Okopka.ru Окопная проза
Гончар Анатолий
Прапор 1

[Регистрация] [Обсуждения] [Новинки] [English] [Помощь] [Найти] [Построения] [Рекламодателю] [Контакты]
Оценка: 7.86*10  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Наши искренние извинения - в связи с условиями договора на издание, данное произведение сокращено до ознакомительного фрагмента.

  
   Прапор
  
  
   Пролог.
  
   До выпуска оставалось два дня. Школа прапорщиков уже в прошлом.
   Смирнов выпустил изо рта дым и задал собравшимся на углу столовой новоявленным прапорщикам казалось бы сто раз повторенный на всяческие лады и ставший почти извечным вопрос:
   -Кто куда?
   Ефимов улыбнулся, теперь он уже мог раскрыться.
   -Я, - Сергей кивнул в сторону Кусина, - вместе с Андрюхой.
   Куда едет Андрей знали все.
   -Так ты что, тоже в Афган собираешься? - неподдельно удивился стоявший тут же Костя Науменко.
   Ефимов кивнул.
   -И на фига тебе это надо? - опять же искренне не понимая, Науменко пожал плечами. - Я вот в военное училище иду, буду курсантов на тренажёре учить. Личного состава-один боец и то прикомандированный. Где ты видел службу лучше? Тоже нашёл бы себе что-либо подобное и служил.
   -А я на противотанковый взвод - командиром. Может быть ещё летёху дадут, - влез в разговор до того стоявший в стороне Хохлов. Но на его реплику не обратили внимания.
   -Ты же там уже был, - развёл руками никак не желающий отставать от Ефимова Константин. Качнув головой, он ещё разок затянулся уже почти до основания выкуренной сигаретой и, выдохнув дым, бросил её в урну. - И опять едешь?
   -У меня друг после моего дембеля погиб, - они уже совсем скоро расставались, разъезжаясь в разные стороны, и Сергей не считал нужным хранить свои тайны.
   -Мстить едешь? - в голосе Науменко не было осуждения, лишь одно искреннее любопытство и непонимание.
   -Нет, - Ефимов отрицательно покачал головой. - Скорее уж чтобы пацаны неопытные меньше гибли. - Он на секунду замолчал, а потом добавил: - Да и тянет меня туда почему-то...
   Слова, которые произнес Сергей, казались напыщенными и пафосными, тем не менее ребята, знавшие его не первый месяц, сразу поверили.
   Науменко хмыкнул:
   - А если убьют?
   Ефимов неопределённо пожал плечами: "Мол, что поделать, судьба". Впрочем, в собственную смерть в двадцать два года поверить сложно.
   -Да ладно, мужики, - беззаботно отмахнулся Кусин, - вон у моего братана две титановые пластины в башке и, ничего, живёт. И мы выживем. Еще и костюмы "Пума" привезём.
   Сергей мысленно усмехнулся. Для Андрея Кусина эти костюмы уже давно стали чем-то вроде мечты о тарелочке с голубой каёмочкой. Но чем они его столь сильно манили, Ефимов так и не понял.
   -Мы пока ещё какое-то время будем здесь, в соседней части, - продолжал рассказывать Кусин, - может неделю, может две, а потом по замене в маде ин Афганистон...
   После этих слов почему-то все сразу умолкли. Они разъезжались, но никто не мог предугадать свою дальнейшую судьбу...
  
   ...Всё это Сергей вспоминал, подходя к контрольно-пропускному пункту воинской части . История повторялась: спустя годы он снова возвращался в Вооружённые Силы...
  
  
   Глава 1.
   Возвращение.
  
   Но не потому ли мы так жадно цепляемся за воспоминания о войне, что зачастую события, с ней связанные, самые значительные в нашей жизни?
  
   Да, он принял решение, окончательное и бесповоротное, он возвращался в армию. Нет, он возвращался не в Армию, он возвращался на войну. Трудно, почти невозможно объяснить столь странный поступок другим людям. Да и как объяснишь, если и сам Ефимов так до конца и не смог понять, что же в конце концов заставило его столь круто переменить свою жизнь, перешагнув через то многое, оставляемое в уже прошлой гражданской жизни...
  
