Аннотация: Наши искренние извинения - в связи с условиями договора на издание, данное произведение сокращено до ознакомительного фрагмента.
ДИМАРИК.
Пролог.
Пункт постоянной дислокации.
Димарик - "легенда" нашей бригады, да что бригады, Димарик - "легенда" всего спецназа! И угораздило же ему попасть именно в мою группу! Его, вроде как, дали мне для усиления, как самому молодому, как самому неопытному. Но мне почему-то думается, как самому глупому, ведь только я один попался на эту уловку - я, что, единственный старший лейтенант в роте? Ещё и лейтенант есть.
А вообще у нас сейчас занятия по инженерной подготовке. Учим бойцов устанавливать МОНки; точнее, уже не учим, они давно всё умеют, а так, повторяем пройденное... Далеко в лес я сегодня не пошёл, да и все остальные группы тоже здесь рядом занимаются. Бойцы бегают с минами, провода тянут, сматывают; смотрю на них, а все мысли в голове вокруг Димарика вертятся...
А вот и командир наш идёт, он-то мне его и втюхал. Димарик, блин! Только вчера его из плена вызволял. В посёлок пошёл... с полигона, через охраняемые склады... Заблудился, говорит. Ему вроде как поверили, а я думаю, это он бдительность часовых проверить хотел. Проверил... Полтора часа кверху попой лежал, пока командиры между собой договаривались. Так это еще что: в прошлом году он на выездной караул засаду с использованием имитации устроил. Славу богу, в машине одни контрачи ехали, сразу допетрили, что к чему, а то как бы хлестанули в ответ... Разборки на весь гарнизон, а ему хоть бы хны - смешно...
-Старший лейтенант Кузнецов! - это командир роты майор Гордеев меня зовет. Вставать лень, лежу себе на коврике, что поверх плащ-палатки, и вроде как правильность установки мины проверяю, чуть не уснул... Солнышко греет, конец марта, теплынь градусов десять, не меньше.
-Я, товарищ майор! - пришлось всё же подниматься. Серьёзный мужик наш командир роты. Говорят, в Чечне в свою первую командировку хорошо повоевал. Тогда всё решали, кому на Героя отправлять: ему или другому командиру группы. Героя получил другой. А наш комбат говорит: надо было на Гордеева представление оформлять, вот так- то.
-Олег, - это он тоже мне, а я, как положено, почти строевым, рука на ремне автомата.
- Отправляй своих к казармам. Там новое обмундирование привезли, твоя группа первой получает.
-Чь, - "сбор" показываю рукой, хотя можно было и голосом, но уже привычка выработалась.
-Мы тоже? - уточнил я, имея в виду офицеров, ротный покачал головой.
-Офицеры и прапорщики послезавтра на складе получат.
-Понял!
Что ж, на складе так на складе, будет ещё одна причина отлучиться город. Но если мне сегодня не получать, то я, пожалуй, ещё полежу.
- Сержант Маркитанов, ко мне! - сержант Маркитанов - это Димарик и есть. Только кто, когда и за какие заслуги присвоил ему звание сержанта? Вопрос, как говорится, висит в воздухе.
- Строишь группу, забираешь материальную базу и ведёшь к казармам. Оружие сдадите в оружейку и живо к машинам получать вещёвку. Ясно?
-Командир, - не товарищ старший лейтенант, а командир. На правах ветерана он меня иначе и не называет. Пробовал поговорить с ним с глазу на глаз, вразумить, да где там: соглашается, кивает, пару раз скажет: "тащ старш лейтенант", а потом опять понеслось... И ведь не на зло, привычка у него такая. Я уж махнул рукой, всё равно на войне и все остальные на "командир" перейдут. А то я сплю и вижу, как во время боя ко мне "товарищ старший лейтенант" обращаются. Пока три слова выговоришь, три раза же и убьют. "Командир" - куда короче, да и весомее, если по чести. "Командир" - сразу понятно, за кем главенство.
-Командир, а стволы чистить будем?
-Нет.
День тёплый, с оружием не ползали, не бегали, как с утра на плащ-палатку выложили, так до сих пор и пролежало. Я словно почувствовал, что от занятий отрыв будет.
-И мой ствол захватите! - я протянул в сторону ближайшего бойца свой автомат.
-А может, почистим? - ну вот он весь такой Димарик. Сейчас я с ним ещё полчаса спорить буду.
-Почистим. Потом. - Проще согласиться, а чистить завтра будем после занятий. - А сейчас сдаём и идем получаем шмотки. Вопросы?
-Понял, не дурак, - обиженно прогундел Маркитанов. - Берём оружие, Есин и Краснов - матбазу, Баринов - плащ-палатки.
-Одну оставьте, сам принесу, - а то и мою, пригретую на солнышке, утащат. - Вещевку получите, за мной одного пришлёшь.
-Без вопросов, командир! - Димарик подхватил свой ПКМ, широко улыбнулся и, не дожидаясь, когда построится вся остальная группа, зашагал в сторону первой казармы. А он всегда так: вечно с пулемётом, вечно улыбающийся. Походка - ноги во все стороны, вкривь - вкось или в раскоряку, как правильно? Не хотел я его брать, но ротный предложил, комбат настоял, да и бойцы наслушались про него ерунду всякую и всё туда же: "товарищ старший лейтенант, товарищ старший лейтенант, возьмите"...
