Okopka.ru Окопная проза
Гончар Анатолий
Его величество случай (книга - "Рискованный рейд")

[Регистрация] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Найти] [Построения] [Рекламодателю] [Контакты]
Оценка: 6.93*10  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Наши искренние извинения - в связи с условиями договора на издание, данное произведение сокращено до ознакомительного фрагмента.

Его величество случай.

  

Пролог.

  
   Макка сделала шаг вперёд и едва не упала, оступившись о мелкий, лежавший на тротуаре, камешек. Она ойкнула и, невольно остановившись, повернула голову назад. Высадившая её Лада Калина уже тронулась с места и, нарочито плавно набирая обороты, покатила в сторону перекрёстка. Миновав его, она свернула направо и, всё убыстряясь, помчалась дальше. А Макка осталась стоять, с необъяснимой тоской глядя вслед исчезающему за поворотом автомобилю.
   Зелёный человечек светофора уже начал мигать, когда девушка наконец опомнилась и бегом бросилась через улицу.
   -Дура! - невольно сорвалось с губ Расула, курившего на балконе девятиэтажного здания, фасадом выходившего на расстилающуюся внизу площадь.
   А вздрогнувшая от пронзительного автомобильного гудка Макка пересекла проезжую часть и, оказавшись на площади, внезапно почувствовала навалившуюся на ноги каменную усталость.
   "Медленно, не спеша, - твердила она, стараясь успокоить собственное дыхание. Полиэтиленовый пакет в её руке вдруг оказался неимоверно тяжёлым. Его ручка жгла кожу ладони, но при этом кисть от запястья до кончиков пальцев полностью одеревенела. Стараясь держаться как можно естественнее, Макка вклинилась в людскую толпу, заполонившую площадь.
   -Поаккуратнее! - недовольно буркнул высокий блондин, державший над головой плакат с портретом своего партийного лидера, но Макка не удостоила обиженного даже взглядом. Сердце стучало. Хотелось, чтобы всё поскорее кончилось.
   -Она в толпе! - не отрывая взгляда от продирающейся сквозь скопление митингующих фигурки, одетой в светло-голубую кофточку, сообщил Расул.
   -Нет, не сейчас! - остановил его идущий из глубины помещения хриплый голос.
  
   Сердце стучало всё сильнее, никак не желая успокаиваться. Пакет мешался и, чтобы у него не оторвались ручки, Макка прижала свою ношу к груди обеими руками.
   Сейчас ей хотелось как можно скорее вырваться из каши этого беспокойно шумящего, почти слившегося воедино живого организма.
   "Перейди площадь... Войдя в парк, увидишь выкрашенную в зелёный цвет скамейку. Положишь пакет в правую урну. Обязательно в правую. Запомни, в правую!" - в звуках собравшейся на площади толпы Макке слышался голос проводившего инструктаж Расула.
   "Это ведь так просто. И что ты так трусишь? - спрашивала у себя Макка. - Всего лишь положить пакет в указанное место и уйти. Тут же уйти. Те, кому он адресован, найдут пакет сами".
   Если бы не этот так некстати собравшийся на площади митинг, она бы уже давно сделала своё дело и, сев в автобус, ехала по указанному всё тем же Расулом адресу. Что именно лежало в пакете, она не знала, но подозревала, даже была уверена, что там героин, много героина, иначе почему лицо подвозившего её мужчины было так излишне серьёзно и бледно? Любой наркотик - зло, она это знала, но не чувствовала за собой вины. Наркотик хоть и зло, но зло добровольное. Каждый волен выбирать свою судьбу и участь. Каждый волен... Она оттеснила плечом наседавшую старуху, протиснулась между двумя о чём-то оживлённо болтавшими мужчинами и оказалась на периферии митинга. Здесь народ стоял уже не так плотно, а в десяти шагах маячили камуфлированные фигурки милицейского оцепления.
   "Наверное, я выгляжу ужасно растрёпанной и нервной, на меня могут обратить внимание, - мелькнула паническая мысль, но Макка тут же успокоилась, сообразив, что именно такой и должна выглядеть девушка, случайно оказавшаяся в людском водовороте и вот теперь, наконец, из него вырвавшаяся. Машинально поправив чёлку, она уже уверенно шагнула к шеренге оцепления...
  
