К военным людям всегда обращаются, когда нужна кровь. Логика простая, как унитарный патрон, военным крови не жалко, они готовы платить аванс в счет безликого будущего, в котором их самих будут спасать, вытаскивать с поля боя, с того света, из небытия. Ну да всему свой срок. Сегодня они молодые, здоровые парни, курсанты последнего курса, сегодня они лучшие, а потому отдать свою кровь - не тема обсуждения, это также легко, как закрутить гусарский ус, лихо вскочить в седло, рассказать фривольный анекдот... И никто до сих пор не отменил традиции благородства. Что до молодых барышень, пусть удивятся везению, если в тяжелый час рядом окажутся военные, рыцари своего времени, те самые, у которых не то под кольчугой, не то под шинелью скрываются большие горячие сердца. Но вообще-то курсантов готовят совершенно для другого дела, часто по-молодости они и сами не догадываются, для чего...
Когда двухмесячному ребенку потребовалась кровь, ни Платов, ни Скратченко не задумывались ни на минуту. Решительность и бесшабашность украшает военных, надо так надо, какой вопрос? Вопрос был у обеспокоенных докторов из детской клинической больницы и у родителей, потому что требовалась редкая третья группа. Требовалась срочно. Во всем взводе только у двоих и оказалась такая группа. Платов улыбнулся своим мыслям - это жребий - поборемся за малышку, когда еще представится возможность кого-то спасти? В санчасти они прошли строгий отбор; все оказалось непросто, и ребят, прибывших из других подразделений, отсеяли из-за повышенного уровня билирубина, сказали, "грязная" кровь. Получив на руки результаты исследований, почти бегом отправились в район "Нефтянники", там и располагалась эта самая детская больница, где металась в жару маленькая жизнь.
У крошечной Ани тяжелое воспаление лимфатических узлов, осложненное воспалением легких, таков был диагноз, шансы выжить у ребенка уменьшались с каждым часом и практически их уже не осталось.
После этих слов начальника местной терапии Володя, отец девочки, в растерянности замер посреди коридора, стал заикаться, глотать слова и целые фразы, а мама Ира, совсем молоденькая женщина, заскулила, как замерзающий щенок, из ее глаз покатились горошины слез, оставляя на распухших щеках черные потеки туши. Но доктор опытен в таких делах - Москва слезам не верит - его внимательный ищущий взгляд перебегает то на отца, то на мать, ищет звено, поддающееся внушению, он осмысленно сказал родителям о худшем, чтобы заранее себя обезопасить. Он знает, что бывает, когда рушатся надежды, и совершенно не хотел быть крайним. Что другим беда, ему - работа. Цинично? Никто и не спорит, но собратья по цеху его поддержат, мол, какая профессия, такие и издержки.
Втроем, доктор и родители, не сговариваясь, поворачивают головы и долго, сосредоточенно смотрят на крепких парней в военной форме, переминавшихся у синей больничной стены...
-Вот. Они и есть ваш последний шанс, - доктор значителен, в его интонации ни капли смущения, он тянет паузу, он сделал, что мог, и готов торжественно умыть руки. - Нам осталось попробовать прямое переливание. Здоровая кровь должна остановить воспалительные процессы, она сама по себе лекарство, так сказать, средоточие жизненной силы. Процедура сложная, есть риски несовместимости, поэтому применяется в исключительных случаях. Как раз, ваш случай. Теперь все зависит от этих ребят.
Странная вещь эта кровь. Живая река, она течет в человеке, как течет жизнь, она соединяет всего человека в единое целое, собирает, выстраивает все его составные части и частицы. Когда он болен, она заботливо, ненавязчиво питает его собой, своим целительным бальзамом, омывает раны, врачует каждую исстрадавшуюся клетку, спасает ее. Она способна влиться и в другое тело, в другую жизнь, и точно также продолжать спасать, забирая и растворяя в себе чужие страдания. Наши древние предки не знали медицины и вместо новомодного слова "иммунитет" говорили проще и понятнее: здоровая кровь.
-Валера, на текущий момент мы с тобой аналог аптечного склада с дефицитными медпрепаратами, - Платов попытался смягчить обстановку и толкнул товарища в бок, - врубаешься?
