Сначала Вадик сдуру попёрся в сортир на своем этаже, но ткнулся в намертво прибитый к дверным косякам жёлтый фанерный лист с надписью "Засрано!" и, пробормотав: "Проклятые москали", спустился на этаж ниже.
У заколоченного окна под тусклым плафоном кутался в одеяло и курил, пуская дым в щёлку, худой и длинный Лёшка Кравченко.
- Чё не спишь? - спросил его Вадик.
- Так, - неопределенно ответил тот. - Не спится.
- И правильно, - сказал Вадик. - Москали пусть спят, а мы бдим!
- Холодно, - вздохнул Кравченко.
- Это временно, - твердо сказал Вадик. - Это всё Кремль, всё Путин. Моя б воля...
Он скрипнул зубами. Кравченко вздрогнул.
- Ладно, - сказал Вадик, погасив желание разобраться с российским президентом здесь и сейчас. - Сортир работает?
- А чё ему?
- А на втором и третьем забили чем-то фановую, суки, посрать нормально не могут!
- Дерьмом, должно быть, и забили, - равнодушно отозвался Кравченко, гася окурок об угол доски.
- Я и говорю: вредители. Агенты Путинские.
- У нас всегда так, - Кравченко закутался в одеяло. - Я на пост.
По заплеванному, давно немытому полу он зашаркал к входным дверям, едва видимым из-за баррикады, сложенной из вынесенной из кабинетов мебели.
- Слава Украине! - напутствовал его Вадик.
- Угу. Героям слава.
Вот же сука, подумал Вадик, глядя в спину Кравченко. Стукнуть что ли эсбэушнику на отсутствие должного энтузиазма?
Он постоял, сузив глаза и наблюдая, как фигура в одеяле, дойдя в полутьме до пятна плаката ("Европа с нами"), опускается в низкое кресло, затем вспомнил, куда шёл сам.
В двух кабинках какого-то хрена не работал слив, и оба унитаза уже заполнили капитально, шмонило так, что желудок выворачивался наизнанку. Зато две других кабинки, слава героям, работали исправно. Сука, пока ещё.
Вадик завозился со штанами.
Их на нём было двое, плюс трико, конец октября, что вы хотите. Как Путин отопление вырубил, так и живи, как хочешь. И окно в комнате заклеено кое-как. Но ничего, ничего, Путин и сам на последнем издыхании.
Джинсовый бастион наконец пал. Вадик раскорячился над оббитым фаянсовым блюдом, сжимая в руке припасенный моток туалетной бумаги. И ведь хрен бумагу оставишь! Стащат! Вроде бы проверенные люди, а кацапьё!
Йо-о-о!
Горячая струя ударила в фаянс, заставляя опасливо подвигать ноги от края. И чего такого сожрал вчера? Волонтёрские, кажется, запасы открывали. Среди волонтёров, сука, тоже ватники попадаются. Подсыпали пургена - и ага!
Точнее, йо-о-о!
Вадик подтёрся, застегнул штаны. Хрен тут днём успеешь, днём очереди, как за пайкой. Он посмотрел на результат своих трудов, на аляповатые лепестки поносного цветка, на средоточие его, обозначенное мятой бумажкой, и решил не смывать.
А вот назло!
В две кабинки уже не сунешься, а он чем хуже? Он ещё для кого-то от великой доброты место приготовит? Хрена!
Пусть этот кто-то приходит и смывает за ним сам! А то развелось любителей халявы. То подай, это подай, бумаги оставь...
Вода из кранов капала еле-еле, и Вадик, задолбавшись ждать, вытер руки о джинсы. Всюду, сука, сепаратисты и вредители.
- Лёха! - поднимаясь наверх, крикнул он на пост. - Ты, блин, следи! Там и третью кабинку загадили!
- Я не могу! Я зраду сторожу! - отозвался Кравченко.
- Ну да, - прошипел под нос Вадик, сжимая на перилах грязные пальцы, - сторожит он, сука. Пайки переводит.
В офисе, слава героям, было светло и имелся чайник.
Вадик хлюпнул из него холодной кипячёной воды, прямо из носика, сморщился от тухловатого вкуса и растолкал Липястика, съёжившегося на диванчике в углу.
- Ромыч! Ромыч, не время спать!
- А? Что? - оторвал кудрявую голову от диванчика Липястик.
Липястику не было и шестнадцати, но в компьютерах он шарил не по-детски. И вообще проверенный был чел.
