Okopka.ru Окопная проза
Дегтяренко Вячеслав Иванович
Случай подрыва боеготовности

[Регистрация] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Найти] [Построения] [Рекламодателю] [Контакты]
Оценка: 9.72*6  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Случай "подрыва боеготовности" бригады спецназ, произошедший где-то за Байкалом.
  
  Как доктор, я не могу судить о специфике элитных подразделений боевого предназначения. Но могу оценить показатели заболеваемости и травматизма среди личного состава.
  
  Постулат первый. Травм в армии нет.
  Если есть перелом лодыжки, например, желательно, чтобы он звучал, как застарелое повреждение лодыжки, если есть растяжение связок - тендовагинит или миозит. Если удар тупым предметом с ограниченной поверхностью приходился в область головы (а в спецназе принято среди солдат проходить крещение разбиванием пустой стеклянной бутылки о лобную область, ещё лучше, если вместо неё будет красный кирпич; белый не бьют, а может и бьют, но я не видел), - значит у солдата кроме ссадины, царапины или астенического состояния другого ничего быть не может.
  Так заведено, что по полученным травмам проводится административное расследование, сочетающееся со сбором объяснительных, написанием рапортов, звонков в вышестоящие инстанции, составляется акт административного расследования. В каждой части есть нештатная группа дознавателей, причём дознавателем может стать любой офицер. Все травмы записываются и регистрируются в трёх журналах (у доктора, у замполита, в финансовой службе). Их стараются избегать введением различных предварительных инструктажей (всегда есть масса книг-журналов инструктажей) или наложением запретов (например, проще запретить занятия рукопашным боем, так как в них очень часто ломаются челюсти и ноги, чем обеспечить страховку и бороться с дедовщиной).
  
  Ну, а если они возникли? Тогда здесь появляются другие способы разрешения вопросов. Надавить на своего доктора. Пусть лечит её в медпункте под видом панариция, фурункула или ОРЗ. Будет артачиться - лишить квартальной премии или в отпуск пойдёт в ...бре или вообще не пойдёт. Можно договориться с врачами госпиталя. Это сложнее и не всегда срабатывает, так как там уже наступает контроль со стороны прокуратуры, да и не каждый госпитальный врач рискнёт брать на себя такую ответственность. Можно пролечить травмированного в учреждениях гражданского здравоохранения. А за лечение заплатит виновник травмы и/или его непосредственные командиры, не досмотревшие за чадом.
  
  Постулат второй. Инфекционных болезней в армии быть не может.
  
  А если и бывают - то это единичные случаи. Это на гражданке - повальные эпидемии гриппа, лихорадки, а в армии - молодые, здоровые парни, а в спецназе лучшие из лучших и закалённые уже тем, что на шевроне летучая мышь в снайперском прицеле. И не беда, что боец всего второй день служит. Форма одежды Љ2 (голый торс, сапоги), декабрь, Забайкалье, третий месяц зимы, выходи строиться на плац на утреннюю физическую зарядку! А потом: "Это ты, доктор, виноват, что тебя не было на утреннем телесном осмотре или не давал витамины с компотом!"
  Летом набегает на солдат другая напасть. Да и не только на них. Дизентерия - злейший враг боеготовности воинского соединения. Она приходит, когда её никто не ждёт и необходимо укладывать парашюты, отрабатывать навыки боевой стрельбы, ночных выходов. А тут - припрёт! И пятнадцать раз на день думаешь, когда же это закончится и весь белый свет становится не мил. Какая служба? Озираешься, чтобы не отходить от мест возможного "десантирования".
  
  Госпиталь переполнен. На сорока штатных койках инфекционного отделения находилось свыше полутора сотен мучающихся и ожидающих благополучного разрешения. Курс лечения - двадцать один день, при трёхкратном отрицательном посеве. Шигелы (возбудители дизентерии) не спрашивали и "входили" без разрешения.
  
  - На что жалуемся?
  
  - Ой, живот болит, урчит, аппетита нет никакого, с горшка не слезаю! Только отойду, опять хочется штаны снять!
  
  - Температура есть?
  
  - Не знаю, не измерял.
  
  - Бери судно, иди в туалет, принесёшь, покажешь своё "сокровище". Потом к медсестре за градусником! Следующий! Фамилия, имя, отчество, год рождения, подразделение, жалобы.
  
