Okopka.ru Окопная проза
Гутян Юрий Станиславович
В городе детства

[Регистрация] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Найти] [Построения] [Рекламодателю] [Контакты]
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Долг чести, или то, без чего не могу жить

   Юрий Гутян
  
   В городе детства.
  
   Август в Донбассе - самое жаркое время года. Под испепеляющими лучами солнца плавится асфальт на улицах городов, и даже ветви деревьев не колышутся, боясь обжечь листья о раскалённый воздух.
   В комнате из-за непрерывно работающего кондиционера прохладно, поэтому выходить во двор без особой надобности совершенно не хочется. Так бы и лежал, как хозяйский кот, развалившись на диване, вполуха слушая новости, транслируемые по какому-то местному телеканалу, ленясь даже приоткрыть глаза, чтобы посмотреть, что там показывают, если бы не вдруг посетившие размышления.
   Родной город Луганск после нашей трехлетней разлуки очень изменился. Самому городу в очередной раз вернули его первоначальное название, а стал он лучше или хуже - трудно понять. Город стал другим.
   Броская реклама, пестрящая повсюду, куда не кинь взгляд, тротуары, вымощенные ультрасовременной плиткой, обилие иномарок на улицах, грустные лица пенсионеров в маршрутках, обсуждающих результаты последних выборов и их глаза, в которых надежда на лучшую жизнь уже только теплится - всего этого не было в моём городе детства и юности.
   Чего же больше принесло мне это наше свидание: грусти или радости?
  
   Может быть, и грусти.
   Уже нет больше мамы, и нет любимой тёщи, которая для меня была второй мамой. Уже нет и тестя. Все в земле. Ушли рано, даже не понянчив вволю своих внучек и не нарадовавшись тому, какими они стали большими и красивыми. В их квартирах, таких уютных и гостеприимных ранее, теперь живут совершенно чужие люди, и от этого больно.
   Нет уже моей школы. Только поросшие бурьяном развалины лежат на ее прежнем месте. Школа перебралась в учебный корпус Ворошиловградского высшего военного авиационного училища штурманов имени Пролетариата Донбасса - моего училища, которого теперь тоже нет. Некогда ухоженные аллеи и клумбы запущены, поросли сорной травой, казармы заброшены, а на плацу сквозь асфальт побиваются цветы.
   Дом Офицеров, построенный ещё в тридцатые годы прошлого века, очень красивый и уютный в годы моей молодости, несмотря на солидный возраст, пережил войну, но не смог пережить окружающего его бескультурья нынешнего времени и сгорел.
   На кургане Острая Могила, священном месте каждого луганчанина, куда-то исчезли два памятника. Говорят, что вандалы распилили и сдали их на метал.
  
  
   Быть может, эта встреча принесла мне больше радости?
   Наконец-то удалось встретиться и провести несколько дней с отцом. Он такой же стройный, по-военному подтянутый и по-прежнему любит добрую шутку. Ничуть не постарел, хотя ему уже "стукнуло" семьдесят лет.
   Удалось повидаться и с сестрой. Её трудно узнать. От прежней Ларисы остались только глаза и неизменная улыбка. Семья, дети, заботы о хозяйстве....
   Поездки на дачу, прогулки по городу. Что ни день, то новые встречи со старыми знакомыми, одноклассниками, однокашниками, отцами-командирами, где чаще всего звучало вечное в таких случаях "А помнишь?"....
   На Острой Могиле после долгих поисков отыскались берёзки, у которых мы фотографировались с моей Светланушкой в день нашей свадьбы уже целых двадцать четыре года назад. Стоят красавицы белоствольные, шелестят листвой....
   Везде, где хотел, побывал. Почти всех, кого смог, повидал.
  
