У нее хвосты по зачетам. Она учится на биофаке, но ничего в предмете не смыслит, потому что воплотила чужую мечту в жизнь. Мечта, как пасынок, чем-то близка и одновременно обременительна. Будущую профессию для нее выбрали родители.
Но сегодня именно тот день, когда ее переполняют чувства абсолютной свободы, независимости и значимости. Сетевое пространство, ты -- ее сила, власть, кровь и душа. А еще особая принадлежность к пиксельному королевству, которым коронована она -- гордый носитель личного никнейма Желтая Шапочка. Это оживляет сгустившуюся кровь в венах, придавая существованию особый смысл.
Густо вывязанная шапочка плотно сидит на голове, как атрибут виртуального царствования. С тобой, шапочка, она не расстается ни в жару, ни в холод. И не потому, что ты подчеркиваешь оттенок рыжих густых волос свой хозяйки, выделяя из толпы единомышленников, причина в другом. Ты, шапочка, наделила ее безраздельной властью, правом царствовать единолично в созданном по собственным лекалам виртуальном мире.
Дурочка! Виртуальный мир слишком дорого стоит, наделяя властью, он отбирает иммунитет и силу противостоять реалиям окружающей жизни. Совместить несовместимое -- это как подкожная боль.
А ведь Желтая Шапочка ребенок с табурета. Это особые дети! Родители предъявляют гостям, родственникам и просто знакомым их как верительную грамоту собственной состоятельности, требуя немедленно оценить талант выпестованного чада. Они самые-самые: талантливые, красивые, умные, послушные. Вечно маячат в центре внимания взрослых. Выутюженные до лоска, отчищенные, блистают таланты оборочками, туфельками, бусинками и сережечками на табуретах. В центре внимания. Под рукоплескания демонстрируют поделки, выпячивают рисунки, декламируют стихи. Все выдержит табурет! Вначале умиляют зрителей высокой строфой классиков, а затем наступает очередь суррогата личного приготовления. Родители в восторге! Моя дочь небожитель! Посыл требует постоянного подтверждения! Родительская любовь как прямо пропорциональная функция. Возрастая на интервале, она превращается в навязчивую опеку, сродни душевному экстремизму, когда ты понимаешь: мы не те, кто есть на самом деле. Иссякла река восхищения, обмелела и что взамен? Наступает поиск альтернативных источников питания человека со звездного табурета.
А в виртуальном мире все иначе! Удовлетворен аппетит собственных амбиций при полном погружении. Иллюзия отработанных лайков.
До сих пор не могу понять, как случилось, что Сергей вернул ее на грешную землю. С поспешной готовностью впустила она его в свою постель. А позже бежала в его скудную величиной с грецкий орех квартирку. Прошло несколько лет, а я все еще возвращаюсь к событиям той весны. И нет покоя в моей душе! Я по-прежнему хочу ее раненные в клочья джинсы, сквозь прорехи которых торчат по-детски угловатые коленки, хочу рубашку в клетку и терпкий запах пота. Сумка на боку доверху набита рекламными листовками и флаерами, которые она раздает на площади. Срочно нужны деньги. Заглядывая в глаза Сергею, говорит:
-- Только деньги получила и распарафинила!
Она напоминает зверька: хищными мелкими зубками вгрызается в податливую хлебную плоть, щурится от удовольствия, втягивая с шумом колу. На сладких губах капли счастья. Теплая волна накрывает Желтую Шапочку с головой, когда Серега взасос касается голубой жилки на виске. Она растворяется в поцелуе, не понимая до конца, что любовь загоняет ее в еще большую неволю. А что же остается мне? Я атом ее мира.
Но дело сейчас ни в Сереге и Желтой Шапочке, дело в концентрации. Когда касаешься одной единственной идеи, захватившей тебя, поневоле превратишься в зацикленный на добыче энергии механизм. Именно энергия нужна нам в огромных количествах.
