Okopka.ru Окопная проза
Гончар Анатолий
Эпидемия

[Регистрация] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Найти] [Построения] [Рекламодателю] [Контакты]
Оценка: 6.00*3  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    24 марта 2020 года у меня появилась идея рукописи. И не просто идея, а сюжет - от начала и до конца. Вот только, чтобы его воплотить в жизнь, потребовалось бы писать приличных размеров повесть. Писать повесть не хотелось. Отложил сюжет в долгий ящик. В первых числах апреля хороший друг сказал: - Не хочется погружаться в повесть - напиши рассказ. Я так и сделал. Что из этого получилось - судить читателю.
    P.S. Жаль, что из-за моей лености "за бортом" остались многие сюжетные линии. Но да кого винить, кроме себя?
  
  Эпидемия
  
  В рассказе описан параллельный мир. Мнение персонажей может не соответствовать мнению автора.
  
  
  Туча стремительно наползала, её сизый край приближался к солнцу. Гром громыхнул совсем рядом. Щупальца тучи дотянулись до солнечного диска. Разом потемнело. О разворочанную лопатой почву зашлепали крупные капли дождя.
  "Как пули", - подумал дед Иван и тут же с досады махнул рукой,- не успели.
  -Хватай мешок! Что стоишь? - рявкнула бабка Надежда и, цапнув ведро с картошкой, рванула к дому.
  -Шустра! - только и качнул головой Иван, ухватил горловину мешка, крякнув, взвалил на спину и, слегка пошатываясь, побрёл к дому.
  Капли застучали чаще. Дед прибавил прыти. Сердце зачастило как испортившиеся ходики.
  Иван ввалился в сени, неловко скинул мешок на пол.
  -Ху - ух, - выдохнул отдуваясь. Привалился к стене.
  -Я ж тебе говорила, - потрясла кулаком бабка, - куда столько сыплешь? Всё хорохоришься? Давно в зеркало смотрел? Ещё раз спину сорвёшь, я тебя в больницу не повезу!
  -Не сорву. Моей спине нагрузка нужна. А если остановлюсь, через неделю слягу. - Хмыкнул, качнул головой. - В больницу она не повезёт. Так там и не принимает никто. Во всех отделениях только с этим... как его... коронаро... тьфу ты, коронавирусом лежат.
  -Это всё из-за богатых, - завела привычную шарманку бабка. - Сначала обворовали страну, нахапали выше крыши, а потом со всего мира заразу в страну навезли. Курортники! Своих пляжей им мало!
  Иван устало махнул рукой:
  -Отвянь, Надежд. Занудила. Всё равно когда - никогда вирус до нас бы добрался.
  -При Советском Союзе не добрался бы.
  -Может и не добрался. Но Союза уже нет три десятка лет. Нечего гадать, что было бы, если бы не было.
  -Пошли в дом! - в свою очередь одёрнула деда бабка.
  -Ты иди. Я тут постою. На дождь посмотрю.
  -А то никогда не видел!
  -Видел, но стихия притягивает. Громовые раскаты, молнии сверкают. Красиво. И мощь в черноте туч. Постою посмотрю. Кто знает, сколь ещё любоваться придётся? Доберётся до нас вирус...
  -Дурак ты, Ванька! - бабка Надя вошла в дом. Хлопнула дверью.
  
  Иван глядел на красно-оранжевые извивы молний, а сердце никак не желало успокаиваться - душу деда обуревали невесёлые раздумья. С момента введения режима самоизоляции прошло пять месяцев. Меры ужесточались. Эпидемия не затихала. Регионы отгородились друг от друга полицейскими кордонами. Пропускные пункты (назвать их пропускными можно было только с большим натягом) никого не пропускали. Одно за другим выходили постановления и указы, вводившие новые ограничения и устанавливающие очередные нормы. Но кое-что оставалось неизменным: работал интернет, операторы сотовой связи оказывали своим клиентам услуги (частенько даже в долг), газ тёк по трубам, нефть заливалась в танкеры, китайцы успешно вывозили древесину и золото. А в городах области два месяца назад ввели продуктовые карточки.
  
  Порыв ветра брызнул холодными, почти ледяными каплями. Иван ладонью смахнул растёкшуюся по лицу влагу, отступил на шаг, захлопнул дверь. Звякнула щеколда. Иван вздохнул, скинул калоши, помедлив, направился к двери, за которой располагалась кухня с дровяной печью.
  -До соплей налюбовался? - видя мокрое лицо мужа, подначила бабка Надя.
  -Брюзжалка! - незлобно отбрехнулся Иван и, стянув с себя свитер, повесил его на крючок прибитой к стене вешалки.
  -На плечики повесь! Опять вытянется, как прошлый раз, - попеняла бабка. Иван досадливо хмыкнул, но перечить не стал. Перевесил свитер и пошёл мыть руки.
  
