Очередная черная холодная ночь нависла над мертвым городом, только осветительные ракеты, как и прежде взлетавшие время от времени, освещали пустынные улицы.
Я сидел на ржавом ведре и взирал на перекресток, сейчас была моя очередь нести службу. Мы впятером вырыли неглубокую яму, так, чтобы можно было в ней укрыться сидя. Распределили между собой, когда кому дежурить, и завалились спать. Часов ни у кого не было, поэтому договорились с соседями с поста напротив, что они будут оповещать нас о времени смены.
Греться пришлось, как обычно при помощи сигареты, огонек уже привычно прятался в кулаке. "Жрать хочется, с утра ничего не ели, хоть бы сухпай выдали, с...ки!" - мысли как всегда полезли в голову нет времени более подходящего для этого, чем ночь, - пост еще этот вонючий, я и пароль то не запомнил, ну и хер с ним, пристрелю, кого увижу, свои все равно в это время ходить не будут.
Затянулся, сигарета не грела. Уже не страшно...
"Нервы что ли закалились? Трупов столько видел, и хоть бы хны, на гражданке давно оббл....лся бы и жрать неделю не смог бы, а сейчас, вон, в кустах жмурик лежит, а мне ни приведения, ни духи не мерещатся".
Наконец, час, который я должен был отдежурить, прошел. С поста напротив послышался голос часового:
- Эй, братан, не спишь?
- Нет.
- Сменяйтесь.
- Наконец-то, спасибо, дружбан! - я растолкал Кузю. Поднял воротник бушлата и свернулся калачиком, между Куловым и Снайпером. Кузя, покряхтев, уселся на ведро.
------------------------------
Приснилась Катя. После того вечера мы пытались встречаться. Но где солдату проводить время с девушкой?
Мы просто сидели в парке и вместе мечтали о том, как после дембеля мы с ней будем танцевать. Катя, как и все девушки, очень любила танцевать, она очень удивилась моей мечте, но согласилась стать моей партнершей в этом деле. Так что первая проблема, стоявшая на пути к моим грезам была решена. Она смеялась моим шуткам, и веселые искорки в ее глазах дразнили во мне древние инстинкты. Но между нами ничего такого не было, кроме неумелых поцелуев.
- Иди в свой дурацкий полк, - сказала она в последнюю нашу встречу и помахала мне рукой. Я перепрыгнул через забор и стал смотреть сквозь решетку ограды на ее удаляющуюся фигурку. Мы договорились встретиться через неделю в очередное увольнение. Но как-то ночью нас по тревоге подняли и перебросили в соседний полк. Больше в родную часть мы не возвращались - впереди был Грозный. А Катя, наверное, на меня с тех пор сильно обиделась, ведь мы с ней не успели попрощаться, а адрес ее я не успел узнать.
---------------------------
Проснулся я оттого, что меня растолкал Кулов: "Вставай, жрать будем".
Как всегда с трудом встал и осмотрелся.
Все вокруг покрыто тонким слоем снега. Сочетание яркого искристого белого снега с черными руинами домов и пожарищ создало рождественский мотив. Около костра, разведенного в саду сидели ребята и грелись, смотрели, как в ведре, подвешенным над огнем, закипает вода. В глубине сада стоял "Урал", весь помятый, с изорванным тентом, чудом державшимся на гнутых стойках.
Я вдохнул полной грудью и выпустил облако пара - морозное утро. Подошел к костру и присел к друзьям, протянул над огнем руки, черные, мозолистые, пропахшие дымом и порохом.
- Где воду достали?
- Снег растопили, - ответил Кузя и подкинул в костер обломки оконной рамы.
Вода закипела, Сергей достал из ведра, стоявшего рядом с ним, пачку заварки и высыпал полпачки в кипяток, затем оттуда же была вынута сгущенка. Пока Сергей штык ножом открывал банку, я заглянул в ведро. На дне лежали две буханки белого хлеба, несколько банок тушенки и сгущенки.
- Где надыбал? - удивился я.
