ТРИ ДНЯ В ГРОЗНОМ
Так получилось, что за эту неделю он второй раз входил в Грозный. В первый раз это было 31 декабря 1994 года. Но, тогда он до Грозного не доехал.
На военной базе в Моздоке, они с четырех часов утра пытались сформировать бронеколонну для выезда в Чечню. Злые, охрипшие от ругани командиры, бегали из одного конца колонны в другой, пытаясь из разношерстной, набранной из разных частей, военной публики, сколотить нечто похожее на армейскую команду. И самое главное, заставить работать броне и прочие машины. Которые, как зло докладывал по рации, пробегая мимо их БМП, какой-то офицер, дешевле было сдать на металлолом, чем ремонтировать. К полудню вконец осатаневшие командиры разбили воинство по взводам и отделениям, машины завелись и чадящая, грохочущая колонна, с зачуханными солдатами на броне, кое-как выползла за ворота базы. К ночи они доехали до каких-то гор и на самом подъеме, их БМП судорожно дернулся в сторону близкого провала, что-то заскрежетало, и машина остановилась. Механик, чертыхаясь, вылез из люка и полез куда-то под гусеницы.
- Что у тебя там? -
- Хана, командир. Подшипник накрылся. -
- Твою мать! - Выругался сержант и, присев на корточки, заглянул под машину.
- Управишься быстро?-
- Да ты, что, командир? Управишься быстро? - Передразнил его механик.
- Подшипника-то в запасе у нас нет, а если бы и был, то возни часа на четыре, пять, не меньше.-
- Твою мать!- Сержант расстроился вконец.- Меня же с говном съедят!- Механик пожал плечами.
- Пусть тогда сами на этом старье поездят. А я что могу сделать?-
Из выстроившейся за ними колонны вырулил УАЗ.
- В чем дело, почему встали?-
То, что подъехавший к ним офицер был сегодня утром представлен им как командир батальона, сержант вспомнил сразу, как только увидел его. Но, никак не мог вспомнить звание своего комбата и бушлат на офицере, как назло, был без погон.
- Товарищь!- Бодро начал сержант, подбросив руку к танковому шлему.
- Товарищь... -
- Да уж товарищь я, товарищь! Тебя, что, сержант, до войны еще не доехали, а уже клинить начало? -
- Виноват, товарищь командир! - Сержант продолжал держать руку у виска.
- Не могу вспомнить ваше звание! -
- Ну, вот! - Офицер обернулся к открытой дверце УАЗ-а.
- Они даже звание мое не могут вспомнить, а мне их туда вести. Неужели нельзя было неделю хоть подождать? Как, голые в баню, честное слово.- Горестно вздохнув, он повернулся к продолжавшему стоять навытяжку сержанту.
- Майор я, майор. Запомнишь, сержант? -
- Так точно, товарищь майор! Поломка у нас, подшипник полетел.- Сержант, наконец-то опустил руку. Против ожидания от майора не последовало никаких душеоблегчающих выражений. Комбат только головой покачал.
- С новым годом, с новым счастьем. Сколько времени потребуется на ремонт?- Сержант оглянулся на механика. Тот, скомкав в руке промасленную ветошь, сделал шаг вперед.
- Часа за три управимся, товарищь майор!-
- Так. Сейчас к вам подъедет зампотех, с ним решите все вопросы. Оставляю вам в сопровождение БТР. Предупреждаю сержант, когда мы перевалим хребет, связи с нами не будет. Как только выйдете на вершину сразу же к рации. Понятно?- Не дожидаясь ответа, майор обернулся к выстроившейся за ними колонне и энергично махнул рукой. Скрежеща по замерзшему асфальту гусеницами бронемашины, объезжая их БМП, потянулись в гору. Вскоре подъехал зампотех, о чем-то переговорил с механиком, оставил запасной подшипник и уехал вслед за колонной. Приданный им БТР покрутил башенным пулеметом и замер, тихо урча работающим двигателем. Сержант, проводил взглядом машину зампотеха и поднялся на броню.
- Молодой! Тебя как зовут-то, говоришь? -
- Алексей.- Он на всякий случай вытянулся по стойке смирно. Мало ли что, сержант, да к тому же и дед. А таких, за неполных три месяца своего пребывания в армии Алексей научился остерегаться.
- Леха, значить.- Уточнил сержант, до половины скрывшись за люком.
- Ты, Леха, бди! Бди в оба, понял, молодой? Механику, если надо поможешь, а я минут 60 подумаю о дембеле, пока на войну не попал.- Люк закрылся и Алексей, 31 декабря 1994 года, остался один на дороге Моздок - Грозный .
Вправо от дороги круто вверх уходил склон горы, поросший редким заиндевелым кустарником. Он задрал голову, пытаясь разглядеть вершину, но она скрывалась за низко нависшим пологом туч, из которых, время от времени, срывались мелкие, колючие снежинки. Слева, прямо перед гусеницами БМП, склон обрывался куда-то в непроглядную темень. Кавказ подо мною... Алексей вздохнул и подошел поближе к стучащему ключами механику. Он вдруг вспомнил, что, через несколько часов, будет новый год и сглотнул набежавшую слюну, представив накрытый дома стол. Желудок противно заныл, напоминая, что кроме второпях проглоченного завтрака он сегодня ничего не получал.
Снизу натужно ревя двигателем и рассекая светом фар, сгущающийся туман мимо них проехал автобус. На всякий случай, встав за броню, Алексей долго смотрел ему вслед. Он никак не мог понять, что это за война такая, когда ездят гражданские машины, на автобусных остановках люди с сумками в руках, дети бегают. Все это никак не связывалось с его представлениями о войне, почерпнутыми из старых военных фильмов и современных боевиков. Во всем этом было ощущение какой-то нарочитости. Такое, что вот сейчас по рации кто-то с ними свяжется и скажет, что все ребята, учения закончились, всем по домам. В желудке опять заурчало. Снизу опять показался свет от машинных фар. На этот раз ехала легковая машина.
Он вышел на дорогу и поднял руку. Алексей и сам бы не смог объяснить, как это у него получилось, ноги сами вынесли его на дорогу, а рука сама поднялась перед машиной. Облив одинокую фигуру на дороге ярким светом машина остановилась. Стекло дверцы опустилось и низкий голос невидимого водителя на чистом русском языке спросил.
- В чем дело, солдат?-
Растерявшийся от собственной смелости, Алексей спросил первое, что пришло в голову.
- Дядя, это еще Надтеречный район? - За день до выезда им говорили, что сперва они проедут Надтеречный район, самый спокойный район в республике.
- Да, это Надтеречный район.- Алексей молчал, не зная, что еще спросить у незнакомца. Водитель сам нарушил, начавшуюся было, неловкую паузу.
- Кушать хочешь? - Алексей только головой кивнул, хорошо, что в темноте не видно было, как он покраснел. Водитель обернулся в салон и что-то сказал на своем языке. Пакет, который он протянул Алексею, был еще горячий.
