До Лиссонвилля оставалось миль семьдесят. Семьдесят миль. Веселый, улыбчивый дальнобойщик Гарри, которого Тони остановил на дороге, мог довезти его лишь до Уинхеда. Дальше бело-красный "кенворд" Гарри сворачивал на запад и уносился в старую добрую Оклахому. Но Тони это вполне устраивало: от Уинхеда до Лиссонвилля - рукой подать.
Тони повеселел. Бескрайняя степь под палящими лучами летнего солнца больше не казалась ему однообразной. Наоборот, до чистоты прозрачный небосвод, воздушный седой ковыль и редкая зелень по холмам наполняли душу радостью. Только теперь он по-настоящему осознал, как за долгие три года отсутствия соскучился по этой степи, по легким белесым облачкам, по недостижимому взглядом горизонту. Там, где он был, влажные сочные тропики постоянно давили на него, почти ежедневные дожди словно пропитывали влагой, размягчая. Непоседливые обезьяны-ревуны дикими визгами доводили до сумасшествия, а ночные четвероногие и чешуйчатые безногие обитатели, выходя в сумерках на охоту, редко давали спать. Да и сама бессмысленная война отупляла до невозможности. Одна лишь мысль, что он вернется домой с деньгами, на которые они с Лиззи смогут обвенчаться, купить скромный домик неподалеку от Уинхеда и завести небольшое хозяйство, помогала Тони выжить, выстоять, не сойти с ума. Только воспоминание о Лиззи наполняло его сердце надеждой, а дух крепостью. Теперь тупые бессонные ночи и нескончаемые жаркие бои позади, рядом трещит, не умолкая, жизнерадостный балабол Гарри, впереди вьется веселая лента шоссе, вокруг в жаркой истоме вольно раскинулась степь, и Тони легко как никогда. Лиззи. Скоро он увидит свою Лиззи, и мир снова обретет для него прежний смысл.
- А то пошел бы к нам, в дальнобойщики,- вернул Тони к реальности водитель.- Во-первых, романтика; во-вторых - никто тебе мозги не компостирует, плюс приличный заработок,- что еще такому молодцу, как ты, надо? Подумай. А вдвоем можно и на дальние расстояния. Я раньше не один гонял, потом напарник умер, съела его печенка, вернее, то, что от нее осталось.
Заманчиво. Только Тони еще не думал, чем он займется после армии. Сначала надо было увидеться с Лиззи, а работа... Пусть она его боится, он не какой-нибудь маменькин сынок, его ничем не испугаешь!
- И для семьи опять же, если заведешь, полезно. Я почти неделю в разъездах, дня три-четыре дома. Видел бы ты, как моя неугомонная жадно набрасывается на меня. Иногда прямо с порога. Разве плохо? А детишки? Глянь, какие сорванцы,- протянул Гарри выцветшую залапанную фотографию.- Скажи, что они не по любви зачаты?
Тони с интересом стал разглядывать любительскую фотографию семьи Гарри. На ней толстая, улыбчивая, как и Гарри, слегка взъерошенная домохозяйка нежно прижимала к пышным бокам двух конопатых отпрысков, строивших фотографу рожи. Тони так и видит, как она с трудом ловит их во дворе, окриком утихомиривает на мгновение, но те и за спиной матери продолжают задирать друг друга и щипаться. Нет, так далеко Тони еще не задумывался, хотя был уверен, что их с Лиззи дети были бы очень красивы. Саму Лиззи природа не обделила красотой. Одни глаза, голубые, как безоблачное небо, чего стоят.
При воспоминании о девушке Тони вновь почувствовал, как сильно застучало сердце. Когда же кончится эта долгая утомительная дорога и он снова увидится с ней? Тони дождаться не мог. Но вот, наконец, и маленький, скромный Уинхед, каких сотни в этой части штата, знакомые, ничуть не изменившиеся за три года его отсутствия постройки. Время здесь словно остановилось.
Гарри мягко притормозил у обочины на въезде в городок, попрощался с Тони как с добрым приятелем, пожелал удачи и счастливой дороги, потом свернул налево, на трассу, огибающую Уинхед. Тони же побрел к центру в надежде найти там попутку, которая подбросит его дальше до Лиссонвилля - длинная дорога порядком вымотала его.
На центральной площади, неподалеку от местного бара, оказались припаркованными с десяток машин, водители которых, вероятно, обедали внутри. Неудивительно, ведь время перевалило за полдень. Тони, не долго думая, направился прямо туда. После дальней дороги он и сам был не прочь закинуть чего-нибудь в опустевший желудок. Неизвестно, когда доберешься до Лиссонвилля. Еще миль семь-восемь, не меньше. На машине - минут десять-пятнадцать. Если найдется попутка. Лиссонвилль всегда стоял в стороне от основных магистралей. Можно было сказать, в тупике. Вот если б кто-нибудь из тамошних жителей оказался здесь, это было бы просто удачей. Но не будет же Тони кричать на весь бар: "Эй, никто случайно не едет в Лиссонвилль? Мне нужно срочно туда попасть". Глупо. На него посмотрят как на идиота, а тут никогда не было принято выпендриваться.
Тони сел за один из свободных столиков. К нему подошла молодая официантка, напомнившая ему Лиззи. Та тоже работала официанткой, когда он познакомился с ней.
Девушка мило улыбнулась Тони и поинтересовалась, чего он желает. Тони спросил, что у них есть. Девушка сказала. Пожалуй, яичница с беконом и пиво.