- Работать! - сказал ему Вадик, обнимая за плечо. - Кремлеботы не спят.
- Связь вчера отрубали, - сонно произнёс Липястик.
- И чё? - насторожился Вадик. - Сейчас есть?
- Ночью, часа в два где-то законнектили.
Липястик, покачиваясь, добрался до чайника и нажал на кнопку. Подтянув спадающие штаны, он упал на стул за один из шести столов с установленным в центре монитором.
- Не, ну, суки! - возмутился Вадик. - Мы тут корячимся на передовой... В чайнике, кстати, воды мало.
- На чашку хватит.
Липястик подтянул к себе беспроводную клавиатуру. Заставка на мониторе сменилась окном браузера.
- Ты это... - обидчиво сказал Вадик. - А я что, не человек? Мне, типа, горячего кофе не надо?
- Возьми да долей.
- Взападло самому, да, Ромыч?
Липястик, вздохнув, с укором посмотрел на Вадика. На прыщавом лице, под глазом отпечатался синий палец Борисчука. Возбуждённый Борисчук позавчера бегал со своей измазанной пятерней и предлагал всех пометить, пока его, обозвав сепаром, не загнали на третий этаж и не заперли, пьяного, в какой-то подсобке.
Интересно, выпустили его вчера или нет? Впрочем, раз не долбился...
- Так мы работаем? - спросил Липястик.
- Да. Что там в новостях?
- Всё то же.
- Ты мне это... - разозлился Вадик. - Мы здесь страну спасаем изо дня в день, безо всякого "то же"! Ты мне конкретно...
- Евросоюз продлил санкции.
Липястик встал и с кружкой направился к чайнику. Вадик, наклонившись к монитору, просмотрел выведенную в отдельном окне заметку "рейтерс".
- Ну и клёво! - потёр он ладони. - Давай её к нам, как молнию.
- Сейчас.
Липястик зазвенел ложкой, мешая в воде растворимый "нескафе".
- Всем привет!
Появившаяся в дверях Верка тряхнула пегими, завитыми волосами. Красавица, сука. Короткая джинсовая юбка, разноцветные гетры, блузка с вырезом, что лифчик видно от и до. Ей, типа, холод по барабану. Ну и мордашка, чего скрывать, зачётная, не рашинская, европейская, с такой сосаться...
- Жовтовский, рот закрываем, да? - сказала Верка Вадику, приземляя его мечты. - Чё, воды нет? - Нагло выхватив кружку у Липястика, она отхлебнула кофе. - Вот вы колорады убогие!
- Ромыч, давай, - сказал Вадик, - неси бутыль.
Липястик посмотрел на свою кружку в Веркиных пальцах.
- Так чё, из волонтёрской?
- Ну а откуда ещё? Бутыли пятилитровые, у левой стенки стоят, увидишь.
- Там пост, - хмуро сказал Липястик, пробуя порожек носком кроссовки.
- Ромыч, блин, знают тебя там, отпустят.
- Они мову спрашивают!
- Да они сами её ни хрена не знают! - сказал Вадик. - "Правый сектор", блин! Давай, Ромыч, давай, время.
Липястик, тоскливо вздохнув, свалил из офиса. Верка, покрутив задницей, бухнулась за стол справа, повернулась к Вадику.
- Чё, Жовтовский, зажгём?
- Ты не спрашивай, ты входи, - Вадик повернул её обратно к монитору. - Адреса на бумажке, аккаунты и пароли там же.
- Ой-ой-ой, учи учёную!
Верка застучала пальцами по клавиатуре, сверяясь с листком под рукой и лишь мельком вглядываясь в экран.
- Там новостные и форумы теперь отдельно.
- Я вижу. Чё, как обычно? - Верка потянулась, и её грудь, обтянутая красной кружевной тканью, соблазнительно выпрыгнула перед Вадиком из блузки.
Он сглотнул.
- Ну, да. Чем бессмысленнее и злее, тем лучше. Куратор, помнишь, бухтел...
- Да помню. Поехали!
Верка разместила окна сайтов каскадом и заскакала с одного на другой, оставляя короткие комментарии. "Раша - параша" - под новостью, что в России откладывается пуск в строй фрегатов усовершенствованной серии. "Так вам и надо, козлам!" - под заметкой о засухе в пяти регионах. Пожары - "Горите вы в аду!". Аварии на трассе - "Мочи сук!". Подорожание цен - "Это санкции, москали!".