- Ешь, солдат, поправляйся. Здесь курица зажаренная.
- Спасибо, дядя. Спасибо.- Водитель еще раз, что-то сказал на своем языке и протянул ему бутылку вина.
- С наступающим. Береги себя. - Он поднял стекло и машина мягко тронулась с места.
- Ну, ты даешь, молодой! - Механик бережно взял у него из рук пакет с курицей и бутылку вина.
- А я смотрю, думаю, чего это ты на дорогу выскочил? А ты орел, молодца, молодой, молодца! Давай быстрее в машину пока эти архары не очухались.- Он кивнул в сторону БТР-а. В машине механик растолкал сержанта и рассказал ему как их молодой храбро вышел на дорогу и добыл им всю эту благодать. Сержант, оживившись при виде еды и бутылки вина, которую механик открыл при помощи отвертки, пообещал Алексею представить его к одному ордену и трем медалям сразу. Они поздравили друг друга с наступающим новым годом и бутылка пошла по кругу. Вина Алексею досталось только три глотка, зато от курицы завернутой в тонкий хлебец, ему щедро отломили ножку и крылышко. Когда все доели до последней крошки, механик с сожалением повертел в руках пустую бутылку и поставил ее рядом со своим сидением.
- На память. А теперь минут пять перекурить и через час закончу, командир.- Сержант посмотрел на часы.
- Как раз на новый год и тронемся.-
Как и сказал механик, через час они помогли ему поставить на место каток, натянули гусеницу и тронулись в дорогу. А еще через полтора часа, они увидели своих.
На ночной дороге несколько машин горело чадящим пламенем, с треском рвался боекомплект. Пригибаясь, бегали санитары, перетаскивая раненных в уцелевшие машины. Валялись снарядные ящики, рваные, еще дымящиеся куски железа. В багровых отсветах пламени несколько солдат суетливо пытались вытащить застрявшего в люке горящего БТР-а механика, а он, провиснув на их руках, в беззвучном крике запрокидывал окровавленную голову и вновь безвольно ронял ее на грудь, пока ему освобождали зажатые ноги. За неглубоким кюветом, прямо на земле лежали тела погибших. Они лежали так, как их в спешке сносили в это место со всей колонны, обгоревшие, с разбросанными руками и ногами, некоторые лицом вниз, некоторые друг на друге.
Растерявшийся механик въехал, в самую середину разбитой колонны и остановился, только уткнувшись стволом пушки в развороченный "Урал". На них налетел, бешено вращая глазами, здоровенный полковник и тыча в лицо сержанта пистолетом, заорал.
- Кто такие, кто такие я вас спрашиваю? Отвечай!- Сержант открыл было рот, но полковник опять заорал.
- Вы, что вашу мать, не видите куда прете? Кто такие? Из какой части? Я вас спрашиваю!- Пока перепуганный сержант объяснял, кто они такие и из какой части, полковник пришел в себя и, спрятав пистолет, уже спокойным голосом посоветовал.
- Командовать надо сержант экипажем, а не ворон ловить. Ко всему еще не хватало, чтоб вы мне здесь людей подавили. Сдайте машину назад. Комбата вашего нет, убит ваш комбат. Найдите зампотеха, теперь он батальоном командует. Выполняйте.- Все это время Алексей неотрывно смотрел на трупы, которые начали покрываться тонким слоем снега. Он не мог поверить, что они совсем недавно вместе с ним выехали из Моздока, проехали мимо него, когда поломалась их машина и, наверное, даже видели его и вот теперь лежат в один ряд и снег уже не тает на обращенных к темному небу лицах. Сержант резко дернул его за руку.
- Ты, что оглох, что ли? Лезь на броню и смотри, чтобы на кого-нибудь не наехали. А я пойду зампотеха искать.- Они отогнали машину назад и стали ждать сержанта.
- Повезло, повезло нам, молодой! - Возбужденно говорил механик, прикуривая одну сигарету от другой.
- Закуривай, молодой! Не куришь? Ты молодца молодой! Я это сразу понял, как тебя увидел. Молодца! Свечку поставлю этому подшипнику.-
Так Алексей впервые оказался на подступах к Грозному, так он впервые увидел войну.
Позже, когда их опять отвели в Моздок на переформирование, он узнал подробности того, что произошло в новогоднюю ночь. Ранее окопавшаяся на близлежащих к дороге в Грозный сопках, часть ждала нападения боевиков. Как водится в армии, по каким-то хитрым каналам, дошла весть, что в эту ночь они обязательно должны проявить себя и потому все были на взводе. Неизвестно, кто выстрелил первым из их колонны, встречая новый год. Окопавшаяся часть восприняла это как нападение и открыла ответный огонь из всего, что у них было. Конечно, в похоронках об этом не написали.
Все эти дни прошли словно в каком-то тумане. Из головы никак не выходила картина лежащих на обочине припорошенных снегом мертвых тел. А сегодня ровно через неделю, он сидел на броне БТР-а, уже переведенный в другую часть и въезжал на окраину этого города.
Дым от взорванных нефтяных скважин тяжелым плотным слоем закрывал небо и город казался погрузившимся в сумерки, сквозь который пробивались языки пламени от горящих домов. Тонкий слой черного от копоти снега покрывал обочину раскисшей грунтовой дороги. Першило в горле от едкого дыма. Держа оружие наизготовку они проехали пригородный район одноэтажных построек и уже стали попадаться многоэтажки когда мощный взрыв опрокинул идущий перед ними БТР. Второй взрыв он не увидел и не услышал. Его высоко подбросило и зашвырнуло на чердак дома, мимо которого они проезжали. Ему повезло. Убегая от войны, хозяева сложили на чердаке постельное белье, матрасы и он в беспамятстве, свалился прямо на них. Другие те, что сидели с ним на броне, попадали на дорогу и были расстреляны вышедшими из развалин боевиками.
К полудню Хамид стал собираться. Второй день в городе не было обстрела и он решил посмотреть, что стало с домом сестры, расположенном через две улицы от них. Вчера утром оттуда слышны были взрывы и стрельба.
- Ты чего это?- Забеспокоилась жена, увидев, как он натягивает старую, форменную, с погонами и галунами, шинель железнодорожника.
- Куда направился?- По тону жены предчувствуя скандал, Хамид терпеливо объяснил ей куда и зачем он собирается. Но Марет его объяснение ничуть не успокоило.
- А что ты там можешь сделать, если даже этот дом будет синим пламенем гореть? Пожарных вызовешь или сам из лужи будешь тушить? Нечего туда ходить! Война идет, а он прогуляться решил! Делать больше нечего? Обстрел начнется, ранят, не дай бог, что нам с тобой делать? Ты всегда был таким, всегда! Делал только то, что тебе хочется и сын весь в тебя! Бегает где-то с автоматом знает, что нет у него отца, который бы его дома заставил сидеть! У всех....- Дальше Хамид не выдержал.