Ладно, по порядку: Димарик - а если официально, то сержант контрактной службы Маркитанов Дмитрий Вениаминович. Югославия, несколько командировок в Чечню, и после каждой - удивительные истории о его похождениях и "подвигах"...
Ну, какой из него командир первого отделения - ни в лесу ориентироваться, ни людьми руководить! Его руководства минут на пять с половиной от силы и хватает.
-Гудин! - сержант Гудин Виктор Вячеславович - командир второго отделения. На нем в группе вся дисциплина в моё отсутствие держится. Небольшого роста, коренастый. Голос - как рявкнет, так и хочется под землю зарыться и не высовываться.
-Слышал, что я Маркитанову сказал? - тот кивнул. - Проследишь...
-Есть! - Гудин не слишком разговорчив, но исполнителен, скажешь, можно не проверять - сделает.
-Олег, бросай это грязное дело! - Гордеев сел на плащ-палатку и тонкой, длинной палочкой начал чертить на песке кривую линию. - Они что почём сами разберутся.
-"Разберутся они", - про себя проворчал я, но вслух говорить не стал. Ротного порой фик поймёшь: то ли шутит, то ли всерьёз говорит. А сделаешь что не так и сразу "заполучи фашист гранату" в виде командирского разноса. Вообще-то на сдаче оружия командир группы сам обязан присутствовать, но у нас последнее время вольница. Комбат на подобное нарушение сквозь пальцы смотрит, говорит: пусть к самостоятельности привыкают. И то правильно, не век же им сопли вытирать. Скоро на войну, а там группник без сержантов один за всем не уследит... А вот и остальные группы подтягиваться начали.
-Лыжин! Иван! - лейтенант Лыжин - это командир второй группы. Его ротный и зовёт.
- Давай дуй с ротой, проследи за сдачей оружия. Сдадите - доложишь.
Ванька дернулся, "что это, мол, я", но промолчал, с Гордеевым по пустякам спорить - себе дороже...
-Товарищ майор! - Всё же душа моя не выдержала. - Заберите его от меня...
-Кого? - ротный сделал вид, что не понял.
-Димарика...
-Олег, ты сам не понимаешь своего счастья... - Он ещё издевается!
-Товарищ майор... - ротный не дал мне договорить, предостерегающе подняв руку.
-Вопрос не обсуждается.
-Блин! - так и хочется послать всех в три этажа.
-Зря ты так! - он меня ещё уговаривать собрался. - С Димариком не пропадёшь.
-Угу, - я в сомнении покачал головой.
-Точно! - Гордеев даже не улыбается. - Ты думаешь, ему просто везёт? Может и так, но и от фактов никуда не денешься: у групп, с которыми он ходил, самые большие результаты боевой деятельности, и потерь при нём никогда не было, легкораненые не в счёт. Он как мишка-талисман. Если Димарик с группой, значит, всё будет тип-топ.
-Как в сказке! - сарказма в моём голосе хватит на десяток таких Димариков.
-Я тебе правду говорю, так и было! Если Димарик с группой, все в шоколаде, а стоит ему заболеть или по иной какой причине остаться в ПВД, жди беды. А в остальном... чепухня. И вообще, с Димариком, это как с тем котом...
-А причем здесь кот? - это Витёк Иволгин один из подошедших группников спросил.
-А ну да вы-то не в курсе. Есть у нас кот, там, в Чечне, вечно облезлый, одно ухо на половину отсутствует, поорать любит. Подобрали его где-то, кто-то, уже и не помнит никто, где и как. Кличку Ништяк дали. Ни к какой палатке он так и не прибился, шастает, где и когда хочет. В общем, кот как кот, ленивый, мышей не ловит, всё тушёнку или рыбные консервы клянчит. А потом заметили: стоит только кому Ништяка обидеть - и откат по полной. Пнул его как-то командир второй роты - и на первом же Б/З лапку* ему и отстегнуло. А Лемехов Стасик за шкирок с кровати скинул, так через несколько дней в этой же руке граната разорвалась. Короче, теперь все стараются этого урода задобрить, - (Да, кажется, особой любви ротный к Ништяку не питает), - перед БЗ тресковой печёночкой накормить, тушёночки полную баночку ему оставить...
-Да ерунда всё это!
-Погоди, я же не сказал, что это кот виноват. Только так получается, что лучше этого кота не трогать, хотя и сволочь он по жизни - куда бы ты съестное не положил, найдёт и слямзит, да ещё нет-нет да кому и в постель нагадит. - Ротный неприятно поморщился. Ага, вот она где, оказывается, собака "порылась"...
-Да я бы его за такое так отхайдокал...- Иволгин сделал движение ногой, словно и впрямь намеревался двинуть воображаемого кота.
-Ну, ну, посмотрим на тебя, когда ты по минным полям походишь... - усмехнулся ротный. - Вера верой, но я бы его все же обижать не советовал.
-Но Димарик же не кот! - я всё же не отказался от мысли избавиться от своего столь "доблестного" сержанта.
-Димарик лучше. Ты за ним как за каменной стеной! - на этот раз ротный позволил себе улыбку. - Хотите, я расскажу, как он первый раз отличился?
-Конечно, хотим! - кто бы сомневался! Слушать байки ротного всегда приятнее, чем получать от него разнос за неубранную казарму, за плохо написанный конспект, за небритый личный состав. Одним словом, пусть рассказывает.
