Okopka.ru Окопная проза
Ерист Федор Андреевич
Возможны варианты...(Часть первая)

[Регистрация] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Найти] [Построения] [Рекламодателю] [Контакты]
Оценка: 5.53*6  Ваша оценка:

   Ерист Федор Андреевич.
   Авторские права защищены Законодательством РФ.
   Издатель предупреждает:копирование приведет к порче Вашего компьютера
  
   "Возможны варианты..."

Книга первая. Часть первая.

19.10.2005 г. 16:40 (время местное). Германия. Автобан Франкфурт - Берлин.

  
   Двое мужчин -- одному хорошо за пятьдесят, другой много моложе -- удобно раскинувшись на заднем сиденье авто, болтали и легко выпивали.
   Они имели на это право: рутинное для дипломатов дело -- открытие книжной выставки -- прошло спокойно и по плану. Удивительно, но обошлось без протестов зеленых, антиглобалистов, националистов, интернационалистов, педиков, лесбиянок и прочих, зарабатывающих на хлеб с маслом, торгуя демонстрацией своих пороков, и требующих денег, денег, денег. За красивые глазки, согласитесь, протестовать глупо.
   Состоялись протокольные рукопожатия, комплименты, зондажные беседы и провоцирующие утечки. Все как обычно. В посольстве их ждет подписание давно написанных отчетов -- будни рабочих лошадок дипломатии. А значит, пока можно закусить и слегка выпить -- дорога не близкая. Авто посла Российской Федерации летело по автобану, сопровождаемое строгими глазами редких немецких полицейских.
   Канцлер и правительство затевало с этими русскими какие-то непонятные игры, и не все можно было объяснить трубопроводом через Балтику. Связываться с этими непонятными и диковатыми азиатами в пику всей остальной Европе? Виданное ли дело -- обниматься с вековым врагом! Впрочем, правительству виднее. Октябрь, дело к зиме и русский газ вполне ко времени.
   И послу и советнику-посланнику было о чем поговорить. Посол недоумевал, за каким чертом посланник подался во Франкфурт. По протоколу в этом не было необходимости.
   Посланнику же было до крайности любопытно, чем же так встревожен посол после беседы с польским коллегой. Беседы недолгой, но, видимо, весьма не простой. Встрепанный вид шефа посольства предполагал наличие важных выводов, сделанных из бесед с коллегами за время, проведенное на выставке.
  
   (Прим.: Советник-посланник-второй по старшинству дипломатичесий чин посольства.
   В романе, эта должность используется , для прикрытия , что вообще-то редкость. Обычно резиденты СВР и ГРУ сидят "под корягой" советников или секретарей. Эти должности , также обеспечивают дипломатический иммунитет.
   Причем, как правило резиденты Первого Главного Управления КГБ СССР (нынешняя Служба Внешней Разведки) занимали должность прикрытия выше, нежели резиденты ГРУ. Так сложилось исторически, в силу близости КГБ(МГБ,НКВД,ОГПУ,ВЧК) к партаппарату.)
  
   В машине много не поговоришь, а правила скрытности были впитаны старшими
   дипломатическими чинами еще в те строгие времена только исторических решений, когда относительно свободного советского человека от статьи 64 иной раз отделяла характеристика партийной организации. Посему обмен мнениями -- до посольства, а пока -- отличный армянский коньяк. К тому же под крышей посольства относительно мирно сосуществовали несколько ведомств, вовсе не склонных допускать соседей к своим сундукам. Да и информация собиралась с учетом специфики ведомств.
   -- Скажи, Валерий Палыч, сразу домой или в посольство?
   -- Да нет, в посольство. Посмотрю последние телеграммы.
   -- Ну и я тогда в контору. Там расскажешь, что у тебя с поляками вышло?
   -- Да я тебе и сейчас могу, секретов никаких: очень неприятно, когда с тобой говорят через губу. Ты знаешь, я свободен от великодержавного шовинизма и одинаково вежливо говорю и с молочником и с канцлером. Видимо, я вправе требовать такого же отношения и к себе? Качиньский со мной говорил, как немецкий генерал с бургомистром Малой Кацапетовки. Теперь ты понимаешь, с чего мне радоваться. Я двадцать четыре года в системе МИДа и кое-что понимаю.
   -- Сергей, я уважаю твою работу, накрути своих ребят, времена наступают не простые, как бы не прозевать главное! На эту балтийскую трубу нанизано будущее Европы, а вот каким его видят правители Европы, твои ребята узнают раньше, чем в моем департаменте. И вот еще что: подумай, дружище, зачем Альбион привечает наших "денежных мешков"?
   "Мерседес" посла подъезжал к Берлину.
   Чрезвычайным и полномочным послом РФ в Германии четвертый год работал Банных Валерий Павлович. Он добивал срок своей командировки и был несколько озабочен своим будущим: на пенсию рановато, но что ему может предложить МИД? В глубине души посол надеялся на продление командировки. Банных знал страну,
   (Прим.: статья 64 УК РСФСР имела общее название "Измена Родине")
  
  
   политическую, экономическую и финансовую элиту, как свой карман, был вхож в дома и пользовался доверием людей, серьезно влияющих на политические решения руководства Германии.
   Временной период, начавшийся полгода-год назад и получивший название "Тревожное время Европы", вполне мог стать определяющим фактором при продлении его командировки, но отнюдь не обещал легкой жизни.
   Наблюдения, сделанные послом на выставке, беседы с высшими руководителями Англии, Франции и Польши, общий анализ политической обстановки, интуиция опытного дипломата -- все наводило на серьезные размышления.
   Украинская гетманша по-хамски игнорировала его приглашение на "чашку чая" -- это не лезло ни в какие дипломатические рамки! Либо это уже не дипломатия? Но тогда что?
   Охти мне, эти игрища -- и все вокруг немцев, которые ведут себя соответствующе. Ситуация способствовала политическому выпендрежу: авторитет страны в мире, география, мощная экономика, созданная трудолюбивым и аккуратным немецким народом. Понятно желание немецкого руководства вернуть Германии статус государства -- лидера в Европе, утраченного в ходе военных конфликтов двадцатого века. Но в этом мире приобрести что-то можно только за чей-то счет.
   Естественно, с нажитым добровольно не расстаются, да и награбленное в горьком раскаянии добровольно не возвращают. Для дипломата Германия, как срединная страна Европы, представляла собой очень удобную площадку для наблюдения за кознями супостатов. Без немцев ни одно важное решение ни принять, ни осуществить невозможно.
   Информация, накопленная за последние полгода, побуждала испрашивать разрешение на личный доклад у министра. Понятно, что он не один такой умный -- военные и СВР тоже за что-то зацепятся. И отнюдь не будет лишним продемонстрировать эффективность системы МИД в целом и возглавляемого им посольства в частности.
   Спутник посла, Куприенко Сергей Игоревич, имел кличку Серафим (говорят, еще с веселых времен военного училища), числился советником-посланником, основные деньги получал за должность резидента Второго Главного Управления Генерального Штаба Вооруженных Сил Российской Федерации в Берлине. По нынешней должности имел кодовое имя -- Котов.
   Аббревиатура почтенного заведения, к которому он принадлежал, внушала обывателю романтические образы; противникам -- ярко выраженную неприязнь,
   (Прим.: под "гетманшей" подразумевается Юлия Тимошенко. В то время премьер-министр Украины)
   (Прим.: Второе Гланое Управление Генерального Штаба Вооруженных Сил Российской Федерации-официальное наименование Главного Разведывательного Управления ГШ ВС РФ, кроме этих наименований имеется еще и открытое войсковая часть ... используемое в переписке.)
  
   частенько переходящую в ненависть; своим -- законную гордость; предателей лишала чувства уверенности в завтрашнем дне, и как следствие возникали всякие неприятности со здоровьем. Чаще мнимые, но до поры...
   Любое, даже малое, злодейство не ассоциировалось с обликом Сергея Игоревича, генерал-майора и командира дипломатической резидентуры ГРУ в Берлине. Высокий, мосластый, около сорока брюнет с уже изрядной сединой. В прошлом -- лихой командир роты ОСНАЗа Чирчикской бригады, а по нынешнему времени -- широко известный в узком кругу сведущих людей большой любитель жизни во всем ее разнообразии. Его пристрастия были распространены широко и не выглядели эпатирующе, по вольным современным нравам смотрелись даже скучновато. Коллеги по профессии, может, и хотели присмотреться повнимательней к разным, не шибко нравственным, делишкам дипломата, но благоразумно опасались подставиться под вполне адекватный удар. Кто без греха? К тому же мир общения дипкорпуса был достаточно тесен, скандалы не приветствовались. Сделав резкое движение, легко можно было угодить в изоляцию, после чего бесславное окончание командировки и карьеры было неминуемо. Следовательно, пока присутствовала корпоративная солидарность, можно было втихаря шкодить. Желательно с санкции руководства.
   Однако пунктир автопробега Франкфурт -- Берлин закончился во дворе посольства, откуда дипломаты прошли в свои кабинеты.
   Посол вызвал атташе по культуре, резидент -- своего первого заместителя.
   Закончилась одна эпоха, начиналась другая.
  
   (Прим.: ОсНаз -части и подразделения Особого Назначения. Не смотря на пугающе грозное название их занятие не связано непосредственно со смертоубийством.
   Это радио- и радиотехническая разведки. Радиоперехват. Может осуществляться как с земли, так и космическими аппаратами . Весьма эффективный и зачастую единственный способ добычи разведданных. Причем информационная ценность не только в дешифрованном перехвате, но и в техническом анализе средств передачи, их тактико-технических данных. Т.к. различным звеньям управления Армии и Флота соответствуют различные средства связи)
  

19.10.2005 г. 18:50 (время местное). Берлин. Кабинет посла РФ.

   Долговязый, с нахальной физиономией, атташе по культуре просунул вихрастую башку в кабинет и вопросительно уставился на посла.
   -- Готово?
   Атташе подошел к столу шефа и положил перед ним папку.
   -- Садись. Расскажи на словах.
   -- Валерий Павлович! Что рассказывать, все как обычно: ну выставка, ну значительное явление в политической и общественной жизни Европы, внимательное и бережное отношение к культуре, подчеркнутое присутствием первых лиц ведущих стран Европы, а также Польши и Украины. Последние, пользуясь случаем, просили денег, разумеется, на культуру; великую эту и великую ту, а может, подчеркнуто давали понять, что читать умеют и деньги лучше-таки дать.
   -- Но в тексте только факты. Свои соображения мы не отразили. Короче говоря, переписали старую справку.
   -- Ладно, давай. В четверг отправляйте в центр. Дипкурьеры где?
   -- Где им быть -- пиво изобрели в Германии.
   -- Скажешь старшему, пусть зайдет ко мне. Всё, иди работай, бездельник!
   (Прим.: атташе(атташашишка-слэнг) -низшая дипломатическя должность)
  

19.10.2005 г. 18:57 (время местное). Берлин. Резидентура ГРУ. Кабинет резидента.

  
   -- Сергей Игоревич! Прибыл. Разрешите?
   Резидент проверил включение системы защиты и кивком головы указал на стул справа.
   -- Приветствую, давно не виделись. Мужчины обменялись рукопожатием.
   -- Докладывай, Юрий Васильевич, что у нас за эти сутки?
   Полковник Деменчук Юрий Васильевич, первый заместитель резидента, по кличке Рыжая Бестия, доложил по-военному кратко:
   -- За время Вашего отсутствия, Слава Богу, происшествий не произошло! Но! У поляков и хохлов происходит что-то чрезвычайно важное. Оживление началось сегодня, примерно с одиннадцати тридцати. Почти сутки работали в обычном режиме, пожалуй, активность была несколько меньше. Я приказал все внимание радио и радиотехнических средств сосредоточить на этих точках. Все мобильные средства размещены в местах, благоприятных для перехвата радионаправлений Берлин -- Варшава и Берлин -- Киев. В Центр доложено, там в курсе. Люди проинструктированы, ситуацию осознают. Прошу приказание утвердить.
   Куприенко кивнул, одобрительно угукнул и вопросительно посмотрел на Деменчука.
   -- Дешифровка пока не дает ничего.
   -- Почему, третьего дня еще читали?
   -- Восемнадцатого в двадцать два часа шифрсистемы были изменены, причем в обоих посольствах одновременно!
   -- Действовали согласованно.
   -- Ясное дело...
   -- Витовский обещает первые результаты к утру. Показывал, у него уже вытанцовывается, -- справится. Идеология систем наша, устаревшая. Других новостей нет!
   И эта фраза отсекала все вопросы: как за те сутки, что отсутствовал резидент, так и к изменениям оперативной обстановки за последние семь часов. Оставалось только ждать.
   -- Значицца так, Юра! Хочу на тебе свои соображения проверить. Ты знаешь о наших шашнях не намного меньше моего. Создается впечатление подготовки в Европе чего-то серьезного, крупного. Это понимаешь ты, это понимаю я. В Центре знают больше и понимают глубже. Согласен?
   -- Кто бы спорил...
  -- Ну объясни на нашем уровне, за каким... меня погнали во Франкфурт? Встречаются на выставке англичане, французы, хохлы и поляки. Ну нам-то что? Это на сто процентов дело политической разведки. А начальство давит, будто завтра в поход. Но поход обеспечивают и готовят другими делами, а я шлялся меж лотками... Ладно у японцев прибарахлился -- подарили шикарно изданные книги. Папуасу -- бусы, а русаку -- книжку с цветными картинками.
   Наши славянские братья чуть в засос не целовались. Причем кружок такой тесный: поляки, французы, украинцы и англичане, -- все о чем-то шушукались. Подобраться не удалось -- охрана жесткая и до кучи, ребята камеру в толчее разбили. Скажи, вписывается эта лабуда в "Багдад" ?
   -- Сергей Игоревич! Не знаю! А по "Багдаду", кроме известного тебе, нового ничего. Фактов нет, а описание суеты и мои предположения куда подшить? Вот я прихватил это литерное дело -- почти год как заведено. Полистай еще раз.
   (Прим.: развитие средств связи, радиоперехвата упростило и минимизировало комплексы. Если в годы Великой Отечественной Войны ОсНаз использовал по нескольку машин, до 4-х, то теперь станция уменьшилась до размера "дипломата".
   Доклад первого зама следует понимать так: офцеры резидентуры развернули станции перехвата на направлениях совпадающих с наиболее интенсивным излучением (лепестки) средств радиосвязи противника)
   -- Будем привлекать к себе и этому литеру, трах-тарарах, внимание -- с нас же Куркин шкуру спустит. Потребуют развития и углубления, а чем? Опять изыскивать скрытые резервы? Дослужимся до внепланового кондратия -- лет на восемь с опережением графика! Потом, войско наше пашет на износ. Ночь на задании -- какая днем работа? И так не один день и не одна неделя. Доиграемся: износятся, пойдут ошибки -- начнутся провалы. Вполне возможно, что апрельская потеря тайников -- это не контрразведка, а наша ошибка. И посольские косятся, их тоже можно понять -- приходится подбирать за нашими.
   -- Надо потерпеть. Пусть терпят! Мы с тобой держимся?
   -- Мы больше по кабинетам отсиживаемся.
   -- Юра! Подсказать тебе направление движения?
   -- Сергей! Куда ты меня послал -- в тех местах я каждый кустик знаю, так часто я там бываю! Выходи на Куркина.
   -- Нужны контакты, нужна информация, нужны свежие не засвеченные кадры. За мной наружка ходит -- уже с днем рождения поздравляют. Серьезно. Вчера в гаштет заскочил, а они счет оплатили! Ты много видел немцев, готовых заплатить за кого-то? И как прикажете понимать? Может, это предложение большой человеческой дружбы?
   -- Юра! А вдруг правда? Немец и русский -- братья на век!
   -- Командир! Похоже, шутки заканчиваются: за сентябрь в центральных газетах Германии было шестьдесят семь публикаций по Кёнигсбергу! И четыреста с лишком по проблеме энергоносителей. Половина -- долбит правительство за продажу идеалов свободы и демократии русским. Боюсь я факельных шествий.
   -- Тебе надо брать под мышку дело и прорываться в Центр. Я подсуетился -- Широв доконал отчет. У нас недорасход. Центр срежет деньги. Кошмар! Какой еще тебе нужен повод?
   -- Юр! За что тебя Бестией кличут?
   -- За редкое умение хлопать начальство по голенищу! Разреши мне по точкам людей отправить -- с утра сидят не жравши и не... ну ты понимаешь. Опять немцы шуметь будут.
   -- Ладно. Докладывайте, если что.
   (Прим.: литерные дела. Как правило наиболее важные дела по разработке самых важных и проблемных вопросов. В таких делах информация накапливается годами, десятилетими. Могут и более, допустим нас интересует все связанное с развитием оптико-электронных приборов. Все что добывается по всем разведуемы странам оперативным путем или анализом открытых источников, концентрируется в таких делах: фамилии, чертежи, расположение заводов, привычки жен руководства , их любовниц. Все. Это как мощное дерево с корневой системой и кроной.
   Литерное дело "Затея" было открыто в разведке НКВД в 1939г. и в нем концентрировалась вся информация по подготовке войны Германией.
   Как назывался аналог в ГРУ неизвестно по сию пору.
   В данной ситуации л/д "Багдад" - несомненно материалы вскрывающие приготовленя к войне с Россией)
   -- Есть.
   -- Пусть первый шифровальщик зайдет и прихватит все, что поступило за двое суток.
  
   Куприенко выждал, когда закроется дверь, и ткнул кнопку интеркома. На той стороне послышался голос, резидент взял трубку.
   -- Алексей Владимирович, привет!
   -- Привет, сосед! Как съездил?
   -- Кэгэбычно. Кофе будешь?
   -- Давай лучше погуляем -- я что-то засиделся, но через двадцать минут.
   -- Договорились.
   Постучал и вошел старший шифровальщик.
   -- Разрешите?
   -- Заходите, садитесь.
   -- Сергей Игоревич! Здесь всё за последние двое суток, кроме того, полковник Широв просил Вам передать: готов и сдан в секретку отчет по оперативным расходам за сентябрь.
   Резидент пролистал тонкую папочку, чуть внимательней просмотрев два последних листа, -- ничего нового, ничего, что могло подкрепить или опровергнуть мучившие его сомнения.
   -- Дмитрий Константинович! Записывайте: "Куркову. Прошу разрешения прибыть для защиты финансового отчета. Котов". Это всё.
   -- А отчет по Франкфурту?
   -- Там шифровать нечего. Пойдет за подписью посла, нашего интереса там нет.
   (Прим.: за деньгами в разведке следят и очень щепитильно отлеживают расходы. Хотя без злоупотеблений не обходится)
   -- Материалы забирайте, можете идти.
   -- Есть.
   Псевдоним "Курков" соответствовал фамилии Куркин -- непосредственного начальника командира Берлинской резидентуры.
   Куприенко вышел из кабинета и спустился в дворик посольства, где его уже поджидал "сосед" -- резидент Службы внешней разведки России Алексей Владимирович Шульц.
   -- Опаздываешь, д-дружище.
   -- Извини, "старший товарищ".
   Куприенко имел в виду еще те славные времена, когда СВР именовалась Первое Главное управление КГБ СССР и силами Управления внешней контрразведки, Второго и Третьего Главных управлений приглядывало за ГРУ как за непутевым членом большой и вроде дружной семьи, занятой таким важным делом, как строительство коммунизма.
   Военным этой хреновиной заниматься было некогда и ГРУ периодически огорчало "старших" и -- по определению -- более сознательных товарищей какой-нибудь ересью. Вроде той, что агентура отказывается работать за-ради "Великой идеи" и настойчиво пытается перевести отношения в плоскость товарно-денежных отношений.
   Были и другие, еще более серьезные, вывихи и отклонения от генеральной линии. Армия, теснее сплачиваясь вокруг ленинского Центрального Комитета и следующего генерального секретаря, с каждым очередным Пленумом, категорически отказывалась что-либо знать о марксизме-ленинизме. Бороться с этой дремучей косностью было невозможно -- вершин, достигнутых офицерством при уклонении от сдачи зачетов по "единственно верной науке", больше никто и не пытался достичь -- за полной бессмысленностью. Истины ради надо отметить, что и в КГБ знатоков основополагающего учения было тоже не много. Но близость к партии прибавляла сразу два балла к оценке.
   Партийные установки отнюдь не были "вещью в себе", а прикрывали хорошо развитую интуицию и обостренное чувство самосохранения партийной верхушки, готовой в зародыше удавить возможные поползновения армии вмешаться в политику, сделав ее хоть как-то осмысленной. Упрощенная трактовка "дела Тухачевского" объясняет далеко не все в сложных, запутанных и далеких от идеала отношениях партии и армии. Намеки содержались в "делах Павлова, Жукова и КR".
   Все это в прошлом. Отношения с СВР стали почти паритетными, но след и воспоминания остались. Новый импульс придало происхождение президента.
   -- Давай пройдемся по пятачку, поболтаем. Ты во Франкфурт не поехал, но твоих парней я там видел. Извини за бестактность, что-нибудь интересное есть?
   Шульцу очень захотелось почесать затылок. Сосед вконец охамел.
   -- А у тебя? Ты ведь сам ездил.
   -- Алексей! Я вопрос задал первым. Будь элементарно вежлив. Чай, не Пажеский корпус заканчивал.
   Шульц действительно к Пажескому корпусу отношения не имел, а закончил Сызраньское военное училище летчиков, и это имея папу -- высокого чина КГБ. Потом проделал большой путь от боевого летчика, после контузии и списания с летной службы -- офицера военной контрразведки, где тоже не ворон считал, и только потом -- оперативного офицера СВР. Судьба.
   -- Ладно, но взаимообразно.
   -- Нам не понятно, почему французы и англичане приехали первыми и как бы встречали поляков и украинцев. Почему не было канцлера? Что, это случайность? Или им надо было что-то накоротке обсудить, но без немцев и до приезда ведомых? Так же, как и вы, мы всё взяли на камеру. Кое-что в записи мне очень не понравилось. Кассету уже отправили в Москву, пусть посмотрят психологи. У меня для тебя всё, а с тебя не только пиво, но и адекватный ответ.
   -- Лёша! Тебе придется поверить на слово, у меня вообше ни хрена нет -- у ребят загнулась камера, но в накладе ты не останешься. Как ведущему меломану посольства я привез тебе самоучитель игры на японских барабанах. Веришь ли, еле выторговал! Столько было желающих. Ты эту книженцию при соответствующем рекламном обеспечении впаришь своему начальству -- там всё на японском, но с картинками. Руководство останется довольно. Тайна Японии всегда в моде. Если хочешь, нарисуем какую-то закорючку, как автограф императора?
   -- Ты настоящий друг! Во-первых, я тебе верю. Очень! Во-вторых, как меломан лучше многих понимаю истинную ценность книженции о прекрасном. В-третьих, мой шеф долго кружился по Юго-востоку, и ему будет приятно вспомнить молодые годки. И последнее: шиш ты от меня еще что-нибудь получишь! Но если хочешь мира, дай знать, если двинешь в Москву, дай знать. Я, пожалуй, тоже -- надоть проведать родимую сторонку.
   Ощущение грозы, ожидание тревожных событий и было самым главным для обоих разведчиков. В мире разведслужб, где все зыбко и эфемерно, часто интуиция, опыт и умение сомневаться были отправной точкой самых удачных разработок, на годы затем определяющих главные направления работы.
   (Прим.: СВР, ГРУ и ФСБ конкурируют и делают это жестко. Найти золотую середину крайне не просто, но в нашем случае резидентам, похоже, удалось договориться)
   Страшный урок 41-го года могли подзабыть политики, всегда и везде предоставлявшие армии доказывать историческую правоту проводимых ими решений. Но не разведслужбы России, в которых раз и навсегда решили, что дуть на воду весьма полезно. В том числе и для собственного здоровья. Потери в разведслужбах на порядок превышали потери в войсках -- в процентном соотношении, конечно. А сколько разведчиков застрелилось, не выдержав ужаса происходящего в стране, армии и разведке? А скольких назначили виновными и торопливо перестреляли свои, в смысле трибуналы и НКВД, отмазывая Величайшего Полководца?
   Но ощущение тревоги невозможно изложить ни в шифровке, ни в частном письме. Такого рода информация полезна только в эмоционально окрашенном, живом разговоре. Вопрос: как добиться такого рода разговора -- неторопливого и обстоятельного -- с руководителями ГРУ или СВР, перегруженных выше всяких возможных человеческих пределов?
   Коллеги разошлись, зная, что будет делать каждый в ближайшие два-три часа.
   (Прим.: пример конструктивного сотрудничества конкуррующх фирм ГРУ и СВР. Формально не отдав ничего инфрмационно ценного, оба резидента получили необходимое для своих служб)
  