- Может, пока готовится яичница, принести пиво?- Тони уловил, что понравился официантке, но ему было не до нее - в Лиссонвилле его ждала Лиззи.
- Можно пива,- сказал он, и девушка вернулась к стойке.
Пока готовился обед, Тони осмотрелся. Перевалочное кафе, здесь всегда немноголюдно, один - два местных постоянных посетителя, остальные - проезжие. Либо туристы, либо дальнобойщики, иногда случайные автостопники. Тони нужны были водители. Остановившись на трех-четырех приглянувшихся ему парнях, решил сразу же после трапезы обратиться к кому-нибудь из них и попросить подкинуть его в Лиссонвилль до наступления темноты. Наверняка в ближайшее время кто-нибудь поедет. Надо только не пропустить.
Когда принесли яичницу с беконом, Тони с аппетитом набросился на нее. Он, собственно, хотел только перебить голод; надеялся скоро оказаться в Лиссонвилле, однако, судя по стоящим перед парнями наполненным тарелкам, те только начинали. Придется немного подождать. Хотя...
Тони доел свой обед, с удовольствием допил пиво, поднялся из-за стола и неторопливо подошел к бармену. Бармен, коренастый приземистый усач, вопросительно уставился на него.
- Возле вашего бара стоит несколько машин,- начал нерешительно Тони.- Вы случайно не знаете, едет ли кто-нибудь из них в Лиссонвилль?
Бармен посмотрел на него, как на полусумасшедшего, и ничего не ответил.
- Я говорю,- снова начал Тони,- до Лиссонвилля едет что-нибудь?
- А ты сам откуда, парень?- неожиданно спросил бармен.- И чего это тебя несет в Лиссонвилль?
- У меня там девушка, Лиззи Кроуфорд, может, знаете?
Бармен зыркнул на него подозрительно, потом недовольно сказал:
- Я никого там не знаю, и знать не хочу. И тебе не советую ехать, если ты там давно не бывал.
- Почему?- не понял Тони.
- Потому!- однозначно отрубил бармен, давая понять, что разговор закончен.- Будешь еще заказывать? Нет - скатертью дорога, езжай отсюда подальше. Пока жив.
Бармен уставился Тони прямо в глаза. Тони отвернулся в сторону, пытаясь осмыслить услышанное.
Чего он так непреклонен? И почему хочет отвадить его от Лиссонвилля? "Пока жив". Странно такое слышать из уст добропорядочного обывателя. Мы что, на какой-нибудь бойне? Или на дворе война? У бара мирно припаркованы автомобили, шоферы которых безмятежно жуют свои обеды. Может, Тони, въезжая в Уинхед, чего-то не заметил и тут проходит невидимая линия фронта? Вроде нет. А потом битый вояка Тони Райт давно нутром чует запах войны.
Тони хотел было еще что-нибудь спросить, но как только повернулся к бармену и раскрыл рот, тот не дал ему и слова вымолвить:
- Еще заказывать будешь? Нет? Вот Бог, а вот порог!
Тони обиженно бросил несколько монет на стойку и спросил:
- У вас всех так любезно встречают в Уинхеде?
Бармен посмотрел на него из-под густых бровей и сказал:
- Всех, кто едет в Лиссонвилль.
- Понятно,- произнес Тони и удрученно побрел к выходу. Официантка с жалостью проводила его взглядом.
Бармен шикнул на нее:
- Чего вылупилась, дура? Иди на кухню, вымой чашки.
Девушка покорно вышла из зала.
В дверях Тони столкнулся с входящим в бар толстым полицейским, по лицу которого струился крупный пот. Полицейский стирал его большим грязным платком.
Вскользь посмотрев на Тони, он подошел к стойке бара и попросил бармена налить ему чего-нибудь похолоднее. Бармен склонился к самому уху полицейского и что-то быстро зашептал. Но Тони было все равно, что там о нем думают, он ничего преступного не совершал, придраться к нему не за что. И тем не менее полицейский проводил его к выходу долгим внимательным взглядом. Тони словно почувствовал это спиной, но не обернулся.
Выйдя из бара, возле старенького пыльного грузового "форда" на стоянке он увидел седоватого мужчину в красной фланелевой рубахе в клеточку и синих джинсах. Скорее всего, это был водитель. Он протирал мягкой тряпкой зеркало заднего вида, собираясь, видно, отъезжать. Тони подошел к нему.
- Вы, случайно, не в Лиссонвилль едете?
Водитель глянул на него настороженно. Тони еще раз спросил:
- Мне нужно в Лиссонвилль, не знаете, кто туда едет?
Водитель сел в кабину, громко хлопнул дверцей, повернул ключ зажигания, потом сказал Тони:
- В Лиссонвилль уже с полгода ничего не ходит.- Завел машину и тронулся с места, оставив Тони в клубах пыли в недоумении.
"Как же так?- подумал он.- Может, и Лиссонвилля уже нет? Хотя никто и не говорил ему, что тот исчез, но все при одном упоминании этого городка становились какими-то странными".
Тони не знал, что делать. Тут кто-то тронул его за рукав. Тони повернул голову. Возле него стояла официантка из бара.
- Что тебе?- отрешенно спросил ее Тони.
- Я слышала, вы ищете попутку до Лиссонвилля. Не делайте этого, не стоит туда ехать.
Голос девушки дрожал.
- Почему же?