- Замолчишь ты сегодня или нет! Шагу нельзя ступить без твоих нотаций! Сказал, что пойду, значить пойду! Все! Конец!- И с этими словами направился к двери. Марет сзади вцепилась в шинель.
- Но только не в этой шинели! Генерал, какой! Подумают, что военный и пристрелят тебя, или наши, или солдаты! Ты хоть когда-нибудь думаешь, что ты делаешь? Снимай и одевай, свое старое пальто! И шарф возьми! Собрался он....- Радуясь, что легко отделался, Хамид позволил ей снять с себя шинель и, замотав шею колючим шарфом, одел тяжелое, подбитое ватой пальто.
- А теперь я могу идти?
- Иди.-
Глаза ее увлажнились. Убирая с его плеча невидимую соринку, она на мгновение прижалась к нему.
- Да хранит тебя Дэла!- Хамид только улыбнулся и покачал головой, выходя на улицу.
Стараясь держаться ближе к стенам домов и внимательно глядя под ноги, иногда встречались неразорвавшиеся снаряды и мины, но больше всего, он боялся наступить на куски человеческих тел, разносимых по окрестностям одичавшими собаками, он вскоре дошел до дома сестры. Перед домом стояли два сожженных БТР-а и лежали трупы солдат. Хамид отвернулся. За этот месяц он немало перевидал мертвых людей, но все равно не мог на них смотреть.
Слава богу, дом избежал пожара и стены остались целыми. Осмотрев его снаружи и отметив новые повреждения крыши, он решил проведать Игната. Они вместе работали в одной локомотивной бригаде и дом его находился в квартале отсюда. Было на удивление тихо. Казалось даже плотный слой дыма от горящей нефти начал рассеиваться и уже начало проглядываться голубое небо. За все это время ему попался по дороге только один прохожий с ведром в руке. Спросив у Хамида где можно набрать воду, он скрылся за углом, но еще долго было слышно как позвякивает ведро.
Дому Игната здорово досталось. Крыша полностью обрушилась, а выбитые взрывной волной окна были заставлены кусками шифера. Но первое, что он заметил, был свеженасыпанный холмик прямо во дворе под виноградником и деревянный крест. На стук открываемой калитки из маленькой летней кухни во дворе вышла Зина, жена Игната. На безмолвный вопрос в его глазах она утвердительно кивнула головой.
- Да, Хамид. Это Игнат. Тут он теперь, тут. Заходи, присядь. Хорошо, что заглянул.-
- Как же это Зина? Осколком? -
- Да нет, Хамид не осколком. Из автомата его расстреляли. Свои же и расстреляли.- Она беззвучно заплакала.
- Свои и расстреляли. Свои же. -
- Боевики, что ли? -
- Да нет, Хамид, свои расстреляли, русские. Дождалась я освободителей, дождалась. Тут четыре дня назад они на танках приехали, а он во двор вышел, так они его там же под виноградником и убили. Кричали, матерились, а меня прикладом ударили, я и упала. А когда встала, никого нет. Только я да Игнат мой, рядом лежит. Обмыла я его, Хамид, сама обмыла, вода у меня была, Игнат наносил. Могилу мне Инаркаевых сыновья выкопали. Они и гроб сколотили. Целый день со мной возились. А вот помянуть отказались. Сказали, что пить им нельзя. Ты же не откажешься, тебе можно выпить? Вы же с Игнатом раньше пили.- Она тревожно заглянула в его глаза.
- Да конечно, Зина. Конечно, как не помянуть. Только вот, где сейчас...
- У меня все есть, все у меня есть. Ты Хамид, не переживай, у меня все есть. Какая же баба без припаса.-
Она быстро собрала на маленький столик, за которым они столько раз сидели с Игнатом и который он помнил, до самой маленькой щербинки. Он разлил водку по трем рюмкам. Две они с Зиной взяли в руки, а третья, накрытая корочкой засохшего хлеба, осталась на столе. После первой же рюмки Зина как-то размякла, словно растаяло что-то внутри, лихорадочный блеск в глазах потух и она превратилась в прежнюю толстушку Зину, которую он знал, без малого, тридцать лет. Подперев рукой полную щеку, она молча смотрела, как он закусывает. Сама налила по второй.
- Ешь, Хамид, ешь. Не обращай на меня внимания, кусок в горло не идет. Давай выпьем за хороших людей. Я ведь не любила вас Хамид.- Хамид поперхнувшись, с недоумением, посмотрел на нее.
- Нет, не тебя лично и не тех, кого знала. А просто всех чеченцев. С самого детства, представляешь? Все мечтала уехать в Россию. Хоть куда. Только чтоб кругом все были русские. А видишь, как все получилось. Русские мужа убили. Русского. А чеченцы не бросили, не отвернулись. Стреляют, бомбят, а они могилку копают, гроб делают.... Только пригнутся иногда. Крест сколотили...- Она глубоко вздохнула и поправила темный старушечий платок.
- Вот так-то Хамидушка. Ты уж не обижайся, я как на духу, исповедаться то негде. Наливай по третьей, помянем моего Игната еще раз, пусть земля ему чеченская пухом будет.- Она выпила не морщась, повертела в руках рюмку и отставила ее в сторону.
- Больше не буду Хамид, не хочу. А ты пей, я тебе наливать буду, пей и закусывай. Вы же с Игнатом по две бутылки водки выпивали и на своих домой приходили. Ох, и изгалялась же я над ним, на другое утро. Ох, и изгалялась.- Легкая улыбка тронула ее губы.
- А он бедный слова в ответ не скажет. Отворачивается все от меня, вздыхает тяжко, да воду пьет. Горит же все, мается, бедный. И зараза же я была. Тебя Мария тоже, небось, клевала?- Так она называла жену Хамида.
- Да уж, доставалось.- Хамид улыбнулся.- Куда же от вас денешься? -
- Все мы бабы одним миром мазаны. Что ваши, что наши. Все одинаковы, все. Ох, Хамид, поздно я это поняла, поздно.- Хамид поднял рюмку, посмотрел на нее внимательно, будто пытаясь что-то увидеть в прозрачной жидкости и выпил. Поставил ее на стол очень аккуратно, помолчал, опустив голову и сказал.
- Зина, Игната не вернешь. Он сейчас там где нет войны, где не бомбят, не стреляют, не убивают. А мы здесь. Здесь и стреляют и убивают. Закрывай дом, бери документы, что там еще у тебя есть и пойдем ко мне. У нас с Марией побудешь, пока все не успокоится. Понятно? Давай, собирайся.- Зина негромко засмеялась.
- Хамид, я же знала, что ты это скажешь. Все таки, как хорошо, что ты пришел.... Ты даже не представляешь, Хамид. Нет, никуда я теперь отсюда не уйду. Меня же и Инаркаевы приходили с собой в Шали звали. Только куда же я теперь отсюда пойду. Вот кончится война, должна ведь она когда-нибудь закончиться, тогда и подумаем. А сейчас нет, как же я его оставлю. Нет, Хамидушка, нет.- Он понял, что уговаривать ее бесполезно. Хамид посидел еще немного и стал собираться домой.
