Задача уничтожения "варварской" России, превращения её в колонию и сырьевую базу была поставлена нашими врагами давно, а теперь, в эпоху гибридных, информационных, экономических и политических войн, она лишь обострилась. Наивны, а, точнее, преступны заверения либералов, что с врагами можно примириться: они никогда не оставят нас в покое. Война против нас в любой момент может перекинуться в горячую стадию, что надлежит понимать каждому жителю страны. Победе, освобождению родной земли от захватчиков всегда предшествовала твёрдая вера в Бога и духовная мобилизация народа.

Если обратиться к истории, то ни одной стране мира не приходилось вести столько освободительных войн, как выпало это на долю России. По словам философа Ивана Ильина: "Наш путь - вел из непрестанной нужды, через непрерывные, великие опасности, к духовному и государственному величию. Вспомним: Соловьев насчитывает с 1240 г. по 1462 г. (за 222 года) - двести войн и нашествий. С четырнадцатого века по двадцатый (за 525 лет) Сухотин насчитывает 329 лет войны. Россия провоевала две трети своей жизни... Народы не выбирают себе своих жребиев; каждый приемлет свое бремя и свое задание свыше".

Битвы за правое дело воспеты в древнерусских былинах, летописях, сохранились в исторических трудах: достаточно вспомнить подвиги Евпатия Коловрата, Александра Невского, Дмитрия Донского, Козьмы Минина, Дмитрия Пожарского, Александра Суворова. Множество наших славных полководцев и героев воевали с татарами, поляками, французами, немцами.

В отечественной литературе военной прозе принадлежит особое место. Здесь и гениальные эпопеи "Война и мир" Л.Н.Толстого и "Тихий Дон" М.А.Шолохова, множество романов, повестей и рассказов о самых разных войнах, на которых воспитывалось молодое поколение.

Уменьшилось ли количество произведений о войне в ХХI веке? Напротив, оно стало только возрастать. После распада Советского Союза на бывшей его территории возникло множество "горячих точек", вспыхнули новые войны, новое измерение получила военная проза в творчестве писателей России, таких, как Николай Иванов, Василий Дворцов, Сергей Шаргунов, Андрей Кокоулин, Вениамин Углев, Алексей Ивакин, Герман Садулаев. Героическая борьба народа Донбасса против киевской профашистской хунты нашла своё мощное воплощение в прозе Глеба Боброва, Фёдора Березина, Ивана Донецкого, Геннадия Дубового, Светланы Тишкиной, Александра Цыба и многих других авторов.

Особое место среди современных военных прозаиков занимает творчество Николая Фёдоровича Иванова с 15 февраля 2018-года возглавившего Союз писателей России. Сама жизнь и судьба этого человека могла бы послужить богатым материалом для повестей или романов. Уроженец Брянщины, Николай Фёдорович закончил Московское Суворовское и факультет журналистики Львовского высшего военно-политического училища. Службу начал в Воздушно-десантных войсках, а в 1981-м году был направлен в Афганистан. Начав в 1985-м году нелёгкий журналистский труд корреспондентом журнала "Советский воин", через семь лет он стал его главным редактором. Его жизненный путь - преодоление разного рода испытаний. В октябре 1993-го года за отказ публиковать материалы в поддержку обстрела Белого дома Николай Иванов был снят с должности "за низкие моральные качества" и уволен из Вооруженных Сил. Мужественный человек не капитулировал перед пришедшими к власти компрадорами: продолжил службу в органах налоговой полиции России, где создал и редактировал газету. Звание полковника налоговой полиции более чем заслужено им. Во время командировки в Чечню в июне 1996-го года он был захвачен в плен боевиками, освобожден лишь через четыре месяца в результате спецоперации. Где только ни был полковник Иванов в постсоветское время!? На Кавказе - в Чечне и Южной Осетии, - а после 2914-го года много раз приезжал он с гуманитарной помощью в непокоренный киевской хунтой Донбасс. Главная проблема его творчества - поведение человека на войне, немыслимое без верности, дружбы, любви.

Лучшая подборка его рассказов не случайно названа "Семь нот о любви". В предисловии автор прямо говорит читателям о своём кредо: "Не выстрелы пою, а тех, кто шёл под ними. Не войне поклоняюсь, а тем, кто не прятался от неё".