  В день активно обращалось до двадцати человек. Офицеры стеснялись и лечились анонимно через аптеки. Одного больного - капитана из Гусиноозёрска я сопровождал с врачом-реаниматологом на вертолёте в госпиталь в Читу. Астеничный, бледный, практически не шевелясь, с подключичным катетером и на кислородной поддержке, он лежал на армейских носилках. Его переводили из реанимационного отделения базового госпиталя в реанимацию окружного. Спустя две недели зафиксирован летальный исход. Ему было двадцать пять. Лечился на дому, по совету сослуживца - соседа по общежитию - левомицетином (антибактериальный препарат). За медицинской помощью обратился на четвёртые сутки. Я не знаю, что написали его родителям и что им говорили сопровождающие груз 200.
  
  - Больные, выходи строиться на улицу перед медпунктом. В колонну по два становись. Шагом марш! Раз... раз... раз-два-три! Взяли ногу! По плацу идём! Смирно, равнение направо!
  Не повезло, навстречу из штаба вышел зампотыл! Он всегда найдёт повод для разговора.
  
  - На месте, стой! Вы куда направляетесь так поздно? Время уже к ужину! Кто будет контролировать приём пищи личным составом?
  
  - Я попросил начальника аптеки, она как бывший прапорщик справится.
  
  - А это что за шайку баранов вы ведёте, товарищ старший лейтенант?
  
  - Это больные, товарищ подполковник! Идём в госпиталь, к инфекционисту, подозрение на острую кишечную инфекцию.
  
  - Я вижу, что не здоровые, раз так идут! Бляху на ремне подтяни, что лыбишься! Или боишься, что припрёт? А у тебя что-то подшива несвежая. Вернёшься из госпиталя, устранишь недостаток, доложишь командиру роты о том, что я тебе сделал замечание! Пусть он мне перезвонит! Как фамилия? - бегло раздавая замечания направо и налево, осматривал строй зампотыл.
  
  - Рядовой Цыдыдоржиев! Первый взвод первая рота.
  
  - Наверное, омуля переел? Ладно, шагайте, только строем, а не отарой! Что-то вас плохо учили в вашей академии, товарищ старший лейтенант, если вы не можете с дезой справиться. Или вы на лекциях спали?
  
  - Да лечить дизентерию относительно несложно, но нужно посевы сделать, изолировать больных. Ведь кишечная диспепсия не всегда однозначно дизентерия. А у меня сейчас в медпункте и мест нет - все двадцать четыре койки заняты!
  
  - Так выпишите всех лентяев и косарей! Не можете? Я после ужина зайду в вашу богадельню и выгоню их, места и появятся. А то они ещё и в госпиталях шары в штанах будут гонять.
  
  - Не положено. Согласно приказа начмеда округа запрещено лечить в условиях медицинского пункта всех военнослужащих с подозрением на острую кишечную инфекцию...
  
  - Не умничайте. После возвращения из госпиталя доложите мне по телефону.
  
  В госпитале приветливо встретил начальник инфекционного отделения - подполковник Нетребало Владимир Иванович, с которым мы являлись ещё и земляками.
  
  - Что так много? Говорил, что будет десять засранцев, привёл тринадцать.
  
  - Пока собирались, ещё трое с полигона подошли.
  
  - Ладно, надевай халат, будешь помогать писать истории болезни. Что мне тут одному всю ночь корячится? А вы что стоите? Берите каждый утку у старшины и на осмотр бегом марш! Старшина, покажи, где у нас туалеты дислоцированы! И скажи команде выздоравливающих - пусть койки из подвала достают, собирают и расставляют в коридоре второго этажа. Ну что, как там у вас? В Чечню готовитесь? Как командир новый?
  
  - Да более-менее спокойно. Формируют отряд, но когда - пока неизвестно. А комбриг ничего, требовательный и "справедливый".
  
  - Это поначалу, чтобы боялись! Потом обвыкнется, запал иссякнет. Как с такими раздолбаями можно по-другому.
  Работа пошла. По второму кругу расспрашиваю о жалобах. Анамнез практически идентичный. Понос появился через два часа после обеда в столовой, ел овощной салат. Пил уголь из ротной аптечки - без улучшения. Через час работы меня вызвали вниз.
  