   Вспомнилось одно из недавних происшествий. Перебирая старые вещи, оставшиеся после смерти родителей супруги в их квартире, задумался о сущности жизни. Что же это, получается: живет себе человек, радуется жизни, а его жилище постепенно обрастает всякими вещами, а не станет его, и вещи эти становятся ненужными никому.
   Одежду раздали нуждающимся и просто знакомым людям. Посуду, утварь, мебель - что раздарили, что продали, но всё равно ещё много чего осталось. Что же делать? Выкинуть - жалко. Забрать себе? Но как? До Мурманска три тысячи километров. Многого не увезёшь даже на машине. Вот и решили: забрать самое ценное и лёгкое, что можно унести. Целый чемодан набрался, а остальное придется оставить до следующего отпуска. Грустно.
   Жена нет, нет, да и вздохнёт тяжело, а иногда и смахнёт набежавшую слезу. Старые вещи - ведь это ещё и память. Очень хотели забрать альбомы с фотографиями, но не получается. Очень тяжело. Как-нибудь в следующий раз. Но сохранить их нужно обязательно.
   На дне бельевой корзины наткнулся на большой пакет с какими-то бумагами. Что же это может быть? Развернул.
   Господи, да ведь это наши со Светой письма! Да тут их сотни! Покойная Александра Андреевна - теща моя сохранила все, начиная с самого первого и заканчивая теми, которыми мы обменивались с женой даже через несколько лет после свадьбы, когда из-за моей службы мы были вынуждены проводить отпуска отдельно друг от друга.
   Мельком просмотрел аккуратно сложенные по годам пачки, даты на конвертах, обратные адреса.... Да, тут действительно все письма, начиная с самого первого, датированного декабрём тысяча девятьсот восемьдесят первого года, написанного сразу после нашего первого свидания! Неужели сохранились?
   Тысяча девятьсот восемьдесят второй, тысяча девятьсот восемьдесят третий год - это я писал уже из Багерово, где в советские времена располагался филиал нашего училища, и где мы проходили обучение и лётную практику во второй половине второго, на третьем и четвёртом курсах училища.
   Вот первые лейтенантские письма. Мы поженились в конце моего выпускного курса, но ещё почти год пришлось мне "холостяковать", пока Светлана не защитила успешно свой диплом и не приехала ко мне в гарнизон уже насовсем летом тысяча девятьсот восемьдесят пятого года.... Как давно это было!
   На самом дне пакета отдельно от других лежала увесистая пачка конвертов, перевязанная тесьмой. Почерк - мой. Обратный адрес - Полевая Почта. Невольно замер....
   Неужели это я столько писем написал с Афгана? Точно. Здесь могут быть только мои письма. Всё, что мне приходило, включая письма родителей и жены, я сжигал, уходя на очередные "боевые", если только время позволяло это сделать....
   Открыл первый попавшийся конверт:
   "... Через пару дней снова ухожу в рейд, так что вестей от меня не будет дней десять или чуть больше. Но ты не волнуйся. Когда получишь это письмо, то я уже снова вернусь на базу живой и здоровый...".
   Когда это было? Июль восемьдесят седьмого года.... Наверное, мы собирались на "боевые" в Джелалабад. Тогда мне казалось, что словом "боевые" можно напугать своих родных, поэтому и выдумывал какой-то "рейд", чтобы хоть как-то объяснить долгое отсутствие писем.
   Перед глазами встала мандариновая роща, неподалеку от которой мы целую неделю жарились на броне в ожидании выхода, благословенное Бучило - медленно текущий неизвестно откуда взявшийся поток, протекавший неподалёку от модулей, где жили вертолетчики. Всеми правдами и неправдами, при любой возможности на своем "Шестьсот третьем" мы приезжали в авиагородок и часами сидели, забравшись в воду по самые ноздри, спасаясь от ужасной жары и наслаждаясь прохладой воды....
   Нужно всё перечитать. Со временем многое стало забываться. Всё реже и реже врывается в спокойные мирные сны страшным кошмаром пережитое на непонятной Афганской войне, но если случается такое, то, проснувшись, снова возвращаешься в мыслях туда, где был девятнадцать лет назад....
   Нет, нужно забрать письма. Нельзя такое оставлять! Это моя жизнь. Это наша общая память.
   Супруга не долго сопротивлялась моему решению. В душе-то она соглашалась со мной, но переживала, как я буду нести эту тяжесть, ведь из-за травмы врачи категорически запретили мне поднимать правой рукой что-либо тяжелое, а старые письма она и сама любит перечитывать.
   - Если считаешь это нужным, то бери эти письма, будь они неладны! Тебе нести, - ворчала она.
   - Света, милая, в деревне я постараюсь хотя бы освободиться от большинства конвертов, ведь они занимают добрую треть объёма, а ценности особой не представляют. Глядишь, и сумка станет полегче....
   Молодчина дочка - выручила. Танюшка полностью поддержала меня, и, кажется, именно её слова поставили точку в нашем споре:
   - Мам, ведь тут вся история вашей любви! Я с самого детства мечтала прочесть эти письма, но не знала, где бабушка их хранит.
   Вот и стоит возле чемоданов новая специально купленная клетчатая сумка, битком набитая письмами, готовая к новому нашему путешествию, на этот раз в Полтавскую область, в небольшое село Григоровка, что под Гребенкой.
   Вещи по давно укрепившейся семейной традиции уложены ещё с вечера. До отправления поезда осталась ещё уйма времени....
  
