Доносятся редкие выстрелы. Иногда гулко бахают орудия. Ветер несет по разрушенной улице обгорелый пепел когда-то важных бумаг.
Навстречу ветру бредет солдат. Волосы его покрыты пылью, лицо известкой. Он идет, пошатываясь и спотыкаясь. Приклад "Штурмгевера" волочится по разбитому асфальту. Сапоги солдата скрипят кирпичной крошкой.
Война заканчивается. Вся эта редкая стрельба ее отрыжка, нервный тик. Война замерла на разрушенных улицах и пытается отдышаться. Взгляд ее еще безумен, она еще нервно оглядывается, слегка пригнувшись, в поисках новых жертв. Но уже закончилась, хотя сама этого еще не знает.
Солдат идет. Исцарапанный приклад винтовки цепляется за трупы и камни. Из раззявленных проемов окон языками висельников свешиваются белые простыни. Позвоночники фонарей выгнуло чудовищными взрывами и те замерли в причудливых позах паралитиков. Из бывшей "Apotheke" валит черный дым. В "Lebensmittelgeschaft" въехал танк с квадратной башней и умер там и тоже дымит. Танк навис гусеницей над воронкой. И воронка тоже дымится. Все дымится.
А за танком...
А за танком, прямо на улице, стоит черный рояль. Крышка открыта, видны поблескивающее струнами нутро и ощеренная клавишная пасть. Возле никого.
Солдат, наконец, роняет "Штурмгевер". Он стоит и смотрит на рояль, как на диковинного зверя, выкинутого из родного дома в чужую ему среду обитания. Солдат осторожно протягивает руку к черной клавише. "Мииии... Бемоллллль!": вздрагивает зверь и тянется за неожиданной лаской. Солдат отдергивает заскорузлый палец, стесняясь длинных ногтей и грязи под ними. Но рояль тянется, солдат решается...
Три ноты... Медленно, словно листья кружатся над мостовой три странных ноты.
Le...
Be...
Wohl...
Когда-то их придумал глохнущий композитор. Придумал и написал их на партитуре:
Le. Be. Wohl.
Про.Щай.Те.
И солдат, сев на бетонный обломок, заиграл, иногда не попадая по нужным клавишам. Солдат отвык играть, привыкнув убивать. Ветер играл звуками, как пылью. Солдат играл, закрыв глаза и стаккато пулеметных очередей, и литавры минометов, и хоралы реактивных орудий, и аллегро гусениц, и тремоло автоматов... Все были в трех нотах.
Рояль "Бехштейн" прощался с войной. Мир забыл, что кроме Круппа и Тиссена, Маузера и Мессершмидта в Германии есть еще и Бехштейн. И мир был прав.
Солдат приоткрыл глаза и... С черной, лакированной панели на него смотрели лица. Строгие, молчаливые лица. Солдат вздрогнул и перестал играть. Оглянулся. Никого. Только старые газеты, обгоревшие стены да брошенный "фаустпатрон". Он снова коснулся клавиш, начав заново. И снова на блестящей панели, стали появляться и проявляться лица. Лица его друзей. Тех, кто остался там, в Дубно сорок первого, в Харькове сорок второго, в Сталинграде сорок третьего, в Варшаве сорок четвертого, в Берлине сорок пятого. Они молча приближались с каждой нотой, не мигая глядя на последнего живого камрада. И он неотрывно смотрел на них.
И на плечо его упала рука.
- Хорошо, - одобрительно кивнул молодой русский капитан. Лицо его было перерезано старым шрамом, из-под фуражки блестела седина. Солдат вздрогнул всем телом.
Солдат кивнул и снова начал играть. А вокруг рояля появлялись и замирали другие солдаты. Солдаты в советской форме. Они молча смотрели на играющего для них немца. В глазах их замерли усталость, упрямство и уверенность. Так смотрят люди, только что закончившие тяжелую и очень нужную работу. Немец же играл, как играют в последний раз. Когда соната подошла к концу, когда Бетховен окончательно простился с жизнью немецкого солдата, русский капитан снял с плеча "ППС" и сказал пианисту:
- Встать!
Тот послушно встал.
- Sidorenko! Poderzhy! - протянул он автомат бойцу с двумя рядами медалей на широкой, бочкообразной груди.
Потом капитан сел на бетонный обломок, хекнул и осторожно, как чуть ранее немец, тронул клавиши. Снял фуражку, пригладил короткие волосы, поднял голову к небу, широко улыбнулся...
Замерли тяжелые самоходки. Остановились винты самолетов. Солдаты отложили в сторону винтовки. Над трубами полевых кухонь перестал виться дымок. Механики опустили ключи. Саперы сняли наушники миноискателей.
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на okopka.ru материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email: okopka.ru@mail.ru
(с)okopka.ru, 2008-2019