  - Иваныч, это, наверное, за тобой троица пришла? Глянь в окно! Два подполковника и начмед. Что то взгляд недобрый, небось, к расстрелу тебя приговорили. Иди, спустись - погутарь, я пока сам попишу.
  
  - Да, это наш новый зампотыл, комбат и начмед Ксения Николаевна.
  Спускаюсь вниз. В воздухе напряжение. Трое обступают меня. Крики со всех сторон.
  
  - Как посмел? Почему без разрешения комбрига, не поставлен в известность начмед? Откуда дизентерия? Да ты кто такой? Подрыватель боеготовности отряда, готовящегося выполнять боевую задачу. Да в военное время за такое к стене и без разговоров!
  
  - Все осмотрены начальником инфекционного отделения, у всех выявлена острая кишечная инфекция, показана госпитализация!
  
  - Да ты охренел, старлей, я тебе сейчас морду начищу!
  
  - Выбирайте лексику, товарищ подполковник! Вы видели, как мы направлялись в госпиталь. А за слова ответите!
  
  - Ну-ка, пошли, разберёмся. Да ты пьян!
  После первых взмахов на наших руках повисли сопровождающие. Кулаки оставили следы ударов в воздухе! Меня сдерживал командир первого батльона. Это его бойцов я привёл в госпиталь. С ним у нас, как мне кажется, было взаимопонимание. Богатырь, ростом сто девяносто и крупной комплекции. В этом споре он был на моей стороне. (В двухтысячном он погиб в Чечне - сгорел в танке во время штурма Грозного).
  
  - Не надо, Сергей Петрович, я вас прошу! Он хам, посмотрите, у него ещё молоко на губах не обсохло! За своеволие будете наказаны, за рукоприкладство напишете объяснительную. Можете идти помогать подполковнику Нетребало. Закончите с историями болезни - на беседу к комбригу. Можете сразу с двумя объяснительными. Одну ему, другую мне. И поторопитесь! Время работает против вас. А ваш сегодняшний случай мы разберём на суде чести офицеров. Двоих солдат мы заберём с собой, у них ничего не обнаружили. Неважный с вас диагност!
  
   Начмед в этот вечер была строга, как никогда. Стройная, подтянутая, рыжеволосая, совершившая не одну тысячу прыжков с парашютом, замужняя, но оставившая мужа с дочерью где-то на "Большой Земле". Отношения у нас были подобно кошке с собакой. Она меня считала инфантильной личностью и не скрывала этого. У неё была стремительная карьера по добыче звезд и должностей.
  
  Утро следующего дня. Прохладный ветер доносит запах тайги, окружающей гарнизон со всех сторон. За Удой виднеются байкальские сопки, простирающиеся на север на тысячи километров. Если бежать всё время прямо на север, то можно не встретить ни одного населённого пункта, вплоть до Северного Ледовитого океана. Голубое небо, на котором отпечатывается ежечасно накаляющийся шар. День обещает быть жарким. Но пока об этом можно лишь мечтать. Перепады температур в здешних широтах достигают двадцати градусов.
  
  Бригада спецназ выстроена на плацу. Построение - это обычная процедура. Они необходимы солдату, как зубная паста с щёткой в вещмешке и расчёска во внутреннем кармане на строевом смотре. Без них нельзя в любую погоду. Ритуал, с которого начинается день, хотя в армии день начинается с зарядки и завтрака. Но для большинства - с утреннего построения. Есть ещё построения перед и после обеда, а также после официального окончания служебного времени и вечерняя поверка (не проверка, а именно поверка), а также внеплановые для выяснения, чем заняты офицеры во время служебного времени и как они его проводят. В таких случаях следует выходить с отчётом о проделанной работе.
  