- Когда за жратвой ходил в одну хату, заглянул за посудой, заодно и заварку нашел.
- А сгущенку где взял?
- На кухне выдали, - Сергей вылил содержимое банки в чай. Подождали немного, пока сгущенка растворится в чае.
Из хлеба и тушенки сделали бутерброды. Не евшие со вчерашнего дня солдаты быстро их слопали, и теперь пили чай, растягивая удовольствие.
Пока они ели, из "Урала", вышли два солдата, они ночевали в кабине. Водитель стал осматривать машину, а второй отошел и закурил. Шофер тем временем обошел грузовик попинал одно колесо и, удовлетворенный произведенным осмотром, подошел к своему товарищу, прикурил у него сигарету.
Кулов махнул им рукой. Они подошли.
- Присаживайся, братва - пригласил их Сергей.
- Пейте чай, - протянул им по кружке Кузя. Бойцы присели и стали пить горячий напиток. Сергей, любивший братанские солдатские беседы, принялся расспрашивать гостей.
Такие разговоры всегда начинаются с вопросов, откуда родом, сколько и где прослужил. Каждый надеялся найти своего земляка и, если такое случалось, то разговоры велись бесконечно долго, пока есть возможность.
Вот и сейчас Кулов начал беседу с этих вопросов. Оба бойца оказались родом из Самары и так же как и они были дедами, а приехали сюда в составе одного из самарских мотострелковых полков.
Пока они разговаривали, появился офицер. Увидев его, самарцы поблагодарили за чай и ушли. Все трое сели в кабину "Урала". Грузовик медленно выполз из сада на дорогу и уехал, гремя гнутыми стойками, с которых сыпался снег.
- Знаете, чё, в машине было? - Спросил Сергей, когда машина уехала.
- Ну и чё, - спросил снайпер.
- Снаряды.
- Вот ништяк, если бы туда ночью мина е...ула, нас бы, как в песне поется, нашли километров за шесть, частями, ха -ха -ха, - сострил Снайпер и засмеялся от своей шутки.
Костер потух, мы сидели уже вокруг остывающих углей. Тишину время от времени нарушали взрывы - это артиллерия продолжала бомбить президентский дворец. В воздухе начал барражироват вертолет. Из могучих динамиков, установленных на винтокрылой машине, доносились призывы боевикам: "Командование объединенной группировки российских войск предлагает всем незаконно вооруженным формированиям сдаться и сдать оружие, в противном случае все будут уничтожены!"
- Счаз, побегут они сдаваться! - ехидно воскликнул Кузя.
- Мочить их, козлов, надо! - Зло проговорил снайпер.
- В натуре, чё, у нас "Градов" что ли нету? - поддержал его Леха.
- Ну и чё вы здесь расселись? - прервал разговор крик капитана Колоскова, на которого никто не обратил внимания, когда он подходил. Все встали и молча уставились на капитана.
Колосков был взбешен тем, что, во-первых, его никто не остановил, а, во-вторых, тем, что, когда он подошел, никто ему не сделал доклад. Колосков обматерил всех и дал пинка Снайперу стоявшему ближе всех.
- Почему никто не стоит на посту? - заорал он.
- Мы все стоим, - ответил за всех Кулов.
- Почему же я к вам подошел незамеченным?
- Так вы же наш командир, сейчас уже светло и видно кто идет, - вставил Кузя, и тут же был свален с ног ударом приклада в грудь.
- Балбесы! Всем во двор, и остальных уродов позовите! Процедил Колосков, - ну, чё встали бего-о-ом! - проорал он и зашагал во двор пятиэтажки.
Остальных звать было не нужно: услышав крики капитана, они сообразили, что лучше побыстрее явиться во двор.
Через несколько минут все подвластные Колоскову бойцы стояли во дворе, где их поджидал Романенко.
Там уже обживались тыловые службы. Несколько солдат копали капонир под полевую кухню, другие пытались сложить поаккуратнее продукты, сваленные в кучи прямо на землю. На действия Романенко никто не обращал внимания.