  Дождь заканчивался. Ещё били по листве сада последние капли, но грозовой фронт ушёл далеко к горизонту, и теперь молнии превратились в едва видимые нити, а затухающий гром прилетал с многосекундным опозданием. Иван хотел было взять в руки книгу и завалиться на диван, но звякнула дверная щеколда.
  -И кого чёрт принёс? - буркнул он.
  Шлёпнула входная дверь, в сени, отряхивая дождевые капли, вошёл сосед - дед Вадим.
  -Вот штоб его! - махнув рукой в сторону моросившего дождя, выругался сосед. - Надо ж так, всё лето ни дождинки, а тут зарядил. Картошку убрать не уберёшь.
  -Уберём. Было бы что убирать! - Иван шагнул навстречу гостю, пожал протянутую руку.
  -Уберём, - согласился сосед. - У нас хоть уродилась. - Беззубо улыбнулся и протянул со значением. - Низина.
  Иван нахмурился.
  -Ты, Саныч, про уродилось особо языком не тренькай.
  -Это с чего бы это? - нахохлился сосед. - Своя картошка, не краденная.
  -А ты башкой-то подумай. Времена сейчас какие? Неясные времена, смутные. А вдобавок по всей стране засуха. Зерновые не уродились, с овощами - фруктами тоже не ахти. С импортом вообще проблемы. Да что с импортом - область от области отделилась. Кордоны по всему периметру. В городах какой месяц на карточки перешли? То-то и оно. Оглянуться не успеешь - продразверстка попрёт.
  -Так уж и продразверстка! - дед Вадим хмыкнул.
  -Моё дело предупредить. А там хочешь заныкай свой урожай, хочешь на продажу выставь. Да ещё и объявление напиши: "Всего в избытке!", а я посмотрю, много ли напродашь, прежде чем шею свернут.
  Дед Вадим поскрёб пятернёй затылок.
  -Вот мать-перемать, не было печали. Озадачил ты меня. А и верно - жрать нечего будет и по дворам пойдут. Всё выгребут.
  -Сообразил?!
  -Да чего не сообразить? Дурак, конечно, да не совсем. Жрать нечего станет, такой беспредел начнётся, девяностые раем покажутся. - Вадим почесал за ухом. - Я к тебе что пришёл: бензин лишний есть? Мне к свояку сгонять надо.
  -Нет, - соврал Иван. В сарае (припасённые на всякий случай) стояли две двадцатилитровые канистры под завязку наполненные девяносто вторым. Потребовалось бы соседу поехать по какой беде, Иван бы не отказал, а к свояку... И всё же на душе появился дискомфорт. Чтобы хоть как-то сгладить эту никем не видимую неловкость, спросил:
  -У тебя топинамбур есть? Ведёрко могу дать.
  -Нее, - качнул головой дед Вадим, - не люблю я его.
  -Моё дело предложить.
  -Как думаешь, надолго это ещё?
  -Да кто знает? - Иван пожал плечами. - В интернете второй месяц талдычат о положительной динамике. А в городах в очередной раз паёк урезали. Что будет, если и дальше так пойдёт?
  -Вот ведь твари, привезли гадость какую! - ругнулся Вадим. - Наворовали и не знают куда деньги деть, катаются туда-сюда!
  -Ты прям как моя Надежда.
  -А что? Она дело говорит. Это ж надо, всю страну под арест посадить! Я бы, знаешь, как сделал? - И не дожидаясь ответа: - Я бы всех тех, кто в Куршавелях отдыхал, сразу с самолёта под белы рученьки и в изоляцию. Дали б команду, военные ещё б в феврале им модульные городки поставили. Пусть бы там и жили. А тех, у кого двойное гражданство, я вообще в страну не пустил.
  -Круто.
  -А что? У них две страны. Вот пусть в той другой стране и остаются. Сами выбирали. Там видать им лучше было. А то ломанулись. Назад. Твари.
  -Саныч, ты говоришь, всех тормознуть? Модульные городки построить? На сотни тысяч? Это сколько средств надо...
  Иван не договорил, сосед его перебил:
  -Да уж меньше, чем страна потеряет из-за всеобщего карантина. Уж это-то факт.
  -Факт, - согласился Иван. - Пожалуй, ты прав. Так было бы проще и дешевле локализовать и остановить эпидемию. Но политически страшно - это же их родную тусовку на казарменное положение перевести - это никак низя. Взбрыкнут. Проще уж всю страну под самоограничение. Господам-то путешествующим со своими дворцами, с бассейнами и кортами комфортно сидеть, а народ в однокомнатных теснится... Народ для них кто? Быдло. Не человеки - электорат.
  -Во-во, - поддакнул Вадим. Махнул рукой и направился к выходу, обернулся: - Ты, Палыч, со своими давно разговаривал?
  -Вчера.
  -Как там, в городе?
  -Да вроде ничего, - Иван пожал плечами, - сидят дома. Продукты по домам волонтёры развозят. Достоверной информации по инфицированным нет. Как в мае наложили запрет на раскрытие данных по заражённым, так до сих пор только слухи.
  -Слухи значит? Ну - ну... - Саныч шагнул за порог и аккуратно прикрыл за собой дверь.
  
  К вечеру небо вновь полностью заволокло серыми тучами. Начал накрапывать дождик. Он продолжался всю ночь, не прекратился и под утро.
  -Окладной, - выглянув в окно, заметила бабка Надежда. - Погниёт картошка.
  -Не погниёт, - не слишком уверенно возразил Иван. - Денёк поморосит и закончится.
  
  Он ошибся. Дождь продолжался и день, и ночь, и следующие сутки, и следующие. Через неделю Иван не выдержал - надел плащ, взял лопату и отправился на огород - копать картофель. Через полчаса к нему присоединялась супруга. Так и копали, в грязи, под бесконечно моросящим дождём. Следом мыли и выкладывали на погребе для просушки. Управились в пять дней. На следующее утро на улице выглянуло солнышко.
  -Смешно, - Иван прищурился от упавшего на лицо луча. Снял с груди руку сонной супруги. Сел. Выпростал ноги из-под одеяла.
  -Сколько времени? - сонно поинтересовалась супруга. Иван не ответил. Надежда ткнулась носом в подушку и продолжила спать. Иван с нежностью взглянул на неё, сунул ноги в тапки и поспешил на улицу.
  
  День выдался погожим, ветреным. Дед Иван расстелил на дворе клеёнку и, пока супруга хлопотала по хозяйству, перетаскал на неё так до конца и не просохший картофель. Закончив, привалился к стене и так некоторое время стоял, опираясь лишь на одну левую ногу. От всей этой кутерьмы, от частых нагибаний дали себя знать застарелые болячки - от поясницы к правому бедру и дальше по внешней стороне ноги бежала жгучая боль.
  
  К вечеру картофельные клубни окончательно подсохли.
  -Надь, думается мне, всю картошку в погреб ссыпать не надо.
  -Это почему же? - удивилась супруга.
  -Да мало ли, - Иван неопределённо пожал плечами.
  -Всерьёз опасаешься чего-то вроде продразвёрстки? - Надежда догадалась о мыслях мужа.
  -Не знаю. Но мало ли.
  -А куда девать будем?
  -Я уже всё продумал. Яму в сарае выкопаем, ссыплем и соломой укроем, а сверху земли. Так картошка до весны храниться может.
  -Сколько вёдер в погреб ссыпать собираешься?
  -Половину. Половину туда, половину сюда. Накопали достаточно, так что по - любому хватит, - вздохнул, про себя добавил: "Если не отберут".
  -Тогда я в погреб ссыпаю, а ты иди яму копай, пока кто чужой во двор не заглянул.
  -Хорошо, только в погреб ту, что помельче отбирай.
  -Не дура. Понимаю.
  