   -Пора! - раздалась хриплая команда, и через долю секунды площадь огласилась грохотом взрыва.
   Расул видел, как повалились на асфальт изломанные человеческие фигурки, и вслед за этим в девятиэтажке задребезжали и лопнули стёкла. А ещё через мгновенье налетевший на площадь порыв ветра поднял и понёс вдаль гаревое облако, в котором затерялись мелкие, поднятые в небо взрывом, обрывки прежде голубой, но теперь уже чёрно-багровой ткани.
   -Смертница! - хрипло хихикнул в глубине комнат некто, так и оставшийся неизвестным. И тут же: - Уходишь следом, не задерживайся!
   Расул молча кивнул и, войдя в комнату, принялся собирать вещи. Они уезжали. Впрочем, из вещей у него была одна лишь сумка, а у второго и вовсе с собой ничего не было.
   -И наведи порядок! - человек с хриплым голосом поднялся с табуретки и двинулся к выходу.
   -Будет сделано! - заверил его Расул, но мысленно фыркнул: брать в руки тряпку и вытирать пыль - занятие недостойное настоящего мужчины! Своих отпечатков он благоразумно не оставлял, работал в перчатках, хриплый свои перчатки снимал только когда сидел. Впрочем, если они что и оставили, то через каких-то полчаса появятся жильцы, а после их появления какие уж отпечатки...
   Дверь за ушедшим хлопнула негромко, едва слышно, но Расул вздрогнул, появилось желание поскорее покинуть квартиру, но он сдержался, не поддался внезапной слабости, выждал какое-то, пусть самое минимальное, время, после чего закинул сумку на плечо и поспешил на выход. Оставаться здесь и дальше не следовало. Закрыв дверь, Расул степенно начал спускаться вниз по лестнице. Лица он не прятал. В оставленной квартире уже несколько месяцев жили его соплеменники, и то, что кто-то из прочих жильцов сможет с уверенностью запомнить именно его черты, он не верил.
   "Для них мы все на одно лицо", - вспомнил Расул фразу, сказанную как - то давно его другом - китайцем. Вспомнив китайца, он улыбнулся. И почти тотчас мысли Расула вернулись к оставленной квартире. Никто из живших в ней не был посвящён в сегодняшнее дело, никто не видел и не знал его лично. Ключ от квартиры, полученный от проверенного человека, сейчас лежал в кармане куртки и вскоре должен был последовать в урну, как и всё прочее, имевшее отношение к акту устрашения... Расул не любил слова теракт, он предпочитал именовать подобное "актами устрашения" или ещё проще - "акцией". Очередная, но первая по значимости акция прошла успешно.
   "Трупов будет много", - Расул усмехнулся. - А мистер Икс (так Расул про себя называл Хриплого) не дурак, да, не дурак! Очень даже не дурак".
   Он знал Хриплого несколько месяцев, и за это время многое успел у него перенять. А сегодня Расул впервые воочию наблюдал последствия взрыва, производимого в гуще народа, и убедился в справедливости слов, постоянно повторяемых мистером Иксом:
   "Это только кажется, что чем плотнее толпа, чем ближе она к месту взрыва, то тем лучше, но это ошибка. Я, конечно, не имею в виду тот случай, когда у вас имеется стокилограммовая бомба или автомобиль, начинённый взрывчаткой. Речь идёт о двух-трёх килограммах тротила и обрезках гвоздей. Гвозди лучше всего брать стопятидесятки, распиливать на семи миллиметровые отрезки... Впрочем, я не о том. Итак, когда взрыв производится в глубине толпы, ближайшие принимают на себя всё - и осколки, и взрывную волну, они глушат её своими телами. А если произвести подрыв там, где люди рассредоточены, то радиус поражения увеличится, и все прелести разлетающейся начинки достаются гораздо большему числу человеков".
   "МудЁр! - уважительно подумалось Расулу. Он быстро миновал парк, пройдя мимо новостроек, подошёл к мусорным бакам и, вытащив из сумки пакет, бросил его в урну. Пакет был облезлый и местами порванный, именно такой, чтобы не заинтересовать ни одного бомжа. На дне его лежал только что использованный пульт дистанционного управления. Протянув руку к лежавшему в кармане ключу от дверного замка, Расул задумался: только что покинутая квартира располагалась слишком удачно, чтобы просто так взять и навсегда от неё отмахнуться.
   "Время стирает всё", - подумал Расул и, пребывая в задумчивости, огляделся по сторонам. Поблизости никого не было. На месте взрыва скоро поставят памятник, но пройдёт год, другой - всё забудется, на площади снова соберутся митингующие, и он сможет вновь подняться на нужный ему этаж. Вспомнив, как валились на мостовую люди, Расул сладко прищурился. Ему понравилось видеть, как они корчатся и умирают. Сегодня он впервые по - настоящему почувствовал себя богом. Да, видеть свершаемое - это совсем не то, что наблюдать издалека лишь облако поднимающегося вверх взрыва, а то и вовсе слышать лишь один его отзвук. Расул твёрдо сжал в кулаке ключ. Да, он проделает это ещё раз, на этой самой площади, стоя на балконе и чувствуя себя если и не богом, то уж чёрным ангелом точно! Он разжал пальцы, ключ опустился на дно кармана, а сам Расул круто развернулся и поспешил прочь. Он проскочил в арку, прошёл через двор и, выбравшись на центральную улицу, подошёл к остановке. Что ж, дело было сделано, теперь можно было добраться до снимаемой квартиры и как следует выспаться.
  