Трагические последствия распада Советского Союза нашли своё воплощение в рассказах "Тот, кто стреляет первым" и "Контрольный выстрел". В первом из них вероломное нападение грузинских агрессоров на Цхинвал передано множеством ёмких художественных деталей: "Молнии трассеров прошивали небо в поисках жертв", "наверное, Советский Союз окончательно похоронил себя именно в это мгновение - когда грузины пошли на русских".

Война постоянно ставит человека в ситуацию выбора. По словам французского писателя-экзистенциалиста Жан-Поль Сартра, выбор свободен, но последствия его не свободны. Майор, командующий батальоном, в разгар боя делает свой выбор. В порыве сострадания бежит к раненому им грузинскому спецназовцу, оказавшемуся девушкой, чтобы вынести её из-под огня. Драматизм происходящего передан приёмом замедленной киносъёмки: комбат сам попадает под обстрел, и вот уже рядом оказываются двое тяжело раненых: "Земная жизнь начала течь уже без них, и, осознав эту отрешённость, они вдруг потянулись навстречу друг другу липкими от крови пальцами. Словно уверовав, что спастись они могут только вместе". Спасением стал вовремя поднятый белый флаг да память об общем прошлом: каждая из воюющих сторон унесла своих раненых к себе. "Хорошо всё-таки, что был Советский Союз... Но здесь, на цхинвальском склоне, с обеих сторон молились, чтобы остались живы раненые. Оба".

Под пером зрелого мастера изображение любовного чувства обрело самые различные грани и смыслы, однако в соответствии с духовной традицией русской литературы любовь неотделима от моральных обязательств. Журналист, герой рассказа "Контрольный выстрел", рискуя потерять работу, отказывается делать в Чечне дорогостоящий репортаж-сенсацию о расстрелянной омоновцами эстонской снайперше. По словам полковника, сопровождавшего репортёров, "охотились за ней полгода. О её виде просьба ничего не писать, а тем более не фотографировать: ребята патронов не жалели, но их понять можно - на прикладе двадцать одна зарубка".

Для журналиста она осталась первой любовью, девочкой Кадри, которую он школьником полюбил в Таллине, с которой позже бродил по Москве, обменивался звонками и письмами, пока распад Советского Союза окончательно не развёл их по разные стороны баррикад.

В рассказе "Вера. Надежда. Война" реализм взаимодействует с экспрессионизмом. Герой России - комбат, по прозвищу Ушастик, запретил своим солдатам рисовать на танковой броне женские имена, охраняющие бойцов от бед, побуждающие их на подвиги: "Плясали под огнём "Вера" и "Надежда", прикрывая друг дружку. Вертелась на одном месте с перебитой гусеницей "Зоя", не прекращая огня. Отстреливалась до последнего... Казалось, стерли солдаты имена любимых, попытавшись оградить их от беды. Но незримо, явью проступали они над полем боя, вместившим в себя выжженную огнём стометровку, которую возвращали солдаты для России...".

Рассказ "Золотистый золотой" трудно читать без слёз: настолько мощно передана в нём сила материнской любви и подвиг юного пограничника. В Подмосковье, близ деревни Сатино Русское, возле церкви Вознесения Христова похоронен солдат, имя которого теперь известно всей России. Надпись на кресте гласит: "Здесь лежит русский солдат Евгений Родионов, защищавший Отечество и не отрекшийся от Христа, казнённый под Бамутом 23 мая 1996 года". Евгений был убит в собственный день рождения, после ста дней плена и жестоких пыток. Ему и его сослуживцам было предложено снять нательный крест и принять ислам. Девятнадцатилетний пограничник отказался снять крест, за что был обезглавлен. Посмертно награждён Орденом Мужества.

Подвиг Евгения и его матери, ищущей на враждебной земле голову и тело сына, дан в восприятии друзей и недругов: "Зря отказался: через голову и не стали снимать, делов-то - отрубили голову мечом, и тот сам упал на траву". Так рассуждали чеченские бандиты, да и множество нынешних либералов, которым недоступна высота человеческого духа. В рассказе велика православная составляющая, твёрдая вера матери в Божью помощь: "Небеса, словно оправдываясь за страшную кару, выбранную для её сына, отводили гранатные растяжки. А то ангелы прилетели от него, от Женьки, и подстилали свои крыла под растрескавшиеся, с запечённой кровью ноги, не давая им надавить сильнее обычного на минные взрыватели".