  Укрыли соломой и засыпали яму землёй уже в ночи.
  Наутро поясница деда Ивана никак не хотела сгибаться. Он с трудом встал и долго занимался гимнастикой - растягивая и согревая мышцы. Когда тяжесть немного отпустила, занялся делами.
  
  В начале третьей декады в село въехали три грузовых автомобиля.
  -Палыч, - в калитку ввалился запыхавшийся дед Вадим, - ты слышал? Ты был прав с продразвёрсткой. Налог новый ввели, с каждого двора собирают.
  -Ты откуда знаешь? В интернете ничего не было.
  -Свояк позвонил. Три КАМАЗа с прицепами в сопровождении полиции и глава сельсовета с ними. По погребам лазят, подчисто выгребают. Сщас пойду картошку пересыпать, пока до нас не доехали. Хрен я им что оставлю!
  -Стоп. Не торопись. Всё не выгребай, оставь что помельче и слишком не жадничай. А то ничего в погребе не найдут, так всё вокруг перевернут и обнаружат твою заначку. А так разведёшь руками, скажешь - неурожай, всё не заберут, что-то да оставят. Да ещё и заначка у тебя будет.
  -Хм, правильно говоришь, так и сделаю. Ну, побёг я. Успеть ещё надо.
  -Успеешь. Пока ещё до нашего конца доберутся.
  -Что-то случилось?! - на порог вышла супруга.
  -Угу, - кивнул головой Иван, - продналог ввели. Машины уже в селе. Скоро здесь будут.
  -Так значит... - выражение лица бабки Надежды, и без того безрадостное, стало совсем мрачным. - Чего тогда стоим? Надо из погреба ещё пару мешков вынуть. Пошли.
  -Нет, пусть всё как есть, - внезапно возразил дед.
  -???
  - Картофель для городов собирают. Может и нашим что перепадёт.
  -Как скажешь, - покладисто согласилась бабка Надежда.
  
  После сдачи продналога погреб опустел более чем наполовину. Но оставшегося в нём картофеля до весны должно было хватить, хватало и на семена, но при условии сильной экономии. И это не считая спрятанного.
  -До весны с запасом хватит, - Надежда стояла и глядела вслед удаляющимся грузовикам. И вдруг предложила: - Может твоим родственникам по ведерку подкинем?!
  -Может и подкинем, но не сейчас, весной. И у самих будет видно что осталось и по другим будет ясно, что к чему. - Сказал, а сам подумал: "Лишь бы до весны бандюки какие не пожаловали".
  
  Сентябрь близился к концу. Дед Иван только десять минут назад переговорил с сыном Евгением, заверившим его, что у них всё в порядке, как телефон зазвонил вновь. На экране высвечивался номер сына.
  -Алло, слушаю, - тут же отозвался Иван. - Забыл что?
  -Деда, - послышался тоненький голос пятилетнего внучка-Алёшки.
  -Да, Алёшенька, слушаю, соскучился я по тебе!
  -Деда, папка строго запретил тебе говорить... Голодно у нас, - совсем по-взрослому сообщил внук. - Кушать всё время хочется. Ты картошечки нам привести не сможешь?
  -Картошечки? - дед остолбенел. Сын его только что заверил, что паёк прибавили на десять процентов. И тут такое.
  -Ладно, дедуль, я отключаюсь, а то папка отшлёпать обещал. Узнает, что я звонил, точно отшлёпает. Ты ему не говори, ладно? Привези картошечки, хорошо?
  -Хорошо, внучек, хорошо. Привезу. Обязательно, - пообещал Иван, прежде чем оборвалась связь. Связь оборвалась, а дед Иван задумался - сказать, пообещать было проще, чем сделать. Как попасть в город, если дороги перекрыты? - Он нахмурился, морщины на лице стали глубже.
  -Кто звонил? - с кухни донёсся голос супруга.
  -Алёшка, - отозвался Иван.
  -А что меня не позвал? - в голосе прозвучала обида.
  -Да он на секундочку, - Иван задумался: говорить - не говорить о состоявшемся разговоре? По всему получалось, сказать придётся. - Тут такое дело... - дед замялся, - в город мне надо.
  -Ты что,сдурел?! Кордоны везде. Тебя разве пропустят? Да и с чего тебя понесёт - то? - тут бабка запнулась - Или случилось чего?
  -Да это... - Иван замялся, подумав, решил отделаться полуправдой. - Алёшка картошечки попросил. А то они всё на крупах да на крупах. Вот и отвезу им мешок - другой. Побалую внучка.
  -Так не пропустят же! - справедливо заметила Надежда.
  -Я с собой ещё пару-тройку лишних вёдер возьму - тормознут, взятку "борзыми щенками" дам и пропустят.
  -Ага, щас, пропустят тебя, как же! Только картошку отберут!
  -Попытка - не пытка! - возразил дед.
  -А, делай что хочешь. Ты как бык, упрёшься, тебя не переубедишь.
  -Вот и решили. Завтра же поеду. Только скоро меня не жди, мало ли, задержаться где придётся.
  -Главное, с молодыми девками не загуляй, а то развод и девичья фамилия, - в шутку предупредила Надежда.
  -Да, загуляешь с ними! - Иван заулыбался. - Молодые девки сейчас на карантине сидят, одни только старухи в огородах шустрят.
  -Но-но, - Надежда погрозила мужу кулаком. - Это я - то старуха?
  -Не о тебе речь, добрая женщина, - притворно испугавшись, замахал руками Иван. - Ты у меня ещё молодушка! Куда до тебя тем девкам?
  -То-то! - Надежда подошла к мужу, взяла его за руку: - Ты уж поаккуратнее!
  -Как всегда.
  -Ну-ну.
  