Наш город мал и вонюч, как клоп. Нешуточные энтомологические страсти сотрясают его улицы и кривые переулки. Противостояние напоминает горячий гудрон на дороге, пробежал и завяз. Если выбрался, то след оставил. Вернуться к прежнему восприятию сложно. Последствия вылились в уличные беспорядки.
И только мир вокруг Желтой Шапочки замер. Она превратилась в петлю, точку и запятую, став частью романа с заурядным "мы". Любимый Сергей оказался единственным человеком, которого она не придумала, а узаконила в своем виртуальном сознании. Но именно в этом основное противоречие, влюбленные оказались по разные стороны баррикады.
Мы осознанно делим людей на две категории: друзья и враги. В понимании Желтой Шапочки колорадские жуки вредители и те, кто защищает их право на существование в природе -- предатели родины. В своей непримиримости Сергей готов продолжить войну до последнего жителя города за жизнь каждого жука. Целыми днями Сережа занят тем, что организовывает один митинг за другим, на которых горячо и последовательно отстаивает собственную позицию. Всколыхнув город, он наводнил площадь палатками, в которых идет беспрестанная агитация. Он умен, грамотен, бесстрашен, непримирим и в этом опасен для меня лично. Он ассоциируется с отрицательным членом подмножества, способным разрушить любые мои планы. Ведь я его главный оппонент!
Мы по-своему правы, и наши враги в их понимании правы, и колорадские жуки с их нешуточной жаждой жизни тоже правы, продвигая свой интерес. Когда закончится противостояние? Когда все будут правы...
Поэтому, сами понимаете, как необычайно интересно мне наблюдать за Сергеем, когда он повторяет одну и ту же фразу о необходимости урегулировать баланс сил между нами в то время, как все больше его сторонников прибывает в город.
-- Монтэг, я предлагаю наладить диалог!
-- Каким образом?
-- Закончить противостояние, все слишком далеко зашло.
-- Ты предлагаешь сделать первый шаг?
-- Я уверен, ты не остановишься. Ты не можешь остановиться вовремя.
-- Сергей, отзови своих парней. Покиньте город.
-- И ты остановишься?
-- Вы, жуки, сжираете пространство вокруг, как картошку. Сжираете мой город. Мою веру.
--Ты не прав, Монтэг, -- говорит Сергей. По-твоему, колорадский жук только и вредитель?
-- Вредитель. Я уверен, ты понимаешь, что я имел в виду.
Он смотрит мне в глаза, затем хитро улыбается.
-- Если бы ты видел генетически модифицированного колорадского жука, то понял, он - прекрасен.
-- Да на кой он мне нужен! -- кричу я. -- Моя страна принадлежит только нам, поборникам истребления самого цвета этих тварей...
-- А теперь смотри, -- настаивает Серега.
В темноте на ладонях Сергея вспыхивают светящиеся точки. Сергей осторожно опускает жуков на волос Желтой Шапочки.
-- Не бойся, любимая, -- успокаивает он ее.
Модифицированные жуки очень умны. Они быстро приспосабливаются, угадывая не только настроение, но и мысли Желтой Шапочки, создают причудливые фигуры. Мы сидим в кафе на набережной. Море обволакивает запахом водорослей, весеннего влажного песка, волны оглаживают ракушечник, точно впрок наступающему лету. Жуки, быстро перебирая тонкими лапками, выстраивают созвездия в виде короны, мерцают, меняя цвет, как оттенки эмалевого заката.
Монтэг это мой ник, с которым я сроднился, врос в него и не представляю себя ни Пашей, ни Колей, ни Денисом. Да мало ли имен у одураченного тривиальностью человечества. И разве не верх родительского цинизма назвать своего ребенка по собственному уразумению? Имя, занесенное в метрику, напоминает код на упаковке товара.
У Сергея поминутно звонит телефон. И это делает Желтую Шапочку уязвимой, одно лишь подозрение разъедает ее изнутри. В каждой девушке она видит соперницу, в каждом парне вора, отнимающего пусть на время, но все же предмет своего обожания.