19.10.2005 г. 19:48 (время местное). Берлин. Резидентура СВР.

  
   Шульц зашел в кабинет с уже готовым решением и попросил секретчика принести литерное дело "Затея - 2". Около часа работал с ним, затем достал из сейфа трубку мобильного телефона, потыкал пальцем в клавиатуру, убедился, что вызов прошел, и отключился.
   Открыл блокнот для записи телеграмм и написал: "Центр. Ванину. При открытии книжной выставки в городе Франкфурте, событий интересующих нас, не отмечено. Подробный отчет отправляю диппочтой. Шмелев".
   Затем еще полчаса корпел, закрывая текст телеграммы своим шифром, вызвал связиста -- отправляйте в обычном порядке.
   Теперь надо было готовиться к вояжу в Москву, его вызовут для личного доклада -- Франкфурт назван "городом". "Ванин" -- начальник Департамента стран Западной Европы, генерал Ершов, которому адресовалась шифровка, сам с ним обговаривал экстренные способы связи. Его шифровка попадет на стол Ершова еще сегодня, минуя столоначальников и направленцев. Правда, он нарушил правила скрытности, но вряд ли кто обратит внимание на одну из множества шифровок шефу Европейского департамента, в нынешнем бардаке это вряд ли. А уж то, что кто-то, кого еще не отловили и не подвесили за гениталии, специально отслеживает его переписку -- это было уж слишком не справедливо. Хотя уровень предательства превысил все допустимые нормы.
   Времена, когда предателей вычисляли или их сдавали перевербованные хозяева и лет на пять давали тему для разговоров, миновали. К этому явлению даже как-то привыкли и -- нет худа без добра -- оперативные службы стали еще осторожнее: еще тщательней продумывали детали операций, а уж что касается реализации информации, резидентуры и оперативные подразделения являли просто чудеса эквилибристики и такую изворотливость, что руководство только поощрительно разводило руками -- высший, запредельный пилотаж. Тенденцией последнего времени вообще стало доводить до потребителя только аналитические материалы, суть компиляцию текстов открытых источников.
   Вербовка высокопоставленного чиновника для западных разведок из главной цели давно превратилась в неотъемлемую скуку бытия и серые будни разведслужб Запада, впрочем, Востока и Юга тоже.
   Охота как благородный спорт приказала долго жить и превратилась в упорядоченный обход капканов, около которых охотников терпеливо поджидали толпы желающих расписаться за вербовочные обязательства. Зачем, ради чего? Надежда! Укроют, защитят, бабки? Эх, темнота -- предатель, он и в Англии -- душепродавец. А грех -- до седьмого колена. Практика везде едина -- временная ценность "изделия N 2" невелика.
   Другой вопрос: насколько искренне эти кадры отдавались? Малая часть, видимо, с санкции руководства.
   Ветераны контрразведки, анализируя ситуацию только по прессе, выражали уверенность, что, действительно, наказания без вины не бывает, и показывали математику. Если "наобум лазаря" расстрелять десяток высших чиновников, то погрешность такого внесудебного преследования составит: за дело и вполне заслуженно -- пятеро, бессрочная каторга -- остальным. Но это негуманно. Погрешность ноль процентов. Сроки заключения пять -- восемь лет для ста сорока одного фигуранта при расчете на десять тысяч голов, от года до двух лет пребывания в должности -- любого чиновника. Остальных -- "в расход", применительно к УК РСФСР. Многие из стариков знакомы с основами матанализа!
   Бытие определяется знанием, знание определяет степень доверия к власть предержащим: информация, ведущая так или иначе к агентуре или оперативным
   (Прим.: в нынешние "черные времена" вербуют слева-на право и снизу вверх. Клиенту, вербовщик просто показывают выписки со счетов, где нибудь на "Крокодиловых островах" и протягивают авторучку. Вербовку тут же закрепляют интервью на камеру и привет! Полнятся ряды сексотов!!Какая уж тут квалификация?)
  
   методикам, не выходила дальше границ департаментов. И по конторе ходили мрачные слухи, что-де в фирме приживается-таки система МВД.
   В милиции опера отчитывались килограммами вербовочных расписок. А деньги, положенные на оперативные расходы, тратились на реально ценных людей, другая часть, и не малая, тоже находила нужное и весьма полезное применение. Впрочем, эти деньги помогли выжить тем ребятам, кто сумел сохранить идеалы, ну пусть и в весьма усеченном виде.
   В разведке знали цену государственным деньгам, и еще со времен Примакова серьезно и пристально изучали банки, площадки купли-продажи акций, недвижимости и нотариальные конторы. Информация копилась впрок и ждала своего часа.
   Система, созданная Примаковым, исключала возможность бесследного изъятия информации, что, к сожалению, не относилось к ее носителям. Тяжелая травма или гибель активного разведчика, работающего на остром направлении, не была редкостью. Но разведка быстро отучила особо отвязанных.
   Пара скандальных утечек на Запад; милые сердцу ветеранов автокатастрофы; а то просто оборзевшие бандиты с ножами, топорами или бейсбольными битами. Много есть предметов, которыми человеку делают больно. Богатый и неординарный набор инструментов решительно ускорял переезд из высоких кабинетов в мир иной. Чиновники оставляли безутешную родню не только без кормильцев и благодетелей, но и без невесть куда подевавшихся трудовых сбережений.
   Особо предусмотрительные оставляли записки: мол, ухожу непонятым и оболганными, брал такой-то, ищите там-то.
   И не верьте, родные мои!
   А никто и не верил.
   Принятые меры жестко напомнили о необходимости учитывать национальные ухватки не только молодого отечественного бизнеса и аппетиты чиновников, но и особенности национального менталитета, характеризующегося как превышение пределов допустимой обороны, или око за око, а также по зубам.
   Заболевание одной импортной болезнью третьего или четвертого наследного принца известной семейки поставила точку, и хорошие манеры худо-бедно прижились.
   Это был период укоренения новой клички Примакова -- Профессор, в высоком смысле -- Семейный Учитель.
   Злые языки перемещение Евгения Максимовича в МИД связывали как раз с его чрезвычайно продуктивной педагогической деятельностью. Так ли это -- достоверно не известно. Профессор же вошел в историю своей непоказной скромностью и доброй улыбкой школьного учителя. Институтская кличка "Примус" стала забываться.
   Разведка рассматривала эти операции как многоуровневые и сподобилась поднаполнить свои отощавшие закрома, используя инсайдерскую информацию, в аккурат по акциям безобразников, -- что было отмечено награждением почетными грамотами, ценными подарками и даже премиями, правда, с оговоркой, что служим не за деньги. В службе и так остались только альтруисты -- недовольных было немного.
   .
  

19.10.2005 г. 19:58 (время местное). Берлин. Резидентура ГРУ.

  
   Разговор с коллегой стимулировал резидента. Стоило переговорить с Москвой. Вопрос -- с кем? Куприенко подчинялся начальнику Первого управления, но в этой интересной ситуации ему был нужен доклад на самом верху. В банке было все: благополучный финиш карьеры, а может, и ее продолжение. Семья: дети подросли, более- менее самостоятельны, но жену и его ждет унылая, нищенская пенсия. Ну подработки специальными переводами. Что он будет делать на гражданке -- дворников вербовать? Как бы ни сложилось, назад уже никак. Не приведи Господь, если его соображения найдут подтверждение делами. А он промолчит.
   Надо решать, кому из ребят звонить. Корабельников -- мужик без прибамбахов, прост и доступен, вот только как к нему попасть и не на двадцать минут дежурного доклада при всем синклите. Не имеет он право озвучивать свои соображения на публику. Риск здесь не уместен, даже преступен. Кто из управленцев сможет устроить ему личный доклад? Знакомцев и дружков -- куча, но кому можно верить по нынешним временам?
   Куприенко решил сначала доехать до Москвы, там искать доклада у Начальника ГРУ генерала армии Корабельникова. И поднял трубку телефона ЗАС. Его соединили с начальником направления. Он быстро соврал о необходимости командировки и получил добро. Старый генерал не стал ковыряться в частностях и хлипких аргументах резидента. Надо -- значит будет!
   -- Все понимаю. Шифровку получите завтра. Готовьтесь к основательному докладу. Буду особенно интересоваться литерным делом "Багдад".
   Это была еще та новость. Литерное дело "Багдад" оставил ему Деменчук.
   Резидент вызвал первого зама.
   -- Пойдем в цейхгауз.
   Куприенко взял ручку и стал писать так, чтобы Бестия мог читать:
   Юра! Я завтра-послезавтра улечу в Москву дня на два. Сиди тихо. Все связи готовь к консервации. Все встречи отменить. Всю агентуру и доверенных лиц, всех -- в режим ожидания.
   П-Р-И-К-А-З-Ы-В-А-Ю.
   Перетряхни все, что касается апрельского чепка. Просмотри, очень внимательно просмотри все материалы по тайникам.
   Теперь о моих связях. Сам я на них выйти не успеваю. Запоминай, что нужно сделать...
   Чиркнул зажигалкой - спецбумага прогорела мгновенно.
   Потом они пили шнапс в кабинете резидента. И молчали.
   Вот это и было начало новой эпохи.
   (Прим: "цехгауз", "каюта", "погреб" и т.п.-защищенные помещения резидентур. Только там разрешено обмениваться сов. секретной информацией.)
  

19.10.2005 г. 20:00 (время местное). Берлин. Кабинет посла.

  
   Секретарша сообщила о старшем дипкурьере.
   Пригласи.
   Вошедшему предложил присесть и немного подождать. Посол дописывал письмо.
   Запечатал и передал дипкурьеру.
   -- Передайте, пожалуйста, в секретариат.
   -- Конечно. Мы вылетаем через три часа, если с погодой порядок, -- еще сегодня будет у адресата.
   -- Ну, чтоб без приключений!
   -- Спасибо.
   Затем Банных позвонил Шульцу и Куприенко, сообщил, что улетает утром в 6:20. Ребята сообразительные, и вылет одним самолетом всей верхушки посольства не останется незамеченным журналистами, а от спецслужб и так не останется...
   (Прим.: начиная с определенного грифа, документы не могут быть переданы иначе, как через дипкурьера. Поэтому их сумки-лакомый кусок для охотника. Известна история: для ознакомления с содержимом вализы утопили пароход. Начало 20 века.)
  
  

19.10.2005 г. 17:04 (время московское). Москва.

Малый зал заседаний администрации Президента РФ.

  

ПРИСУТСТВОВАЛИ:

Президент РФ В. В. Путин

  
   Председатель СМ М. Е.Фрадков
   Секретарь СБ И. С. Иванов
   Министр обороны С. Б. Иванов
   Министр ИД С. Н. Лавров
   Директор ФСБ Н. П. Патрушев
   Директор СВР С. Н. Лебедев
   Министр ЧС С. К. Шойгу
   Секретарь-стенограф Р. А. Веремеенко
  
   Президент:
   -- Господа! Я собрал вас на двадцать минут и надеюсь, что краткость ваших докладов будет соответствовать указанному времени. Итак, первое -- краткий анализ состояния экономики и финансов. Второе -- иностранные дела. Прошу председателя.
   Председатель СМ:
   -- Владимир Владимирович! Коллеги! Со всей ответственностью хочу заявить: кризис, системный кризис российской экономики миновал. Нижняя точка пройдена, в этом нет никаких сомнений! Состояние стабилизационного и инвестиционных фондов вам известно, перед вами соответствующие справки. Запасов продовольствия хватит более чем на год -- я говорю об основных видах. Просто блестящее положение дел с зерном. Созданы годовые запасы стратегических материалов и сырья, того, что военные называют мобилизационными запасами. Инфляция за девять месяцев составила девять процентов и до конца года не превысит двенадцати. Тенденции в увеличении МРОТ и пенсий вам также известны. Благоприятна конъюнктура на рынке энергоносителей. Цены растут и будут расти. Аналитики считают, цена барелля сырой нефти достигнет восьмидесяти долларов США к декабрю 2006 года. Но все хорошее, что мы можем отнести к нашей торговле, на этом и заканчивается.
   Запад блокирует или старается блокировать любые продажи российских товаров, кроме энергоносителей и сырья -- это только давай. Остро стоит вопрос об условиях вступления России в ВТО. Партнеры просто не принимают во внимание наши аргументы, и делают это демонстративно. Причем мы учитываем вполне реальную возможность сговора. Некоторые резервы топлива позволяют нашим контрагентам планировать консолидированную блокаду. Их цель -- вынудить Россию увеличить поставки сырой нефти в Европу, в ущерб внутреннему рынку.
   Такое ощущение, что мы на пороге торговой войны. Если не будет найдено путей разрыва блокады, кризис тридцатых, но в специфических отечественных условиях, неизбежен. Вкратце у меня всё.
   Президент:
   -- Михаил Ефимович! Хотелось бы меньше об ощущениях и больше о фактах. Это касается всех.
   Председатель СМ:
   -- Извините.
   Президент:
   -- МИД?
   Министр ИД:
   -- Господин Президент! Господа! Я буду еще более краток. Дипломатические средства, которыми можно хотя бы смягчить агрессивную и тупиковую -- в смысле поиска компромисса -- политику наших партнеров на Западе, нам пока найти не удается. Это не значит, что мы ничего не делаем и не сумеем сделать. У МИДа есть надежда, что блокада будет прорвана, и в ближайшее время. Для этого есть веские основания.
   Германия -- наш ключевой партнер в политике. Штаты завязли в Азии, видимо, решатся на конфликт в Сирии как фактор давления на Иран. Сейчас Бушу нет дела до Европы: иракская воронка -- вот главное для уходящего президента. Тщеславие -- смертный грех, но Буш будет пытаться спасти остатки репутации.
   Президент:
   -- Надежда умирает последней. Я шучу. Хватит ли Вам недели для серьезной подготовки и обстоятельного доклада, определяющего пути и методы урегулирования экономических проблем применительно к возможностям МИДа?
   Министр ИД:
   -- Владимир Владимирович! Я всегда серьезен, когда речь идет о моей работе. А вот для обстоятельного доклада я попросил бы значительно больше времени. Нужны консультации. Удивляет и настораживает позиция Украины. Внезапно вспыхнувшее чувство между нашими соседями столь глубоко, что позволяет предполагать перемещение мировых запасов нефти в Восточную Европу. Ющенко не может не понимать, что сделает Европа с украинцами руками поляков. У МИДа нет объяснения действий его команды. Предположить просто подкуп я не могу -- слишком примитивно. Нам нужна информация, и в этом смысле мы не отказались бы от помощи господина Лебедева, Патрушева и, конечно, очень сильны позиции в Германии у военных. А мы, Владимир Владимирович, получаем от разведки аннотацию западной прессы. У меня всё.
   Президент:
   -- Согласуйте время с главой администрации. Я не тороплю, но не тяните. Не больше месяца, в смысле тридцати суток. Только я что-то не пойму: Вы содержите гигантский зарубежный аппарат, а информацию запрашиваете у дяди? Как прикажете понимать, чем Ваши люди занимаются?
   Поясняю для особо одаренных: государство создает и содержит различные информационные службы не для того, чтобы эти же службы списывали друг у друга, как студенты. Прошу извинить за некоторую резкость. Но я думаю, разведчики и ФСБ обоснуют свое нежелание вескими аргументами и приведут очень неприятные для Вас примеры. Ну, Вы меня понимаете. Продолжим.
   Министр обороны:
   -- Откуда в МИДе известно, где и какие у нас позиции?
   Министр ИД:
   -- У Куприенко везде позиции.
   Министр обороны:
   -- Во-первых, это не факт, во-вторых, у вас больше...
   Президент:
   -- Довольно! Так вот, ребята, хочется думать, что вы дорожите рабочим временем. Дума готовит блок очень серьезных законов по экспорту-импорту, вы с ними знакомы. Меня интересует прогноз ваших ведомств, кратко и среднесрочный. По всем аспектам --
   экономическим и политическим. По всем. Поручения получите через Совет Безопасности. В рамках СБ и будете докладывать. Я даю достаточно времени, но и вопросы не простые. Туфта не пройдет. Контакты и обмен информацией по этим проблемам запрещаю, в частном порядке тоже. Хитрить не советую. Напрягите ваших аналитиков. Наполняемость внебюджетных фондов пусть вас не расслабляет. В завершении хочу сказать: возможно непредсказуемое развитие событий. Вот все ли понимают, что я не договариваю. К счастью, времени на дискуссию нет. И, как говаривали прежде, за работу, товарищи!
   (Прим.: документы разведок рассылаются чиновникам по утвержденному перечню. В нашем случае , не сомненно, прямое указание на утечки секретной информации из МИДа.
   Что, вполне, может привести к расшифровке источника. Провалу, как агента, так и офицера разведки. Известен случай, когда болтовня Н.С.Хрушева привела к большой беде.)
  

20.10.2005 г. 10:23 (время московское). Москва. Шереметьево.

  
   Через двадцать минут после посадки Банных уже катил из Шереметьево. Встретивший его референт сообщил: министр настроен не лучшим образом. Видимо, потому, что вчера был у президента, а еще он называл военных плохими словами, а потом и всех остальных. Своих, правда, тоже называл, но слова были еще хуже.
   Аудиенция у министра состоится сходу по приезде, и у посла вряд ли будет больше десяти -- пятнадцати минут на подготовку.
   Темп работы ускорился многократно: всех как посолили -- на пользование телеграфом очередь. В Европейском департаменте отменили выходные.
  
  

20.10.2005 г. 11:30 (время московское). МИД.