Глава 1.

Назначение.

   Старший лейтенант Юдин.
   -Дядь Сань! - Лёшка, он же старший лейтенант Юдин, командир группы специального назначения, служивший в разведывательной бригаде специального назначения ГРУ ГШ, трижды ударил в дверь соседней квартиры, той, что на лестничной площадке располагалась справа. Звонок давно не работал, и дядя Саня, как его звал Лёшка, не собирался его чинить.
   -Только деньги тратить! - отмахивался он, а на предложение Лёшки сделать звонок на общественных началах только хмурился: - Что, у меня самого рук нет, что ли? - обиженно ворчал он и, потрясая плохо гнущейся левой рукой, добавлял: - Раз нет денег с пенсии, чтобы купить новый, пусть и этот не работает!
   Лёшка в душе посмеивался над причудами старика, но одновременно понимал, что в чём-то сосед прав. Пенсия инвалида второй группы, получаемая дядей Саней, была столь мизерной, что Лёшка порой удивлялся, как тому вообще удаётся сводить концы с концами. Сам же Юдин едва умудрялся укладываться в офицерское жалованье. Несмотря на свою излишнюю ворчливость, в целом дядя Саша Лёшке нравился, а уж уважение, которое Лёшка к нему испытывал, было на грани почитания. Дядя Саша - он же Александр Александрович Рыбкин, воевал в Афганистане, был ранен, получил инвалидность. С тех пор и жил на свою мизерную пенсию, но не спился, не опустился на дно жизни, не стоял на рынке, прося милостыню, а по мере сил подрабатывал, ремонтируя старую радиоаппаратуру, зарабатывал на этом, как видно, немного, но за квартиру платил регулярно и никогда не просил, как соседи слева, взаймы. Родных у Сан Саныча не было, а может он просто не желал их видеть. Во всяком случае, здесь они никогда не появлялись. Иногда Сан Саныч уезжал на несколько дней, как он объяснял - к своему старинному другу. О своём же боевом прошлом Сан Саныч вспоминать не любил, да и о том, что в своё время служил в спецназе да ещё в Афганистане, сказал как - то вскользь, это было в первые дни их знакомства, почти год назад. Лёшка, по такому случаю открывшийся ему о своём месте службы, был рад иметь в знакомых человека с таким боевым прошлым и охотно поговорил бы о войне, послушал бывалого человека, но тот почему-то замкнулся и эту тему старался больше не поднимать. Видимо, прошлое всерьёз держало его и никак не хотело отпускать.
   -Дядь Сань! - Лёшка вновь бухнул кулаком в дверь. На этот раз за стеной послышались тяжёлые шаркающие шаги, загремел отпираемый засов, и дверь слегка приоткрылась.
   -Ты, Алексей, чего это с утра пораньше? - глаза пенсионера прошли сквозь стоявшего перед дверью Юдина и зыркнули за спину.
   -Так воскресенье, я на рынок бегу, может, Вам что-нибудь взять нужно?
   -На рынок? - казалось, Сан Саныч задумался. - А что ж, пожалуй и возьми, коль нетяжело, - его взгляд снова скользнул куда-то мимо Юдина, отступил в глубину своей квартиры. Дверь хлопнула и снова закрылась. А Лёшка, пожимая плечами, остался стоять, ожидая, когда дядя Саня вернётся. Вот такой он был весь: встреть его на улице в хорошую погоду, так не уйдёшь, заведёт разговором, увлечёт побасенками, а дома... словно другой - нелюдимый какой-то, и в квартире Лёшка у него никогда не был. Впрочем, Сан Саныч как-то всё объяснил:
   -Давно я один живу, уже и как порядок наводить позабыл. Не прибрано, сам-то ничего, а гостей водить стыдно.
   -Да я и сам нечасто тряпку и пылесос в руки беру... - Лёшка попробовал было проломить брешь чужой обороны, но Сан Саныч только рассмеялся.
   -Пы - ле - сос... слово-то какое, - он усмехнулся. - Я и про метёлку дворовую забывать стал.
   На этом тот разговор и закончился. Пускать к себе Рыбкин не пускал. А вот в гости к Алексею ходил охотно. Но никогда с пустыми руками. Сам Сан Саныч почти не пил, ссылаясь на больную печень, но водку брал хорошую, бутылку, а то и две. Лёшка тоже считал себя почти непьющим, но иногда, когда снедала тоска одиночества, и приходил Саныч, он позволял себе расслабиться.