-- Куда ты? -- спрашивает она. В углах опущенных губ застыла ревность. На лету сжимает его руку.
Глаза Желтой Шапочки темнеют, набирая густую зелень весеннего парка.
-- Я тороплюсь, -- говорит он, отстраняясь.
-- Прошу тебя, не ходи к ним, -- дрогнувшим голосом уговаривает она Сергея.
Желтая Шапочка щурится, она целует любимого так, точно жалит в последний раз.
-- Он ведь не успокоится, пока не наводнит город колорадской нечестью, -- говорю я.
-- Сережа! -- кричит она вслед.
-- Бесполезно, его не остановить.
-- А я попробую, -- упрямо щурится Желтая Шапочка.
-- Интересно, каким образом?
-- Он любит меня, значит, я сумею переломить его волю. Он мой и будет делать то, что я скажу.
-- У тебя мало времени, -- взрыв смеха нашей компании приходится ей не по душе.
Сейчас она выждет несколько минут, оставит недопитый кофе и с сигаретой на отлете в руке двинется следом. Как она прекрасна в своей наивной детской непогрешимости!
Для меня же любая идея, брошенная в толпу -- это блюдо, которое необходимо разогреть перед употреблением. Приготовить его просто, все дело в нужных ингредиентах. Щепоть романтики, иллюзия надежд, недостижимость идеала. Итог непредсказуем только в одном случае: когда понимаешь, что хорошо сваренной отравой было то, ради чего ты жил и боролся. А едоки рядом. К ним, петляя точно пьяная женщина, Желтую Шапочку вытолкнула кривая улочка. На площади всегда толчется народ. Особенно художники, картины которых в тяжеловесных рамах наполнены морем, напоминающим зеленку на разбитой коленке. Повсюду продавцы китайских поделок, мелкого недорого товара, зеваки. Долговязую фигуру Сергея она сразу разглядела. Он давно окольцован единомышленниками. Повсюду маячат флажки и ленточки, сверкая красками, напоминающими мне панцирь плодовитых жуков. Солнце набирает силу, воскресая все остывшее, умершее до времени, видоизменяет, получив шанс начать все с самого начала. Оживление, происходящее вокруг Сергея, говорит о том, что наши противники приняли вызов.
Желтая Шапочка захлебывается от ненависти, когда видит оживление, происходящее вокруг Сергея. Мелкая копошащаяся масса насекомых с дугообразными панцирями, перебирая тонкими лапками, обступает его со всех сторон, готовая в любой момент наброситься и ободрать как клубень. С каждой минутой их становится все больше, они разрастаются, от злости у Желтой Шапочки сводит скулы. Она незаметно приближается, прячется в тени деревьев, прислушиваясь к разговору.
-- Серега, приехало еще десять человек. Мы захватили ратушу!
-- Ничего другого нам не остается! Мы для них не люди, а всего лишь колорадские жуки, -- бычится Сергей.
-- Удобный повод расправиться с альтернативным мнением, убив нас, -- слышится со всех сторон.
-- Нам тесно на одной земле. Мы для них враги.
-- И мы не отступим, -- уверяет Сергей.
Невдалеке кучка девушек расселась прямо на газоне, утопая в остром безмолвии весеннего дня. Ветер оживлял застывшие лица, складывая блики солнца вспышками на одежде. Чувствовалась некая торжественность, когда впитывая в себя жизнь, тут же ее отторгаешь, не задумываясь над происходящим. Кто-то лениво потягивал пивко, курили, вяло текущий разговор то возобновлялся, то сходил на нет.
-- Шапочка, сюда! -- окликаю я любимую.
-- Монтэг, ты уже здесь!