   Всё ли сделал, что хотел и мечтал сделать в Луганске? Почти всё.
   На стене бывшего учебного корпуса училища штурманов, куда перебралась моя школа, прикреплена мемориальная доска, на которой барельеф молодого человека, изображение двух орденов Красная Звезда, эмблема военно-воздушных сил и надпись: "В этой школе учился гвардии старший лейтенант Борисов Валерий Геннадиевич (1956 - 1981). Погиб при исполнении воинского долга в Афганистане".
   Мы не были знакомы, но хорошо помню, как в уже далеком тысяча девятьсот восемьдесят первом году, когда я, еще, будучи курсантом, проводил очередной отпуск у родителей и собирался ехать в город, чтобы хорошенько повеселиться со своими однокашниками. Неожиданно раньше времени пришла с работы мама. Она была очень грустной, и сообщила, что сегодня пришел борт с Афгана, привезли хоронить Валеру Борисова, со сто сорок пятого дома нашего городка, и, кажется, что он был авианаводчиком.
   Он окончил моё училище по той же специальности, которую и я только начал осваивать. Мои друзья, конечно же, тоже огорчились, когда я рассказал им о случившемся. Но какой далекой нам казалась тогда Афганская война! Даже в самом кошмарном сне тогда мы не могли себе и представить, что добрая половина наших однокашников пройдет через неё. Ну, а мне самому ровно через шесть лет, в это самое время, будет суждено быть авианаводчиком, и отправлять свой первый вертолёт с раненными и убитыми из нашего батальона в горах Алихейля, находясь почти на самой границе с Пакистаном. Светлана, моя жена, в это же время получит первые письма с войны....
  
   Внезапно как током ударило: да что это я! Две недели, изо дня в день, я все собирался посетить памятник, что поставили Луганские "афганцы" своим погибшим землякам, но не смог этого сделать. То Света отговорит, понимая, что после этого посещения я снова замкнусь в своих мыслях и буду "смолить" одну за другой сигарету, ничего не видя и не слыша вокруг. То сам не пойду, внезапно вспомнив, какую боль пришлось испытать несколько лет назад, когда услышал от бывшего одноклассника рассказ, что на гранитной плите, установленной в парке за педагогическим университетом какие-то моральные уроды сбили почти все буквы фамилий луганчан, навсегда оставшихся в горах страны, название которой нужно писать кроваво-красными буквами.
   Нельзя так! Я же потом сам себе не прощу, что возложил цветы и не постоял в скорби у памятника погибшим братьям по войне, что бы от него ни осталось!
  