Тони не понимал. Кто-нибудь растолкует ему, наконец, что здесь, черт возьми, происходит? Но вместо ответа Тони услышал лишь приказное:
- Бекки!
Это сказал вышедший из бара полицейский. Девушка тут же сникла, развернулась и торопливо пошла к черному входу.
Тони недовольно посмотрел на полицейского. Девушка могла сообщить ему что-то важное, но этот напыщенный коп ее прервал, и Тони теперь так и останется по его милости в неведении.
Тони закипал. Полицейский неторопливо приблизился, не спуская с него ни на секунду глаз, и потребовал предъявить документы.
- Значит ты только недавно оттуда?- сказал, будто разговаривая сам с собой.- Хорошо. Только зачем тебе в Лиссонвилль? Ты разве из местных? Что-то не припомню.
Своим любопытством и беспардонностью полицейский начинал Тони раздражать.
- Я разве не свободный человек? Не волен ехать куда хочу?
Полицейский криво усмехнулся:
- Так, кажется, сказал один киногерой, когда его в своем округе остановил шериф. Ты тоже хочешь поиграть со мной в героя, сынок? Не советую. Езжай лучше к себе домой, а про Лиссонвилль забудь, делать тебе там нечего.
Полицейский вернул Тони документы.
- Надеюсь, ты послушаешься доброго совета.
Полицейский оставил Тони одного, сел в свою машину и, проезжая мимо, вскинул к виску правую руку. Тони недоуменно посмотрел вслед полицейской машине. Никто ему не помог, никто даже не объяснил, почему нельзя появляться в Лиссонвилле. Может, там свирепствует холера или выкосила все население чума? Но разве такое удержится в секрете? Ему сразу бы сказали напрямик. А так одни недомолвки, одно запугивание, один страх. Тогда еще важнее ему попасть в Лиссонвилль и разыскать Лиззи. Как он потом будет жить, так и не узнав, что с ней стало? Он не успокоится до конца своих дней. Теперь это дело чести. Он пойдет пешком, а по дороге кого-нибудь выловит. Так в конце концов решил Тони и, больше не дожидаясь никого из водителей, без колебаний тронулся в путь. Если он пойдет быстрым шагом, к вечеру наверняка доберется до места. Нечего и сомневаться, на войне они и не такие отмахивали расстояния.
Дорога на Лиссонвилль ответвлялась от основной трассы за полмили от Уинхеда. Даже если он пойдет пешком, потратит от силы часа три-четыре - не больше, а ходить ему не привыкать: уж столько миль он прошел, столько дорог за три года истоптал, что сбился со счета.
Тони еще помнил этот поворот. Они с Лиззи частенько останавливались возле него, прощаясь. Сколько же лет это было назад? Три. А кажется вечность. Он пообещал Лиззи, что, как только вернется, сразу же приедет к ней.
Интересно, узнает она его или нет?
А он её?
Лиззи подарила ему свою фотографию. На ней она в розовом с оборочками платье возле какой-то пышной вековой сосны. Девочка-подросток. Ей было тогда восемнадцать. Сейчас за двадцать. Настоящая женщина. Вспомнит ли она его?
В первом письме Лиззи призналась, что он был ее первым мужчиной. Это письмо, как и остальные одиннадцать, он до сих пор хранит в рюкзаке. На дне. Завернутые в полиэтиленовый пакет. Все двенадцать писем. За три года. Может, она написала и больше, но к нему дошли лишь двенадцать. По письму в квартал? Реже. Однако они так помогали ему ТАМ выжить.
Проклятая война, как она обесценивает человека!
Тони посмотрел назад. Уинхед почти совсем скрылся за холмом. Выглядывали лишь редкие крыши домов да высокие антенны. А вокруг, на десятки миль - степь, изредка прорезанная жидкой желтой порослью. Хорошо, хоть перевалило за полдень и жара постепенно начинает спадать.
Тут ему показалось, что на повороте возник белый полицейский "форд". Неужели коп всерьез решил его преследовать? Тони быстро съерзнул в кювет и стал оттуда наблюдать за полицейской машиной. Но она не поехала по дороге на Лиссонвилль, а, постояв несколько минут у развилки, развернулась и направилась обратно в Уинхед.
Интересно, заметили его в машине или нет? Наверное, нет. Иначе подъехали бы сюда и снова доставали своими дурацкими вопросами: куда, зачем. Противно! Что он такого недозволенного сделал, что должен скрываться, как преступник? Ничего. А раз ничего, нечего тогда и доставать.
Тони выбрался обратно на дорогу, стряхнул с брюк сухую траву. Где-то в вышине, как знамение, заверещал жаворонок. Тони попытался отыскать его в небесах, но тщетно: тот словно слился с бархатной голубизной, и даже легкие белые облачка будто застыли.
Надо идти - скоро начнет темнеть, а ночевать в степи совсем не хочется.
Тони прибавил шагу. Ему уже не терпелось поскорее увидеть Лиззи. Чем ближе он подходил к Лиссонвиллю, тем увереннее был в том, что Лиззи его сразу узнает. Она просто не сможет его не узнать, он же был ее первым мужчиной!
Маленькие, приземистые домики Лиссонвилля, обсаженные редкой зеленью, показались часов в шесть вечера. Тони взбодрился и несколько замедлил шаг. Его захлестнуло теплое чувство узнавания. Этот городок не был для него родиной, но стал частичкой его души, потому что в нем жила его девушка, Лиззи Кроуфорд, которая - он ничуть не сомневается в этом - ждала Тони все эти долгие, ужасные три года.