  
   Кабинет Министра:
   -- Коллеги, международная обстановка вам известна, поэтому без предисловий. Президентом поставлена задача, и мы ее выполним. Нужен детальный и достоверный анализ ситуации по Европе. Охватываем все аспекты: экономику, социологию, внутриполитическое положение, партии, движения. Тенденции. Приверженность к союзам, старым и новым.
   Четко, главное -- однозначно. Выводы, рекомендации. Домыслы не нужны. Факты, фактический материал. Подтвержденный. Проверяемый. Неоспоримый. Железный. Стальной.
   На выходе -- что будет? Что было, уже знаем. Хотелось бы думать, что анализ, предложенный президенту, будет точен и реалистичен. Докажите широту горизонта.
   Обратите внимание, на кону -- авторитет министерства, и у нас сильные конкуренты. Сравнение и выводы будут делать в администрации, и через тридцать суток в отчете нельзя будет исправить ни одной запятой.
   Президента можно понять: ставки высоки. За мои двадцать семь лет службы я впервые сталкиваюсь с необходимостью обеспечения главы государства информацией такой важности. Решение, которое ему предстоит принять, -- судьбоносное. Вы понимаете -- судьбоносное! Для нас для всех. Для страны.
   Европа перед выбором -- и он небогат: сближение с Россией, но мы требуем паритетных условий, альтернатива -- блокада, непреложно переходящая сначала в торговую войну, а там как знать...
   Я как министр иностранных дел категорически отказываюсь от лавров Молотова.
   (Прим.: в нашем случае министр ИД намекает на т.н. "Договор Молотова-Рибентропа". Оригналы, кстати сказать, не найдены по сию пору. Эта блестящая операция проводимая Сталиным была им же и провалена при деятельном участии наркома обороны С.К.Тимошенко и НГШ Г.К.Жукова)
   Всё, господа! Веселуха закончилась! Хочу заверить присутствующих: выговоров не будет! Я несколько жалею о временах минувших, но неприятные визиты в большое здание на Лубянке я лентяям гарантирую, а вот куда потом -- обещать не могу! В тех хладных стенах очень хорошо помнят, что был бы человек, а награда всегда найдет своего героя.
   Коллеги, это всё. Доклад лично мне, ежедневно. Подойдите, пожалуйста, ко мне и получите задание. Расписывайтесь.
   Секретариат, все визиты отменить, все приемы свети к минимуму. Кроме немцев.
   И еще: прекратите трепать языками, меня вчера возили физиономией по столу -- и за дело, между прочим! Чтобы вам было легче с выбором тем: разговоры с посольскими и журналистами только о погоде, нет, о погоде нельзя.
   -- Никитич! О чем можно?
   -- А ни о чем нельзя. Что ни скажешь, все перетолмачат и передадут для информации и немедленного реагирования. Помните? "Над всей Испанией безоблачное небо".
   -- Хорошо, тогда сделаем так.
   И министр набрал телефон управления кадров. Ответил начальник, сразу.
   -- Валерий Михайлович! Бумаги на увольнение нарушителей где? Что "каких"? Всех!
   -- Вот это и будет в дисциплинарном. Пишите всех -- и приказ сразу!
   -- Ну и что, что, сынок? Плевал я на папу. Теперь в этой конторе я самый блатной. Вся эта шушера через полгода мне ноги целовать будет за увольнение. А вы, коллеги, со своими сотрудниками проведите работу. Рекомендую версию: министр закручивает гайки и ожидается масштабное сокращение, особенно загранаппарата. Кстати, это вполне возможно. Президент не намекал, а рекомендовал. Это всё. Остаются замы, директора департаментов Западной и Центральной Европы. Светлана Геннадьевна! Пригласите Валерия Павловича. Всем чай, мне и Банных -- кофе. И коньяк.
   -- Здравствуйте, Валерий Павлович! Давайте выпьем, с приездом -- все-таки Родина!
   -- Я не хочу задавать тему доклада. Давайте, как обычно, установленным порядком.
  
  

20.10.2005 г. 13:10 (время московское). Шереметьево.

  
   Шульца встретили у трапа.
   -- Куда?
   -- В "Лес".
   -- Поехали.
   В машине направленец передал бумаги.
   -- Просмотрите. По приезде -- сразу к Ершову.
   Потом молчали.
   По кольцу и без мигалки доехали быстро. Дальше обычная рутина: пропуска и т. д.
   (Прим.: "Лес" слэнговое название расположения штаб-квартиры СВР в Ясенево)
  

20.10.2005 г. 11:20 (время местное). Берлин. Машина резидента ГРУ.

Дорога в аэропорт Темпельхоф.

  
   Резидент перед выездом проверился и из документов имел только паспорт. Машину вел оперативный офицер, обычно работавший с резидентом по их основной специальности. Внимательный парень прервал легкую беседу:
   -- Сергей Игоревич! Нас даже не ведут, а сопровождают!
   Резидент с заднего сиденья обернулся:
   -- Машина германской полиции. Ну дела?!
   Все остальное происходило с холодной немецкой корректностью: подъехали, припарковались, прошли к стойке, сели в самолет.
   Полиция наблюдала.
  
  

20.10.2005 г. 15:10 (время московское). Москва. Шереметьево.

  
   Куприенко подхватили у трапа.
   -- Сергей Игоревич! Время есть. Заехать куда?
   -- Домой. Только купить что-нибудь...
   -- Все у Вас есть. В холодильнике найдете. И пыль протерли.
   -- Спасибо! Дорогу знаете.
  
  

20.10.2005 г. 12:10 (время московское). МИД. Кабинет министра.

  
   -- Как скажете, -- Банных не спорил.
   Основной интерес политических и финансово-экономических сил сосредоточены вокруг сделки "Балтийский поток". Надо отдельно сказать, условия сделки беспрецедентны как по условиям, так и по обстановке вокруг нее. Этим и объясняется уровень давления на правительство и канцлера. Ситуация усложняется отсутствием у кабинета и намека на большинство в бундестаге. Сейчас равновероятны как роспуск парламента, так и отставка кабинета. Идет ожесточенная борьба между двумя тенденциями: с одной стороны и в одном пакете -- "газ, но союз с Россией", с другой "солидарное участие в кризисной ситуации", зато в старой доброй компании. Ожидаемые преференции от сделки для Германии ставят под сомнение традиционный расклад сил и функционирование мирового рынка. Наш газ предопределяет конкурентные преимущества немецкой промышленности, и не только в Европе. Многие, Великобритания и Франция -- конечно, предлагали свои, так сказать, услуги, но целый ряд факторов, географических прежде всего, и прагматическая, решительная позиция Германии решили дело.
   Кроме того, мы вернули должок французам и бриттам за Кавказ. Очередь для реализации взаимозачетов -- кажется, так это называется -- приличная, даже греки туда затесались! Помните осквернение русского кладбища, да и братушкам не грех напомнить скандальную высылку наших дипломатов. Многим задолжали, пора и рассчитаться. Дело к Новому году.
   Что грядет, как сложится? Изменения в экономике естественным образом влекут за собой изменения в политике. В лучших традициях нашего ведомства я это опускаю -- и так все понятно или, наоборот, непонятно. Клубок интересов и противоречий велик и завязывается все туже, лично мне напоминает пресловутый гордиев узел. Как бы ни стали разворачиваться события, изменения в политике европейских стран грядут грандиозные. Я как Чрезвычайный и Полномочный посол вижу свою задачу прежде всего в оперативном и максимально объективном информировании руководства МИД об изменениях в подходах к решению политических проблем наших контрагентов, и, разумеется, для нас первичны контакты с политиками Германии. А здесь все очень не просто! Ну, это как всегда -- столкновение интересов, но уже в границах Германского государства.
   Наши союзники: некоторые профсоюзы, энергетики и все, кто имеет отношение к тяжелой и химической промышленности. Вы будете удивлены, особенно активна "группа Круппа". Весьма солидная компания.
   (Прим.: играть на противоречиях внутри стран Евросоюза, ВТО, НАТО-единственная программа для ослабленной России, убогая по сути и содержанию, крайне трудная в техническом исполнении.)
   Но и противники выглядят внушительно. Прежде всего зеленые. Они завязаны на энергосберегающие технологии -- в этой отрасли промышленности немцам пока нет равных. И эти будут биться до последнего. Деньги гигантские. Лидер -- Йешка Фишер. Затем финансисты, завязанные на евробонды. Тоже ребята не слабые. Это финансы, понятно -- серьезное влияние на промышленность.
   Политики. ХДС -- ХДП полный разброд. Зеленые понятно. СДПГ -- склоняются к традиционным союзникам, но им что-то надо дать профсоюзам. А с перспективами туговато.
   Ни у одной партии нет яркого, харизматического лидера.
   Контакты посольских чинов и мои: разъясняем позицию России, перспективы и возможные последствия, но этим же самым занимаются наши, так сказать, партнеры.
   Теперь я хочу сказать главное, после чего готов подать в отставку: в Германии в стадии организации два центра, и я их называю "центр Мира" и "центр Войны"!!!
   Эти точки сил еще не идентифицируются ярко, и не определены границы их притяжения, но они уже есть. Консолидация, скорее всего, будет происходить вокруг этих центров. Пока мы можем влиять на усиление одних и ослаблять других, но весьма незначительно. Наши аргументы исчерпаны или почти исчерпаны. Как мы можем повлиять на позицию людей, уверенных, что все зло в этом мире исходит от русских? Они в этом убеждены. Намертво. Опыт прошлого, к сожалению, скорее негативный. И, конечно, деньги.
   Замечу, граница между центрами это граница возможного раскола Европы!
   Возникает парадокс: газ -- это хорошо; но газ из России -- это плохо! Возникает логичное желание: из связки двух слов убрать одно понятие. Заманчиво, но страшновато. Что победит? Желание дезавуировать Россию или исторический опыт? В тридцатых годах прошлого века политики не испытывали колебаний, ну и чем это кончилось? Хватит ли запаса памяти -- вот вопрос?
   Сильнейшим аргументом сторонников традиционных союзов -- союз с Польшей и Украиной. Для Запада это мощнейший людской, продовольственный и, главное, территориальный ресурс.
   Интересен план использования резкого прироста территориального ресурса гипотетического союза. Появляется соблазн столкнуть славян в драке и локализовать конфликт восточнее Одера. Посредничая в конфликте, достичь выгодного решения политических и экономических проблем. Энергоносители сейчас -- это главное, но на горизонте проблема продовольствия и пресной воды. Можно предположить, как остро они будут обозначены. Одно дело определенные неудобства -- ну нет, вообще нет бензина, а вот когда дома, извините, жрать нечего? А не из воды ли в основном состоит человек?
   Полагаю необходимым присмотреться к возможным планам отдельных западных стран, пересмотреть достижения цивилизации. Практика показывает: к международному праву прибегает сторона слабейшая. И как бы у наших западных партнеров не появился соблазн поглубже влезть в наши внутренние дела. Сейчас я проведу аналогии.
   Господа! Дежавю. Тридцатые годы. Причем действующие лица те же: слабая Россия и Европа, готовая раз и навсегда установить статус-кво: россиян за Урал и Волгу. Главные действующии лица -- Польша и Германия. Но это на авансцене. В кулисах, в тени -- Англия и Франция. С большой долей уверенности можно предположить: организаторов той большой заварухи, по большому счету, мало интересовало, как называется земля Российская -- Империя или Эсэсэрия. Чужими руками, при любом уровне подлости, но -- прикончить Россию. И в двадцатых и в тридцатых полякам не удалось сторговаться с Германией и Европой за наш счет. Коллегия министерства не место для экскурса в историю, но не могу не отметить прозорливость предков, поучаствовавших во все разделах Польши.
   Лично я думаю -- это сделано от глубочайшего отчаяния донести голос разума до гонорной шляхты. Иначе чем объяснить добровольное приобретение такой головной боли?
   В двадцатом веке, первой его трети, ни Пилсудский, ни Рыдз-Смиглы ничего серьезного предложить не могли. А сейчас могут -- союз с Украиной! И вариант решения экономических вопросов. Не улыбается ли этот вариант, как раз своей простотой? Пришли, взяли, поставили перед фактом -- сделали свое дело, ушли. По итогам такой простенькой двуходовки Россия впадает в полную зависимость от Европы. Уверен! Наши азиатские друзья не останутся безучастны и примут в уничтожении России самое деятельное участие. Картинка рисуется та еще.
   Польская элита, лидером которой стал Качиньский, вполне понимает: в историческом плане у Польши появился шанс. Сумеют убедить Европу, что Польша при необходимой финансовой и экономической поддержке раздавит Россию, -- сто лет благоденствия гарантированно. Не удастся односторонние политические, экономические и, пока не высказанные, территориальные претензии трансформировать в вооруженный конфликт -- конец! Россия рано или поздно начнет возвращать долги и припомнится все безумие польской политики от распада СССР. Площадь Дудаева и прочее. Тогда прозябание на своей картошке и буром угле. А на горизонте -- союз России и Германии. Для шляхты это всё. Так сказать абзац!
   Данциг, коридор и Западно-Прусские области придется вернуть Германии. Чехам есть о чем напомнить любезному соседу: Тенишевская область -- и конец мечте о Великом Княжестве Литовском с границей восточнее Москвы. Мысль эта невыносима! Поляки с ней носятся с той поры, как их наладили в родные края мещанин Минин и князь Пожарский.
   Надо договариваться с нами, но как? Трубопровод через Балтику в обход Польши и Прибалтов, не оставляет им шансов на любую, мало-мальски заметную, роль в экономической кооперации Европы. Это крах!
   Кроме того, сближение Польши и Украины неминуемо приведет сначала к экономическому, затем территориальному и, наконец, военному конфликту. Соседи займутся своим любимым делом неминуемо схватятся в борьбе за лидерство в Восточной Европе, обеспечивая эффективный и практически непроницаемый кордон. Россия вряд ли сумеет уклониться от участия. Бомба, оставленная нам Ельциным -- Козыревым обязана взорваться. Для того и закладывалась. Крым и Севастополь, Юг, центральные и восточные области Украины, население которых -- суть наши соотечественники, вынудят Россию вмешаться. Ожесточенная борьба развернется на территории от Урала до Одера -- и в многотрудной истории Государства Российского будет поставлена точка.
   Лично мне увидеть подобное не представляется возможным. Я начал свое служение Отечеству в далеком уже шестьдесят восьмом, рядовым пограничником на Даманском, -- почту за честь в этой должности и закончить карьеру. Благодарю за внимание.
   -- Валерий Павлович! Спасибо. Ваше видение ситуации и прогноз совпадает с позицией коллегии министерства -- с отставкой придется повременить.
   Коллеги! Чрезвычайный и полномочный посол России Валерий Павлович Банных приехал, образно говоря, с передовой. Я хотел, чтобы вы прониклись его ощущениями. Факты и соображения, приведенные послом, нам известны. Но Валерий Павлович привез дух событий, и он первый сформулировал и обозначил проблему, имя ей "международный кризис", с более жесткими формулировками предлагаю повременить. Все-таки мы дипломатическое ведомство, а не мужланы из...
  
   При этом Лаврову припомнились некоторые аспекты совещания у президента, и он решил не продолжать.
   -- Точное время ваших докладов указаны в задании. Как ни печально мне будет узнать о ваших болячках и других уважительных причинах срыва сроков исполнения документов, не пытайтесь развить во мне избыток гуманизма. Плату определяю одну -- отставка, в смысле увольнение. Господа! Все свободны.
  
  

20.10.2005 г. 12:15 (время московское). Ясенево. Штаб-квартира

Службы внешней разведки.

  
   Пятый этаж. Кабинет начальника Департамента стран Западной Европы генерал- лейтенанта Ершова Евгения Александровича. После приветствий, разглядывания пресловутой книги про японские барабаны, которую коварный Серафим не успел украсить автографом Сына Солнца, и недолгих воспоминаний -- да-а, было время! --Ершов взял быка за рога.
   -- Алексей Владимирович! Программа такая: беседуем, перекусываем. Потом на дачку, тут рядом -- пешком десять минут. Там ужинаем.
   -- С кем?
   -- Дело обычное, с директором, с кем еще. Надеюсь, ты не откажешь? Чай, кофе, сок, бутерброды. Поехали.
   -- Евгений Александрович! Документов я не привез.
   -- Естественно.
   -- Но я докладываю в рамках литерного дела "Затея -- 2".
   -- Ну и докладывай, но кратко.
   -- Анализ открытых источников, информация от доверенных лиц, донесения агентуры -- все говорит о том, что Германию обхаживают либо для создания какого-то нового альянса внутри НАТО, либо для согласованных действий и оказания давления на Россию в составе более узкой коалиции. Главные действующие лица -- Великобритания и Франция. На подхвате -- Польша и Украина. Возможно, кто-то еще, но мы засекли и документировали только контакты представителей этих стран. Подтверждено агентурой. Некоторую конкретику добыли в посольстве Англии.
   -- Это позже. Давай сухой остаток.
   -- Вот остаток и тревожит больше всего. Доподлинно известно: президент Польши Качиньский, который, Лёх, на приеме в посольстве Великобритании пригласил президента и премьера к карте и беседовал с ними о географии около двенадцати минут. Хронометраж в деле. Причем, судя по положению рук и направлению взглядов, говорили о западных областях России. Все удалось взять на камеру, думаю, эксперты сумеют определить более точно. Камера имела направленный микрофон, что-то можно понять. Ну, и артикуляция дополнит.
   -- Пленку мы получили, специалисты работают. Первые результаты обнадеживают. Кто писал?
   -- Тропин. Он последний у меня, кто, кажется, не засвечен, -- так второй секретарь.
   -- Молодчага! Как удалось?
   -- Да как -- икру ел! Где теперь икрой закусить? Только у англичан. Объел саксов, как есть. Теперь его на приемы приглашать вряд ли будут. Присоседился к вазону, так скромно, -- и надо было видеть, как он ее жрал, стараясь не греметь вилкой и не чавкать! Только вкуса не чувствовал. В общем, толстяк не подкачал.
   -- Что тут скажешь. Пиши на него представление, завтра же. Что еще?
   -- Во Франкфурте на открытии выставки Качиньский опять встречался с премьером Англии и президентом Франции, беседовали четыре минуты -- это вместе с приветствиями, по итогам этот лях выглядел так, как будто только взял Смоленск.
   -- Значит, за сутки после приема у англичан Блэр и Ширак о чем-то сговорились и сообщили поляку о своем согласии с чем-то очень важным для него. Вывод: поляки занялись своим любимым делом. Реализуя свою ненависть -- вековую, замечу -- через договоренность с Западом.
   -- Причем посольство и "соседи" все это фиксировали. И отслеживают. Я на эту тему имел беседу с резидентом ГРУ, "сосед" крайне обеспокоен. Крайне.
   -- У меня все. Остальное -- детали. Они в деле, в "Затее -- 2" уже четыре тома.
   -- Хорошо, пошли. К начальству на ужин надо приходить за десять минут. Готовься докладывать об оперативных возможностях.
   -- Евгений Саныч! Я у пшеков голову президента куплю. Денег дайте.
   -- А у Киева?
   -- Я женщин не покупаю, тем более частями. А Ющенко -- фигура не самостоятельная. И уже не интересная. По весне его соратники схарчат.
   -- Но если серьезно, пока ноль. Мы просто не знаем, к кому искать подходы. С чем сравнить, не знаю: свинарник, бардак и меняльная лавочка в одном сосуде. И когда закончится, предположить не могу.
   -- Ну пошли-пошли. Кстати, как твоя контузия?
   -- Нормально. Иногда возвращается заикание, но все реже...
   -- Эта дача входила в жилой городок руководства службы, но располагалась очень удачно: попадали в нее приглашенные скрытно, для этого ее таким макаром и устроили. Гигантский опыт поиска схронов и убежищ в западных областях Украины, Белоруссии, Прибалтики, ну и, конечно, сами много строили, кстати, в тех же краях.
   Охрана знала Ершова, и обошлось без ритуальной процедуры проверки, которая никогда не была лишней, но всегда обременительной.
   Директор встретил в холле, поздоровался и пригласил к столу:
   -- Я знаю, Вы голодны и с дороги, поэтому раньше начнем -- раньше кончим. Давайте по маленькой и параллельно о деле.
   По-русски чокнулись и выпили водки. Гвоздь стола -- вареная картошка с селедочкой и, конечно, сборная солянка. У-ум!
   Директор знал, как и чем угощать вернувшихся домой с "холода". Плотно поели, завязывая разговор.
   Потом пили кто чай, кто кофе, и Шульц приступил. Повтор доклада, сделанного у шефа Департамента, не занял много времени. Резидент помнил, на чем надо остановиться подробно. Лебедев был сам битый-перебитый и прекрасно ориентировался в иносказаниях и недомолвках резидента в Берлине.
   -- В чем сложность подхода к украинцам? В уникальности ситуации: вербовочная беседа -- да не проблема! Подходим практически к любому. Уверенность почти полная, работать будут за гроши, но не на Россию. Весь или почти весь загранаппарат комплектуется западенцами. В этом есть и объективная сторона -- знание языков. Но это люди временные, примитив чудовищный, кругозор -- в пределах Вильной Украйны. И любовь к России, виноватой во всем и, видимо, особенно в существовании украинцев как нации, а не в качестве рабочего скота на польских хуторах.
   Они не обучаемы и терапия в этом случае бессильна! Как только устаканится обстановка, их всех попрут на природу, назад в Карпаты. Ну в Ивано-Франковск, в пробирную палатку.
   Наиболее реалистичен Тарас Черновил. Пока он депутат Верховной Рады, но, видимо, у парня есть будущее. В середине июня я информировал Центр о внедрении в окружение Черновила нашего человека. Собственно, в окружении Тараса он давно. Мы серьезно оцениваем его возможности в освещении политического развития Западно-Украинского клана.
   Главной побудительной причиной контакта с нами послужило убийство Черновила-старшего. Причем и Тарас, и его соратники уверены абсолютно, что батюшку шлепнули люди Кучмы и те, кто управляет Ющенко. Эта группа оценивается западенцами как единое целое.
   Политическая трансформация сына продолжается, есть некоторые признаки понимания, что избежать раскола Украины на четыре области на западе и все остальное невозможно. Хотя очень хочется.
   Время все расставит на свои законные места. Время, экономика, голос крови и религия. Сопротивление естественным процессам ухудшит ситуацию -- и возможна большая кровь.
   Тарас реально оценивает последствия унии с Польшей и, видимо, понимает: гарантом существования Украины как государства в ее исконно западных областях может быть только Россия.
   При всей спорности исторических, политических и экономических аргументов, осознание реалий выглядит именно так. Нами точно установлено через Украинское посольство в Германии: Черновил не подпускает близко к себе особо чокнутых униатов, предпочитая общаться и держать совет с жесткими прагматиками. Изложенное мной подтверждает и вновь приобретенная агентура. Украинский раздел "Затеи" допускает только такое толкование.
   Доклад я в основном закончил, и приказ, конечно, будет выполнен. Но остаюсь при своем: создавать серьезную сеть надо из серьезных людей. Из тех, кто сейчас учится, и учится на Западе. Пусть изучают и сравнивают. Среди тех, кто способен на объективный анализ, не равнодушен к судьбе Украины, будем искать людей -- и найдем! В Европе Украину будут только использовать. Серьезно Киев не воспринимает никто, да и объективно нет предпосылок. Зачем налаживать сотрудничество, тратить время и деньги? Вся эта шайка-лейка и так ест из рук и будет делать только то, что позволит хозяин. Границы песочницы установлены жестко, и эта братия не рискнет получить по попе. Действия Березовского укрупняют картинку.
   Боли они боятся, и страшно остаться наедине со своим же народом, с теми же западенцами.
   Им нечего сказать никакой внятной программы нет и быть не может. Окромя "бей клятих москалей" -- что? Вся программа -- правильно поделить доход от российского газа. В бумажниках этих ребят и политика и экономика.
   Вот еще интересно! Мой паренек беседовал третьего дня с поляком. Ничего серьезного -- разведбеседа, изучал. Сам поляк никто и звать его никак -- клерк в торговой фирме и без перспектив. Парень мой зевать уже начал, и тут пшек выдал: "Львов был наш и скоро опять наш будет". Знаю -- для Центра ничего нового. Но какой цинизм? И железная уверенность! И этот пустяк не единственный. Что за этим? Эмоции?
   Я про научный коммунизм знаю мало, но это, вроде, оттуда: идеи становятся материальной силой, когда овладевают массами. Кажется, так. А кто не хотел бы куснуть нашу матушку, в нынешнее-то время? Но самим страшновато! Поляки предлагают себя на убой сами. Гонор шляхты проснулся? Кто ж на Западе таким дуракам не рад?! Не приведи Господь, но если дело дойдет до горячего, все эти реверансы про права человека и уважение к кому ни попадя -- по боку. За разговоры о политкорректности будут вешать. И первыми спохватятся англичане. Во Франции зреет что-то вроде бунта. Как-то это связано с Аль Каидой. Но об этом у Гущина спрашивать надо -- ему в Париже виднее.
   А кто в Европе готов серьезно драться? Пошуметь-пограбить -- это пожалуйста. Но уже первая ночь в окопе здорово отрезвляет. Потом убить могут. Надо это им? Самое время вспомнить о героизме польской кавалерии. Вот и хорошо, вот и ладушки! Польско-бандеровское ополчение берет Москву. На дележку добычи подъедут большие дяди.
   Лозунг момента: "цивилизационное превосходство". Не знаю, видится ли сожжение православных еретиков правоверными католиками, но о триумфе и банкете в Кремле мечтается!
   По проникновению -- если последует приказ, я готов. Дополнительного кредита не надо, обойдусь тем, что есть. А решение простейшее -- вербовка "под чужим флагом", если дадите добро, разумеется! Других вариантов пока не просматривается, и толку все равно не будет, если уж так, то лучше деньги просто пропить.
   Потом долго прокручивали варианты вербовок "под чужим флагом" для краткосрочных тактических целей и варианты подготовки агентуры для долгосрочных целей на оседание, с прицельным попаданием в высшие эшелоны власти.
   Первые были важны в свете надвигающейся угрозы, вторые -- на случай мирного и логичного развития событий.
   Так, наверное, беседуют музыканты или очень увлеченные люди о предмете своей страсти. Три человека, беседующих за столом, представляли три самых верхних этажа политической разведки. Последствия такого разговора по прошествии времени, значительного или не очень, скажутся на решениях и действиях высшего руководства России, от которого зависит самое жизнь ста сорока миллионов человек, голосовавших за президента и вверивших ему жизнь и благополучие своих детей. Офицеры знали цену слову и то, чем им, их подчиненным и доверившимся им людям придется заплатить, чтобы слова были правильными, в очень скором времени.
   Лебедев умел кратко и емко характеризовать ситуацию, еще короче формулировал задачи.
   Должности собеседников никогда не были синекурой, как и почти любая должность в разведке, но то, о чем говорил директор, нагоняло холода и заставляло выпрямляться спины. Так делает мужик в поле, готовясь принять на плечи тяжкий груз.
   Слушая директора, Шульц примерялся к небывалой по сложности задаче и, сжимая кулаки, выращивал в себе уверенность в ее исполнимости. Такие чувства испытывал безвестный комбат Великой Войны, получая задачу на разведку боем. Задачу, которую он выполнит.
   Второй вопрос: что будет с его батальоном, в котором он знал в лицо и по имени каждого. И он, комбат, был их командиром. Цену решения такой задачи знают только побывавшие в атаке и схоронившие за окопами врага своих товарищей. Шульц хорошо помнил, как пахнут обломки сгоревших вертолетов, упругую дрожь машины и свой крик на входе в боевой разворот "Ат-така!".
   В кругу этих мужиков высокие слова применяли для большого начальства, полагая, что это как раз то, чего них ждут. Так и было почти всегда.
   Резидент ответил достойно:
   -- Я постараюсь.
   Прощаясь, Лебедев, видимо, вспомнив, сказал:
   -- Генерал, позвоните Профессору. Он хотел переговорить с Вами насчет своих торговых дел. Их здорово напрягает ситуация с Балтийским трубопроводом. Вот телефон Ирины Григорьевны. Вы ее помните?
   Шульц помнил: Ирина Григорьевна путешествовала вслед за Примаковым по жизни. Привык и доверял.
   -- Евгений Александрович! Завтра весь твой департамент работает на Берлинскую резидентуру. Покажите все, что так или иначе дополняет "Затею". Кроме агентуры, конечно. Перед отъездом или по готовности ко мне. Ферштейн?
   Ну, ребята! С Богом!
   На том и попрощались.
   Шульц понял: сигнал тревоги прошел.
  
