Январь 2014. (артиллерия ровняет поселок с землей; бывшая жена требует деньги на шубу. Хвастает, как ловко сбежала в Киев из проклятого места Донецка. Дура, где я тебе сейчас куплю шубу? На какие шиши?).
Акакию пишут о происшествии.
Толик - институтский приятель, нашел меня на просторах Фейсбука, запрашивает дружбу, а меня смех разбирает.
Вспоминаю, как мы студентами на бутылку крали орехи из колхозного сада. Сторожиха -- грузная, щекастая, с усами на верхней губе, не вызвала милицию, пожалела студентов,
Толян носился голым по набережной вдоль Кальмиуса на спор, а потом проиграл в казино мои часы.
Привел проститутку домой в отсутствии жены. Та с сыном уехала в Краснодар к матери. Толик разомлел от ласк, девка не дура - украла косметику и золото.
Регулярно выклянчивал у меня деньги в долг и не отдавал. Никогда.
И все же мы снова сошлись в дружеских объятиях на просторах инета... Он стал мне писать короткие сообщения, которые я соединил воедино в некое подобие письма.
"Привет, Какашка!
Помнишь, как мы тебя в институте звали? Акакий, дурацкое у тебя имя! Честное слово, неужели у тебя не хватило ума заменить его более приемлемым или благозвучным.
Что ты обо мне знаешь? Как у меня дела? Да похуже, чем у тебя. Думаю, ты от жира лопаешься. Животное.
А у меня война. Мой Октябрьский посёлок совсем слег. Град идет и идет.
В ту ночь нас обстрелом сонных накрыло. Я ползком к сыночку в комнату, щупаю в темноте, а все теплое, липкое...
Стонет тихо, как собачка подвывает
Я спичками чирк, а он мертвый, голова набок. На одной жиле держится. Бабы орут, вцепились и волоком в погреб. Так два дня просидели. А сынок застыл, коленки не гнутся, на кровати в доме остался. А когда выползли из темного закута, бабы его выкрали у меня из-под носа, я следом бегу. Огородами. Снег под ногами как жидкое месиво липнет тяжестью ста зим. Кричу, хватаюсь за все, чтобы только силу показать.
Из дома выгнали,
Имя забыли,
Но я буду, не забуду
Носить за спиной горб,
Свою могилу.
Бойтесь меня, воровки. Бойтесь!
Земля-то трясется, земля-то вертится,
мне стоять на ней трудно,
Прорастают корни из земли,
обвивают глубиной подспудно.
Некуда мне деться от прострелянной любви.
А бабы снова в погреб и там копошатся в углу. Гляжу, а они яму чем попало роют. Так и прикопали сыночка в погребе, а я не раскрываю глаз.
Кричу, что хватит стрелять, хватит! Хоронить нужно, хоронить!
Для мертвых нет смерти!".
Я сутулюсь, сигарета обжигает губы.
Чужеродный, незнакомый голос прорывается из Скайпа. Толик что-то говорит, о чем-то поет.
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на okopka.ru материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email: okopka.ru@mail.ru
(с)okopka.ru, 2008-2019