Печатала Верка быстро, хохотала над репликами в ответ, вежливых сразу посылала в пешее эротическое, любителей грубить макала в отсутствие аргументов. На губах ее заиграла тонкая улыбка, а взгляд сделался холодным и цепким.
"Клево: потрошить вас на границе на бабло и ссаживать с поездов!". "Колорада - в землю или в банку!". "Крымчан - на органы!".
- Супер!
Находясь рядом, Вадик и сам почувствовал азарт, почувствовал, как Россия, нависшая над Украиной, подаётся назад от Веркиных слов, испуганно съёживается, слабеет, отпихивается ложноножками. Ещё, ещё, ещё!
Сука, даже дышится свободнее!
Липястик, притаранивший бутыль, оказался как нельзя кстати. Внутри у Вадика аж зудело! По сусалам москалей! По сусалам! Самому Путину новостью - по зубам! Пусть икает.
- Ромыч, мля!
- Чё? А кофе?! - Липястик потряс в воздухе кофейной банкой.
Вадику захотелось его ударить.
Ну, кацап! Кацап! Стопроцентный! И ещё еврей! Двухсотпроцентный! Он, точно, сука, он специально гадил в сортиры на втором и на третьем!
- Ромыч, ты дождёшься!
- Но я без кофе неработоспособен, - заныл Липястик. - И хо-олодно!
- А без ручки, а без ножки?
- Достали, блин! - крикнула Верка. - Мешаете!
- О, я смотрю, рабочий процесс в разгаре, - вваливаясь в офис, выдохнул Борисчук, толстый, мордатый, в свитере под горло. - Опять молодых строишь, Жовтовский?
- Имею право! - насупился Вадик.
- Себя ты имеешь, - беззлобно отозвался Борисчук.
Верка прыснула.
- Ты это... - покраснев, заговорил Вадик. - Садись и готовь материалы.
- У меня агрегатор стоит, - сказал Борисчук. - Все с новостных лент сам тянет. Автоматика, Жовтовский.
Проходя мимо Липястика, ложкой размешивающего кофе, он хмыкнул и ткнул того пальцем в бок. Липястик тут же дернулся:
- Андрей Сергеевич!
- Зови меня Андрiй Сергійович, так правильно, - сказал Борисчук. - И морду вымой, там пятно синее.
- Так вы же позавчера сами...
- Что сам?
- Сами мне пальцем... Сказали, всех наших пометить надо. Сказали, что не помеченные будут считаться врагами Украины.
Борисчук воззрился на Липястика.
- Так я, наверное, пьяный был, чудо ты кудрявое! Мне в подпитии чего только не кажется. Здесь я с нашим президентом в одном строю.
- Борисчук! - голос Вадика сорвался на крик.
- Жовтовский, я - могила! - приложил ладонь к груди Борисчук и выпучил глаза. - Только кофе налью - и за стол.
Без зазрения совести он стянул кружку у отвернувшегося Липястика и, задевая столешницы, поплыл по узкому проходу.
- Андре... Андрiй Сергійович! - простонала в его широкую спину обворованная жертва.
- Учись, Рома, - Борисчук сел на свое место, - все украинство на этом держится. На этом и на беспримерной храбрости.
Он отхлебнул из кружки и сморщился.
- А сахар где?
- Нету сахара вам! - крикнул обидевшийся Липястик, роясь в шкафчике в поисках еще одной кружки.
- Ромыч, блин! - подпрыгнул Вадик. - Я жду!
- Кстати, - как бы между прочим произнес Борисчук, уткнувшись в монитор и водя по столу "мышкой", - не при дамах будет сказано, но на первом этаже с сортирами начался тот же процесс, что и на вышеимеющихся.
- Поверь мне на слово, - сказал Борисчук. - Гадит не один, а два, а то и три человека. Целенаправленно.
- Так нас в здании всего девять человек.
- Вот и думай, Жовтовский. Чьи-то жопы нам совсем не товарищи. Вернее, жопы некоторых товарищей только выглядят украинскими.
- Все, я - все.
Липястик пришаркал с кружкой и, сев, под уничтожающим взглядом Вадика торопливо вызвал на монитор несколько новых окон: сайт, вэб-редактор, почтовая программа.
Сайт, который они вели, назывался "Новины Украины".
За семьдесят тысяч посещений в день. За две сотни комментариев под каждой заметкой. Не хило, в общем.
- Вера, как там у тебя? - спросил Вадик, нависая над Липястиком.