-Работали мы близ административной границы с Ингушетией. Отрядом. (Димарик тогда в группе капитана Семёнова ходил, это уже потом после того случая у меня оказался). Шесть суток непрерывного поиска, устали как черти! Одним словом, ближе к обеду устроили мы привал. Пока перекусили, пока связь бегали по всему периметру ловили да качали, около часа прошло. Бойцы, что не на фишках*, уже и прикемарить успели. Когда дальше двинулись, они через одного сонные как мухи были, а в тройке Маркитанова, наверное, окончательно так никто и не проснулся. Одним словом, прежде чем спохватились, что одного бойца из тыловой тройки нет, квадрата полтора протопали. Сообщать на базу сразу не стали, но пришлось обратно идти. Думали утух парень где-нибудь в кустах и спит в своё удовольствие. Но на месте привала его не оказалось. Вот тут мы по-настоящему всполошились. Семёнов, тот вообще решил, что всё, хана нашему Димарику. Делать нечего, доложились на базу, Б/З свернули. Группнику, конечно, по полной, командиру отряда тоже, мне по касательной: опросы, объяснительные, что да как. - Гордеев на минуту умолк, словно давая нам возможность осознать услышанное, а у меня лишь тоска на душе:
"И этого человека хотят оставить в моей группе? Я, похоже, на Б/З не врагов искать буду, а за Маркитановым приглядывать. И как тут не заругаться?"
...а через сутки, бац, сообщение: нашелся наш Димарик! Оказывается, он в Ингушетию выбрался, и не просто выбрался, а по пути схрон нашел с двумя ПКМами. Так с тремя стволами в Ингушскую школу и припёрся. Водички попить попросил, - ротный усмехнулся. - Я представляю рожи учителей, когда он у них на пороге объявился. Хорошо хоть у местных ментов ума хватило не принять его за боевика!
-Офигеть! - это присвистнул старший лейтенант Крикунов,
-Да это еще не всё! Он каким-то боком базу свежую углядел. Чехов, правда, в тот момент на базе на его счастье не было. А может, на их? Тут уж кто знает! Место, где она должна находиться, мы по его маршруту просчитали. И уже потом ребята из соседнего отряда на ней десятка полтора боевиков уничтожили. Вот такая история. С одной стороны Димарика надо было бы примерно наказать, а с другой - вроде бы и наградить было за что. В итоге посмеялись и трогать его не стали, только Семёнов наотрез отказался оставлять его в своей группе.
-Так почему он отстал? - Иволгин всё же дотошный мужик.
-Смеяться будете, пошёл в кустики и заблудился...
-Офигеть! - впрочем, меня этим не удивишь. Абсолютная неспособность к ориентированию - это у Димарика в крови.
- А если серьёзно насчёт сержанта Маркитанова, то... Вы, кстати, "Мертвые души" Гоголя читали?
-Ну да, в школе проходили, - ответил я, не понимая, к чему этот вопрос.
-Так вот, Димарик - это Плюшкин современности. Он всё замечает, собирает и накапливает, будь то образы, звуки или шмотки, и всё сваливает в одну кучу. Надо только суметь отличить нужное от мусора или, как говорят, зерна от плевел, и удача вам обеспечена. Вот так-то! - ротный улыбнулся и замолчал. - Всё, будет нам лясы точить. Успеете ещё, наслушаетесь, да теперь и на вас его приключений хватит! - улыбнувшись, Гордеев махнул рукой и резким движением встал на ноги.
"Хватит, значит", - вот утешил так утешил. Может, к комбату подойти? Нет, не прокатит. Он только посмеётся. Значит и правда - судьба.
И у кого появилась светлая мысль перед командировкой уложить для отряда парашюты, одному богу известно. Только привезли их нам на полигон и сказали "надо уложить"... Укладывать так укладывать! Зачем, правда, не понятно: пока из командировки вернёмся, всё равно переукладывать придётся. Но приказ есть приказ. Может, в соответствии с глобальными планами нас будут выбрасывать в тыл чеченским бандам парашютным способом? Но нам о том неведомо.
Что ж, укладка как укладка, ничего особенного, все бойцы не по одному разу укладывались, так что проблем особых не было, этап за этапом...Уже парашюты в козлы выставили, ждём офицера ВДС.
Хорошо, я ещё разок на Димариков парашют взглянул, ну чуяло моё сердце! Стропы, сразу и не заметишь, на разбой меж собой переплетены и как бы даже на узелок завязаны.
Опустился я на корточки. Потянул - точно узелок. А Димарик рядышком присаживается и так доверительно-доверительно на ухо мне шепчет:
-Командир, хочу на запаске прыгнуть... - и такое выражение на морде написано... Всё: война, песок и немцы.
-Маркитанов, блин!!! - он, правда, моей смерти хочет! Я-то думал, он случайно со стропами!
- Иди отсюда, Маркитанов, иди... - спокойно так от себя отпихнул и, не раздумывая, кольцо дернул, к черту... Развязать-то стропу можно, но мало ли что он там еще накуролесил.
-Командир!!! А- а- а, - махнул рукой, обиделся, похоже. Ну, он меня точно неврастеником сделает. Что переживать - всё равно прыгать не будем...