Старлей пересчитал своих солдат, построившихся перед ним в две шеренги - всего двадцать человек. Остальные были либо убиты, либо пропали без вести, или просто заблудились и попали в другие подразделения.
Сейчас Романенко нужно было организовать блокпост в другом месте: ожидался прорыв из президентского дворца, нужен был заслон на одном из возможных путей отхода боевиков.
- Так, ребята, мы переходим на другие позиции, - начал Романенко с дела, - как только я укажу вам места расположения постов, вы приступаете к рытью блиндажей. Мы слишком близко к президентскому дворцу, его будут обстреливать из "Ураганов". Вчера нас накрыли наши же минометчики, а "Ураган" покруче миномета будет. Поэтому, чем глубже вы закопаетесь, тем больше шансов спасти ваши тупые черепушки!
Романенко не стал говорить, что ожидается прорыв чеченцев, решил пока не накалять обстановку. "За мной!" - приказал старший лейтенант и повел взвод на новое место.
Миновали перекресток, который охраняли прошлой ночью, и прошли еще несколько домов, пока не дошли до следующего Т-образного перекрестка.
Улица здесь упиралась в большой одноэтажный дом. По углам перекрестка стояли гараж и сгоревшее здание без крыши.
Романенко распределил четверых в гараж, шестерых в сгоревший дом, остальных в одноэтажный дом.
Обгоревший дом достался нашему отделению, нас усилили еще одним парнем по фамилии Бармаков.
Кроме взвода капитана Колоскова на этой улице устраивалось еще несколько подразделений, оснащенных БТРами и БМП. На помощь окапывающимся вызвали экскаватор и тягач-бульдозер из инженерно-саперной роты. Тягач сделал капониры под боевые машины, а экскаватор принялся за блиндаж. Саперы со своей работой управились быстро - за какой-то час три окопа под бронетехнику украсили улицу.
Нам под блиндаж тоже вырыли яму. Осталось сделать только крышу. В соседнем дворе мы нашли трубы и перекрыли ими яму, сверху положили гаражные ворота. На эту кровлю еще накидали земли. Конечно, это сооружение никак не подходило под определение "блиндаж", но проверять качество вряд ли будут.
Все блиндажи и окопы расположили по краям дороги, поэтому теперь проехать по ней могла лишь одна машина.
После работы мы с Куловым решили сходить в больничный комплекс за матрасами и спальными мешками. Кузя и Снайпер отправились за продуктами во двор пятиэтжки, Леха и Бармаков остались на посту.
Мы с автоматами наготове, внимательно осматриваясь, отправились в больничный комплекс. Шли по дороге, усеянной воронками - по ней не так давно драпали из больницы.
Наконец, дошли: на выезде поперек дороги стоит БРДМ, уже подернутый ржавчиной. Обошли железный труп и через пролом в заборе забрались во двор больницы. Кулов полез в здание осматривать комнату, а я остался во дворе.
Ноги сами повели меня по пустынному двору. Сейчас он напоминал кладбище. Ко всему мусору, валявшемуся на земле, добавились куски черного металла и окровавленные куски мяса, еще не растащенные бродячими собаками.
Вдруг я со всего размаху шлепнулся лицом в грязь. Встал и посмотрел обо что споткнулся: оторванная по плечо почерневшая и окоченевшая рука. Из оторванного рукава бушлата виднелась с одной стороны ладонь со скрюченными пальцами, а с другой торчала кость, окруженная лохмотьями мяса и ваты. Между укзательным и большим пальцами виднелась наколка: буква А в окружении лучей. Я с трудом сглотнул подкативший к горлу комок, рванул бегом в здание больницы.
- Ну и видок у тебя, - удивился Кулов.
- Там рука лежит, - хрипло сообщил я. - Пацан с нами ехал, я его по наколке узнал, а лица вот не помню.
Заглянул в комнату, из которой Кулов уже вышел. На полу куча штукатурки, из неё торчали куски обугленного дерева, в потолке зияла огромная дыра.