- Ты хоть в гости заглядывай. С Марией посидишь, поговоришь. А что одной тут...Приходи, Зина.-
- Обязательно, приду Хамид. Куда же мне идти, как не к вам.- Голос ее дрогнул.
- Шарф лучше заверни, простудишься.- Она поправила ему шарф, что-то отряхнула с его плеча и легонько толкнула в грудь.
- Больше не приходи, Хамид. Пока все это не кончится, не приходи. Не дай бог. Я сама к вам загляну.-
- Зина, приходи, слышишь, обязательно приходи. Мы будем тебя ждать. А лучше прямо с документами приходи. Мы, наверное, уйдем из города. Вместе уйдем.- Хамид немного постоял у могилы, ему было неудобно оставлять ее одной в полуразрушенном доме, рядом с могилой мужа, неудобно было повернуться к ней спиной и уйти. Будто бы бросал ее на произвол судьбы.
- Иди, Хамид, иди.- Стоя у калитки, она смотрела ему вслед, пока он не скрылся за поворотом. Потом закрыла калитку, замотала ее проволокой и подошла к могиле мужа.
- Вот Игнатушка и друга твоего проводила. Хамид приходил с собой звал, но куда же я от тебя. Ничего, ничего скоро мы с тобой вместе будем. Скоро.-
Выпитая водка, глухое недовольство собой, что не нашел слов которые убедили бы Зину уйти вместе с ним, требовало какой-то разрядки. Ему пришла в голову мысль, что было бы неплохо, пока светло и нет обстрела, хоть немного подлатать крышу дома сестры. Он зашел во двор и стал перебирать оставшийся шифер, выбирая уцелевший лист. В первый раз ему показалось, что он ослышался. Но минуту спустя тот же слабый голос прозвучал вновь.
- Дядя.- Он в недоумении огляделся и только теперь заметил этого мальчишку в военной форме и с оружием. Он стоял в тени покосившегося навеса, широко расставив ноги и спиной упираясь в стену. Первое, что подумал Хамид это то, что солдат ранен. Бледное без кровинки лицо, подкашивающиеся ноги, тот буквально упал ему на руки когда Хамид подошел поближе.
- Дядя, дайте, пожалуйста, воды. - Хамид положил его на землю и осмотрел. Крови нигде не было.
- Ты как сюда попал?- Но солдат слабо цепляясь за него руками, только просил воды.
- Где же я тебе здесь воды найду. Идти сможешь? Идти, говорю, сможешь?- Он поставил его на ноги и слегка встряхнул. До солдата, наконец дошло, о чем его спрашивают.
- Да, дядя. Я могу идти, могу, только не оставляйте меня здесь. Пожалуйста. Не оставляйте. -
- Никто тебя здесь не оставит. Не бойся. Сейчас пойдем домой, сейчас. Там напьешься. Ты на меня опирайся, сильнее опирайся, не бойся.- Пройдя шагов сто, Хамид вынужден был остановиться. Невозможно было тащить солдата и всю его амуницию. Пришлось выбросить тяжелый бронежилет и каску. Автомат и подсумок Хамид перебросил на свое плечо. Идти стало легче. Подходя к дому, обливающийся потом, Хамид ускорил шаг. Радуясь тому, что их никто не увидел, он хотел как можно быстрее пройти оставшиеся метры и спуститься в подвал, где они жили с тех пор, как Грозный начали бомбить. Но ему не повезло. Они уже зашли во двор, когда его настиг знакомый фальцет соседа Ибрагима. Как раз того, кого Хамиду меньше всего хотелось бы встретить в этой ситуации.
- Ассаламу алейкум, Хамид. Откуда ты этого тащишь? Поймал, что ли?- Чтоб ты сдох, скотина, мысленно выругался Хамид, но вслух ответил на приветствие.
- Ва алейкум салам, Ибрагим. Поймал я его. Там их много бегает. Ты тоже можешь поймать, если захочешь. -
- Да куда уж мне, я за ними не угонюсь.- Пробормотал Ибрагим, уловив в голосе соседа раздражение. Он рысьими глазами проследил, как из подвала вышла Марет, как она всплеснула руками, увидев, повисшего на плече мужа русского солдата и помогла им спуститься в подвал. Еще какое-то время постоял, через проломанный забор, обшаривая взглядом, соседский двор и надеясь услышать что-нибудь из подвала, куда спустился Хамид с солдатом, но ничего не услышав, скрылся в своем дворе.
В подвале солдат жадно набросился на воду. Посмотрев, как он одну за другой, выпил две большие кружки, Марет повернулась к мужу.
- Кто это? -
- Солдат. Не видишь, что ли? -
- Я вижу, что солдат, не слепая. Кто он и как он в моем доме оказался, вот, что я хочу знать! Где ты его подобрал и почему ты его к нам привел? Вот это я могу знать или нет?- Алексей, размякнув после воды, изо всех сил старался не закрыть глаза. Его неудержимо тянуло ко сну. Он иногда начинал сползать по стене, но, спохватившись, опять выпрямлял ноги и таращил глаза. Он не понимал, о чем они говорят, но смутно догадывался, что женщина за что-то выговаривает мужу и, скорее всего, за то, что он привел его к ним, так как слово солдат они произносили по-русски.
- Да он у тебя умирает прямо на глазах.- Женщина повернулась к Алексею и на русском языке спросила.
- Ты кушать хочешь?- Алексей замотал головой. Сил говорить уже не было.
- Держи его. А то он сейчас упадет. Отведем его туда, где Имран спит. Он лежать должен, на ногах совсем не держится.- Они отвели его в отсек, где стояло два деревянных топчана, Марет застелила один из них паласом и посадив на него Алексея попыталась снять с него сапоги. Но Алексей из последних сил, сам снял сапоги и тут же то ли заснул, то ли впал в беспамятство со свесившимися на пол ногами. Хамид, закинул его ноги на топчан и какое-то время, они постояли рядом, глядя, как он спит.
- Совсем мальчишка - Вздохнула Марет.
- Как только его мать в армию отпустила? -
- В армию не отпускают, туда забирают. И у матерей не спрашивают. Видно из бедной семьи, раз в армию попал. Пойдем, пусть спит.- Хамид вышел из отсека, задернув за собой полог из куска брезента. Марет вышла следом.
- Ну, так ты мне расскажешь или нет?
- Что тебе женщина рассказывать, как же ты меня достала! -
- Рассказывай кто он, как ты его нашел и где ты успел выпить?-
- Почуяла все-таки и нюх же у тебя.- Проворчал Хамид, усаживаясь за стол. Он подробно рассказал, как он встретил Алексея и о том, что случилось с Игнатом. Марет заплакала.