-Врубаюсь. - Скратченко снисходительно оглядел испуганных родителей и бодро продолжил, - готовьте ваши накладные, стерильные емкости, свежая кровушка к выдаче со склада готова.
-Ир, все будет хорошо! - Платов, в отличие от доктора, искал звено, нуждающееся в поддержке, - ты посмотри на этого карпатского медведя - крепкий, розовощекий, ему подковы гнуть. А на меня посмотри, ну? Здоровый образ жизни, свежий воздух и сметана творят чудеса. По-честному, у нас этой крови вагон и маленькая тележка.
-Ага, цистерна и маленький бидончик, - подытожил его товарищ.
Ира закончила размазывать по щекам слезы, успокоилась, даже чуть посветлела лицом, на нее смотрели любопытные глаза уверенных, сильных людей, которые откуда-то точно знали, что все будет хорошо. Вместе с мужем Володей они буквально пожирали их своими взглядами, позабыв о стоявшем рядом строгом докторе, и отчетливо понимали, что их слабая надежда, этот несгибаемый зеленый росток, все еще продолжает жить.
-Все так и будет?
-Долой сомнения, мы победим, Анечка победит.
Полчаса ожидания, и медсестра уже несет из лаборатории контрольные результаты анализов, оба претендента прошли тест на совместимость и были готовы поделиться своим сокровенным. Привезли спящую девочку, маленький комочек жизни, укутанный пеленками, уложили на медицинскую кушетку. Рядом, на соседней кушетке с закатанным рукавом кителя расположился Скратченко.
-Напрягите руку, работаем кулаком. Так, хорошо. Раньше кровь сдавали? Нет?
-Раньше нет. Это не важно. - Он с сочувствием посмотрел на малышку, - ей-то каково?
-Девочка - это наша забота. Закройте глаза, думайте о приятном, расслабьтесь...
Платов заходил в кабинет вторым, но свои пятьсот кубиков он отдал уже в резерв, в банк крови, поскольку запас есть запас, он должен быть всегда на все случаи и случайности. По завершении процедуры новых доноров немного штормило, держались они молодцом и еще пытались бестолково шутить.
-Ну что, Валерьян, ты пьян?
-Как фортепьян, - Скратчеко вяло прикрыл глаза.
Вчетвером они сидели в синем больничном коридоре в жестких неудобных креслах для общественных мест. Курсанты привычно ждали, им не привыкать, ждать и терпеть - их главная наука, родители девочки нервничали, ерзая, вскакивая с кресел, расхаживая по коридору, они все еще не пришли в себя... Ожидание тянулось. Минут через сорок или больше подошел тот самый прагматичный доктор, успокоил, сказал, что переливание прошло успешно, температура снижается, девочка спит. Потом неловко улыбнулся и вдруг нелепо, нарушая собственные правила, не по-медицински произнес:
-Не переживайте, все будет хорошо.
На улице, сырой от мартовской слякоти, несмотря на подступающие сумерки, было тепло, хорошо, фонари рассыпали праздничный желтый свет.
-Ребята! Вы такие! Вы такие...
Володя, молодой отец, вчера полный решимости прибежал в соседнюю военную санчасть, единственное место, где могли помочь ребенку, а теперь не знал слов, что рассказали бы о смятении в его душе. Он сам только год назад вернулся из армии, и когда случилась беда, бросился к своим, к военным, потому что, кроме как у них, помощи искать было негде... Он предчувствовал что-то еще, что-то важное, что есть люди, как ангелы, которые приходят и спасают... И вот они сделали это, спасли его дочурку. Их надо благодарить, боготворить, стоять на коленях... Он просто не знал, каким должно быть его "спасибо", чтобы в нем уместились все его слезы и счастье.
-После такого дела надо бы подкрепиться, - Володя вопросительно и даже виновато посмотрел на курсантов.
-Решено, - Ира давно взяла себя в руки и теперь смело командовала сама, - идем в ресторан, будем обедать.
-Настоящий курсант от обеда, от усиленного обеда, а также от усиленного ужина никогда не откажется.
В ресторане много говорили о детях, поднимали тосты за здоровье Анечки, за счастливое будущее, потом благодарные родители вручили парням конверты с первыми снимками любимой дочки, со своими адресами, телефонами и стали прощаться.