  

20.10.2005 г. 16:35 (время московское). Второе Главное управление ГШ ВС РФ. Служебный кабинет начальника германского направления

Первого Управления генерал- майора Куркина Виктора Владимировича.

  
   -- С прибытием, Сергей Игоревич.
   -- Здравия желаю, Виктор Владимирович. Спасибо!
   -- Форму мог не надевать.
   -- Соскучился, потом я генерал еще молодой, командировочный.
   -- На лампасы клева не будет -- ряженых пол-Москвы.
   -- Давай к делу. Анализ материалов по "Багдаду" вызывает некоторое -- подчеркиваю, некоторое -- беспокойство. Твои шифровки, поступившие до пятнадцатого октября, изучены, подтверждаются другими источниками. Мне приказано обсудить с тобой последние события и уверить тебя и твоих ребят, что в Центре просиживают штаны опытные, неглупые люди, и ты не единственный, кто готов героически пролить кровь до последней капли, защищая священные рубежи нашей великой, правда, несколько ужавшейся в размерах Родины. Так что волну не поднимай. Руководство интересует усиление позиций резидентуры в стране пребывания и не более того. И это, дружок, еще не всё. Вы с Бестией рановато успокоились, а утечка-то весенняя не случайность, нет. Но, чтобы тебе было чем пустить пыль в глаза, на верху будешь докладывать все по "Паровозу".
   Куприенко задницей припомнил высшую справедливость батюшкиного ремня -- ощущение от вступительной речи Куркина полностью соответствовало. Но и бровью не повел, чтобы лишку не радовать своего старого учителя, который в очередной раз уберег от очевидной глупости. Очень вежливо напоминая, где ему оказана честь служить и в какой приятной компании. Где уважают твой вклад в общее дело, где о тебе знают всё и, пока ты в системе, пока ты свой, тебя никогда не бросят: в какое дерьмо ты ни вляпаешься, по делам службы или по пьянке, -- все равно вытащит верная и твердая рука товарища. Отовсюду буквально. И когда бы и откуда ты ни будешь возвращаться -- тебя будут ждать. В холодильнике ты найдешь тот харч, о котором думал, глотая слюни предвкушения. В далекой и долгой командировке в закладку эта же рука положит листок березки. Если дело закончится совсем уж скучно -- будь уверен, домой вернешься, хоть и в деревянном костюме. Но домой!
   Только не всегда и не всем это рука друга. Иногда ладонь сжимается в кулак...
   Посмевшие плюнуть в протянутую ладонь знают, помнят, а кто-то испытал на себе справедливую его тяжесть. Ознакомление с этим неизбежно! Своих не бросают, а раненых выносят до последней возможности. Лучше не скажешь!!! Но очень важно правильно толковать такую простую истину.
   -- Тяжело мне с Вами и не интересно, Виктор Владимирович. Сколько лет Вы меня воспитываете, а педагогические приемы не меняются. Что ни принеси, а Вы: "Чужое брать не хорошо, тем более второй свежести". Вынимая ремень, предлагаете заголиться, отец родной, и всё тут.
   -- Я тебе и есть самый наироднейший папаша. Не высеки я тебя сейчас, что бы ты нагородил у руководства. Признаешь?
   -- Сама покорность.
   -- Ну то-то. Докладывай.
   -- Виктор Владимирович! Пар вышел в свисток -- докладывать нечего. Получается, я напрасно прилетел, и что прояснилось с утерей тайников? Как прикажете понимать -- у меня предатель?
   -- Сережа! Я уже обращал твое просвещенное вдали от Родины внимание: в этой конторе мало кто зазря штаны протирает, хотя и много работы сидячей. Потерпи, скоро уже... И, значится, слушай сюда: начальство хочет проверить свои соображения на тебе, поэтому докладывай как ты есть сам Джамбул. Виделся с таким-то, говорили о том-то. Агентура дает вот это. Дипломаты и чиновники -- другое. Главное -- твои соображения. Наверху понимают, что у тебя нет документов, да и просто проверяемых сведений. Как, что происходить будет, известно только Господу Богу. Раз ты пока на Небеса не вхож, докладывай, что предполагаешь. И отвечай на вопросы. Но не расслабляйся, в нашем скворечнике готовится ба-а-льшой шухер. Сейчас ты все поймешь: из библиотеки "наверх" затребовали газеты конца тридцатых. По окончании большого бардака и мы и "соседи" оказались у разбитого корыта, ситуация настолько хреновая, что времена этого усатого мудака лично мне кажутся Эдемским садом, или как там его... Посему твой "Паровоз" настолько ко времени, что восемьсот евро на твои перелеты-переезды фирма переживет, и ты все равно герой, хотя и пришлось тебя напоследок выпороть. Видимо, с первого января мой служебный кабинет переместится по адресу, где для тебя, засранца, сегодня пекут пироги.
   -- Вы же говорили, что возможно продление сверх предельного возраста?
   -- Сергей! Если твои соображения и уверенность руководства получат подтверждение, это будет такая мясорубка, выдержать которую смогут только очень здоровые и сильные люди. Система будет иметь право только на боевые потери. Времени на прием-передачу дел, собеседование, изучение, предложения не будет. Я думаю, мы вступим в угрожающий период очень скоро, возможно, после ближайшего заседания Совета Безопасности. Есть надежда, но больно дохлая.
   В этом смысле: всех старых пердунов -- в запас, в консультанты. И это очень правильно. Смену поколений надо проводить сейчас, чтобы сохранить преемственность. Сколько можно гулять по граблям. В этой заваривающейся каше все личное в сторону. В игре настолько много, что и меня пробирает холодок. С моей биографией ты в общих чертах знаком -- чем меня можно напугать? Только изменой на самом верху...
   У тебя если кто и завелся, так это вши. Крысы наверху. Это, конечно, плохо, но не смертельно. Мы их знаем, скоро большинство из них пойдет под нож. Но об этом позже.
   -- А Корабельников знает, что делает, и как сделать, тоже знает. За это ему мое глубокое стариковское спасибо.
   -- Кто же на Ваше место?
   -- Не боись, с приказом ознакомят. Остальное в руце Божьей. Однако заболтались. Давай пройдемся по справке. Операцию "Паровоз" разрабатывал, обосновывал и начинал сам Куприенко, еще в своей первой командировке в Германию, то есть семь лет назад. То, что "Паровоз" не сдох еще на стадии разработки, обусловлено многими факторами. Основной был связан с необыкновенной тароватостью ГРУ, граничащей с крохоборством. Серьезной проблемой давно уже стало трогательно-бережное отношение ко всякому хламу. Хранили всё, помятуя, что прежде чем отрезать, надо семь раз отмерить. Отмеряли, потом отрезали и все равно не выбрасывали. Конечно, это было связано и с тем, что в армии вообще трудно что-то списать и невозможно без последствий выбросить, а пока бумаги пройдут все инстанции. И чем так бездарно потеть, лучше оставить все как есть, в идеале -- до сдачи дел. Но суть интриги вот в чем: с конца девяностых на нашей голубой планете в массовом порядке стали отказываться от пишущих машинок. Кто-то где-то выкинул последнюю, и это был звездный час Куприенко. Пока вывозили на свалки и в металлолом машинки, параллельно продвигался научно-технический прогресс. И продвинулся так далеко, что даже самые тупые индивиды стали понимать: электромагнитное излучение -- штука вездесущая и всепроникающая.
   Спрашивается: а как превращать совершенно секретные мысли в равные по секретности буквы, и при этом в тайне от злодеев? Писать от руки? Можно, но тогда обзаводимся писарями -- писарей понадобиться много, за писарями нужен пригляд -- количество проблем множится до бесконечности. Что делать-то! Машинок нет?! Есть!
   Был -- и сейчас есть -- у Сережи Куприенко дружок. Старинный дружок. Старьевщиком работает дружок, скупает всякое барахло, реставрирует и продает. И дружит честный старьевщик со старшим оперативным офицером Берлинской дипломатической резидентуры много лет. И подполковник стал генералом, и старьевщика трудно назвать представителем среднего класса. Такая вот дружба...
   Этот барахольщик и натолкнул Куприенко на интересную мыслишку. Подумал, переговорил с технарями из ОТО да и накатал заявку. В конце восьмидесятых проблема была еще не очевидна, но делу дали ход, то есть были выделены деньги. Открыл барахольщик вполне легальную контору, и со всего белого света поплыли, полетели и поехали к нему пишущие машины, правда, некоторые приносили. За все платил "гобсек от пишмашинерии", и все машины ремонтировал, и приберегал до лучших времен, а вот валики, по которым стучали рычаги, аккуратно вынимал и передавал своему куратору. А уж тот -- в Москву эти валики, но не все.
   Эти западные буквоеды на посылках писали обратный адрес. Ну разве мы не найдем малость денег для доставки и дальнейшего хранения-изучения некоего раритета, ежели на посылке обратный адрес "Федеральный округ Колумбия"?.. Найдем, всегда найдем и -- не дадим добру пропасть. Это раньше за копирками охотились, но прогресс неумолим -- теперь читаем с валиков.
   Ура! Должности, звезды, ордена. И за дело. Думать надо. Есть такой инструмент -- голова называется. Вот этим прибором в ГРУ в основном и орудуют. Но и это еще не всё.
   С некоторым опозданием народ, что выдумывает разные секретные мысли, осознал, что в их жизни кроме денег и счастья нужны еще простые пишущие машины, и притом не электрические -- по причине тех же пресловутых электромагнитных волн. А где их взять? Технологии утеряны, создавать заново и выпускать три сотни в год... чего смеяться -- рыночная экономика. Какой-такой Сенат или Сейм такенные расходы утвердит? Никакой! Западная бережливость и российское мотовство. Позвольте, мир перевернулся? А о чем написаны романы? Их много.
   Но нет безвыходных положений для деятельных и толковых людей: нашли где и у кого взять -- и поплыли, полетели, поехали, а некоторые пешком приходили, просители. Мол, друг Вы наш любезный, не найдется ли у Вас случаем пишмашинки с испанским, скажем, текстом или буквами? -- Есть! У нас есть всё! У нас и в Греции! Пожалуйста, это стоит... -- Да Вы что?! -- Как угодно...
   И доставали бумажники: куда денешься -- дефицит.
   Монополизм -- страшная вешь, страшнее, чем красота и изящество операции. Через шесть лет, считая от начала, "Паровоз" начал приносить прибыль, и не за горами окупаемость ранее сделанных вложений. Пустяковых, кстати сказать. Вот это и называется "рыночная экономика"!
   Но и это еще не всё!!! Потому как машинка железная и все равно однажды сломается. Есть, есть технически грамотные люди -- за Ваши деньги любое удовольствие! Давайте эти удовольствия и обсудим. И устанавливались контакты, а контакты имеют тенденцию перетекать в дружбу, дружба облегчает деловые отношения, торговля упрочивает взаимодействие -- и пошло-поехало... Сегодня торгуем хламом, завтра станками, а там и ... Хе-хе, еще о чем договоримся! Такая вот цепочка: пишмашинка -- контакт -- торговля -- дружба -- крепкая дружба -- взаимовыгодная дружба с небольшими играми в конспирацию. А как же, чтоб не скучно было!
   Но и это далеко не всё. Буковки на рычагах от употребления имеют тенденцию истираться. Чаще употребляется буковка -- быстрее сотрется. Куда этот рычаг девать? Правильно, к нашему гобсеку на реставрацию. Опять валики, диппочта в Центр. Ордена, звания, должности.
   Но и это опять-таки не все!
   НАТО, в смысле тамошняя канцелярия рассылает телеграмму: в Испанию -- по-испански; в Турцию -- по-турецки; во Францию -- по-французски и так далее. Языки разные -- текст один. На разных машинках разные буквы. Берем на ремонт, сопоставляем по степени и скорости истирания буковок, пропускаем через компьютер. Сопоставляем по времени с радиоперехватом. И -- зачем вымучивать вербовку шифровальщика -- ломаем всё!
   Мораль? Любое барахло хранить до лучших времен, пока его не назовут "антиквариат"! Придет времечко, и мы объявим: "А у нас есть! Есть! И это есть!"
   Чего нет? Все будет. Потому что приказ должен быть выполнен бесприкословно, точно и в срок.
   Родине нужна информация? Достаем инструмент исполнения... Должности, звезды, ордена! Хорошо бы всегда так!!!
   Подполковник Куприенко очень одобрял решение руководства МПС не ломать списанные паровозы. Так и операцию назвал.
   Сколько таких, рожденных бессонными ночами и в великих муках, с реальным риском потерь и с потерями, проводили и проводят наши разведки. Какие крепости брали...
   То же Американское посольство -- ведь сам стройматериал излучателем работал. Кирпич из Финляндии возили. Люди за единую веру в Россию поколениями работали. Пока эти суки, Горбачев с Бакатиным, не заложили все и всех, чохом.
   (Прим.: Надо сказать, то разведка, при толковом руководстве-весьма прибыльное дело. Все сделки по поставкам оружия обязательно имеют развед. обеспечение. Точно так же вся международная торговля. Обеспечение безпасности людей, средств и имущества-это хлеб разведорганов. Намерения контрагентов, цены и т.п.)
  