Вот такая фигня получилась. Так что не стоит думать, что Димарик только в Чечне на свою нижне-спинную часть приключения находит, у него их и в обычной службе хватает. В наряд дежурным по КПП комбриг его ставить запретил, дежурным по столовой пошёл - жирного мяса-сала так наелся, что срочно менять пришлось, он потом ещё три дня на службе отсутствовал. В патруль его сразу решили не пускать, а то со своим рвением Димарик полгарнизона задержит. А вот теперь это счастье в моей группе и никуда от него, родимого, не денешься! Да и чёрт с ним... Через четыре дня едем в командировку, а там поживём-увидим...
Кстати, мне сегодня ещё должны привезти спальник и кеды. Для чего кеды? Да это ротный нам насоветовал: берешь их с собой, кладёшь в рюкзак, на засаду сел, посты проверил, пришел - берцы скинул, обул чистенькие кеды и спокойно залазишь в спальник. Если что, можно вскочить и сразу воевать начать, обувь-то на ногах, а если войны нет, то утречком переобуваешься, а кеды опять в рюкзачок. Всё просто и удобно...
На завтра намечалась крайняя стрельба, и комбат определил ранний подъём. По его плану мы должны совершить марш-бросок - выход в район разведки, то бишь стрельбища, там провести налёт с использованием имитации на заброшенное здание, затем получить боеприпасы и отстрелять засаду. Потом опять марш-бросок - на этот раз отрыв от превосходящих сил противника и возвращение на "базу". А там дальше как обычно: чистка оружия, его сдача и передача другому подразделению. И останется у нас три дня на подготовку к отъезду.
Спать лег как обычно после отбоя личного состава. Комбат с самого начала хотел, что бы мы спали в казарме, но потом передумал и нас (всех группников) поселили в небольшой комнате соседнего модуля. Январь-февраль, конечно, ночью в них было отвратительно-холодно, а в марте то ли топить начали получше, то ли теплее стало, то ли привыкли, но мёрзнуть по ночам перестали. Но улегшись спать, я ещё долго-долго ворочался...
Ночью меня разбудили.
-Товарищ старший лейтенант, товарищ старший лейтенант! - тряся меня за плечо, распинался рядовой Щукин, второй пулемётчик группы. Я открыл глаза, и в неясном свете дежурной лампочки мне показалось, что верхняя губа рядового мелко подрагивает.
-Ну что ещё? - хотелось спать, а просыпаться не хотелось вовсе.
-Там, - он кивнул в сторону двери.
-Что там? - непонятно, кто из нас только что проснулся.
-Там Димарик! - о боже ж ты мой! Опять? В чём он на этот раз отличился?
-Грабителя поймал! - я резко сел. Чуяло моё сердце: не надо было отпускать Маркитанова в город. Клялся, божился, что тише воды, ниже травы. Быстренько туда и обратно и до вечерней поверки... Ну предположим, на вечернюю поверку я его и не ждал, но всё ж надеялся, что к полночи явится. Явился!
-Какого грабителя? - я вылез из спальника и стал быстро одеваться. В помещении было не так тепло, как хотелось.
-Обычного, какого же ещё? - о боже, дай мне терпения! Надеюсь, он его не прибил? А если это обыкновенный прохожий? С Димарика станется...
Димарик стоял возле курилки под большим разлапистым дубом. Отставив ногу в сторону и подбоченясь левой рукой, правой он держал за шиворот согнутого в дугу здоровенного детину, на голову выше себя, и довольно лыбился.
Быстрый взгляд на "потерпевшего грабителя": вроде бы вполне цел, синяк на полморды не в счёт. Может и не Димарик его поставил, хотя ой как я сомневаюсь.
-Командир! - радостно приветствовал моё появление Маркитанов. - Во, приволок!
Что он приволок, я и без его слов видел, вот только зачем? И почему?
-Кто такой? - а, терять всё равно нечего: либо мы, либо нас. То есть: либо передо мной впрямь грабитель и тогда честь и хвала нашему бравому сержанту, либо ошибочка вышла-с, и тогда огребём по полной катушке и Димарик, и я. Димарик - тот вообще до уголовки доиграться может, это всё от показаний задержанного гражданина зависеть будет.
-Я? - разбитая морда этого типа слегка округлилась от удивления. Он что думал, его и спрашивать никто ни о чём не будет? Интересно, что ему Димарик наговорил, пока сюда вел?
-Ты, ты. Фамилия, инициалы, воинское звание, место и дата рождения, как... - чуть было не сказал "до такой жизни докатился". - При каких обстоятельствах произошло задержание?
-Саломатин Алексей Викторович, 1979года рождения, не служил, проживаю..,- во чешет, как по писанному, в принципе этого достаточно.
-При каких обстоятельствах задержаны? - незаметно для себя я перешёл на "Вы".
-Я на вечеруху спешил, - за него начал рассказывать Димарик. - Гляжу, стоит мужик у гаража, в замке ломиком ковыряется. Ну, я его и за шкибок, а он на меня с кулаками. Ну, я ему и разок... и сюда... приволок.
-Вижу, не слепой. Итак, гражданин, признаете себя виновным? Или сразу расстрелять Вас по закону военного времени? - а ляпить, так ляпить. Нас тоже роли играть учат!
-Я? За что, товарищ офицер? Я гараж хотел открыть, а тут...
-Что тут, что тут? Машину он угнать хотел, разве не ясно?!
-Да какую машину! Это же мой гараж, вот и ключи! - угу, приехали, мне стало жарко.