- Новости скинул, ссылки прикрутил, сейчас еще демотиватор пришлю, - сказал Борисчук. - Сегодня много сыплет.
- Замечательно!
Вадик чувствовал, как в нем медленно, но неукротимо пробуждается всемогущество, как внутри вибрирует сила казнить, как поднимается и захлестывает с макушкой выраженное в нем величие Украины.
- Что там, Ромыч?
- Решением Совета Европейского Союза решено продлить санкции, - начал читать Липястик, - до 31 декабря шестнадцатого года...
- Супер! - сказал Вадик и под щелканье клавиш справа и слева, вдохновившись, продолжил: - Значит, набирай! Европейский Союз в знак солидарности с позицией президента Украины продлил проклятым москалям санкции! Это ответ на незаконную оккупацию Крыма и Донбасса, это признание демократической свободы и правоты украинского народа, борющегося против террористических орд, прикрывающихся выбором народа и мирными жителями. Санкции означают, что никаких поблажек российским упырям не будет! Пусть дохнут с голоду! Пусть погибают! Мы еще споем с вами "Ще не вмерла..." на развалинах Кремля! Все!
- А то! - Вадик похлопал ладонями. - Не расслабляемся! Дальше!
Волна вдохновения подхватила его.
- Вот, - сказал Липястик. - "Эксперты комиссии ОБСЕ зарегистрировали около десятка новых обстрелов окраин Донецка, Горловки и прилегающих сел из оружия калибром свыше ста миллиметров".
- Пиши! - приказал Вадик.
С его лица можно, наверное, было лепить скульптурный портрет. Оно раскраснелось, оно задышало священным гневом обличителя и борца.
Глаза! Губы! Тяжелая складка на лбу!
- Террористы в неистребимом желании обвинить Украину в геноциде мирных жителей, а также вызвать вмешательство российских орд продолжают с фанатичным упорством обстреливать территории собственных городов, не задумываясь о том, что страдают их же собственные жены и дети. Все цивилизованное мировое сообщество уже давно раскусило эту людоедскую тактику и не верит ни одному возгласу о том, что обстрелы осуществляют доблестные вооруженные силы и национальная гвардия Украины, но сепаратисты, пользуясь поддержкой одержимых кремлевских упырей, не собираются останавливаться. Чем больше трупов, тем громче они взывают к Европе и США, обвиняя Украину в антигуманизме и пренебрежении к правам человека. Но не дождутся! Комиссия ОБСЕ видит все!
- Ф-фу! - выдохнул Липястик, отстучав по клавишам. - Разместил.
Вадик наклонился и просмотрел текст на мониторе.
- Ага, молоток. Вера?
- Резвлюсь на сайте молодых мамочек, - отозвалась девушка. - Предлагаю меню из жареных сепаратят.
- Я только горло промочу, - уверил его Вадик, сделал несколько больших глотков и оставил подчиненному совсем на донце.
- Комментарии пошли, - объявил Борисчук.
- Подключись, помодерируй, - сказал Вадик. - Все "ватные" комменты в топку, как всегда.
- Ну, один-два может пропущу, для большего накала.
- Ромыч, не спим! - Вадик похлопал Липястика по плечу. - Что там следующее?
- Снова поймали российских солдат.
- Это тема! А конкретнее?
- Двое перешли границу, их сразу СБУ повязало.
- Хо-хо! Тут не одна, тут две новости!
- Жовтовский, ты не перестаешь меня удивлять, - меланхолично отозвался Борисчук. - Новость-то так себе.
- Не важно, - сказал Вадик. - Мы на войне. На информационном фронте. Я верю, и другие поверят. Наши новости серьезные агенства репостят!
- Тут не свихнуться бы, - вздохнул Борисчук.
- Слушай, Андрей Сергеевич! - разозлился Вадик. - Пайку жрешь? От армии косишь? СБУ за пиписку не теребит? Ну!
- Яволь, Жовтовский. Я так, накатило что-то, через неделю проблема погадить в здании встанет в полный рост, а предательская задница будет ходить между нас и мерзко хихикать.
Липястик прыснул.
- Русские должны платить и каяться, - сказала Верка.
- Чего? - спросил Вадик. - А-а, это ты на форуме отвечаешь.
- Ага. Меня тут пытаются переубедить, вежливые все такие. Даже жалко хамить.
- Зайди на армейский сайт, - посоветовал Борисчук.