Маленький хромоногий песик, как завороженный, заглядывал в рот каждой девушке влажными от нежности глазами. Выпрашивал то ломтик яблока, то сухарик, при этом визгливо чихал, вызывая легкий смех. Тягучий запах соляры и бензина комом подкатывал к горлу.
-- Что происходит? -- спрашивает Желтая Шапочка.
-- Сейчас увидишь.
По моей команде все приходит в движение. Десяток рук с готовностью принимаются за работу, разливают содержимое по стекляшкам.
Льняная ткань рвется на полосы плохо. Желтая Шапочка морщится от боли, кровит ноготь.
-- Нельзя использовать синтетику, -- говорю ей я.
Она работает машинально, все внимание приковано к Сергею. Ей мало выщербленных плит старого парка, этой улочки, которую присвоили себе голуби, запаха бензина, которым она провонялась. Ей всегда всего было мало в виртуальном мире, который она спроецировала на земле, ассимилировав не без труда. Она должна двигаться, она просто не может без движения; девчонки по очереди кладут в ее сумку бутылки. Как только Сергей прекращает разговор и его отряд быстро удаляется, Желтая Шапочка срывается с места.
-- Отнеси на площадь! -- кричу я ей вслед.
Что-то тяжелое, взвинченное таится в ней до времени, сжимает душу. Она не может ни о ком думать, только Сергей перед глазами. Где он?
Звенят бутылки. Замедляя бег, незнакомый парень обернулся и с ухмылкой предлагает поддержать компанию. На площади клубы дыма, десятки рук взмывают над толпой, плюхаются об асфальт ботинки, из сотен горлянок угрожающий рык предчувствия большой крови.
-- Остановитесь! Не ходите в здание ратуши! -- летит отовсюду.
Ратуша -- одна из старинных достопримечательностей города. В ней сосредоточен узел проблем, она, ратуша, является яблоком всеобщего раздора. Так повелось в нашем городе: тот, кто захватит ратушу, тот и победит!
Разогретая массовка по уничтожению противника напирает.
-- Да здесь он, где-то рядом, -- вру я, чтобы успокоить мою любимую Желтую Шапочку.
Я поджигаю запал.
Бутылка летит и разбивается о стену, которая тут же вспыхивает. Языки пламени вперемешку с черным дымом вырываются из проема дверей.
-- А вот вам коктейльчик собственного приготовления на закусочку! -- кричу я. -- Молодец, что принесла. Без тебя, Шапочка, никак не обойтись!
-- Дым и пламя! Смерть врагам! Мы не сдадимся! -- Желтой Шапочке слышится голос Сергея.
Истребляя наших противников, мои единомышленники размножаются с удвоенной энергией. И это обстоятельство дает мне власть не столько над отступающим противником, как над теми, кто мне подчиняется. Желтая Шапочка, как губка всасывала веселье, мозг отключился, и только жажда перекроить окружающий мир под себя властвует над ней в полной мере. Я знаю, что впоследствии придется отрыгивать тяжесть единодушия тех, кто позволил ей и мне заодно убивать себе подобных.
Кто-то целует ее в щеку, кто-то приободряет, ласково похлопывая по плечу, кто-то треплет нежно за локоны, наполняя кровь верой в обоснованность собственной жизни.
-- Сдохните, колорады! -- повторяет, как заклинание Желтая Шапочка в пьяном качании земли, погружаясь в альтернативную реальность.
Пожар загнал наших врагов на крышу здания, мои парни грозно помахивают снизу палками. Бита, оружие пассионария, бита -- как единственный аргумент в пользу правоты собственных идей. Первая капля крови уже связала всех навеки, накрепко, изменив жизнь каждого. Многие из нас свято верят, что наказания не последует, потому что в тебе есть то, чего нет у остальных: ощущение особой миссии, исключающей даже тень сомнения. Но я понимаю, что они -- глупцы! В равносильном уравнении сократив праву часть примера невозможно оставить левую без изменений. За ответом придут другие.
-- Смотрите, летят! Добивайте!