  Едва забрезжил рассвет, Иван принялся готовиться к отъезду - вытащил из заднего сиденья поролон и разместил под ним аккуратно расфасованный картофель. Получилось местами неровно, но если не приглядываться, то и не заметишь. Иван осмотрел дело рук своих, довольно улыбнулся и пошёл на погреб за очередной партией.
  В багажник уложил два мешка по четыре ведра в каждом, по ведру засыпал в полиэтиленовые пакеты. Ещё два таких же пакета с картофелем засунул под передние сидения. Подумав, прихватил из сеней старый РР - рюкзак рейдовый, бросил его на заднюю сидушку. Вернулся в дом, взял буханку только вчера испечённого хлеба, полуторалитровую пластиковую бутылку воды. Услышал, как зашлёпали по полу босые ступни. На кухню заглянула Надежда.
  -Уже? - спросила, провела рукой по заспанному лицу.
  -Почти, - Иван сунул бутылку в полиэтиленовый пакет к уже лежавшей там хлебной буханке. - Сейчас бензина долью и поеду. Лучше пораньше выехать. Была мысль в ночь рвануть, так посты всё равно не объедешь, а на дураков нарваться легче. Так что бензин долью и поеду.
  -Ты завтракал?
  -В городе позавтракаю.
  -Знаешь что, - сон слетел с Надежды, как не бывало, - давай сначала за стол, а потом всё остальное.
  -Надь...
  -Ничего не Надь, давай за стол. И не скидывай сапоги. Притру потом. В кухне всё одно весь пол вывачкал.
  -Ну, я это... потом притёр бы.
  -Давай за стол! - решительно скомандовала Надежда. - Притёр он... - она покачала головой и пошла к холодильнику.
  
  Через полчаса супруги стояли подле шумевшего двигателем автомобиля.
  -Ты знаешь что? Ты дверь не забывай запирай! - в голосе Ивана звучали требовательные нотки. - Даже днём. Если, не дай Бог что, сейф открыт. С ружьём справишься.
  -Типун тебе на язык! - ругнулась бабка.
  -Надеюсь, не дойдёт, но проинструктировать надо, - Иван улыбнулся, и внезапно протянув руки к супруге, притянул её к себе. - Ты тут правда повнимательнее. - И совсем тихо: - Я тебя люблю!
  -И я тебя, - так же тихо ответила она, в её глазах заблестели слёзы, - возвращайся скорее.
  -Всё, поехал, - Иван чмокнул жену в щёку, резко отстранился, шагнул к автомобилю, распахнул дверцу, сел. Стараясь не смотреть на жену, включил передачу, также не глядя, поднял руку, помахал, когда же ладонь опускалась вниз, украдкой смахнул катившуюся по лицу влагу.
  -С Богом! - сказал сам себе. Сказал привычно, хотя дожив до солидных лет, так до конца и не определился с верой. Не веря в религии, он всё же полагал наличие некоего высшего существа или неких высших существ, в чей власти находилась вся необъять Вселенной.
  Педаль сцепления плавно поползла назад, машина тронулась и покатила по песчаной дороге.
  
  Изначальный план добираться до областного центра по главной дороге провалился. Стопорнули на первом же блокпосту.
  -Капитан Бояринов, - представился подошедший к машине офицер. Всё его лицо закрывал респиратор. - Куда направляетесь?
  -Мне это... в райцентр надо, - беззастенчиво соврал дед Иван.
  -Нарушаете, - взгляд капитана побежал по салону, высматривая недозволенное.
  -Очень надо - соль кончилась.
  -Дед, ты что, с дуба рухнул? Магазины уже месяц закрыты.
  -Батюшки светы! - всплеснул руками Иван. - А я и не знал. Откуда ж мне знать-то, мы ж на режиме сидим. Магазины, значит, закрыты... - вздохнул, задумался. Словно придя к какой-то мысли, встрепенулся: - Так я к своякам заеду, у них соль наверняка есть.
  -Заворачивай, дед!
  -А может, я вам картошечки, а вы меня пропустите?
  -Дед, ты хочешь, чтобы я тебя в каталажку забрал?
  -Ладно, ладно, уезжаю, - Иван включил заднюю скорость, развернулся и покатил как бы к дому. Пришло время задействовать запасной план. Уехав за пределы видимости, Иван съехал с асфальта и, попетляв полевыми дорогами, через час вновь оказался на асфальте - десятью километрами выше райцентра.
  Два десятка километров до ближайшего населённого пункта его семёрка проскочила за пятнадцать минут. Само же село от греха подальше Иван объехал по полям.
  
  До цели оставалось не так уж и далеко, когда из-за посадки вырулила полицейская машина.
  -Принесла ж тебя нелёгкая! - ругнулся Иван, всё же лелея в душе надежду, что стражи порядка не заинтересуются одиночной машиной. Не тут-то было. Зазвучала сирена и из громкоговорителя зазвучал грозный голос:
  -Водитель автомобиля ВАЗ 2107, прижмитесь к обочине! Остановитесь!
  -Чёрт! - Иван притормозил, включил поворотник, съехал на обочину и, остановив машину, выключил скорость. Глушить двигатель не стал. Открыл дверцу, кряхтя выбрался из салона, слегка горбясь, двинулся навстречу вальяжно идущему полицейскому лейтенанту.
  -Документы! - потребовал лейтенант.
  -Нахрен! - крикнул ему вдогон напарник с майорской звездой на погонах. - Мужик, грабли в гору! Дальше ехать хочешь?
  Иван угрюмо кивнул.
  -Что везёшь? Отвечай живо!
  Дед Иван окончательно опешил.
  -Картошку.
  -Картошку?! - полицейские переглянулись. - Бабло есть?
  -Ну... тысяча.
  -Давай! - лейтенант требовательно протянул руку.
  Иван не стал спорить, полез в карман, достал мятую купюру. Та мгновенно перекочевала в карман блюстителя порядка.
  -Открывай багажник!
  Иван послушно нажал кнопку открытия.
  -И впрямь картошка, - заглянув в багажник, хмыкнул полицейский.
  -Много? - поинтересовался так и не вылезший из машины майор.
  -Два мешка, - отозвался напарник.
  -Маловато будет, - Иван услышал, как хлопнул открывшийся багажник полицейского автомобиля. - Пни деда. Пусть перегружает.
  -Опусти руки, дед. Давай хватай, тащи.
  -Так как же это? - нарочито растерялся Иван, в чьи планы с самого начала входило "жертвование" одним мешком.
  -Тащи давай и не вякай!
  -Тяжело... - глядя на мешок и поглаживая рукой спину, пожаловался дед.
  -А кому сейчас легко?! - лейтенант усмехнулся. - Как-то грузил? Вот так же и тащи!
  -Так по ведру же... - пояснил Иван.
  -Так и таскай ведром, чё стоишь?
  -Стопе! - воспротивился майор. - Он так до вечера таскать будет! Чёрт с ним, помоги ему.
  -Да ну нахрен.
  -Я сказал! - повысил голос майор.
  -Ладно, - сник лейтенант. - Так, дед, ты бери с того края, я с этого. Раз, два, взяли, понесли. Тяжелый, блин.
  Мешок плюхнулся в багажник. Лейтенант развернулся и вновь направился к дедовой машине. Подошёл, решительно ухватил мешок.
  -Эй, эй, погоди! - запротестовал Иван Павлович. - А мне что есть?
  Страж порядка усмехнулся:
  -Не маленький ...
  -Отсыпь ему половину, - вновь донёсся голос майора, и тут же у него затренькал телефон.
  -Слушаю, - донёсся до Ивана напрягшийся голос полицейского. - Да, понял. Результ нужен? Хотя бы один? На машине? Да, у нас как раз есть такой. Эй, Панин, - майор махнул рукой в сторону лейтенанта, - отставить картошку. Шеф сказал: результ нужен. Понял?
  -Что не понять? - хмыкнул полицейский, повернулся к державшему край мешка Ивану. - Всё, дед, откатался. Давай лапки, я тебе сейчас наручники одену, и в отделение. Ничего, в обезьяннике посидишь, штраф заплатишь и домой. Не заплатишь, сам знаешь, сейчас год-другой враз дадут.
  -А машина? - Иван будто машинально захлопнул багажник.
  -Ключи давай! - лейтенант требовательно протянул руку. - На штрафстоянке заберёшь. Если оплатить сможешь.
  -Щас... - Иван шагнул к распахнутой дверце, а лейтенант, вдруг сообразив, что двигатель автомобиля всё ещё работает, ринулся следом, за что и поплатился. - Иван резво выбросил руку и, схватив полицейского за ворот, ткнул его лбом в крышу. Лейтенант, охнув, принялся медленно сползать по кузову. Иван отшвырнул его в сторону, втиснулся на сиденье и врубил скорость. Из-под колёс брызнул гравий.
  ВАЗ 2107 проехал метров пятьдесят, когда послышались хлопки выстрелов. Иван пригнулся к рулю и, увидев впереди перекрёсток, свернул на просёлочную дорогу.
  