- Так, Ромыч, готов? - потискал спинку кресла Вадик.
- Давно, - сказал Липястик.
- Пиши! Солдаты бегут из российской армии! Перешедшие границу и отдавшиеся в руки специальных служб рядовые заявили, что их не кормят уже вторую неделю, а гноят на полигонах. В головах не только срочников, но и контрактников зреет марш на Москву. Кроме того, из семей к ним приходят письма, что на "гражданке" многим не хватает еды.
- Ежей, - сказал Борисчук.
- Завянь. Еды, - сказал Вадик. - Сбил, блин! Да! Люди спасаются подсобным хозяйством. Все основные продукты выдаются по карточкам. По городам и деревням ходят зондеркоманды и изымают излишки продовольствия.
О, Вадик просто видел эту апокалиптическую картинку! Да: солдаты в противогазах с красными нашивками на рукавах, захлебывающиеся лаем овчарки, российский триколор на черных, будто лакированных фургонах и мутные подворотни, из которых на снег выкидывают изъятый коричнево-рыжий хлеб. А рядом плачет девочка...
Вадика даже передернуло от возникшего в голове видения.
- Погибших от голодной смерти закапывают в землю бульдозерами. Работают также передвижные крематории, в которых сжигают еще живых, но ослабевших людей. Кремлевский режим держится из последних сил!
- Готово! - сказал Липястик.
- Пиши вторую! - Вадик остекленевшим взглядом пронзил пустоту над монитором. - Российские солдаты, задержанные СБУ, по последним данным пытались продать свое оружие за чугунок вареной картошки. Добрые сельчане, как всякие хлебосольные украинцы, накормили россиян от пуза и даже дали с собой в СБУ сала и хлеба. Позже солдаты признались, что никак не ожидали такого приема, потому что по кремлевскому телевидению показывают лишь наспех сделанные агитки о нацистах на майдане и уголовниках, записавшихся в батальоны территориальной обороны. Парни сказали, что никогда больше не пойдут воевать против Украины. Путин, конечно же, сразу отказался от них!
- Есть! - Липястик, задрав голову, посмотрел на Вадика лихорадочно блестящими глазами. - А еще будет?
- Ромыч, мы же ух! - сказал Вадик. - Крым, отказавшийся от украинской воды и продуктов, вымирает. Немногочисленные туристы везут с собой бутыли и лапшу быстрого приготовления. В городах извели собак.
- Блин, даже жрать захотелось, - сказал Борисчук. - Жовтовский, завязывай с продовольственной тематикой.
- Ладно, перерыв, - сказал Вадик. - Сам жрать хочу.
- Липястик, - сказал Борисчук, - дуй за дошираком.
- А почему опять я? - вздернулся Липястик.
- Потому что ты, - поддержал Борисчука Вадик.
- Вчера тоже я!
- Бывает, - пожал плечами Вадик.
- Ромочка, ну сходи, пожалуйста, - попросила Верка. - Ты один среди них мужик. А я тебя потом поцелую!
- Ага, знаю я, - проворчал Липястик, но поднялся. - Только в губы! Понятно? И с языком! По-французски!
- Куда скажешь!
Липястик покраснел.
- Так что, доширак брать?
- И нарезку посвежее.
- Не, - сказал Борисчук, - нарезку не бери, у нее сроки вышли. Консерву бери, огурцы или помидоры...
Потом они разламывали доширачные брикеты и заливали их кипятком. Дух пальмового масла и еще какой-то химии взмывал к потолку и впитывался в стены.
Верка хрустела огурцами и рожала одну реплику за другой:
- Горите в сепарском аду! Россияния - страна алканавтов! Сопливая "вата"! Прощай, немытая Россия!
Обманутый с поцелуем Липястик хмуро наматывал на вилку белые завитки лапши. Борисчук шумно хлебал рассол из банки.
- Нет, москалям нас не победить, - сказал Вадик, облизывая пальцы. - Мы, украинцы, непобедимы. Пусть Крым, пусть Донбасс, это все временно. Мы возродимся, мы восстанем, как живые мертвецы.
- У нас даже гимн мертвецкий, - кивнул Борисчук.
- Мы хитрые, - сказал Вадик. - У нас все есть, кроме газа. Европа за нас, Штаты за нас, весь мир за нас. У нас технологии, мы на коленке можем авианосец построить, ребята о таких вещах рассказывают - закачаешься. Электричество - из воздуха, три киловатта тепла из одного киловатта электричества, биотопливо, супертанки, люди-киборги. На нас только Россия давит, не дает нам развиться.