-- Монтэг, бросай ! -- слышится со всех сторон.
Из пылающих окон в черном вязком дыму выпрыгивают обезумевшие люди.
-- Это враги! -- визжат девчонки, подхватив пьяную Шапочку под руки.
Я вытащил заранее спрятанный в кармане пистолет и выпустил несколько пуль по окнам. Предусмотрительность в борьбе с оппонентами не бывает лишней.
Окровавленный парень ползет, постанывая от боли, как израненный щенок. Кто-то из девушек наступает каблучком на ладонь парня. Шапочке от вида крови, страшных ожогов, от вида растерзанного человеческого существа, которое в ее власти сейчас, здесь, на этом грязном асфальте, выворачивает наружу, она захлебывается рвотой. Дрожит, как раненное животное. Виртуально взорвать противника, дурочка, значительно проще. В этом и есть твое основное заблуждение, попав же в мой мир, ты сломалась, как игрушка.
-- Теперь мы власть! -- кричу я вздувшимися жилами на шее.
-- Монтэг, жги нечисть! Освободим наш город!
Глупцы, покорное стадо, это уже не ваш город, а мой. И я сделаю с вами все, что сочту верным. Теперь власть у меня в руках!
Люди, клонированные единой идеей, одинаковыми стертыми глазами наблюдают за происходящим. И вдруг эта грохочущая, горящая пропадом, в кровавых всполохах ратуша замерла, иглой прошив энергию разлагающегося пространства. И пусть летят прямиком в ад наивные борцы за мнимую свободу. Власть, я тобой одержим!
Сережа пришел в себя не сразу. Прежняя боль отпустила. Он пошевелился, сел на полу. Вспомнил пожар и дым, как бросился бежать, как вдохнул в себя горячечный воздух, осекся и сполз по лестнице. Послышались голоса, он вздрогнул. Желтая Шапочка и Монтэг прошли мимо, не заметив его, а Шапочка все повторяла и повторяла, как заведенная:
-- Сережа, Сережа только бы тебя здесь не было, Господи.
-- Вообще это дурацкая идея -- проникнуть в ратушу. Наверняка отсиживается у знакомых и вскоре позвонит тебе, -- убеждаю ее.
Тела тех, кого природа наделила душой, лицом и плотью угорели и обезличились. Почернев, приобрели общность отработанного цвета. В каждом из них читалось предсмертное подобие. Чужеродный оскал победы подменен гарью и пеплом.
-- Я не хотела, чтобы это произошло! Монтэг, это не жуки, не насекомые, это же люди! Мы убили их!
-- Люди? Это враги. Не кричи. Если наши ребята услышат тебя - жди неприятностей. Черт, одни дохлые жмурики... Туда вам и дорога, быдло!
Сергей подошел к Желтой Шапочке и стал рядом. Он наклонился и поцеловал ее в пульсирующую синюю жилку на виске.
-- Любимая, -- прошептал он. -- Прости меня, дурака, я заставил тебя волноваться. Но все позади и мы снова вместе.
И тут неожиданно зазвонил мобильник. Мелодию записала Желтая Шапочка. Песня была паролем, позывным соития.
-- Это он! Под лестницей! -- Шапочка бросилась к черному безволосому парню.
Сергею вдруг ощутил невыразимый стыд перед нею. Он сплоховал, сгорел в пожаре. Он истлел в очищающем пламени собственных убеждений. А она жива. Маленькая, нелепая, беззащитная и оттого невыразимо любимая.
Послушайте, что мне, человеку по имени Сережа, оставалось делать? Я поджал ноги, легонько взлетел вверх и, сделав круг над триумфально сияющей желтой короной на голове победительницы, осторожно опустился на ее правое плечо.
Теперь я смогу хранить ей верность, быть рядом, оберегая жизнь, а главное -- защищать от огня.
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на okopka.ru материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email: okopka.ru@mail.ru
(с)okopka.ru, 2008-2019