- Бедная Зина, как же она теперь, бедная Зина. Надо было ее как-нибудь уговорить, к нам привести, как же она там будет одна? -
- Надо было, да не смог я ее уговорить. Имран, приходил? -
- Нет. Как с утра выскочил, так до сих пор его не видела. Ты бы поговорил с ним как надо, меня он вообще не слушает. Уже троих его друзей убило, а он все с автоматом бегает. Ты чай выпьешь?- Хамид кивнул. Пока Марет возилась у железной бочки, наскоро переделанной под печь, он задумчиво перекатывал на столе хлебный шарик.
- Дня через два, если так же тихо будет, пойду к Зине. Может к тому времени она успокоится и передумает. Забрать ее надо и надо из города уходить. -
- Правильно.- Вскинулась Марет.- Я это давно вам говорила, но вы же ничего не хотите слышать! А этого, куда мы денем? - Она кивнула в сторону отсека, где лежал Алексей. Хамид пожал плечами.
- А куда нам его девать? Пусть отлежится и к своим уходит.- Он вспомнил трупы солдат возле сгоревших БТР-ов и добавил.
- Только надо будет проводить его, чтобы еще куда-нибудь не влип. А захочет если пусть с нами уходит. Родителям сообщим - приедут, заберут.- Марет поставила перед ним чашку чая, подвинула сахарницу.
- Таких детей на войну только свиньи могут послать, никогда я этих русских не любила. Никогда.- Хамид вспомнив разговор с Зиной, улыбнулся.
- А как же Зина, Игнат.... - Но Марет энергично перебила его.
- Я не о них, не о наших. О них вообще разговора нет. Я за таких русских некоторых чеченцев десятками бы отдала! Я о тех, кто войну начал!- Марет, затронув больную для нее тему, начала было заводиться, но Хамид,
благоразумно промолчал и она успокоилась.
- Плохо, что вас Ибрагим увидел. Ты же знаешь, у него родственники в ДГБ* работают. Сообщит при первой возможности, если уже не сообщил.- Хамид пренебрежительно махнул рукой.
- Не волнуйся, я эту публику хорошо знаю. Ничего они сделать не посмеют, а в случае чего скажу, что в результате героической атаки сам окружил и сам взял в плен вражеского солдата. Пусть мне за это орден дадут.- Где-то вдалеке один за другим прогремело два взрыва, третий снаряд разорвался ближе к ним. Оба прислушались, но больше не стреляли. Алексей, что-то жалобно прокричал во сне. Марет заглянула за полог.
- Как он там? -
- Спит. Видно приснилось что-то.- Марет задернула полог.- Где же Имран ходит? С ума можно от всего этого сойти, бедная Зина как она там одна может оставаться?- Марет села на стул и закрыв лицо платком, заплакала.
Имран пришел домой только поздно ночью. У двери в подвал он долго стучал ногами, оббивая с обуви грязь и деликатно давая родителям понять, что он уже здесь и скоро откроет дверь и зайдет.
- Как вы тут без меня день прожили?- Прямо с порога он одарил их широкой белозубой улыбкой.
Имран был их единственным сыном. Две старшие дочери давно уже жили своими семьями. Осенью ему исполнилось двадцать лет и родители, втайне от него, уже примечали, кто из дочерей их знакомых мог бы стать им невесткой. Свадьбу планировали сыграть этой весной, но война спутала все планы. Марет, подкрутила фитиль чадящей керосиновой лампы и с затаенной тревогой в глазах быстро оглядела сына.
- Как жили, как жили?- Заворчала она, успокоено отметив, что сын вернулся без единой царапины.
- Вот так и жили, ждали, когда ты вспомнишь, что у тебя есть дом, где тебя ждут мать и отец. Как нам еще жить при таком сыне? -
- Мама, что ты сразу ругаться начинаешь?- Имран обнял ее.
- Нашему папе за то, что он тридцать лет с тобой прожил надо памятник золотой ставить!- За пологом, закрывающим отсек, где спали родители, раздался довольный голос Хамида.
- Наконец хоть кто-то из детей оценил. Я думал так и умру непонятым. Вот, что значит сын! А сестры твои Имран никогда бы такого не сказали. -
- Твоему отцу надо не памятник ставить, а на лечение в Брагуны* везти! Ты знаешь, что он сделал?- Вышедший к ним, Хамид, только рукой махнул.
- Давай, давай. Выкладывай. -
- Твой замечательный отец к нам русского солдата привел! Он сейчас у тебя там лежит. То ли спит, то ли что-то с ним случилось. А вот его автомат и патроны. - Она пнула ногой в незамеченный Имраном в углу подвала автомат и подсумок.
- Твой прадед на войну сбежал в шестнадцать лет! Без него царь Германию не смог бы победить! Твой дед добровольно на войну пошел! Твой отец, в такое время, в дом солдата приводит и ты с автоматом весь день где-то пропадаешь! Все мужчины в вашем роду такие, все! Всё у вас не как у людей!- Рамзан поднял автомат, отсоединил рожок и, передернув затвор, принюхался к казеннику.
- Не стрелял.- С удовлетворением произнес он и, взяв со стола лампу, пошел посмотреть на солдата. Марет пошла за ним. Алексей лежал на боку, подтянув под себя ноги накрытые куском старого ватного одеяла. Шапка с головы свалилась на пол и видна была испарина выступившая на лбу.
- Да он совсем пацан.- Имран протянул к нему руку.
- Чего ты хочешь?-
- Разбудить его, поговорить, как и что.-
- Завтра поговоришь. Не видишь, он больной лежит. Еле его твой отец домой дотащил идти сам не мог. А сейчас вспотел, только бы не простыл. Принеси еще что-нибудь укрыть его. -
- Может мне его еще с ложечки покормить?- Недовольно буркнул Имран но все же принес старую тужурку и посветил лампой пока Марет накрывала ею солдата. Когда они вышли к Хамиду, Имран попросил его рассказать, где и как он этого солдата нашел. Отец вкратце рассказал ему все обстоятельства их встречи и про то, что случилось со Игнатом и Зиной. Первое, что спросил Имран, выслушав отца, было о том, почему он не привел к ним тетю Зину. Хамид как мог, объяснил ему, что Зина отказалась покидать двор, где похоронен ее муж, но, судя по выражению лица сына, понял, что он остался недоволен. Хамид и сам переживающий теперь за то, что не уговорил Зину перейти к ним, сердито насупился.
- Что случилось, то случилось. Зину все равно заберем. А теперь давайте думать, что нам дальше делать? До сих пор я тебе ничего не говорил. Ждал, пока ты сам все не поймешь, а ты я смотрю, еще далек от того, чтобы самому принять правильное решение.- Марет, обрадованная темой начавшегося разговора, сразу же вклинилась в речь мужа.
- Все нормальные люди давно уже выехали... - Но Хамид, ударив ладонью по столу, перебил ее.
- Помолчи!- Марет сразу же замолчала. Имран потупился, чтобы отец не увидел в его глазах веселые искорки. Среди соседей Хамид, слыл подкаблучником, но Имран знал, что когда отец начинал говорить таким тоном мать, ни за что на свете, не решится его перебить или возразить ему. Это же она и детям своим внушила.