   Вот такую справку изучали два генерала: учитель и ученик.
   Цель была простая: как переориентировать работу по "Паровозу" на главные направления за счет, разумеется, второстепенных.
   Но как отделить злаки от плевел? Резидентура вербанула на материальной основе венгерского дипломата в Германии. Прекрасный результат, но венгров к разработке политических и военно-экономических проблем на дух не подпускают. По принятию решения ставят перед фактом. Про военную инфраструктуру знаем всё -- сами строили. Тратим время, деньги и ресурсы резидентуры, а получаем материал, годный только для проверки других. А обязаны опережать. Как быть?
   Консервировать нельзя -- ценный источник, вроде как. Но работа с завербованным конюхом премьер-министра так же сложна и опасна, как и работа с секретарем канцлера.
   Манеры контрразведки, особенно немецкой, никогда не напоминали нравы благородного собрания. Получить по башке от пьяного хулигана, которого потом, разумеется, никогда не найдут, или уснуть за рулем с летальным исходом было проще простого.
   В результате двухчасового сидения выдали результат -- большой мыльный пузырь. Возможности "Паровоза" и резидентуры ограничены и в смысле активизации ничего практического дать не могут. Надо ждать -- ребенок родится, но в соответствии с законами природы.
   Дешифровка переписки давала богатый информационный материал для изучения посольских чинов и перспективу вербовочных подходов, но не завтра.
   На том порешив, стали ждать вызова к начальству. Успели выкурить по сигарете. Звякнул внутренний телефон, и они отправились "на ковер" к самому главному генералу этого заведения.
   В приемной миловидная, но под пятьдесят секретарь предложила подождать.
   Куприенко подрулил к ней, поцеловал ручку и вручил сувенирчик.
   -- Спасибо, Сережа! Наши -- мужичье, вспоминают, что я не только полковник, в марте. Валентин Владмирович скоро освободится.
   Галина Ивановна была легендой ГРУ. "Корона", "Стрелец" -- были и другие псевдонимы. Дочь офицера разведчика, работавшего под прикрытием корочек корреспондента, подолгу жила с семьей в четырех разных странах, языками которых овладела в совершенстве. Первое поощрение, на самом высоком уровне, Галочка получила за помощь папе. В пятнадцать лет ей подарили драгоценную новинку того времени -- компьютер ХТ. После чего, как ни брыкался папаша, ее будущее было решено. Она училась в трех университетах, ни один не закончила, по разным, вполне легальным, причинам. Потом ей нарисовали диплом какого-то уездного ВУЗа надо было присваивать первое офицерское звание. Четыре загранкомандировки, два звания досрочно, мужа сделала профессором Академии Российской армии, теперь почетная и не очень хлопотная должность секретаря Большого Шефа.
   Милая, добрая женщина, с согласия руководства и прямого указания, получала деньги из-за рубежа, половину сдавала в кассу управления, второй половины хватало на такие бриллианты -- мама не горюй! Дивиденты от какой-то фирмы. За укрепление тамошней экономики. Выпускал же великий Абель подтяжки.
   Лет пять назад ее увидел в фойе театра установленный разведчик одной "сильно дружественной" страны и, гад, хлопнулся в обморок. Это называется гарвардское воспитание?
   Галина Ивановна очень не любит вспоминать этот эпизод своей светской жизни.
   В приемную вошли два генерала, и всю компанию пригласили в кабинет генерала армии Корабельникова. Одного из приглашенных Куприенко знал -- заместитель начальника Первого Управления, второй был совсем незнаком.
   (Прим.: нормальная "крыша" нелегала-коммерческая деятельность. Конон Трофимович Молодый, нелегал ПГУ КГБ достиг таких высот под своей коммерческой крышей, что был удостоен рыцарского звания королевой Великобритании).
  

20.10.2005 г. 18:00 (время московское). Кабинет Начальника ГРУ.

   После краткого приветствия расположились за столом близ хозяина кабинета.
   -- Ну-с, господа генералы! Тема вам известна, начнем перекрестяся.
   -- Виктор Владимирович! Докладывайте. Можно без церемоний, сидите.
   -- Куркин откашлялся и изложил свое понимание проблемы, над которой полчаса назад он бился вместе с разработчиком "Паровоза".
   -- Таким образом, я, опираясь, разумеется, на мнение разработчика и инициатора "Паровоза", прошу руководство утвердить план мероприятий по обсуждаемой операции.
   Я остаюсь при своем, ранее доложенном мнении: драгоценный опыт военной разведки России учит нас: спешка нужна в трех случаях, и только. Обстановка всегда была сложной и никогда не будет простой ; информации всегда не хватало, и она никогда не будет исчерпывающей. Мои ребята сделали подборку документов за все направление, и вот, пожалуйста, просматриваются тенденции. С Вашего разрешения, Валентин Владимирович, хотел бы их озвучить.
   Корабельников кивнул.
   -- Предлагаю одну, но наиболее ярко характеризующую ситуацию на моем направлении. Более года назад оперативный офицер Берлинской дипломатической резидентуры засек размещение небольшого военного заказа Польши на одном из немецких предприятий. Внимание резидента привлекло следующее: первое -- заказ пустяковый -- четыреста тысяч евро; второе -- радиостанции малой мощности, Польша, не обремененная валютой, могла легко организовать сборку у себя; третье -- серьезный ажиотаж: в прессе это подавалось как нечто эпохальное -- новая страница в польско-германских отношениях, прежде всего между Вооруженными силами. Что по определению невозможно, как ни милуются политики!
   В это же время Варшавская резидентура вскрыла следующее: подписывал договор начальник войск связи Войска Польского, но в это же время в Легнице -- полевой ставке польской армии -- был собран весь главный командный состав, руководство разведок и -- главное -- руководство МИДа. Для чего они собрались? Чего ждали? Разумеется, совпадения мы отвергли сразу. Кстати, связь с источником, который навел на это дело, была потеряна в апреле. Мы до сих пор не знаем, что с ним, где он и причины потери связи. Потеря связи выглядела как случайность. Возраст позволяет мне напомнить о своем особом мнении: если посреди Берлина или Ивановки на голову кому-то упал кирпич, этому должны быть причины! Этим делом надо заниматься со всем вниманием. И я не сомневаюсь, о чем пойдет речь.
   Но к делу. Анализ добытых сведений, информация других источников и видов разведки была обобщена нами. Сделанные мной выводы были доложены командованию, и я приказал открыть литерное дело "Багдад", документы которого и план реализации готов доложить.
   При обработке накопленной информации четко просматривается устремление Польши реализовать свои амбиции за наш счет, за счет территории России! Историческую тоску по реанимации Речи Посполитой планируется исполнить на практике. На это указывает поиск союзников там, где их по жизни быть не может. Представить в союзе холодную Германию и трепетную Польшу ни в каком сне не возможно. История ничему не учит шляхту, но преступно закрывать глаза на благоприятствующие полякам факторы в нынешней политической, экономической и -- что нас больше всего интересует, в зоне нашей, так сказать, ответственности -- военно-политической ситуации.
   Хочу обратить ваше внимание: в реализации "Багдада" огромную роль играет "Паровоз". Любое -- я подчеркиваю, любое -- вмешательство извне в естественный ход операции приведет к жестокому провалу, поверьте старику!
   Это было бы оправданно в особый период, но, на мой взгляд, как ни мрачны горизонты, реальные угрозы еще не сформировались. Идет подготовка, нам известны инициаторы и побудительные мотивы: как политические, так и чисто экономические. Мы внимательно следим за военными инструментами. В освещении этих процессов "Паровоз" пока незаменим, к сожалению. И тут есть над чем подумать: на одной ноге стоять не очень удобно.
   Лично я готовлю доклад по перспективным идеям и наработкам наших ребят "в поле". Кроме того, здесь, в Центре, в любой день и час после первого ноября, я буду готов предложить кое-что более существенное, чем повышенные социалистические обязательства.
   Резюме. Польша и позиция Польши, вернее, руководства нашего склочного соседа -- это не запал гранаты, это просто оболочка, тупой кусок железа. Инициирующее взрыв устройство -- наш газ. Благополучие Европы в наших руках, но политические лидеры Европы, остающиеся за бортом сделки, с возвращением России в клуб Великих Держав не смирятся. Следует ожидать усиления военной составляющей политики ведущих стран Европы. Грозы еще нет, но двадцать второе июня наступило вполне внезапно!
   Товарищ генерал армии, генерал-майор Куркин доклад закончил.
   -- Спасибо, Виктор Владимирович! Как всегда исчерпывающе. Мне совершенно понятно Ваше беспокойство о безопасности Берлинской резидентуры, -- превентивные меры защиты были приняты немедленно. А для более пристального изучения ситуации я и пригласил Михаила Антоновича. Вы еще услышите его голос сегодня, -- боюсь, Вашему нежному ученику это не очень понравится. Но про соцсоревнование крайне актуально.
   Большая, искренняя и чистая любовь старого генерала к политработникам вообще, дуракам и бездельникам в частности была широко известна и давно заняла достойное место в летописи ГРУ.
   Самая значимая, наиболее ярко характеризующая светлые чувства генерала Куркина история произошла достаточно давно, в те еще времена, когда правящий президент разрывался своей светлой душой между необходимостью не только работать с документами, -- видимо, детской мечтой о дирижерском пульте и совершенствованием системы "сдержек и противовесов". В те дивные времена чудо превратилось в банальность.
   Как следствие, неблагодарные россияне перестали чему-либо удивляться, то есть ставили под сомнение самое существование и власти и ее олицетворения, что называлось гарантом Конституции. Эта биологическая субстанция имела вместо извилин загогулины и вела примитивно деятельный образ жизни, помалу впадая в детство, -- забавлялось куклами.
   Это было время выдвиженцев. Человечки с потными ладошками ради всего были готовы на все. Буквально. Соглашались, чтобы их называли куклами, но требовали звания "Кукол президента", подразумевая твердый материальный и осязаемый духовный контакт с Вседержителем на любом отрезке времени. Видимо, с этим и связано возведение содомского греха в добродетель. Наличие пороков стало платой за выдвижение и самой веской рекомендацией. Сумма и качество извращения служили пропуском "наверх". Оптимисты чаяли отделаться имитацией, ну как дети малые! Таких безжалостно изгоняли с олимпа. Но все равно портили. В назидание и в нужде к новизне ощущений.
   И правильно! Коллективизм, взаимная поддержка, человек человеку не только друг, но и нечто значительно большее! За все надо платить, и, поговаривают, среди близких и дальних кукол возникали формальные и неформальные союзы, где присутствовал не только совет, но и любовь.
   Движение жидкости по пищеводу, а биотоков по загогулинам превращало заурядного алкоголика в незаурядного мерзавца, который, реализуя инстинкт самосохранения, приступил к размножению. Наиболее простым и действенным способом плодить себе подобных был способ вознесения с последующим наблюдением.
   Возносим и наблюд-а-а-ем?
   В новой системе ценностей должны жить тоже новые.
   Несоответствие определялось просто и эффективно: цепляешься за стул, доказал делом -- способен на всё. Всё! Ставим вопрос о зачислении в куклы! Не тянешь на простого негодяя, -- милый друг, ну какой из тебя номенклатурный кадр? Паршивую область разворовать не сумел. Ходит тут, рожу кривит, а люди работают. Пшел вон!
   Принципиальный товарищеский подход! Практика -- критерий теории. Кадры решают всё! Пусть и несколько нескромно, но есть что-то в этом большевистское. Принципиальность и чистота?! В общем, в Генштабе, мало того -- в Главном оперативном управлении, появился кандидат. Может, кукла, может, негодяй, а может, случайный человечек попал под раздачу. Вознесли и, видимо, наблюда-а-а-ли. Бедняга решил подсуетиться, благородно облегчая наблюдение применительно к прошлому жизненному опыту: а он был из журналистов, и фамилия была такая добротно- литературная. И начал человечек осуществлять разную деятельность: ходить туда-сюда и задавать разные вопросы. По-человечески понятно -- интересуется человек. Чем вы тут, ребята, занимаетесь, как служится, хорошо ли кормят, не обижает ли начальство, как с дедовщиной, пишите ли домой, и как там дома мамка: скучает, поди? В общем, большого вреда от него не было, так ходил...
   Человечка, видимо, заметили. И приподняли -- и весьма ощутимо -- на такую высоту, где всё как у взрослых!
   Литератору бы сидеть тихо. Да куда там -- опять пошел в народ. Решил поинтересоваться, знают ли его подчиненные вероятного противника? А где в ГШ лучше других знают о вероятном противнике? Правильно!
   На свою беду Литератор нарвался на генерала Куркина.
   Прямой вопрос, кто его противник, в общем смысле старый генерал не сумел перетолмачить и потащил Литератора в свой кабинет, где выволок кипу фотографий своих визави на Западе, Юге и Востоке и показал шкаф с жизнеописанием. Не умел старина докладывать "в общем".
   Литератор и тут мало что понял, но вида не подал и поинтересовался: как меняются отношения, что делается для дальнейшей гуманизации отношений бывших смертельных врагов? Сближения позиций сторон? Какие вообще есть контакты на Вашем, генерал, уровне?
   Куркин долго соображал, кто из них двоих сумасшедший, и осторожно так заявил: "Обмениваемся разнообразными презентами" -- "Значит, и переписка есть?" -- "Ну, какая-то есть, помятуя о последней дешифровке радиоперехвата" -- "Какая и с кем? Где учтена? Покажите". Куркин выудил из стола какую-то бумажку с почеркушками и отдал Литератору: извините, мол, только черновик сохранился.
   Назначенный главным теоретиком и практиком военного искусства, знаток начал вставлять: "За запущенный учет важнейших документов на важнейших, открывающих новые горизонты направлениях, в новом мышлении и в сотрудничестве бывших противников, трансформацию их былой вражды в важнейшие условия победы дела мира, что важно для всего мира и во всем мире... как его огорчает, что ответственный сотрудник такого ответственного учереждения так безответственно относится к доверенному ему пар... тьфу, почти лично нашим великим президентом ответственному и важнейшему из дел".
   Именно так -- в одно предложение, литературная жилка.
   И тут старика точно бес попутал. Генерал всучил Литератору фото старшего офицера РУМО, своего коллеги по ту сторону океана.
   Проделка получила большой резонанс -- Литератор на одном из приемов через легального представителя РУМО(Разведывательное Управление Министерства Обороны) передал привет от Куркина его коллеге. Бедолагу уволили за несанкционированную связь с офицером Российской армии.
   Вот! Зачем интересоваться возможностями офицера? И на любой должности надо приносить пользу!
   Ведь можем, когда захотим!!!
  
   Корабельников с удовольствием вспомнил эту хохму.
   -- Однако, товарищи, здесь присутствует генерал-майор Куприенко. Я полагаю, есть смысл выслушать его. Пожалуйста, сидите, генерал. Вопросы?
  
   Куприенко очень не понравился эпитет "нежный" в совокупности с уже очевидным кротом в резидентуре. Изменник? Но начальство изволило шутить, -- возможно, все не так трагично, как ему кажется.
   Начальник Куркина и Куприенко вопросов не имел, а то, что интересует его управление, знал прекрасно. Но какие вопросы задаст его сосед? Тема предательства в разведке всегда стояла очень остро.
   Дело в том, что ГРУ недавно обзавелось собственной контрразведкой, и с очень широкими полномочиями. По положению контрразведка ГРУ получило те же права, что и внешняя контрразведка СВР.
   Генерал-лейтенант Денисов Михаил Антонович пришел в ГРУ с должности заместителя начальника внешней контрразведки СВР. Был известен как высокий профессионал, разработчик и руководитель ряда операций по выявлению предателей и в ГРУ тоже. С его подачи отловили троих скотов, допросили, осудили и, к сожалению, просто посадили. Еще один успел сделать ноги, но потратить "иудины серебрянники" не успел. Заболел и в одночасье помер. Тут было непонятно -- отчего вдруг? Совесть замучила, Высший суд состоялся, но многим хотелось верить в длинные руки генерала Денисова. Как на самом деле -- нам знать не дано.
   И новенький спросил:
   -- Сергей Игоревич! Как Вы лично оцениваете устойчивость и сопротивляемость личного состава резидентуры к проникновению наших оппонентов? За терминологию извините -- я несостоявшийся врач.
   -- Сопротивляемость очень высокая, устойчивость тоже на высоте. Но я отдаю себе отчет: от инфильтрации не застрахован никто. В остальном -- все плохо. Перечислять по пунктам?
   Начальник ГРУ, поддерживая своего нового зама:
   -- Мы не торопимся, перечисляйте.
   -- В резидентуре двадцать семь добывающих офицеров, включая меня. Обеспечение -- еще пятьдесят один, некомплект -- двадцать два процента, причем по ключевым должностям. По базовому образованию и приобретенным специальным навыкам офицеры обладают дефицитными специальностями. Два языка, не считая командного, -- все-таки большинство закончили военные училища и послужили в войсках. При любом уровне развития товарно-денежных отношений это штучный товар. Для любой страны и любого строя. Сколько они получают и какими льготами пользуются, Вы знаете. Перспективы Вам тоже известны.
   Возможно, в Центре неизвестно: все без исключения офицеры резидентуры страдают неврозами! Медики характеризуют эпикриз однозначно -- перегруженность работой в условиях стабильно жесткой стрессовой ситуации! Я трачу оперативные деньги на покупку витаминов и природных стимуляторов: женьшень, радиолу и что там еще подвернется. Меня аптекари очень уважают. Сколько мы еще продержимся на одном кофе? Только пониманием проблем всей системы! Товарищи начальники! Надо что-то делать.
   -- Хотите, скажу, как начинается отпуск у моих ребят? Первую бутылку водки отпускник приканчивает еще до посадки в самолет. Но расслабление начинают ощущать только на третий-четвертый день, уже на Родине. И это медицинский факт. Кто посмеет осудить моих офицеров или назвать их пьянью? Не потому, что я сам такой, только начинаю уже дома. Но на меня и нагрузка меньше. Я не про груз ответственности. Я -- командир, и это моя работа. Я просто о физической, эмоциональной и, если угодно, нравственной нагрузке!
   Так вот, меня как резидента и беспокоит снижение активности иноразведок, проверяющих устойчивость и сопротивляемость, мою и моих подчиненных.
   О вербовочных подходах мне докладывают лично и незамедлительно. Вот только о всех ли... За шестнадцать месяцев, как я принял дела и должность, случаев предательства не было. Вернее, пока не выявлено. Отмечен ряд весьма тревожных признаков, связанных, возможно, с утечкой информации. Предполагаемые негативные последствия нейтрализованы.
   Но никого в каких-либо предосудительных поступках не засекли, следствие не привело нас к возможному предателю, но и не прояснило причины потери двух тайников и, следовательно, информации. В известном смысле, я самый подходящий объект для вербовки, но все мои подвиги санкционированы Центром, и на каждый мой грешок мной же написан подробнейший отчет. И если там опущены некоторые особо острые моменты, так они сути проделанной мной работы не меняют, а тактика исполнения прописана во всех учебниках, и в наших тоже.
   Далее: траты офицеров и членов семей в пределах возможностей семейного бюджета. Ну и что?
   За мою бытность резидентом четыре офицера доложили мне о предложениях, как они были мотивированы -- это дело десятое. Предложения были сделаны. Каждому двадцатому получается? А остальные? Они чем хуже? Складывается впечатление, что наши противники активность своих служб как бы сдерживают. Вы понимаете, что я хотел сказать?
   Если опустить лозунги, я, что мог, сделал. План мероприятий по защите информации и агентуры рассмотрен начальником Первого Управления, утвержден и мной выполнен. План регулярно обновляется.
   Мы несем потери. Первопричину Вы знаете. После чудовищных измен восьмидесятых -- девяностых, ухода всех случайных людей и партийной сволочи к врагу помалу восстанавливается доверие, но ломать просто, а мы -- строим: строя на обломках! Обломках чего? Там предатель на предателе: это инфильтрация! И как мне служить Родине я пока не знаю?!
   Как резидент отдаю себе отчет, чем грозит проникновение, знаю, кто крайний, коли подтвердится, не дай Боже, и считаю -- это правильно. Я командир точки, с меня и главный спрос.
   Мне в последнее время очень нравится Ясса Чингисхана. Хан считал предательство пороком наследственным.
   Это всё! За резкость извините, по первой специальности я строевой офицер, --надеюсь, состоявшийся.
   Предателей надо карать. В дерьме топить!
  
   Присутствующие мечтательно вздохнули.
   -- Ну что ж. Подведем итоги. "Паровоз" трогать нельзя, и мы пока этого делать не будем. Резидент развитию этой операции будет уделять особое внимание.
   -- Я жду от Вас, генерал, до четырнадцатого ноября план мероприятий и Ваши соображения по этому делу применительно к возможному резкому изменению обстоятельств в известном Вам направлении. В предложениях учитывайте только возможности резидентуры. Центр поможет Вам кадрами.
   Куприенко насторожился:
   -- Мне будет дано право выбора?
   Корабельников ухмыльнулся:
   -- Обязательно! Всех лучших отзываем в Центр и завтра -- нет, сегодня -- передадим Вам. Пишите заявку -- у меня горит план сдачи макулатуры.
   Начальник ГРУ укоризненно глянул на мечтателя в генеральских погонах. Резидент коротко вздохнул -- счастье было так близко... Ничего не меняется в этом лучших из миров: завтра его вызовут в кадры, дадут для просмотра штук сорок личных дел выпускников Академии и 9 КУОС, -- если повезет, попадут личные дела ребят, засидевшихся в Центре, но это вряд ли.
   Лозунг момента: "Из дерьма -- конфетку".
  
   -- До моего особого распоряжения Берлинская дипломатическая резидентура ГРУ оперативно подчиняется мне. Генерал Куркин! Вы остаетесь куратором Куприенко, дело это для Вас привычное. Вашим докладам приоритет. Секретариат и Галину Ивановну я предупредил. Господа генералы! Я совершенно искренне надеюсь, что такая неординарная мера ненадолго! Все свободны, но, как говаривал наш коллега товарищ Броневой, -- а Вы, Куприенко, останьтесь.
  