В основе повествования - приём метаморфозы, превращения молодой женщины в седую старушку, вышедшую к своим с зажатым в руке крестиком на коричневой шёлковой нити. Матери казнённого солдата удалось совершить, казалось бы, невероятное: удалось найти "в волчьей яме родную рыжую головушку, из-за которой дразнили её Женьку ласково "Золотистый золотой", удалось, перекопав множество холмиков, соединить голову с обезглавленным телом своего мальчика. Духовный путь, пройденный матерью, побудил седого подполковника встать перед нежданной гостьей на колено вместе со своим полком, отдать её высшие воинские почести. Рассказ создан в традициях русского духовного реализма.

Один из памятных рассказов в подборке "Семь нот о любви" назван "Дела земные". Контраст между ежечасно рискующими жизнями бойцами десантной разведроты и московским начальством, отдающим им нелепые приказы, становится антитезой, приобретает трагикомический оттенок. Свидетельство тому - яркая художественная деталь: у старшего лейтенанта Ярыша, командующий разведчиками, столько же боевых наград, сколько выговоров за принятие самостоятельных решений. В основе действия - парадокс, имитация Ярышем боевого вылета группы на вертолёте, короткой схватки с "чеченскими боевиками" и захвата двух "пленных" - своих же бойцов. "Цирк", по меткому выражению одного из разведчиков, был затеян ради прилетевшего из Москвы политикана Махонько, решившего в канун выборов в Госдуму поднять свой рейтинг личным участием в боевой операции. Доминанта характера командира - нежелание рисковать жизнями своих товарищей во имя чьих-то амбиций. Когда из столицы последовал очередной нелепый приказ - наградить Махонько Орденом Мужества, - старший лейтенант категорически отказался выполнять его, за что был отстранён от командования ротой.

- Да если бы наших солдат так награждали, они бы у нас ордена уже на спине носили, - усмехнулся Ярыш.

- Но там же выборы...

- У нас здесь у каждого тоже свой выбор.

Повествование глубоко символично. Разведрота поселяется в Чечне в Городе мёртвых, страшном месте, куда веками свозили людей, поражённых неизвестными болезнями. По иронии судьбы, живые, мужественные парни, воюющие за Россию, противопоставлены властям, поражённым неизлечимыми духовными болезнями, а Москва становится для них "городом мёртвых".

Тот же дух мертвячины, исходящей из столицы, художественно воплощён в цикличной композиции рассказа "Тузы бубновые". "Двойникам", ищущим халявного заработка рядом с Красной площадью, загримированным под Маркса, Ленина, Сталина, Николая II и прочих тузов истории, противопоставлены военные водители Пашка и Сашка с бубновыми тузами на лобовых стёклах, служившим дополнительным паролем и пропуском. Преодолев все опасности, рискуя собственными жизнями, они сумели вывезти своих товарищей-отпускников с горного плато.

Завершает подборку скорбное повествование "Помяни, Господи...". На окраине Москвы, на бывшем сельском кладбище, утешительно названном Богородское, местный священник осеняет крестом красные звёзды на безымянных могилах солдат, погибших в Чечне. По преступному недомыслию чиновников ребят отправляли на войну без медальонов с биометрическими данными, без жетонов с личными номерами, без всяких опознавательных знаков: "И лежали потом нераспознанными останками в ледяных рефрижераторах Ростовской военной лаборатории... Так и хоронили. За счёт государства - и подешевле. Геройски погибших - но подальше от телекамер, политиков, любопытных и туристов".

Сильнейшим произведением военной прозы последних лет стала опубликованная в 2011-м году повесть Василия Дворцова "Тогда, когда случится". В основе сюжета - события 2003-го года, наступившие после окончания второй чеченской войны. Казалось бы, военные действия прекращены, но вылазки боевиков продолжаются чуть ли не ежедневно: отряду сибирских милиционеров, отправленному в командировку в окрестности Грозного, приходится постоянно быть начеку.

На редкость удачен эпиграф, взятый из первого послания апостола Павла фессалонийцам: "Когда будут говорить "мир и безопасность", тогда внезапно постигнет их пагуба". Это грозное предостережение тем, кто, мечтая о мире и покое, готов примириться с врагами. Острейший конфликт повести приобрёл многоуровневый характер: не только борьба бойцов ОМОНа с бандитами, но и противостояние между пришедшими в 1990-е годы к власти компрадорами, либералами, подвластными им СМИ и теми милиционерами, которые посланы были в республику для наведения там послевоенного порядка. Писатель постоянно прибегает к приёму сарказма: говоря о том, как лживо и благодушно преподносились зрителям телевизионные передачи о непрекращающейся войне в Ичкерии:

- Опять по ящику покажут, как мирные и добрые чехи ищут работу....