Три года! Для кого-то они пролетели, как три дня, для кого-то, как три недели. Тони, кажется, помнит каждый день этих лет. Каждый день...
Тони вступил в городок. Лиссонвилль, кажется, совсем не вырос за те три года, что Тони не был здесь. Скорее даже, оскудел. Хотя основные строения остались.
Вон вдали тускло сереет шпиль местной церкви. Неподалеку от нее одноэтажный полицейский участок и небольшое уютное кафе Томаса Пейна. В нем Тони впервые увидел Лиззи. Она работала там официанткой. При прощании Тони купил ей шелковый ярко-алый платок. Лиззи с благодарностью поцеловала Тони.
Чуть ниже, у яра, скромная гостиница с отдельными номерами во дворе. Там останавливался Тони, так как у Лиззи была больна мать. Теперь ее нет. Два года назад Лиззи похоронила ее. То письмо было, наверное, самым тяжелым. Оно несло столько печали и отчаяния, столько мольбы!
Лиззи просила Тони скорее возвращаться к ней, но разве он волен был тогда решать - остаться или вернуться? Он был солдат. Грыз влажную землю, пил болотную жижу, маскировался в сочных джунглях и мог только мечтать о том, что когда-то снова окажется здесь.
Тони отправил в ответ длинное письмо, полное любви и сострадания, в надежде, что оно достигнет адресата и облегчит боль в сердце Лиззи. Наверное, так оно и было. И Лиззи от его слов стало тогда легче.
А сколько раз он без писем повторял эти слова после боя, без уверенности, что она услышит их?..
Да, Лиссонвилль ничуть не изменился. Те же неприхотливые деревянные домики, те же белые, потускневшие на солнце невысокие деревянные заборчики и зеленые газоны перед ними. Разве только краска на домах чуть облупилась да газоны запущены. Видно, городок вымирает, раз никто не в состоянии обновить даже краску.
Тони свернул налево, в сторону церкви, и вторично за этот день удивился: он прошел почти половину Лиссонвилля и еще не встретил ни одной живой души! Неужели все выехали?!
Ан-нет, вон у изгороди стоит один житель, но как-то странно смотрит на Тони. Взгляд его настороженный и вместе с тем какой-то плотоядный. Он не ответил даже на приветствие. Тони прошел мимо, но успел ощутить, как по спине скользнул холодок.
"Что за напасть?"- промелькнуло у него.
Следующий, кого повстречал Тони, также неподвижно стоял у своей изгороди, держась за деревянные решетки забора. И его взгляд стал таким же маслянистым, как и у предыдущего, стоило только Тони приблизиться к нему.
"Прямо зомби какие-то",- посмеялся про себя Тони, но смех был отнюдь не веселым, скорее, защитным - ему уже начинали не нравиться ни здешние люди, ни сам Лиссонвилль. Разве может нормальный человек жить в такой атмосфере?
"Скорее бы увидеть Лиззи",- подумал Тони и обрадовался, когда увидел ее дом.
Однако он тоже не показался ему жилым. Газоны густо заросли бурьяном, заглушившим некогда пышные кусты роз, росшие под окнами. Сирень на углу совсем загустела и одичала. Невысокий забор перед домом покосился, краска на нем, также как и на доме, потрескалась и местами отстала, свисая рваными ошметками.
"Неужели здесь больше никто не живет?"- подумал Тони и медленно поднялся на крыльцо. Ступени вяло проскрипели под его ногами. Дверь оказалась не запертой, хотя внутри разгрома не было. Мебель сохранилась та же, что и при его последнем приезде, разве что покрылась толстым слоем пыли и потемнела. Оконные стекла сплошь засижены мухами, занавески на окнах выцвели.
Где же Лиззи?
Тони прошел в гостиную. Ничего не изменилось, даже старые фотографии по-прежнему висят на стенах. Вот Лиззи, вот ее мать, снова Лиззи... Всё осталось на своих местах, только не чувствуется жизни.
Что случилось? Мор, эпидемия?
Тони вышел во двор. У забора стояли люди, человек пять или шесть, и смотрели на него неотрывно и как-то выжидательно. Среди них Тони заметил и тех, первых, встреченных ранее. Все были одеты в какие-то ветхие засаленные лохмотья.
"Чего они ждут?- подумал Тони.- Или давно не видели приезжих? Им, наверное, в диковинку каждый новый человек".
Тони спустился с крыльца, подошел к людям, спросил одного, не знает ли он, где найти Лиззи Кроуфорд; но тот ему ничего не сказал, только глаза его странно загорелись.
Тони удивленно посмотрел на другого человека, на третьего. Худые землисто-серые лица, глубокие провалы под глазами, у некоторых кожа в струпьях.
"Да они больны!- подумал Тони, когда увидел, как у одного из мужчин с кончиков губ стекла длинная вязкая слюна.- В самом деле, городок заражен какой-то холерой. Неспроста все, кого он ни встретил в Уинхеде, не советовали ему сюда ехать. Но Лиззи. Неужели и она больна? Или умерла?"
В голове Тони все спуталось. На войне он и мысли такой допустить не мог, но когда последние полгода от Лиззи не пришло ни строчки, Тони стал опасаться, что она забыла его, устала ждать, нашла себе другого. Их ведь так много вокруг - молодых, предприимчивых, бесшабашных. Может, на такого Лиззи и клюнула? А может, устав ждать, вышла замуж...