   Двумя месяцами ранее.
   ...- Видишь, вот ещё один, - комбриг кивнул в сторону только что вошедшего в кабинет Ефимова, - солдат желает пролить кровь за Отечество.
   Сидевший напротив него майор Балобаев - командир готовившегося к отправке в Чечню отряда повернул голову и окинул безразличным взглядом стоявшего у двери прапорщика. Правда, сейчас Ефимов был в "гражданке", и то, что он- старший прапорщик, знал только он сам да давший добро на выдачу "Отношения" полковник Шогинов.
   -Езжай домой, - комбриг приветливо улыбнулся, - готовь личное дело. Я так думаю, к отправке отряда ты уже не успеешь. Но ничего, поедешь весной. Часть перебазируется, так что прибудешь сразу к новому месту дислокации.
   -Спасибо, - совсем не по- уставному поблагодарил Ефимов, подразумевая выданное на руки "Отношение".
   -Ну, будь, - комбриг ещё раз улыбнулся, и Ефимов, поняв, что здесь ему больше делать нечего, повернувшись, открыл дверь и вышел в коридор штаба...
   Уже спускаясь по ступенькам лестницы вниз, он вдруг задумался над тем, что никак не может определиться - радоваться полученному "Отношению" или огорчаться. Казалось бы, ехал за ним сотни километров и вот, получив, ощутил в сердце неимоверную тоску. Возвращение в Армию означало неизбежное расставание с любимыми и родными, и от того грудь старшего прапорщика заполнялась щемящей болью.
  
   Почти два месяца ушло у Сергея на оформление необходимых бумаг. Наконец-то "Личное дело" было готово, а он всё никак не мог сказать своим о принятом решении. Впрочем, супруга знала, а вот дети... Как сказать своим лапочкам, что ты уезжаешь? Правда, пока ещё не очень далеко и будешь приезжать на выходные, но потом? Потом неизбежное расставание на долгих полгода. Как признаться? Как объяснить, зачем и почему он обрёк себя на такую муку? Сердце разрывалось на части, душу сжимала тоска, и на глаза впервые за последние десятилетия наворачивались слезы. Точнее, он знал почему так поступает, но никак не мог понять, каким образом сумел на это решиться.
   В дни, предшествующие отъезду, он старательно вёл себя как ни в чём не бывало, но время отсчитывало последние часы его безвозвратно уходящей в прошлое гражданской жизни.
   Если бы в тот момент спросить, понимал ли Ефимов, что может навсегда остаться в чужих горах, он бы однозначно ответил:" Да". Времена, когда он считал себя почти бессмертным, канули в прошлое. Но, тем не менее, менять своё решение Сергей не собирался...
  
   Предписание было выписано, дата прибытия определена. Неизбежное расставание уже завтра. Он пытался быть таким, как всегда, но у него ничего не получалось, даже ложка едва не валилась из его рук.
   -Так, - как можно бодрее начал он, корча улыбку и одновременно пытаясь отвести в сторону заблестевшие росой слезинок глаза, - я у вас в армию ухожу, - и тут же, пока дети, шокированные этими словами, не опомнились, начал быстро перечислять все мыслимые и немыслимые выгоды предстоящей службы...
  
   Однажды он уже почти уехал от них, но только почти...
   Стояла зима 1994-95 г.г., в Российской глубинке всё шло своим чередом, а в городе Грозном тридцать первого декабря начались бои. Ефимов, вот уже несколько лет категорически не смотревший теленовостей, несколько дней подряд не отлипал от экрана. Он видел, как воюют и гибнут Российские парни и... чувствовал стыд - они там, восемнадцатилетние неопытные ребята, кладут свои жизни, а он, мужик с почти четырёхлетним боевым опытом, сидит на печи.
   На восьмой день начала войны Сергей отправился в военкомат и написал заявление с просьбой о призыве в Вооруженные Силы.
   -Только, - попросил он, - повестку не присылайте, я сам буду периодически заезжать и узнавать.
   -Хорошо, - кивнул военком, и Ефимов со спокойной совестью поехал по своим фермерским делам.
   Дело двигалось не так быстро, как требовали его напряжённые нервы. Сергей каждую неделю появлялся на пороге военкомата, но разнарядки на него не было. В селе пока ещё никто не знал о принятом им решении, но, похоже, родственники уже догадывались. Возможно, видели появившуюся на лице и снедавшую его тоску, возможно что-то ещё, но братья и сёстры зачастили к ним в гости. Скорее всего первой о его намерениях догадалась жена и намекнула об этом мужниным родичам...
   А Ефимов изнывал в ожидании. Совесть и, возможно, что-то ещё никак не давали ему покоя, а в груди всё больше и больше нарастала боль предстоявшего расставания.
  
   Побывав в райцентре и, в очередной раз посетив военкомат, Сергей возвращался к себе в деревню. Он не спешил. Небо было затянуто тучами, мела лёгкая поземка, снежок, редкими хлопьями падавший с небес, сметался с лобового стекла лениво ползающими по нему дворниками. А на душе стояла еще более беспросветная хмарь. Проезжая село, в котором жил его друг Геннадий Дворянинов, Ефимов почти автоматически сбавил скорость и крутанул руль вправо - на сердце было пакостно и требовалось поговорить, раскрыть душу, переложить хоть малую часть носимой в груди боли на дружеские плечи. Сомнений в том, что здесь его по- доброму встретят и поймут, у него не было.
  
