Okopka.ru: Гуру Виктор Александрович. Штурм

Когда вперед идут твои друзья, а ты остаешься позади, в резерве, сердце всегда щемит. Потому что основной удар примут они, а не ты. Им, а не тебе достанется вся мощь вражьего огня. Рядом с их головами будут втыкаться пули. Жужжать рикошеты. Их, а не тебя, буду глушить гранаты. Тебе же останутся только звуки. Звуки стрельбы. Взрывов. Короткой тишины. И опять - стрельба, взрывы. По этим звукам ты будешь рисовать в своей голове картину боя. Его интенсивность и тяжесть.

В самом начале, когда друзья только ушли, ты слушаешь тишину. И переживаешь, чтоб она не прервалась раньше времени. Пока стоит тишина, это значит враг не видит твоих друзей. Пока стоит тишина, твои друзья скрадывают метр за метром расстояние до врага. Пока стоит тишина, они осторожно проверяют землю на мины. Шаг за шагом. Метр за метром. Пока стоит тишина. И самый страшный звук, который ты боишься услышать, это взрыв. Взрыв, который оповестит окружающий мир об ошибке твоего друга.

Зерг был в резерве и слушал тишину. В его голове, с каждой тихой минутой, начинались и заканчивались картины происходящего сейчас за сотни метров от него. Вот его друзья, пользуясь рельефом и предрассветным туманом, преодолели половину дистанции. Вот сапер, практически на пузе, проверяет землю перед собой и пространство над головой. Мины в земле и растяжки между деревьев. Первые щупом, вторые на отблеск. Либо на чуйку. Той же чуйкой сапер решает, что с обнаруженным делать. Обезвреживать или обходить. А крадущийся за ним гуськом напарник, отмечает безопасный путь повязывая на ветви полоски яркой ткани. Как сигналы резерву и группе эвакуации раненых. Всё делалось тихо. Всё делалось в своё время. Время, рассчитанное при планировании и основанное на разведке и опыте. Время тишины. Той самой тишины, которую сейчас физически ощущал Зерг, находясь далеко от друзей.

Его друзья в это время сосредотачивались для броска. Андрей "NoName" аккуратно выполз на проверенный сапером бугорок под развалившимся кустарником и, прижав рукой патронную ленту, чтоб не гремела, неспеша выставил перед собой пулемет. Нашел глазами приметные деревья, под которыми располагался разведанный укропский ДЗОТ и прицелился. Устроился поудобнее. Поводил пулеметом из стороны в сторону, определив для себя какой сектор сможет прикрыть, не перемещая тело. Вспомнил траншейную линию укропов, которую разведывали коптером и примерно набросали на схеме. Соотнес ее с видимой вживую лесополосой напротив и примерно накидал в своей голове, за какими деревьями будут размещаться хохлы. И хищно улыбнулся. Он любил свой пулемет. Любил его мощь. Любил давить этой мощью врагов напротив себя. Лишая их возможности причинить вред его братьям. Скоро, уже очень скоро, его пулемет вновь запоет свою смертельную песню.

В стороне от пулеметчика, ближе к позициям укропов, в низинке, стягивалась штурмовая группа. Гранатометчики с РПГ-7 занимали позиции, их вторые номера раскладывали рядом готовые выстрелы. Штурмовики с одноразовыми РПО так же выбирали себе место и цель. То же самое делали и обладатели подствольных гранатометов. Все готовились нанести первый, оглушающий урон. Командир осмотрел изготовившихся бойцов, посмотрел на часы. Уложились в рассчитанное время. Протянул руку к рации и нажал тангенту пять раз подряд. В наушниках бойцов раздалось пять щелчков. Командир подождал несколько секунд и вновь - пять нажатий на тангенту. Через пару секунд командир услышал в своем наушнике ответные пять щелчков. Это ответил старший группы АГС. Находившийся с тремя расчетами в двух сотнях метров за ними и чуть в стороне. Подтвердил, что расчеты на местах и готовы. Четыре щелчка в рации от командира. Четыре щелчка в ответ. Три щелчка от командира. Три щелчка от АГС. Командир убрал руку от рации и глубоко вздохнул. Старший расчетов АГС повернулся к находящимся в стороне и чуть позади гранатометчикам, поднял руку: "Триста... Тридцать... Три!!!" и махнул рукой вниз.