   Когда закрылась дверь, начальник ГРУ достал из небольшого сейфа папочку.
   -- Садитесь так, чтоб удобно было. Сейчас поедете домой. До машины Вас проводит мой порученец. Дома переоденетесь в гражданку. Проверьтесь: расчески, часы, очки, ручки, бумажник -- ничего. Только одежда, обувка и сто рублей. Выйдете в 21:10, пешком дойдете до остановки "Школа", на автобусе доедете до метро "Чертановское", потом по радиальной до "Павелецкой", перейдете на кольцевую, пропустите два-три поезда и доедете до "Новослободской". Там выходите и ищете "Волгу-3110" вишневого цвета, вот номер. Ознакомьтесь: хронометраж, допуск десять -- пятнадцать минут -- и только на ожидание автобуса. За рулем "Волги" будет известный Вам человек, пароль не нужен. Все его приказы -- любые -- обязательны к исполнению. Не напрягайтесь, их будет немного, штурмовать посольство Франции будете в другой раз. Вас отвезут и привезут.
   -- Куда? Куда отвезут?
   -- Туда, где Вас ждут пироги. К Наталье Васильевне. На маршруте до "Новослободской" не проверяться и не шарахаться. Вас поведут люди Денисова. В основном контрнаблюдение. Сигнал на прекращение операции: вот этот человек. Он Вам покажется. Тогда сразу домой, на метро, от "Чертановской" на такси. Вот "единый" на метро и на автобус и часики. Это не подарок -- отдадите водителю "Волги". Вопросы?
   Корабельников аккуратно сложил бумаги в папку.
   -- Удачи!
   Куприенко спустился к Куркину, забрал шинель. Старика в кабинете уже не было. В приемной сидел тот же капитан.
   -- Генерал просил Вам напомнить, а о чем не сказал.
   -- Спасибо! До свиданья.
   С порученцем Большого Шефа спустился вниз.
   -- Поедете на этой, -- полковник ткнул рукой в "десятку" и попрощался.
   В Чертаново Куприенко, человек опытный, осмотрел собственную физиономию --свеж и чисто выбрит. Если ничего конгениального -- к ночи будет слегка пьян. Разложил на диване костюм, рядом поставил ботинки и положил носки. Очень внимательно проверил одежду и обувь, поглядывая на часы. Годы службы приучили приказы знающих и уважаемых людей выполнять дотошно.
   Спустился к дверям подъезда, закурил и вышел.
   Все прошло планово. До "Новослободской" доехал с небольшим опережением расчетного времени. Приготовился слегка погулять, но сразу засек нужную машину, внутри которой за рулем сидел Куркин.
   -- Садись назад. Ехать минут сорок, можешь подремать.
   Куприенко понял: в машине "контроль" -- и устроился у окошка.
   Доехали до Троицка, свернули налево и немного попетляли по бывшим деревенским улицам.
   Куркин остановил машину у высокого, метра три, плотного, без щелей забора и, обернувшись, приказал:
   -- Раздевайся.
   -- Ну, опять началось!
   -- Давай, поторапливайся. Снимай все, и носки. Кстати, часики -- на базу!
   Куприенко, в общем, предполагал такой вариант. Судя по тому, что старик остался за рулем, проводить личный досмотр приказа не было.
   Переоделся в приготовленное нижнее и спортивный костюм. Дела в конторе явно шли на поправку -- на ноги кто-то положил новые кроссовки. А приходилось влезать в хорошо поношенные тапочки.
   -- Видишь магазинчик? Вот я там тебя буду ждать. Иди, калитка справа от ворот, она открыта -- тебя уже ждут.
   В конторе служили ребята неробкие, но ужасно любопытные и с прекрасно развитым воображением.
   За секунды, что вылезал из машины, резидент вспомнил про кадровый вопрос, но нарисовать образ и главные размерения прекрасной и роковой шпионки не успел -- за калиткой его встретил крепким рукопожатием старик лет семидесяти. В подмосковных сумерках он не сразу узнал генерала Ладыгина.
   Генерал армии Ладыгин, в народе -- "дядька Федор", принял ГРУ в самое тяжелое время. Перестройка уже перешла в стадию перестрелки, и под прикрытием огня жулье, познав воровское счастье, тащило всё и вся.
   Через военную разведку хорошим аллюром проскакали какие-то непонятные мужики в военной форме, вроде, с генеральскими лампасами. Скорость перемещения была такова, что и разглядеть их толком не успели. Кто бросит в них камень? В разведке по жизни служили глубоко чокнутые на долге и присяге офицеры.
   Так уж повелось, и подобные отбирали подобных и обеспечивали воспроизводство. Деньги по нынешним временам совсем пустяковые: подхалтурить невозможно, продать кое-что можно, но уж больно опасно. Так какой такой гешефт, за что страдаем? И уходили.
   Ладыгин сумел -- не без потерь, но сумел -- сохранить, точнее, спасти военную разведку. Более того, применясь к новым условиям, творчески переработав идеологический опыт приватизации, умело его применил и оттяпал у разваливающегося ГлавПУРа Управление Спецпропаганды. Чем внес смятение в некогда сплоченные ряды верных ленинцев.
   Ученые мужи, знавшие, как правильно пишется "эмпириокритицизм" и ленинское определение материи, обрадованно решили, что появился новый хозяин. Увы! Знания психологии и наука правильно, с партийных позиций, выпускать боевые листки оказались востребованы по-разному. Самому удачливому из знатоков марксизма-ленинизма, была предложена должность начальника клуба двести первой мотострелковой дивизии. Менять московскую слякоть на сухой жаркий климат, романтику боев с басмачами -- это было оскорбительно и не прибавило Ладыгину союзников. Генералу на все эти шевеления было глубоко наплевать, он спешил делать дело, отчетливо понимая, как скоро его начнут пробовать на зуб порожденные из ребра Ельцина.
   Пробовать и начали, как только пришло осознание, какой это острый и опасный инструмент -- военная разведка. Птенцы "семейного" гнезда с удивлением отмечали, как в прах разваливаются хитроумные комбинации, и что особенно обидно -- деньги уже пересчитаны, а в последний самый момент -- шиш. За что такие разочарование и награда за труды тяжкие? Серьезное время ушло на выяснение причин, пока сумели раскопать кто да что.
   Что за дела, папа? Президент, пересекший границы своей голубой мечты, каждое утро начинал с изучения документов, на которых была аккуратно нарезана селедочка. Так это изучение виделось впавшему в полное ничтожество офицерству.
   Папа развлекался ловлей зеленых чертиков, контролировал только наполняемость погребов алкоголем и отмахнулся, справедливо предполагая дивиденты для укрепления своей власти от любой драки.
   Инициативный визит в ГРУ полномочной делегации для вразумления заблудших окончился грандиозным провалом: по нераспорядительности прислуга не подготовила допуска -- пропустили двоих, которых и планировали поиметь: премьера и главного стряпчего Антона-Медяшку.
   На своей территории Ладыгин чувствовал себя хозяином. Высоких гостей пригласили к обеду, а ближе к воспитательному разговору предложили облегчиться. В сортире двери как-то вдруг сами поломались. Пока обнаружился такой конфуз, да пока открывали, чтоб гости не скучали, просунули в места уединения по папочке -- не скучайте, мол. Видимо, в папках было что почитать. Но в этом дельце все-таки главными были дерзость, зубодробительная прямота и точный расчет истинной стоимости сидельцев!
   Привыкшие к другому уровню политеса, а не к такой огромадной наглости, гости в одночасье перестали понимать себя хозяевами России и решили за благо принять извинения, за сим и откланялись. Не решившись уточнять, что еще им приготовили эти бедовые головушки, обосновавшиеся на Хорошевке. Погостили -- спасибо, мы домой.
   Надо сказать, нечаянные узники не афишировали случившийся афронт, но по докладу наблюдения крупнейший филолог газовой отрасли своими белыми ручками отломал задвижку в служебном туалете. Раздражала. С таких мелочей начинается клаустрофобия.
   У Медяка в лексиконе появилось новое и часто употребляемое слово -- ватерклозет. Оба голубка, естественно, жаждали избавления от новых привычек, но согласованно отложили месть на потом. Надолго осталось в подкорке: ураганный метеоризм, активное очищение кишечника: звуки, запах, холодный пот и ужас -- что, что дальше? Называется эмоциональная память. Эффективно излечивает от глупости. Но некоторым уже не помочь. И не жалко.
   По прошествии солидного времени новый президент по поводу вспомнил про отхожие места и оригинальный способ их использования. С чего бы это? Во избежание трагических случайностей решено было о несчастии забыть вообще. Но память холодного ужаса осталась навсегда. Его воспитующее воздействие привело к некоторому снижению сумм взяток и положительно сказалось на поступлениях в казну, но стало боязно включать телевизор: реклама сантехники могла возникнуть внезапно. Некоторым грешкам сопутствует шизофрения.
   Приход Дядьки на должность Большого Шефа окутан плотными слоями тумана. Толком никто ничего не знал. Версий и вариантов было достаточно. Остановились на наиболее правдоподобной. Что-де дочка, оберегая все благоприобретенное, весьма обеспокоилась: кто все это добро будет сторожить. Челядь? Что смеяться -- мелочь по карманам тырят. Все -- в дом. Семей много и они разные... Такая беда!
   Процесс преобразования любой дряни в князи сложен и опасен в силу высокой конкуренции, обилия исходного материала и антисанитарных условий труда. Потом короля играет окружение, особливо дружина. А лучший из когда-либо рождавшихся под этим небом "министр обороны", мягко говоря, не совсем оправдывал высокие-высокие связанные с ним надежды. Не украсть, не покараулить, если двумя словами.
   Полки под знаменем этого воеводы готовы были и воровать и грабить, да и бог бы с этими вполне понятными желаниями, но воевать, оберегая краденное и трудовой цирроз Папаши, эти мерзавцы категорически отказывались. И это бывшие советские люди? Чему учила семья и школа?
   Как ни тяжело давалась наука, но стало понятно: все в этом мире сбалансировано, и определенному числу негодяев должно соответствовать число людей, зависимых только от собственных принципов чести, в случае с Дядькой Федором -- от присяги. Тут требовалось крепко подумать! Зависимость -- независимость? От кого, от чего и с какой такой стати? Звучит странно, слух режет и очень усложняет процесс проведения залоговых аукционов. Такой, понимашь, непредсказуемый.
   Запутаться можно, а гарант предпочитал простые позиции и сложные закуски. Украл -- выпил, а вот продолжения не надо! Презумпция, конституция и неприкосновенность. Гарантии превыше всего. Не следует понимать демократию упрощенно! Демократия -- это прежде всего ответственность! Все равны перед законом -- это правило. Возможны, конечно, отдельные исключения...
   Быстрее других соображал главный стряпчий, верно оценивший, что при разборе полетов ему отмерят наравне с Ельциным. Дергаться под перекладиной вообще никто не планировал, а в одной компании с этим мудаком -- верх несправедливости. Для других и благородных дел этого балбеса, решительно сбрендившего на собственном историческом величии, выловили из помойки, отмыли и приодели. Самого, чад и домочадцев. В конце концов, кто у нас зиц-председатель? Денег же дали?!
   Антоша и сформулировал: не будет какой-никакой армии, не будет ничего. Такой вот диалектический баланс. Найдут везде и всё отберут. Вообще всё, подразумевая свою драгоценную, столь необходимую, для переучета всего, еще неверно учтенного, жизнь. Надо укрепляться здесь, в России. В конце концов, помните -- это наша великая и любимая Родина! Куда мы без нее и куда она от нас? Оставить никак нельзя -- пропадет, будет совесть мучить, ностальгия, русская хандра... И еще много работы!
   Для этой крепости отношений нужны кадры, а из нынешних -- как из говна пуля.
   Медяшку почитали не только как авторитетного скокаря, но и, в известном смысле, теоретика большого хапка. Он учился в университете без троек и входил в какой-то то ли клуб, то ли вертеп. Потом поступал в обком КПСС, не взяли -- своих хватало. Пришлось заняться экономикой.
   Будучи человеком любознательным, уточнил, где находится Чикаго, и выучил несколько слов по латыни. Здесь он малость перестарался и напрасно потерял время. Для открытия счета во всем мире достаточно англицкого. Нахальства и настойчивости Медяшка мог и одолжить, пробел был ликвидирован. И знание экономических терминов пригодились. Главным его оружием был взгляд, вернее, выражение глаз: всякий раз стоило ему преданно глянуть в лица главных членов "семейного гнезда", как это воспринималось взглядом знающего, опытного, прозорливого человека и "без лести преданного". Медяк знал о такой особенности собственных очей и использовал дар масштабно и до донышка. Получалось очень удачно: Медяшка разжигал в себе страстную, безграничную преданность, может, и сыновью любовь, а этот убогий сквозь стакан видел всякую хрень: бездну знаний, тяжелую усталость мудрого и верного человека. Даже где -то принципиального. Тем и прекрасен алкоголь. Кругом друзья и экономисты.
   Масштабные операции Медяка, крышуемые "гарантом семейного благополучия", уже величественно отразились в зеркале отечественной литературы. Но унизили искусство настоящих шулеров, низведя оное до примитивного кидка. Медяшка всерьез и давно примерялся к роли и месту Годунова, но с позитивной оконцовкой. Вдохновляли и исторические параллели меж именами здравствующего экс-гаранта и почившего в бозе государя.
   Появление во власти людей поковки, масштабов, устройства и качества мозгов, как у Ладыгина, не входило в его перспективные экономические планы. Но, будучи человеком весьма расчетливым, он умел поступаться малым в пользу журавлей. Обоснованно надеясь в обозримой перспективе или купить, или обыграть этих ребят в результате многоходовой комбинации.
   Медяк в дебюте большого хапка добросовестно заблуждался и страдал излишней самоуверенностью -- почему-то считал себя мастером, играя с ПТУшниками. Бедняга не понимал, с какими волками связался. Верно оценивая роль "крыши", понимая место и возможности серьезных денег, убойную силу информации не осознавал. Запамятовал, в какое время живем? И зря!
   Неприметные люди охотно платили за счет в ресторане и бутике, документировали рассказы официантов, горничных, водителей. Дороже оплачивались секретари и секретарши. Свои люди в банках и на биржах делали пометки. Коллекция пополнялась. Ну кто осудит любопытство собирателя? Стоимость раритета определяет время.
   В спецслужбах знали, какие измерения имеет пространство. И примерно прикидывали, как должны увеличиться счета фигурантов, чтобы трассер их жизненного пути уперся в парашу общей камеры.
   Идеалисты в разведке отродясь не приживались, и фирма "Ладыгин и К" спасала все, что еще мало-мальски держалось на плаву, занятая латанием прорех и дыр, проделанных предателями на всех уровнях власти. Но находила время и уделяла внимание этим шустрым ребятам по "семейному подряду". На этой площадке ГРУ мило и очень быстро договорилось с СВР. Информация собиралась, анализировалась, персонализировалась по исполнителям и кланам, бережно и конспиративно хранилась до времени финального расчета. В этой бухгалтерии не лишней была бы помощь МВД, но после нескольких попыток договориться пришлось эту идею списать -- слишком далеко зашло разложение. И только с приходом Нургалиева правильные менты увидели край солнечного диска.
   Вызывало законное удивление, как этот хитрый татарин сумел себя сохранить в этой выгребной яме? Ну, на то он и татарин: каких хитрованов объегорил -- молодчага! В спецслужбах зрела уверенность: этот парень еще даст копоти, и небо содрогнется от воплей пытаемых узников. А как же, коли крюк под ребро -- больно же.
   Так или иначе, период активной обороны заканчивался, и бедный будет тот, кто еще этого не понял. Старый генерал решился на последний рывок перед уходом в тыл.
  
   Ладыгин с интересом осмотрел доспехи Куприенко.
   -- Где переодевались?
   -- В машине.
   -- Мягчают времена. А я уже в генеральском достоинстве, в одних трусах, скакал по балконам. Проходите в дом, мы одни. Прислугой не обзавелся. Выпить не предлагаю, разговор будет недлинный. Пожалуйста, чай.
   Разлил чай, достал конверт и присел напротив гостя.
   -- Сергей Игоревич! Мне поручено поговорить с Вами. По результатам беседы и только в случае Вашего осознанного согласия ознакомить с некоторыми документами. Предложение, которое возможно будет Вам сделано, связано со значительными ограничениями не только в служебной, но и в личной жизни, а также гражданских прав. Я обязан Вас об этом предупредить. Принимая решение, прошу об этом помнить.
   Кстати, отказ никак не будет Вас компрометировать. Вы будете переведены в Москву на должность начальника кафедры разведки Общевойсковой академии. Пожалуйста, ознакомьтесь с выпиской из приказа о Вашем назначении -- как видите, подписи и печать. Своих я обманывал редко и только для их же пользы: Вам придется поверить на слово, что это не подделка. Мне достаточно позвонить в ГУК, и с завтрашнего дня Вы можете приступать к сдаче дел по нынешней должности.
   Чтобы облегчить Вам задачу, мне разрешено сообщить: полковник Леднев -- Вы знакомы -- сидел в этом же кресле сутки назад и принял, на мой взгляд, взвешенное решение. Сегодня он проходит медкомиссию и оформляет документы, так как получил назначение военным атташе в Австрию, -- генеральская должность, между прочим.
   Просто дело, как Вы понимаете, непростое и чревато неожиданностями. Для Вас первая из них -- это то, что командировку Вы продолжите без семьи. Они должны будут вернуться в Россию, и очень скоро. В любом случае, Вы сами будете их встречать в Шереметьево. Вашей жене не надоело перебирать бумажки в бухгалтерии торгпредства? Насколько я знаю, она врач?
   Итак, преамбулу я изложил, а дело, которое мы Вам предлагаем, -- это связь с очень важным для нас человеком. В случае согласия, Вы остаетесь на прежней должности, но обязанностей у Вас прибавится. Подумайте не торопясь. На пироги к генералу Куркину успеете.
   -- Это предложение с его подачи?
   -- Не скрою, контора хотела бы себя максимально застраховать от провала. У вас не все ладно в хозяйстве, но Вас, Ваши дела и делишки, Ваших близких и их кипучую деятельность люди Денисова -- и не только они -- изучали очень внимательно, и не один день. Все чисто. Поэтому мы и беседуем. Пейте чай.
   -- Чай не водка, товарищ генерал армии. Я согласен. Но как-то надо сообщить жене.
   -- Вы уверены, что жена поймет правильно?
   -- До сих пор понимала.
   -- Хорошо, давайте сделаем так: вот телефон, позвоните. Кстати, ее прибытие просто необходимо.
   -- Что, радистку будете готовить или сразу в заложницы?
   -- Да нет. Раз отпала необходимость звонить в ГУК(Главное Управление Кадров МО ВС РФ) по поводу приказа на Вас, появляется необходимость в ее срочном прилете. Пока я звоню кадровикам, чтобы подбирали другого человека, ты ознакомься вот с этими бумагами, а потом позвони жене.
   Не таясь его, Ладыгин набрал номер. Звонка, видимо, ждали -- он почти сразу сказал одно слово -- "порядок" -- и отключился. Бумаги, которые дал ему генерал, были смотровые ордера на жилплощадь резерва Министерства обороны.
   -- А как же моя хата в Чертаново? Трехкомнатная...
   -- У тебя двое детей, где же им жить?
   -- Да-а, это аванс! Кино -- важнейшее из искусств! Мечты сбываются.
   -- Жене будешь звонить?
   Потом был разговор с супругой, которая никак не понимала, что успел натворить ее благоверный за такое пустяковое время вне ее контроля и при чем здесь квартира в центре.
   Ладыгин откровенно наслаждался тем курьезным положением, в которое попал шеф ключевой резидентуры ГРУ на данном временном этапе. Наконец Таня поняла главное: завтра ее и детей он встречает в Москве. Попрощались.
   -- Подобные бумаги тебе знакомы, прочти и, если согласен, -- распишись.
   Куприенко прочитал и расписался. В бумагах толковались статьи УК РФ применительно к его возможным ошибкам.
   -- Слушай внимательно! Я дам тебе связь с Другом. Связь безличная. Только через тайники. Вот сигналы о сделанных закладках. Это -- твои. Это -- Друга. Запоминай. Это описание тайников. Запомнил?
   -- Да. Тут все просто.
   -- Мог бы и погладить старика.
   -- Пардон, гениально просто.
   -- Связь с Другом только с личной санкции начальника ГРУ. Личной. Порядок и условия тебе сообщат. А за однозначное толкование приказа ты уже расписался. Не приведи Господь, но если что, ниточки приведут к тебе и ко мне. Денисов -- человек опытный и разберется быстро. Вот и все. Но я хочу, чтобы ты проникся. Можешь спросить.
   -- Товарищ генерал, кто этот парень? Вернее, что мне разрешено о нем знать?
   -- Не многое, но тебе должно хватить на первое время, а там война план покажет. Я был уже на излете. "Медяшка и К?" меня доедали, особенно активен был Козырев. Впрочем, я был готов к уходу. Друг вышел на меня сам. Причем сделал все очень грамотно. Красиво. Настолько, что я был удивлен. Тайники и сигналы от него. Мы встретились и поговорили. Хорошо поговорили. Я не открывался, но он знал, кто я и что я ухожу. Его условие -- на связь выйдет сам и только при определенных условиях, и их он определит сам. Дал мне кое-какой материал. Дал для проверки его возможностей. Это был материал величайшей ценности. Ну как бы наши добыли "Барбароссу" еще в декабре сорокового. Уходя, я этот материальчик зажал. Нехорошо, конечно. Но вот получилось -- угадал. При нынешнем раскладе Друг -- ключевая фигура. Сам факт получения сигнала от него -- это сигнал боевой тревоги! Принимать этот сигнал будешь ты, если, конечно, он решится. И еще: я допускаю -- Друг не самостоятелен. Возможно, какими-то силами востребованы контакты с Россией, но контакты неофициальные. Я сделаю еще более смелое предположение: кто-то ищет контактов с Российской армией! Если Друг не самостоятелен, а денег он не ищет, возникает вопрос -- мотивы? Думаю, некая группа ищет неофициальных контактов, не имея санкции правительства. Скорее всего, это разведка. Понятно, из-за чего вся комедия? Я был несколько удивлен!
   Последнее. Безопасность твоей точки -- это ключ к успеху или провалу. С серьезнейшими для России и ее армии последствиями. Наша фирма на такую беду права не имеет. Ты уже догадываешься почему?
   -- "Багдад"? Неужели все так серьезно?
   -- Я просто консультант и озвучиваю приказы руководства. Но в фирме знающие люди говорят -- у тебя есть голова. Ею ты обязан думать! Допивай, Дед заждался.
   -- До свиданья, спасибо за чай!
   -- Да нет, дружок, прощай! Теперь можно сказать: пост сдал! Служба моя закончилась. Такие пироги.
   В эту минуту генерал выглядел старым гвардейцем, оставшимся в бою с последним патроном, но не ищущего дороги в тыл.
   Молодой генерал мысленно примерил окоп и решимость Ладыгина к себе.
   Куркин резво стартовал, жена была женщиной очень доброй, опоздания карались жестко и не одномоментно.
   Переодевшись, Куприенко вполне способен был подать голос.
   -- Владимир Викторович! Цветочки ба?
   -- Какие, к... матери цветочки! Обоим будет... и цветочки тоже -- времени почти ноль!
   -- Ничего не будет, обойдется, совру что-нибудь.
   -- Да она все твои враки видала в...
   -- Говорю Вам -- обойдется. Карта поперла.
   -- А вот в этом я очень даже не уверен, тебе завтра в девять быть у Денисова.
  