   Геннадия он увидел ещё на подъезде, тот стоял во дворе и широкой лопатой пытался отгрести от гаражных дверей беспрестанно наметаемый туда снег. Но тщетно.
   Плавно притормозив, Сергей помахал рукой, прокатил чуть дальше, развернулся в проулке и, выехав из него, остановился напротив калитки, ведущей во двор особняка Дворяниновых.
   -Привет, Геннадий! - выбравшись из машины, Сергей хлопнул дверцей и, даже не озаботившись её закрыванием на ключ, двинулся в сторону довольно улыбающегося Геннадия.
   -Привет, привет, - улыбка на лице Дворянинова стала ещё шире, - пошли в дом, - Геннадий кивнул в направлении своего недавно построенного жилища.
   -Нет, Ген, не пойду.
   -Давай тогда хотя бы в гараж зайдём. От ветра спрячемся. Лясы пару минут поточим.
   -Собственно, я для этого и заехал, - безропотно согласился Сергей, и они потопали в направлении гаража.
  
   -Ген, - Ефимов решил, что не стоит тянуть кота за хвост, - я, наверное, в Чечню уеду.
   -Так, - медленно протянул Геннадий. Судя по его лицу, он огорчился, но не слишком удивился решению своего друга. - Когда?
   Сергей неопредёленно пожал плечами.
   -Ясно, ждешь, - Дворянинов умолк, и находясь в раздумьях, стал с отрешённым видом разглядывать лежавшие в большой коробочке свёрла.
   -И на фига тебе это надо? - Геннадий, словно очнувшись, оторвался от созерцания инструмента и пристально посмотрел в лицо Ефимова. - Серёга, тебе что, Афгана мало? Давно "на погоду" блевать перестал? - спросил он, намекая на полученную Ефимовым "за речкой" контузию и сопутствующие ей "прелести", вылезавшие каждый раз при перемене погоды.
   -Ген, я не могу просто так сидеть и смотреть, - слова звучали пафосно, но тем не менее Ефимов был уверен, что друг поймёт его правильно, - как гибнут восемнадцатилетние парни.
   -Ты думаешь, что сможешь решить исход этой войны?
   -Ген, я ничего не думаю, просто я по-другому не могу, - и отвернувшись, - мне стыдно.
   -С тобой всё ясно. - Геннадий сокрушённо качнул головой. - Значит, когда едешь ещё не знаешь? - повторно заданный вопрос прозвучал без нажима. Друг- на то он и друг, чтобы не требовать сиюминутного ответа. Захочет- скажет, не захочет- не надо.
   -Правда, не знаю. Жду. - Сергей хотел поделиться тем, как тяжело у него на душе, но промолчал.
   -Может зайдёшь, - Дворянинов снова кивнул в направлении находившегося за гаражной стеной дома.
   Ефимов отрицательно покачал головой.
   -Ты тут моим помогай, если что, - он хотел сказать "если что со мной случится", но в последнюю секунду осёкся. Не стоило раньше времени настраивать друга на похоронный лад.
   -В любое время, - Геннадий широко развёл руками. - Сам знаешь.
   -Ладно, Ген, я поехал, - виновато улыбнулся Ефимов, - дел полно. Надо много успеть сделать.
   -Езжай, - с грустью в глазах согласился Дворянинов, - уезжать будешь, не забудь заглянуть.
   -Естественно, - ответил Ефимов и попытался улыбнуться. Не получилось.
   -Слушай, - уже вдогонку прокричал Геннадий, - всё-таки за каким хреном ты туда полезешь? Чеченцев не любишь?
   -Да нет, - Сергей неопределённо пожал плечами. - Я же сказал... Ген, я действительно не могу быть здесь, когда там гибнут только что призванные в армию пацаны. Да и, - он уже взялся за ручку дверцы, - тянет меня туда. Знаешь, - слова признания давались ему с трудом, - возможно, война - единственное место, где я хоть иногда чувствовал себя человеком... - он грустно улыбнулся и, больше не говоря ни слова, открыл дверцу, плюхнулся на сиденье и, заведя мотор, покатил прочь...
  
   В тот раз на войну он так и не уехал - через два дня из военкомата (вопреки его просьбе) принесли повестку. Жена и мать ревели одновременно. В тот раз он не смог перешагнуть через их слезы, не смог оставить маленьких ребятишек, не смог уйти в неопределённость, не смог, не смог, не смог... И целый год был сам не свой, всё переживал, нервничал, не находя себе оправдания...
   И вот теперь, спустя годы, когда огонь войны на Кавказе заполыхал вновь, он перешёл свой Рубикон. Возврата назад не было.
   Контракт подписан, новая форма, комната в общежитии, и жизнь потекла по иному руслу...
  
   -Товарищ, майор... - Ефимов начал официально, но был остановлен небрежным жестом сидевшего за столом канцелярии майора Лаврентьева, командира пятой роты и своего временного начальника...
  