  Похоже, патроны у преследователей закончились - выстрелы стихли. Но патрульный автомобиль не отставал. На трассе у Ивановой семёрки шансов не было, но здесь, на просёлках, преследователи вынуждены были постоянно притормаживать. А потом и вовсе, напоровшись днищем на ссохшийся до бетонной твёрдости ком чернозема, полицейская иномарка встала.
  
  Иван ещё некоторое время не сбавлял скорость. Попетляв по полям, он пересёк очередной перекрёсток и остановил машину в тени берёз. По лицу тёк пот. Иван смахнул капли ладонью и тяжело вздохнул.
  -А ты что думал? - буркнул он себе под нос и опустил стекло, впуская в салон свежий воздух. Стоило поразмыслить, как быть дальше. Продолжать путь по трассе можно было и не пытаться. Пройти все кордоны даже изначально представлялось задачей почти фантастической, а после конфликта с полицией шанса не оставалось вовсе.
  Иван задумался. Документов он никаких не показывал, номера благоразумно замазал грязью. Штраф за грязные номера в нынешние времена не казался таким уж и страшным.
  "Отмыть номера и вернуться на трассу? Рискнуть? Не годится. Ориентировка наверняка разослана. Остаётся одно - двигаться полями. Тут не так далеко. Доберусь".
  Иван повернул ключ, запустил мотор.
  
  Ехал не спеша, выдерживая общее направление и стараясь не уходить далеко от трассы. Когда до города оставалось совсем немного, путь преградил глубокий овраг. Не раздумывая, Иван свернул налево. Склоны оврага постепенно понижались, но тут Иван углядел новую напасть: из оврага, всё время расширяясь, потянулась змейка ручья.
  -Не было печали... - Иван Павлович притормозил и принялся крутить руль, разворачиваясь.
  
  Стоявшие на мосту патрульные машины Иван увидел издалека. Свернул в тень посадок. В очередной раз выругался и развернул машину. Поехал, выискивая кусты, в которых можно было бы припрятать свой жигулёнок. Ничего другого как идти пешком не оставалось.
  
  Со скрежетом сдирающих краску веток Иван въехал в заросли черноплодной рябины. С трудом открыл дверцу. Выбрался наружу. Первым делом приподнял заднее сидение и наполнил лежавшим там картофелем рюкзак. Вошло ведра четыре. Выволок, протащил к оврагу. Склон оказался относительно ровным, не раздумывая, толкнул по нему рюкзак, тот, набирая скорость, покатился вниз. Иван вернулся к машине. Некоторое время стоял, раздумывая. Открыл багажник и, отсыпав из лежавшего в нем мешка немного картофеля, завязал горловину и взвалил мешок на спину.
  Подойдя к обрыву, отправил мешок вслед за рюкзаком. Вновь вернулся к машине, вытащил из-под сидений пакеты с картофелем и только сделал первый шаг от машины, как зацепил ношей ветку. Тонкая плёнка расползлась большой дырой, и картофель посыпался на землю.
  -Это ж надо, а? Да что б тебя! В пакетах не донести. Как я не подумал? Надо было брать ещё один мешок. Иван вновь открыл багажник и положил в него пакеты с картофелем, затем собрал в багажник и просыпавшиеся клубни. Захлопнул багажник и закрыл дверцы машины на ключ.
  -С Богом! - вздохнул и поспешил к оврагу. Взглянув на крутой спуск, помотал головой и, решив не рисковать, сел на задницу, упираясь пятками, принялся спускаться вниз. Оказавшись подле рюкзака, осторожно поднялся на ноги. Ухватил за лямки, крякнул, взваливая на спину. Постоял, прислушиваясь к своим ощущениям. Тяжесть груза давила на спину, но боль оставалась терпимой.
  -Давненько я тебя не таскал! - обращаясь к рюкзаку, словно к живому существу, произнёс Иван. - Да, загрузил я тебя, старичок. Но ничего, мы ещё с тобой крепкие... - с этими словами Иван сделал первый шаг.
  