-Ага, его гараж, как же! Ты, гад, ври, но не завирайся! - негодование буквально бурлило в голосе Димарика. - А ломик тебе тогда зачем? - Маркитанов с гордым видом вытащил из-за пояса и продемонстрировал полуметровую монтажку.
-Так у меня створки не сходятся! Я, чтобы закрыть, их ломиком и подпираю! - Действительно приехали.
-Так Вы, гражданин, подтверждаете, что ломик у Вас был? - тот безропотно кивнул.
-Значит, Вы согласны, что сержант проявил недюжинную гражданскую сознательность и, рискуя своим здоровьем, а возможно и жизнью, вступил с предполагаемым преступником в схватку за Вашу собственность?
-Да какая собственность! - возмущенно засопел Димарик, но я его остановил жестом руки.
-Свободны, товарищ сержант! А к Вам, гражданин, у меня имеются ещё несколько вопросов. Пройдёмте! - тоном, нетерпящим возражение, предложил я и рукой показал направление движения. Гражданин, освободившись от "ласковых" объятий Димарика, но по-прежнему сутулясь, безропотно повиновался. Дело было швах. Димарику грозило как минимум хулиганство, как максимум разбойное нападение. Железо надо было ковать пока горячо.
-Садитесь, гражданин Саломатин! То есть присаживайтесь, сесть ещё успеете! - хозяин гаража вздрогнул. Это хорошо, может, ещё выгорит. Пока не остыло, надо брать быка за рога. - Вы так и не ответили на мой вопрос: согласны ли Вы, что сержант проявил завидную сознательность?
Перепуганный Алексей Викторович безропотно кивнул.
-Тогда Вы должны согласиться, что подобного рода поступки следует в должной мере оценивать и поощрять?
Тот снова кивнул. Он всё ещё не понимал, чего же от него хотят и, похоже, мучительно соображал, во сколько же ему выльется подобное поощрение.
-Значит Вы, как сознательный гражданин, со своей стороны должны посодействовать нашему сержанту в деле получения заслуженной награды. Согласны?
-А, э, ы, - Алексей Викторович облизнул пересохшие губы. - Простите, а сколько... - тут он сообразил, что позволил себе лишнее. - Простите, а в чём, собственно, должна выражаться моя сознательность?
Тут уже я понял, что, несмотря на свою медвежеподобную внешность, передо мной истинный интеллигент. Значит, проблем с чистописанием у нас не будет.
-Я думаю, Вы не откажетесь написать на имя нашего командования заявление с просьбой о поощрении столь достойного товарища. - Здесь я маленько переиграл, но, видимо, Димарик провел с гражданином достаточную предварительную беседу, чтобы тот не заметил недостатков в моём актёрском образовании.
-У Вас есть лист бумаги? - ага, значит, ручка у него имеется. Просто великолепно! А стандартная бумага у нас есть, как же сейчас без бумажки.
- Держите, - я широким жестом протянул ему сразу два белых листа, нам не жалко.
-Пишите, командиру в/ч ... от такого-то такого, проживающего...
-Знаю, - отмахнулся тот. Черт, кажется, тип начал приходить в себя. Плохо. Хотя согласился писать, значит напишет. А он уже строчил текст заявления. Я заглянул ему через плечо и успокоился. Он писал всё правильно. Фамилию Димарика я на всякий случай ему говорить не стал, для оправдательного документа хватит и товарища сержанта...
-Готово, - поставив размашистую подпись, потерпевший протянул мне листок бумаги. Я прочитал и едва не окосел. Если верить написанному, Димарика нужно было представлять, как минимум, к ордену. Он не только спас гараж и стоящий в нём автомобиль от похитителей, но и вырвал сидящего передо мной гражданина из рук бандитской шайки, намеревавшейся устроить над ним расправу. Я оторвался от чтения и поднял глаза на по-прежнему сидевшего за столом Андрея Викторовича. Его заплывающее опухолью лицо было серьёзным, а в глазах светилась улыбка. Он уже давно всё понял, но по доброте душевной поддержал предложенную мной игру.
-Я могу идти? - скромно поинтересовался наш невинно пострадавший, поднимаясь со своего места.
-Да, пожалуйста, - я мгновение помедлил и добавил, - спасибо.
Саломатин хмыкнул и протянул мне руку. Его пожатие было мягким и каким-то добрым. Так что прощались мы оба довольные окончанием вечера. Я - тем, что у меня в руках было заявление, собственноручно написанное пострадавшим, подтверждающее, как минимум, невиновность моего Маркитанова. А Саломатин... Чёрт его знает, почему был доволен Алексей Викторович. Может быть, благополучным окончанием свалившегося на него приключения? Не знаю, но одно было ясно точно: в милицию он не побежит. Я аккуратно сложил листок и, сунув его в карман бушлата, вышел из канцелярии на свежий воздух улицы.
-Командир, ты его отпустил! - выскочив из-за угла, обиженно пробурчал сержант. Я посмотрел в его сторону, мысленно выругался и, сделав над собой героическое усилие, почти спокойно выдохнул:
-Димарик, иди ты... баиньки, - и сам, развернувшись, направился к входу, ведущему в офицерский кубрик.
До утра я так и не уснул...
Отстреляли мы неплохо, хорошо отстреляли. В смысле засаду. Я уже оружие на разряженность по второму кругу проверил (перед марш-броском, а то чем чёрт не шутит), как с вышки прибежал боец.