Так Тони думал там. Думал и допускал всё. Всё, кроме смерти. Теперь же не сбрасывал со счетов и подобный исход. Разве не видно по этим несчастным, что они заражены какой-то страшной неизлечимой болезнью? Разве может нормальный, здоровый человек глядеть такими осоловелыми глазами, если он только не пьян, не уколот или не измотан до невозможности?
А ведь и тогда, когда Тони вошел в Лиссонвилль, и сейчас выражения лиц этих людей ничуть не изменились. Они как были, так и остались непроницаемыми. Глаза затянуты поволокой и продолжают туманиться. А один из них даже так коварно ухмыльнулся, что Тони невольно отшатнулся и больно ожегся о крапиву, впутавшуюся в низкие ветви сирени.
Тони стало не по себе. Он не боялся этих людей, но чувствовал, что надо быть с ними настороже. Поступки сумасшедшего непредсказуемы.
Может, потому на него смотрели в Уинхеде, как на помешанного, ведь он так настойчиво рвался в это пекло!
Тони заколебался: у кого узнать, где сейчас Лиззи, может, ей все-таки удалось выбраться отсюда и уехать? Не могла же она после смерти матери сиднем сидеть в этой накаляющейся среде?
Тони решительно направился к церкви. Там, в центре, думалось ему, он скорее разыщет хоть одного нормального человека и расспросит его обо всем.
Толпа, как привязанная, потянулась за Тони, но держалась поодаль, на расстоянии, непонятно чего выжидая.
"Словно волки",- подумал Тони, ни на минуту не спуская с них глаз.
Еще издали он увидел знакомое кафе с огромной выцветшей надписью "Томас Пейн". Лиззи раньше работала там, значит, Томас Пейн должен знать, куда девалась девушка. Кто же, как не он?
По узкой извилистой тропинке Тони свернул в сторону кафе. У входа, сложив крест-накрест руки на широкой груди, стоял сам хозяин. Тони еще помнил его. Томас Пейн по-прежнему оставался крупным и крепким мужчиной.
Увидев Тони, он, казалось, никак не отреагировал на его появление, даже бровью не повел, но, заметив семенящую за Тони толпу, округлил спину, опустил руки, сжал свои огромные кулаки и грозно зыркнул на пришельцев. Те остановились, не решаясь двигаться дальше, но Пейну этого, видно, было недостаточно: он неожиданно рявкнул "Пошли вон, псы!" - и толпа сразу поредела, а вскоре и совсем рассосалась по укромным углам.
Тони удивился, но не изменил своего решения. Подойдя к Томасу Пейну, хотел было расспросить о девушке, как вдруг увидел за его спиной за стеклом кафе саму Лиззи. Она стояла оцепенело и смотрела прямо на Тони.
"Лиззи! Лиззи!"- застучало в мозгу Тони, и он едва сдержался, чтобы не кинуться к ней. Что-то удержало его. Что, он и сам понять не мог, но чувствовал, что поступает правильно, не бросаясь ей навстречу. Да и обминуть Томаса Пейна, этого верзилу из верзил, ему удалось бы вряд ли. Тот возвышался перед ним настоящим исполином.
"С таким долго придется возиться",- подумал Тони и снова посмотрел за стекло кафе, но Лиззи уже исчезла.
Неужели не признала?
Томас Пейн окинул Тони, как ему показалось, оценивающим взглядом: как живодер оценивает качество живности перед убоем.
Тони постарался отвлечься от навязчивых мыслей. Ему вдруг захотелось встретиться с Лиззи наедине. Куда бы отправить Пейна?
Тони спросил:
- У вас небольшой городок, такой, что, наверное, и переночевать негде?
- Отчего же негде?- посмотрел на него высокомерно Томас Пейн.- У меня неподалеку есть номера, вы можете снять один и заночевать.
- Замечательно!- не скрывая радости, выпалил Тони. Вот и подвернулся случай сплавить Пейна подальше.- Тогда, может, вы приготовите его мне? Прислуга у вас, надеюсь, есть?
- Я пришлю вам свою жену,- произнес Томас Пейн.- Номер одиннадцатый: он самый теплый. Подождите возле него, Лиззи не замедлит явиться. Надолго вы к нам?
- Еще не знаю. Может, на день, может, на больше. Как справлюсь с делами.
- С делами?- ухмыльнулся Томас Пейн.- Какие в нашем тихом городке могут быть дела?
- Я должен встретиться здесь с одним человеком,- не моргнув, соврал Тони.- Мы договорились. Он скоро подъедет. Может, завтра.
- Что ж, дела это хорошо. Одиннадцатый номер. Ступайте наискосок. Моя жена долго не задержится.
Томас Пейн повернулся и скрылся в кафе.
"Лиззи! Лиззи!- кипело в мозгу Тони.- Неужели она стала женой этого увальня Пейна? Не смогла дождаться меня или случилось что-то серьезное?"
Тони не знал, что и думать.
Все гостиничные домики были на одно лицо, отличаясь лишь небольшим, прибитым на углу, номерком. Тони без труда нашел одиннадцатый и стал с нетерпением дожидаться Лиззи. Он надеялся, что она придет одна и он сумеет без помех поговорить с ней.