   ... -Твоя рота, - комбриг был в хорошем расположении духа и готов был немного пообщаться со вновь приобретённым старшим прапорщиком, - находится в Чечне, так что временно будешь прикомандирован к остаткам батальона. Они собраны в одну роту. Командир роты майор Лаврентьев, кроме него ещё два офицера -двухгодичника после военной кафедры, так что справитесь. Да, кстати, почему прибыл с опозданием?
   -Товарищ полковник, я прибыл вовремя, но мне на КПП сказали приехать второго, так как строевая еще не переехала.
   -Ладно, служи, - похоже, ответ Ефимова комбрига вполне удовлетворил.
   -Разрешите идти? - старший прапорщик хотя по-прежнему был одет в гражданскую одежду, но для себя определил, что всё, он уже на службе.
   -Ступай, - добродушно улыбнулся полковник, и Ефимов, неловко развернувшись на каблуках гражданских ботинок, поспешил выйти.
  
   Сейчас, подписав контракт, получив на складе форму и переодевшись, он пытался как положено представиться своему временному командиру...
   -Леонид, - остановив официальное представление, майор привстал и, перегнувшись через стол, протянул руку.
   -Сергей, - Ефимов сжал ладонь в крепком рукопожатии.
   -Старшина? - с надеждой в голосе спросил Лаврентьев.
   Прапорщик отрицательно помотал головой:
   -Замкомгруппы в шестую...
   -Понял. Ладно, ввожу в курс дела. Личного состава немного, офицеров трое: я и два "пиджака", - Сергей хотел сказать "знаю", но промолчал, - плюс ты. Занятий сейчас в связи с переездом нет. Сплошная стройка. Так что занимаемся хозяйственными работами и два раза в неделю ходим ответственными. После ответствования- полдня на отдых.
   -Товарищ майор, - ротный хоть и был на десяток лет младше прапорщика, но всё же называть его по имени язык пока не поворачивался. Тот поморщился, но промолчал. - Как с выходными?
   -Суббота или воскресенье, это как получится.
   -А если после ответствования не отдыхать? - спрашивая, Ефремов почувствовал, как ёкнуло сердце.- А то у меня семья в деревне.
   -Ладно, я думаю, решим.
   -Спасибо.
   -Ты, кстати, как: надолго или так, посмотреть, попробовать решил?
   -Да я вообще-то на Чечню, - Ефимов и сам не знал ответа на заданный вопрос, - потом посмотрим.
   -Понятно. - Лаврентьев взглянул на часы. - Так, сегодня уже от тебя толку мало, занимайся своими делами, завтра с утра к восьми.
   -Разрешите идти? - Сергей всё еще не мог преодолеть стереотипа прежних армейских привычек.
   -Да, - майор устало махнул рукой, похоже у него последнее время в жизни что-то не ладилось.
   Выйдя из канцелярии, Ефимов прошелся по расположению, невольно выхватывая столь милые взгляду зампотылов недостатки: там было плохо заправлено одеяло, здесь отсутствовал ножной коврик, из крайней тумбочки торчала большая спортивная сумка, прямо посередине прохода валялся черный резиновый тапочек. Отовсюду высовывалась своим не армейским рылом временная неразбериха и неустроенность. Хмыкнув, старший прапорщик развернулся и, выйдя из казармы, стал спускаться вниз по лестнице. На площадке третьего этажа раздался идущий снизу топот ног, и мимо Ефимова попытался прошмыгнуть светловолосый, скорее даже светло-рыжий крепыш с сержантскими лычками на погонах. Сергей почти машинально выбросил левую руку и ухватил бегущего за плечо. Тот, дёрнувшись, остановился и недоумённо уставился на державшего его прапорщика. На конопатом лице сержанта растерянность начала сменяться "праведным возмущением".
   -Ничего не забыл? - строго спросил Ефимов, его рука до боли сжала чужие мышцы. Конопатый сморщился, зыркнул по сторонам - ни выше, ни ниже по лестнице никого не было. Несколько секунд его сознание боролось с искушением ляпнуть какую-то грубость и попытаться вырваться, но то ли отсутствие зрителей, то ли железом сковавшая его бицепс сила заставили сержанта отвести взгляд и понуро выдавить:
   -Разрешите пройти, - слова "товарищ старший прапорщик" он все же проглотил, но Ефимов не стал акцентировать на этом внимания.
   -Проходите, - позволил Сергей и, разжав клещи своих пальцев, потопал дальше. Он не видел, как сержант, скривившись, потер освобождённое плечо и, зло зыркнув в удаляющуюся спину прапорщика, поспешил наверх.
  
Оценка: 7.86*10  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на okopka.ru материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email: okopka.ru@mail.ru
(с)okopka.ru, 2008-2019