- Она же на издыхании, - хмыкнув, сказал Борисчук.
- Да, - кивнул Вадик, - но для Путина укрощение нас, укрощение Украины - гарантия его нахождения у власти. Вот он и навалился, бросает в бой бронетанковые дивизии, спецназ, кадыровцев, последние войсковые резервы, "Газпром" свой ручной. Но мы выстоим! Нам помогут, мы, как форпост в борьбе с Кремлем, очень ценны, нашу энергию только направь, и мы в лепешку разобьемся, уши себе отморозим, но врагу нагадим!
Подув, он втянул в себя курящуюся парком доширачину.
- Потом - что Россия без нас? Ничто! Мы же ее отстроили и в тридцатые, и в пятидесятые, несмотря на голодомор и репрессии. Мы россиянам войну выиграли! Мы даже Устав ООН подписывали! Украина! Мы им все! Кормили, одевали, технологии - на, мясо - на, хлеб, химию, уголек, между прочим, донецкий. Космос! Да, космос, наш Южмаш. Оборона, ракеты, турбины, броня, ну, все! И такая благотворительность только от широты души нашей шла. От благородства. А они?
- Суки, - сказал Борисчук.
- Именно, - Вадик расправился с остатками лапши, закусил огурцом и встал. - Я курить. Вера, ты как?
- Пас, - сказала Верка.
- Ну и ладно.
Вадик обиделся и с независимым видом вышел в коридор. Сунул сигарету в рот. Мерцающая лампа дневного света била по глазам.
Вадик зашаркал к окну у сортира, где утром курил Леха Кравченко.
Из комнаты, где обосновалась охрана из "Правого сектора", тянуло какой-то шмалью. Слышалась приглушенная дверью музыка.
Стекло хрустнуло под ногой. Вадик отбил шприц к стене, испытав мгновенный укол страха, что игла шприца могла проткнуть кед.
Остановившись у окна, он сдвинул лист фанеры, закрывающий стекло, дотянулся до форточки, отщелкнул клювик задвижки. Мокрый осенний воздух дохнул ему в лицо.
Вадик зажмурился.
Да, подумалось ему, да, Украина возродится. Она уже возродилась. Она - это мы. А мы видим однозначно - нет преград украинской мысли. В каждой новости, в каждом комментарии...
Ослепительный, волнующий образ Украины возник перед ним. Женский силуэт с формами, похожими на Веркины, пророс в небо шпилями высоток, ощетинился стволами танков. Рубашка с синим узором. Юбка - пшеничная нива. Лицо слегка чумазое от дыма жженых покрышек. В одной руке - бита, в другой - кусок газовой трубы с вентилем. На правом плече - красно-черная повязка, на левом - тату со звездочками Евросоюза.
Прекрасная Украина.
Все ей подвластно. Парит она над миром, и весь мир с надеждой заглядывает ей в рот, спрашивает ее мнения.
А внизу копошатся путины, лезут вверх по ногам, по юбке, все пытаются дотянуться, усовестить, зомбировать, тычут иглами телебашен. Безобразная, дряхлая, сжавшаяся в комок старуха Россия, с которой путины перебегают, как блохи, держится рядом, вцепилась когтями в ступню, не отпускает, дышит газом.
Но недолго ей дышать!
Тряхнет Украина ногой, добавит битой, треснет старуха по шву, по позвоночнику, распадаясь на демократические куски...
- Сынок!
К стеклу с улицы прижалось женское лицо, морщинистое, с запавшим ртом и слезящимися глазами. Дрянной платок обжимал седеющую голову.
Образ Украины в Вадиковом мозгу дал трещину. И чтобы трещина не разрослась, не расколола видение, Вадик, надсаживаясь, закричал:
- Нет у меня ничего, подстилка ты кремлевская!
Бум-м!
Он с хрустом вернул фанеру на место. Древесное полотно, гнилой сучок закрыли женщину, и чем дальше удалялся от окна Вадик, тем ослепительней и ярче, обретая фактуру, снова сияла Украина в его голове, тучнела, подминала под себя мир, становилась непобедимой, могучей, необъятной.
Правда, к образу примешивался не слишком изящный, идущий от сортира запах, но это можно было перетерпеть.
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на okopka.ru материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email: okopka.ru@mail.ru
(с)okopka.ru, 2008-2019