- Когда я закончу тогда и тебе слово дам.- Он сердито посмотрел на жену.
- Я мог бы приказать тебе и мы бы давно уже выехали из города. Но мужчина должен сам принимать решение, а если не знает, как поступить, то должен со старшими посоветоваться. Ты принял решение остаться вместе со всеми своими друзьями и воевать. Я не стал тебя отговаривать. В твоем возрасте и в этой ситуации ты бы меня не понял. Хуже всего, когда дети не понимают своих родителей, а родители детей. Такие семьи долго не держатся. Трое твоих друзей погибли, ты доказал всем, что ты не трус, но хоть теперь ты понял, что это не наша война? Ты из автомата выстрелишь, а в ответ получаешь "Град", "Ураган", самолеты, пушки и танки! Ты своим одним автоматным патроном даешь им повод убивать десятки невинных людей! Конечно, можно и с одной палкой воевать было бы, за что и за кого! Ты хоть теперь это понял или до тебя еще не дошло и мне надо как маленького заставить тебя отличать хорошее от плохого?-
- Понял я это папа, понял. Да, по правде говоря, все мы это поняли. -
- Так в чем дело? Почему мы до сих пор здесь?- Имран замялся.
- Пап, если я один уйду, никому ничего не сказав - .
- А разве я тебе так уходить говорю? Объясни своим друзьям, почему ты уходишь, почему решил именно так поступить, а не по другому. Только так! И если они уйдут вместе с тобой это будет самое лучшее. Я многое могу допустить, но только не то, чтобы моего сына трусом считали или дурачком которого на россказни о геройстве можно купить! То, что ты не трус ты доказал, а теперь докажи, что ты не дурак! Ты все понял?-
- Да папа, все понял.-
- Завтра встреться со всеми своими и заканчивай. Все. А теперь спать будем.-
Алексей проснулся от звука глухих разрывов. Земля ощутимо подрагивала и иногда, сверху, на него сыпалось что-то вроде мелкого песка и соломенной трухи. Некоторое время он пролежал, боясь пошевелиться и безуспешно, пытаясь вспомнить - где он и как здесь оказался. Он чувствовал, что в этом помещении есть еще кто-то и этот кто-то, судя по вздохам и причмокиванию, сейчас спит.
Алексей осторожно повернул голову, но в помещении было темно так, что он с трудом разглядел только серую полоску света, пробивающуюся над его изголовьем. Серия взрывов раздалась совсем близко. Земля, казалось, подпрыгнула и помещение наполнилось пылью. Испуганный женский голос что-то сказал на незнакомом языке. Ей ответил мужчина. И едва только Алексей услышал этот голос, как сразу вспомнил яркую вспышку взрыва, опрокидывающийся БТР, себя в незнакомом дворе и мужчину, у которого он просит воду. Значить я у чеченов, догадался он, почему-то не испытывая при этом никакого страха.
В Моздоке им показывали видеокассеты, где страшные, бородатые люди длинными ножами резали русских. Так, говорили им, чечены расправляются с теми, кто попал к ним в руки. Кассеты Алексей смотрел, с интересом слушал разговоры в казарме о кровожадности и мстительности этого народа, но тот случай на ночной дороге, когда, первый встреченный им в жизни чеченец, протянул ему еду и пожелал беречь себя, перечеркивал все, что он увидел на экране и услышал от сослуживцев. От пыли Алексей несколько раз чихнул и, решив, будь что будет, но далее притворяться спящим нет смысла, сел на своем ложе.
Полог в изголовье отдернули и мужчина с тускло чадящей лампой в руке по-русски громко спросил.
- Ну, что, проснулись?- И подошел к Алексею.- Как себя чувствуешь? -
- Спасибо, дядя, хорошо.- Алексей встал. Голова не кружилась только в ушах стоял звон и приходилось напрягать слух, чтобы расслышать сказанное. За спиной вошедшего поднялся тот, кто спал с Алексеем в одной комнате и кого он пытался разглядеть в темноте. Мужчина повернулся к нему и Алексей увидел забородатевшее лицо широкоплечего рослого юноши, примерно своего ровесника. На какое-то мгновение взгляды их встретились и оба сразу же отвели глаза в сторону. Взрывы прекратились, пыль осела и только теперь, Алексей разглядел, что они находятся в подвальном помещении. Мужчина, что-то сказал по своему юноше и опять повернулся к Алексею.
- Тебя как зовут, солдат?- Алексей ответил. Мужчина довольно кивнул.
- А меня зовут Хамид. Дядя Хамид. Запомнишь?- Алексей, совсем некстати, по-уставному брякнул.
- Так точно дядя Хамид, запомню!- Юноша коротко рассмеялся. Мужчина поморщился.
- Я тебе Алексей не генерал, а ты не в казарме, чтоб так рапортовать. А вот это мой сын. Его зовут Имран. Вот мы и познакомились. Теперь умывайтесь и за стол.-
За откинутым пологом их встретила худенькая смуглолицая женщина в перепачканном мукой фартуке. Алексей поздоровался. Женщина внимательно оглядела его быстрыми темными глазами.
- Здравствуй, здравствуй.- Нараспев дважды повторила она, оттирая руки от теста.
- Как ты себя чувствуешь? -
- Спасибо, хорошо.- Он действительно чувствовал себя вполне прилично, только немного кружилась и болела голова, но это было сущим пустяком по сравнению со вчерашним его состоянием. Женщина отвернулась и заскребла ножом по столу.
- Умывайтесь скорее, а то все остынет.- За завтраком Алексея ждал неприятный сюрприз, внезапно все его тело, от ступней до самой макушки, охватил нестерпимый зуд. Он безуспешно пытался с ним справиться так чтобы это было незаметно для сидевших за столом. Он шевелил плечами, тер ногу об ногу под столом, проводил локтями по бокам. За столом тактично делали вид, что ничего не замечают. Первой не выдержала Марет. Она за руку подвела покрасневшего от смущения Алексея к маленькому затянутому целлофаном окошку и заставила снять верхнюю одежду. На спине и груди Алексея кожа была покрыта красными пятнами, разрастающимися прямо на глазах и, пока Марет продолжала осмотр, торс его приобрел морковно-красный цвет.
- К нам пришел краснокожий брат.- Озадаченно протянул Имран и, делая вид, что не заметил недовольства отца, громко спросил мать.
- А это не заразно, нам изолятор не надо будет открывать?- Хамид что-то проворчал на чеченском. От стыда Алексей готов был провалиться сквозь землю. Марет засмеялась и шлепнула его по спине.
- Одевайся! Это не заразно, это нервное. Надо бы его искупать в горячей соленой воде. Постарайся потерпеть, не расчесывать, если инфекцию внесешь, плохо будет. -
- Наша мама фельдшер!- Засмеялся Имран, глядя, как багровый Алексей, не поднимая глаз, пытается рукой попасть в рукав куртки.
