуся на пост огню.
- Сучки рубите пацаны, за полосой сучки рубите!
- Как же все- таки тяжело дышать...Кто там еще с лопатой? Славик? Молодец Славик! Расстояние удачно выбрал, не подбежал близко и далеко не отошел, метров сорок...Валька сучья рубит уже...
А начиналось все вроде как всегда. Вернулись из отпуска, уши вниз, обычная послеотпускная ломка. Лечится только хирургически. С утра на зарядку, после завтрака получение оружия и шесть км, марш - бросок для всего батальона. Естественно зачетный. Называется - "Живые завидуют мертвым". Прямо так, всей стаей в четыреста стволов, вещмешков и всякой еще лабуды. Без различий на прежние заслуги и звания. Без разделения по взводам и ротам. За каждым змей зеленый отпускной волочится. Тащи его проклятого кто какого подцепил без контроля расслабляясь. Вперед, мать вашу! Мы вас научим родину любить, засранцы! Чингизхановский принцип. Комбат перед стартом озвучил. Ежели кто из отделения не уложился в норматив хотя бы на тройку, все отделение бегает пока все не уложатся. Наш комбат это не зря сказал. Все в батальоне уложились, семерых на плечах правда принесли, не разбирая кто с какой роты, но доставили вовремя. Тут и счастье 16-ой, в наряд милости просим! 2-ой взвод в караул, во второй и в первый. Ну что ж, вспомним статьи устава. Потешим себя мыслью, что нарядами и караулами от завтрашних психологических изысканий комбата откосили. Мало ли что он еще в своей библиотеке за ночь прочитает... Караул как караул. И ночь была как ночь. И утро как утро. И день как ... Все до тех пор пока не прибежала какая- то бабушка и на местном наречии не стала тараторить что, дескать, вот там лес горит. Не поверили. Позвонили на посты, связи нет. У связистов - связи нет!!! Вперед, летучее воинство! Вперед, бодрствующая смена!
Четверо курсантов и сержант метались перед стеной дыма и огня преграждая ей путь. Двое в темпе " быстрее быстрого" откидывали лопатами иголки, строя разделительную полосу. Один, визжа для храбрости или от боли в обоженных руках рубил топором на уровне глаз уже горящие сосновые ветки, не давая огню подняться выше. Еще двое, таская за собой огромных размеров углекислотный огнетушитель, сбивали из раструба пламя с успевших загореться за разделительной полосой деревьев.
- Мы еще посмотрим кто кого, слепая стихия. Мы еще посмотрим... В лунном сиянии снег серебри-иц-ца...Голову пониже - вдох...Вдоль по дороге - троечка мчит-ца-а... Динь-динь-дон! Динь - динь -дон!... Что звенит - то? В башке звенит или колокольчик в песне звенит?...
Молчанову показалось что дыма стало меньше. Точно - меньше! Не получая ожидаемой пищи, наткнувшись на негорючий песок, огонь пытался прыгать желтой белкой по деревьям. Его встречали. Встречали впятером. Первый, самый мощный, напор огня был сбит. Вдалеке топала сапогами рота обеспечения из солдатского батальона. Вот и они. Встали в нерешительности.
- Ко мне пятеро, хватит! Вы к нему! К каждому по пять - семь! Делать как они! - кашляя и задыхаясь, фактически пролаял Коля Стечков, помощник начальника караула.
Через десять минут все встало на свои места. Рота солдат зарывала лопатами и просто затаптывала сапогами последние очаги сопротивления вышедшего из- под контроля рыжего разбойника. Курсанты, покидав Юре через проволоку "выданный им во временное пользование" инвентарь, разбирали переброшенное обратно оружие и снаряжение. Кашель разрывал легкие при каждой попытке засмеяться. Смеяться было над чем. Попытки перебросить обратно пустые огнетушители удались только с четвертого или пятого раза. И то - втроем! Как Никольский, один, ухитрился перебросить их полными, никак не могло уложиться ни в одной голове, включая самого Юру. Кашляли и смеялись. Смеялись и кашляли. Вспомнили о связи. Юра не сказал ничего нового. Заметил дым, позвонил - глухо. Ручка идет в легкую, обрыв. Дым все ближе и ближе. Надеялся что позвонят с четвертого, метров за триста, поста. Потом увидел огонь. Потом приготовился стрелять, вызывая караул. Ждал до последнего, дождался. Мысль о том, что часовой мог просто убежать подальше - никому и в голову не приходила.
- Придурок! Че не стрелял? А если бы сгорел? За тобой бензина на пол Хиросимы! Ты хоть башкой своей деревянной понимаешь что быть могло? - пришедшие в себя курсанты пытались достучаться до Юриного сознания.
- Че надо?... Че не так?... Вас бы сюда любого!... Все задним умом крепки!... Идите в баню, умники!... И вообще мне разговаривать не положено, раз так!!!
Ну поговори с таким!
- Черт с ним, с патриотом ушибленным! Готовы? Встать! Смена! За мной!
Пошли по обгоревшему проводу. Прошли метров сто, картинка не радовала.
- Оппа! - удивился Стечков, - А вот так провод не перегорает.
Оба конца провода имели, поражающие воображение, ровные края. Спустя еще несколько минут такие же ровные концы были обнаружены ими на поврежденной телефонной линии от четвертого поста к караулу.
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на okopka.ru материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email: okopka.ru@mail.ru
(с)okopka.ru, 2008-2019