  Дно оврага оказалось ровным, устланным намытым весенними водами крупным песком. Подошвы проваливались, но Иван не обращал на это внимания, он высматривал подходящее место для подъема. Таковое обнаружилось в метрах тридцати - ровный относительно пологий склон. Иван вздохнул полной грудью и принялся подниматься. Колени хрустнули болью, но он не остановился. Сердце сразу же ускорило ритм. Уклон оказался не таким уж и пологим, порой Ивану, чтобы сделать следующий шаг, приходилось опираться на руки. Когда он выбрался на самый верх, то его сердце стучало как табун бегущих лошадей, а икры мышц налились тяжестью. Иван остановился и привычным движением скинул с себя левую лямку. Его тут же едва не увело в сторону, он накренился, лямка соскользнула с плеча, и ничем не удерживаемый рюкзак упал на землю.
  -Ух, у, - выдохнул Иван. Было желание упасть и лежать, отдыхиваясь, но так делать было нельзя, Иван это знал. Он выпрямился и некоторое время ходил по краю оврага восстанавливая дыхание.
  "Нда, раньше бы я тут взлетел и не заметил, - подумал Иван, глядя на расстилающийся под ногами склон. Подумал и начал медленно спускаться вниз. Левая коленка стрельнула пронзительной болью.
  -Чтоб тебя! - выругался Иван Павлович.
  С трудом удерживаясь на склоне, он наконец-то спустился на дно оврага и всё так же не спеша направился к лежавшему на удалении мешку. Он уже понимал, что за день никак не обернётся, и потому спешить было не к чему. Оказавшись подле мешка, схватил его и, взвалив на плечо, потащил к месту подъёма.
  Поднимать мешок оказалось много тяжелее рюкзака. Почти сразу пришлось свалить его на землю и тащить волоком. Пока выбрался, легкие хрипели от натуги. Иван опустил мешок подле рюкзака и, заполошно дыша, согнулся, уперев руки в колени.
  -Чуть не сдох... - пробормотал Иван. И тут же сам себя подбодрил: - Ничего- ничего, сейчас разогреюсь, и легче пойдет.
  Постояв в неподвижности ещё секунду, Иван распрямился, с силой втянул в себя воздух.
  
  Так и пошло - уносил вперёд рюкзак, останавливался, отдыхал, пил понемногу воду, возвращался за мешком. И так раз за разом, нёс, отдыхал и продолжал путь. Шёл пока не стемнело. Местом ночёвки выбрал небольшую, заросшую смородиной посадку, заваленную гниющими стволами давно повалившихся берёз. Пока ещё было видно, нарезал тонких смородиновых веток - приготовил себе лежанку, затем собрал большую кучу дров. Прежде всего разжёг небольшой костёр, снял мокрое от пота нательное бельё, развешал на ближайших от костра кустах. Бросил в костёр несколько картофелин, и когда они подрумянились, вытащил из огня и с удовольствием съел. Закусывал хлебом, запивал водой. Почти опустевшую бутылку сунул опять в боковой карман рюкзака. Лёг на ветки, повернувшись мокрой спиной к костру, и попытался уснуть. Мышцы ныли, но сон пришёл быстро.
  Проснулся дед Иван от терзавшего тело холода, зубы бились в бесконечном ознобе. Иван сжался калачиком и с усилием напряг мышцы, раз, другой, третий - озноб медленно начал уходить, но согреться окончательно не получилось. Иван сел, бросил на едва краснеющие угли несколько небольших веток, и когда те занялись, набросал сверху несколько больших берёзовых обломков. Огонь постепенно разгорался, Иван встал, потрогал рукой висевшую на ветках одежду - та уже не была мокрой, но всё же влага в ней чувствовалась. Поразмышляв, Иван решил переодеться. Увы, холодное бельё придало ознобу дополнительной силы. Пришлось вновь напрягать мышцы. Костёр разгорелся, по телу пошло тепло. Иван лёг и быстро уснул. Проснулся за полночь - вновь от дрожи. Подложил в костёр дров, согрелся и вновь уснул. Во сне привиделась Чечня, зимний лес, пронизывающий холод и звук автоматных очередей. Проснулся под стук собственных зубов. Возился с костром, согревался, уснул. Через час опять проснулся и всё повторилось. И так до рассвета. Чуть забрезжило, окончательно проснулся. С трудом встал - болели все мышцы, тело сотрясал озноб.
  "Как на задаче, - подумал и тут же сам себе напомнил, - на задаче не было костра. Зябко. Ладно, сейчас картошечки испеку, поем, согреюсь. Жаль, воды маловато, а то хоть и в бутылке вскипятить можно было бы. Кружку забыл, дурак. Хорошо хоть спички взял. А то бы куковал тут".
  
  Перетруждённые мышцы никак не желали работать. Каждый шаг, каждое движение отдавало болью. Иван едва смог загрузить на себя рюкзак.
  -Ничего, ничего, - привычно подбодрил он сам себя, - сейчас мышцы разогреются, и станет легче.
  Легче не стало, но к полудню за спиной остались очередные километры. В попавшейся по пути лощине обнаружил небольшое озерцо - досыта напился, наполнил бутылку и пошёл дальше.
  К вечеру Иван понял, что переоценил собственные силы - обе поклажи было не дотащить. Прикинув так и сяк, оставил мешок на обочине полевой дороги, нарочно высыпав из него десяток клубней.
  -Может, найдёт кто, - Иван пожалел, что не оставил мешок в машине. - Правильно бабка говорит: "Совсем уже дед, а всё как молодой думаешь".
  -Но сила - то ещё есть, - продолжал вслух рассуждать Иван, - вот только суставы и спина ни к чёрту, да и сердечко нет-нет да болью в рёбра даёт. Ладно, мне только до своих добраться, а там вернусь домой и за здоровый образ жизни возьмусь. Творожок по утрам, зарядка и никаких неожиданных нагрузок.
  К ночи добрёл до заброшенной деревушки, ещё лет тридцать назад вполне процветающей - по центру виднелись развалины большого сельского клуба.
  Из полусотни некогда стоявших тут домов только ещё два не были снесены до основания. В одном из них Иван и решил заночевать. Хоть замки на дверях и оказались выломаны, но внутри особого разора не наблюдалось. Посередине избы стояла большая кирпичная печка, а у южной стены сохранилась так и неиспользованная хозяевами поленница дров.
  Разжигать печь пришлось долго - дым никак не желал уходить в холодную трубу. Пришлось вначале разжечь несколько тонких щепочек и по мере появления небольшой тяги постепенно подкладывать щепки потолще. Наконец, когда в трубе послышался гул уносящегося вверх воздуха, Иван предложил огню первое настоящее полено. Вскоре дрова трещали, пламя ревело, а Иван, найдя подле печи небольшой совочек, запекал на нем картофельные клубни.
  Где-то далеко затявкала одинокая лиса. К тому моменту, когда удалилась за пределы слышимости, запёкся картофель.
  В мерцающем свете печного огня Иван поел и стал обустраиваться на ночлег - подтянул к печи старый диван и, брезгливо смахнув с него мышиный помёт, в который раз пожалел, что не захватил с собой полиуретановый коврик. Подложив дров, завалился спать.
  Холод, пробравшийся сквозь растрескавшуюся дверь и щели в рамах, разбудил его только под утро. Поднявшись, Иван первым делом растопил печь, потом не спеша перекусил и, покинув гостеприимный дом, продолжил движение. По его расчётам ему предстояло полтора дня пути.
  Но мы предполагаем, а Господь располагает. К болям в коленях и мышцах в то утро добавилась сильная боль в правом бедре, да ещё начало время от времени сводить судорогой правую ногу, и тогда приходилось останавливаться, скидывать с себя рюкзак и подолгу стоять или лежать, ожидая окончания болевого спазма.
  К ручью, который Иван планировал пересечь этим днём, он добрёл уже затемно.
  -Надо переходить, - решил он сам для себя, - иначе могу завтра и до ночи не успеть.
  