  На некоторых построениях, например по средам, следует выходить с ОЗК (общевойсковой защитный комплект) и противогазом, так как завершение такого построения сопровождается прохождением перед трибунами в противогазе. А если он не ваш или вы вытащили из него клапана, чтобы вам было легче бежать во время сдачи кросса и забыли их вставить, то здесь всё наоборот. Иначе порция черёмухи, подготовленная по приказу комбрига, не забудет пощекотать ваши верхние дыхательные пути и заставит вспомнить всё и вся. Есть ещё построения под названием строевой смотр, который считается особым церемониалом. К нему тщательно готовят вещевые мешки, в которые входит двухдневный запас продуктов, нательное бельё, фляга, котелок, кружка, ложка, бритвенные и письменные принадлежности, фонарик с комплектом запасных батареек, обувной крем, обувная щётка, подворотничок (шесть штук), конверт с бумагой и карандашом, швейные принадлежности, плащ-палатка, офицерская сумка с цветными карандашами и картой, пятьсот рублей на непредвиденные расходы, жетон с личным номером, должностные обязанности, карточка-заменитель выдачи оружия, строевая записка с расходом личного состава подразделения, штатно-должностная книга (ШДК) подразделения. Всё это требует значительных временных затрат и психологической устойчивости. По негласному требованию всё должно быть по отдельности запаяно в полиэтиленовые мешочки, подписано, а на вещмешке, плащ-палатке, подсумке для противогаза и ОЗК пришиты деревянные бирки с указанием порядкового номера военнослужащего в ШДК части или его фамилии с инициалами. Иногда во время этого смотра, продолжающегося порядка нескольких часов, проверяющие (инспектирующие) задают несуразные вопросы.
  
  - Жалобы и заявления есть?
  
  - Капитан Иванов, старший помощник начальника штаба, жалоб и заявлений не имею!
  
  Редко кто говорит что-то другое, особенно перед инспектирующей особой, прибывшей из управления округа. Ну какой инспектирующий будет решать проблему военного в строю.
  
  Но сегодня шоу иного плана. В прямом эфире действующие лица: комбриг - с одной стороны. С другой - несколько сотен подчинённых. В этот раз поставили в строй даже гражданских лиц, работающих в медицинском пункте, и они белыми маячками халатов разбавляют камуфляжное хаки.
  
  - Равняйсь, смирно! Равнение на средину!
  Головы синхронно поворачиваются в такт словам начальника штаба. Только сзади стоящие могут расслабиться. Им может повезти, и орлиный глаз комбрига не заметит этого послабления дисциплины строя.
  
  - Здравствуйте, товарищи!
  
  - Здравия желаем, товарищ полковник!
  Эхом разносятся многосотенные голоса бригады, долетая до вершин близлежащих сопок, поросших таёжным лесом. Но то ли ветер с Байкала, то ли кто не выспался, приветствие было похоже на волнообразные фанатовские переклички, катящиеся по стадиону.
  
  - Плохо! Не завтракали что ли?
  Комбриг был слегка небрит, что придавало лицу ещё более грозное выражение. Он четвертый месяц в части, но успел зарекомендовать себя, как неординарный полководец, настойчивый в требованиях исполнения приказов от своих подчинённых.
  
  - Здравствуйте товарищи спецназовцы!
  
  - Здравия желаем, товарищ полковник!
  Даже задние ряды, состоящие из менее ревностных исполнителей службы, отозвались на приветствие комбрига открыванием рта и изображением единения с подразделением. Никто не хотел наблюдать на плацу, как солнце, поднимаясь из за сопок, поднимает с поверхности горячие струйки раскалённого воздуха. Но комбриг выделял фальшь в таком приветствии и имел в своём арсенале массу способов заставить "уважать" себя.
  
  - Вот, теперь лучше, но ненамного! Тренируйтесь по подразделениям, с командирами подразделений! Десять минут на тренировку. Командиры подразделений, работайте с личным составом! После готовности доложите мне с места.
  
  - Здравствуйте, товарищи!
  
  - Здравия желаем, товарищ старший лейтенант!
  Наша репетиция больше была похожа на вороньи трели, нежели на подражание воинскому приветствию.
  
  С третьего захода удалось поздороваться. Но сегодня другой день. И тренировка здесь была усечена и сведена к минимуму. Мне накануне было приказано представлять медицинский пункт, как отдельное подразделение, а не занимать своё штатно-должностное место среди офицеров управления. Мы маячим с левого фланга строя.
  
  - Я сегодня вас всех собрал здесь не случайно! - Комбриг размеренно проговаривает каждое слово, чтобы было понятно последнему солдату в крайней шеренге.
  