Три автоматических гранатомета отрывисто "затукали". Расположенные на закрытой позиции, за невысоким холмом, и рассчитав траекторию полета гранат, гранатометчики били практически настильно. На начальном этапе гранаты летели чуть ли не параллельно возвышающейся земле. Там, где поверхность земли переходила в равнину, гранаты еще немного набирали высоту, а после снижались к цели. И разрывались на позициях укропов.

Немного ранее, скорее чутьем, чем ушами, услышав "выходы" АГС, командир штурмовиков прокричал:

- Огонь! Огонь! Огонь!

"Енот", удерживая свой РПГ-7 в направлении амбразуры ДЗОТ, набрал полную грудь воздуха: "Выстреееел!!!". Выжал спуск гранатомета и шарахнул термобаром в амбразуру. Одновременно с ним, туда же отправили свои термобары еще два хозяина РПГ-7. Обладатели одноразовых РПО, в свою очередь, выпустили своих "драконов" в направлении края укропской траншеи. Отбросив пустые "трубы", штурмовики ломанулись к точке выхода на штурм. Одновременно с ними, выпустив из подствольных гранатометов ВОГи по той же цели, побежали к выходу и другие мужики. Группа на максимальной скорости, в колону по одному, друг за другом, мчалась в направлении врага.

Впереди, на удалении трех метров от основной группы, бежал один из "свирепых подручных". Ему, прошлым вечером, волей жребия, выпала роль "открывашки". Задачей "открывашки" было первым пробежать последние метры до врага и, если не повезет, взорвать собой возможную мину. Открыв таким образом путь своим позади бегущим братьям. Бывало, конечно, что мину "открывал" не первый штурмовик, а последующий. Кто ж его знает, кто куда наступит и где она, сука, лежит. Бывало, что мин на пути мужиков, вообще не встречалось. Но сегодня, именно "свирепый подручный" открыл путь к врагу. Именно его нога, за 10 метров до траншей, наступила на ПМН. Снизу взлетел ком земли. Взрыв потонул в общем грохоте. "Свирепого подручного" инерцией бега и фугасным воздействием крутануло через голову, и он тяжело рухнул на землю. Крик невыносимой боли бритвой резанул уши бегущего следом "Мангуста". Остановиться! Упасть рядом! Перетянуть, перевязать то, что осталось от ноги друга! Первое, инстинктивное, человеческое желание мелькнуло в его сердце. И тут же было задавлено, вытеснено неотвратимым "Нельзя!" Нельзя останавливаться. Помогать раненому брату нельзя. Нельзя ни Мангусту, ни бегущим следом штурмовикам. Ни одна потеря, ни одно ранение, не должны остановить накатывающую волну штурма. Именно она откинет врага дальше от раненого. Помощь ему и всем другим, окажут бегущие следом за штурмовой группой санитары. Они перетянут раны. Они обезболят. И оставят эвакуаторщикам. Которые уже и понесут всех раненых в тыл.

Перепрыгнув через лежащего товарища, не останавливая бег, Мангуст вырвал чеку из гранаты и с воплем ненависти запустил её в траншею врага. Штурм!

Практически мгновенно за взрывом гранаты, он нырнул в траншею и проконтрил её короткими очередями. За ним тут же ввалились другие. Пошла слаженная, отточенная временем работа. Гранаты, очереди, прорыв вперед. Гранаты, очереди.

Гранатометчики из РПГ-7 осколочными "карандашами" прижимали огрызающихся хохлов. NoName вываливал всю мощь пулемета сначала в амбразуру, покореженного от трех "термобаров", ДЗОТа, затем - поверх траншей. Давя врагов плотным огнем. Лента в коробе быстро закончилась и Андрей, не теряя времени на отсоединение пустого короба, левой рукой открыл ствольную крышку пулемета, а правой схватил приготовленную вторым номером ленту на двести пятьдесят патронов. Плотно вставив первый патрон в ленте в извлекатель, NoName тут же захлопнул крышку и резко отвел правой рукой затвор назад. Вернул его вперед и перехватился за рукоятку. Все действия заняли у него считаные секунды. Вновь вся мощь пулеметного огня обрушилась на врага. Не давая тому поднять голову над насыпью. Не разрешая ему оглядеться и понять, где штурмовики. Не позволяя вести прицельный огонь. Штурмующие тем временем, захватили траншеи вплоть до ДЗОТа и, закидав его для надежности гранатами, стали продвигаться дальше. Андрею, с его позиции, было уже не очень эффективно прикрывать огнем товарищей. Выпустив последний десяток патронов дальше за ДЗОТ, NoName сполз с бугра вниз, встал на колени, отстегнул пустой короб и заменил его на полный. Взглянув на напарника, весело подмигнул:

- Пошли ближе к мужикам. А то тут скучно становиться.