Минут через пять девушка появилась из-за угла кафе и не спеша стала приближаться. Тони был на пределе: это была она, его Лиззи, и хотя внешне несколько изменилась - осунулась, потемнела,- он узнал бы ее из тысячи. Разве можно забыть эти милые черты - они снились ему все три долгие года разлуки. Сколько раз он представлял себе их встречу, представлял, как обнимет её, прижмет к себе, заглянет в очаровательные глаза, осторожно проведет пальцами по лицу, чтобы ощутить каждую впадинку, каждый выступ, каждую дрожащую жилку. Но, похоже, сейчас он не сможет перекинуться с ней даже двумя словами: на углу кафе снова, как страж, застыл Томас Пейн, приняв все ту же монументальную позу со скрещением рук. Даже отсюда видно, сколько в его взгляде подозрительности и недоброжелательности.
И все же Тони осмелился заговорить с Лиззи, краем глаза следя за Пейном. Заговорил полушепотом, стараясь почти не раскрывать губ: вдруг Пейн читает по губам, а Тони совсем не хотел неприятностей для Лиззи. Однако как трудно сдержаться!
Лиззи тоже, он видел, была взволнована. Она все-таки узнала его, не смогла забыть! И как невыносимо быть рядом и даже не сметь прикоснуться друг к другу.
Тони с Лиззи подошли к номеру. Девушка жестом остановила его, открыла дверь и вошла внутрь. Тони наполовину скрылся от взгляда Пейна, но войти в помещение не решился - он мог просто сорваться, броситься к ее ногам и начать целовать их. А это в странных и непредсказуемых обстоятельствах было бы настоящим безумием. Сейчас Тони только и оставалось, что скрытно любоваться своей возлюбленной и искоса контролировать Пейна.
Лиззи, едва вошла в комнату, забыла про постель, прижалась грудью к косяку двери со стороны, незаметной для мужа, и вволю отдалась распиравшим ее чувствам. Она быстро и почти бессвязно, сквозь прорывающиеся стоны и вздохи, заговорила. И столько было любви в ее словах, столько радости и вместе с тем боли.
- Но Лиззи, Лиззи!- не удержался и Тони.- Почему? Почему ты с ним?!
- Не спрашивай, Тони, не спрашивай, мой любимый! Я уже не та, совсем не та!- говорила девушка и плакала.
- Лиззи! Лиззи!- от волнения Тони задыхался.- Но почему мы не можем уехать? Я же приехал за тобой, Лиззи, за тобой!
- Нет, нет! Нельзя, Тони, нельзя! Уже нельзя!- разрыдалась она снова.- И тебе оставаться здесь нельзя: тут смерть, тут кругом смерть, Тони. Уезжай!
- Без тебя я никуда не поеду, Лиззи, никуда!
Девушка была в отчаянии.
- Милый, прошу тебя: уезжай и не спрашивай ни о чем. Пожалуйста, Тони, пожалуйста!
Они не договорили. Тони заметил, что Томас Пейн, очевидно, встревоженный тем, как долго затянулось вселение, направился по тропинке прямо к ним.
Тони сказал об этом Лиззи, и она быстро бросилась стелить постель.
Когда на пороге вырос Пейн, Лиззи уже вытерла слезы и протирала на тумбочках пыль.
- Почему так долго?- спросил он сурово.
- Здесь так много пыли,- ответила ему Лиззи, пряча воспаленные глаза.- Ты же знаешь, тут давно не было постояльцев.
- Ладно, иди. Хватит вылизывать,- Пейн пристально посмотрел на Тони и, когда Лиззи вышла, злорадно ухмыльнулся и сказал:
- Желаю молодому человеку спокойной ночи. Главное - запритесь покрепче. Городок наш хоть и маленький, но беспокойный. Новым людям бывает в нем не совсем удобно.
- Спасибо за предупреждение,- не отводя взгляда от глаз Пейна, произнес Тони.- Воспользуюсь вашим добрым советом.
Пейн вышел, и Тони сразу же затворил за ним дверь на щеколду.
Как все странно в этом Лиссонвилле, подумал, оставшись наедине. Поначалу его никто не хотел сюда подкинуть, затем дивное скопище уродцев, ходившее за ним по пятам, потом скованная Лиззи и этот Пейн со своими загадочными намеками.
А атмосфера? Какая-то душная атмосфера, какое-то непонятное ощущение чего-то необычного.
И животные... Как он сразу не обратил внимание: ему по пути не встретилась ни одна собака, ни одна кошка. Он не вспомнит, слышал ли вообще в городке щебетанье обыкновенных воробьев? Сухой, спертый воздух, обветшавшие постройки, больные люди, странный Пейн, измученная Лиззи.
Тони стало душно. "Что здесь происходит, черт возьми?"- задавался он одним и тем же вопросом и не знал на него ответа.
Стемнело. Тони забрался в постель, попытался еще раз проанализировать увиденное и услышанное, но так и не смог прийти ни к какому разумному объяснению происходящего. Все было слишком неопределенным, слишком таинственным и необъяснимым.
Что он будет делать? Лиззи явно не любит мужа, было сразу понятно. Может, Пейн держит ее силой, чем-то привязал к себе: долгами, угрозами, страхом?
Ближе к полуночи Тони услышал за дверью отчетливые шаги. Казалось, кто-то, крадучись, бродит под окнами, стараясь остаться незамеченным.
Иногда на окно, освещенное яркой полной луной, нет-нет, да и ложилась чья-то тень.
И вдруг Тони послышалось, как что-то звякнуло. Так, словно кто-то зацепил ногой пустую банку из-под пива. У Тони был отличный слух. Приподнявшись на кровати, он прислушался. Звон не повторился.