  
   20.10.2005г 19.23. Москва. Ясенево.
   Выйдя из гостевого дома СВР, генералы направились к основному зданию, где Ершов отпустил Шульца домой отдохнуть с дороги, с пожеланием "утром чтоб как огурчик", подразумевая возможные посиделки с дружками, которых Шульц имел в Москве и окрестностях в таком количестве, что беседа "за жизнь" с каждым всерьез могла подорвать здоровье.
   Шульц отмахнулся -- не мальчик! Знать, когда, с кем и сколько входило в кодекс поведения офицера разведки.
   -- Дайте лучше машину. Хочу сейчас позвонить Профессору: все на сегодня сделаю, а потом домой -- родитель ждет.
   Машину дали -- какие разговоры: резидент все-таки.
   В машине Шульц набрал телефон секретариата Примакова, какое-то время номер был занят, потом ответил женский голос. Проверяясь, спросил Ирину Григорьевну -- это я?!
   Шульц представился. Ему вежливо предложили оставить свой телефон.
   Вскоре позвонил Профессор:
   -- Ты где?
   -- По кольцевой еду.
   -- Сейчас четыре сорок дня, как у тебя с шести?
   -- Свободен.
   -- Тогда подъезжай к Олимпийскому, найдешь пятый подъезд "бассейна". Там находится фитнес-клуб "Фит -- Олимпекс". Запомни, пятый подъезд бассейна. Буду ждать, прямо напротив входных дверей -- стоянка.
   -- Хотел бы уточнить марку Ваших жигулей.
   -- Марка моих нынешних жигулей теперь называется "хаммер"! Цвет и номер тебе ни к чему, их на Москве два.
   -- Все понял, буду.
   Попросил водителя подбросить к метро "Теплый стан", захотелось проехаться. В семнадцать с небольшим был на "Проспекте Мира" и, следуя давней привычке, прогуливаясь, осмотрел площадку у спорткомплекса, где и засек приезд Профессора.
   Из машины выскочила девчонка и зашла в подъезд клуба. На плече у девочки висела сумка. Внучка, что ли? И пошел к машине, избегая сектора обзора левого зеркала машины. Напрасно старался. Когда подошел почти вплотную справа, дверь сочно чвакнула, открываясь. На месте водителя сидел довольный сюрпризом Примаков.
   -- Садись, конспиратор! Я, видишь, внучку привез. Самое толковое место для фитнеса. Тут директором президент этой федерации, очень профессиональная женщина. Долго выбирали. Девчонка довольна. В машине можно говорить.
   -- Евгений Максимович! Лучше прогуляться.
   -- Хорошо! Понимаю. Сигнал прошел четко. Что случилось?
   -- Евгений Максимович! Я хочу начать вот с чего... Б-больше без санкции руководства мы вот так встречаться не будем. И Вам и мне это лишняя г-головная боль, а мне ее могут излечить радикально. Да и запашок у таких встреч п-присутствует...
   -- Алексей, я тебя понимаю и согласен. Но хочу тебя утешить: санкцию на встречу дало высшее должностное лицо России. Ты же знаешь, я подставлять не умею. Успокойся и можешь вообще ничего не говорить -- я пойму. Ты приехал, почувствовав запах жареного?
   Шульц кивнул.
   -- Польша договорилась с Украиной и торгуется с Англией и Францией?
   Кивок.
   -- Причина -- "Балтийский проект"?
   -- Угу.
   -- Эва! Болтун! Руководство считает, возможен мировой кризис?
   Разведчик не реагировал на вопрос.
   -- Понял, извини. Последнее -- пойдете до конца?
   Шульц поднял глаза к небу.
   -- Хорошо. Я тебе кое-что дам. У немцев в правительстве крот. Идет утечка по сути проекта. Агент работает на французов. На крота можно выйти через того журналера, который первым даст детали не сделки, а проектной документации. Вот пакет. В нем обоснование. Теперь давай сравним мою информашку и твои ужимки! Но это не всё. Я скоро буду в твоих краях и точно кое-что подкину.
   -- Я обязан доложить руководству.
   -- Разумеется. Я бы и сам это сделал, да убедился в реальности час назад. Решил тебя отблагодарить. Четко докладывай -- информация от меня. Ребятам привет, Кирпиченко особо. Ну, до встречи?
   -- До встречи.
   Шульц вышел на проспект Мира и на леваке добрался до дома.
   Отец ждал у накрытого стола. Засиделись заполночь.
   00.43. Москва.
   Около часа ночи представители двух поколений военной разведки звонили в дверь одной из квартир красивого старого дома на Софийской набережной. Нет, они не ждали теплого приема, но как офицеры, конечно, вышли на выстрелы в полной готовности к очередному подвигу.
   И выстрелы последовали: пирог с рыбой -- память о службе в Тикси; пирог с мясом -- память о Закавказье; пирог с капустой -- Молдавия; десерт -- яблочный пирог -- ну, это всем понятно.
   Наталья Васильевна знала Куприенко еще с молочных его годков -- по поселку городского типа и порту Тикси. Подполковник Куркин был начальником разведки авиагруппы "Арктика", лейтенант Куприенко отвечал за коммуникации с постами связи и наведения на южном берегу Северного Ледовитого океана, в зоне ответственности авиагруппы. Быстро стал известен как отлично знающий свое дело инженер, сильный командир и надежный кадр. Кроме того, Куприенко строго придерживался кодекса обязанностей хорошего товарища, что включало в себя умение выкручиваться из любой безнадежной ситуации, как то ночевка в комендатуре далеко от родимого гарнизона. Утром -- уехать на уазике коменданта, имея в кармане взятые у коменданта же в долг деньги. Молчать, как "коммунар на допросе", отвечая на бестактные вопросы: что было после того, как Вы вышли из ресторана, как Вы попали в женское общежитие, у кого конкретно были и кто с Вами там был еще? Отбояриться, что-де подзабыл да и много народа было, не проходило: во-первых, это предполагало неумение пить; во-вторых, начальство прекрасно знало, что, где, у кого и с кем. Молчать просто было нельзя -- примитив и повторяемость легенд карались очень жестко. А вот умение выдать совершенно оригинальную версию, достойную доверия многоопытного, и в силу этого априори скептически настроенного, начальства -- поощрялось. Так как только в небесной канцелярии имелся график очередных громких залетов, состав участников мероприятий, содержание и направленность глупых и бестактных вопросов. Командование справедливо хотело приобрести уверенность в сослуживцах и подчиненных. Кроме того, проверялась способность офицера на неординарность мышления, готовность и умение совершить невозможное, а значит, к исполнению самостоятельной должности. Которая вся состоит из единого героизма. Командная стезя -- это... что там рекорды Гиннеса!
   Работать от темнадцати до темнадцати, не жалуясь, не демонстрируя ни свое особое усердие, ни выдающиеся знания предметов снабжения и их ТТХ. Был рекорд: двести двадцать командировочных суток в году. Стать специалистом по невозможному и, наконец, получить признание товарищей и войти составной частью в команду, в те, уже дальние, времена получившую название "кочующий цирк папаши Куркина". Это если тебе повезет, и твой вклад в дело будет признан полезным, где высшим признанием однажды прозвучит: "Без Пупкина я в это дерьмо не полезу". Вламываться в работу, как танк в березки.
   Понятно: ежели присутствует папаша, тут же где-то ищи мамашу. Наталья Васильевна отнюдь не являла собой социалистически реальный литературный образ идеальной жены командира в дальнем гарнизоне. Она была красива, обаятельна, образованна и хорошо воспитана. Любила мужа, понимая, что она вечно вторая -- служба всегда будет побеждать, и можно рассчитывать на некоторые территориальные уступки и то при удачном раскладе. Например, рождение детей. Никто не мог похвастаться, что обсуждал с ней служебные дела ее мужа. Но и назвать ее белой и пушистой было бы ошибкой. Сколько разков она звонила ближним друзьям, мол, я сегодня благоверного карать буду, -- когда разругаемся на всю оставшуюся жизнь, к вам придет. Покормите -- не чужой! Ждите примерно в ...цать.
   В поле зрения Натальи Васильевны Серафим попал, когда он так и не дождался приезда своей женушки, намертво державшейся за уютный Киев, получая половину мужниного денежного северного содержания. И все ее правильно поняли. Правда, Серафима нельзя назвать самым сообразительным, но и до него дошло, после чего был оформлен развод.
   Северные оклады и полярки весьма способствовали гвардейскому образу жизни, к чему Куприенко не без выдумки и удовольствия приобщился, внеся свою лепту в обогащение традиций офицерского корпуса России -- завершая каждый заказ в кабаке официанту требованием: "И тарелку жареных семечек!" Подавали, конечно, за четвертной.
   Жалобы на вопиющее непостоянство, особливо дерзость содеянного и количество утративших веру в настоящее и чистое, серьезно озаботило подполковника Куркина. Наставляемый требовательной супругой, командир столкнулся с немалой педагогической проблемой. Стиль и подход его подчиненного к слабому полу что-то здорово напоминал и препятствовал дать такую привычную, истинно армейскую команду: "делай как я". Разумеется, эти бандиты так и сделают, но творчески переработают жизненный опыт командира и наставника. Обязательно привнесут что-то свое, новое, индивидуальное и прогрессивное. Как бы результаты педагогических экспериментов через политрабочих не дошли до командующего? Опыт минувшего и молодой задор может принести весьма неожиданный результат. Его непутевое, но надежное в работе любой сложности войско давно в прицеле политотдела. Нарушить моральный кодекс строителя коммунизма есть множество способов, и тут не угадаешь: можно отлично отработать в боевом обеспечении, "проявить мужество и героизм", но не представить конспекты лекций -- и привет... Последняя выходка его ребят, безусловно, отмечена партийцами и ГПУ, но хвосты отрубили грамотно и чисто.
   Шли по Лене, возвращались из командировки на подвернувшемся теплоходе. На нем же расположились охотники, победители соцсоревнования. Дело в том, что доступными и не очень афишируемыми методами коренное население ограничивали в алкоголе. А вот тех, кто активно и умело пополнял меховую казну государства, возили по Лене на теплоходе "Пятьдесят лет ВЛКСМ", имевшего богатые винные погреба. Спиртное лилось рекой. И на беду подполковник Куркин с командой угодил на эту посудину.
   Все бы ничего, но кончились деньги, Куркин обрадовался удаче и расслабился в компании геологов за преферансом. Как он жестоко обманулся! Обнищавшее войско, от него же узнавшее, что безвыходных положений не бывает, без раскачки озаботилось реализацией программных установок командира. И, разумеется, нашли, что искали. Школа!
   Люди военные прежде всего изыскали организующую форму. Был создан "комитет общественного спасения", возглавил его, конечно, Серафим, предложивший наиболее интересный, оригинальный и неожиданный вариант решения. Собственно, и сплотились вокруг идеи.
   Исполнителем назначили этого р...я Оськина -- и началось. Прапорщик Оськин приволок на ют стол и два стула, разложил бумагу, ручки и толстенные формуляры на технику. На погоны прапорщика накололи звезды старшего офицера. Получился генерал- лейтенант. Лампасами пренебрегли -- никто не видел генерала в полевом. Выражение лица на острую мордочку Оськина можно было исполнить любое. После недолгой дискуссии остановились на "отечески грозном" варианте. Оськина оставили изображать, остальные отправились загонять добычу. Версия была такая -- Родина в опасности, осуществляется чрезвычайный призыв. Но грозный генерал на корме полномочен разделить козлищ на белых и черных. Цвет определяется количеством и номиналом купюр. Белые могут вернуться к родным вигвамам, оплатив проезд.
   Тут вышла серьезная незадача. Данники, жестко доставляемые на ют под грозные очи важного генерала как один и совершенно неожиданно выразили желание немедленно выступить на защиту священных рубежей. Но в "комитете" засели ребята сговорчивые и были всегда готовы откликнуться, как на вызов времени, так и на волеизъявления советского народа. Был резко переложен руль и изменена политика чрезвычайного призыва. Грозный генерал стал благосклонен к снайперам, готовым на подвиг.
   По северным меркам начальник брал пустяки, но со всех. Расходы ощутимо возрастали, если присутствовали карьерные устремления. Тогда желание руководить соратниками каралось по высшей ставке. Но у Оськина вакансий было в достатке, и он приторговывал патентами. Предприимчивость прапорщика была отмечена, но карающую руку придержали до времени. Работа по мобилизации кипела белым ключом.
   Загонщики приводили в чувство добровольцев и представляли под светлые очи. Оськин кратко и образно толковал существовавшую на то время военную доктрину. Доброволец мычанием обозначал согласие и сдавал деньги за право зачисления в дружину, взамен получал на руки лист бумаги и время до утра. Все обдумать и написать рапорт, на каком ТВД и с каким врагом он считает необходимым схватиться. Для облегчения задачи у буфета вывесили где-то одолженную географическую карту. Замысел поражал изящным коварством.
   Призыв рекрутов закончили быстро и собранную денежную массу обменяли в буфете на огненную воду. Потом наступил праздник.
   С причинами Куркин начал разбираться еще утром, оглядев рожи подчиненных. И сначала настроился по-боевому. Его принципиальная позиция была решительно смягчена двумя факторами: командование теплохода выразило лично ему горячую благодарность за отличное воспитание подчиненных, так и не сумевших утопить довольно старый теплоход в устье Лены на главном фарватере. Поклявшись на лоции никому ни о чем не сообщать, при условии, что этот совместный вояж последний, подкрепили торжество и нерушимость клятвы, наградив его, Куркина, почетной грамотой за шефскую помощь команде теплохода.
   Второе -- как офицер разведки Куркин не мог не оценить масштаб, изящество и красоту игры. Основательность планирования, грамотный учет благоприятных и препятствующих факторов, мгновенно и правильно принятые решения, корректирующие исполнение при изменении обстановки. Было, было чем гордиться: достойная смена подросла и уже настойчиво требовала для себя настоящего дела.
   Утром, пришвартовавшись в Тикси, броском оставили теплоход, покинув спящее свежемобилизованное воинство. Предоставив тому начать перечень побед с одоления синдрома. Тоже мне -- бойцы! Конечно, было немного страшновато. Но концы отсекли, "как учили".
   Искать на севере Якутии генерал-лейтенанта было очень просто: он был единственный и командовал авиагруппой "Арктика". Но на день мобилизации соплавателей был в отпуске.
   Найти и опознать пластилиновую морду прапорщика Оськина вообще не представлялось возможным -- за краткостью пребывания мобилизованных гоплитов в Тикси и превращением его опять в прапорщика сразу по завершении призыва. Но во избежание вредных случайностей, для искупления греха самозванства и незаконного предпринимательства Оськина упекли в изолятор с подозрением на дизентерию. За диагноз с Пилюлькиным рассчитались на месте мгновенно, по естественным расценкам -- малым остатком "огненной воды".
   Когда в ходе следственных мероприятий Куркин узнал о вовлечении в заговор капитана посудины и старпома, он злобно разорвал дареную грамоту, но, поостыв, склеил ее и стал привечать Куприенко. Прозорливо оную грамоту заготовившего в самый разгар сбора ясака, застращав капитана и старпома, выразив сомнения в благополучном завершении славного похода и вообще возможности навигации в устье Лены. Что, в общем, соответствовало потенциалу и специальным знаниям команды "Амура -- 1". Таким был позывной подполковника Куркина. Наказаны были все. И режиссеры и массовка -- в меру соучастия. Дело замяли. Собрали примерно такую же сумму и передали в ближайший детский дом. А легенда о первых шагах Серафима осталась.
   Так Куприенко впервые попробовал пирогов Натальи Васильевны, которая с чисто женским коварством в удобный час оградила не только семейный уют, но и не защищенных брачными узами женщин от набегов этого гангстера. После очередного громкого подвига Наталья Васильевна выдавила из Сереженьки, искавшего тогда спасения от многия угрозы, слово офицера. Это был сильный ход! Переступить через святое не было никакой возможности. Герой покряхтел, но, сломленный обстоятельствами непреодолимой силы, слово дал. Правда, выговорив себе на кормление остатную территорию Советского Союза. В Булунском районе с центром в пгт Тикси наступила скучная благостная тишина. Впрочем, очень ненадолго: военные училища исправно штамповали молодых и дерзких ребят.
   А вскоре, осознающие свою ответственность за судьбу Родины, родители познакомили Сергея с его будущей женой. После свадебных процедур и по прошествии некоторого времени многие вздохнули с облегчением. Еще один пал жертвой обстоятельств. Семейных.
   (Прим.: все изложенное-суровая правда жизни.)
  
   "Бойцы вспоминали минувшие дни и битвы, где вместе рубились они..." Под это приятное дело и пироги, усидели бутылку привезенного шнапса, и уже обсудили варианты продолжения, но без учета мнения хозяйки. Чьи пироги -- тот и музыку заказывает. Вскоре хозяина погнали в семейную опочивальню, а Куприенко -- в гостевую.
  
  

21.10.2005 г. 08:30 (время московское). Ясенево.

Департамент Западной и Центральной Европы.

  
   Утро Шульц начал с обхода кабинетов, раздаривая сувениры, обговаривая, когда и где обсудят проблемы Берлинской резидентуры СВР. Офицеры, памятуя о твердой руке Лебедева, не роптали и выражали полную готовность к содействию. Хотя и текучки было свыше крыши, коллеги прониклись и старались помочь кто чем может -- в меру собственной компетенции и направления работы. Документы были заранее подготовлены или весьма оперативно доставлялись по запросу. Полковники и генералы не чинились и запросто сновали по кабинетам и в архив. Никто не кривил физиономию и не сравнивал размер и число звезд под гражданским пиджаком.
   Работа спорилась, и ближе к концу дня резидент Берлинской точки СВР приступил к обобщению информации, готовясь к докладу у директора. В девятнадцать часов Шульц доложил Ершову о готовности доложить утром двадцать второго и просил разрешения улететь в Германию вечером того же дня. Вскоре Ершов сообщил: директор примет завтра, в промежутке между десятью и одиннадцатью часами.
  
  

21.10.2005 г. 09:20 (время московское). Второе Главное управление ГШ РФ.

Приемная заместителя начальника Главного управления

генерал-лейтенанта Денисова М. А.