Напарник пулеметчика, пожилой, жилистый Заря, согласно кивнул и стал по-хозяйски собирать в рюкзак пустые ленты.

- Оставь. У хохлов в ДЗОТе поди дохера этого добра, - сказал NoName. - Спешить надо.

- Спешить, хохлов смешить, - ответил Заря, - Запас спину не тянет.

- Куркуль ты запасливый. Врага бить надо, мужикам помогать, а не ленты пустые собирать.

- Если б не мои запасы, ты бы врагов только хуем с грязными яйцами убивал. Убивец грозный, - упрямился Заря.

- Ладно. Собирай металлолом тут, а я рвану к мужикам. Мне пока носимого хватит.

Андрей закинул за спину свой рюкзак, с вещами и б/к. Проверил пристегнутые на поясе разгрузки короба и, громыхая пулеметными лентами, побежал к выходу из низинки. Заря посмотрел вслед, встал было с колен, но потом решил все же дособрать в мешок ленты и короба.

NoName выбежал из укрытия и по натоптанной многими ногами тропинке, помчался к траншее. Навстречу попались пара санитаров, несущие стонущего "подручного". Остановившись и, посмотрев под ноги, Андрей шагнул чуть в сторону, пропуская санитаров.

-- Вот, суки! - с чувством произнес NoName и стартанул дальше по тропе. Когда до траншеи оставалось метров пятьдесят, слева в поле взорвался снаряд. Укропы, по своей звериной традиции, решили накрыть артиллерией позиции своего же подразделения. Абсолютно не переживая, что могут убить своих. Главное для хохлов-артиллеристов было остановить штурмующих русских солдат.

-- Вот, суки! - заорал Андрей и со всех ног припустил к траншее.

Следующий взрыв вырос прямо перед ним. Наступила тьма.

Тьма была недолгой. Через какое-то время Андрей открыл глаза. Над ним было небо. И тишина.

-- Очнулся? - раздался рядом знакомый голос.

Андрей повернул голову и увидел рядом давно погибшего от осколка мины друга.

-- Линза, ты?! Ты ж погиб давно.

-- Думаешь, ты живой? - улыбнулся Линза. Его глаза, за стеклами очков, были веселые и в то же время, необъяснимо глубокими.

И Андрей сразу все вспомнил. Свой бег по полю. Взрыв. Вспомнил и понял, что мертв. Понимание это было простым и естественным. Без боли и сожаления. Это было фактом. Андрей сел.

-- И где я? В раю? В аду? Где?

-- Да все там же пока. Вниз посмотри.

Линза улыбался. Андрей посмотрел вниз. Под ним, не очень далеко, было знакомое поле. Поле, низина, траншеи укропов и маленькие люди, его друзья, которые отчаянно выбивали с этого клочка земли своих врагов. Все это он увидел сразу и объемно. Он видел все поле боя сразу, издалека, и тут же мог видеть вблизи каждого по отдельности. Андрей видел Мангуста, неустанно швыряющего гранату за гранатой в изгибы траншей. Видел командира, возле ДЗОТа, отдавшего по рации приказ резерву на выдвижение. И тут же увидел резерв, движущегося на машинах к низине. Видел даже Зерга, напряженно сидящего на переднем пассажирском месте в УАЗике и почувствовал его досаду от того, что сегодня тому выпало быть в резерве. Увидел своего напарника, пожилого Зарю, который стоял со своим мешком над тем, что осталось от самого Андрея. Видел останки своего тела, но не испытывал по ним ни боли, ни горя. Просто видел. Заря же тем временем, посмотрел на мешок в своих руках, набитый пустыми лентами и коробами. Бросил его на землю и, ухватившись за автомат, побежал на встречу бою. Прямо вдоль траншеи. Не прячась от рикошетов и осколков. И Андрей почувствовал всю его боль, которую Заря испытывал сейчас потеряв его, Андрея с позывным "NoName". Эта боль рассказала ему как сильно он был дорог этому пожилому мужику. Который в глубине своей души относился к Андрею как к своему сыну. И сейчас единственным желанием Зари было убить как можно больше врагов, пока они не задрали вверх руки. Чтобы местью унять боль в своем сердце. Эта же боль породила у Андрея еще один вопрос.