-Товарищ старший лейтенант, Вас комбат вызывает! - бросил и обратно вприпрыжку помчался. Я ему даже ответить ничего не успел. Интересно, зачем я комбату потребовался? Всё равно сейчас общее построение будет, на предмет очередной проверки на разряженность, наличия личного состава и имущества, ну и конечно для доброго напутственного слова типа: "в ситоко-ситоко минут не уложитесь, еще раз побежите". В общем, как всегда, с душой, по-доброму, по-отечески. Так что мог бы всё это и на построении сказать. Ничего не попишешь, придется на вышку топать.
-Товарищ подполковник, старший лейтенант Кузнецов по вашему приказанию прибыл!
-Кузнецов, у тебя в группе сколько пулемётов?
-Три, товарищ полковник. - Это он к чему?
-Дуй на пункт боепитания, получишь оставшиеся боеприпасы. Две ленты по сто патронов оставишь мне и майору Борисову, остальные пусть твои бойцы добивают.
-Понял. Разрешите идти? - а я-то думал уже всё, пробежимся и спатеньки, ан нет, ещё патроны не все расстреляли.
-Маркитанов, пулемётчиков к пункту боепитания! - я прямо с вышки крикнул. Пока спускаться буду, они уже за боеприпасами побегут.
-С оружием? - это Димарик. Что б тебя...
-Я что, разве давал команду передавать оружие?
-Да мало ли, - буркнул мой "исполнительнейший" сержант. - Родионов, Щукин, за мной бегом марш!
Ну, бегом я их, предположим, бежать не заставлял, набегаются еще сегодня. Но раз побежали, пускай бегут, от ста лишних метров бега не умрут, я думаю.
Патронов много оказалось, я даже пожалел, что еще пару человек на заряжание не взял. С другой стороны, пусть пулемётчики тренируются. Да и заряжали ленты, собственно, не долго. Когда комбат вниз спустился, мы уже на рубеж открытия огня вышли.
-У кого пулемёт лучше всех пристрелян? - спросил комбат, а я стою, помалкиваю. Жду, когда кто-нибудь сам вызовется. Они всё неплохо бьют, а лучше всех пулемёт у Щукина, но тот хитрый, ни за что не признается, кому надо лишний нагар оттирать?
-У меня вроде ничего бьёт, - странно, что первым не Димарик вызвался, а Родионов Женька.
-Раз ничего, то давай сюда. Хотя нет, Маркитанов, давай я твой возьму! - Димарик только вздохнул. Подполковник Шипунов легко принял тяжелое оружие, откинув сошки, быстро, но аккуратно поставил-бросил его на землю. В считанные доли секунды заправил ленту и передёрнув затвор, возвратил его на место.
-Подполковник Шипунов к бою готов, - сам для себя доложил он и плавно нажал курок. Длинная очередь рубанула по тройке грудных фигур, опрокинув их на землю. Ствол тут же поехал в сторону и положил едущие бегунки. Самой дальней ростовой фигуре хватило пары патронов, и вновь прицел сместился в сторону поднявшихся грудных. Комбат срезал их очередью и махнул рукой, требуя от оператора поднятия всех мишеней одновременно... Наконец, пулемёт выплюнул последнюю гильзу и смолк.
-Учись! - подполковник легко вскочил на ноги и мягкой пружинистой походкой направился в сторону вышки. На полпути он остановился: из-за угла выглянул спешивший на огневой рубеж майор Борисов.
-Пал Петрович, только тебя и ждём, - комбат улыбался, - иди достреливай свою сотню, а то бойцам ещё марш-бросок бежать.
-Ничего, им только на пользу! - Вот ведь гад! И что самое печальное, говорит он это совершенно искренне.
В отличие от комбата Борисов даже ложиться не стал, всю ленту с руки выпустил, длинными очередями. Я бы, наверное, так не смог. Наконец и у него патроны кончились.
-А остальные? - я кивнул в сторону заряженных лент.
-Пусть бойцы потренируются, - замкомбата поставил оружие на землю и, сделав шаг, назад отступил в сторону.
-Командир, а мне можно так? - Димарик кивнул в сторону майора Борисова. Я ещё думал, что ответить, когда комбат пришел мне на помощь.
-Пусть постреляет, - я незаметно вздохнул, но протестовать не стал, а зря. Маркитанов выцелил грудную мишень и нажал на курок. Я видел, как он радостно улыбнулся, и тут его повело в нашу сторону... Я думал, кирдык. Пронесло, пулемёт смолк на полпути к нашим фигурам...
Подполковник Шипунов стоял, сжимая кулаки и глядя на застывшего Димарика молча, матерился. Я думал, он его прибьет. Вместо этого комбат покачал головой и с легкой хрипотцой выговорил:
- Димарик, сколько раз тебе повторять, что патроны нужно вставлять в ленты до предела? Хорошо, что пулемёт здесь смолк, - "да ещё как хорошо", - мысленно согласился я, - а если в бою?
Опаньки, оказывается дело не в том, что он нас всех перестрелять мог...
Маркитанов виновато потупился, а я даже и не попытался за него заступиться. Ему только на пользу. Вот ведь, совсем как Борисов заговорил. Взрослею?!
А марш-бросок комбат отменил. Видимо, захотел перед отправкой дать нам хоть какую-то поблажку. А может с майором Борисовым спешил куда, это не угадаешь. Короче, повезло нам...