- Если она сказала не заразно, мой краснокожий брат, значить не заразно! -
- Хватит.- Прервала его Марет. - Садись за стол Алексей, не стой.- Но Алексею уже расхотелось и есть и пить. Несмотря на уговоры Марет и Хамида за стол так и не сел, сославшись на то, что уже сыт и попросив разрешения, вышел в отсек в котором он провел ночь.
После его ухода за столом наступила тишина. Имран, уже на чеченском языке начал оправдываться.
- Что уже и пошутить нельзя? Что я ему такого сказал?- Заметив, как нахмурился Хамид, Марет поспешила его опередить.
- Ты же не маленький должен понимать его состояние. Совсем мальчишка. Оторвали от родителей, привезли в чужие края на войну, чуть не убили. Языка нашего не знает, не знает, что завтра с ним будет, не знает что с родителями, родители не знают, что с ним. Ты думаешь легко все это перенести в его возрасте? -
- Мы его сюда не звали и мы его сюда не привозили. Мама, ты же не знаешь, что они с нашими делают? А я это видел когда на Консервном мы у них дом отбили! Так, что не будем ему сопли вытирать, перетерпит.- Имран встал из-за стола, в этот самый момент с противным клекотом пролетели мины и два взрыва заставили захлопать целлофан на окне. Все прислушались, но взрывов больше не последовало. Марет вздохнула.
- Ва Дэла, когда же все это закончится?-
Хамид пальцем показал сыну на стул.
- Сядь. Помнишь, как, так сказать, наши, с русскими поступали, когда Дудаев к власти пришел? Чем они лучше тех русских, дела которых ты видел на Консервном? Ничем! Что те твари, что эти твари. Зло всегда возвращается злом, а добро добром. Мы с тобой и раньше об этом говорили. То, что ты увидел в том доме это следствие того, что мы в свое время не предотвратили и не пресекли здесь, у себя. Не больше и не меньше. Прежде всего, надо с себя спрашивать, а уж потом с остальных. Ты можешь точно сказать, что этот мальчик был в том доме? Нет, не можешь. Я его привел к нам и потому он наш гость и обращайся с ним как с гостем. Все.- Хамид ладонью хлопнул по столу.
Тело нестерпимо чесалось. Алексей изо всех сил старался не расчесываться, утоляя охвативший его зуд тем, что ворочался на жестком ложе, переворачиваясь то на спину, то на живот. Ему хотелось плакать от жалости к себе, от безысходности своего положения, которое он только начал осознавать. Он думал о том, что родителям, наверное, сообщили о том, что он погиб и живо представив, что сейчас происходит дома, не удержал выступившие на глазах слезы. За пологом негромко зазвучал голос Марет, что-то резко проговорил в ответ Имран. Наверное, обо мне говорят, тоскливо подумал Алексей. Один за другим, близко, так что полог качнулся, прозвучали два взрыва.
Потом заговорил Хамид. Он говорил долго, но как понял Алексей по его тону, не ругался на сына. Потом полог резко отдернулся и одетый на выход Имран с автоматом на плече и гранатами на поясе, взял шапку и вышел из подвала резко, со стуком закрыв за собою дверь. Он же в наших стреляет, догадался Алексей, он же против нас воюет. Перед этим открытием даже зуд на какое-то время отступил. Потрясенный Алексей присел на кровати. Так выходит, он в плен попал, но почему тогда они с ним так обращаются?
Полог опять откинулся, в отсек заглянула Марет и не терпящим возражения голосом приказала.
- Ну-ка, вставай. Будем чай пить.- Алексей покорно встал и сел за стол, за которым Хамид задумчиво смотрел, как над стаканом горячего чая причудливой струей поднимается пар. Марет подвинула к нему тарелку с приличной стопкой тонких, промасленных нарезанных дольками, лепешек, в которых был запечен творог и тем же, повелительным тоном сказала, что из-за стола он может встать только когда все это съест. Когда он доел последнюю дольку и, тяжело вздохнув, отодвинул от себя тарелку, Хамид улыбнулся.
- Вот теперь ты как мужчина поел. Молодец! Марет, налей ему чай. Будем с тобой чаевничать, не возражаешь?- Алексей только благодарно улыбнулся. Тело чесалось по-прежнему, но полный желудок казалось, сбил остроту зуда.
- Родители у тебя есть, откуда сам, вообще?- Алексей охотно рассказал о том, что из Подмосковья, что есть у него родители. Мама работает бухгалтером в ЖКХ, а отец там же водопроводчиком. Он не заметил, как при этих словах понимающе переглянулись его слушатели.
- Мда-а, - протянул Хамид когда он закончил. - Такие дела у нас. Ну, ты не волнуйся, скоро мы из Грозного уйдем в Шали. Ты, когда-нибудь, о таком городе Шали слышал? Не слышал, вот и познакомишься, а оттуда мы постараемся сообщить твоим - где ты, как ты. Они приедут, заберут тебя и вы вместе домой поедете. Только больше на войну не попадай, хорошо?- Алексей кивнул опущенной, чтобы Хамид не видел его увлажнившиеся глаза, головой. Марет вздохнула.
- Дай Бог, дай Бог. Все еще чешется?-
- Да, тетя Мария, чешется, но уже не так сильно.-
- Ты иди, полежи. Только смотри, терпи, не расчесывай.- Алексей зашел в свой отсек и, недолго поерзав на ложе, незаметно для себя уснул. Проснулся он от нестерпимого зуда. Тело казалось, горело. Не выдержав этой пытки, Алексей встал. Из-за полога доносился возбужденный голос Имрана.
- Добрый вечер.- Все трое повернулись к нему. Марет всплеснула руками.
- Да у тебя все лицо как обваренное! Бедняжка, сильно чешется? - Имран присвистнул.
- Ничего себе! Теперь ты у нас совсем, краснокожий стал. Мам, а может мы его в балку отведем, где соленая вода выходит. Люди же там купались до войны и говорят, им помогало.- Марет в нерешительности задумалась. Хамид поддержал сына.
- Что-то надо делать. А пока темно и не стреляют можно сходить и идти ведь недалеко. На всякий случай и я с ними пойду.
- Хорошо. Вода серная, горячая, должно помочь. Леша, ты как искупаешься, белье свое не одевай, я дам тебе другое.- Имран и для себя попросил сменное белье.
Взяв пакет с полотенцами и бельем, они вышли из дома. Имран на выходе из подвала как-то буднично одел разгрузку, с запасными рожками и перебросил автомат через плечо. Алексей подумал, что он так и не спросил с кем Имран воюет и тут же решил, что такой вопрос прозвучал бы, по крайней мере, глупо. Конечно, он с русскими воюет, с кем же еще ему воевать. Да и неизвестно как он это воспримет, когда об этом его русский спросит. Но вот почему, если они с нами воюют, так с ним возятся. Этого он никак не мог понять. Хотя чувствовал, что все, что эта чеченская семья делала в отношении его, делалось просто, буднично и точно так же они относились бы и к любому другому на его месте, в его положении.