  
   Денисов сам выглянул из кабинета и предложил пройти.
   -- Извините, Сергей Игоревич!
   -- Начальство не опаздывает...
   -- Присаживайтесь. И не напрягайтесь -- я не злопамятный. Потом, я в КГБ начинал при Калугине -- вот это был царедворец. Насмотрелся я на его приседания до тошноты. Ну а чем он кончил, Вы знаете!
   Вчерашний разговор я рассматривал как прелюдию к сегодняшнему. Ваша резидентура на главном, ударном направлении. Учитывая это, мне приказано оказать Вам "американскую помощь". Как Вы на это приятное дело смотрите? Говорите, как думаете, я предпочитаю все нюансы утрясти на берегу.
   Как думаю? Хорошо думаю. Заинтересован кровно. Предпосылки Вам известны. Хотел бы в меру возможного ознакомиться с разработкой, если она существует.
   -- Существует, Сергей Игоревич! Моя задача -- понять, как вписать нашу разработку в повседневную жизнь и работу точки. Все, что я Вам рассказываю, должно выглядеть органично. И хитрого нет ничего, но фактор времени... При благоприятном раскладе спокойно и методично обложили бы резидентуру, ну и как водится -- злодея в мешок и в прорубь. Уверяю Вас, это просто работа такая -- в дерьме ковыряться. Рассчитываю на понимание и содействие. Ну, давайте к делу.
   Грубая схема такая: дозированная утечка. Вы единственный, кто допущен к операции, кстати, она пока не названа. Мне дело видится так: негласно и тщательно проверяем всех -- за что-нибудь зацепимся. Отсекаем, опять фильтруем -- отсекаем. Сужаем круг возможной утечки или утечек. А там уже прицельно бьем. Старо, как контрразведка. Конечно, отслеживаем выпивох, бабников и так далее. Икрой и иконами уже не торгуют? Этих в первую очередь потрошить будем.
   Операцию планируем с несколькими уровнями прикрытия. Вчерне мне это видится так: подбираем малоценную агентуру из бывших соцстран, даем целевую утечку в резидентуре -- это прикрытие. Конечно, может, и на дурака кого-то отловим, все бывает.
   Далее, с середины ноября в Берлине начинается заключительный этап переговоров по газовой сделке. В составе российской делегации будут серьезно представлены Министерство обороны и Генеральный штаб. Вокруг этого интереса соберется весь кагал.
   Для наших коллег с Запада военная составляющая будет представлять наибольший интерес. Им надо искать подходы, и они вынуждены будут рисковать. В том числе и ценной агентурой. Западные разведки сейчас под таким прессом -- политики их просто вынудят, выкрутят руки и заставят. Конечно, у них есть полное понимание, что мы догадываемся, готовимся и ищем. Как они будут прикрывать свою агентуру? Пока мы не знаем, но предположить-то можем? Я думаю, ловить вокруг делегации. А что Вы?
   -- Михаил Антонович! Все это очень хорошо и, прежде всего, просто и логично. Вот как я все это понял: дам я венгра, пару поляков, из бывшей Югославии тоже пару, ну еще подберу кого не жалко. Инициирую утечку -- это не трудно. И что? Кто-то хватает и тащит добычу хозяину. Хозяин смотрит: ага, у чехов -- крот, чешет затылок и объявляет: ну и хрен с ними или с ним. Такие открытия интересны только потерпевшим. Мы же априори ищем агентуру наших старых друзей. Если она есть, во что верить не хочется, но долг обязывает -- я готов Вам помогать, буквально во всем. Вы говорите, это прикрытие, а на мой взгляд -- примитив! Смеху будет: у меня какое-никакое имя среди коллег.
   -- Сергей Игоревич! Вы внимательно меня слушали? Я сказал: многоуровневая. И это первый. А где же второй? Отдать своими руками информацию по военным аспектам проекта? От нас этого и ждут! Получается, что не мы ловим, а нас направляют.
   -- Михаил Антонович! Вы что-то недоговариваете. Я знаю о Ваших делах и уважаю -- сделано качественно.
   -- За признание спасибо! Просто слушайте внимательно и не жалейте меня. За итоги операции отвечать будем вдвоем, поэтому вольно и побольше фантазии. То, что планирую я, -- это не значит еще, что мы договорились и план готов. Мне его потом представлять Большому Шефу. Итак, наверху примитив, мы шуруем вокруг него, изучаем, фильтруем, отсекаем, вносим изменения, опять изучаем. Это вполне самостоятельная операция -- до срока, конечно.
   Второй уровень -- выявить агентуру, ищущую подходы к делегации и к военным аспектам проекта. Но, поймите, это только второй уровень! Обставляем делегацию настолько плотно, насколько сможем -- ресурс выделяется немалый. Здесь главное не защита информации, а выявление интерессанта. И мы ничего не потеряем, поверьте. Во- первых, в делегации двоечников не будет -- я знакомился с составом. Конечно, будет дан мощный инструктаж. Уверяю Вас, отдельные фразы осядут в мозгах переговорщиков навсегда!! Традиции Комитета еще сохранились. Мы кое-что приоткроем для передачи. Следовательно, и контакт зафиксируем и, возможно, запустим дезу. Распылим их силы. Помните о постоянном цейтноте у противника. Во-вторых: в делегации отнюдь не все будут чистые. Но на дураков не расчитываем -- парочку обозначим, а остальные -- усталые полковники. В-третьих: операцию курирует не наш шеф, как Вы думаете, и не мой бывший. Это совместная операция. На нее поставлено так много и такие силы задействованы -- я грешным делом помышляю: а что, если и наше дельце только прикрытие. Ну, я отвлекся. Будут задействованы все возможности контрразведок. И нашей, и внешней, и ФСБ, конечно. Так что наши ребята сейчас во всю мышкуют, поле их охоты -- вся Европа, и не только. В-четвертых: по линии МИДа будет запущена деза -- главное в проекте не экономическое сотрудничество, а принципиально иной уровень отношений: Германия -- Россия. Что отчасти правда.
   Есть еще два пункта, но они за рамками нашей беседы. Давайте вернемся: первый уровень более-менее понятен. Второй, мне кажется, тоже. У Вас должны появиться вопросы.
   -- На моем уровне где основная операция?
   -- Вот, я же Вам говорил. Слушайте внимательно. А пьяницы, дебоширы, растратчики, распутники? Это же ценные кадры! Разведки не брезгливы. Смотрите, что получается: наши телодвижения по братьям славянам и всяким румынам вычисляются мгновенно. Но мы демонстрируем масштабную и чрезвычайно жесткую проверку резидентуры. Что делает куратор ценного агента? Он приказывает лечь на дно и замереть. Отсекается все, что может привести к нему. Главное -- это любая связь. Консервация глубочайшая. Вы согласны?
   -- Нет!
   -- Что так?
   -- А проникновение в проект? Им головы оторвут.
   -- Отличник! Вы мне положительно нравитесь, Куприенко! Подходим к главному. Вы бы поставили все на одну карту?
   -- Михаил Антонович! Я Вас правильно понял?
   -- Правильно.
   -- Тоесть массовое проникновение?
   -- Ну, массовое или нет, следствие покажет. Я полагаю, что двое. Вы сами вчера сформулировали вопрос -- моя задача найти ответ. Кстати, я специализировался в ординатуре не как патологоанатом.
   Рассуждал так: один агент -- хорошо, но мало. Три -- перебор. Будем искать двоих. С одним-то мороки выше всяких крыш, а трое -- это полная... В конце концов, возможности противника тоже ограничены. Видится мне это так: одним пожертвуют -- бросят на переговоры, и мы его возьмем с достойным грохотом. Что делает хищник, насытившись? Впадает в спячку. И мы -- вполне конспиративно -- выводим из делегации часть офицеров. Демонстрируем насыщение. Конечно, обставляем это дело декорациями: ордена-благодарности -- и снижаем активность проверки резидентуры. Параллельно на всех уровнях даем утечки, полностью выполняем программу дезинформации. Планируем ее исчерпывающе. Я умею сомневаться в диагнозе. Но сам в эту дезу уже верю. А второй, самый ценный агент-то, будет шкериться. И в соответствии с заданием затихает. Это есть начало основной операции. Здесь все собаки и все корешки зарыты.
   Мое время придет, когда по разным причинам часть офицеров резидентуры Вы отправите домой. За что -- найдем, но выводить будем только тех, в ком уверены на сто. Только чистых! На ошибку права не будет. Не дергайтесь. Мы за ними в России присмотрим, если реакция и поступки будут адекватны -- вернем. Лишний раз приглядеться не вредно, но это будут кадры! По легенде -- здесь, в Центре, кровушки у Ваших ребят попьем добросовестно. По каналу дезы информируем коллег. Кто выдержит -- резерв на выдвижение, а слабаки и так не нужны. Педагогика! Ваше управление должно в ножки кланяться. Вашу работу делаем.
   Наши коллеги о чем должны думать? Главный крот, которого мы ищем, должен иметь хрустальную репутацию, как пустая бутылка! Будут укреплять его позиции. Тут возможны варианты! Подставят громкую вербовку? Может быть. Родят то, что мы не просчитали? И это могут. Но есть три больших "НО"!
   Первое: мы не успокоились и не поверили в успех.
   Второе: абсолютно все пробуем на зуб, тщательнейшим образом разжевываем и -- чем громче успех, тем внимательней изучаем именинника.
   Третье: время! В этом эпизоде -- фактор, определяющий все. Цейтнот! Он решит все.
   Технически невозможно спланировать и провести работу по эффективному прикрытию агентуры, за такой срок невозможно. Какому богу вражина ни молится, -- невозможно!!! Конечно, план у них есть, как и план отхода агента. Но этот план рассчитан на все случаи, а здесь суровая проза жизни. Противник вынужден будет преодолевать противоречия: получение информации -- спасение агентуры. Везде клин! Я, видимо, не столько врач, сколько кинолог. Ну как?
   -- Впечатляет!
   -- Это Вас, мой друг, впечатляет. А меня не окончательно. Потому что медицина и кинология еще не все мои увлечения. Очень преферанс уважаю. Понимаете?
   -- Я тоже с интересом. Еще в школе учился -- бабушка приобщила.
   -- Тогда поймете. На какую карту не закладываемся? На четвертую?
   -- Михаил Антонович! Что еще в загашнике?
   -- У меня мыслишка вертится все вокруг да около. Чтобы укрепить репутацию агента, я бы приказал отчудить что-нибудь легкое. Но: только когда уже будет ощущаться острая нехватка людей. Вот этого и жду!!! Все вышесказанное мной -- деза, прикрытие. Если мои рассуждения верны, что, конечно, не факт, предатель проявится под занавес или когда переговоры завершатся. Как лакмусовая бумажка, нас насторожит любая неординарная новость. Дали в морду, разбил фужер в ресторане, превысил скорость -- все такое. Но до нас доведут обязательно: придет счет на штраф, позвонят из госпиталя, пожалуется официант. Вот что-то такое. Пустяк -- но и уверенность в нашей реакции! Вы начнете разбираться, как да что? Я его найду. Можете мне верить. И не советую Вам обращать мое высокое начальственное внимание на поговорку про овраги. Я о ней очень хорошо помню и сам своим долблю постоянно. Вам придется поверить мне на слово, хотя это и не принято в нашем ведомстве. Я его поймаю! Да расслабьтесь Вы. Еще чаю? Этот напиток положительно активизирует Ваши мозги.
   И резко спросил:
   -- Какая моя последняя кличка в контрразведке СВР?
   Куприенко сглотнул, но собрался быстро:
   -- Малюта. Видимо, Скуратов.
   -- Вот что я Вам хочу сказать, господин генерал- майор! Вы с этой минуты на любую форму расслабления не имеете права. По-товарищески, по-доброму говорю. Пока. И кликуху мне дали правильно. Я присягнул! Как и Вы, знаю -- это один раз и навсегда. Я цепной пес государства, правда, породный, привязанностей не меняю, в связи с переменой строя или увеличения размера оклада денежного содержания. А с вами, генерал, говорю на эту тему, потому что четыре месяца ползал около Вас по Берлину. А Вы, хотя и состоялись как строевой офицер, а наблюдения не почувствовали. Вот так-то, батенька! Это называется "контрразведывательное искусство"! За вчерашнее -- в расчете.
   Едва не забыл: по окончании нашей беседы идите к Куркину, но не тяните с ним резину воспоминаний и уточнения высоких планов. Через четыре часа Вам надо быть в аэропорту. Семья прилетает. Поедете с моим парнем. Нам теперь надо быть ближе, дружить теперь будем. Но семьями не обещаю. Если вывернемся из этой помойки, устроенной не без Вашего, почтенный Сергей Игоревич, участия -- предатель-то у Вас в хозяйстве, -- заберу к себе заместителем. Я -- предупреждал -- не злопамятный. Прекрасная пара получится: несостоявшийся врач и состоявшийся офицер. Как считаете?
   -- Меня такие перспективы вовсе и не прельщают. Во-первых, я однолюб, как и Вы, Ваше Высокопревосходительство. Во-вторых, мои предки от Крымской войны как офицеры известны. А Скуратову-Бельскому в боярской шапке Государь Иван Васильевич, вроде, отказал и за просьбу дерзкую бесчестил в людской. И не похожи Вы на него: собак вот любите. Далее, в двадцатых Ваши предшественники век многим моим родичам укоротили. И наконец, господин генерал-лейтенант, уверен, мы с Вами поладим! А дружба семьями -- это вряд ли. Тут согласен, не спорю. За машину -- спасибо. Отработаю, отслужу.
   -- Вот и славно! К моему предложению вернемся, коли живы будем.
   -- Михаил Антонович! Разрешите вопрос, -- я пойму, если не ответите.
   -- Пожалуйста.
   -- У Вашей службы есть конкретика на моих ребят?
   -- Ответ на Ваш вопрос -- составная часть нашей беседы. И я отвечу на него, причем исчерпывающе. Это то, чем мы займемся в первую очередь. Но прежде хочу предупредить. Выявленных агентов брать не будем, ну надо постараться, во всяком случае. Если перевербовка окажется нецелесообразной или невозможной, приказ использовать как канал дезинформации, "в темную".
   -- Потом мы, конечно, вернемся к этому вопросу: никто не забыт и ничто не забудется -- так говорится!
   -- Но дезой заниматься будете Вы и начальник направления. Заранее приношу свои соболезнования. Это будет такая головная боль... Поверьте, я переболел. Больше не хочу. И Вы на легкое недомогание не рассчитывайте. Если все сложится в нашу пользу.
   -- Сложится -- не сложится, что гадать. Что практически, первые шаги? Вам придется вводить своих людей. Как Вы планируете это сделать, кого Вы передадите мне на связь или в оперативное подчинение? В какую часть плана я буду посвящен?
   -- Вводить никого не надо, все давно на месте, вполне освоились с обязанностями по прикрытию и готовы к работе. Теперь, Вас интересовала конкретика: есть она у нас. Вот этот паренек Вам знаком?
  
   Куприенко узнал на предъявленном фото пресс-атташе посольства. Вихрастого паренька, слегка сдвинутого на идее написать детектив века, для чего обхаживал офицеров разведки в поисках сюжета, тратившего серьезные деньги на выпивку и прочее. Офицеры с удовольствием пересказывали байки, накопленные за годы службы, и совесть их не мучила: парень был из богатой семьи и со звучной фамилией. Плюс-минус штука евро было для него не проблема, и он это не скрывал. Корольков Юрий Павлович, пресс- атташе посольства России в Германии, имел "Фольксваген-пассат" и папу -- владельца свечного заводика. Заурядный атташишка с заурядной биографией никого особенно не интересовал. Кроме офицера безопасности посольства.
   -- Михаил Антонович! Так он блатной или мир перевернулся?
   -- Откуда! Голь перекатная: папа -- инженер-конструктор, маменька -- врач-косметолог. Салон красоты в Новосибирске. Парень коммерчески продвинутый: мамаше шлет крема разные. Делу это не мешает.
   Так вот, обеспечивал Корольков отправку диппочты. Было это двенадцатого октября, пока то да сё, решил Юра прогуляться и заодно присмотреться к выходам на поле. Столкнулся с грузчиком -- там албанская диаспора трудится. Албанец стрельнул у него сигарету. Корольков решил законтачить с ним -- мало ли кто пригодится? Поболтали. Албанец рассчитывал еще на пару сигареток и дал русскому информашку: мол, не только албанцы наркотой занимаются -- и русские тоже.
   Выяснилось, не раньше середины июня и не позже начала августа некто, одетый в легкую неброскую одежду, на ногах летние туфли светлого цвета, на голове глубоко сидящая бейсболка, солнечные очки болтался в закрытом секторе аэропорта. Бейсболист говорил по-русски -- это албанец показывает категорически. Этот деятель, находясь в закрытой для пассажиров зоне, обронил или сбросил пустую или полупустую пачку сигарет в пестрой, с преобладанием красного цвета коробке, около урны. На плане указано место. С интервалом менее трех минут пачку подобрал некто. Бегло осмотрел ее, уложил в дипломат и удалился через служебный выход.
   Корольков, естественно, вцепился в албанца -- кто попало в закрытую зону не пройдет. Контакт удалось закрепить. Повторная встреча состоялась в тот же вечер. Албанца потрошили в четыре руки: офицер безопасности посольства и, с санкции начальника отдела, Корольков. Получили немного. Албанец -- наркоман, и Вы понимаете, почему такой разнос в датах. Он вообще показывает -- был жаркий летний день. Все, что Вы найдете в отчете, очень приблизительно. Главное: свидетель предполагает, что уже видел растеряху, и он уверен, что у того светлые или светлорусые волосы. По предъявленным фотографиям никого не опознал, а показали за все посольство. Чей он, мы не знаем. Но предполагать обязаны. По поднявшему закладку албанец не показал вообще ничего полезного.
   Ознакомьтесь, только распишитесь. Вот и получается: Ваши подозрения и неосознанная тревога получают подтверждение. Раз мы знаем, где искать, мы его или их поймаем. Строго говоря, операция началась в тот момент, когда Корольков зацепил албанца. Я не Ельцин -- и мое тело от шпал отскребать не придется!
   Кроме капитана Королькова от нашего управления с Вами будет работать вот этот человек -- подполковник Ильвес Вилли Яковлевич, в миру -- начальник отдела химической промышленности торгпредства. Не удивляйтесь, Ильвис действительно по образованию химик, и у него очень хорошо получается купля-продажа и вообще вся эта коммерция. Он абсолютно чист, ввели его очень удачно, ни к каким оперативным мероприятиям не привлекался. Но вот настало и его время. Оперативный псевдоним -- "Павлик". На нем связь и координация всех мероприятий, проводимых совместно с резидентурой. Если все закончится планово, переходит в Ваше подчинение и становится Вашим заместителем по линии внешней контрразведки и собственной безопасности резидентуры. Но это -- если планово, а до лучших времен взаимодействуете паритетно. Все, что касается проводимой операции: указания Вилли Яковлевич получает от меня, практические действия согласовывает с Вами. Если на месте договориться не сумеете, решим здесь, в Центре. К Вам вернется уже как приказ.
   Я мало знаком с Ильвесом, знаю только -- уникально сволочной мужик и терроризирует все торгпредство своим крючкотворством.
   Денисов довольно улыбнулся : с третьим экземпляром его личного дела Вас ознакомят своевременно и когда возникнет необходимость. А в отношении зловредности, так он не по легенде, а по жизни жуткий зануда во всем, что касается работы. В том числе и по прикрытию.
   Кто он и кто я? Но заставлял плакать. Дотошен, въедлив, мелочен -- сравнить не с кем! За это и держим! Проверенный и очень надежный кадр. Сначала Вы с ним хлебнете по полной программе, но потом притретесь и расставаться будете опять со слезами. Как в СВР -- там единого мнения по его уходу нет: что это, радостные проводы или горе прощания?!
   -- Кстати, операцию надо как-то назвать?
   В этот момент Куприенко неловко зацепил локтем стакан с чаем.
   -- Е... ох, извините!
   -- Ничего, бывает. Кстати, Вы последнее слово к чему относите?
   -- ??
   -- А что, если так и назовем?
   -- Как, "Извините", что ли?
   -- По-моему, хорошо во всех смыслах! Значит, так и будет. Теперь ступайте к Деду, там примете задание, оформите как надо. Прощального банкета не будет, от руководства Вас напутствую я. Не драматизируйте ситуацию, дело, конечно, не простое. Но оно для Вас не первое и не последнее. Важнейшая задача -- подготовка резидентуры к активному периоду. Ильвис уже пашет, и у него есть первые результаты. Он выйдет на Вас сам в ближайшее время. Мотив для обращения к Вам у него есть. Хорошо обдумайте наш разговор, привяжитесь к месту и времени. Детали. Этим и займитесь -- или Вам не нравится компания?
   -- Компания приличная, претензий не имею. Мы постараемся.
   -- Тогда, дружище, удачи, -- она нам всем очень понадобится! С Богом!!
  
  

21.10.2005 г. 11:25 (время московское). Ясенево. Кабинет директора.

   -- Ну что, Алексей Владимирович! Вечером в Берлин?
   -- Билет забронирован.
   -- Пройдемся по ближайшим задачам. Первое: агентурное проникновение в структуры правительства страны пребывания с задачей получения документального подтверждения намерений Германии в свете возможного обострения международной обстановки. Алексей Владимирович! Документального! Второе: выявление чужих агентов влияния в правительстве и бундестаге ФРГ с последующей перевербовкой или, что более вероятно, компрометацией. Чем жестче, тем лучше. Третье: проникновение в банки. Анонимные счета. Очень скоро эта информация будет востребована. Внимательно отслеживайте перевод денег в банки Англии. Разумеется, если предолагаете российское происхождение. Четвертое: по линии научно-технической разведки проникновение в исследовательские центры. Только перспективные разработки, но не увлекайтесь. Видимо, практический интерес будет представлять период плюс пять -- семь лет готовности к использованию в промышленности или принятию на вооружение. Имейте в виду: возможен вариант, когда боевая техника может и не передаваться военным, но это будет очень эффективное и грозное оружие. Пятое: что я Вам сказал нового, генерал?
   Главное: ищите признаки готовности к силовому решению политических и экономических разногласий. Тут все средства хороши, впрочем, Вы не самых строгих правил. Не переборщите. Помните парижскую историю! Пусть Вас особо насторожит скрытая покупка акций российских предприятий английским бизнесом. Если засечете участие государства в подобных комбинациях -- тревога. Немедленно!
   Только на этом направлении использовать обе переданные Вам агентурные сети. Только на этом направлении. В случае выявления угрозы -- прямая связь со мной в режиме "Воздух". По признакам шум не поднимайте. Достойна рассмотрения только перепроверенная информация. В идеале -- документы. Пусть не оригиналы, но хотя бы фото с последующей проверкой. За документальное подтверждение я готов заплатить как угодно дорого. Буквально!
   В течение трех-четырех месяцев Центр укомплектует резидентуру до штата. Это все, чем я могу Вас усилить. Дайте результат -- подкину еще, всех ограблю, -- но за результат. Мы подумаем, как можно использовать подарок Евгения Максимовича. Предполагается использовать для контакта с немцами. На месте прокрутите варианты, что надумаете -- предлагайте.
   Подполковнику Тропину -- мои поздравления, представление я подписал. Прекрасная работа. Берегите его: прикинули количество икры -- он просто герой!
   Последнее: одобряю и приветствую деловое сотрудничество с соседом. Подчеркиваю -- деловое.
   Это всё! Ну, ни пуха...
Оценка: 5.53*6  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на okopka.ru материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email: okopka.ru@mail.ru
(с)okopka.ru, 2008-2019