   Быстро оделся. Света с дочкой возились на кухне, готовя продукты в дорогу.
   - Ты куда?
   - Я ненадолго. Осталось одно дело.... Через час вернусь, - только и смог произнести, и буквально выбежал из квартиры.
   - Куда это он? - дочка недоуменно смотрела в окно, откуда было хорошо видно, как я быстрыми шагами направляюсь в сторону городка завода имени Октябрьской Революции.
   - Точно не знаю.... Может быть, к памятнику Луганским "афганцам". Он eже две недели порывался съездить туда, да я всё отговаривала. В прошлый раз отец сильно переживал, увидев, что с ним сотворили: буквы фамилий, сделанные из "нержавейки" на гранитных плитах сбиты, вокруг гранитных плит растёт бурьян....
   - Мама, а тебе не кажется, что папа "зацикливается" на афганской теме?
   - Ты знаешь, я тоже сначала так думала, особенно после того, как он посмотрел "9 роту". Целыми днями слушал "афганские" песни, не выпускал из рук фотоальбом тех лет.
   - Да и я тогда тоже ещё "помогла" - "скачала" из Интернета различные отзывы о фильме и показала ему..., - Таня тяжело вздохнула. - Тебе не кажется, что он стал писать именно после этого случая?
   - Возможно. Постоянно что-то "строчит" в своих тетрадях. Меня это очень сильно беспокоит. Когда он пишет, то отрешается от всего. Больно смотреть....
   - Столько лет прошло, а он всё не забудет Афган, будь он проклят, а тут ещё и сам стал о войне писать.... Мне кажется, что с ним что-то происходит. Я как-то помогала ему набирать из его рукописи на компьютере. Там столько боли, столько горя....
   - А я заметила, что он в разговорах со своими друзьями, такими же, как и он "афганцами" реже возвращается к тем случаям из его жизни, которые уже описал. Как-то "вытащила" его на разговор на эту тему. Как всегда, мне он многого не говорит, но я сделала вывод, что он страдает больше оттого, что не может рассказать всего, что было с ним на той войне, а сейчас начал выговариваться через свои повести и уже не может больше не писать. По-моему папа становится гораздо спокойнее после того, как выложит свои мысли и воспоминания на бумагу. А о том, что он "зацикливается" старайся не думать. Твой отец - очень сильный человек. Со своими эмоциями он всегда справляется и контролирует их. А память о своих, как он их называет, "братьях" для него свята. Это - его мир, его память, куда он никого не пускает, и где всё живёт по установленным им законам.... В общем, я думаю, ты зря волнуешься. То, что он пишет, уже не столько нужно ему самому, а его читателям. У него уже много серьезных работ. Кажется, увлечение литературой превратилось во что-то большее.... Вот и сейчас: он поехал к памятнику, потому, что не мог поступить иначе. Конечно, переживать будет очень сильно, но переживал бы ещё сильнее, если бы не посетил этот памятник....
  
   Маршрутное такси доставило меня к остановке у перекрёстка улиц Оборонная и Советская. В подземном переходе, на неизменном с самого детства месте продажи самых свежих и лучших цветов в Луганске, с трудом отыскал алые гвоздики. Продавец - симпатичная девушка, улыбаясь и откровенно разглядывая мой заполярный "загар" сразу же стала предлагать шикарные розы, гладиолусы, хризантемы. По всему было видно, что она явно не прочь познакомиться. Но мне было не до флирта.
   - Две красных гвоздики, пожалуйста. Заворачивать не нужно, - хмуро буркнул я.
   Враз погрустневшая девушка выбрала самые раскрывшиеся цветы.
   - Эти подойдут?
   - Да. Спасибо. Сколько вам должен?
   Расплатившись, я осторожно взял в руку хрупкие стебли и направился к выходу из подземного перехода.
  