  Берег оказался илистым, заросшим осокой. Иван подобрался к кромке воды и принялся раздеваться. Снял всю одежду и свернул в узел. Берцы, связав шнурками, повесил на шею. Взялся за рюкзак и понял, что не достанет сил взвалить его на спину. Тогда Иван лег на рюкзак, закинул лямки на плечи, кряхтя от боли и усилий перевернулся, встав на колени (при этом рюкзак оказался на спине), сжав зубы, поднялся на ноги. Боль в коленях так и стрельнула. Вспомнил про лежавшую одежду, мысленно кляня себя за тупость, сцепил зубы и сквозь боль присел. Схватил узел, с трудом встал и, повернувшись к ручью, шагнул в воду. Уже по поздне-осеннему ледяная вода обожгла икры, и мгновенно вверх по телу метнулся озноб.
  По мере движения вперёд уровень воды поднимался всё выше. Вскоре он достиг паха, но по счастью на этом и остановился.
  Иван всё ближе подходил к противоположному берегу, оставалось сделать два-три шага.
  "Нормально"... - подумал Иван Павлович, и в этот момент "проклятущую" ногу свело судорогой, она подломилась, и Иван, не удержавшись, полетел в воду. Ушёл с головой. Боль в ноге не отступала. Кое-как - почти по-пластунски, даже не пытаясь вытянуть из воды одежду, Иван добрался до берега и буквально вполз на покрывавшую его осоку.
  -Мать моя женщина! - почти выкрикнул он и, вытянув ногу, постарался сдержаться и больше не кричать от исходившей от неё боли. Наконец та отступила. И хотя из-за потраченных усилий холода Иван не чувствовал, следовало срочно одеться. Вот только могла ли согреть одежда, побывавшая в воде?
  Вначале Иван Павловчич обрадовался: ему немного повезло - свёрнутая в узел одежда промокла только частично, но когда, сунув руку в карман рюкзака, он обнаружил насквозь промокшие спички...
  -Старый дурак! - спешно одеваясь, ругался он на самого себя. - Почему? Почему не завернул коробок в полиэтилен? Идиот! На что надеялся? На авось? Вот и понадеялся. Ай, блин! Ай да дурак... - качая головой, он вылил воду из берцев и, выбирая влагу, протёр внутри сорванной тут же на берегу пожухлой травой. Мокрые спички не оставили ему выбора: несмотря на усталость и ночную темноту, требовалось идти вперёд. Может быть, следовало включить телефон и позвонить сыну, но Иван Павлович не желал этого делать, находя для этого множество причин. И самое главное: где бы в лесу они стали искать друг друга?
  -Ничего-ничего, - успокаивал Иван сам себя, - до города недалеко. Дотяну. Как-нибудь. Хорошо хоть сын в новом микрорайоне живёт, на окраине. До центра б точно не дошёл.
  Иван вздохнул, взвалил на себя рюкзак и медленно пошел к городу.
  К утру его бил озноб, щёки горели, правая нога так и норовила подвернуться. Но он дошёл. Солнце ещё только-только поднималось над горизонтом, патрулирующих улицы полицейских не было, и он, не будучи никем не остановлен, добрался до знакомой многоэтажки. Подойдя к двери в подъезд, понял, что сил не осталось. Опустился прямо на плиты, некоторое время сидел, приводя в порядок дыхание, потом скинул рюкзак, вытащил из бокового кармана бутылку с остатками воды, попил, потом медленно поднялся, с трудом сдерживая вдруг начавший рваться из груди кашель, принялся тыкать пальцем в кнопки домофона.
  -Да? - донесся до Ивана Павловича уставший голос снохи.
  -Это я, свёкор, - стараясь говорить как можно ровнее, сообщил Иван.
  -Папа?! - воскликнула сноха.
  -Да, Нин, это я. Я вам картошки при..вёз.
  -Сейчас я тебе дверь открою, - засуетилась сноха.
  -Не надо, - запротестовал Иван. - Я не пойду, а то досижусь у вас, и полиция загребёт. Мне только картошку передать.
  -Я щас, я щас спущусь... - засуетилась Нина.
  -А Женька где?
  -На дежурстве он, на дежурстве, - сообщила сноха и спешно добавила, - иду. Я уже иду.
  Иван облегчённо вздохнул, закашлялся, чуть отодвинул от двери рюкзак и отошел в сторону. Так и стоял метрах в пяти, следя за стоящим подле входа рюкзаком.
  Дверь в подъезд распахнулась, в образовавшемся проёме показалось исхудавшее до невозможности лицо снохи. Щёки ввалились, под глазами темнели круги. Иван почувствовал, как на его голове зашевелились волосы - сын ему врал. Он всё время говорил ему неправду, сообщая о якобы постепенно увеличивающихся продовольственных нормах. И находился ли он сейчас на дежурстве или лежал пластом в постели, это был, как говорится, большой вопрос. Но больше сделанного Иван сделать не мог и потому не стал приставать к снохе с вопросами, сделав вид, что не замечает её худобы.
  -Папа! - взгляд на тестя и тут же на стоявший подле двери рюкзак. - Это всё нам?
  Иван кивнул.
  -Вам.
  -Папа, - Нина вознамерилась шагнуть к свёкру, но тот остановил её движением руки.
  -Не надо. Не подходи, у вас тут зараза ходит. Повидались и хорошо. Привет мужчинам. - И кивок на рюкзак: - Дотащишь?
  -Дотащу, - сноха попробовала улыбнуться. - Мне только до лифта, а там уж... - она не договорила, взяла своими тонкими ручонками за одну из лямок и, упираясь из всех сил ногами, втянула рюкзак в подъезд. Дверь захлопнулась. Иван услышал шелест, исходивший от трущегося о кафель рюкзака.
  "Донес"... - сам себе не веря, подумал Иван, с трудом сдвинулся с места и, хромая, отправился в обратный путь.
  