Часть 1.
Отправка.
В день отъезда вновь подморозило, потянуло холодным ветром, небо застлали серые облака, и пошёл мелкий пушистый снег. Белое покрывало укрыло голые стволы деревьев, усыпало пышной кашей плац, замело дорожки и вдруг под внезапно выглянувшим солнцем начало таять.
Слякотное стояние на передней линейке перед всем личным составом бригады изрядно затянулось. Напутственные слова в адрес провожаемой первый роты, казалось, никогда не кончатся, и появление батюшки со своим веником старшего лейтенанта Кузнецова даже обрадовало. Не слишком огорчился он и тогда, когда священником на него было вылито едва ли не полведра святой воды.
Олег ещё отплевывался от попавших в рот капель, когда прозвучала долгожданная команда.
-Бригада! Равняйсь! Смирно! К торжественному маршу! Дистанция на одного линейного... Равнение на убывающих...
Строи подразделений - длинная пунктирная змея, единый удар-шаг под барабанную дробь, высоко вздернутые подбородки и завистливо восхищенные взгляды остающихся: "счастливчики, они едут на войну..." И только нет-нет, да и промелькнет среди тысяч мыслей одна-другая глубоко спрятанная мыслишка: "ни за что, никогда, мамочка, лишь бы не туда, только здесь и то поближе к кухне, подальше от изматывающих занятий и ежедневных тренажей"... И эти же "один-два" спустя месяцы, придя на дембель домой, будут стучать себя в грудь, рвать тельняшку и орать сколь славно они служили, как рвались на войну, но сильная необходимость в них как в кадрах и возможно ЛИЧНАЯ просьба самого комбрига не позволила им обагриться в чужой и своей собственной крови. А то и того хлестче: начнут рассказывать о секретных мероприятиях и тайных операциях, проведённых на территории Ичикерии с их участием, только ни-ни и т-с-с...
Колонна, сопровождаемая машинами ДПС и собственной ВАИшной, хоть и двигалась подобно объевшейся черепахе, но всё одно, прибыла на железнодорожную станцию задолго до отправляющегося на юг поезда. Занявшая не больше пяти минут разгрузка завершилась, и сделавшая своё дело техника покатила в пункт постоянной дислокации.
-Олег, - старший лейтенант Кузнецов увидел идущего к нему ротного, - оставь за себя старшего. Пойдём посмотрим место, где можно разместиться.
-Гудин!
-Я, товарищ старший лейтенант!
-Остаёшься за меня. Никого никуда не отпускать. Ясно? - Олег бросил нарочно сердитый взгляд в сторону своего сержанта.
-Ясно. Никого никуда не пускать. И Маркитанова тоже?
-Я сказал никого.
-Но он же контрактник, - Гудин хотел было добавить: "как я его остановлю", но промолчал.
-Вы тоже контрактники, - напомнил Кузнецов уже начинавшему зябко поёживаться от схватывающего почву ночного морозца личному составу.
Президент пообещал, что теперь в Чечню будут посылать только контрактников и потому все бойцы - срочники перед отъездом в командировку заключили контракты. Аббревиатура к/с, свидетельствуя о добровольности поездки, стояла в каждом военном билете...
-Димарик, ты понял, тебя товарищ старший лейтенант тоже сказал никуда не пускать?!
-А я никуда и не собирался, - лениво отозвался тот, откуда-то из глубинных завалов сложенных в одну большую кучу вещей.
-Пошли, - поторопил Гордеев и, широко шагая, направился в сторону железнодорожного вокзала.
Небольшое здание вокзала шумело своей обычной ночной жизнью. Десятки, если не сотни уезжающих, приехавших и просто заглянувших погреться, переходя с места на место, толклись в его тесных помещениях. Увы, воинский зал на этой станции отсутствовал, так что майор надеялся найти лишь более или менее подходящий уголок и, застолбив место, перетащить ротное имущество. Вместе с первой ротой Гордеева ехал первый взвод связистов и ещё несколько взводов материального и прочего обеспечения. Поэтому Кузнецов вовсе не удивился, когда в приглянувшемся ему месте уже сидел сержант из комендантского взвода, и на его лице было написано: делайте что хотите, а занятого места не уступлю.
-Всем хватит, - окинув взглядом чистую площадку пола, примирительно сказал майор, а сержант ещё больше насупился, но смолчал. - Олег, дуй за ротой! Я покараулю, - и, не дожидаясь ответа, плюхнулся в так кстати освободившее кресло.
Вещей было много: сумки, в которых лежало всё , начиная от прорезиненных шуршунов и заканчивая проводами подрывной линии, коробки с пайками, ящики с ротным имуществом, прочая дребедень. Отдельно везли завернутые в плащ-палатку берёзовые веники - в пункте временной дислокации обещали хорошую баню. А хорошая баня требовала хороших веничков. Париться же с помощь чеченских "колючек" никто не хотел, вот и волокли каждый раз свои собственные березовые веники. Заготовленные ещё прошлым летом, в морозном воздухе они источали запах сухого сена и ещё чего-то неуловимого и непознанного.
Олег очень удивился, когда сев в поезд, обнаружил, что всё в порядке и ничего не случилось. Личный состав был в сборе, вещи на месте. Распределив людей по вагону и заставив запихать ротное имущество под нижние полки, он возвратился в своё купе и, достав книгу, принялся читать.