- Как жаждут восстанавливать разрушенное войной хозяйство....

- Как простые кавказские парни мечтают выучиться на механизаторов и менеджеров....

- А девушки на космонавток и юристов...

- Только дайте им инвестиций...

- И не мешайте их распределять...

Автору присущ глубокий психологизм в создании характеров. Доброта и доверчивость губит главного героя повести Славку Черкасова, знатока и любителя поэзии М.Ю.Лермонтова, едва ли не самого интеллектуального бойца в милицейском отряде. Чеченские бандиты зверски калечат его, заманив в ловушку, издеваясь при этом над порядками, сложившимися в России после контрреволюции 1990-х годов, режимом компрадоров и долготерпением русского народа: "Да, ты прав, гаски: мы волки. Волки! А вы - овцы. Вы - бараны, у вас даже своего пастуха нет. Кто вас сюда гоняет? Кто дома стрижёт? А? Израиль? Бараны вы, русские, послушные бараны, и пока вами правят Ваксельберги, да Абрамовичи с Фридманами - мы вас будем есть. Рвать на части".

Народно-освободительная война в Донбассе породила мощный пласт военной прозы, дала творческий импульс многим молодым писателям. В апреле 2015-го года - по инициативе Союза писателей Луганской Народной республики - в Москве был издан сборник прозы "Я дрался в Новороссии". Сборник получил высокую оценку у читателей, как и последовавшие за ним альманахи "Время Донбасса" и "Выбор Донбасса". Глеб Бобров, председатель СП ЛНР, ранее прошедший в качестве снайпера боевую школу в Афганистане, предвидел трагические события 2014-го года, и за несколько лет до них написал роман-предостережение "Эпоха мертворожденных".

Понимая всё возрастающее значение военной прозы в жизни двух самопровозглашённых республик, Глеб Леонидович создал постоянно действующий сайт okopka.ru, на котором были опубликованы и публикуются лучшие очерки, рассказы, повести и пьесы о войне. В 2015-м году вышла в свет книга его очерков "Луганское направление" о судьбах и характерах жителей Донбасса, вынуждено ставших ополченцами. Все описываемые им в сборнике события, факты и человеческие истории взяты непосредственно из жизни.

Необходимо отметить, что большинство русских мастеров военной прозы неоднократно побывали в борющемся Донбассе с гуманитарной помощью. Возникло прочное содружество военных прозаиков. Николай Иванов, бывая на передовой, всякий раз подписывал свои книги ополченцам, черпал новые сюжеты для своих замечательных рассказов, таких, как "Партер. Ряд седьмой", "Свете тихий" и других.

По-прежнему, актуальными остаются слова, что самыми надёжными союзниками и защитниками России являются её армия и флот. Да ещё военно-космические войска. С каждым днём всё очевидней становятся печальные последствия встраивания Украины в Запад, её деиндустриализации, резкого падения жизненного уровня народа. Скептики пошутили, что чем ниже градус тепла в квартирах украинцев, тем выше их градус недовольство правящим режимом. Но и нынешняя Россия напоминает лягушку, которую её недруги пытаются сварить на медленном огне. Так, чтобы она не почувствовала боли и приближающейся смерти.

Справедливо утверждение писателя Петра Калитина: "И если сейчас мне в очередной раз будут говорить о репрессиях Сталина, я скажу: "А сколько погибло добровольно в 1990-е годы русских людей?" Жуткие цифры. И сейчас мы что видим? Ни один Гитлер такое опустошение русской деревни, исконной русскости не сделал, как нынешние гуманисты - поклонники общечеловеческих ценностей". Внутренние враги России, её пятая колонна, едва ли не более опасны, чем внешние: об этом гласит военная проза наших дней.

В школьные программы по литературе необходимо внести не Солженицына и современных борзописцев-либералов, а лучшие рассказы и повести военных прозаиков, если мы хотим выстоять и победить в нынешних и предстоящих войнах. Героический и духоподъёмный образ Родины - залог нашего достойного будущего.