  Ручей он пересёк в два часа дня. К этому времени спички уже высохли, и Иван сразу принялся разводить костёр. Сделать это оказалось непросто - руки дрожали настолько сильно, что он несколько раз промахнулся по коробу, потом сломал спичку, но в конце концов спичка вспыхнула, и собранная им сухая трава загорелась с легкостью. От неё занялись сложенные шалашиком веточки, потом костёр разгорелся вовсю. Пламя обжигало. Но Иван никак не мог согреться. Его бил озноб, при этом кожа, казалось, горела огнём. Примерно через час Иван спустился к ручью, набрал в пластиковую бутылку воды. Согрел её на огне, напился. Наполнил вновь, согрел, положил за пазуху. От горячей бутылки по телу расползлось тепло, но Иван так и не согрелся. К тому же его начал сотрясать кашель. Иван решил больше не засиживаться и, пригасив костер, отправился дальше. Шёл долго.
  Приступы кашля становились всё чаще.
  Вечер наступил как-то удивительно быстро, но до заброшенной деревни он всё же добрался. А приютивший его чуть ранее дом показался почти родным. На этот раз ещё не до конца выстуженная печь разгорелась быстрее. Иван посидел у огня, напился воды, лег на диван, и, подумав о том, что в прошлый раз следовало оставить здесь немного картофеля, погрузился в сон. Во сне вспомнился разговор, состоявшийся ранней весной в самые первые дни "самоограничений":
  -Знаешь что, Саныч, я вот думаю, не биологическая ли это война?
  -Ну, ты хватил! - замахал руками сосед.
  -Нет, я не утверждаю. Но посуди сам: как так получилось, что при локализации заболевания в Китае, при относительно малом количестве заражённых, эпидемия очень быстро охватила большинство стран мира? А это самоограничение и сидение по домам? Ты знаешь, что я прочёл в инете? Распространению вируса способствует дефицит витамина D! И это, между прочим, ирландские учёные заявили. А ведь этот витамин у нас именно солнышко помогает вырабатывать. Видишь как? Солнце нужно. Нас же всех по домам и квартирам запирают.
  -Но ты-то не взаперти сидишь.
  -Я-то нет, а в городе? Знаешь, мне иногда кажется, что и у нас вирус целенаправленно распространяют.
  -Не мели ерунды, Палыч! Не придумывай!
  -Да я и не придумываю, а мысли бродят. Сам не знаю, какие верные, а какие нет.
  -Истина где-то рядом, - авторитетно заявил сосед. Иван промолчал. И на этом разговор окончился.
  Проснулся Иван от трясучки. Колотило так, что один за другим начали крошиться керамические зубы. Но трясло его не от холода - во всем теле Ивана Павловича бушевал жар. Подбрасывание дров ничего не дало, тело будто и не замечало идущего от печи тепла. Беспрестанно хотелось пить, и к рассвету воды в бутылке осталось самая малость.
  -Ничего, ничего, до машины доберусь, а там и без воды дотерплю, - решил Иван и допил оставшиеся капли. Едва из-за горизонта выползло солнце, он продолжил движение. С грехом попалам добрался до места, где оставил мешок, но того там уже не было.
  "Слава богу, кому-то пригодился, - мелькнула мысль, но он всё же пригляделся к обочине, выискивая потерянные картофелины. Не нашел. Вздохнул и продолжил путь.
  
  Он не хотел верить, хотя уже издалека опознал место, где была оставлена машина, до последнего надеялся что ошибся, но память его не подвела. Силы оставили его, Иван Павлович опустился на колени, из глаз потекли слезы - на том месте, где несколько дней назад стояла машина, совсем недавно бушевал пожар. Среди обуглившихся веток серо-коричневым бугром возвышался остов машины - неподалёку от пожарища лежали свежие пивные банки.
  -Твари! - только и выдохнул Иван. Смахнул с глаз слезы, нашёл силы и, встав, побрёл в сторону родного дома. Грудь щемило неимоверной болью.
  
  Надежда не выдержала - позвонила сыну.
  -Здравствуй, мама, - тихим, болезненным голосом ответил тот.
  -Здравствуй, Женечка! А папа всё ещё у Вас?
  -Нет, - в голосе сына появилось беспокойство, - он как четыре дня назад привёз нам картофель, так больше и не объявлялся. Я звонил ему, не отвечает. Может, заехал к кому?
  -Так к кому ж ему кроме вас заезжать?
  -Тогда, наверное, полиция задержала, - предположил сын, сам почему-то не веря в сказанное.
  -Наверное, - вздохнула мать. - Поди на пятнадцать суток упекли, а ещё штраф, - она вздохнула, в душе надеясь, чтобы именно так и было. - А вы - то как там?
  -Сейчас хорошо, - Евгений решил сознаться. - Папа нас здорово картофелем выручил, а то совсем голодно было.
  -Ой, Женечка, а что дальше - то будет?
  -Нормально всё будет. Через неделю карантин снять обещали. Так что всё хорошо, всё хорошо.
  -Дай Бог, чтобы так. Дай Бог.
  -Береги себя, - попросил Евгений, и чувствуя, что его покидают ещё не полностью восстановившиеся после длительного голодания силы, отключил связь.
  
  Карантин сняли через неделю после первых случаев голодных смертей. На следующий же день через регионы потянулись фуры с продовольствием. Призрак тотального голода отступил. Ни машины, ни деда Ивана в ту осень так и не обнаружили.
  
  24 марта -7 апреля 2020г.
  
  
  
Оценка: 6.00*3  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на okopka.ru материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email: okopka.ru@mail.ru
(с)okopka.ru, 2008-2019