Утро в занесённом снегами равнинной части санбате номер двести четырнадцать выдалось каким-то странным - то ли зовущим к новой жизни, то ли нафаршированным подспудной нервозностью.
Вместо обхода в корпус, почему-то с торца, куда те, кто мог, выползали курить, забежало пять пар вычищенных сапог, и не выспавшиеся (ночью монотонно и скучно кричал, обращаясь к предкам, контуженый сержант Мухамматов) узнали громоподобный бас комполка. Разобрать слова было мудрено, но суть их, простая и неотступная, сводилась к тому, что представления, высланные всего-то позавчера, оказались по не известной причине мгновенно одобренными, и сегодня же в два дня всем без исключения представленным будут вручены награды Родины.
Дверь в четвёртую палату распахнулась.
- Тут кто?
- Старший лейтенант Чучелка! Старший лейтенант Зарайский! Капитан Царь!
- Царь... - пожевал губами полковник. - Царь - это звучит... Парадки у всех есть?
Вопрос был незнакомым. Скрючившиеся лежащие попробовали сосредоточиться, но не у всех это получилось. Зарайский свёл узорные брови к переносице и добросовестно изобразил задумчивость. Лица остальных искривились, словно был моля не напрягать им память.
- Разберётесь, - не дожидаясь ответа, распорядился полковник.
- Так, голуби, - произнёс член его свиты, майор Ноль, становясь по центру коечных кромок и доставая блокнотную книжицу. - Во-первых, давайте поймём, откуда вы к нам.
- Сто три восемьдесят семь, сто семь шестьдесят два, - послышались голоса.
- Подберём что-нибудь, - не уверенно, но веско проговорил Ноль.
Минут через двадцать он, тихо торжествуя, внёс в палату кипу кителей и штанов цвета морской волны, и несомый отдельно продолговатый ком белых рубашек.
- Это наши? - с сомнением проговорил Царь, всё ещё сосредоточенный на внезапной новости.
- Да откуда ваши? Погоны перешили. Давайте, мужики, одеваемся-примеряемся, - скомандовал Ноль.
- Примиряемся, - пробормотали лежавшие, и с кряхтением и охами приподнявшись, начали, кривясь и морщась, засовываться в одежду.
Зарайский, поначалу бодро спустивший ноги с койки, испытал несколько чувствительных толчков в ногу: под громадным тампоном, закрывавшим рану, билось и клокотало что-то не любящее, чтобы его тревожили.
- Запихнулись?
Ноль оглядел одевшихся с тревогой: вид их, пусть и преображённый, был диковат, но почти привычен глазу. Сразу было заметно, что парадки эти люди одели только из крайней нужды.
- Нам же что главное? Нам главное - принять на грудь государственные награды, так? Значит, грудь у всех имеется, на плац мы не идём, погода так себе, следовательно, головные уборы можно похерить. Итого - комплект, - рассуждал вслух, успокаивая себя, Ноль.
- Не лезет, - прошептал Зарайский, попробовавший надеть брюки. - Не натягиваются. Тампон мешает.
- Этот? - показал на ногу Ноль.
- Нет... Вот, - объяснил Зарайский, приподнимая рубашку. Вокруг пояса его было толсто намотано что-то бинтообразное. Над ним чуть набухали и опадали измученные брюшинные мышцы.
Ловкими движениями он распорол брюки справа и слева до смешной махры и живо, но аккуратно втянул в них Зарайского, как малыша в ползунки.
- Ну вот, нормально же? Сейчас булавочками не туго пристегнём, и полный порядок, - удовлетворённо бормотал Ноль, оглядывая своё творение.
...В зале, уже выстроившиеся, торчали лоси из спортроты, переодетые во взвод почётного караула. Трое знаменосцев в белых перчатках не первой свежести держали знамя с отдельными разбиравшимися буквами и цифрами.
- А я вам стульчики там сзади приготовил. Если что, - суетился Ноль, осматривая шеренгу награждаемых.
- Товарищи офицеры! - возгласил адъютант комполка. Все встали. - Заместитель командующего округа, герой России генерал-лейтенант внутренней службы Михаил Георгиевич Охальников!
Все, включая комполка и раненых, сделали ·смирноЋ.
Генерал вошёл спорой походкой человека, неукротимо стремящегося исполнить свой священный долг, в чём бы он ни состоял. Развернулся к шеренгам.
- Товарищи, - проговорил он. - За проявленную вами доблесть, мужество и героизм командование округа поручило мне вручить вам государственные награды.
- За проявленную смелость лейтенант Сутолокин награждается медалью ·За ратную доблестьЋ!
Не известный Зарайскому лейтенант отчеканился к генералу и первым принял на грудь ЗРД.
- Служу России!
Обратно.
- За проявленную...
Их было всего человек двадцать. Зарайский быстро перестал слушать, он был весь сосредоточен на том, как било из-под тампона в ногу. Чуть жали туфли. Больше он не чувствовал ничего. Хотелось поскорее вернуться в палату, снять с себя парадку, одеться в своё и уже после позднего перекура уснуть до самого утра, ничего не слыша и не видя.
После принятия на грудь старший лейтенант Чучелка вплыл обратно в строй с багровыми пятнами на скулах.
- Старший лейтенант Зарайский!
Зарайский отодвинул Царя и стараясь не сбиваться с шага, дёргано приблизился к генерал-лейтенанту. Адъютант подавал ему медали из красных коробочек.
Генерал отечески взглянул на подошедшего.
- За Бешоар? - вполголоса спросил он, прикалывая награду к кителю Зарайского.
- Никак нет, товарищ генерал-лейтенант, - пытаясь не прокашляться, поправил Зарайский. - За Рагни.
- Рагни... - вспомнил Охальников. В глазах его мелькнуло желание отстраниться от тех дней. - Тяжко было? - спросил он, возясь с заколкой, видимо, в Рагни не бывший, но слышавший.
- Никак... нет!!! - выдохнул Зарайский.
В момент ответа от его правого бока с тихим и зловещим писком отстёгнувшейся растяжечной скобы отлетела английская булавка, на которую он был заколот к штанам.
Штаны упали.
До колен.
Строй охнул.
Зарайский знал, что нагнуться у него не получится, но он начал нагибаться. Пальцы его, торчавшие из-под бинта потянулись к упавшим штанам, но - тщетно. По ноге брызнуло и потекло, споро добираясь до туфель.
Видя побелевшее лицо генерала, лицо его искривилось. Слёзы брызнули из него прямо на генеральский китель со Звездой Героя. Попало и на петлицы с лавровыми венками. Тёмные пятнышки. Зарайский и понятия не имел, что слёзы могут так брызгаться.
Генерал рывком притянул его к себе и обнял, словно бы закрывая от всех, комполка, лосей из спортроты, от всего мира, который за все эти страшные секунды ни разу не усмехнулся.
- Ничего-ничего, - быстро шептал он. - Ничего, сынок!
В Зарайском изнутри что-то выло и металось. Сзади подбежал к нему и поднял штаны майор Ноль.
В строю многие отворачивались, не зная, куда деть глаза. Раздавались невыносимые мужские всхлипывания. И всем становилось легче, будто в районе помпезной люстры прорывался для всех какой-то мучительный пузырь.
- Служу России, - пробовал выговорить награждённый, но вместо простых, затвержённых слов у него выговаривалось только ·слу... слу...слу...Ћ
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на okopka.ru материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email: okopka.ru@mail.ru
(с)okopka.ru, 2008-2019