Ночь была на удивление тихой. Только иногда доносились глухие, протяжные раскаты как будто где-то далеко, далеко бушевала гроза и гремел гром. Наверное, у них на Кавказе и зимой грозы бывают, решил Алексей.
- Дядя Хамид, это гром гремит?- Имран прыснул. Хамид вздохнув ответил.
- Что ты Алексей, откуда зимой может быть гроза? Это наши горы бомбят.- И через некоторое время добавил.
- Ты Алексей тише говори. На всякий случай. Ночь тихая, далеко все слышно и под ноги внимательно смотри, тут чего только нет.-
Они проходили мимо черных страшных остовов бывших когда-то домами, где иногда вдруг слышались приглушенные голоса или пробивался тусклый желтый отсвет и Алексей понимал, что в этих развалинах еще живут люди. Идти было легко, свет от горящих вокруг на высотах нефтяных скважин освещал окрестности и если бы не сизый полог едкого дыма, к которому он уже привык, было бы светло как днем. Шли гуськом. Имран впереди, Алексей за ним, Хамид замыкал. Алексей обратил внимание на то, что Имран перебросил автомат на грудь и старается провести их в тени развалин.
Через полчаса они пришли на место. Горячий серный источник парил, с громким бульканьем выбрасывая клубы вонючего пара. Тяжелый запах тухлых яиц перебил даже запах горящей нефти. Алексей закашлял.
- Ничего, ничего.- Успокоил его Хамид. - Это сперва так чувствуется, как туда залезешь, вообще запаха не будет. Тут раньше со всего Союза люди приезжали купаться.- С гордостью добавил он.
Источник, представлял из себя, обыкновенную яму, в которой плескалась невидимая из-за встающего над ней пара вонючая жидкость. В яму была опущена железная лестница с перилами и чуть в стороне от нее, кто-то заботливо соорудил железную же ширму с приваренными к ней крючками для одежды. От ширмы до лестницы был проложен узкий деревянный трапик.
Хамид взял у сына оружие и отошел в сторону. Имран разделся первым и, ежась от холода, осторожно нащупывая ногой ступени лестницы, полез в яму. Алексей, только опустил в горячую воду ступню и будто тысячи иголок стали покалывать его тело, и как раз там, где зуд был наиболее нестерпим, и с каждым уколом он чувствовал, как освобождается от этой напасти. Алексей даже простонал от наслаждения, полностью очутившись в воде. Запах ее он уже не чувствовал.
- Ну, как?- Толкнул его локтем Имран. Алексей блаженно зажмурился.
- Имран давай останемся здесь ночевать.- Имран засмеялся.
- Здесь долго нельзя купаться. Пятнадцать минут и хватит, на сердце действует. Ты с головой нырни, у тебя по всему лицу краснота была. Еще раз, еще раз. Вот так.- Яма оказалась небольшой по размерам и им пришлось стоять в ней, соприкасаясь плечами. Алексей, набрав воздух, еще раз погрузился в воду с головой. Вынырнув, блаженно вздохнул и сказал.
- Знаешь, я про такие источники читал в школе. А что сам в них купаться буду, никогда не думал. -
- А ты, сколько классов кончил?-
- Одиннадцать, а ты?-
- Я тоже одиннадцать. А поступать, никуда не пробовал?- Алексей засмеялся.
- С моим аттестатом и в ПТУ не возьмут. Хотел в Москву на курсы подготовительные, в МАДИ, да куда там. У нас таких денег не было. -
- Ничего. Теперь домой вернешься и поступишь. После армии льготы должны быть на поступление, там, на учебу или их тоже отменили?- Внезапно Имран, звучно шлепнув себя по лбу, воскликнул.
- Ва! Как я мог забыть! Завтра же день рождения у Александры Игнатьевны! -
- Кто это?-
- Классная наша. С седьмого класса вела, а так она математичка. Каждый год на день рождения всем классом у нее собирались. Договорились, что и после школы кто может, будем у нее в этот день встречаться. Два года после школы встречались, ребята даже из Москвы специально приезжали, а в этот раз чуть не забыл. Хорошо, что мы о школе заговорили.- Имран покачал головой.
- Надо же, чуть не забыл!-
Хамид сидел неподалеку от них на стволе взрывом поваленного дерева. Он думал над тем, что надо уходить из города. Что надо будет хоть как, но уговорить Зину уйти из города вместе с ними. Но если то, что рассказал им сегодня Имран, окажется правдой то это очень хорошо и уходить им никуда не надо будет. Он знал, что стоит только покинуть дом, как мародеры растащат все, вплоть до гвоздя из стены. Хамид даже сплюнул от злости и откуда только вся эта нечисть повылазила.
- Хэй!-
Задумавшись, он не сразу понял, что чей-то голос уже второй раз негромко окликает его. Он покрутил головой, стараясь определить, откуда донесся до него голос и в ответ так же негромко произнес.
- Хо- вэй!-
- Пошли, это оказались нохчи.- Из тени от полуразрушенной стены выступили неясные силуэты трех человек и направились к нему. Двое под руки тащили третьего, с трудом перебирающего ногами.
- Ассаламу алейкум!- Хамид поднялся навстречу и принял приветствие.
- Ва алейкум салам! Что это с ним, радикулит?- Подошедшие осторожно опустили своего покряхтывающего от боли товарища на ствол дерева.
- Он самый. Сосед наш, хотели из города сегодня выйти, а его как видишь, скрутило, что ни встать, ни сесть. Решили сюда привести, может, отпустит. Подошли, слышим, по-русски говорят, пришлось в тени прятаться, кто его знает. Кто это там купается?- Хамид почувствовал неловкость из-за того, что ему приходится лгать незнакомым людям.
- Сын мой, с соседским парнем, русским. -
- А-а, вон как. А мы думаем, вроде бы здесь русские не заходили, кто же это так по-русски чешет. Что у вас говорят, нет ли каких новостей?- Больной закряхтел, пытаясь выправить спину. Хамид сочувственно произнес.
- Да освободит тебя Дэла от болезни.- И обернувшись к купальне, крикнул сыну, чтобы они выходили одеваться.
- Сын сегодня пришел с новостью. Если это правда, что ему сказали, то завтра вроде должен выйти указ Ельцина о прекращении военных действий. Так что, если все подтвердится, то нам и из города не надо будет уходить. Я тоже собирался, а теперь думаю, может подождать день, два посмотреть, что из этого получится. -
- Дай Бог, чтобы это правдой оказалось! Хорошая новость.- Обрадовано воскликнули незнакомцы. Только больной хмыкнув, сдавленным от боли голосом произнес.
- Интересно получается - наши, в Грозном бегают, Ельцин в Москве сидит, а что он завтра будет делать наши уже сегодня знают. Звезды им это сообщили, что ли, или по договоренности воюют?- Оба разом напустились на больного.