И все равно Тони встал, оделся, приблизился к окну и выглянул из-за занавески. Как будто никого.
И вновь, как показалось ему, по земле скользнула чья-то тень.
Тони откинул щеколду и рывком распахнул дверь. Метрах в двадцати - двадцати пяти от его домика стояли те самые пять или шесть человек, которых Тони принял за больных. Они стояли как вкопанные и неотрывно смотрели на Тони. Огромная круглая луна была у них за спинами, поэтому ни их глаз, ни выражения лиц видно не было.
Тони испугался и резко захлопнул дверь. Он же у них на виду! Он же для них полностью открыт, беззащитен!
Тони поначалу растерялся, но потом постарался взять себя в руки. Не ясно, что они задумали, но он им так просто не дастся. Он будет защищаться, будет драться! Не на жизнь, а на смерть. В том, что Лиззи стала такой, он убежден, немалая доля и их вины. Это они забрали у него Лиззи, они сделали ее такой!
Тони попытался собраться с духом и трезво оценить ситуацию, но у него было так мало времени: кто-то уже стал дергать ручку двери, кто-то царапать оконное стекло.
Тони сорвал с места деревянную кровать и подтащил ее к двери, забаррикадировав вход. На кровать заволок массивную тумбочку и сверху добавил кресло. Может, выдержит?
На дверь стали напирать. Один удар, второй.
Жаль, у него нет пистолета, а то бы он показал этим наглецам, где раки зимуют! И все же Тони выкрутил ножку у одной из тумбочек. В умелых руках это нередко тоже грозное оружие. Тони ощутил ее вес. Если хорошо приложиться, можно не только утихомирить нападающего, но и отправить его на тот свет.
Тем временем на дверь всё напирали. Давно ударом сорвали щеколду и даже немного сдвинули баррикаду Тони. Приходилось только удивляться, какой мощью и силищей обладают нахальные налетчики.
А за дверью происходил настоящий гвалт. Какие только звуки не просачивались внутрь: и скрежет, и звон, и собачий вой, и звериный рык. Казалось, все пропавшее звериное царство скучилось у домика Тони. Уже разбили окно, стала трещать в верхней половине дверь, и Тони не знал даже, что делать. Он забился в противоположный от двери угол и, крепко сжав в руке ножку тумбочки, приготовился ждать чего угодно. Но то, что он увидел, просто ошарашило своей непредвиденностью.
Когда верхняя половина двери от очередного сильного удара разлетелась в щепки, в проеме рваного зева неожиданно показалась оскаленная и истекающая слюной морда крупного волка. Налитые кровью глаза его горели безумием и глядели плотоядно. Такая же голодная харя протискивалась в окно.
И все же это были не волки, Тони сразу понял. Звери были крупнее, массивнее и кровожаднее. Если бы не густая взъерошенная шерсть, не волчьи рыла, Тони не отличил бы их от людей, ведь и крушили-то они всё передними лапами, налегая на дверь огромной, мощной грудью.
И тут Тони как осенило: вот почему здесь он не встретил ни одного животного - весь городок был населен своим зверьем. Днем это были больные, измученные люди, ночью - кровожадные, мерзкие твари, рыскающие по округе в поисках добычи. И Лиззи была с ними! Его Лиззи! Теперь он точно знал, кто виноват в том, что его Лиззи стала такой. И они не дождутся от него милости!
Оборотни, воспользовавшись некоторым замешательством Тони, почти совсем вломились в комнату. Сколько их было? Шесть, семь, восемь? Тони не считал. Они могли за то время, что он пребывает в Лиссонвилле, собрать и большее количество собратьев. Хотя, что он один для такой массы уродов? Тони понял, что выбора у него нет и не будет. Один черт помирать, но и он не останется в долгу за столь любезное гостеприимство: он тоже прихватит с собой в могилу пяток особенно рьяных налетчиков - терять ему нечего, бежать некуда.
Тони подскочил к одному из монстров и двинул ему в глаз острием ножки. Тот дико взвыл и выпал из окна. На его месте сразу выросла другая, не менее противная рожа. Этого Тони отбросил ударом кулака. На голову рвущегося в дверной пролом, Тони обрушил легкую тумбочку, но и ее было достаточно, чтобы на несколько минут вывести тварь из строя.
Если оборотнями были те чахоточные создания, что слонялись за ним по Лиссонвиллю, бояться нечего: с ними он сладит; но если там найдется хоть пара гигантов, подобных Пейну, ему придется туго. Не стоило забывать и про них. Наверняка весь Лиссонвилль состоял из этих тварей. Остается только надеяться, что удастся вырваться из номера и добраться до какой-нибудь машины. Но об этом потом, сейчас не мешало бы позаботиться о "друзьях", так настойчиво рвущихся к нему на вечеринку.
Тони еще одного саданул в глаз. Ему не оставляли выбора. Только ответной жестокостью, вспомнив всё, чему учили его на войне, он мог хоть как-то сохранить себе жизнь. И Тони обозлился. Он, казалось, вобрал в себя всю боль потери близких и друзей там, на войне, и боль Лиззи здесь. Только так можно противостоять им, так выжить: беспощадно вступив в схватку, пусть со всех сторон и безнадежную.