   -Держи, - дверь снова открылась, и Сан Саныч протянул Юдину несколько денежных купюр, - на всех мясца.
   -Да тут много... - зная финансовые проблемы пенсионера, засомневался Алексей.
   Сан Саныч вроде сперва даже стушевался, затем заговорщески подмигнул: - Я тут шабашку хорошую нашёл, теперь заживу!
   -Ну, если так... - взяв деньги, Лёшка улыбнулся пенсионеру и, развернувшись, начал спускаться вниз по лестнице, на ходу просчитывая кратчайший путь к центральному рынку. День был солнечный, тёплый, ехать в автобусе в такую погоду не хотелось. Он вышел из подъезда и зашагал в направлении центральной улицы. Играя в своеобразную игру, свой маршрут он продумал до мельчайших деталей, и теперь двигался, в точности руководствуясь выстроенным в голове планом. Выйдя на центральную улицу, Алексей пересёк её наискосок в районе памятника павшим в Великой Отечественной войне, оставив его слева, дошёл до автомобильной стоянки, повернул налево, взглянул на часы... В график намеченного маршрута он укладывался с точностью хронометра...
   Всё - таки на рынок он пришёл на три минуты позже, чем рассчитывал, но нисколько не огорчился - заданный себе темп был выдержан, и как не подмывало Алексея желание ускорить свой шаг и таким образом уложиться в "построенный" график, он этого не сделал. Донельзя довольный собой, Юдин закупил всё, что хотел, купил Сан Санычу свежего мяса, затем, вспомнив, что забыл взять себе сыра, вернулся к молочному ряду.
   ... -говорят, куча народу пострадала... - две продавщицы-молочницы, не обращая внимания на снующих туда - сюда покупателей, вели свой неспешный разговор. Произнесшая эту фразу раскрасневшаяся тётка сокрушённо качнула головой. А стоявший неподалёку от них Алексей невольно навострил уши.
   -Семнадцать человек только убитыми! - выдала точную цифру её собеседница, и Юдин утратил интерес к этой беседе. Произошедший в соседнем городе теракт особо не афишировался, но все о нём знали. Увы, выбирая нужный сыр, он вынужден был слушать их разговор и дальше.
   -Жалко - то как! - проблажила первая продавщица, вторая хмыкнула, скептически оценивая жалостливость своей собеседницы.
   -Радуйся, что у нас пока тихо! - она потянулась к лежавшей под прилавком пачке сигарет и словно только тут обратила внимание на стоявшего Алексея. - Вам молочка? Сырку?
   Лёшка отрицательно качнул головой, брать сыр ему почему-то расхотелось и, развернувшись, он пошёл к выходу из крытого рынка.
   -Всех бы этих, - первая продавщица кивнула в направлении торца здания - там за его стеной стояли многочисленные скупщики золота, - повыгнать, припёрлись, скоро их будет больше чем нас!
   -Будет, - подтвердила вторая, но сделала это как-то просто, буднично, будто говорила не о возможном будущем, а об уже свершившимся факте.
   -Вот и взрывают. Место чистят.
   -Самих бы их всех взорвать! - буркнула вторая, но ушедший далеко Алексей Юдин этого уже не слышал.
   Хорошее настроение Алексея было подпорчено. Теракты по стране продолжали звучать, хотя власти всё чаще и чаще списывали их на бытовые причины. Странным образом, но в том, что они продолжались, он чувствовал и свою вину. Хотя спроси Алексея, в чём его вина состояла, он ни за что не смог бы ответить. А оно и действительно, разве была его вина в том, что он, служа в спецназе уже второй год, ещё ни разу не ездил в специальную командировку? Разве была его вина в том, что в уезжающем в Чечню отряде и в этот раз ему не нашлось места? В чём была его вина? В том, что ему так фатально не везло?
   Иногда Лёшка представлял себя на месте уже побывавших на войне, анализировал сделанное ими, и ему казалось, что он почти всегда мог бы сделать лучше, и любой результат у него был бы результативней. Пределом мечтаний Алексея была не медаль, не орден "Мужества", а звезда Героя.
Оценка: 6.93*10  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на okopka.ru материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email: okopka.ru@mail.ru
(с)okopka.ru, 2008-2019