- Марат, валим отсюда, - позвал Кулов, - а то стемнеет скоро.
Пошли обратно к посту. Возвращаться решили по другой улице, чтобы
заглянуть в какой-нибудь дом и взять там матрасы. Перешли на параллельную улицу. Дома здесь были все пятиэтажные.
Мы шли друг за другом и разговаривали в поголоса.
- Слушай Марат, позвал - Кулов.
- Чё? - я повернул голову к Кулову, и в этот миг почувствовал, как что-то просвистело рядом с ухом. В этот момент мы проходили мимо пятиэтажки.
Я инстинктивно повалился на землю и открыл огонь из автомата по окнам верхнего этажа дома. Кулов тоже стал стрелять, присев на одно колено. В начале он хотел подбежать к стене дома, чтобы выйти из сектора обстрела, однако потом решил остаться рядом.
За несколько минут мы оба отстреляли по четыре рожка - все снаряженные обоймы. Как только автоматы замолчали, мы замерли. Тишину, наступившую после оглушительной стрельбы и звона разбитых стекол, нарушил только один звук, заставивший вздрогнуть обоих. Глухо звякнул металл.
Из окна на четвертом этаже вывалилась снайперская винтовка без оптического прицела и упала на асфальт. В проеме окна виднелся человек сидевший в неестественной позе на подоконнике. Не сговариваясь, одновременно мы направились в подъезд дома. Здесь перезарядили рожки. На четвертом этаже осторожно осмотрели все квартиры. В одной из них, в комнате выходящей окнами на улицу, увидели мальчишку, сидевшего на подоконнике. Он сидел, подогнув ноги под себя, привалившись телом на раму. Кулов потянул за кожанку, одетую на убитого, и тот рухнул к его ногам.
- Лет четырнадцать, наверно, - сказал Сергей, рассматривая лицо мальчика, залитое кровью: пуля попала ему прямо в переносицу.
- Интересно, кто из нас, его грохнул, - сказал я в ответ, подошел к окну, - мы слишком близко шли к дому, ему пришлось встать на подоконник, чтобы стрелять в нас.
- Нам повезло, что это сопляк, он успел сделать всего один выстрел.
- Да, профессионал положил бы обоих.
- Ладно, пошли отсюда, - предложил Кулов.
- Стой, матрасы возьмем, я не собираюсь мерзнуть из-за этого урода, - возразил я. Какая-то ярость овладела мной: дал очередь в телевизор стоявший в углу, потом схватил торшер и с размаху разбил его об стену. Кулов в это время расстреливал хрустальную посуду, стоявшую в серванте.
Отвели душу, снова перезарядили обоймы и ушли, забрав с собой по два матраса. На улице я подобрал винтовку, взял ее за ствол и с размаху стал бить об стену до тех пор, пока деревянные части не отвалились, потом вытащил затвор и выкинул ставшее бесполезным оружие в канаву. До блокпоста уже пришлось бежать.
Там нас уже ждали: Кузя со Снайпером притащили с собой ведро с супом, сваренным тыловиками на походной кухне, хлеб и сигареты. Ждали только нас с Куловым.
- Ну, пацаны, надо согреться, - сказал Кузя и достал алюминиевую канистру.
- Чё, пойло приволок? - оживились мотострелки.
- Ну, мы вот со Снайпером в один подвал заглянули, там всякие соленья были и вот это, - Кузя приподнял канистру.
- Ну-ка, - схватил канистру Бармаков, он отвернул крышку и налил в пиалу, подставленную Куловым, красную жидкость. Кулов понюхал жидкость и резюмировал:
- Вино, кажется.
- Ну, давай, не тяни, - Кулову протянули соленый огурец из банки, которую заодно с канистрой притащил Кузя.
Кулов выпил, закусил огурцом и стал хлебать суп прямо из ведра.
После ужина разделились на две смены. Каждой выпадало по четыре часа дежурства.