  - Старший лейтенант Славин!
  
  - Я!
  
  - Ко мне!
  
  - Есть.
  Чеканю шаг под наблюдением сотен пар глаз бригады.
  
  - Товарищ полковник, старший лейтенант Славин по вашему приказанию, прибыл!
  
  - Кругом!... Так вот товарищи военнослужащие... Посмотрите, на этого горе-лекаря!... Он не то, чтобы паршивую овцу вылечить не может, он ещё и разрушает боевую подготовку нашей части... То, что создаётся кропотливым трудом. Мною, моими замами, командирами подразделений... Ответьте перед всем строем, как такое могло случиться, что вы отправляете солдат взводами в госпиталь? Вы что, сознательно сюда прибыли, чтобы вредить нам? Сколько на сегодняшний день военнослужащих отправлено вами в госпиталь, сколько лежит в санчасти?!
  
  - Я никого в госпиталь не закладываю, а госпитализирую больных. А сюда прибыл по приказу начальника ГВМУ по распределению. А военнослужащих, обратившихся с жалобами на жидкий стул, направляю в инфекционное отделение, согласно директивы начмеда округа, которая гласит "...всех больных с подозрением на острую кишечную инфекцию направлять на осмотр врачом-инфекционистом и сдачу анализа кала на дизентерийно-тифозную группу и энтеропатогенную кишечную палочку..."
  
  - Вы демагогию мне здесь не разводите. Вас солдаты слушают. Они к вам приходят лечиться. А вы даже диагноз поставить не можете, не то чтобы лечить их. Я ещё разберусь, как вам врачебный диплом выдали и что вы заканчивали! Напишу командиру госпиталя, пусть аттестуют вас как следует.
  
  - Не вам судить, товарищ полковник!
  
  - Молчать! Я вам слова не предоставлял. Когда буду спрашивать - отвечайте. Так вот соберём комиссии из главных специалистов гарнизона - пусть лишают вас диплома!
  
  - Не вы давали, не вам и лишать!
  
  С этим словами я развернулся и пошёл в сторону противоположную строю в направлении КПП Љ1.
  
  - На месте стой, раз, два. Встаньте в строй, товарищ старший лейтенант. Я приказываю. Вы куда направились?
  
  - В прокуратуру! - Слова, негромко брошенные через плечо, достигли нужного адресата.
  
  Ноги уносили меня с плаца всё быстрее и быстрее. И вот уже позади КПП. До прокуратуры осталось два с половиной километра. Впереди прямая бетонка, по которой я утром ещё бегал зарядку. Догнали два командира роты.
  
  - Слава, ты молодец! Дай пожать твою руку! Мы бы так не смогли. Ты, что, правда, в прокуратуру собрался? Комбриг погорячился! Да и ты остынь! Он извинился, просил, чтобы ты вернулся. Зайди к нему в кабинет. А в прокуратуру всегда успеешь.
  
  Это был командир первой роты Женя Иванов. Мне он представлялся настоящим профессионалом среди спецназовцев. Конечно, никакого извинения не последовало, но и наказания тоже. В кабинете один на один беседа пошла о жизни и текущих делах части.
  
  Когда я вышел из штаба, заметил, что на меня смотрят с немым вопросом.
  
  - Ну как там? - не выдержав, первым спросил дежурный по части капитан Новицкий.
  
  - Да всё нормально... за жизнь поговорили... друг друга простили, - ответил ему. Геройские амбиции распирали мою грудь, подкрепляемые тёплыми рукопожатиями сторонников оппозиции.
   А к сентябрю эпидемия дизентерии пошла на спад, вместе с наступившей короткой бурятской осенью и первыми ночными заморозками. На смену им пришли платяные вши. Но с ними борьба простая. Враг видимый и осязаемый. Его можно потрогать, щелкнуть между ногтями, он и погибнет. Вынес кровать с постельными принадлежностями на таежный мороз, она - паразит теплолюбивый, несмотря на сибирскую закалку - не выдерживает таких перепадов температур, а нательное бельё и обмундирование можно горячим утюгом прогладить после дезобработки.
Оценка: 9.72*6  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на okopka.ru материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email: okopka.ru@mail.ru
(с)okopka.ru, 2008-2019