-- Линза, ты за мной пришел? Мне с тобой идти? Туда? - Андрей кивнул в направлении высоты, где, как он уже знал и было окончание его земного пути.

-- Это тебе решать. - сказал кто-то другой.

Андрей развернулся на голос. Перед ним стоял советский солдат, памятник которому они видели летом, в тылу врага.

-- Как это, мне решать?

-- У нас свобода воли, внучек. С рождения. Свобода воли. Свобода выбора. Поэтому ты сам решай куда тебе. Идти туда или оставаться здесь.

-- А вы выбрали здесь остаться? Так и были тут? С той самой войны?

Андрею ответил Линза:

-- Свобода воли, Андрей, есть и там. Она не исчезает. И его Николай зовут.

Андрей кивнул. Он смотрел вниз и видел, как к траншеям уже приближается резерв вместе с Зергом. Видел санитаров, которые несут раненых к прибывшим машинам. И видел взрывы, которые все ближе, все точнее ложились рядом с его друзьями. Видел коптеры, с которых хохлы корректировали огонь своей артиллерии.

-- Я никуда не пойду. Я здесь буду. С братьями.

-- Тогда помогай. Надо их укрыть.

Николай протянул ему солдатскую плащ-накидку и они, вместе с Линзой, взявшись за края, растянули ее над заполняющими захваченные траншеи солдатами.

-- Не маловата будет накидка? Не хватит же всех укрыть.

-- Так мы ж не одни, Андрей.

И Андрей увидел, что они действительно не одни. Все поле и рядом, и дальше, занимали солдаты. Солдаты - растягивающие над землей плащ-накидки.

Зерг наконец-то добежал до траншей. Запыхавшийся. Взмокший как после хорошей бани. И дико уставший. Но дотащивший рюкзак и ящики с боеприпасами. И с ним вся остальная часть резерва. С вещами и боеприпасами. Добравшись до командира, у ДЗОТа, Зерг перевел дух.

-- Думал, пиздец. Не прорвемся под артой. Как же вовремя снег пошел.

-- Да, снег действительно очень вовремя нас укрыл. - согласился командир, - Как одеялом. Хохлам сейчас точно не пристреляться. Их коптеры ничего не увидят. Подолбят по координатам и все. А такой обстрел мы переживем.

-- Андрюху жалко. Чуть-чуть не добежал. Пошел бы снег раньше, может уцелел бы. А так хана, ничего не осталось практически.

-- Ты, Зерг, Андрея сейчас не жалей. У него уже все хорошо. Живых жалеть надо. Жизни их сохранить. Иди по укрепу прошвырнись. Скажи бойцам траншею в порядок привести. Снег не вечен, а нам теперь эту часть земли защищать надо. Поэтому все разрушенное восстановить. Трупы с проходов убрать. И Зарю найди, проведай. Тяжело ему сейчас. Сильно он Андрея оберегал. Как сына.

-- Сделаю, командир.

Заря сидел почти в самом конце траншеи. На бруствере. Прислонившись спиной к обгрызенному осколками дереву. Сидел, курил и смотрел на падающий сверху хлопьями снег. А сквозь снег, сверху, на него смотрел Андрей:

-- Воюй, отец. А я укрою тебя от вражьего взгляда. Воюй, отец.

Мы с вами. Мы рядом.

Вы идете нашей дорогой.

Вы делаете наше дело.

Вы очищаете нашу землю. Землю, которую мы полили своей кровью.

Землю, в которую мы легли. И из которой мы проросли деревьями. Травой. Цветами. Ручьем.

Воюйте, сынки!

А мы укроем вас в своей тени от жары и от вражьего взгляда.

Воюйте, сынки!

А мы утолим вашу жажду ручьем, что течет из наших вечно молодых сердец.

Воюйте, сынки!

А мы подготовим вам, смертельно уставшим, ложе из трав.

Воюйте, сынки!

И если кто-то из вас упадет на землю, прекратив свой путь, он упадет в наши ладони. И мы поднимем его, обнимем и поставим рядом с собой. Ибо вы -- наши.

Воюйте, сынки!

Оставить комментарий © Copyright Гуру Виктор Александрович Размещен: 17/01/2023, изменен: 17/01/2023. 17k. Статистика. Рассказ: Украина Книга Годы событий: 2014-2023	Ваша оценка:

Гуру Виктор Александрович Штурм

Гуру Виктор Александрович
Штурм