   Пустынно в это время дня в парке. Даже в расположенной рядом палатке, где пиво "Десант" - самый ходовой и продаваемый напиток, посетителей нет.
   По тенистой аллее, выложенной новомодной плиткой я вышел на искусно созданную поляну и замер. Этого здесь раньше не было! Яркое испепеляющее солнце больно резануло по глазам своими лучами, отраженными от бронзового монумента, стоящего на месте прежних плит с фамилиями луганчан, погибших на Афганской войне.
   Тело смертельно раненного бойца с "разгрузкой" на груди медленно оседает на скалы чужих гор. Непослушная левая рука вскинута вверх, а правая их последних сил тянется к висящему за спиной автомату. Над бойцом, словно ангел-хранитель склонилась безутешная мать, вся - воплощение горя. В её глазах боль, смертельная тоска и застывший крик отчаяния: "Не уберегла!!!".
   У ног солдата - вершина горы из красного гранита, словно скала, залитая кровью, а на ней фамилии, фамилии, фамилии тех, кто навеки остался в чужой горной стране, и слова:
   "Давайте вспомним поимённо
   Тех, с кем навечно сроднены,
   Кто был частицей батальона,
   А стал частицей тишины".
  
   Молча положил цветы и несколько сигарет к основанию памятника. К горлу подступил ком. Не дожили, не долюбили, не докурили....
   Невольно вспомнились слова на памятнике мурманчанам, сложившим свои головы на Афганской войне:
   "Простите, что мы остались живы...".
   Простите и вы меня, земляки!
   Простите, что я остался жив там, где вы не смогли. Простите, что это я сейчас стою и среди длинной череды фамилий силюсь отыскать знакомые имена, а не вы. Простите, что не вы, а я вдыхаю этот знойный воздух с чуть уловимым ароматом летней степи, и мои слёзы на щеках сушит Луганское солнце, а не ваши....
   Сколько фамилий, а горя людского во сто крат больше. Не родится чей-то сын, не обнимет любимого чья-то неродившаяся дочь. Раньше срока ушли из жизни чьи-то родители, не вынесши горя.
   Прячась от испепеляющих лучей солнца, я спрятался в тени развесистого клёна. Жадно закурил. Чувства переполняли. От скорбного монумента невозможно отвести глаз.
   Почему-то вспомнились письма, что тугими пачками лежали в новой сумке и ждали своей участи. Пойдет пара дней, и я возьмусь за них. За оставшиеся дни отпуска перечитать их все, конечно, невозможно - я писал очень часто. Получилось словно страницы, вырванные из дневника, в котором отражена вся моя молодость.
   Отдельную главу ненаписанного дневника составили письма, присланные из Афгана. Дай Бог хотя бы их перебрать до конца отпуска, за то время, что мы хотели провести в деревне, а читать всё буду уже дома.
   Явно представилось, как в темноте Полярной ночи будет ярко гореть свет в окнах нашей Мурманской квартиры. Уже закончится отпуск, пройдёт длинная череда служебных будней, прерываемая редкими выездами в сопки на "тихую охоту". Люблю я это занятие. Грибов и ягод в Заполярье столько, что жителю средней полосы России и представить трудно! Но не в добыче дело. Заберешься на самую вершину сопки посмотришь вокруг и замрешь, пораженный величием и красотой увиденного.
   Останутся позади выходы в море, боевая служба и можно будет в уже спокойной обстановке прочесть эти давно написанные письма, заново переживая и вспоминая всё, произошедшее так давно, что иногда кажется, словно всё это было не со мной.
  
   Бросив прощальный взгляд на скорбный монумент, я медленно побрёл к остановке маршрутного такси.
   Простите, братья! Простите и прощайте. Я теперь редкий гость в городе своего детства. Одному Богу известно, когда ещё свидимся....
   Так уж получилось.
  
  
  
   2008 год. Город Мурманск

[]

Барельеф на стене школы N 29 города Луганск, перебравшейся в стены учебного корпуса Ворошилавградского высшего военного авиационного училища штурманов имени Пролетариата Донбасса. Фото автора

[]

Памятник в городе Луганск. Фото автора.

[]

Памятник в городе Мурманск. Фото автора.

  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   7
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на okopka.ru материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email: okopka.ru@mail.ru
(с)okopka.ru, 2008-2019