-Что за чтиво? - майор Гордеев, только что возвратившийся с доклада командиру батальона, довольно улыбался.
-"Три мушкетёра", - старший лейтенант оторвался от увлекательного действа и, закрыв книгу, показал командиру её красочную обложку.
-А, вижу, - со знанием дела протянул ротный и, начав скидывать надоевшие берцы, кивнул в сторону стоявшего на полу рюкзака. - А Алферов где?
-Да пошёл своих оболтусов успокоить, - ответил Кузнецов и пояснил, - расшумелись...
-А твои?
-Мои спят, - старлей, внезапно осознав, что ему очень хочется закрыть глаза, отложил произведение Дюма в сторону.
-Отбой? - заваливаясь на своё место, уточнил Гордеев. Олег кивнул и, одним рывком очутившись на верхней полке, последовал примеру старшего по званию.
Они не слышали, как появился, мурлыкающий про себя песенку, Сергей, как он долго что-то искал у себя в рюкзаке, а когда нашёл, только взглянул и сунул обратно, а затем лёг и долго лежал с открытыми глазами, размышляя о чём-то ведомом только одному ему ...
Чечня утопала в свежей весенней зелени. В солнечном свете листочки деревьев казались покрытыми тончайшим слоем лака, а трава, пробившись сквозь нагревшуюся солнцем землю, была подобна ярко окрашенным шёлковым нитям. Совсем недавно прошёл небольшой дождь, и его прохладная свежесть всё ещё чувствовалась в нет-нет, да и налетающем южном ветре. Рассаженные на чистку оружия бойцы, сперва было вознамерившиеся малость позагорать и по пояс раздевшиеся, посидев некоторое время и поёжившись всё от того же ветерка, вынуждены были вновь надеть тельники и облачиться в хэбешные куртки.
Оружие, доставшееся его группе, новым не было, но, несмотря на обгоревшее местами воронение, выглядело вполне прилично.
Кузнецов доверил свой автомат закончившему чистку винтовки Баринову и отправился в секретку получать карту местности. Впрочем, с картой можно было и повременить, но Олег предпочитал запасаться всем сразу и под завязку. Через пять минут он вернулся, сел на коврик и, разложив на коленях вожделенный лист "бумаги", принялся его рассматривать.
-А здесь мы в прошлом году трёх чехов в плен взяли! - из-за спины Кузнецова показалась физия улыбающегося Маркитанова, и его грязный, в смазке, палец, ткнул в означенную точку на карте, оставляя на ней большое масляное пятно.
-Димарик! - взвыл оскорблённый в лучших чувствах старлей. - Иди отсюда, пока я тебя чем-нибудь не прибил!
-Карта же ламинированная! - Не понимая, за что на него сердятся, непритворно обиделся Димарик и, уже уходя, буркнул: - Долго вытереть, что ли?!
Кузнецов тяжело вздохнул, но больше ничего говорить не стал.
-Товарищ лейтенант, посмотреть можно? - Олег увидел, что, видимо, вдохновлённые Маркитановым, к карте подтянулось сразу несколько бойцов группы.
-А ну, сели все обратно на свои места! - рявкнул на них Кузнецов. - Ещё будет время, насмотритесь. Я вас ещё её на память учить заставлю. Будете мне схемки рисовать. Картографы, блин! - он замолчал и, потянувшись к возившемуся с затвором Краснову, стянул у него маленький кусочек подшивы, предназначенный для чистки оружия и, аккуратно вытерев оставленное на карте пятно, вернул обратно.
-А я что говорил? - старший лейтенант опять не заметил, каким образом Димарик оказался за его спиной, а вроде бы уходил на другой конец чистившей оружие группы. Или померещилось, а он всё так же и стоял? Кузнецов в очередной раз вздохнул, бороться с подобной простотой у него не было сил.
"Чёрт с ним, - решил Олег, - пусть покажет что хочет, может тогда, наконец, отстанет".
-И как вы их взяли? - не от любопытства, а скорее что бы начать разговор спросил Кузнецов. Если бы он знал, на какое время затянутся рассказы боевого командира первого отделения...
После обеда получали вещевое имущество: свитера, горки, рейдовые рюкзаки. Маскхалатов, как и ожидалось, не было. Впрочем, они и шли не по вещевой, а по инженерной службе. Почти всё имущество, доставшееся бойцам, оказалось видавшим виды и требовало если не штопки, то усиленной стирки уж точно. Офицерам и прапорщикам повезло больше: получаемые ими вещи были первой категории. И единственное, что нуждалось в игле и крепких нитках - это плохо прошитые рюкзаки рейдовые или по привычному эРеРки. Это чудо мысли военных "конструкторов" не выдерживало предлагаемой разведчиками загрузки.
До самого отбоя стирали, шили, подгоняли разгрузки и обмундирование. Утром продолжили начатое, и только уже ближе к вечеру старший лейтенант Кузнецов понял, что имущественная эпопея закончена.
А на проходившем в тот же день совещании комбат объявил, что на следующей неделе на три группы придёт боевое распоряжение. Оставалось только гадать, кто останется в ПВД. Олег почему-то (видимо потому, что его группа четвёртая) думал, что его, но он ошибался...
По всем вопросам, связанным с использованием представленных на okopka.ru материалов, обращайтесь напрямую к авторам произведений или к редактору сайта по email: okopka.ru@mail.ru
(с)okopka.ru, 2008-2019