Первая смена осталась в доме, а вторая спустилась в блиндаж. На пост заступили Кулов, Бармаков и я.
Расположились у окон, каждый у отдельной стены, за четвертой глухой стеной без окон стояла командно-штабная машина. Пока мы ходили за матрасами, Бармаков получил у Романенко ящик гранат и два цинка с патронами. Каждый взял по одной гранате, остальные положили в окопчик, специально вырытый под боеприпасы.
Ночь, тем временем, вступила в свои права. Новогодняя ночь по старому календарю.
Я устроился у окна, выходящем на дорогу. На другой стороне дороги виднелся гараж, в нем расположился соседний пост. Блиндажи обоих постов были расположены так же напротив друг друга.
Занялся чисткой своего автомата, благо, ночь выдалась светлая. Вместо оружейной смазки пришлось использовать смесь солярки с машинным маслом, которую выпросил у механика командно-штабной машины. Кулов с Бармаковым осторожно курили, пряча огонек сигареты в кулак, и разговаривали в полголоса. Я слушал их разговор и шуровал шомполом в стволе "калашника"
- Слушай, Леха, - так звали Бармакова, - ты знаешь, какая ночь сегодня? - спросил Кулов.
- Не-а, - вяло промычал тот в ответ.
- Старый Новый год.
- Ну и че? - так же вяло спросил Леха.
- Чё - чё, через плечо, в Новый год че было, забыл?!
- А-а-а, думаешь, и сегодня так будет?
- Не знаю, но надо ко всему быть готовым.
Я собрал свой автомат и тоже закурил. Все было спокойно: сегодня нам приказали, прежде чем стрелять, спрашивать пароль.
Мы не всегда это делали, знали: чеченцам зачастую известны все коды, акцент не выдавал боевиков из-за того, что в их рядах появились русскоязычные наемники.
Чтобы разогнать сон, начинавший одолевать я вышел на дорогу и натянул через нее проволоку. Довольный своей придумкой, вернулся на свое место.
- Надо все-таки отметить старый Новый год, - подал голос Бармаков.
- Как, ором спросили Кулов и Марат.
- Ракетами сигнальными, у меня две штуки есть.
Предложение Бармакова было принято с одобрением: среди ракет, постоянно взлетавших то там, то тут, эти не вызвали бы подозрений. Как только часы Бармакова показали полночь, все трое выпили вина, после чего запустили ракеты. Опасения были напрасны: со всех постов вверх взвились ракеты, поднялась стрельба из всех видов оружия, трассеры огненными стрелами перерезали небо. На всех постах стали орать. Кулов с Бармаковым поддержали эту какофонию криками и стрельбой. Только я не стал стрелять, не хотелось еще раз чистить автомат.
- Бл...ть! Че это такое?
Донеслись проклятия, подкрепленные трехэтажным матом: кто-то споткнулся о проволоку, перетянутую через дорогу. Я увидел офицера, вдрызг пьяного, с трудом поднявшегося после падения.
Это был начальник тыловых служб; я не знал, на какой он должности, но ему подчинялись все тыловики, которых я видел. В отличие от других офицеров, он не скрывал знаков различия - на его погонах красовались майорские звезды. Он всегда пренебрежительно относился к своей безопасности и своих людей, но ему все время везло, а ведь он участвовал в этой авантюре с самого начала, при этом умудрялся сохранять ухоженный вид и чистоту.
По всей видимости бравый майор шел к капитану Колоскову, с собой у него было две бутылки водки. Ни автомата, ни бронежилета у него не было. Я преградил ему путь:
- Стой, пароль!
- Какой пароль, военный, зенки протри, не видишь, кто идет! - пробурчал майор, и, не обращая больше никакого внимания на меня, пошел дальше.
Бармаков сообразил, что лучше майора отвести самим, поэтому пошел его провожать. А я вернулся в дом. Как только Бармаков вернулся, заступила на пост вторая смена.
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на okopka.ru материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email: okopka.ru@mail.ru
(с)okopka.ru, 2008-2019