Сколько времени Тони дрался с оборотнями - минуту, две, двадцать, час? Время словно остановилось. Он уже устал сбрасывать с плеч лохматые лапы чудовищ, уже перестал обращать внимание на саднящие раны от их острых когтей, машинально продолжая отбиваться чем под руку попадя от наседающих тварей, как вдруг в проломе высаженной двери появился громадный верзила и дико осклабился, зарычав так, что стены, казалось, вокруг задрожали.
Тони, да и все оборотни, замерли на секунду. Видно было, что и они его испугались. Теперь, подумал Тони, ему действительно пришел конец. С гигантом Пейном в этой ограниченной комнатушке ему не справиться, а вырваться на свободу не так-то просто: даже те, которые, казалось, лежали под окном в беспамятстве, могли в любое мгновение очухаться и снова наброситься на него.
Однако стоило только верзиле Пейну пересечь порог комнаты, как сзади на него с не менее грозным ревом набросился другой оборотень, прыгнув тому сразу же на плечи и вонзаясь острыми клыками в его шею.
"Неужели Лиззи!"- мелькнуло у Тони, но ему не дали додумать: на него опять набросилась кровожадная орава. Но теперь Тони был не один, теперь он не покажется им легкой добычей!
И все же что-то непредвиденное случилось: кто-то хорошо задел Тони. С плеча сорвался кусок мяса, и острая боль мгновенно затуманила рассудок...
Очнулся Тони только утром. Голова шумела и гудела так, словно наполнилась пчелиным роем. Не верилось, что он остался жив. После такого побоища вряд ли бы кто из людей выжил, а тем более он, Тони, измотанный и потрепанный жизнью.
Вокруг него было ужасное зрелище: шесть или семь истерзанных до неузнаваемости людей. Все мертвы. Да и сам Тони чувствовал себя разбитым. Тело ломило, рубашка изодрана в клочья, грудь залита кровью, руки и плечи исцарапаны, один глаз совсем затек, и Тони плохо видел. Но разлеживаться некогда, нужно поскорее отыскать Лиззи, забрать её и увезти отсюда подальше.
Тони поднялся, медленно пробрался к выходу, переступая через трупы, но у порога замер: под окном, неестественно раскинувшись, лежала Лизи, чудовищно изуродованная, с перегрызенным горлом.
У Тони подкосились ноги. Очумелый, он так и осел возле нее на землю.
Все-таки она была с ними! Все-таки она была ими! Но что-то помешало ей так же напасть на Тони, как напали на него её собратья.
Неужели даже в волчьем обличье она помнила о нем? Помнила и спасла ему жизнь!
Ах, Лиззи, Лиззи, как всё нелепо в жизни, ведь он должен был защищать её, а получилось, что она. Здесь, в мирном урочище среди бескрайней степи, в маленьком городке под названием Лиссонвилль, в укромном, всеми давно забытом городке... Тони не знал, что теперь делать, куда идти, к кому обратиться.
Тут к нему кто-то подошел. Тони поднял голову и увидел перед собой того самого полицейского из Уинхеда. Сюда тоже заглядывает полиция?
Полицейский приблизился к Тони и, ничего не объясняя, надел на него наручники.
Тони не сопротивлялся: ему сейчас было все равно. Пусть делают с ним, что хотят, увезут, куда хотят: он уже никто, ему опротивела жизнь. Он не знает, зачем ему вообще жить. Ради чего?
Полицейский поднял Тони с земли и повел за собой. Наверное, в участок. Повел, ничего не спрашивая. За это Тони был благодарен ему. Сейчас ему меньше всего хотелось что-либо объяснять.
Проходя мимо кафе, Тони показалось, что за стеклом стоит Томас Пейн, но присмотревшись повнимательнее - что сделать не так уж было и легко,- Тони ничего не увидел: кафе оказалось пустым.
В участке полицейский толкнул Тони за решетку. Тони упал на лавку у стены и вскоре уснул, что называется, мертвецким сном. Он безумно вымотался. Засыпая, успел заметить, как полицейский достал откуда-то бутылку аперитива и поставил на стол.
Когда Тони проснулся, в участке горел свет, а за столом сидело двое: тот же толстый полицейский и (спиной к Тони) какой-то огромный здоровяк.
Тони был еще слаб, поэтому не стал вставать и даже притворился спящим.
Мужчины о чем-то говорили между собой. Полицейский часто прерывисто смеялся и щурил глаза. Несколько раз оборачивался и увалень, но Тони сквозь паутину ресниц не мог отчетливо рассмотреть его. По массивности здоровяк напоминал Томаса Пейна, но уверенности у Тони не было. Тогда он потерял к этой паре интерес и стал вспоминать события минувших суток.
До чего ж невероятными они казались. Странные люди, Томас Пейн, Лиззи - какой-то сон, какая-то небывальщина!
Тони приподнялся. Может, стоит разобраться с этими остолопами? По какому вообще праву его тут держат! Он что, кого-то ограбил, убил?
Тони уже хотел было крикнуть полицейскому, но тот сам заметил проснувшегося арестанта и толкнул в плечо сидящего рядом. Тот полуобернулся, и Тони чуть не вскрикнул: увалень действительно оказался Томасом Пейном!
Увидев Тони, Томас Пейн широко улыбнулся, осклабился и низко, по-звериному зарычал. В то же мгновение мышцы на его руках, плечах и спине напряглись, вздыбились, рубаха стала рваться, а подранное окровавленное лицо превращаться в противную морду волка. Страшного, кровожадного, огромного волка!
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на okopka.ru материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email: okopka.ru@mail.ru
(с)okopka.ru, 2008-2019