В училище возвращались уже с темнотой. Перед КПП Скратченко достал из внутреннего кармана кителя увольнительную записку, выписанную на двоих, заодно заглянул в свой конверт.
-Слышь, Иван? А в конверте не только адрес и снимки.
-Деньги? Я почему-то сразу об этом подумал. Зря они так. Мы же от всего сердца.
-В данном контексте, так и есть. От всего сердца. Что делать будем?
-Думаю... Думаю, что возвращать неудобно, как ни посмотри, обидятся.
-Да, неудобно, они хотели нас отблагодарить.
-Тогда давай так, на эти деньги купим Анечке большого медведя.
-Ага, карпатского. Как раз такого, каким ты меня и представил.
-Что я мог поделать, если ты такой здоровый, - Платов растянул в улыбке губы, - и теперь Анечкина сибирская кровь перемешана с твоей...
-Медвежьей, - Скратченко сдавленно, с грохотом засмеялся, почти до слез.
-...волынской, так и быть.
-Теперь у девчонки есть десяток-другой моих непогрешимых генов, прошедших строгий многовековой отбор.
-На самом деле, генов в крови нет, не надейся.
-Все-то ты знаешь. А как же понимать "братья по крови"? Это же гены, основы, так сказать, слились воедино. У нас старики на Волыни говорят, что кровь хранит память своего народа.
-"Братья по крови" - скорее, метафора, вроде как вместе навсегда, в беде, и в радости. А старики правильно говорят. Чтишь веру, традиции, обычаи своего народа, его историю - значит, свой, а передаются они в семье, от отца к сыну, из поколения в поколение, получается, "с кровью".
-Еще они говорят, страна и родина - не одно и тоже.
-Вот ты загнул, - Платов изучающе оглядел своего визави, - надо еще понять, что ты сейчас сказал.
-Я думал, ты все ответы в энциклопедии подсмотрел, - Скратченко улыбался, зная книжную, патологическую страсть приятеля к знаниям.
-А вот и подсмотрел. Если родина - это "моя хата с краю" при набитых закромах в то время, когда страна голодает... Тогда точно, разные вещи.
-Нет, старики что-то другое имели ввиду, - по лицу Скратченко все еще блуждала хитрая улыбка провокатора.
-Удельные княжества в своей истории мы проходили, если ты об этом. Добром не кончилось, побили всех князей поодиночке, не стало Руси. Кстати, интересная поговорка. Почему "хата" - ни изба, ни дом? Спроси у ваших стариков, может, знают? - Платов загадочно, с иронией посмотрел на товарища.
-Я и сам знаю. Потому что поговорка украинская.
-Украинская, так украинская, тебе видней. Только надо выбирать, либо "братья по крови", либо "моя хата с краю". Не вяжутся они. Тот, кто с краю, никому не будет братом. Согласен?
-Согласен.
Скратченко чувствовал, что попал под обаяние чужой мысли и уже не мог ей противиться. Она то выкладывалась сухой логической цепью без зазоров, без изломов, то стелилась тропинкой, бегущей к реке, где мальчишки, начитавшись про мушкетеров, клянутся в своей первой дружбе.
-Случись что, не каждый родственник вступится за тебя. Вот и выходит, что брат по крови - это больше, чем брат. По пролитой крови... В этом малом замечании и есть самый главный смысл. Постоим "за други своя", душу положим, а кровь тут при том, что за своих ее и пролить не жалко, так ведь, Валера? Сегодня мы с тобой пролили кровь за своих, и тебе повезло, ты точно знаешь, кому спас жизнь. Невинному младенцу, ангелочку. Когда твои грехи тебя к стенке припрут, это зачтется. - Платов смотрел на Скратченко и не улыбался.
-Да я еще столько же могу отдать прямо сейчас, мне крови не жалко.
-Все правильно, ты такой, таким и оставайся, - Платов несильно толкнул его ладонью в грудь, обнял, - делай добро - бросай в воду. Люди мы... А медведя завтра купим. Лады?
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на okopka.ru материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email: okopka.ru@mail.ru
(с)okopka.ru, 2008-2019
